Текст книги "Подчинение миллиардеру (ЛП)"
Автор книги: Джорджия Ле Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
Я поворачиваю голову, взглянуть на окна моего дома. У окна гостиной стоит Найджел и смотрит на меня. Он выглядит настолько потерянным и несчастным с опущенными плечами, что внутри мое сердце обливается кровью.
Водитель садится на свое место и машина начинает двигаться. Я смотрю в окно, ничего не видя перед собой. Только думаю о Найджеле, стоящем у окна. Автомобиль проезжает мимо Эрлс Корт, выезжая на трассу M4 из Лондона, и я начинаю внимательно следить за дорогой. Мы целенаправленно едим вперед, затем плавно сворачиваем на шоссе M25. Здесь больше машин, но менее чем через двадцать минут мы съезжаем с автомагистрали. И через некоторое время я вижу указатель на Вирджиния Уотер, Суррей. Как-то я была там. Один из друзей Найджела живет в поместье Вентворт. (Эрлс Корт (британский выставочный и спортивный центр, расположенный в боро Кенсингтон и Челси недалеко от станций метро Эрлс-Корт и Вест-Бромптон. Является самым крупным сооружением подобного типа в Лондоне. – прим. пер.)
Проезжаем поместье и двигаемся дальше по главной дороге, пока не появится дорожный знак Уиндлшем. Менее чем через милю мы сворачиваем на дорогу, засаженную с двух сторон деревьями, среди которых возвышаются большие дома. Дорога ведет на еще один поворот, и мы останавливаемся перед воротами с двумя большими каменными столбами по бокам, на которых восседают львы. Название поместья вырезано на каменной табличке. Я достаю мобильный и пишу Розе:
Особняк Найтсбрук, Уиндлшем
Ответ от Розы приходит моментально:
Господи, я знаю это место. Это, черт побери, настоящий дворец.
Автомобиль притормаживает перед высокими черными воротами. Видеокамеры поворачиваются в нашу сторону. Водитель просто сидит и смотрит перед собой, через несколько секунд ворота бесшумно открываются. Машина проезжает вперед.
Подъездная дорога длинная и извилистая, окруженная могучими старыми деревьями. Стволы настолько толстые, что потребуется две, а может и три, таких как я, чтобы обхватить их руками.
Мы проезжаем, по крайней мере, еще одну милю, прежде чем передо мной показывается величественный особняк, расположенный на возвышенности. Последние лучи летнего солнца освещают его, придавая красивое красноватое свечение белым камням. Он кажется очень величественным и великолепным.
У меня желудок ухает вниз от странного сочетания страха и предвкушения. Что это за мужчина, черт возьми, обитающий в таком месте, готовый заключить контракт с женщиной, которую никогда не видел? Зачем подобный мужчина хочет навредить такому маленькому мальку, как Найджел?
Мы продолжаем двигаться по дороге, заворачивая на полукруг к фасаду дома. Широкие каменные ступени ведут к огромным двойным дверям, украшенным с каждой стороны красивой топиарией. Я поражена необыкновенной красотой и величием дома. (Топиария – искусство фигурной стрижки деревьев и кустарников. – прим. пер.)
Лимузин останавливается, и я нервно дотрагиваюсь до живота, который сжался от беспокойства и напряжения. Водитель идет ко мне и открывает дверь. Я выхожу, поблагодарив его.
– Проходите, – официально произносит он с торжественным кивком.
Я поднимаюсь по ступенькам, не успеваю даже оказаться у дверей, как огромный широкоплечий мужчина с головой размером с футбольный мяч, без шеи, выходит из дверей и поджидает меня со сложенными руками на груди. Его недружелюбный, напряженный, оценивающий взгляд заставляют почувствовать меня неуютно.
Я останавливаюсь перед ним, и он опускает глаза на мою сумочку, спрашивая:
– Вы не против? Это всего лишь протокол.
Я молча протягиваю ему свою сумочку, и он быстро осматривает ее содержимое. Не найдя ничего, что могло бы представлять для него угрозу, он возвращает ее мне, отступив на шаг в сторону, позволяя войти в дом.
Как только я вхожу, останавливаюсь и с изумлением осматриваюсь.
