Текст книги "Кто убил? (ЛП)"

Автор книги: Джозеф Смит Флетчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА III
ГДЕ ЗАВЕЩАНИЕ?

Крофт, который теперь был совершенно убежден в том, что убийство Постлетуайта является делом рук какого-нибудь злодея, которому покойный своим приходом помешал ограбить контору, пробормотал, что кончина сэра Джемса Кардейна не имеет ничего общего с этим убийством; и затем он распорядился о производстве самого тщательного обыска всего помещения конторы и отправился сам к судебному следователю.

Час спустя, когда он выходил из камеры судебного следователя и намеревался вернуться в контору Постлетуайта, он встретил Брассета – дворецкого из Доун-Хэд-Парка – и остановил его. Он немного знал Брассета – тихого и солидного человека, на показания которого можно было вполне положиться.

– Доброе утро, Брассет, – сказал он, отводя дворецкого в сторону. – Я случайно был сегодня в конторе господина Постлетуайта, когда вы позвонили туда с известием о кончине сэра Джемса Кардейна. Почему вы думали, что нужно известить господина Постлетуайта о кончине сэра Джемса?

– Потому что господин Постлетуайт был вчера днем у сэра Джемса и занимался с ним какими-то делами, – ответил  Брассет. – И вчера ничего не предвещало такой быстрой кончины сэра Джемса. Да, он скончался очень неожиданно... очень неожиданно....

Крофт минуту колебался: было совершенно очевидно, что Брассет еще ничего не слышал об убийстве.

– А знаете ли вы, что господин Постлетуайт скончался? – неожиданно спросил Крофт.

Брассет страшно удивился.

– Что вы говорите, господин Крофт? – воскликнул он. – Господин Постлетуайт!... Ведь он казался совершенно здоровым вчера днем!

– Я удивляюсь, что вы не слышали об этом – сказал Крофт. – Весь город уже об этом говорит. Господин Постлетуайт был убит этою ночью.

Брассет всплеснул руками.

– О!... Какой ужас!... – воскликнул он. – Убит! Такой славный старичок!

Крофт прервал его:

– Послушайте, Брассет, мне хотелось бы знать, что делал господин Постлетуайт вчера днем в Доун-Хэд-Парке. Мне сказал старший клерк конторы – Бренсон, что господин Постлетуайт не был поверенным сэра Джемса Кардейна. Почему же сэр Джемс послал вчера за ним?

Брассет осмотрелся кругом и вошел в ворота, около которых он до тех пор разговаривал с Крофтом. На круглом, упитанном лице его явилось выражение таинственности.

– Между нами говоря, господин Крофт, – начал Брассет тихим голосом, – вчера у них было дело совершенно исключительной важности. Я с удовольствием расскажу вам все, что знаю. Как вам известно, сэр Джемс уже некоторое время был болен. Вчера тотчас же после завтрака он позвал меня в свою комнату. Он был один. «Брассет, – сказал он, – я прошу вас сделать следующее: скажите Робертсу (это шофер) чтобы он поехал на большом автомобиле в Сельчестер в контору господина Постлетуайта и сказал бы, что сэр Джемс Кардейн будет весьма ему обязан, если он тотчас же приедет сюда, тотчас же, слышите, Брассет. И затем Робертс должен будет отвезти его обратно в Сельчестер. Когда же господин Постлетуайт приедет, вы приведете его немедленно сюда и позаботитесь о том, чтобы мы были совершенно одни и чтобы никто не мог нам помешать, ибо у нас важное, очень важное дело». Я, конечно, все это исполнил и Робертс очень скоро привез господина Постлетуайта.

– В котором это было приблизительно часу? – спросил Крофт.

– Вероятно, было около половины четвертого, когда господин Постлетуайт приехал в Доун-Хэд-Парк. Я его тотчас же провел наверх, в комнату сэра Джемса. Сэр Джемс повторил мне еще раз приказание о том, чтобы никто не мешал ему, и велел мне даже встать в коридоре около его двери, чтобы никто не мог, хотя бы случайно, войти в комнату. Конечно, никто не мог случайно войти, кроме лэди Кардейн, а ее как раз весь день не было дома. Но все же, я простоял около двери сэра Джемса, вероятно, около часа.

