Текст книги "Подчинение миллиардеру (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Ле Карр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Джорджия ле Карр

«Подчинение миллиардеру»

(про Стар)

Переведено для группы  Life Style ПЕРЕВОДЫ КНИГ

Переводчик Костина Светлана

Любое копирование текста без ссылки на группу ЗАПРЕЩЕНО! 

Перевод осуществлен исключительно в личных целях, не для коммерческого использования. Автор перевода не несет ответственности за распространение материалов третьими лицами.

Аннотация:

Николай

Некоторые долги нельзя заплатить деньгами…

Она моя... просто еще этого не знает.

Когда люди смотрят мне в глаза, они понимают, что больше жалости могут найти, глядя на кобру.

Я безжалостен, бессердечен и обладаю уникальной особенностью Мидаса – все, к чему прикасаюсь, превращаю в золото. Нет в мире ничего, чего бы я не хотел, и не смог бы это завоевать или не сделал бы своим.

Теперь я хочу ее. Но есть одна проблема.

Она ненавидит меня всем своим существом.

Но я только облизываюсь на ее реакцию, потому что знаю, что могу все изменить.

Я заставлю ее подчиниться мне, а потом бесконечно буду трахать ее, пока у нее не останется ни единого сомнения, кому она принадлежит, на самом деле.

Стар

Я должна выполнить контракт, не больше, это и не может быть большим.

Один месяц и все закончится. Я смогу выполнить все условия контракта, а потом вернусь к нормальной жизни и буду по кусочкам собирать себя.

Когда я знакомлюсь с русским, владельцем контракта, все мои эмоции исчезают, мне остается только держать в узде свое сердце и пытаться утаить свои эмоции от него.

Этого мужчину очень легко возненавидеть.

Он самый высокомерный, самое безжалостное животное, которое я когда-либо встречала.

Я ненавижу его всеми фибрами своей души...

Да, ненавижу...пока не происходит немыслимое.

Книга содержит реальные сексуальные сцены и нецензурные выражения,

предназначена для 18+

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Николай

https://www.youtube.com/watch?v=PcKoYGNj0BU

Внутренний голос слишком сильно нашептывает

Бах, бах, бах.

Черт возьми! Словно кто-то засунул мою голову в барабан стиральной машины. И включил режим стирки, пока мой телефон вибрирует и двигается на поверхности прикроватной тумбочки. Звук напоминает скрежет гвоздя по стеклу, который просто сводит с ума. Я резко открываю глаза.

Упираясь взглядом в высокий, позолоченный потолок.

Я шарю рукой по тумбочке в поисках раздражающего звука, хватаю его и вглядываюсь, щурясь, в экран телефона. Синий свет от экрана ослепляет. Прикрыв глаза, я нажимаю зеленую кнопку и прикладываю его к уху.

– Босс, я уже давно звоню тебе, но ты не отвечаешь. С тобой все в порядке? – встревоженно спрашивает Семен, но его голос отдается у меня в голове, как в стиральной машине, поставленной на отжим.

– Сколько сейчас времени?

– Начало восьмого, босс.

– И?

– Вечера, босс.

– Что?

Я принял четыре таблетки и решил прилечь на несколько минут, но должно быть отключился. Я должен был быть в клубе к семи часам вечера.

– Скажи, чтобы машина была через пятнадцать минут, – произнес я, вскакивая с кровати.

Мои ботинки разбросаны в разные стороны, но я полностью одет. Поведя плечами, я пошатываясь иду в ванную комнату. Открываю зеркальный шкаф и беру новую пачку таблеток. Отбросив коробку, я иду в гостиную к бару. Антиквариат, сделанный из настоящего дерева и привезенный из русской церкви.

На этикетке написано: нельзя принимать больше

двенадцати таблеток в течение двадцати четырех

часов.

Да, плевать мне на это. Я выдавливаю восемь таблеток на ладонь. Хватаю бутылку Серого Гуся, откручиваю крышку и делаю щедрый глоток отличной водки. Хорошо.

Подкрепленный лучшим официальным обезболивающим, я фактически лечу в ванную. Через десять минут освежившийся после душа и одетый в прекрасный черный костюм Сэвилла Роу, я готов.

