Текст книги "Подчинение миллиардеру (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
И тогда я вижу хулиганов, о которых мне рассказывал Сергей. Они старше меня. Похоже, ему все шестнадцать или семнадцать. У него темные волосы и шрам на лице. Я вижу, как они внимательно смотрят на меня. Один из них улыбается. Улыбка не очень хорошая. Я быстро отворачиваюсь и пытаюсь загородить Павла от их глаз.
После занятий – игры. Заходим в большую комнату и играем со сломанными игрушками. Двое стучат оранжевым мячом. Как ни странно, но в стеклянных витринах имеются подаренные игрушки, запакованные подаренные игрушки. Старая русская манера «на черный день». Ни одному ребенку не разрешается иметь свою личную игрушку. Игрушки принадлежат «коллективу», т.е. всем.
Потом нас отправляют мыться. Горячей воды нет, поэтому никто не хочет мыться, как принято. После мытья нас ведут в холодную часовню на час молитвы. Учителя проходят по проходу, следя, чтобы никто не разговаривал и не поднимался с колен.
Ужин такой же как обед. Мало тушеной капусты с несколькими переваренными овощами, болтающимися в ней, но на этот раз небольшой кусок сухого черного хлеба.
Я быстро все съедаю и, сказав Павлу подождать меня, бегу к кабинету директора. Он все еще заперт, но когда возвращаюсь по коридору, встречаю директора, идущего мне на встречу.
– Добрый день, – тут же обращаюсь я к нему.
– Добрый, – говорит он, продолжая идти к своему офису.
– Директор Разумовский, мне нужно позвонить дяде.
Он медленно, причудливо, грациозно начинает поворачиваться, как-то странно для такого толстого, круглого мужчины.
– Да, тебе нужно?
– Могу ли я сделать это сейчас? Прошу вас.
– Это зависит от…
– От чего?
– Собираешься ли ты быть хорошим мальчиком.
Я хмурюсь.
– Я хороший.
– Зайдем ко мне в кабинет и посмотрим, насколько ты хороший.
Я иду за ним в его кабинет, жду, пока он откроет дверь. Мы входим, а он запирает дверь. Мне кажется уже что-то не так. Я бросаю взгляд на его телефон на столе.
Он выставляет стул на середину комнаты.
– Садись, – говорит он с улыбкой.
– Спасибо, – вежливо отвечаю я и сажусь.
Он идет к своему столу и из ящика достает белый платок. Он вытаскивает еще один стул на середину комнаты, напротив моего и садится передо мной.
– Итак ты хочешь позвонить?
– Да. Это очень срочно, директор Разумовский. – Говорю я низким голосом с уважением.
Он поглаживает свой платок.
– На самом деле, это против правил детского дома, разрешать детям пользоваться телефоном, когда им заблагорассудится.
– Это очень важно. Нам с братом здесь не место. Я должен позвонить дяде, чтобы он все вам объяснил. Он приедет и заберет нас отсюда. У него есть деньги. Он заплатит вам за телефонный звонок.
Его глаза поблескивают.
– Очень хорошо. Я нарушу правила ради тебя в этот раз, но что ты сделаешь для меня взамен?
Это совсем по-русски, дать взятку врачу, взятку медсестре, взятку директору детского дома. Я смотрю на него.
– А что вы хотите, чтобы я сделал?
– Ничего особенного, – говорит он и начинает расстегивать свою ширинку. На его лице застывает неподвижная улыбка.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Стар
Сначала возникают мысли у меня в голове, хотя я даже еще не проснулась, которые полностью шокируют меня, как я отдалась Николаю прошлой ночью. Полностью. Безоговорочно. Как будто я отчаянно нуждалась в нем. Как я стучала пятками по его спине, скребла пальцами его спину, как подталкивала свои бедра ему навстречу, заставляя его все глубже и глубже входить в себя. Если бы Найджел меня видел. Какой страстной и ненасытной могу быть я. Он был бы, однозначно, шокирован.
Я закрываю глаза от этих воспоминаний.
И мы даже не использовали презерватив. Что еще хуже, я совсем не жалею об этом. Мне хотелось ощутить его внутри без резинки. И до сих пор хочу. Даже сейчас только вспоминая о нем, у меня все внутри начинает пульсировать от желания.
Рука сама собой скользит между ног.