– Ну, и что же? – спросил Крофт.

– Затем дверь открылась, и господин Постлетуайт выглянул и сделал мне знак. «Сэр Джемс хочет, чтобы вы позвали сюда лакея Голлинджа, – сказал он. Вернитесь сюда вместе с ним». Я тотчас же пошел за Голлинджем – это очень порядочный малый, прослуживший под моим начальством уже три года, – и мы вместе вошли в комнату сэра Джемса. Сэр Джемс сидел в своей кровати, а господин Постлетуайт сидел рядом. На столике перед ним лежал лист бумаги, и стояла чернильница с пером. Бумага была та, на которой напечатан наш адрес и которою обычно пользуются для писем, довольно большего формата. Господин Постлетуайт взял этот лист бумаги и как бы показал нам его, т. е. показал, собственно, только, что одна его сторона была исписана, хотя на ней было всего двенадцать или, может быть, пятнадцать строчек. «Сэр Джемс, – сказал он, – хочет, чтобы вы оба засвидетельствовали его подпись на завещании. Вы должны смотреть, когда он будет его подписывать». Затем, он положил бювар с листом бумаги перед моим хозяином и дал ему перо. Мы видели, как сэр Джемс подписал этот лист и затем господин Постлетуайт показал нам, где должны быть наши подписи. Я подписал первым, а за мною Голлиндж. Затем господин Постлетуайт сложил этот лист бумаги, положил его в один из наших больших конвертов и спрятал в свой карман. Он сказал нам: «Теперь вы можете идти, но не должны говорить о том, что здесь имело место до того, как от вас этого потребуют. Сэр Джемс сказал мне, что на вас обоих можно положиться». Тогда мы вышли из комнаты. Через некоторое время господин Посглетуайт спустился но лестнице, и Робертс усадил его в автомобиль и отвез обратно. Вот все, что я знаю о вчерашней поездке господина Постлетуайта.

– Странно, что такой человек, как сэр Джемс таким образом составил свое завещание, – пробормотал Крофт. – Ведь он был очень богатым человеком, не правда ли?

– О, да, очень богатым, господин Крофт. Насколько я знаю, у него были миллионы.

– А завещание было, как вы говорите, очень короткое?

– Насколько я мог разглядеть, да. Оно все поместилось на одном листе нашей большой бумаги.

– Я хотел еще спросить вас относительно кончины сэра Джемса, сказал Крофт. – Разве ему стало хуже прошлою ночью?

– Насколько я знаю, нет, господин Крофт. Доктор приезжал к нему вечером около шести часов и был спокоен. Во всяком случае, леди Кардейн ничего не сказала мне после того, как проводила доктора. Затем она уехала обедать – она отсутствовала с восьми до одиннадцати – и, когда она вернулась, она была в комнате больного и сказала мне, что сэр Джемс чувствует себя, по-видимому, лучше. И вот, он внезапно скончался сегодня в шесть часов утра – доктор утверждает, что от разрыва сердца.

– Кто-нибудь присутствовал при его кончине? – спросил Крофт.

– Леди Кардейн и сиделка, – ответил Брассет.–  Он скончался очень быстро и неожиданно, так рассказывала мне сиделка.

Крофт молча раздумывал в течение нескольких минут.

– Вероятно, вы приехали в город, чтобы хлопотать о похоронах? – сказал он, глядя на дворецкого.

– Совершенно верно, господин Крофт, и я очень тороплюсь, – ответил Брассет. Так много нужно сделать и обо всем нужно подумать...

– Я не буду вас задерживать, – сказал Крофт. – Однако, если бы я был на вашем месте, я никому ничего не говорил бы о том, что произошло вчера днем. И не позволяйте Голлинджу болтать об этом!... Вы говорите, что господин Постлетуайт увез с собой завещание?

–  Он положил его в свой карман, господин Крофт, – во внутренний карман. Конечно, он увез его с собой: он прямо пошел вниз из комнаты сэра Джемса и сел в автомобиль, который стоял перед парадной дверью.

