Текст книги "Красота от любви (ЛП)"

Автор книги: Джорджия Кейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

Лорелин Маклахлан

Всю дорогу домой я плачу. Я не совсем понимаю, что произошло, но я сбита с толку. О чем я только думала, когда решила притвориться другой женщиной для Джека Генри. Это явно не то, чего он хочет.

Ночь горячего секса превратилась в полную катастрофу. Я думала нам было весело, но в один миг он стал злым. «Притворись кем-нибудь другим, и я трахну тебя». Я даже не знаю, что это значит.

Оставив Джека Генри в отеле, я не хочу быть одна. Поэтому я звоню Эдди и прошу её переночевать со мной в Авалоне.

– Джек остановился в отеле? Черт, мне его жалко, и я не знаю, что случилось.

Эдди знает о его прошлом. Она – единственный человек, с которым я могу поговорить об этом.

– Мы должны были встретиться в отеле, чтобы поужинать, и я появилась в деловом костюме, как одна из его бывших спутниц...в светлом парике. Я предложила ему ночь без обязательств. Никаких имен.

– Вот дерьмо. И он принял твое предложение, представляя тебя кем-то другим? Я убью этого засранца!

– Нет. Всё совсем не так. Я подделала австралийский акцент, так что он сначала не узнал меня. Он отказал мне, дав четко понять, что он ждет жену.

– Я совсем запуталась, Лори.

– В моей голове засела сумасшедшая идея ролевой игры, где я притворяюсь кем-то другим для него, чтобы он не терял азарт, как с другими спутницами.

Черт, в голове это звучит куда лучше, чем, когда произносишь это вслух.

– Что за глупая идея! – кричит Эддисон. – Он любит тебя до смерти. Скажи мне, для чего?

– Сначала всё было хорошо. Мы поднялись в номер и веселились, но потом с ним что-то произошло.

Вспомнив, что он сказал мне, по телу пробегают мурашки.

– Как будто он стал другим, и всё, о чем я могла думать, когда вошла в ту комнату, так это притвориться кем-то другим. Возможно он был таким с другими женщинами.

– Насколько другим он был? – спрашивает она.

– Он стал грубее, более энергичным, чем обычно, но мне понравилось. Тем самым он придал новое значение сексу, но затем я начала волноваться, что быть может он трахал тех женщин куда лучше, чем меня. Потом я начала плакать.

– Черт, Лори. Это так глупо. Ты же знаешь, что он не трахал их лучше, чем тебя. Возможно, он просто увлекся.

– Он был сам на себя не похож.

– Ты не была его милой Л, так почему ты ожидаешь, что он будет твоим драгоценным Джеком Генри?

Она права.

– Он сказал мне снять парик, потому что это заставляло его думать, будто он трахает другую женщину.

– Как по мне, так он пошел на это, чтобы сделать тебя счастливее, но он не хочет быть с другими женщинами. Не думаю, что он вообще захочет быть с тобой после такого. Он ненавидит свое прошлое, а ты заставила его пережить это. Для него это как пощечина.

Я просто хотела повеселиться. Не думала, что всё закончится вот так. И это моя вина. Ничего бы не случилось, если бы не я.

– Боже мой. Ты права. Я ужасная жена. И в довершение всего, он спит в гостинице из-за моей глупой неуверенности.

– Я бы не сказала, что ты ужасная жена. Можно сказать, что сегодня ты облажалась.

– Он ни раз говорил мне, что всё, что было до меня, не имеет значения.

Почему я так не уверена в себе, когда дело касается Джека Генри?  Он сделал меня своей женой. О чем еще можно желать?

– Мне нужно вернуться к нему.

***

Я стучу в дверь один раз. Два. Три.

– Джек Генри.

Я вспоминаю о втором ключе в моей сумочке и достаю. Открываю дверь.

– Джек Генри? Ты здесь?

