Текст книги "Красота от любви (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 19

Лорелин Маклахлан

Вот и настал день сдачи теста на отцовство. Я сказала Джеку Генри, что пойду с ним, но сейчас хочу отказаться. Всё это пугает меня. К тому же меня подташнивает. Я лежу неподвижно в надежде на то, что тошнота пройдет. Теперь такое будет каждое утро. Отстой.

Всю неделю мы спали в одной кровати, но не занимались любовью. Он даже не предпринимал попыток. Наверно я должна быть рада, поскольку это усложнило бы ситуацию, но мне не нравится жить с ним, словно мы соседи по комнате. Я скучаю по интимной близости со своим мужем, и чем больше мы отдаляемся друг от друга, тем больше я понимаю, насколько несчастной я была бы без него.

Он входит в комнату и садится рядом со мной на кровати. Берет мою руку в свою и криво улыбается, но в его глазах нет радости.

– Встреча через полтора часа.

– Знаю. Я просто жду, когда пройдет тошнота, чтобы встать и собраться.

Он подносит мою руку к своим губам и целует.

– Мне жаль, что ты не очень хорошо себя чувствуешь, но это признак здоровой беременности.

– Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

Он пожимает плечами.

– Кажется, мама говорила, когда Эмма была беременна. Давай я принесу крекеры, вдруг полегчает?

– Это тебе тоже говорила Маргарет?

– Нет. Все это знают.

– Да. Я попробую.

Через несколько минут он возвращается с крекером и газировкой.

– Миссис Порчелли прислала имбирный эль. Она сказала это может помочь.

– Ты сказал ей, что я беременна? – спрашиваю я.

Ему лучше сказать, что он этого не делал, иначе я разозлюсь.

– Нет. Только то, что ты нехорошо себя чувствуешь.

– И что мы будем говорить людям?

– Я бы рассказал всему миру, но я не могу думать только о себе. Главное, чего хочешь ты.

Не думаю, что он шутит.

– Я пока не хочу никому говорить.

– Хочешь подождать, когда минует риск выкидыша?

– Да.

Нет. Не по этой причине.

– Нет. Что если я расскажу о своей беременности, а потом окажется, что у тебя есть двухлетний сын от другой женщины.

Знаю, это причиняет ему боль, но это то, что я чувствую.

– Давай для начала пройдем через это, посмотрим, какие будут результаты, а уже потом будем думать?

– Я сделаю всё, что захочешь.

Беру в рот крекер. Понятия не имею, как еда может помочь избавиться от тошноты, ведь от простой мысли о глотании собственной слюны мне становится дурно.

– Мне нужно сплюнуть.

Я встаю с кровати и бегу в ванную,  когда понимаю, что всё содержимое желудка окажется в унитазе после крекера.

Джек Генри мгновенно оказывается рядом со мной, убирая волосы с лица и кладя холодное полотенце мне на затылок.

– Мне так жаль, любимая.

– Боюсь, так и должно быть.

– Я бы взял это на себя, если бы мог.

– Да, я знаю.

Я не сомневаюсь в его искренности, таким образом он показывает мне, как сильно любит меня.

***

Из-за меня мы приезжаем на десять минут позже. У меня было, по крайней мере, еще три приступа прежде, чем мы вышли из дома. Я говорила ему идти вперед без меня, но он не захотел.

Он до смерти напуган. Я вижу это в его глазах. Я замечаю, как дрожат его руки, когда он листает журнал.

– Тебе лучше?

– Нет. Меня до сих пор тошнит. Я бы  прямо сейчас легла на этот пол и счастливо умерла.

– А что, если бы я сделал то же самое?

Впервые за всё время мне становится смешно. Это надо видеть: сидят двое взрослых и напуганы больше, чем любой ребенок здесь.

– Джек Маклахлан.

Его вызвали, и мы последовали в смотровую за низкорослой, полноватой медсестрой.

– Вы здесь, чтобы сдать образец ДНК для теста на отцовство в отношении Эштона Розенталь.

– Всё правильно.