Плоть немного припухла и мокрая. Как только я появилась здесь, я постоянно такая, и я не могу понять, почему. Почему он оказывает на меня подобный эффект. Я даже не люблю и не уважаю его. Он воспользовался слабостью Найджела, шантажировал его, чтобы заполучить желаемое. Это отвратительно.
Кроме того, он совершенно ясно дал мне понять, что хочет получить от меня только одну вещь. Ко мне с его стороны даже не исходит и малейшего намека на нежность. Он просто пользуется моим телом, оставляет меня, как будто я вывалилась в грязи. Что-то испорченное и нечистое, что ему очень хочется получить, но он ненавидит себя за эту слабость.
И это явно слабость. Я почувствовала это прошлой ночью. Неоспоримая потребность у него в моем теле. Он не мог дождаться, чтобы побыстрее оказаться внутри меня. И когда он кончил, его освобождение было похоже на мужчину, который ждал не две недели, а годы и годы. Он стал совершенно жестким. Затем уронил лицо в изгиб моей шеи и долгое время не мог отдышаться, приходя в себя.
Мои пальцы скользят по киске. Я представляю, что это его язык скользит между моими складками и у меня вырывается стон. Я круговыми движениями начинаю двигать пальцами, пока не накатывает оргазм. Короткий и странно неудовлетворительный.
Я вылезаю с кровати и иду в ванную. После душа, быстро звоню бабушке, чтобы подтвердить свое решение увидеться с отцом во время ланча. Я знаю, что Найджел, вероятно, находится на пути на работу, поэтому просто оставляю ему сообщение. Затем одеваюсь в ту же одежду, что и вчера, и спускаюсь вниз.
Селин уже поджидает меня.
Несмотря раннее утро, 7.30 утра, она сообщает, что Николай уже уехал в Лондон.
– Я думала, что тоже поеду в Лондон, – с замешательством отвечаю я.
– Я сообщила мистеру Смирнову, что ты хотела бы научиться кататься на лошади сегодня утром, поэтому он сказал, что ты можешь остаться, и поехать в его лондонскую резиденция после встречи с отцом.
– О! – Восклицаю я, удивившись, что он уже все распланировал, даже не посоветовавшись со мной.
Селин кивает.
– Я уже поговорила с Рэем, и он готов научить тебя кататься, как только ты сможешь.
Я переодеваюсь в новые брюки галифе, поло-рубашку и сапоги для верховой езды, и иду к конюшням, чтобы научиться ездить на лошади. Я едва сдерживаю свое волнение, пока иду в конюшню. Рэй уже там, и он машет, завидев меня.
– Доброе утро, Стар.
Мисс Пенни спокойна, Рэй очень доходчиво и четко инструктирует меня, что я быстро учусь забираться в седло и соскакивать с лошади. В мгновение ока я уже сижу на лошади, и она спокойно ходит по загону.
Через час после урока я принимаю душ и подготавливаюсь к встрече с отцом. Забрав с собой ноутбук, я выхожу к машине. Появляется тот же водитель, что привез меня из моего дома.
На этот раз Селин выходит и представляет нас. Его зовут Олег. Он кажется застенчивым и едва смотрит мне в глаза. Мы втроем едем в Лондон. Селин выходит в Найтсбридже, у нее есть несколько дел, которые ей нужно сделать. Олег везет меня в больницу.
– Привет, папа, – бодро говорю я, входя в его палату.
Он смотрит на меня со своей кровати.
– Бабуля сказала, что ты больна. Ты уверена, что поправилась?
– Папа. Посмотри на меня. Похоже, что я все еще больна?
Он хмурится, внимательно меня разглядывая.
– Нет, на самом деле, ты выглядишь лучше, чем за много лет. Что с тобой?
Теперь моя очередь нахмуриться.
– Что вы имеешь в виду?
– Ну, у тебя появился цвет на щеках, и ты не выглядишь такой дерганной, как всегда.
Я целую его в щеку.
– Дерганной?
Он отстраняется, чтобы получше меня рассмотреть.
– Я рад, что ты выглядишь намного лучше, Стар. Я беспокоился за тебя.
Я качаю головой.
– Я не могу поверить, что мы говорим об этом, когда ты только что перенес интенсивную терапию с перфорированным кишечником, горизонтальным разрезом на животе и достаточным количеством антибиотиков, чтобы сбить лошадь.