Не видно, чтобы он был в кровати. Она скрыта за стеной, но я замечаю красные стринги, лежащие у подножия кровати. Те самые, которые я оставила во время своих поспешных сборов. Только сейчас я вспоминаю, что на мне нет трусиков.

Захожу в спальню. Джек Генри спит. Полупустая бутылка виски стоит на прикроватной тумбочке. Джек Дэниелс.

– Всё для меня, дикарь.

У нас было немало разговоров, когда он был пьян. В таком состоянии он честно отвечает на мои вопросы.

Я трясу его за руку.

– Маклахлан, вставай!

Он медленно открывает глаза.

– Л?

– Я вернулась.

Он тянется к моей руке.

– Прости меня за то, что я сделал.

– Нет, это я сожалею. Мне не следовало этого делать, но сейчас я понимаю и никогда так больше не поступлю.

Он пробегает руками по волосам.

– Я такой придурок. Я солгал тебе. Я точно знал, что происходит, и наказал тебя сексом. Я был слишком груб с тобой. Мне так жаль. О боже, я мог навредить ребенку, если ты беременна.

– Ты себя нормально чувствуешь?

– Я в порядке.

Он смотрит в окно.

– Уже утро? Ты сделала тест?

– Нет. Еще ночь, но я взяла его с собой, сделаю утром.

Слава богу мне хватило ума вернуться за ним.

– Иди сюда.

Забираюсь в кровать с моим немного пьяным мужем.

– Я так тебя люблю, Л. Ненавижу, когда мы ссоримся.

– Этого больше не повторится.

Он тянет меня к себе и целует в лоб.

– Уже поздно, да и к тому же я слишком много выпил, так что давай ложиться прежде, чем я сморожу какую-нибудь глупость.

Проходит минута или больше, когда Джек Генри начинает храпеть. Отлично. Мне придется слушать это всю ночь. Но лучше слушать это, чем пропустить.

Встав с кровати, я снимаю пиджак с юбкой. Туда же следует и бюстгальтер. Я не взяла с собой ничего для сна, поэтому я абсолютно голая ложусь рядом со своим спящим мужем. Он поворачивается ко мне и прижимается всем телом. Он обнажен, за исключением боксеров, его выбор нижнего белья, когда мы начали пытаться завести ребенка. Должно быть, он где-то прочитал, что боксеры увеличивают количество сперматозоидов.

Сна ни в одном глазу в то время, как он продолжает храпеть мне в ухо.

Я не пьяна, но лучше бы была, или по крайней мере сонная. Мне хочется секса, но по всей видимости это невозможно, поскольку он выпил дохрена виски.

Я вздыхаю, уставившись в темноту, а затем закрываю глаза.

Джек Генри сжимает мою грудь. И это никак не помогает.

Вероятно, мне должно быть стыдно за то, что я собираюсь сделать сейчас, но мне всё равно. Какой мужчина разозлится на то, что его разбудили ради секса? Ни один.

– Маклахлан.

Он не шевелится, так что я трясу его за руку.

– Маклахлан.

– Хм. Что случилось, любимая? – невнятно произносит он.

Я решаю, что словами особо его не убедить, поэтому скольжу руками вниз по его боксерам.

– Я очень хочу, чтобы ты трахнул меня.

Он садится,  и тут я чувствую, как его член встает.

– Ты только что сказала, что хочешь, чтобы я трахнул тебя, или мне это приснилось?

– Тебе не приснилось. Мне нужен этот примирительный секс, чтобы знать, что у нас всё хорошо.

– У нас всё хорошо. Я более чем счастлив заняться с тобой сексом, если, конечно, смогу. Я выпил слишком много, поэтому быть может это будет не лучшая моя работа. Тебе лучше быть сверху.

Мне всё равно будет ли хорошо и кончу ли я. Мне просто нужна близость.

Он твердый для меня. Я сажусь верхом на него. Он кладет руки мне на бедра и стонет, когда я опускаюсь на него.

– Так хорошо, детка.

И это действительно так, но я уже знаю, что не кончу. Джек Генри не способен совершать необходимые действия, но я всё равно хочу этого. Мне нужно это.