Черт. До этого я не слышала его имени. Думаю, я старалась притворяться, будто у него никого нет, будто его не существует, но услышав это, я поняла, что всё реально.

– Меня сейчас вырвет.

Медсестра вовремя хватает чашу для рвоты и передает мне.

Непродуктивный рвотный позыв. В желудке уже ничего нет.

– Вам нужно обратиться к врачу, пока вы здесь.

Она смачивает бумажное полотенце и передает мне.

– Педиатр тут не поможет.

– Моя жена беременна. Токсикоз, – говорит он гордо.

– О, мои поздравления.

Наступает неловкая тишина. Наверное, она вспомнила, зачем мы здесь. Унизительное положение.

– Врач подойдет в ближайшее время.

Я смотрю на Джека Генри.

– Видишь. Вот почему я пока никому не хочу рассказывать.

Он вздыхает.

– Я понимаю, детка, но, пожалуйста, пойми и меня. Я в восторге от этой новости. Ведь хорошо же рассказать кому-то о том, что моя жена беременна. Это заставляет меня гордиться.

– Ты не можешь постоянно делать что-то только потому, что это хорошо! Вот почему мы сидим в кабинете врача ради гребаного теста на отцовство.

Я раздражена и в любой момент могу расплакаться. Я не должна говорить ему обидные вещи.

– Прости. Я не знаю, что на меня нашло.

– Всё это беременность, любимая. И эта ситуация только всё усложняет.

Он обнимает меня.

– Всего несколько дней и, надеюсь, с этим будет покончено навсегда. И мы будем вместе.

Мы будем вместе. Я хочу этого больше всего на свете, но боюсь суки из прошлого просто так нас не отпустят.

Врач заходит в смотровую с медсестрой. Он вежлив, конечно, не лучшие манеры в мире, но должно быть это из-за того, что он привык работать с детьми. Он берет мазок с внутренней стороны щеки Джека Генри и ставит отметку.

– Всё правильно?

– Да, сэр.

– Хорошо. Как только результаты будут готовы, мы сообщим вам в письме.

– Я бы предпочел, чтобы мне позвонили, – просит он. – Пока дойдет почта, пройдет два дня, а я очень хочу знать результаты.

– Хорошо, но уверен вы захотите получить их и в письменном виде. Я позвоню, и вы их заберете.

Так, вот и всё. Сейчас остается только ждать.

Мы выходим из смотровой и ждем в приемной, чтобы отметиться.

– Тебе понравился врач?

 Странный вопрос.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Нам понадобится педиатр.

– Ну, что ж, это будет не он.

Я не хочу, чтобы меня запомнили как жену, которая сопровождала своего мужа для теста на отцовство.

– Я хочу женщину-врача.

– А что если наш малыш окажется мальчиком? – спрашивает он.

– Тебе не кажется, что ему было бы неудобно, если бы женщина-педиатр смотрела на его мужской орган?

– Его мужской орган?

– Да.

Правда? Вот как Джек Генри собирается называть пенис нашего сына?

– Не думаю, что будет удобно, если мужчина-педиатр будет смотреть на женский орган нашей дочери.

–  Её женский орган? Вот как ты будешь называть это?

Посмотрев друг на друга, мы смеемся.

– Вот до чего сократится наш словарный запас? Мужской и женский половые органы?

– Уверен, так и будет. Посмотри на Эвана, трое детей, и он говорит, как шут.

– Не ожидала увидеть тебя здесь.

Я поворачиваюсь на звук ядовитого женского голоса, но я уже знаю, что это она – Дженна Розенталь. На коленях у нее сидит сын. Она явно недовольна моим присутствием.

– Ты слишком радостная для женщины, чей муж только что представил доказательства того, что он является отцом этого мальчика.

Она указывает на Джека Генри.

– Посмотри на него, Эштон. Это твой папа, и ты очень на него похож.

Эта женщина бредит. Этот ребенок не похож на Джека Генри.

– Не надо, – говорит Джек Генри сквозь зубы, а затем смотрит на мальчика и смягчает голос.

– Не говори ему этого.

– Тест докажет это. Вот увидишь.