– Эх, не забудь привлекательный калоприемник, который я тоже теперь ношу.
Я улыбаюсь. Приятно видеть, что он не теряет чувства юмора.
– Ну, надеюсь, что его скоро не будет.
– Дело в том, что именно калоприемник заставляет тебя понять, что твое тело, на самом деле, является одним большим мешком для калаприемника.
Я смеюсь.
– Прекрати выводить меня из себя, папа.
У раздается сигнал, пришедшей смс-ки, сообщение от Найджела. И чувствую раздражение.
Я: Разве ты не должен был ждать, когда я напишу или позвоню тебе сама?
Найджел: Ты ведь со своим отцом, не так ли?
Я: Пожалуйста, больше так не рискуй.
Найджел: У меня хорошие новости. Я ходил на занятия Анонимных Игроков. Мне понравилось. Я все сделаю, Стар. Я собираюсь победить эту зависимость.
Я: Я так горжусь тобой.
Найджел: Я хочу, чтобы ты снова мной гордилась.
Я: Давай я тебе напишу, когда выйду из больницы.
Найджел: Скучаю по тебе, как сумасшедший.
Я кладу телефон обратно в сумочку и улыбаюсь папе.
– Это от Найджела.
– Хммм, – кисло говорит он.
Приносят ланч, и я наблюдаю, как отец начинает принюхиваться и морщиться, пробуя безвкусную пишу. Он должен соблюдать очень строгую диету. Слава богу, он переедет к бабушке, когда его выпишут. А уж она то будет держать его на строгой диете, однозначно.
Потом мы говорим о растениях, цветущих в моем саду. Мы с папой увлечены садоводством и всегда делимся информацией. Я научила его своим секретам, чтобы анютины глазки цвели одновременно с подсолнухами. Он же научил меня закапывать банку с пивом, где растут георгины. Запах пива привлекает слизней, и они вползают в банку и тонут в ней.
Я ненавижу врать отцу, но все же должна рассказать ему подобие правдоподобной истории, почему я не буду доступна дома, на домашнем номере телефона в течение следующего месяца, поэтому придумываю историю, что прохожу семинар по писательству в Суррее. И прежде чем он в состоянии задать мне какие-нибудь провокационные вопросы, я рассказываю ему о своем сеансе верховой езды этим утром. И это срабатывает. Разговор переходит на эту тему, пока не приходит мне время уходить.
Олег ждет меня внизу. Он проводит меня к припаркованной машине и отвозит в лондонскую резиденцию Николая. Понятно, что он живет в особняке в центре Мейфер. (Ме́йфэр или Ме́йфэйр (англ. Mayfair) – область в центральном Лондоне, к востоку от Гайд-парка, в «сити» Вестминстер. Район ограничен с юга Грин-парком и Пикадилли, с востока – Риджент-стрит, с севера – Оксфорд-стрит, а также жилым кварталом Белгравия. – прим. пер.)
Описать его дом невозможно, кроме как сказать, что другого от русского миллиардера ожидать невозможно. Высокие потолки, гранитные полы, стены, обтянутые кожей, мраморные столбы, замысловатая лепнина – все свое вдохновение дизайнер выполнил с головы до ног.
Его домработница Яна, выходит в коридор, чтобы меня встретить. Она вежливая, но в ней чувствуется жесткость. Она предлагает мне осмотреть особняк, но я отказываюсь, поэтому она молча ведет меня в мою комнату. Комната выполнена в кремовых и золотых тонах, выглядит совершенно нетронутой, будто не ступала сюда нога человека.
Она предлагает что-нибудь съесть, и я заказываю сэндвич с ветчиной и помидорами к себе в спальню. Выражение ее лица на мгновение становится удивленным.
– Вы можете заказать все, что захотите, – поясняет она.
– Я знаю, но сейчас единственное, что я хочу, это сэндвич. И чайник с чаем, если вас не затруднит.
Она кивает и оставляет меня одну. Через несколько минут молодая девушка стучится в дверь и приносит поднос с сэндвичем и чайником с чашкой.