Когда Джек Генри кончает, он снова вырубается, но я тем не менее довольна.

Мы боремся.

Мы прощаем.

Мы трахаемся.

Это наше дело.

***

Джек Генри еще умудряется проснуться раньше меня. Удивительно. Понятия не имею, как ему это удается.

Лежа на животе, простыня где-то в ногах. Прохладный воздух ласкает мою кожу. Джек Генри касается своей щетиной моей поясницы, а затем целует в губы.

– Уже утро, соня.

Поднимаю подушку и зарываюсь головой под нее.

– Уходи.

– Нет, любимая. Я заказал завтрак, и он ждет нас в другой комнате. Холодные омлеты не вкусные, так что вставай.

Убрав подушку, я через плечо смотрю на него.

– И почему это ты такой веселый сегодня утром?

– Честно, я хреново себя чувствую, но мне всё равно, ведь я хочу, чтобы ты поскорее сделала тест.

Точно. Самое время.

Было трудно, но мы отказались от раннего теста, чтобы избежать ложных результатов.

– Хочешь, чтобы я сделала тест сейчас или мне сначала нужно съесть омлет, пока он не остыл?

– Тащи свою милую задницу в ванную и сделай этот тест.

Он встает и шлепает меня по заднице.

С визгом я сажусь на край кровати.

– Такой план. Я делаю тест, выхожу и жду столько, сколько понадобится, а затем мы вместе его посмотрим.

– Звучит неплохо.

Я встаю, чтобы пойти в ванную, но он ловит меня за руку.

– Мы не унываем, если тест будет отрицательным, хорошо? Это значит, что мы будем пытаться.

Я киваю.

– Я знаю.

Я чувствую, что мой мочевой пузырь вот-вот лопнет. Открываю коробку и морально подготавливаюсь. С первого взгляда можно подумать, что тест на беременность – это чепуха, но я всё равно читаю инструкцию, поскольку не хочу облажаться.

Выполнив всё пошагово, я кладу тест на тумбочку. Одеваю халат и открываю дверь ванной, но останавливаюсь, когда слышу разговор в гостиной между Джеком Генри и какой-то женщиной.

– Я пыталась найти тебя, – говорит она.

– Мы же договорились больше не связываться.

– Я не знала о тебе ничего, пока не наткнулась на статью о твоей свадьбе в газете. А когда прошлой ночью я увидела тебя в холле, счастью не было предела.

– Разве ты не идешь против правил, когда следишь за гостями? Ты же работаешь здесь.

Он злится.

– Да, но мне всё равно. Это стоило того, поскольку я должна была увидеться с тобой.

– Я женат.

Похоже, это одна из двенадцати. Я так чертовски устала от этого. Это смешно. Она рушит момент, возможно один из самых важных моментов в нашей жизни.

Зайдя в гостиную, я обнаруживаю шикарно одетую женщину. Должно быть для моего мужа. Я тут же начинаю злиться. Она, конечно, красива, но не молода.

Я могла бы изобразить оскорбленную невинность. Я могла бы играть мягко. Но я не буду этого делать.

– Я хочу, чтобы вы ушли.

– Да конечно, но сначала я скажу одну вещь.

Она кладет фотографию на стол рядом с нашим завтраком.

– Это мой двухлетний сын. Он от тебя. Ты можешь добровольно пройти тест на отцовство или же тебя заставят. Решение за тобой.

Она наслаждается тем, что говорит. Меня начинает тошнить.

Она подходит к двери и говорит:

– Мой номер на обороте фотографии. С нетерпением буду ждать от тебя ответа, Джек.

В этот момент на меня нахлынула буря эмоций, но ни одна не сравнится с болью в сердце.

Джек Генри сидит в кресле и кладет голову на руки.

– Предполагаю, что есть возможность, что этот ребенок твой, поскольку ты не пытаешься убедить меня в обратном.