– Если это так, то ты представишь меня должным образом, а не стоя в коридоре врачебного кабинета.

– Следующий, – кричит администратор, и мы подходим, чтобы заплатить за визит.

Джек Генри складывает квитанцию и засовывает её в карман пиджака.

– Не оглядывайся, даже если она что-то говорит. Просто уйдем отсюда.

– Хорошо.

Он кладет мою руку в свою и ведет к выходу.

– Эштон, скажи папе и злой мачехе до свидания.

Он чувствует, что я сейчас развернусь и отвечу этой суке.

– Не делай этого, Л. Словесно или физически атакуя её, плохо отразится на тебе. Она только этого и добивается.

Он прав, но так чертовски трудно это сделать.

– Я в порядке.

Я выпрямляюсь и высоко держу голову.

– У меня всё хорошо. Правда.

Он отпускает мою руку, и я жду,  пока мы не окажемся в машине, чтобы распаться на части.

– Почему ты всегда трахаешь сумасшедших? – он смотрит на меня, но не отвечает. – Черт, Маклахлан. Сначала Одри, теперь она. Две из двенадцати являются твоими фанатиками. Три из тринадцати, если включить Лану. Что ты делаешь с этими женщинами, чтобы довести их до безумия?

– Мы можем не говорить о других, и что я сделал им?

– Конечно. Я всё равно не хочу знать.

– Всё, чего я хочу, так это сконцентрироваться на тебе и нашем браке, – он кладет руку мне на живот. – И на малыше.

Я кладу руку поверх его.

– Мы так и не отпраздновали мою беременность.

Он наклоняется ко мне с пассажирского сидения и свободной рукой хватает за заднюю часть шеи, таким образом притягивая меня к себе, так что наши лбы соприкасаются друг с другом.

– О, Боже, Л. На этой неделе у нас были такие натянутые отношения, что я боялся, что только разозлю тебя.

– Я не хотела, чтобы ты так думал.

Я беру его лицо в ладони.

– Я была эгоисткой, погрязнув в жалости к самой себе. Я не позволяла тебе выражать радость по поводу моей беременности, потому что я наказывала тебя. Я была неправа. Сейчас я это поняла. Прости.

Я наклоняюсь и целую его.

– Поехали домой.

– Как скажешь.

Я обдумываю все способы, какими я могла бы показать Джеку Генри, как сильно я его люблю, но все они кажутся неловкими, поскольку горничная в это время будет находиться в доме.

– Как на счет того, чтобы позвонить миссис Порчелли и дать ей выходной на всю оставшуюся часть дня?

– Не думаю, что это так уж необходимо.

Он достает телефон и звонит.

– Привет. Это Джек. У меня к тебе просьба. Приготовь, пожалуйста, всё для нашего с Лорелин пикника.

Он криво ухмыляется, показывая свои красивые ямочки.

– Спасибо большое. Мы будем дома через пятнадцать минут.

Закончив разговор, он звонит другому человеку.

– Гарольд, меня не будет всю оставшуюся часть дня.

Он снова ухмыляется.

– Нет, всё в порядке. Я просто хочу провести время со своей женой, так что на сегодня можешь быть свободен.

Он заезжает в гараж и наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Подожди здесь, я пойду возьму корзину.

– Хорошо.

Он возвращается с целой охапкой вещей, в том числе одеяло из гостевой спальни.

– Нужна помощь?

– Неа.

Он подходит к квадрациклу и выгружает всё на заднее сиденье. Он указывает на пассажирское сидение.

– Карета к вашим услугам, миледи.

– Что вы задумали, мистер Маклахлан?

– Всему свое время, миссис Маклахлан.

Я присоединяюсь к мужу, и он везет нас на виноградники. Я открываю рот, чтобы спросить, куда мы едем, но тут же закрываю, ведь он всё равно не скажет. Он должно быть хотел сделать мне сюрприз, но всё же я догадываюсь, куда мы направляемся. К винной пещере.