– Хорошо... Никому не говорите ни слова об этом, пока я не дам вам знать, – посоветовал Крофт. – Мне кажется, Брассет, что завещание это окружено какой-то тайной.... Между прочим, слышали ли вы о том, что у сэра Джемса было другое, раньше составленное завещание?

– Нет, господин Крофт, я никогда об этом не слышал. Но я слышал, что когда он женился на леди Кардейн, несколько лет тому назад, он положил на ее имя очень большую сумму.

– Детей, ведь нет, не правда ли? – спросил Крофт.

– Нет, сэр и никогда не было. А если было ранее составленное завещание, то, вероятно, знали об этом постоянные поверенные сэра Джемса Френкмор и Джэстис, контора которых помещается на Линкольнс Инн Фильдс.

– Да, вероятно, – согласился Крофт. – Отлично!... Держите язык за зубами, Брассет! Мы с вами скоро увидимся!

Он кивнул ему головой и медленно направился к конторе Постлетуайта, размышляя о том, что в течение утра он узнал вещи, о которых следует основательно подумать. Он недоумевал, почему сэр Джемс Кардейн вдруг послал за поверенным, с которым раньше не имел никаких дел, чтобы составить завещание, по свидетельству Брассета, очень короткое.

Он начал припоминать все, что знал о сэре Джемсе. Сэр Джемс составил состояние во время войны в качестве подрядчика и затем приобрел дворянство: он был человек без особенного образования, сам пробивший себе дорогу в жизни. Кроме этого у Крофта было мало сведений о покойном, но слухов ходило по городу много. Один из этих слухов утверждал, что сэр Джемс начал свою жизненную карьеру в качестве простого каменщика – рабочего. Другой слух касался леди Кардейн и утверждал, что она до замужества была ученицей у портнихи. Существенным, по его мнению, было только одно: имело ли отношение то, что рассказал ему Брассет, к убийству господина Постлетуайта?

Крофт нашел Бренсона в кабинете Постлетуайта. Старший клерк старался навести некоторый порядок.

– Нашли что-нибудь? – спросил Бренсон.

–  Ничего, – был ответ.

Крофт опустился на стул и посмотрел на кипы бумаг, которые сортировал и укладывал по порядку старшей клерк.

– Мне кажется, что у вас очень хорошая память, – заметил Крофт. – Не можете ли вы припомнить маленькой подробности: был ли пиджачный костюм, в котором сегодня нашли убитого, тот же самый, который был на нем вчера днем?... Да?,.. Вы совершенно уверены в этом?... А когда мы обыскивали карманы, мы ведь ничего не нашли, не правда ли?

– Да, мы ничего не нашли, – ответил Бренсон. – Ценные вещи, кошелек, записная книжка – все исчезло. Но почему вы это спрашиваете? Ведь вы сами обыскали все карманы, помните?

 – Да, я знаю... Я вам все расскажу: я только что встретил Брассета, дворецкого из Доун-Хэд-Парка. Он мне многое рассказал. Знаете ли вы, почему Постлетуайт ездил туда вчера днем? Для составления завещания Сара Джемса! И при том, по словам Брассета, – это был самый краткий документ, который только можно себе представить, – на одном листе бумаги. Брассет и один из лакеев, Голлиндж, подписались в качества свидетелей. И – что самое важное и имеет отношение к случившемуся здесь, – Брассет видел, как Постлетуайт положил это завещание во внутренний карман. Завещание было в конверте Доун-Хэд-Парка. Постлетуайт увез его с собой из Доун-Хэд-Парка. И вот я все время думаю: где же завещание?

Бренсон, который с некоторым удивлением выслушал все это, покачал головой и указал на письменный стол хозяина, а затем – на сейф.

– Я думаю, что оно, по всей вероятности, находится или в письменном столе или в сейфе, – ответил он. – Несомненно, у господина Постлетуайта было достаточно времени, чтобы, положить его в одно из этих мест. Но... как странно!...  Завещание сэра Джемса Кардейна... Мы никогда не имели с ним никакого дела. Его поверенные живут в Лондоне.

– Да, Френкмор и Джэстис из Линкольнс Инн, – сказал Крофт. – Я это знаю. Однако факт остается фактом: вероятно, Постлетуайт написал завещание в комнате сэра Джемса и под его диктовку и, когда оно было надлежащим образом засвидетельствовано, Постлетуайт увез его. Но где оно?... Не можете ли его поискать?...