Холл такой огромный, гораздо больше, чем весь мой дом, но больше всего меня поражает окружающее богатство. Такое впечатление, будто я попала в фильм прошлого столетия, когда существовали лорды и дамы жили в таких поместья и ездили в экипажах.
Колонны взмывают ввысь к потолку, на котором изображены сцены, как в Сикстинской капелле, полу обнаженные мускулистые мужчины и рубенские женщины, крылатые херувимы и рогатые демоны, даже два. Пол представляет собой замысловатый узор из плитки, и отполирован до такого блеска, что я практически вижу свое отражение. Широкая центральная лестница выполнена из белого мрамора с причудливыми коваными балюстрадами. Она покрыта красной ковровой дорожкой, которая имеет первозданный вид, заставляя меня задуматься, сколько раз в день ее чистят. На стенах висят подлинники картин, а потом идут витражи окон с потрясающим дизайном. Это место совсем не похоже на дом. Здесь нет места, чтобы свернуться на диванчике с хорошей книгой и чашкой горячего шоколада.
Мистер Мускул прочищает горло, привлекая мое внимание.
Я ошеломленно пялюсь на него, он кивает в сторону, давая понять, чтобы я следовала за ним. Я молча киваю, и он стремительно движется к двойным дверям зеленовато-голубого цвета. Наши шаги эхом отдаются в огромном пространстве.
Он открывает двери, мы входим в элегантную, гостиную, одна стена которой полностью состоит из окон. Здесь имеются прекрасные ковры, старинная мебель и потрясающие дизайнерские обои. Пахнет лавандовым лаком. Я перевожу взгляд на многочисленные красивые картины, украшающие стены.
– Садись, – лает мистер Мускул у меня из-за плеча, отчего я подпрыгиваю на месте. Он напоминает мне сержанта-майора, инструктирующего одного из новобранца. Судя по его командному голосу и его выправке, мне кажется он явно какой-то бывший военный. Я молча опускаюсь на первый попавшийся покрытый парчой диван, который ближе ко мне. Он выходит за дверь, не сказав ни слова. И звук его удаляющихся шагов отдается по холлу.
Находясь в огромной комнате, я начинаю рассматривать картины. В отличие от других богатых домов, в которых я бывала, как правило стены украшают картины предков нынешних владельцев, здесь же все картины современных художников. Одна из них, наверное, самая ценная, потому что висит над камином, и специально подсвечивается, привлекает мое внимание.
Я поднимаюсь с дивана и словно в трансе иду к ней. На ней изображен ребенок, белокурый мальчик, хорошо одетый, сидящий на стуле. Но выражение его лица выглядит несколько странным. Я подхожу совсем близко. Его лицо покрыто грязью, а огромные зеленые глаза смотрят так, что мне становится его очень жалко.
Я опускаю взгляд на имя художника на латунной табличке позолоченной рамы. Русский, я не знаю такого художника. Зачем владельцу этого дома, обладающим таким богатством, покупать картину, которая отображает душевную боль? У меня возрастает любопытство к этому русскому. Инстинктивно я чувствую, что только что обнаружила, насколько он сложная личность.
Я так поглощена этой картиной, что даже не слышу шагов в холле. Вдруг дверь резко открывается. И мой живот тут же сжимается, я глубоко вздыхаю, решая сразу не поворачиваться к двери.
– Здравствуй, Стар, – произносит глубокий мужской голос, совершенно равнодушно.
И мимолетно я ловлю себя на мысли, что уже где-то слышала этот голос. Я еще пару секунд смотрю в лицо мальчика на картине, а потом поворачиваюсь, и мои глаза расширяются от шока.
– Ты, – с трудом выдыхаю я.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Стар
Ранее три недели
– Ты самая красивая женщина здесь, Стар, – говорит Найджел, глядя мне в глаза.
– Да? А как же та брюнетка, на которую ты смотрел? – поддразниваю я его.
– Какая брюнетка? – невинно интересуется он. Свет от свечей озаряет часть его лица, делая еще более неотразимым, чем обычно.
Я беру бокал и делаю небольшой глоток.
– Послушай. Я, на самом деле, не возражаю, если ты смотришь на красивых девушек. Я тоже могу смотреть на красивых мужчин. В этом нет ничего особенного. – Улыбаюсь я ему. – Ведь разрешается смотреть на цветы в чужих садах. Но их нельзя срывать.