По дороге хватаю телефон и бумажник, смотрю на себя в зеркало в гостиной. У меня нет времени побриться. И пятичасовая щетина меня вполне устраивает. Я открываю дверь, и прохладный осенний воздух наполняет легкие.

– Я позвонил заранее и сообщил Ванессе, что вы опаздываете и прибудете на ужин 8:30, босс, – говорит Семен, открывая заднюю дверь Maybach.

Я с одобрением киваю и проскальзываю в роскошный кожаный салон. Воздух наполнен дорогими духами, и при нежном мурлыканье двигателя включается классическая музыка. Семен закрывает мою дверь и забирается на переднее пассажирское сиденье. Тут же Зоар, мой невозмутимый водитель трогается с места, отправляясь в клуб. Я расслабляюсь на заднем сиденье, откинувшись на спинку. Прикрыв глаза, я кладу голову на бархатный подголовник, в которой по-прежнему пульсирует боль.

Если бы сейчас была середина недели, я бы даже не вышел из дома, но сегодня пятница. Это единственная ночь, которую я никогда не пропускаю в клубе. Я всем говорю, что всегда присутствую в клубе по пятницам, потому что это вечер неудачников. Время мечтателей, хоперов и мошенников собраться вместе. Они все появляются, для них жизнь – это полная фантазий-гребаная-земля.

Своими крошечными, жадными птичьими мозгами, они предполагают, что могут вот так запросто войти в мой клуб и через несколько, проведенных с удовольствием, часов смогут сорвать джек-пот в 100 000 фунтов (который является точно такой же приманкой для них, как свежая кровь для большой белой акулы). Конечно, чудики со странностями, лелеют себя надежной и потирают свои потные ладошки... и то не долго, пока не подсаживаются на игру, и ловушка захлопывается.

Для них это своеобразный сверкающий, сладко пахнущий билет в мечту, чтобы выбраться из их жалкой жизни – неотразимый £5,000,000 Куш, джек-пот, выигрыш, называйте, как хотите. В чем сама идея? Поставить сотни тысяч, не принадлежащие им, и выиграть пять миллионов. Эта идея, просто испепеляет им мозг. Даже самый осторожный, самый уравновешенный профессиональный игрок, войдя через мою парадную дверь казино, забывает, что он никогда не проигрывает.

Что делает мужчина в пятницу вечером, который никогда не проигрывает, спешит в свой клуб, как раб, бегущий к своему хозяину, спросите вы? Несмотря на то, что мучается жуткой головной болью?

Ооо... посмотрите на себя. И может вам станет любопытно.

Держитесь рядом со мной, кексик, и может вы увидите меня в деле.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Николай

Роман и Андрей, оба шести футов и пять дюймов, бывшие спецназовцы и самые верные, надежные из моей команды службы безопасности, уже ждут у входа в «Зигурат». Думаете, потому что я русский миллиардер, мое казино выглядит настолько причудливым и сделано в виде пирамиды, не так ли?

Нет.

Внешне оно выглядит вполне сдержано, находится между простыми, серыми офисными зданиями. Фасад не пестрит яркими огнями, особенно вывесками. На самом деле, самое приятное, что можно сказать о парадном входе – невзрачный. Никаких камер или репортеров. Именно это мне и нравится. Мы не делаем себе рекламу и стараемся не привлекать к себе повышенного внимания.

У нас существует строгий процесс отбора членов клуба, вас обязательно должен порекомендовать член клуба, иначе двери казино будет закрыты. Прежде чем игрок заходит за дверь, он должен точно знать правила, существующие внутри... а также риск... неуплаты долга. Таким образом, чтобы не было недопонимая с двух сторон.

Роман открывает дверь автомобиля. Я выходу и останавливаюсь на секунду на тротуаре, Роман и Семен с военной точностью встают по обе стороны от меня. Их холодные, невыразительные лица смотрят настороженно и неприветливо. Андрей, всегда хмурится, открывает для меня входную дверь. Я поправляю манжеты рубашки, прежде чем направляюсь к двери, мои телохранители следуют за мной.

Ну, не слишком ли много всего?

Поверьте мне, в моем бизнесе осторожность никогда не помешает. У меня больше врагов, чем друзей. Подумайте об этом. Фактически у меня нет друзей. Все они замаскированные враги.