– Я был с ней на протяжении нескольких недель, но не помню точно когда. Мне нужно подумать.

– Тебе нужно подумать?

Я чувствую, что подступают слезы.

– Что же, я не собираюсь думать об этом дерьме. Я больше так не могу.

– Не говори так, Л.

Я иду к кровати, где вся моя одежда. Снимаю халат, чтобы одеться и нахрен уйти отсюда.

– Ты не понимаешь, что это такое, как это унизительно для меня, когда одна за одной они появляются в моей жизни. Они разрывают меня на части. Я думал, что я достаточно силен,  чтобы справиться с этим, но это не так.

Сев на кровать, чтобы одеть туфли, Джек Генри падает передо мной на колени.

– Не уходи от меня, Л.

– Я не могу остаться.

– Нам нужно поговорить об этом.

Слезы текут по лицу.

– У другой женщины, возможно, есть ребенок от тебя. Не от меня, твоей жены.

Кладу руку на грудь.

– И это разбивает мне сердце, потому что я хочу быть единственной, кто подарит тебе детей.

Я смотрю в его глаза.

– Бесконечность.

Наше кодовое слово. Он сразу же отступает, поскольку знает, что лучшее, что он может сейчас сделать – это отпустить меня.

Глава 16

Джек Маклахлан

Просто невероятно! Выбравшись из одного дерьма, я попадаю в другое.

Смотрю на ребенка на фотографии. Белокурый малыш с голубыми или зелеными глазами. Ничего в нем не напоминает меня. Я изучал биологию и основы генетики, поэтому знаю, что он необязательно должен быть похож на меня, чтобы быть моим, но должно же быть какое-то сходство.

Хоть мы с Эваном и разные, мы оба похожи на отца и других Маклахланов. Дети Эвана похожи на него, особенно сын, но справедливо ли проводить сравнение?

Я смотрю на фотографию и не чувствую никакой связи с этим мальчиком. Я должен смягчиться и чувствовать волнение о том, что возможно нашел своего сына? Нет. Я злой, как черт – не на этого ребенка, а на себя. Как я мог допустить такое? Всё это я собирался иметь с Л, но события трехлетней давности разрушили всё к чертям собачьим.

Чутье подсказывает мне, что это не мой сын, но есть лишь один способ узнать это. Перевернув фотографию, я тут же узнаю имя. Дженна Розенталь. Она даже не придумала себе псевдоним. Звоню по номеру, и она сразу же отвечает.

– Как быстро. Так и знала, поэтому у меня есть всё необходимое.

– Нет. Я хочу поговорить со своим адвокатом и попросить его порекомендовать квалифицированного врача, чтобы сделать тест.

Не дай бог она подложит мне фальшивые результаты, как последнему лоху.

– Я запишусь к нему как можно скорее, чтобы побыстрее закончить со всем этим.

– Уверена, ты хочешь это сделать, но тестом всё не закончится. Эштон – твой сын, и я добьюсь того, что ты будешь заботиться о нем.

Я не вижу себя с сыном по имени Эштон. Что-то не то.

– Мы начнем с теста на отцовство. Докажешь, что он мой, и я буду заботиться о нем, но давай проясним одну вещь. Не надейся, что между нами что-то будет. Я женат.

– Судя по выражению лица твоей жены, это ненадолго.

– Не твое дело.

– Здесь ты ошибаешься. Эштон станет частью твоей жизни, а я его мать, так что каждая частица твоей жизни станет моим делом, начиная с дома.

Я не спорю с этой женщиной по поводу ребенка, который может быть моим.

– Мой помощник всё устроит и сообщит тебе о дате и времени.

Завершаю звонок, не дав ей времени на возражения.

Мне нужно поехать к Лорелин. Я не знаю, что скажу, но я должен увидеть её. И для этого мне нужно помыться, от меня несет виски.

Иду в ванную, чтобы принять душ, и вижу тест на беременность. Мы договорись о том, что вместе посмотрим его, но Дженна Розенталь всё испортила.