Я быстро все съедаю и запиваю чаем. Устроившись на большой кремовой кровати, я открываю свой ноутбук и погружаюсь в свой волшебный мир.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Стар
Дверь в мою комнату неожиданно открывается, и я подпрыгиваю на кровати. Даже не сохранив все написанное, я поспешно закрываю ноутбук и поднимаю глаза к двери. Это привычка. Я чувствую себя виноватой, что я пишу книгу. Словно я в пустую трачу свое время, потакая своим прихотям. Я не испытывала чувства вины, пока как-то не дала почитать свою писанину Найджелу.
Даже Роза не знает об этом. Я не рассказывала ей, потому что мне было так обидно и больно, что я глубоко в себя засунула свою обиду и сделала вид, что ничего не было. После этого случая я стала прятаться, но все равно продолжаю писать.
Что сказал Найджел, что мне стало так больно и обидно?
Собственно, ничего особенного, он нежно поцеловал меня в лоб и сказал:
– Ты знаешь, что я люблю тебя, и хочу только лучшего для тебя?
Мое сердце разбилось на сотню кусочков, когда я кивнула.
– Я буду честным перед тобой, потому что я не хочу, чтобы ты выбрала то, что совершенно не твое. Хорошо?
Я тупо опять кивнула.
– Как бы это сказать, но боюсь, что это слишком уж по-детски, моя дорогая.
– Это же детская книга, – прошептала я.
– Я понимаю, но написана она плохо. Я не хочу тебя никак обидеть, но тебе об этом скажут все. Может тебе стоит попробовать в другой раз, когда ты станешь немного повзрослее, и будешь более зрелой. Тогда твой стиль не будут так раздражать.
Я не могла произнести ни слова.
– Послушай, почему бы мне не пригласить тебя на ужин? Мы сходим какое-нибудь милое местечко, а? Как насчет «Нама»? Тебе нравится их фирменный чизкейк мокко, не так ли?
Я кивнула и заставила себя улыбнуться.
Он улыбнулся и снова поцеловал меня. После этого мы больше никогда не говорили о моем творчестве.
Теперь я таращусь на дверь, вернее на Николая. Он выглядит хмурым, подходя ко мне, я нервно поднимаюсь с кровати.
– Что ты делаешь? – спрашивает он.
– Ничего, – мгновенно отвечаю я.
– Ты пишешь Найджелу?
– Что? Нет. Конечно, нет.
Он прищуривается, глядя на меня.
– Тогда, что ты делаешь?
Я отрицательно качаю головой.
– Я просто дурачусь.
– Дурачишься?!
– Это значит просто бездарно провожу время.
– Покажи мне.
– Нет, – испугавшись восклицаю я.
Он еще больше щуриться.
– Что ты скрываешь от меня, мотылек?
– Я пишу небольшой рассказ.
– Рассказ?
– Как в книге, – пытаюсь я объяснить.
Выражение его лица расслабляется.
– Ты пишешь книгу?
– Ну, не совсем книгу. Хорошо, да. Книгу. Но я не очень хорошо пишу, и я не собираюсь ее публиковать или что-то еще с ней делать. Я просто пишу для своего удовольствия. Бессмысленно провожу свое время. Так случайные мысли. Не думаю…
– Стар?
– Что?
– Покажи мне, – мягко просит он.
Я делаю глубокий вдох, не в состоянии ему показать.
– Нет. Она написана не очень хорошим языком.
– Ты кому-нибудь показывала?
Я прикусываю губу.
– Да.
– Найджелу, я так понимаю?
– Да.
– И ему не понравилось?
Я киваю. Боже мой, боль от слов Найджела до сих пор не прошла. У меня на глазах начинают собираться слезы, и я опускаю глаза в пол, с трудом сглатывая.
Он подходит ко мне и пальцем поднимает мой подбородок. Я так потрясена его нежностью, что у меня глаза расширяются.
– Что это за книга?
Я сглатываю, пытаясь прочистить горло.
– Для детей.
– О чем?
– Четверо детей создали свое собственное частное детективное агентство и вместе со своей собакой раскрывают преступления, происходящие в их районе.
– Я хочу прочитать.
– Зачем? – Шепотом спрашиваю я.
– Доверься мне и разреши мне прочитать.
Я продолжаю колебаться.
– Одну главу. Если мне не понравится, ты ничего не потеряешь.
– Но…
– Нельзя доверять мнению одного человека. Даже, если это Найджелу не понравилось. Знаешь, что сказали Джоан Роулинг, когда выдали ей жалкий аванс в размере 2000 фунтов?