Там, за этой простой черной дверью совершенно другой мир. С богатыми бархатными шторами, глянцевыми мраморными полами, люстрами, блестящими позолотой. Это мечта олигарха, каждого нувориша. Я прохожу сквозь великолепие, не замечая его. Анастасия за стойкой регистрации, кивает и улыбается мне. Она не ждет, что я улыбнусь ей в ответ, хотя точно не знаю.

Я поднимаюсь наверх на первый этаж. Роман, не отставая следует за мной попятам. Он получает удовольствие от своей работы и очень серьезно относится к задаче меня охранять, мне нравится это в нем.

– Добрый вечер, мистер Смирнов, – приветствует меня официантка на лестничной площадке. Она широко улыбается, обещая все виды удовольствий. Она высокая, худенькая и очень красивая, честно говоря, создана для подиума. Она облизывает губы – вековое приглашение.

Она новенькая, но скоро всему научится. Я никогда не смешиваю бизнес с удовольствием. На самом деле, я ничего не смешиваю с бизнесом. У меня не было подружки с семнадцати лет. Прошло уже двадцать.

В моем мире все имеет свою цену. Если я хочу киску, я не буду гоняться за ней по комнатам. Это дерьмо не для меня. Я просто плачу за нее. Так я получаю именно то, что хочу и когда хочу. До сих пор все очень хорошо работало.

– Сколько в голубой комнате? – спрашиваю я ее.

– Шестеро, господин Смирнов.

– А в соседней?

– Тоже шестеро.

– Отлично.

– Спасибо, господин Смирнов.

Я перевожу взгляд на часы. Ровно восемь тридцать. Я спускаюсь вниз в фиолетовую гостиную, где обычно ужинаю, и куда иногда приглашаются самые богатые игроки, но, очевидно, не ко мне за ужин.

Ванесса, милая штучка, приветствует меня.

– Добрый вечер, сэр.

Я присаживаюсь за стол. С военной точностью она тут же ставит передо мной бокал «Шато Петрус». Я ощущаю роскошный вкус на языке. Да, ради этого стоит жить. Через пять минут Ванесса приносит обжаренное филе миньон и гироль в трюфельном соусе. Головная боль утихла, поэтому я в состоянии насладиться едой. Сегодня пятница, и у меня хорошее предчувствие. Очень хорошее предчувствие по поводу сегодняшнего вечера.

Я отказываюсь от десерта, но выпиваю маленькую чашечку крепкого эспрессо. Поднявшись из-за стола, я иду наверх в своей кабинет. Роман молча следует за мной.

Проходя через фойе, замечаю прибывших игроков, ожидающих, чтобы сдать свою верхнюю одежду в гардероб. Кто-то пялится на меня, кто-то пытается встретится со мной взглядом, кто-то пытается подойти поближе, чтобы пожать мне руку. Один из этих дураков, которые надеются, что знакомство со мной сможет как-то улучшить их ситуацию, если он проиграет. Но все они ошибаются. Этого не будет.

Роман делает все, чтобы никто из них ко мне не приблизился, поэтому я иду дальше.

Я прохожу через главный игровой зал. И когда уже ставлю ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей в офис, слышу разговор на повышенных тонах. Все мышцы у меня в теле тут же напрягаются. Попался еще один из этих дураков. Медленно разворачиваюсь и смотрю в направление суматохи. Найджел Харрингтон. Вы только посмотрите на него. В его кричащем костюме в полоску.

– Нико, – обращается он ко мне, глядя мне прямо в глаза, пытаясь прорваться мимо моей охраны.

В трех шагах от меня Андрей хлопает его по груди своей огромной ладонью, фактически останавливая на месте. Ну, хорошо, кто же мог подумать, что сегодня будет такой удачный день. Я иду ему навстречу, хотя у меня на лице не отражается радость и возбуждение, которые бурлят в крови. Вот оно. Этого момента я ждал уже давно.

– Ты принес мне деньги? – спрашиваю я.

Выражение лица Найджела не меняется.

– Я принесу. Ближе к ночи. Я обещаю.

Я приподнимаю одну бровь.

– К ночи?

– Да, сегодня ближе к ночи. Ты должен позволить мне сыграть сегодня вечером, и я смогу вернуть тебе деньги.

– У тебя сейчас нет денег?

– Нет.