И что мне делать? Мы хотели выяснить это вместе. Как-то неправильно делать это без нее. Всё в этой ситуации неправильно. Л должна быть здесь со мной, и мы должны делать одно из двух: радоваться тому, что создали новую жизнь, или решать, как поступим в обратном случае. Но из-за меня и моего прошлого мы ничего не делаем. Если он окажется моим сыном, то он был зачат задолго до встречи с Лорелин.

Я хочу знать, беременна ли моя жена. Все знают, что две полоски означают беременна. Одна – не беременна, но я хочу удостовериться, поэтому достаю коробку из мусорного ведра и проверяю.

Две полоски. Лорелин беременна.

– Мы сделали это, детка.

Я как-то сказал Лорелин, что она – единственный ангел в моей жизни. Теперь у меня будет два.

Глава 17

Лорелин Маклахлан

Зайдя в дом, я прямиком направляюсь в душ. Включаю горячую воду, но она нисколько не согревает меня. Мне холодно как внутри, так и снаружи.

У нас с Джеком Генри было всё. Мы были на вершине всего мира, а затем нас бросили в ад. Знаю, мне нужно время, чтобы всё это переварить, но не думаю, что смогу справиться с этим, особенно, если у него есть ребенок от другой женщины.

Всё произошло так быстро, но в итоге это ощущается, как удар в живот. Я была настолько взволнована тем, чтобы посмотреть с ним тест на беременность, но вместо этого узнала, что у него есть ребенок от одной из двенадцати. Может быть.

– Лори?

Я вздрагиваю, когда слышу голос Эдди. Я совсем забыла, что она осталась на ночь.

"Да, это я. Я одна. Я оставила Джека Генри в отеле. Эдди, кое-что случилось этим утром. И это кое-что плохое".

У другой женщины есть ребенок от моего мужа. Не думаю, что у меня повернется язык сказать такое.

– Лори, у меня идет кровь.

Я открываю дверь в душевую.

– Много?

Ей не нужно отвечать, её ноги все в крови.

– Много.

Я пытаюсь казаться спокойной.

– Всё нормально. Приляг на моей кровати, я пока оденусь.

Я дрожу, когда вытираюсь и одеваюсь. Собираю волосы в пучок.

– Как ты?

– Нехорошо. Я чувствую, как хлещет кровь, когда двигаюсь.

– Тогда лежи неподвижно. Я почти всё.

Надеваю ботинки и иду в спальню, следуя по кровавому следу. Срань господня. Моя спальня похожа на место преступления.

– Прости, Лори.

Эддисон плачет, когда видит выражение моего лица.

– Кажется, я испортила тебе постель.

– Не беспокойся об этом.

Ей нужен тампон и довольно большой, но у меня есть лишь ежедневки.

– Ты не можешь поехать в больницу вот в этом. Я принесу тебе что-нибудь.

Я приношу спальные штаны Джека Генри и полотенце из ванной.

– Сними трусики и положи это себе между ног.

Я раскладываю его штаны на полу, чтобы она смогла одеть их.

– Одна нога сюда. Другая– сюда.

Я одеваю их на нее и плотно затягиваю на талии.

– Ты можешь передвигаться?

– Да, но такое ощущение, будто с каждым шагом у меня выливается литр крови.

– Всё хорошо.

Но действительно ли всё так? Я до смерти напугана. Я никогда не видела столько крови.

Мы начинаем передвигаться к моей машине. Расстояние не такое уж и большое, но ощущается совсем наоборот.

Она плачет.

– Я теряю ребенка, Лори.

– Ты не знаешь наверняка.

Я не хочу обнадеживать её, но, кажется, она права. Потерять столько крови и не быть выкидышу?

– Я до сих пор не рассказала Заку. Думаю, сейчас это не проблема.

– Не говори так.

– Я пытаюсь быть реалисткой, – утверждает она.

– Матери стараются быть оптимистками, а не реалистками.