Я отрицательно качаю головой, загипнотизированная его словами.
– Ей посоветовали не отказываться от постоянной работы, поскольку писала она вечерами, после работы. – Он приподнимает брови. – Одно из крупнейших издательств в мире, не поняли ничего.
Я прикусываю нижнюю губу.
– Одну главу?
Он кивает.
– Одну.
– Я распечатаю ее завтра и передам тебе.
– К тому времени ты вся изойдешься от беспокойства. Дай мне свой ноутбук, я прочитаю там.
– Но это будет не совсем неправильно.
Он обходит вокруг меня и располагается на одном из кремовых диванов.
– Я жду, когда ты будешь готова передать мне ноут.
Еще несколько минут я смотрю на него, а потом принимаю решение. Я открываю свою первую книгу, когда четверо детей впервые познакомились. Передаю ему ноутбук, стараясь, чтобы наши пальцы не соприкасались.
Он наклоняет голову и начинает читать, а я делаю шаг назад. Не зная, что мне делать, направляюсь к кровати и медленно опускаюсь на краешек, но я не могу усидеть на месте, поэтому встаю и подхожу к окну.
Я пытаюсь себя успокоить, что мне совершенно не важно его мнение, понравится ему или нет. Скорее всего не понравится, потому что это не писанина для миллиардера. Эта книжка предназначена для детей. Я смотрю на сад, но ничего не вижу перед собой, пока за спиной не слышу шорох. Быстро разворачиваюсь кругом, стараясь сохранить на лице спокойное выражение, я не позволю ему причинить мне очередную боль, достаточно и одной от Найджела.
– Ну? – выдыхаю я.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Стар
У него на лице появляется медленная улыбка.
– Замечательно.
У меня газа готовы вылезти на лоб.
– Ты это серьезно?
– Я никогда не говорю того, что не имею в виду.
Я не могу перестать улыбаться.
– На самом деле, она написана для детей.
– Я понял. Восхитительно легко, весело и интересно.
Я ухмыляюсь, как чеширский кот на стероидах.
– Правда?
– Ты закончила всю книгу?
– Закончила? У меня их пять.
Он приподнимает бровь.
– Ты написала пять книг?
– Да.
– Почему ты не нашла издателя?
– Ну, я не думала об этом. Мне казалось, что они не совсем хорошо написаны, и я просто написала их, потому что мне нравится писать. Это своего рода побег для меня. Когда я пишу, я живу в другом мире, где я могу делать все, что захочу.
Он улыбается.
– Если ты напишешь письмо в литературное агентство, я попрошу Софию, мою ассистентку, сделать всю работу за тебя. Она найдет соответствующие агентства и отправить твои главы с резюме или всем, что требуется.
– Правда?
Он пожимает плечами.
– А почему нет?! Нет смысла хранить в ноутбуке твои книги, они должны увидеть мир.
Я снова ухмыляюсь.
– Хорошо.
– Вот и отлично.
– Спасибо, Николай. Это очень мило с твоей стороны.
Его лицо снова закрывается, становясь маской, словно он только что вспомнил, что мы не должны быть друзьями. Он кивает.
– Будь готова к восьми вечера. Мы поедем ужинать.
Когда он выходит, я падаю на кровать и начинаю хохотать от счастья. Хоть одному человеку, на самом деле, понравился стиль моего письма!
В 7.30 вечера я открываю кремовый шкаф в своей комнате и обнаруживаю уйму гламурной одежды, конечно же моего размера. Напоминает фильм «Красавица и чудовище», отчего я улыбаюсь.
Выбираю белое облегающее платье с разрезом на спине и кожаные цветные туфли-лодочки. Я оставляю волосы заколотые с одной стороны, чтобы они свободно спадали вниз по спине. На губы наношу блеск для губ и тушь на ресницы, и я готова. Я ставлю телефон на беззвучный режим и спускаюсь вниз. Семен стоит внизу лестницы. Он подходит к двери, открывая ее для меня и отступает. Он не улыбается мне, как и я ему.
Я вхожу в безупречную ультрасовременную гостиную. Николай стоит у окна, при моем появлении он оборачивается. Тут же я чувствую между нами сильное магнитное притяжение.
Он разворачивается всем корпусом и подходит ко мне, останавливаясь в шаге.