Я поворачиваюсь в сторону Романа.

– Подожди, – с отчаянием кричит Найджел.

Я разворачиваюсь назад к нему.

– Видишь ли, мне приснился сон. Мне приснилось, что я выиграл много сегодня вечером, поэтому я должен выиграть. Я выиграю и все тебе верну. Я просто чувствую всеми фибрами своей души. Вы получите все сполна, мистер Смирнов.

– Отведите его в подвал, – говорю я.

Роман и Андрей хватают его за руки.

– Эй, – кричит он паническим голосом. Он продолжает кричать, пока они быстро волочат его коридору на цокольный этаж. Я иду позади на небольшом расстоянии от них. Найджел умоляет меня, оглядываясь через плечо. В подвале пусто, только запятнанный бильярдный стол и несколько стульев. Они уже толкнули его на один из стульев, когда я входу.

Я тихо закрываю дверь и на мгновение останавливаясь, глядя на него. Каждый раз, когда я его вижу, я с потрясением отмечаю насколько он невероятно жалок. Я продолжаю молчать, поэтому он спешит нарушить гнетущую тишину.

– Что ты собираешься со мной сделать? – спрашивает он с глазами дикими от страха.

Я пожимаю плечами.

– Ничего... если я получу свои деньги.

Я смотрю, как он наклоняется вперед на стуле, постукивая напряженно ногой.

– Вы получите свои деньги, мистер Смирнов. Я же говорю, что мне приснился сон. Он был настолько ярким. Я играл в этом клубе, и выиграл. Выиграл много денег. Гораздо больше, чем я вам должен. Позвольте мне сыграть сегодня. Пожалуйста, я не проиграю, клянусь. Вот увидите.

Из моего горла вырывается внезапный смех. Роман и Андрей присоединяются ко мне. Наш смех разносится эхом по пустому каменному помещению.

Внезапно я перестаю смеяться и делаю шаг ближе. Я снимаю пиджак, Роман делает шаг ко мне, забирая его у меня. Я закатываю рукав рубашки на левой руке, а потом на правой. Со стороны, наверное, выглядит театрально и драматично. Мои действия явно добавляют напряжения. На самом деле, я никогда не устраивал такого шоу раньше. Полагаю, я могу запросто сыграть какого-нибудь мафиози. Не так уж и плохо, если бы мне не приходилось выслушивать унылые оправдания таких людей, как он. Найджел переводит испуганный взгляд от меня к моим людям и обратно. Его руки сильно дрожат.

– Я верну вам деньги. Вы же знаете, что я могу вернуть.

– Я похож на дурака? – спокойно спрашиваю я.

– Нет. Нисколько.

– Тогда ты думаешь, что я дурак. Ты, на самом деле, думаешь, что можешь прийти сюда, не вернув долг, и я позволю тебе снова играть?

– Я знаю, что вы не дурак. Это была невинная ошибка с моей стороны.

Я поднимаю бровь.

– Невинная ошибка?

– Послушайте, я не буду играть сегодня, хорошо? Я уйду из клуба, схожу за деньгами и вернусь.

– Где ты возьмешь деньги?

– У меня есть деньги.

– У тебя есть деньги?!

– Ну, прямо сейчас, нет. Но, я... я... смогу их добыть. Просто дайте мне еще один день.

– Один день?

– И завтра я все принесу.

Я отрицательно качаю головой.

– Дело не в этом, Найджел. Правила четкие и ясные. У каждого члена клуба имеется три месяца, чтобы погасить большой долг, о котором ты говоришь. Тогда можешь играть дальше. Твои три месяца истекли вчера вечером.

– Но я смогу все сегодня уладить. Если вы позволите мне сыграть. Мой сон…

– Это не сон, Найджел. Сейчас – это гребаная реальность. – Я в упор смотрю на него. – Положите его на стол.

Перед тем, как этот зависимый лжец произносит хоть слово, его бросают лицом вниз на бильярдный стол.

– Держите его правую руку. – Роман берет его правую руку, а Андрей – другую. Я медленно направляюсь к настенному шкафу и достаю молоток. У моих охранников явно больное чувство юмора, поскольку на молотке имеются пятна якобы крови. Я возвращаюсь и достаточно близко подношу молоток к нему, чтобы он смог увидеть кровь. Выпучив глаза от ужаса, это придурок, начинает орать:

– Пожалуйста, пожалуйста, мистер Смирнов. Я принесу деньги.