– Ты хочешь пялиться на красивых мужчин? – Спрашивает Найджел. Он все еще улыбается, но выражение его лица становится немного напряженным, судя по челюсти, которую он сжимает.
Я пожимаю плечами.
– Я рассматриваю их, как прекрасное произведение искусства, типа картины. Я бы не хотела забрать эту картину с собой домой.
– Но, если ты смотришь на красивого мужчину, у тебя же явно появляются сексуальные мысли, – настаивает он. Я замечаю его раздражение.
Я заглядываю в глубину его глаз.
– Клянусь, с того дня, как я встретила тебя, у меня никогда не возникало сексуальных мыслей о других мужчинах. Ни об одном. Никогда.
Он радостно улыбается.
– Хорошо. Так и должно быть.
– Готова поспорить, ты не можешь сказать то же самое о себе, – бросаю я вызов, зная, что мужчины в этом вопросе отличаются от женщин. У них все время крутятся сексуальные мысли даже о мимолетных женщинах, которых встречаются им на улицах. Как-то я прочитала одну статью в журнале, что мужчина даже на улице может стать жестким, если ему чем-то понравится мимо проходящая женщина. Невероятно!
– Поверишь или нет, я не думаю о других женщинах с тех пор, как ты меня соблазнила на той вечеринке.
– Я не соблазняла тебя, – тут же начинаю я протестовать. – Ты сам подошел ко мне.
– Потому что ты томно смотрела на меня, хлопая своими прекрасными ресницами.
– Я ничего подобного не делала, – со смехом отвечаю я.
Он тянется к моей руке.
– Да, ты ничего не делала. Вот почему ты мне понравилась. Ты выглядела такой наивной, что тут же покраснела, когда я подошел к тебе. – Он замолкает. – Вы только поглядите! Ты опять покраснела.
К нашему столу подходит официантка.
– Не желаете заказать десерт?
Найджел не отпускает мою руку.
– Нет, я предпочитаю на десерт свою жену, – говорит он.
– Найджел, – выдыхаю я, извиняясь перед официанткой.
Она вежливо улыбается.
– Может кофе?
– Я не буду, а для моей жены черный кофе, – приказывает Найджел.
Официантка уходит.
– Зачем ты такое говоришь? – раздраженно спрашиваю я. – Ты поставил меня и ее в неудобное положение.
– Почему тебя это смущает? Это правда. Ты лучший мой десерт.
– Ты не исправим, – отвечаю я.
Он усмехается и смотрит на часы.
– Мне нужно позвонить в Нью-Йорк. Ты сможешь развлечь себя десять минут?
Я улыбаюсь.
– Я как раз собиралась в дамскую комнату.
– Хорошая девочка, – говорит он и выходит из-за стола.
Я тоже поднимаюсь, но иду в противоположном направлении. При входе в коридор, который ведет к туалетам, я оборачиваюсь, продолжая двигаться вперед, пытаясь разглядеть Найджела, и вдруг со всего размаха ударяюсь о стену. Я резко поворачиваю голову, и у меня выбивается весь воздух из легких.
Это не стена.
А высокий, широкоплечий мужчина с черными, как вороное перо, волосами, высокомерным видом, чувственными губами и квадратной челюстью. На нем дорогой костюм, несколько пуговиц рубашки расстегнуты на горле, видна загорелая кожа. И дорогие ботинки безупречно поблескивают.
Он – красив, но не мужской красотой модели, а вальяжной, завораживающей красотой пантеры, преследующей свою добычу. Его серебристо-серые глаза заглядывают мне прямо в душу, ничего при этом не выражая. В его завораживающем взгляде присутствует что-то жестокое, равнодушное.
Его аура настолько мощная, что меня начинает бить дрожь. Он смотрит на меня странными, невзрачными глазами. Глазами хищной кошки. Я как зачарованная, не могу отвести взгляд. Между нами происходит какая-то пульсация, как электричество от линии электропередач.
Я открываю рот, чтобы извиниться, но так очарована его видом, что не могу произнести ни слова. Поэтому облизываю сухие губы, и его взгляд тут же опускается на них. У меня подкашиваются колени. Я ловлю себя на мысли, что он держит меня за руки. Какого черта, я здесь расклеилась? Мне нужно отлипнуть от него.