Я помню первый раз, когда Джек Генри привез меня сюда. Тогда я еще не дала согласие на его сумасшедшее, непристойное предложение, но он был решительно настроен. Для этого он использовал довольно неординарные способы. Тогда он утверждал, что никогда не женится и не станет заводить детей. Только посмотрите, какие произошли изменения через год.

Он паркуется у входа в винную пещеру.

– Ты догадалась за пол милю до сюда?

– Нет, – он смотрит на меня скептически. – Да. Но в это время я думала над тем, что мы будем делать здесь, когда приедем.

– Тебя выдают ерзания.

Что это значит?

– Ерзания?

– Ты беспокойна, когда возбуждена, но придется подождать, когда я дам это тебе.

Это не новость для меня, но я не знала, что это так очевидно для него.

– Ты знаешь все мои секреты?

– Сомневаюсь.

Он отпирает дверь, и мы входим в темную пещеру. Он зажигает фонари.

– Я так люблю это место.

– Я тоже. Извини, что не привез тебя сюда раньше. Дело в том, что Гарольд постоянно проверяет это место, чтобы убедиться, что всё в порядке.

– Тогда тебе нужно давать ему больше выходных, чтобы мы могли приезжать сюда чаще.

– Похоже, я так и сделаю.

Пройдя по коридору, я обнимаю себя руками. В пещере сквозняк.

– Холодно? – спрашивает он.

Я киваю, на что он обнимает меня.

Мы останавливаемся у входа в комнату, где проходил наш прием.

– Я так и не простила тебя за то, что ты размазал торт по моему лицу.

– Это было мило.

Ничего милого.

– Нет. Эддисон так упорно работала над моим макияжем. Знаешь, каких это стоило усилий, чтобы он продержался весь день?

Мы переходим в комнату, в которую он привел меня в первый день в Авалоне. Она навевает мне теплые воспоминания.

– В первый раз ты разложил меня на этом столе. А затем гости на нашей свадьбе сидели за ним и ели торт.

– Уверен, твой отец сидел именно на том месте, где я подсадил тебя, и мы занялись оральным сексом.

Ему нравится издеваться над моими родителями. Он делает это, потому что ненавидит их за то, что они обидели меня. Но я уже смирилась с этим.

Он расстилает плед на полу, а сверху стеганое ватное одеяло, чтобы было удобно и мягко. Снимает обувь, садится и протягивает мне руку.

– Садись со мной.

Снимаю сандалии и сажусь. Он достает бутылку из корзины и вытаскивает пробку. Наливает и передает бокал мне.

– Я не буду.

– Это всего лишь игристый виноградный сок.

Взяв у него бокал, он наливает и себе. Он указывает на место между его ног.

– Садись здесь.

Я делаю, как он говорит, и он заключает меня в свои объятья. Моя спина упирается ему в грудь. Он подносит свой бокал к моему.

– Этот тост за тебя, моя жена и мать моего сына или дочки. За этот год ты привнесла в мою жизнь столько любви и радости. Я и не думал, что у меня это когда-нибудь будет. Я люблю тебя гораздо больше, чем ты думаешь. Клянусь я исправлюсь, я стану мужем, которого ты заслуживаешь. Я стану лучше ради тебя и этого ребенка.

Боже, он такой замечательный!

Поставив бокал, я поворачиваюсь в его руках.

– Это так мило, что я даже не знаю, как реагировать.

Есть один способ, но его не описать словами.

Он ставит свой бокал, когда я встаю на колени, чтобы через голову снять платье. Он протягивает руку и тянет к себе, сжимая одну грудь.

– Болит?

– Немного.

Он расстегивает мой лифчик и берет уже затвердевший сосок в рот. Он проводит языком по вершинке, посылая чувствительные импульсы прямо в пах, заставляя тем самым дрожать.

– Так хорошо.

Он переходит к другой груди и повторяет то же самое с ней. Я ложусь на спину.

Он целует меня чуть выше сердца и спускается в центр тела. Он останавливается, когда добирается до живота, и нежно пальцами проводит по нему.

– Для меня ты уже намного больше, чем просто ребенок. Ты – чудо, растущее внутри твоей мамы.

Он кладет руки мне на бедра и целует ниже пупка.