Я поднимаю молоток над головой.

– Подожди, постойте, – кричит он. – Можете забрать мой «Мерседес». Это последняя модель, он стоит сто пятьдесят тысяч. – Пот стекает по его побледневшему лицу, и я даже слышу, как у него стучат зубы от страха. Я с трудом скрываю улыбку, тыча ему молотком в лицо. Как она могла влюбиться в это дерьмо?

– Ты должен мне четыреста пятьдесят тысяч, кусок дерьма. Что еще у тебя есть?

– Можете забрать мой дом. Он стоит один миллион и восемьсот тысяч. Вы можете забрать все, что хотите. Что угодно. Только отпустите меня, – рыдает он.

Это особенность игроков. Несмотря на то, что они фактически заглядывают в глаза смерти, они все равно стараются тебя обмануть.

– Это все, что у тебя есть?

– Клянусь, мистер Смирнов, это все, что у меня есть. Я должен меньше полумиллиона, но вы можете забрать все, что хотите. Все, что у меня есть.

Я начинаю ходить по комнате и останавливаюсь спиной к нему. Несколько минут стоит угнетающая тишина, пока я раздумываю. Итак, вот почему, Николай, ты выигрываешь. Ты сделал ставку и ни разу не вздрогнул и не сдался, и ты снова выиграл. Я улыбаюсь. Да, я выиграл. Я перестаю улыбаться, поворачиваюсь и возвращаюсь к нему.

– Ну, Найджел, в таком случае, ты полностью облажался, причем по полной. Мы оба знаем, что ты заложил банку все, что мне предложил. Сломайте ему руки, парни, – рычу я.

– Нет, нет, – рыдает он. – Умоляю, не причиняй мне вреда. Пожалуйста.

– Я не понимаю, – говорит он. – Если ты знаешь, что у меня ничего нет, почему тогда спрашиваешь, что я могу тебе дать? Чего ты, на самом деле, хочешь?

Я хватаю его за потные волосы и приподнимаю его голову. Его глаза всматриваются в мои, надеясь увидеть хотя бы проблеск сочувствия. Но этого нет и не будет. Только ледяной холодный взгляд. Он знает, что этот долг он должен заплатить. Я холодно улыбаюсь ему.

– Я хочу твою жену, Найджел.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Стар

Еще темно, но я уже проснулась. Первое, куда я перевожу взгляд на свой мобильный телефон. Никаких сообщений из больницы за ночь. Хорошо. Отсутствие новостей уже есть хорошие новости.

Облегченно вздохнув, я медленно поворачиваю голову и смотрю на Найджела. Он спит на боку, повернувшись ко мне лицом. Локон его темных волос упал на лоб, но маленькие морщинки от стрессов вокруг его глаз и рта не такие заметные, но его по-мальчишески красивое лицо, выглядит почти угрюмым от них. Глядя на него, у меня улыбка расползается на губах.

Независимо от того, насколько плох сейчас папа и как я за него переживаю, мне всего лишь достаточно посмотреть в лицо Найджела, чтобы понять, как невероятно мне повезло в жизни. У меня есть все, о чем я когда-либо мечтала. Идеальный муж. Возможность проводить дни так, как мне нравится – писать. Мне не нужно беспокоиться о финансовых проблемах. Я живу в моем прекрасном доме, спрятанном в зеленом модном районе Фулхэм. Иногда мне даже кажется, что я живу в маленьком кусочке рая.

И…

В следующем году мне будет двадцать три года, и Найджел и я запланировали создать семью. Найджел хочет шестерых детей. Очевидно, у нас будет не так много. Я думаю, что буду счастлив с четырьмя, или даже тремя, если на то пошло. Я осторожно убираю прядь с его лба. Он так глубоко спит, что не шевелится. Я надеюсь, что все мои дети будут обладать такими же великолепными темные волосами, как у него. Особенно мальчики.

При этой мысли у меня появляется какое-то трепыхание в животе.

После шести лет, если быть точным, моя любовь к нему живет в груди в теплом местечке. Конечно, я не притворяюсь, что понимаю тот беспокойный и суровый мир, в котором приходится пребывать Найджелу, когда он надевает свой костюм и выходит за порог нашей входной двери.