– Извините, я не видела, куда иду, – шепчу я.
– Без проблем, – отвечает он глубоким, бархатным голосом, совершенно равнодушно. По его произношению, я понимаю, что он иностранец.
Он наконец-то отпускает мои руки и отходит, и происходит очень странная вещь, я почему-то хочу, чтобы он вернулся. Не я хочу, а мое тело хочет опять прижаться к нему, такого никогда не было у меня с Найджелом. И мое желание настолько сильное, что я даже сжимаю руки в кулаки, потому что мне хочется протянуть к нему руку и дотронуться. И что самое ужасное, я хочу почувствовать его внутри себя.
Но он всего лишь кивает и уходит.
Несколько секунд я тупо продолжаю стоять на месте. Потрясенная до глубины души, пытаюсь глубоко дышать, чтобы прийти в себя. Затем делаю несколько шагов в сторону дамской комнаты. За этот короткий миг я кое-что узнала о себе. Я не настолько непорочная, как себе представляла. И Найджел полностью не застрахован, хотя он уверен в обратном.
Моя лояльность к нему – не что иное, как дом на краю скалы. Достаточно одной ужасной бури и бушующее море разорвет мой дом, превратив в щепки.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Николай
https://www.youtube.com/watch?v=mWOTdt9Bovk
Я и Миссис Джонс
(автор имеет ввиду песню «Я и миссис Джонс» Michael Bublé – прим. пер.)
Она в шоке смотрит на меня, ее прекрасные глаза широко распахнуты, губы приоткрыты, и лавина примитивного собственнического чувства закипает у меня в крови. Она здесь. Теперь она моя.
– Ты... ты Николай? – наконец с трудом выдыхает она.
– Если он это я, то он – счастливый ублюдок, – говорю я.
Она закрывает рот и распрямляет плечи.
– Не желаешь выпить? – интересуюсь я.
– Нет, спасибо, – тут же отвечает она.
Я улыбаюсь и иду к бару.
– Извини, но не могли бы мы, пожалуйста, покончить с этим? – быстро спрашивает она, выражение ее лица воинственное, она готова к борьбе. Ей хочется взять контроль над ситуацией, хотя она понимает, что это невозможно.
– Мы уже покончили. Ты здесь под моей крышей, не так ли?
Она с враждебностью смотрит на меня.
– Зачем ты привез меня сюда?
– Я хочу тебя, – открыто отвечаю я, наблюдая за ее реакцией.
Даже ее безвкусный и неряшливый вид не могут скрыть ее неповторимую красоту. И длинные золотистые волосы, завязанные в хвост, еще больше подчеркивают ее безупречную кожу. Несмотря на страх ее глаза сверкают, как блестяще ограненные голубые бриллианты, пока она пытается просчитать всевозможные варианты ответа.
– То есть, если ты что-то хочешь, то просто протягиваешь руку и берешь? – в голосе слышится презрение.
– Ты уловила саму суть, да.
– Даже если эта женщина замужем?
– Это немного усложняет ситуацию, но, если есть сильное желание, всегда можно найти способ его осуществить.
– Даже если эта женщина не хочет тебя, – насмешливо спрашивает она.
Я ставлю невысокий стеклянный стакан на отполированную стойку бара и смотрю на нее.
– Ты пытаешься мне намекнуть, что не хочешь меня?
Ее лицо заливается краской. Она настолько упоительна, словно бабочка.
– Почему у тебя сложилось такое мнение обо мне, что я тебя хочу? – разъяренно спрашивает она.
– Да, у меня сложилось именно такое мнение, что ты хочешь оказаться в моей постели.
Ее глаза становятся огромными.
– И ты создал столько трудностей только, чтобы я оказалась здесь?
Я скрываю свою улыбку.
– Да.
Она с недоверием начинает трясти головой, морща лоб.
– Сожалею, произошло ужасное недоразумение. Я не хочу оказаться в твоей постели. Ни за что. Я замужем. Я очень сильно люблю своего мужа, и он единственный мужчина, которого я хочу.
Меня злят ее слова, но я не показываю этого, продолжая вежливо улыбаться.
– Докажи.
Она опять хмурится.
– Что ты имеешь в виду?