Он спускается ниже, и я приподнимаю бедра, чтобы он мог снять трусики. Отбросив их в сторону, я начинаю работать над верхней пуговицей его рубашки.

– На тебе слишком много одежды. Помоги мне.

Он дергает за пояс штанов и расстегивает ширинку. Я помогаю ему снять их. Оба голые мы прижимаемся друг к другу. Его эрекция готова к погружению, но он почему-то медлит.

– Мы не навредим тебе или ребенку?

– Нет, он в безопасном маленьком коконе.

Я сгибаю колени и развожу в стороны, тем самым подталкивая его.

Я знаю, что он умирает от желания. Я тоже. Мы никогда так долго не обходились без занятий любовью, кроме тех случаев, что мы были порознь, но я вижу нерешительность у него на лице.

– У нас всё в порядке.

Он прижимается своим лбом к моему.

– Ты же мне скажешь, если вдруг станет больно или почувствуешь себя нехорошо?

– Да.

Он входит в меня медленно и легко, затем останавливается. Это раздражает.

– Если я беременная, это не значит, что я хрупкая.

– Знаю. Я просто стараюсь быть нежным.

Я не могу принять это.

– Я возьму всё в свои руки, ложись на спину. Я сверху.

Он выходит из меня и делает так, как я ему говорю. Я опускаюсь на него, пока он полностью не заполняет меня.

– Ммм...видишь? Так намного лучше.

Он кладет руки мне на бедра и направляет меня вверх/вниз.

– Ты можешь объезжать меня в любое время.

Что я и делаю, пока мы не кончаем.

Глава 20

Джек Маклахлан

Прошло пять дней, как мне позвонили, что тест на отцовство готов, и я могу забрать результаты, но это подождет. У меня есть дела поважнее. В два часа у Лорелин состоится первый визит к врачу, и я не могу разрушить этот момент.

Каждое утро её мучает тошнота, поэтому у нее занимает чуть больше времени, чтобы встать и собраться. Её лицо такое бледное и худое. Она осунулась. Это не хорошо для нее и ребенка.

– Миссис Порчелли приготовила для тебя средство по домашнему рецепту.

Она смотрит на стакан и выглядит так, будто её стошнит в любую минуту.

– Видимо, она уверена, что это поможет.

– Так она знает?

– Должно быть да, но я ей не говорил. Не трудно догадаться, ведь тебя тошнит каждое утро.

Она берет стакан и смотрит на него.

– Что это?

– Понятия не имею. Как для меня, так это похоже на воду.

Она подносит его к носу, чтобы понюхать.

– Что-то знакомое, но точно определить не могу.

Она делает маленький глоток.

– Не так уж и ужасно. Присутствует что-то сладкое, может быть мед.

Она делает еще один глоток.

– Как бы плохо это не было, главное, чтоб оно помогло этому пройти. Ненавижу, когда меня тошнит.

– Как на счет тостов?

Ей нужно поесть. Я волнуюсь, что они с ребенком не получают того, что нужно.

– Может чуть позже.

Не это я хотел услышать.

– Обещай мне, что попытаешься.

– Обещаю.

Она кладет свою руку на мою.

– Не волнуйся, Маклахлан.  Через несколько часов мне станет лучше, и я что-нибудь съем. Я не собираюсь морить голодом ребенка.

Жаль, что я не могу ей ничем помочь.

– Я не могу контролировать эту ситуацию, отчего я чувствую себя беспомощным. Всё, что я делаю, так это забочусь о тебе.

– Пройдет несколько недель, и я объем тебя. Вероятно, я наберу в весе, у меня появятся растяжки. Ты будешь сожалеть, что меня не тошнит.

– Никогда. Я хочу, чтобы ты питалась как следует.

Она встает с кровати, чтобы принять душ и одеться. Несмотря на её нынешнее состояние, она выглядит прекрасно, и я не могу перестать смотреть на нее, пока веду машину.

– Что такое?

– Ты прекрасна. Мне нравится смотреть на тебя.

– Найди время посмотреть на меня, когда не будешь за рулем.