На самом деле, я ничего не могу с собой поделать, но я даже не хочу знать тот мир. Однажды, когда мы только поженились, я поехала в город, чтобы встретиться с ним в шикарном баре. Сначала передо мной был Найджел, которого я знала. А затем без всякого предупреждения, перед моими изумленными глазами он превратился в совершенно другого человека. У него на шеи набухли вены, лицо покраснело, а глаза наполнились убийственной яростью. Самые ужасные слова полились из его рта. С полным ужасом я наблюдала за ним, как он безжалостно высказывал бедному барриста. Вся его ярость и яд были связаны лишь с тем, что бедный парень добавил слишком много воды в его кофе!

У меня не было слов. Я была слишком шокирована. Я никогда не видела его раньше таким. И единственное, что я могла делать, это пялиться на него с открытым ртом, пока он объяснял мне, что для успеха в социуме нужно раскрыть свою самую уродливую, жестокую и самую ужасную сторону себя.

Я чувствовала себя просто ужасно.

Я сказала ему, что меня не волнует сколько денег он приносит домой, если он будет так себя вести. Мне не хотелось, чтобы он раскрывал свою самую ужасную сторону. Я предложила ему найти другую работу и помочь с семейными счетами, может он хочет сменить работу и заняться чем-то другим, чем все время ощущать такое постоянное давние, будучи брокером.

Он рассмеялся и ответил, что не откажется от того, что уже имеет. Что для него это своего рода освобождение, иногда становится диким, жестоким и впадать в ярость. Я отчетливо до сих пор помню его слова:

– Особенно, когда ты не спал всю ночь, и в очереди к тебе стоит десять клиентов, и ты знаешь, что каждый из этих ублюдков хочет назвать тебя словом из семи букв.

Нет, я однозначно не понимаю его социум, но я очень его люблю его, поэтому стараюсь сделать все возможное, чтобы его жизнь стала лучше.

Я с нежностью целую его в голое плечо.

Он так вымотан, что даже не шевелиться, но у меня между ногами присутствует еле заметная боль, скорее всего из-за секса прошлой ночью. Он как всегда задержался на работе, и когда пришел домой, я уже спала.

Он разбудил меня своими легкими поцелуями по всему моему телу, а потом занялся со мной любовью. Безумной, страстной любовью. Прошло слишком много времени с тех пор, как мы занимались такой любовью. Вчера ночью, он словно не мог насытиться мной.

И когда все завершилось, он еще долго с нежностью держал мое лицо в своих руках и шептал мне, что я – самое важное, что есть у него в жизни. Что он готов умереть за меня. И это напомнило мне, как мы стали встречаться, когда только влюбились друг в друга.

Ему было тридцать четыре года, а мне только исполнилось шестнадцать, когда мы познакомились. Я отправилась на день рождения подруги, где был ее дядя. Дядя и был Найджел. Он настолько сходил по мне с ума, что караулил меня возле школы. Сначала я никак не реагировала на него, но он был таким красивым и таким опытным, что как только он меня поцеловал, я влюбилась. Поскольку я была несовершеннолетней, нам приходилось сохранять все в тайне, особенно от моего отца.

Я ненавидела то, что мы должны скрываться, но думаю, что сама идея – табу наших отношений, возбуждала его еще больше. «Я ощущаю себя грязным старым извращенцем», так он обычно о себе говорил, когда зажимал меня в лифтах и в туалетах ночных клубов. Потом мне исполнилось семнадцать, и я отказалась скрывать наши отношения.

Я все рассказала отцу.

О, боже мой, он пришел в ярость. Он позвонил Найджелу, обозвав его всеми мыслимыми нецензурными прозвищами, и сказал, что обратится в полицию. Тогда я сказала отцу, что если он так поступит, то я убегу из дома, и он с мамой больше никогда меня не увидит. Для меня существовал только Найджел и больше никто. Итак, наши отношения продолжались, хотя были и не такими простыми. Я спала у Найджела по выходным, а папа пыхтел, как закипающий чайник, когда я возвращалась домой.