Бренсон пожал плечами и указал многочисленные хранилища, находившиеся в комнате.

Крофт сделал нетерпеливый жест.

– Да, да, понимаю, – воскликнул он.  – Множество запертых ящиков и жестяных коробок. Но он не мог положить завещание в эти ящики. Что вы скажете относительно сейфа? У вас ключи?

– Да, все ключи теперь у меня, – ответил Бренсон.

– В таком случай посмотрите везде, где оно может оказаться. Вероятнее всего, что оно не имеет никакого отношения к убийству Постлетуайта, однако... может быть.... Во всяком случае, поищите тщательно, а я зайду потом.

Крофт повернулся и посмотрел в сад, где несколько человек – его агентов – тщательно осматривали дорожки, газоны и клумбы.

– Да, мы ничем не должны пренебрегать, – сказал он, как бы извиняясь перед Бренсоном. – В саду могут оказаться следы... Хотя, по-моему это потерянное время... Тот, кто убил Постлетуайта, вошел через парадную дверь.

– Да, он обыкновенно оставлял эту дверь открытой, – подтвердил Бренсон. – Как часто я его предостерегал! ... Как это было неосторожно!..

– Во всяком случае, некоторые указания у нас имеются, – сказал Крофт. – Например, исчезновение часов и ценных вещей и банкнот, номера которых запомнил Стэнсби. Быть может, нам предстоит долгая работа, но мы по этим признакам должны найти преступника. Но, кроме этого, мне хочется, если возможно, найти это завещание.... Если предположить, что оно не найдется....

– Что же тогда? – спросил Бренсон.

– Гм, – ответил Крофт, – тогда мне в голову придут весьма странные мысли!.. Но оно должно быть найдено!... Поищите как следует!..

Крофт на этом покинул Бренсона и не видел его до конца дня, когда он снова зашел в контору в надежде узнать что-нибудь новое. Однако Бренсон не мог ничего сообщить ему: он тщательно обыскал все в надежде найти завещание, но безрезультатно.

ГЛАВА IV
ДОУН-ХЭД-ПАРК

Крофт оглядел всю комнату, которая была теперь тщательно прибрана, и с отчаянием подумал, что предмет, о котором он все время размышлял, быть может, находится весьма близко от него, однако, он не может наложить на него руку.

– Как вы сами думаете, где он мог его спрятать? – спросить он. Казалось, он не мог думать ни о чем другом, кроме завещания. – Ведь вероятно, он спрятал же его куда-нибудь? – прибавил Крофт.

– Как я уже говорил вам, он должен был положить ею в сейф, но не сделал этого, – сказал Бренсон. – Он мог положить его в один из этих ящиков, но тоже не сделал этого. – Он пытливым взглядом посмотрел на Крофта. – Разве вы придаете этому завещанию такое большое значение? – спросил он.

– Мне кажется странным, что он увез из Доун-Хэд-Парка завещание сэра Джемса Кардейна, – такой важный документ – и что теперь этот документ никак нельзя найти, – сказал Крофт. Брассет уверен, что Постлетуайт положил его во внутренней боковой карман, однако, мы ничего не нашли в его карманах... Мне сейчас в голову пришла новая мысль, Бренсон: не думаете ли вы, что Постлетуайт мог отправить завещание поверенным сэра Джемса в Лондон по почте?

Бренсон отрицательно покачал головой.

– Нет, – решительно ответил он. – Господин Постлетуайт был весьма пунктуальным человеком. Если бы он отправил это завещание вчера вечером, то я бы знал об этом: нужно было бы написать препроводительное письмо, а это все да было моей обязанностью. Стэнсби должен был бы его напечатать на пишущей машине, скопировать, и письмо было бы отправлено заказным и занесено в журнал... Нет – завещание не было никуда отправлено.

– Отлично, – сказал Крофт. – В таком случае похоже на то, что тот, кто убил Постлетуайта и ограбил его, унеся его часы и все ценные вещи, украл также и его бумаги и, между прочим, и это завещание. Вот к какому заключению я теперь пришел.