Сев в мой внедорожник, я веду намного быстрее, чем должна.

– Мне нужно, чтобы они сказали мне, что всё в порядке, потому что я действительно хочу этого ребенка, Лори. Даже если Зак нет. Я уже решила, что рожу его и подниму на ноги сама.

Я тянусь к её руке и сжимаю.

– Молись, Эдди. Проси Бога, чтобы он защитил твоего ребенка.

– Ты же знаешь, что я не делаю этого.

Сейчас не время упрямиться.

– А может быть всё-таки стоит.

Эддисон забирают в приемный покой и начинают быстро осматривать.

– Когда в последний раз у вас была менструация, мисс Донован?

– Семнадцатого октября. В ноябре это трудно было назвать менструацией.

Женщина проставляет дату в ультразвуковой машине.

– Хорошо. Мы используем эту дату. Срок – пятнадцать недель. Рожать вам приблизительно 24 июля. Ребенок был примерно зачат 31 октября, – женщина усмехается. – Похоже, у вас был веселый Хэллоуин.

– Да.

– Эддисон! Почему ты не сказала мне? Тебе давно нужно было показаться врачу.

Как она могла быть такой безответственной?

– Я не знала, что беременна. Я думала срок два, ну может три месяца, так как я обнаружила только в ноябре.

– У тебя срок почти четыре месяца. Практически половина срока.

– Давайте сделаем УЗИ и посмотрим, что здесь у нас.

Женщина сжимает бутылку и размазывает что-то похожее на желе Эддисон на живот. Опускает зонд и водит по животу. Мы молчим, пристально смотря на экран.  Разница в том, что она знает, на что смотрит. Мы же с Эддисон понятия не имеем.

Она указывает на белое пятно на экране.

– Это сердцебиение вашего ребенка. Вы видите?

– Да.

Она смотрит на экран, слезы текут по её лицу.

– Я не потеряла ребенка?

– Кажется, я вижу, что вызвало кровотечение, но мне нужны снимки получше. Сделайте вдох и расслабьтесь, пока я сделаю снимки, какие мне нужны.

Мы смотрим на экран, потому что это так удивительно.

– Боже мой, Эдди. Посмотри. У него уже есть ручки и ножки, я вижу, как он двигается.

– Я молилась Богу, Лори. Я просила его не забирать моего ребенка, и он не забрал, – Эддисон сжимает мою руку. -Ты можешь позвонить Заку и попросить его приехать в больницу? Он должен быть здесь со мной.

Наконец-то она решилась рассказать ему. Всё благодаря этому случаю.

– Конечно. Но что я ему скажу? Он начнет паниковать, когда я скажу ему, что ты в больнице.

– Скажи ему, что я в порядке, и он мне нужен. Я должна сама рассказать ему о ребенке.

– Я займусь этим.

Мне придется использовать общественный телефон, поскольку свой я оставила дома.

Эддисон положили в палату, и когда всё налаживается, появляется Зак. Его глаза становятся огромными, когда он видит бледную Эдди.

– Что с ней случилось?

– Эддисон сама тебе расскажет.

Я кладу руку ей на плечо.

– Эдди. Зак здесь.

Она шевелится и открывает глаза, прежде чем широкая улыбка распространяется у нее по лицу.

– Привет, детка.

Он мгновенно оказывается рядом с ней и опускается на колени.

– Что случилось?

Сейчас самое время оставить их.

– Я оставлю вас.

Ни один из них не заметил, как я ушла; они оба напуганы, но по совершенно разным причинам.

Глава 18

Джек Маклахлан

Я еду в Авалон, уже заранее зная, что Лорелин выгонит меня. Пусть делает со мной всё, что хочет. Сейчас она очень зла на меня. Нет ни единого шанса, что она позволит мне остаться после событий сегодняшнего утра, но я не могу сидеть сложа руки, ничего не делая. Я должен попытаться.

Я вхожу в дом через кухню и бросаю ключи на стол. Л нет ни на кухне, ни в гостиной.