Когда мне исполнилось восемнадцать, Найджел попросил меня выйти за него замуж. На следующий день я привела его домой и познакомила с отцом. Папа, внимательно посмотрев на него, сказал, что не доверяет ему и не собирается его принимать в качестве зятя. Я очень переживала, но что я могла поделать в данной ситуации? Я любила Найджела. И когда папа вел меня к алтарю, у него слезы были на глазах, он сказал, что день моей свадьбы – самый печальный день в его жизни.

Папа ошибся. Найджел по-доброму и с нежностью относится ко мне. И сама ирония заключается в том, что благодаря деньгам Найджела в папе поддерживается сейчас жизнь. Обслуживание больничной палаты, в которой он лежит, стоит тысячи фунтов в неделю.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Стар

Очень тихо, чтобы ненароком не разбудить Найджела, я выскальзываю из кровати. Подвязав халат, беру с тумбочки телефон и спускаюсь вниз. На кухне я включаю кофеварку и начинаю сервировать стол на двоих, прежде чем открыть тяжелые шторы.

За окном начинает светать, я с удовольствием вздыхаю. Сад в это время года выглядит потрясающе, когда цветут жимолость, фрезия, подсолнухи и розы. Я открываю французские двери и выхожу на прохладный, свежий воздух. Это мое любимое время суток. Когда Найджел все еще спит наверху, а сад наполняется пением птиц, и у меня появляются идеи как развить сюжетную линию в своем романе. Звонит телефон. Я достаю его из кармана и смотрю на экран.

– Привет, Нэн.

– Доброе утро, Лав, – бодро приветствует она. Нэн похожа на меня, ранняя пташка. Иногда она встает в пять утра и начинает уборку в садовом сарае. Отчего сводит дедушку с ума.

– С тобой все в порядке? – спрашиваю я.

– Кроме моих неповоротливых коленей и извращенного рта твоего дедушки, я в порядке. Я клянусь, что этот мужчина вызывает у меня мысль об убийстве чаще, чем мои идеи по поводу обеда.

Я улыбаюсь ее словам, разворачиваюсь и захожу внутрь.

– Ты собираешься к своему отцу сегодня? – спрашивает она.

– Конечно, – говорю я, заходя на кухню.

– Я хочу поехать с тобой. Ты подхватишь меня и отвезешь назад?

Я наливаю воду в маленький контейнер для птиц.

– Конечно. Я собираюсь перед ланчем заехать к нему. Могу забрать тебя около десяти?

– Я буду готова, дорогая.

Мы еще немного болтаем, я крошу хлеб мелкими кусочками и добавляю его в контейнер для птиц. Положив телефон, я выхожу в сад и бросаю смесь на крышу сарая. Возвращаюсь назад, и к своему удивлению слышу шаги Найджела в ванной на втором этаже.

Странно. Он никогда не просыпается так рано в субботу. Найджел работает допоздна целую неделю, и выходные – единственное время, когда он может выспаться. На самом деле, я обычно успеваю что-то написать, прежде чем он просыпается.

Когда он просыпается, я понимаю, что он спустится примерно через пятнадцать минут, поэтому начинаю готовить яичницу и тосты для нас двоих. Никто из нас не любит слишком сытный завтрак. Найджел появляется в дверях, когда я разбиваю яйца в сковородку. У него взъерошены волосы, отчего у меня на губах расплывается большая улыбка.

– Доброе утро, ты был великолепен вчера, настоящий сексуальный Бог.

Найджел не относится к ранним плашкам, поэтому выражение его лица хмурое и грустное, когда он отвечает мне:

– Доброе.

– Завтрак будет готов через пять минут, – говорю я ему.

– Я не голоден, Стар.

Моя улыбка исчезает. Найджел не относится к тем людям, которые отказываются от завтрака.

– Хорошо, присядь, и я принесу тебе эспрессо.

Он заставляет себя улыбнуться и направляется в столовую. Теперь я точно знаю: что-то не так. Я отставляю недожаренную яичницу и делаю ему эспрессо так, как ему нравится, и иду в столовую. Я ставлю перед ним кружку и сажусь рядом. Он тихо благодарит меня, но не поднимает на меня глаз.

Мы молчим.