Крофт посмотрел через окно в сад, где его служащее все еще работали над поисками следов преступления.

– Я пойду и посмотрю, не нашли ли эти молодцы чего-нибудь, – сказал он наконец. – Хотя я придерживаюсь мнения, что преступники вошли через парадную дверь, и потому не думаю, чтобы они что-либо нашли, – прибавил он. Однако, когда Крофт подошел к своим служащим, те сообщили ему, что их поиски увенчались некоторым успехом. Насколько их открытие было существенно, должно было показать будущее.

Сад, который они только что обыскали, имел около тридцати футов ширины и около шестидесяти футов длины и окружен был со всех сторон высокими кирпичными стенами, обвитыми плющом. В центре сада находилась продолговатая лужайка, поросшая густым подстриженным газоном, на которой росла плакучая ива. Вокруг этого газона и около стен проходила асфальтовая дорожка. В отдаленном углу сада, в северо-восточной его части, в наружной стене была узкая калитка, выходившая в маленький переулок, который вел в старинный квартал Палланта.

Служащие новели Крофта к этой калитке и указали на маленькое пространство мягкой зелени, которое находилось между калиткой и асфальтовой дорожкой. И в этой мягкой земле Крофт тотчас же увидел следы ног: всего было четыре следа. Тотчас же можно было определить, что это были следы женской ноги, носившей необыкновенно маленького размера обувь с острыми носками и узкими каблуками.

– Вот все, что нам удалось обнаружить, – сказал старший из полицейских. – Нельзя себе представить более ясных отпечатков ног.

– Земля очень мягкая, – заметил другой. – Кроме того, вчера шел сильный дождь.

Крофт подошел ближе и внимательно вгляделся в следы. Два следа указывали на дом, два других на дверь. Он повернулся, осматривая сад.

– Мне хотелось бы знать, какая почва непосредственно под окном кабинета Постлетуайта – газон или мягкая земля, – спросил он.

– Асфальт, сэр, – ответил полицейский. – Во всем саду нег места, где могли бы остаться следы, кроме газона. На газоне же следов нет. Значит – тот, войдя через дверь, направился дальше по асфальтовой дорожке.

– А что, дверь заперта? – полюбопытствовал Крофт.

– Нет, хотя имеется задвижка. Снаружи, в переулке, сейчас же у двери начинается мостовая, и потому там уже нет никаких следов, – заметил полицейский.

– Закройте наглухо эту дверь, чтобы никто не мог отпереть ее, – приказал Крофт. – Что же касается следов, то прикройте их чем-нибудь, чтобы они остались в целости. Сделайте все это как можно тщательнее.

Затем, Крофт пошел и сообщил Фиппсу о сделанном только что открытии. Фиппс, молча выслушал рассказ Крофта.

– Как странно все это происшествие с завещанием, – в раздумья сказал он, когда Крофт кончил свой рассказ. – И вообще, все дело окружено какой-то тайной. Крофт, как вы думаете, служащие Постлетуайта вне всяких подозрений?... Конечно, это очень деликатный вопрос, но нужно обо всем подумать!...

– Насколько я их знаю, все они, конечно, вне всяких подозрений, – ответил Крофт. – Что касается Бренсона, то он принадлежит к самым уважаемым лицам в городе. С тех пор, как он здесь поселился, поведение его всегда было образцовыми О Стэнсби я также случайно кое-что знаю: это прекрасный, честный человек, правда, немного слишком соблюдающий свои собственные интересы. Кроме того, на его иждивении находятся мать и сестра, с тех пор, как он поступил на службу к Постлетуайту. Что же касается рассыльного мальчика, то, я думаю, что о нем не может быть никакой речи.

– Я это спрашиваю потому, что из того, что мы знаем до сих пор, можно за ключить , что преступник хорошо знал контору и привычки Постлетуайта, – заметил Фиппс.

– Да, но меня смущает происшествие с завещанием, – сказал Крофт – Я понимаю, что грабитель забрал все ценные вещи и деньги, но почему же он взял этот документ из кармана Постлетуайта? И я, поэтому, недоумеваю...

– И что же вы думаете? – спросил Фиппс.