– Лорелин?

Не уверен, что она ответит, ведь она не разговаривает со мной, но так или иначе я всё равно называю её имя.

– Лорелин.

Нет ответа, что неудивительно.

Я вхожу в нашу спальню.

– Какого хрена здесь произошло?

У кровати огромная лужа крови, ведущая в ванную, а также выходит в коридор. И как я только не заметил?

Крови не мало. Что-то существенное произошло здесь.

Я достаю свой сотовый и звоню ей. Звук мелодии, которая стоит у нее на меня, доносится из ванной. Она не взяла телефон, и тут я начинаю волноваться. Просматриваю последние вызовы. Прошлой ночью она звонила Эддисон задолго до того, как вернуться в отель, поэтому я звоню ей, но она не отвечает. Дерьмо!

Я чувствую запах её чистого тела, следовательно, она принимала душ. Она бросила полотенце на пол, чего она никогда не делает, что говорит о том, что она спешила или что-то случилось, как, например, внезапное обильное кровотечение. Должно быть она пошла прилечь, когда это началось в надежде на то, что всё пройдет, но по всей видимости стало только хуже.

Блядь! Очень плохо.

На полу валяется пара окровавленных трусиков. У нее должно быть случился выкидыш. Это единственный сценарий, который подходит. И это всё моя вина. Я сделал это с ней и нашим ребенком.

Иду в гараж. Машины нет. Меня не было, чтобы помочь, поэтому она  сама поехала в больницу. Почему она не вызвала скорую? Почему не позвонила мне?

В округе находится более одной больницы, поэтому я понятия не имею, в какую именно она поехала. Беру телефон и начинаю звонить.

– Я ищу свою жену. Лорелин Маклахлан.

– Сэр, у нас нет пациентов с таким именем.

Звоню в другую больницу, но и там мне говорят, что у них нет таких пациентов. Я схожу с ума. Что, если она не доехала до больницы и потеряла сознание от кровотечения? Вполне возможно. На кровати до хрена крови, не говоря уже, сколько её на полу.

Её машина. Её можно отследить. Ища номер, чтобы позвонить, я слышу, как открывается дверь гаража и тут же закрывается. Я бегу на кухню и вижу Лорелин в целости и сохранности. Кидаю телефон и мчусь к ней, заключая её в свои объятья и сжимая.

– Черт, ты меня напугала. Что, черт возьми, случилось в нашей спальне?

Я ослабляю хватку, но не отпускаю.

– У Эддисон началось кровотечение.

– С ней и её ребенком всё в порядке?

– Да, но мы можем зайти вовнутрь? Сумасшедшее утро, мне нужно присесть.

Я отпускаю её, и мы идем в дом. Она садится на диван и снимает обувь прежде, чем положить ноги на кофейный столик.

– Доктор говорит, что у нее предлежание плаценты. Её плацента прикреплена к нижней части матки вместо верхней.

Звучит не очень хорошо.

– Насколько это серьезно?

– Они говорят, что вероятно это разрешится само собой, но ей прописали постельный режим, поскольку она потеряла очень много крови.

– А если всё не разрешится само собой? – спрашиваю я, но боюсь услышать ответ.

– Они не дадут ей родить. Всю оставшуюся часть беременности она будет находиться на сохранении, а когда придет срок сделают кесарево сечение.

– А когда срок?

– 24 июля. Она на четвертом месяце.

– Ух ты. Большой, и до сих пор не рассказала Заку?

– Она рассказала ему, и он был счастлив, действительно счастлив. Он собирался сделать ей предложение. Просто ждал подходящего случая.

Я понимаю его.

– Знакомо?

– Да.

Я не хочу поднимать последние события, но я должен.

– В конце недели назначен тест на отцовство. Это самое раннее, на что я смог договориться с доктором, которого порекомендовал мой адвокат. Он сказал, что результатов придется ждать чуть дольше обычного, поскольку мы делаем легальный тест на отцовство, а не личный.

– Сколько?