Я опускаю руки на колени и молча наблюдаю, как он пьет кофе. Все это так непохоже на Найджела. Он человек действий. Каждый день он просыпается, принимает душ, одевается и ест завтрак, пока читает утреннюю газету или проверяет свою электронную почту. Если он опаздывает, кричит мне сверху, чтобы я сделала ему кофе, который заглатывает одним глотком, чмокает меня в щеку и исчезает за дверью.

– Что случилось, Найджел? Почему ты так странно себя ведешь? – тихо интересуюсь я.

Он качает головой, словно все потерял.

– Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

– От того, что я сделал у меня даже болит живот.

У меня желудок ухает куда-то вниз.

– Что ты натворил, Найджел?

Он смотрит на меня глазами убитыми горем.

– Я должен сказать тебе кое-что, Стар, – говорит он надтреснутым голосом.

Тут же я представляю перед собой два сценария. Он потерял много денег на посредничестве, или, О Боже мой, у него появилась другая женщина. Я достаточно сильная, поэтому могу справиться с потерей денег, но не с другой женщиной.

– Что? – нервно спрашиваю я.

– У меня неприятности.

– Какие?

– Большие проблемы, – говорит он, пытаясь глубоко вздохнуть. – Я был таким дураком, Стар. Таким колоссальным гребаным дураком.

И от ужаса, полностью ошеломленная, потому что я уже слышу его слова. Я слышу, как он говорит мне, что изменил. Это была всего лишь одна ночь. Или что еще хуже. Я влюбился в другую и поэтому ухожу от тебя.

Я молча смотрю на него, боясь дышать.

Он открывает рот.

– Я должен деньги. Много денег.

Я словно выныриваю со дна океана, с облегчением вдыхая. Хорошо. С этим я смогу как-то справиться. Поэтому совершаю несколько вдохов и выпрямляю спину. С этим я определенно справлюсь.

– Твои боссы уже знают об этом?

Он хмурится.

– Боссы?

Я смотрю ему в глаза.

– Ну это же касается работы?

Он слегка отрицательно качает головой.

– Это не касается работы, Стар. Это мой личный долг.

– Личный долг? – спрашиваю я. Внезапно чувствую страх и смущение, как будто стою на зыбучем песке. – Откуда у тебя появился личный долг, Найджел?

Он молчит, просто тянет руку, чтобы накрыть своей мою.

– Найджел?

Он убирает свою руку, и я чувствую, как моя рука лишилась его тепла. У меня нет ни единой мысли, пока я наблюдаю, как он молча допивает уже остывший кофе.

– Я игрок, Стар. Я должен четыреста пятьдесят тысяч фунтов.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Стар

https://www.youtube.com/watch?v=TR3Vdo5etCQ

Не говори

Я даже не могу толком понять, о чем он говорит, поэтому трясу головой. Может я неправильно расслышала.

– Что?

– О, дорогая, – растягивает он слова. – Не смотри на меня так. Ты же знаешь, я не выношу это.

– О чем ты говоришь, Найджел? – медленно спрашиваю я.

– У меня есть зависимость. Я пристрастился к азартным играм, – бормочет он.

– Азартным играм? – тупо переспрашиваю я.

Он кивает, и на лице у него отражается и боль с тоской.

– Где? На работе?

– Нет. – Он громко выдыхает. – В казино.

Я совершенно запуталась. Это какая-то бессмыслица. Однажды мы были в казино. Два года назад. Мы сидели за столом в блэкджек. Найджел отказался играть, но я согласилась. Он с неодобрением смотрел на меня, когда я сыграла три раунда и радостно забрала свой выигрыш – триста фунтов.

– Но ты же не любишь играть!

Он пробегает пальцами по волосам.

– Мне очень нравится.

– С каких пор?

Он пожимает плечами.

– Недавно. Все началось, как возможность немного расслабиться, я ставил немного, стараясь избавиться от стресса. Ты же знаешь, в каком стрессе я все время пребываю на работе.

– Стрессе? – эхом повторяю я.

– Ты понятия не имеешь с каким стрессом мне каждый день приходится справляться на работе. Это в конце концов разрушает меня.

– Что? Я умоляла тебя уйти с этой работы, но ты все время мне говорил, что стресс способствует твоему процветанию. Твои слова были: «Слава Богу, стресс – это не женщина, иначе мне придется трахнуть ее». Так что не смей мне говорить, что ты начал играть, чтобы снять стресс.