– Очень, очень сексуально, – мягко говорит он.
Я чувствую, как щеки окрашиваются румянцем. На нем черный костюм, белая рубашка и серебряный галстук в черную полоску.
– Ты тоже выглядишь довольно сексуально, – дерзко отвечаю я.
Его брови приподнимаются от удивления.
– Не желаешь ли выпить?
– Я буду джин с тоником, спасибо.
Он наклоняет голову.
– Присаживайся, – предлагает он, направляясь к бару.
Я сдерживаю дыхание, поэтому тихонько выдыхаю. Стоит ему оказаться рядом, я начинаю нервничать и возбуждаться.
– Селин живет здесь? – спрашиваю я.
– Нет, она по соседству с остальным моим персоналом.
– Ты купил дом по соседству, чтобы разместить своих сотрудников? – с недоверием спрашиваю я.
Он поднимает на меня глаза, от смешивания коктейлей.
– Почему бы и нет? В этом есть смысл. У них не уходит время на дорогу, и я имею доступ к ним в любое время.
Я сажусь.
– Да, полагаю, когда есть деньги, то можешь позволить себе такие вещи.
– Да, благодаря деньгам, все идет как по маслу.
– Думаю, ты поддерживаешь многие благотворительные организации.
Он улыбается мне.
– Нет.
– Почему нет? Ты же миллиардер. Подумай, сколько хорошего ты мог бы сделать для этого мира.
Он направляется ко мне с коктейлями.
– Хватит быть такой наивной, Стар. Как ты думаешь, как я стал миллиардером?
Я хмурюсь, когда забираю у него свой стакан.
– Я стал миллиардером, потому что сделал миллионы людей во всем мире беднее. При помощи аморальных и незаконных методов, я приобрел ресурсы за мизерную цену, чем они на самом деле стоят. То, что должно принадлежать людям, я забрал себе.
Я в шоке пялюсь на него.
– Ты удивлена. Из-за чего?
– Что ты вот так мимоходом признался в аморальных и незаконных действиях.
– Все миллиардеры – отвратительны, Стар. Когда ты видишь миллиардера, которому вручают награду за его замечательную филантропию, не обманывай себя. Его усилия не имеют ничего общего с благотворительностью. Миллиардеры самые жадные и самые голодные люди до денег. Они всегда хотят больше и больше. Но после того, как кто-то становится миллиардером, конечная цель – сила и власть, которую остается достичь.
Он делает глоток.
– Я кто угодно, но я не лицемер, поэтому не буду этого делать.
Он везет меня в Clos Maggiore я слышала об этом месте, но никогда не была. Очень известный ресторан, бронирование столиков делается за несколько месяцев вперед. Нас проводят в заветную главную залу.
Очень красиво и романтично, у меня даже захватывает дух. Прямо посередине есть очаровательный камин, от этого помещение выглядит несколько сказочным, потолок из подвешенных цветущих белых цветов, кажется окутывает всех посетителей. Здесь только несколько столов, присутствует атмосфера определенной конфиденциальности. Такое чувство, словно находишься в волшебном саду.
Николай само очарование и проявляет всяческое внимание ко мне. Вино восхитительное, и в мгновение ока настоящая магия места обвивается вокруг меня, заставляя чувствовать, словно я нахожусь на настоящем свидании. Как только наши руки случайно соприкасаются, я замечаю промелькнувшее желание в глазах Николая, но появляется официант с нашими закусками, и момент упущен.
У меня паппарделле с трюфелями, которые настолько мягкие, что просто тают во рту. Я поднимаю глаза на Николая. Он поглощен едой, его ресницы отбрасывают тени на щеках. Я наблюдаю за ним и чувствую странное ощущение в животе. Мне хочется протянуть к нему руку и прикоснуться. Я хочу, чтобы он был моим. От удивления начинаю моргать. Откуда, черт возьми, это взялось у меня?
Он поднимает на меня глаза.
– Что?
Я просто качаю головой и заставляю себя улыбнуться, как можно естественнее. Должно быть это вино. Или само место вызывает во мне такие желания. Конечно же я не хочу, чтобы он был моим. Это полное безумие. Хотя бы начнем с того, что он не может быть моим. Я все еще замужем, и это главное. У меня есть Найджел. Он – моя жизнь. А с Николаем все временно – мы два корабля, проходящие мимо. Больше ничего.