Я небрежно приподнимаю плечо.
– Докажи мне, что ты меня совсем, нисколько не хочешь.
Она складывает руки на груди.
– Скажи как, и я сделаю.
– Подойди ко мне и поцелуй меня, – так, наверное, паук завлекал муху в свои сети.
И она идет, на самом деле, идет ко мне, как будто я настоящий паук. Она выпрямляет спину, напряженно смотрит на меня, голос звучит резко и жестко, она пытается сдержать свой гнев.
– У меня создалось такое впечатление, что по контракту все должно быть по обоюдному согласию.
Я киваю.
– Однозначно, очень правильное впечатление.
От облегчения она опускает плечи, хотя напряжение еще не оставляет ее тело. Она глубоко вздыхает, готовясь к битве, которую уже проиграла.
– Поэтому я заявляю о своем праве отказаться от столь отвратительного предложения.
Я снимаю хрустальную пробку с графина и наливаю себе в стакан коньяк.
– Ты уверена, что я не могу заинтересовать тебя бокалом вина?
Она отрицательно трясет головой.
Я подношу бокал к губам и делаю глоток.
– Итак, давай подведем итог, правильно ли я все понимаю. Твой бесхребетный муж проиграл мне почти полмиллиона и не способен их вернуть. По доброте душевной я предложил ему, одолжить тебя мне на месяц в счет погашения долга. Тогда это показалось ему хорошей идеей. Очевидно и тебе тоже, потому что ты согласилась. Я подготовил контракт, и он быстренько отправил тебя ко мне, а теперь, когда ты здесь, ты решила... не выполнять его.
Она с трудом сглатывает, потому что после моих слов, ей кажется все гораздо сложнее и хуже.
– Я полностью соблюдаю пункты контракта, который ты подписал, – отвечает она.
– Возможно, я ожидаю от тебя более... честную игру.
– Ты ожидал от меня честной игры после того, как сделал такое грязное и отвратительное предложение?
– Все мы грешим иллюзиями, – мягко отвечаю я.
Она настороженно смотрит на меня.
– Кажется мы зашли в тупик. И что теперь?
Я пожимаю плечами.
– Думаю, ты можешь вернуться домой.
Ее глаза расширяются от удивления.
– Правда?
– Конечно. Если я что-то говорю, то так и есть.
Секунду она ошеломленно смотрит на меня, а потом начинает тараторить:
– О, спасибо. Большое спасибо. Мне... мне очень жаль, что в ресторане я заставила тебя подумать... ну, сам понимаешь о чем. Я ни о чем подобном не думала.
Я делаю еще один глоток.
– Ничего страшного.
– И я совсем не имела в виду, когда сказала, что твое предложение грязное и отвратительное.
– Да?! – звук поднимается у меня из глубины груди, я пытаюсь не засмеяться.
– Конечно, нет. Я нервничала. Ты совсем не отвратительный. На самом деле, очень красивый мужчина.
– Приятно это слышать.
– Ну, – она неестественно хихикает. – Ну, я полагаю, мне лучше вызвать такси.
– Нет необходимости. Мой водитель отвезет тебя, – совершенно спокойно говорю я.
– О, это было бы очень мило с твоей стороны. Мне очень жаль, что Найджел проиграл столько денег у тебя в клубе.
– Ммм. – Каждый раз, как только я слышу имя этого ублюдка, слетающее с ее губ, мне хочется что-нибудь сломать.
– Не волнуйся, – уверяет она меня, глядя огромными глазами, – он больше никогда не появится в твоем клубе. Я позабочусь об этом. Мы начнем лечение. Азартные игры – это зависимость, ты же знаешь?
Она наконец замолкает, но ненадолго, переводит дыхание:
– Думаю, мне лучше отыскать твоего водителя. Я знаю выход, так что... еще раз, спасибо. Я очень благодарна тебе. – Она идет к двери. – До свидания, мистер Смирнов.
– До свидания, Стар. Не забудь передать Найджелу, чтобы был поосторожней.
Она тут же останавливается и медленно разворачивается ко мне.
– Что ты хочешь этим сказать?
Я через длинную гостиную направляюсь к дальнему окну, чтобы полюбоваться открывающемся видом. Один из садовников вдалеке подстригает изгородь. Надо сказать, что получается у них все отлично.