– Да, мэм.

Мы заполняем необходимые документы, пока сидим в зале ожидания.

– Ожидание просто невыносимо.

Л взвешивают, берут кровь и мочу на анализы, прежде чем провести в смотровую.

– Что еще они сделают с тобой?

Она начинает снимать с себя одежду, чтобы переодеться в больничную.

– Скорее всего, они возьмут у меня мазок, ведь это мой первый визит, чтобы убедиться, что все в порядке. А также я надеюсь они сделают УЗИ, я так хочу увидеть малыша.

Она садится на кушетку, и мы ждем. В док уже успели доставить десятки младенцев. Я становлюсь очень раздражительным, и Л это знает.

– Терпи, Маклахлан.

– Ты не должна сидеть здесь и ждать. Ты ничего не ела, а уже обед.

Она открывает рот, чтобы ответить или возразить, но тут заходит врач.

– Здравствуйте, миссис Маклахлан. Я доктор Соммерсби. Мне жаль, что вам пришлось ждать так долго. Два раза принимала роды, в одном из них родились близнецы.

– Всё нормально.

Ничего не нормально. Я не собираюсь смотреть на то, как каждый раз Л будет сидеть часами и ждать.

Они разговаривают несколько минут о тех вещах, в которых я ничего не понимаю. Странно наблюдать за тем, как другая женщина трогает твою жену, но было бы только хуже, если бы на её месте был мужчина. Доктор Соммерсби просит Л перейти на стол и поместить ноги в металлические опоры для ног.

– На первый взгляд всё хорошо. Давайте сделаем УЗИ и посмотрим, на каком вы у нас сроке.

Л счастлива. Как и я. Я хочу увидеть ребенка и удостовериться, что всё в порядке.

Выдавливая гель на живот Л, доктор замечает пирсинг у нее в пупке.

– Это конечно очень красиво, но я бы порекомендовала вам сменить на что-то более гибкое. Такое может оставить шрамы.

Я беру руку Лорелин в свою, пока доктор Соммерсби поправляет очки и выпрямляет экран монитора для лучшего обзора. Она перемещает зонд то в одну сторону, то в другую. Интересно, что она там видит. Я, например, не вижу ничего, кроме белого шума на черном экране.

– Я надеялась, что мы сможем увидеть хоть что-нибудь, но еще слишком рано. Придется сделать трансвагинальное УЗИ.

Она меняет зонд на огромный фаллоимитатор. Какого черта она собирается им делать?

Я не успеваю закончить мысль, как она одевает на него презерватив .

– Расслабьте ноги и расставьте их пошире.

Её рука и фаллоимитатор исчезают под платьем Л.

– Это не больно, но будет слегка дискомфортно, особенно, если мочевой пузырь не пустой.

Л смотрит на меня большими глазами и делает глубокий вдох прежде, чем выдохнуть. Она делает такое лицо, которое говорит о том, что ей не комфортно.

Она сжимает мою руку.

– Уф! Какое давление.

– Держитесь, Лорелин. Еще чуть-чуть и всё прекратится.

Лорелин с облегчением выдыхает. Она ослабляет хватку на моей руке, но слегка дрожит, ища экран и ожидая, что скажет доктор.

– Это лишь двумерное УЗИ, поэтому изображение не самое лучшее. Я лишь хочу зафиксировать факт беременности. Далее мы обязательно сделаем трехмерное.

Наконец-то она указывает на экран.

– Похоже вы на шестой неделе беременности, плюс/минус пару дней. Эта большая темная область – ваша матка, а этот белый кругляшок – ваш малыш.

Лорелин сжимает мою руку.

– Это удивительно. Мы в первый раз смотрим на нашего ребенка. Ты видишь это, Джек Генри?

Это действительно невероятное зрелище, этот крошечный человечек внутри моей жены. Часть меня, часть нее, но будь то мальчик или девочка, мне бы хотелось увидеть в этом малыше больше Лорелин, нежели меня.

– Да. Это невероятно.

Выйдя из кабинета, Лорелин не может наглядеться на снимок УЗИ, который нам распечатал доктор.