– Восхитительно, – говорю я.
– Подожди, пока ты не попробуешь говядину, – отвечает он.
Он прав. Говядина потрясающая, и ломтики картофеля, обжаренные в утином жире, золотистые, хрустящие снаружи и мягкие внутри.
Нам приносят десерт, предполагается, что пара разделит его между собой. И я не могу отвести от него взгляд, пока обжигая мороженое с медом и желе с бренди тает на моем языке.
В странном оцепенении, вызванным похотью, я сижу в машине. Мы не соприкасаемся и не смотрим друг на друга, но я чувствую тепло, исходящее от его тела.
И когда опускаю взгляд вниз на его промежность, вижу, как напряглась ткань у него на брюках.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Стар
https://www.youtube.com/watch?v=Q1fGOG3XXIQ
Яд
Я поднимаюсь за ней в спальню. Здесь уже побывала горничная, разобрала постель и включила на прикроватных тумбочках лампы.
Она останавливается посреди комнаты в пол-оборота и смотрит на меня. Даже если бы я не знал, как выглядит приглашение, я бы понял, что это именно оно. Я вижу ее слегка открытые губы, раскрасневшиеся щеки, мне хочется с силой притянуть ее к себе и так зацеловать, чтобы было аж чертовски больно, но этому сценарию не суждено сбыться.
Не для меня.
Я подхожу к ней и слышу, как она резко выдыхает. Я обхватываю ее за шею, медленно опускаю пальцы к застежке молнии. Звук такой громкий в тишине комнаты. Она наклоняет голову.
Жест ожидания. Тихий. Проникновенный.
Платье падает к ее ногам. Под ним нет бюстгальтера и трусиков. Идеально.
Я расстегиваю галстук и вытаскиваю его. Звук шелка, трусящийся по шелку, как тайный шепот. Она напрягается. Я беру ее правую руку, затем левую, соединяю их вместе у нее за спиной и связываю ее руки своим галстуком.
Я разворачиваю ее лицом к себе. Она не отводит от меня своих глаз. В них нет страха. Просто чистое любопытство. Я опускаю свой взгляд на ее грудь. Соски жесткие, торчат вверх.
Она наблюдает за мной, как я снимаю пиджак, расстегиваю рубашку. Ее глаза расширяются от татуировок на моей груди и плечах. Я вытаскиваю рубашку из брюк и отбрасываю ее. Снимаю туфли и носки, переступаю через брюки.
Ее взгляд опускается на мой член.
Он такой напряженный, стоит, когда я спускаю трусы. Я стою перед ней голый. Она выдыхает, словно нашла родник в конце долгого путешествия по пустыне.
Я ни слова ей не сказал, но она опускается передо мной на колени, слегка пошатываясь без балансировки рук, и открывает рот. С нетерпением я вставляю свой член в ее теплый, влажный ротик, растягивая его до предела.
Аааа…
Внутри так мягко, пока она нежно меня сосет, ее действия могут вызвать у меня привыкание, но я не могу себе этого позволить. Я и так слишком уж привязываюсь к ней. Это должен быть всего лишь секс. Грубый секс. Обычный секс. И она всего лишь-женщина-сосущая-мой-член.
Я хватаю ее за волосы и глубоко засовываю член ей в горло. Он большой, и ее глаза становятся испуганными и огромными, она начинает усиленно сглатывать.
– Я хочу наполнить твое горло своей спермой, – рычу я.
Она не протестует, просто позволяет мне трахать ее рот, длинными, медленными толчками. Мне требуется немного времени, чтобы кончить, и смочить ее горло своей спермой.
Я смотрю ей в глаза. Мой полутвердый член все еще у нее во рту.
– Отсоси, – говорю я.
Она послушно начинает сосать и почти мгновенно я снова становлюсь жестким. Я выхожу из ее рта и открываю ящик у тумбочки. Достаю сумку и бросаю ее на кровать. Потом сажусь на кровать, спиной упираясь в подушки. Она не двигается, просто с любопытством наблюдает за мной.
– Иди сюда, – приказываю я.
Она с трудом поднимается на ноги и подходит к кровати. Я обхватываю основание члена рукой.
– Садись на него, – приказываю я.