– Очевидно же, что мне придется продать его долг, и неизвестно, как другой покупатель будет его взыскивать, – совершенно спокойно отвечаю я.
– Ты ублюдок, – рычит она. – Ты сделал все специально.
Я поворачиваюсь и приподнимаю бровь.
– Что сделал?
Ее глаза сверкают ненавистью. Я восхищаюсь ее видом. Она еще красивее, чем я предполагал, что-то дикое от животного поднимается внутри меня. Не могу дождаться, когда заставлю ее подчиниться мне. Приручу ее. Заставлю умолять.
Сделаю ее своей.
– Ты заставил меня поверить, что я могу поехать домой, – обвиняет она меня.
У пристально наблюдаю за ней.
– Я тебя и сейчас не останавливаю. Ты вольна уйти в любой момент.
– Как я могу уйти, если ты собираешься продать его долг другому преступнику? – кричит она.
– Я же сказал тебе, Стар. Чтобы полностью расторгнуть договор и ликвидировать долг тебе нужно сделать лишь одно.
– Что? – резко спрашивает она.
– Доказать, что ты не хочешь меня.
– Не хочу тебя? А с чего ты решил, что я вообще тебя могу хотеть?
– Докажи, просто поцеловав меня.
– Я ненавижу тебя.
– Будь осторожна в своих высказываниях, Стар.
– Почему?
– Потому что ненависть – это одна стороны монеты.
– Противоположной любви? – Она издает натянутый смешок. – Для начала я никогда не полюблю такого человека, как ты. Но это даже не важно, потому что я уже люблю своего мужа. Мужа!
– Все в порядке, мотылек. Мне не нужна твоя любовь, единственное, что я хочу от тебя получить – это твою страсть.
– Ты глухой? Я не хочу тебя.
– Тогда сожми зубы и поцелуй меня, и ты сможешь вернуться к человеку, которого так сильно любишь, как утверждаешь.
– А если я ненавижу тебя с такой силой, что меня даже тошнит целоваться с тобой.
– Тогда тебе стоит вернуться домой и предоставить Найджелу возможность рискнуть с другим покупателем. Посмотрим, может тот будет добрее. Или ты хочешь украсить его постель?
Она со злостью смотрит на меня, ее грудь вздымается от прерывистого дыхания.
Я опускаю свой стакан.
– Ну, что ты выбрала? Поцелуй? Оставить Найджела на съедение волкам? Или предоставлять мне сексуальное удовольствие в течение месяца?
Я вижу, что ее даже колотит от зашкаливающих эмоций.
– Что? Всего один поцелуй?
– Да, один.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Стар
Его глаза не выражают ничего, полное равнодушие – Да, я бы хотел воспользоваться твоим телом, но меня мало беспокоит, останешься ты или уйдешь.
У меня начинают руки дрожать от страха.
Страх не перед ним, а своим неестественным желанием к нему. Такая жажда, которую раньше я никогда не испытывала. До сих пор я не подозревала, что может существовать столь сильная потребность в другом человеке. Причем совершенно незнакомым мужчине.
Конечно, я люблю Найджела. Я очень сильно его люблю. Моя любовь к нему ощущается как что-то теплое и комфортное, как старое одеяло. Я чувствую с ним себя в безопасности. Я знаю, что могу довериться нашей любви до скончания лет.
Но мои чувства к этому холодному, с глазами монстра мужчине, страшат, потому что они опасны. Я чувствую волны сексуального вожделения, исходящие от него. Как тепло от средиземноморского солнца, заставляющее бурлить мою кровь. Меня опаляет его жар, от этого я ощущаю себя растерянной, непривычно.
Один поцелуй?
Я и так стою одной ногой над обрывом, цепляясь изо всех сил, чтобы не упасть. Конечно, я с трудом делаю вид, что нахожу его отталкивающим. Я знаю, если поцелую его, упаду в темную бездну и потеряю все. Все. Все, о чем мечтала. Свой прекрасный дом. Мой сад. Своих птиц. Желтую комнату. Стопку маленьких ползунков еще с этикетками магазинов. Я не могу пожертвовать всем этим ради слепой похоти. Просто не могу. Похоть пройдет, и я останусь ни с чем.
У меня будут дети с Найджелом.