– Я еще не отошла от того случая с кровотечением Эддисон, как узнаю, что беременна сама. У меня камень с души упал, когда доктор сказала, что всё хорошо.

– Всё будет отлично. Никаких переживаний, хорошо?

– Я решила, что не буду ждать,  чтобы рассказать всем о таких хороших новостях.

Я не решаюсь поднять тему теста на отцовство. Я не хочу портить ей настроение, но наверняка она хочет как можно быстрее расправиться с этим также, как и я.

– Этим утром звонили из офиса доктора Гейтса и сообщили, что результаты теста на отцовство готовы. Может быть заберем их, пока мы в городе, или подождем?

Она вздыхает.

– Я не хочу откладывать. Либо мы перестаем беспокоиться и двигаемся дальше, либо начинаем процесс признания этого мальчика, как твоего.

Лорелин ждет в машине, когда я иду получать ответ. Женщина в приемной улыбается мне и желает хорошего вечера, протягивая запечатанный конверт. Мое имя напечатано заглавными буквами, но для меня это как СУДЬБА ДЖЕКА МАКЛАХЛАНА.

Мы с Лорелин не обсуждали, как будем делать это, но я не открываю результаты. Мы должны сделать это вместе в частной обстановке по большей части потому, что я не могу предугадать нашу реакцию. Пускай этот выбор останется за ней. Ей решать, когда и где это произойдет.

Я сажусь в машину и протягиваю ей конверт.

– Скажи мне, как ты хочешь это сделать.

Она вздыхает.

– Я думаю мы должны сделать это дома.

– Согласен.

Я бросаю конверт на приборную панель и направляюсь в Авалон. Езда еще не никогда не казалась такой долгой. Заезжаю в гараж и беру конверт.

– Думаю, нам стоит остаться наедине, когда будем открывать это. Ты не возражаешь, если я отпущу миссис Порчелли?

– Так будет лучше.

Я иду впереди Лорелин и отпускаю миссис Порчелли. Л ждет, пока она не уходит, чтобы зайти в дом, и я понимаю почему, когда она заходит. Она уже плачет.

– Мне очень жаль. Я говорила себе, что не буду этого делать, но ничего не могу с этим поделать.

– Всё нормально, Л. Это всё твои гормоны.

Я протягиваю ей руку, и после того, как она принимает её, я веду её к дивану.

– Как на счет того, чтобы сделать это здесь?

Она кивает, и слезы катятся по ее щекам, когда я открываю конверт.

Она останавливает меня, ложа руку поверх моей.

– Независимо от результатов, я люблю тебя. Если он твой, я никуда не уйду. Я буду рядом с тобой и буду той женой, в которой ты нуждаешься.

Я мгновенно успокаиваюсь, и впервые с тех пор, как моя жизнь вышла из-под контроля, я чувствую, что от того, что написано на этой бумажке, не наступит конец света.

– Если бы ты знала, как много это значит для меня.

– Я хотела, чтобы ты знал это до того, как откроешь конверт, чтобы ты был уверен, что отрицательный результат – не единственная причина, почему я осталась.

Я вытаскиваю лист бумаги, но это не то, чего я ожидал. Я думал, что это будет письмо, в котором говорится являюсь я или нет отцом Эштона Розенталь, но я ошибся. Я начинаю паниковать, пытаясь расшифровать смысл.

– Это реальный результат лаборатории.

Я ничего не понимаю про аллели. Один набор – для ребенка. Другой – для предполагаемого отца.

«Основываясь на анализе ДНК, предполагаемый отец Джек Маклахлан исключается из числа биологических отцов Эштона Розенталь. Вероятность 0%».

Я не его отец.

Я запускаю пальцы в волосы и опускаюсь на спинку дивана.

– Черт.

С моей стороны неправильно чувствовать облегчение, ведь мальчик остался без отца. У меня нет времени разбираться в этом, я притягиваю Лорелин в свои объятья.

– Ноль процентов вероятности. Сын Дженны Розенталь не мой.

Спасибо, блядь. Мне удалось избежать еще одну бурю.