– Мне кажется, что грабеж, быть может, был произведен только для отвода глаз, – ответил Крофт. – Что, если убийца на самом деле хотел только овладеть завещанием? Я не могу отделаться от этой мысли!... Конечно, это только мое предположение...

 – Из вашего рассказа я понял, что только трое человек знали о существовании этого завещания, – заметил Фиппс.  – Постлетуайт, – который умер, Брассет и лакей Голлиндж. Поэтому, расследование довольно легко произвести, и мне кажется, самое лучшее было бы, если бы произвели это расследование в Доун-Хэд-Парке. Нужно принять еще во внимание другую сторону вопроса, если это завещание исчезло; а именно, что исчезновение это, быть может, для кого-нибудь было очень важным. Возьмем леди Кардейн. Из рассказа Брассета вы вывели заключение, что она ничего не знала об этом завещании. Не лучше ли было бы вам повидать ее и поговорить с ней?

Крофт последовал этому совету и под вечер выехал в Доун-Хэд-Парк. Это был старинный дом в окрестностях города, в расстоянии трех или четырех миль от Сельчестера.

Однако, по приезде туда он не пытался в увидеться с леди Кардейн. Вместо этого он прибег ко всевозможным ухищрениям, чтобы остаться наедине с Брассетом, и дал понять дворецкому, что он хотел бы, чтобы их разговор остался в строжайшей тайне.

– Я хотел еще поговорить с вами по поводу этого завещания, – сказал Крофт. – Вы сказали мне, что господин Постлетуайт положил его в карман и увез с собой. Сегодня старший клерк Бренсонь перерыл всю контору и не мог его найти. Поэтому я хочу восстановить весь ход событий: из ваших слов я понял, что никто, кроме самого Постлетуайта, вас и Голлиджа ничего не знал об этом завещании. Но, – как вы думаете, – сказал ли сэр Джемс своей жене о том, что он составил это завещание?

– Во всяком случае, леди Кардейн ничего мне об этом не говорила, господин Крофт, – ответил Брассет. – Она несколько раз говорила со мной в течение дня, но ничего не говорила об этом деле. Лично я не думаю, чтобы он сказал ей об этом.

– А почему вы думаете, что он, ей ничего не сказал об этом? – спросить Крофт.

– Потому что г. Постлетуайт слишком определенно сказал Голлннджу и мне в присутствии сэра Джемса, чтобы мы никому ничего не говорили, ответил дворецкий. Во всяком случае, я думаю, что, если бы леди Кардейн знала о завещании, она сказала бы мне об этом. Однако она мне сказала только, что господа Фрэнкмор и Джэстис – поверенные покойного – приедут сюда завтра.

– Вероятно, она уже сообщила им о кончине сэра Джемса? – спросил Крофт.

– О да, я сегодня рано утром послал им телеграмму, – ответил Брассет. – И сегодня же леди Кардейн уже получила от них ответ.

Крофт некоторое время обдумывал все это молча. Вдруг он взглянул на дворецкого и спросил его:

– Кажется, вы говорили мне, что леди Кардейн вчера обедала вне дома? – спросил он. – Не знаете ли вы, где именно?

– Нет, не знаю, г. Крофт, – ответил дворецкий. – Я только знаю, что она не обедала дома и что она отсутствовала и, насколько я понял, была в Сельчестере, приблизительно от восьми до одиннадцати. Если же вам нужно узнать все подробно, то шофер мог бы вам все рассказать.

– Да, мне нужно это узнать, во что бы то ни стало, – сказал Крофт. – А этот шофер будет держать язык за зубами?

– Конечно, если я скажу ему, чтобы он в ничего никому не рассказывал, – уверил его дворецкий. А у вас есть уже какая-нибудь догадка г. Крофт?

– Пока я ничего не скажу вам, Брассет, – ответил Крофт. – Приведите сюда шофера и заранее скажите ему, чтобы он никому не говорил ни слова! Поняли?..

Брассет кивнул головой, давая понять, что он вполне отдает себе отчет в важности поручения, и вскоре вернулся с молодым человеком в ливрее шофера, который с удивлением посмотрел на Крофта.