Я состарюсь вместе с ним.
Я не откажусь от этого ради бесполезного удовольствия. Никогда.
Я подхожу к Николаю и заглядываю ему в глаза.
– Я не буду тебя целовать. Ты не мой любовник. Ты купил мое тело на месяц, и это все, что сможешь от меня получить.
– Согласен, – тихо отвечает он.
У меня живот скручивает от волнения. Я только что заключила сделку с дьяволом? Я гордо поднимаю подбородок.
– И что теперь?
Его чувственные губы изгибаются в наподобие улыбки. Я представляю его губы на своем теле, и мне приходится подавить дрожь, возникающую внутри моего естества.
– Мы поужинаем. Я проголодался.
– Я не голодна, – говорю я, хотя не ела весь день.
– Тогда тебе придется смотреть, как ем я, – хладнокровно произносит он. Его поразительные светлые глаза остаются по-прежнему безучастными.
Я не в состоянии подобрать нужный ответ, поэтому просто пялюсь на его губы.
– Возможно, тебе стоит сначала переодеться?
– Мне нравится моя одежда.
Он достает телефон из кармана костюма, нажимает несколько кнопок и говорит:
– Пришлите Селин. – Убирает телефон обратно в карман. – Селин отведет тебя в твою комнату, покажет, как все там работает и поможет выбрать наряд.
– Я же сказала, что не хочу переодеваться к ужину, – повторяю я.
Его глаза мерцают чем-то диким, хотя голос остается таким же спокойным:
–Ты скоро все поймешь, пока ты будешь здесь, будет гораздо легче, если ты не будешь ставить под сомнения мои желания.
Раздается негромкий стук в дверь.
– Войдите, – говорит он, не отрывая от меня глаз.
Я перевожу взгляд на дверь. Женщина моего возраста входит в гостиную. Она почтительно улыбается нам.
– Покажите мисс Минтон ее комнату, пожалуйста, – говорит он, не отрывая от меня глаз.
И меня тут же поражают три вещи – то, что он назвал меня мисс Минтон, хотя я уже пять лет как миссис Харрингтон. И во мне поднимается чувство беспокойства, потому что человек, которого я знаю буквально несколько часов, знает обо мне гораздо больше, чем я о нем. А также раздражение, что он не признает мое семейное положение.
– Конечно, господин Смирнов, – тут же отвечает Селин.
Я заставляю себя направится к ней, хотя походка со стороны выглядит, как на деревянных ногах. Она вежливо мне улыбается, и я ловлю себя на мысли, что было бы неловко, если бы он представил меня как замужнюю женщину, я здесь временно… временная любовница. Я покидаю комнату, не оглядываясь.
– Так как мы не были официально представлены, я – Селин Брэдфорд, и я буду вашим личным помощником во время вашего пребывания здесь.
– Приятно познакомиться, мисс Брэдфорд. – Мы поднимаемся по большой мраморной лестнице.
– Пожалуйста, называйте меня Селин, – тут же добавляет она.
– Хорошо. Тогда меня зовите Стар.
– Мне нравится ваше имя.
– Спасибо.
Когда мы достигаем второго этажа, она машет навлево.
– Вам сюда. – Коридор широкий, с ковром по середине. Здесь много дверей, но моя комната первая.
Она открывает дверь, и о, боже мой, это как попасть в сказку. Обои с изображением вьющейся розы. У одной стены стоит массивная кровать с темно-розовым балдахином на четырех столбиках из темного дерева. Также есть великолепный шкаф с расписными панелями и кремовая античная кушетка. Высокие двери ведут на балкон.
Селин проходит вперед и открывает шкаф. Внутри висит несколько нарядов. Она поворачивается ко мне.
– Они все вашего размера. После того, как вы выберете, я помогу вам уложить волосы. – Она улыбается. – На самом деле, я обучалась парикмахерскому искусству.
– О! Вы здесь давно работаете?
– Нет. Меня наняли на прошлой неделе, чтобы я могла вам помогать.
Я смотрю на нее огромными глазами. Поразительно! Он нанял специально для меня ассистентку. Ну и самомнение! Он был так уверен, что я приеду.
– А как ты должна мне помогать? – как можно вежливее интересуюсь я.