Она внезапно быстро краснеет. Неуклюже залезает на кровать и на коленях ползет по мне. Она поднимает одну ногу, переставляя ее через меня, почти падая вниз. Я подхватываю ее и помогаю остаться в вертикальном положении. Она возвышается надо мной и опускает свою мокрую киску на мой член.
Запрокинув голову назад, у нее вырывается стон от наслаждения, как только член заполняет ее. Ее сиськи подскакивают. Я тянусь к ней и прикусываю сосок. Она шипит от боли и переводит взгляд на меня. Медленно она начинает скакать на мне. Я опускаюсь на подушки, наслаждаясь ее видом.
Настолько эротично видеть ее связанной и беспомощной, но ритм ее движений от этого неустойчивый. Она слишком долго сидит на нем, прежде чем начинает двигаться вверх, потом опускается вниз слишком быстро, задыхаясь от боли.
– Сконцентрируйся, – рычу я.
Она прикусывает нижнюю губу, и вижу, как она изо всех сил пытается сконцентрироваться на своих движениях. Лицо раскраснелось от усилий, наконец, она находит свой собственный ритм, мышцы живота напрягаются и сжимаются. Я наслаждаюсь ощущением ее тугой киски, объезжающей мой член. Я подталкиваю к ней бедра, как только она опускается, у нее вырывается стонет удовольствия, когда ее маленькая киска заполняется моим полностью до основания эрегированным членом. Я вижу по ее лицу, что она вот-вот кончит. Она начинает сжиматься вокруг моего члена.
Я протягиваю руку и останавливаю ее.
Она с разочарованием смотрит на меня.
– Ты не можешь кончить... пока, – говорю я, ухватив ее за талию, двигая ее вверх-вниз на члене.
Она выкрикивает:
– Мне нужно, – и оргазм настигает ее, она с силой замирает на мне, ее соки стекают к моим яйцам, а ее киска дергается и сжимается вокруг меня.
Она восседает на мне, пришпиленная, связанная и тяжело дыша.
Я обхватываю ее подбородок рукой и двигаю бедрами несколько раз, ее чувствительный клитор бьется о мою лобковую кость. Она подпрыгивает на мне и это движение сводит меня с ума.
– Мне показалось, что я сказал тебе не кончать, – лениво говорю я.
– Я ничего не могла с собой поделать, – бормочет она.
– Это твое последнее предупреждение. Если ты кончишь еще раз, мне придется тебя наказать.
У нее глаза расширяются.
– Теперь скачи на члене.
В течение нескольких секунд она настолько ошеломлена, чтобы даже не знает, что и ответить. Просто сидит с моим членом, полностью находящимся у нее внутри, затем начинает двигаться. Вверх-вниз. Я же медленно начинаю ласкать ее клитор.
– Не надо, – умоляет она.
Я продолжаю медленно передвигать пальцем по кругу.
– Не кончай, пока я не разрешу.
Она стонет, пытаясь сдержать свой оргазм, но ощущение настолько мощное, что он, словно ураган, вырывается из нее. Со связанными руками, она не может сохранить баланс, поэтому падает лицом мне на грудь, и ее приглушенные вздохи удовольствия возбуждают меня больше, чем сжимающаяся киска вокруг моего члена. Но она не останавливается ни на секунду, двигая бедрами еще сильнее.
Когда проходит последняя волна, и она падает на меня всем телом, я поднимаю ее, усаживая прямо. Я обхватываю ее грудь и сосу сосок.
– Два раза без разрешения, – говорю я.
– Ты собираешься наказать меня? – спрашивает она слабым голосом.
– А как ты думаешь?
– И что ты собираешься со мной сделать?
Я запускаю руку в сумку и вытаскиваю пару зажимов для сосков и клитора, соединенных между собой тяжелой металлической цепью.
– Оооо! – выдыхает она
Я открываю зажимы для сосков. Она боязливо посматривает на них и отстраняется телом подальше от меня.
– Пододвинься ближе, – говорю я.
Медленно она наклоняется ко мне. Я в дюйме ее груди замедляюсь, а потом резко зажимаю ее соски. Она дергается и всхлипывает. Тут же отстраняясь от меня подальше. Я хватаюсь за цепь, которая свисает вниз и осторожно тяну ее к себе, и она мгновенно наклоняется вперед. Я продолжаю тянуть, пока она не оказывается близко ко мне, что я могу прикусить ее нижнюю губу, если захочу.