– Вы сказали Робертсу, что мне нужны от него некоторый сведения, неправда ли? – сказал Крофт и затем прибавил, обращаясь к Робертсу: – Быть может сведения эти не будут иметь никакого значения, но, может быть, они окажутся очень важными. Вы поняли?

– Да, я понял сэр, – ответил Робертс.

– Вот, что мне нужно узнать, – продолжал Крофт, глядя на дверь и, как бы желая удостовериться, что она заперта. – Вчера вечером вы возили леди Кардейн в Сельчестер, неправда ли?

– Да, сэр, быстро ответил Робертсь.

– Куда же вы возили, ее? Брассет говорит, что леди Кардейн обедала в Сельчестере. Где же именно? К какому дому вы ее подвезли?

Шофер покачал головой.

– Я не подвозил леди Кардейн к определенному дому, – ответил он. – Я высадил ее на Кроссе. Крофт был озадачен. Природная его подозрительность еще усилилась под влиянием простого показания Робертса.

На Кроссе... В самом центре маленького городка. Почему понадобилось леди Кардейн выйти из автомобиля именно там?

– В котором это было часу? – спросил он.

– На часах, около Кросса, было ровно двадцать пять минуть девятого, сэр, – ответил Робертс.

– Леди Кардейн сошла именно там, по своему желанию, вероятно, неправда ли?

– Леди Кардейн приказала мне остановиться именно там.

– Заметили ли вы, куда она направилась, выйдя из автомобиля? – продолжал спрашивать Крофт.

– Я только заметил, что она повернула за угол Уэст-стрит, сэр.

Крофт помолчал некоторое время.

В Уэст-стрит жили влиятельные и богатые люди и, конечно, леди Кардейн могла быть приглашена к обеду в один из этих домов. Но, зачем же она оставила автомобиль и направилась туда пешком?

– Вероятно, было уже темно? – спросил Крофт, обращаясь снова к шоферу.

– Да, сэр, совершенно темно.

– Отлично, – сказал Крофт. – Вероятно, вы отвезли затем леди Кардейн обратно домой? Откуда вы отвезли ее домой?

– Из этого же самого места, на Кроссе, сэр.

– Тоже по ее приказанию?

– Да, сэр.

– В котором же это было часу?

– В половине одиннадцатого, сэр.

– И вы прямо отвезли ее домой?

– Да, сэр.

– Заезжали ли вы куда-нибудь по дороге?

– Нет, никуда, сэр.

– Ждала ли вас леди Кардейн на Кроссе в половине одиннадцатого?

– Этого я не могу сказать, сэр. Леди Кардейн выходила из-за угла Уэст-стрит, когда я подъехал.

– И никто ее не провожал? – продолжал спрашивать Крофт.

– Нет, сэр, никто.

– Половина одиннадцатого – довольно поздний час для Сельчестера, – заметил Крофт. —Был ли кто-нибудь поблизости, когда леди Кардейн подошла к автомобилю?

– Нет, сэр. Улицы были уже совершенно пустынные.

Крофт сделал знак, что разговор кончился.

– Отлично, Робертс. Теперь вы должны молчать обо всем этом, – сказал он. – Никому ни слова.

Когда шофер ушел, Крофт, обращаясь к Брассету, сказал:

– Вам, вероятно, покажется странным, но у меня есть причины, побуждающие меня узнать, – куда леди Кардейн ездила прошлой ночью. Ведь, я могу положиться на ваше молчание?

– Вы можете вполне положиться на меня, сэр. Факты, рассказанные Робертсом, немного... странны, не правда ли, сэр?

– Весьма странны, – довольно сухо согласился Крофт. – Однако…

Крофт на этом покинул Доун-Хэд-Парк и вернулся в Сельчестер, и ввиду того, что было уже поздно, поехал прямо к себе. Однако, едва успел он сесть за ужин, как ему доложили, что его желает видеть пожилая женщина – миссис Креллидж, живущая в Аддерманс Аллэ. Крофт тотчас же вспомнил, что Алдерманс Аллэ назывался тот узкий переулок, который проходил около сада за конторой Постлетуайта.

– Попросите миссис Креллидж войти, – приказал он.

Миссис Креллидж оказалась пожилой, скромно одетой женщиной. По ее виду Крофт тотчас же понял, что она хочет что-то рассказать ему.