– Я могу помочь почти со всем. Например, уложить волосы, помочь выбрать наряд, принести вам завтрак в постель, если вы предпочитаете из еды что-то особенное, просто скажите мне, также общие поручения, например, купить для вас ваши любимые журналы или съездить в деревню за вещами, которые вам потребуются. Со всем, чтобы сделать ваше пребывание здесь более комфортным и приятным.
– Понятно.
Я подхожу к окну и выглядываю наружу. Моя комната выходит на балкон, который окаймляет элегантной каменной балюстрадой, весь дом. Отсюда я вижу внизу автомобили на автостоянке из гравия, длинную извилистую дорогу и прекрасные старые деревья, которых вокруг очень много.
– Не хотите выбрать платье на вечер? – спрашивает Селин, вырывая меня из своих мыслей.
Я поворачиваюсь, она радостно улыбается.
– Думаю, да, – тупо отвечаю я.
– Отлично, – восторженно произносит она еще больше улыбаясь. Ясно, она очень старается угодить мне, и мне становится ее немного жаль. Она пытается сделать свою работу хорошо.
Поэтому я направляюсь к шкафу, думая, что не буду усложнять ей жизнь, она же ни в чем не виновата.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Стар
Стоя рядом с Селин, я обвожу взглядом небольшую коллекцию одежды.
Даже не глядя на бирки, могу точно сказать, что семь нарядов передо мной стоят очень больших денег. И я тут же замечаю, что все они очень сексуальные. Глубокие вырезы спереди и открытая спина сзади, а также смелые разрезы по бокам.
Красивое серебряное мини-платье, которое бы очень понравилось Розе, и облегающий шелковый брючный костюм, в котором можно умереть, потому что дышать невозможно, но также имеется длинное черное платье с глубоким вырезом и оборкой по нему.
– Великолепный выбор. Классика, – утверждает Селин.
Я быстро раздеваюсь.
– С этим платье не стоит надевать бюстгальтер.
Я сбрасываю бюстгальтер и натягиваю вызывающее платье. Селин сзади застегивает его, затем обходит и останавливается на пару футов передо мной.
– Идеально на вас сидит, – удовлетворенно кивая, говорит она.
Затем она присаживается вниз и достает обувную коробку из низа шкафа.
– Как вы относитесь, чтобы надеть Джимми Чу с этим платьем, а? – спрашивает она, вытаскиваю красивые босоножки из черной кожи ремешками с блестящими нитями. Каблуки не менее четырех дюймов.
– Хорошо, – одобряю я.
Она ставит их передо мной на пол, и я проскальзываю ногами в поперечные ремни, она застегивает пряжки на щиколотках. Они идеально сидят. Я не спрашиваю ее, как они оказались моего размера. Просто делаю себе в уме пометку, что мне предстоит это выяснить.
Она поднимается, улыбаясь.
– Это самая легкая часть. Теперь, как бы вы хотели уложить волосы?
Я пожимаю плечами.
– Как вы считаете лучше.
– Я бы предложила вам что-то совсем простое, в греческом стиле.
– Прекрасно.
Пока Селин укладывает волосы, я тихо сижу на кровати. Она работает быстро, взбивая их вверх, а потом расправляет по спине, добавив гребень из золота с одной стороны.
Она осматривает меня критическим взглядом.
– Думаю, что стоит обойтись минимум косметики. Возможно красной помадой и только черной подводкой для глаз?
Я снова пожимаю плечами.
Ощущение, будто я теряю контроль над ситуацией, словно превратилась в куклу или в одну из тех куртизанок давних времен. Их разодевали слуги и наводили лоск, прежде чем доставить к царю, чтобы тот лишил их девственности. Селин открывает наборы с косметикой и подкрашивает мне глаза и губы.
– Готово. Взгляните на себя, – предлагает она.
Я иду к зеркалу и смотрю на себя в полном изумлении. Первая реакция – выдохнуть. Это не я. Я никогда так не поднимала волосы, и даже не помню, когда в последний раз подводила глаза, а также красила губы темно-красной помадой. Хуже всего то, к чему я однозначно не привыкла – декольте заканчивается почти на моем пупке. Я делаю шаг, и чувствую себя совершенно не устойчиво на этих шпильках, покачиваясь, словно у меня кружится голова или я пьяна.