– Возможно, неделю.

Она вздыхает и смотрит в потолок, как слезы наворачиваются у нее на глазах.

– Посмотри на меня, Л.

Она опускает лицо, и слезы катятся по щекам.

– Если этот мальчик мой, я должен буду заботиться о нем. Ты ведь знаешь.

– Я знаю, и это мне нравится в тебе. Ты ни за что не бросишь своего ребенка, как сделал это мой отец.

Она должно быть думает, что я говорю глупости, но я должен сказать ей, что чувствую.

– Но он не мой. Не проси меня объяснять, как я могу быть так уверен в этом без доказательств, но я не ошибаюсь, Л.

– Ты не можешь знать наверняка, – утверждает она.

– Я не чувствую с ним связи.

– Ты никогда не видел его.

Я кладу руку ей на живот.

– Я никогда не видел этого ребенка, но уже привязан к нему. Я люблю малыша всем сердцем.

– Так я беременна?

Не могу понять то ли она зла, то ли разочарована. Определенно, не в восторге. Она, вероятно, зла, что я посмотрел, но я не жалею. Я ничего не хочу так в своей жизни, как этого малыша.

– Да. Тест лежал в ванной на столике, смотря мне прямо в лицо. Я долго не мог решиться, но я не смог выкинуть его, не посмотрев результаты.

Она смотрит на руку на её животе и плачет то ли от радости, то ли печали.

– Пожалуйста, не плачь. Это разбивает мне сердце.

– Не так я себе это представляла. Я думала это будет особый момент, наполненный радостью и слезами счастья. Я представляла, как мы займемся любовью после этого, может быть ты бы поцеловал меня в живот и сказал, с каким нетерпением ты будешь смотреть,  как он растет с нашим ребенком.

Это не то, чего я хотел, но что есть, то есть.

– Послушай меня. Часть меня растет внутри тебя, и он или она не становятся менее особенными, потому что что-то там случилось три года назад. Я тоже не так себе это представлял, но мы создали жизнь, Л. Мы заслужили наш момент счастья несмотря на то, что произошло утром.

– Боже мой. Ты прав.

Она смотрит на свой живот и кладет обе руки поверх моей.

– Мне очень жаль. Я не знаю, что на меня нашло.

Я знаю. Дженна Розенталь. Она сделала чертовски больно нам обоим.

Я становлюсь на колени перед Л. Тяну её задницу к краю дивана и поднимаю рубашку, чтобы поцеловать живот. Он плоский, но ненадолго.

– Я так сильно люблю тебя и этого ребенка. Я не могу дождаться, когда с каждым днем буду наблюдать за тем, как он растет внутри тебя.

Она гладит меня по волосам.

– Я люблю тебя и этого ребенка больше, чем что-либо в этом мире.

Я чувствую, что снова могу дышать.

– Ты не представляешь, как я счастлив слышать это от тебя.

– Но в то же время я очень зла, что твое прошлое появилось снова, чтобы разрушить нашу жизнь.

Как бы я хотел щелкнуть пальцами, чтобы всё ушло.

– Я отдал бы всё, чтобы это изменить. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем то дерьмо, через которое я заставляю тебя проходить. Это я имел в виду, когда говорил, что боюсь, что в один прекрасный день ты проснешься и поймешь, что я не достоин твоей любви.

– Я говорила тебе раньше...я презираю то, что ты сделал. Это как таблетка, которую тебе запихивают в горло.

– Знаю. Я ненавижу это также, как и ты. Возможно, призраки из моего прошлого еще не раз появятся в нашей жизни, поэтому я должен знать, что мы справимся с этим.

Сегодня утром она сказала, что не сможет, но она узнала, что беременна. Надеюсь, она изменила свое мнение.

– Я знала, во что ввязываюсь, когда выходила за тебя замуж, и решение завести ребенка было наполовину моим. Дороги назад нет.

Не на такой ответ я наделся.

– Ты бы ушла от меня, если бы не была беременна?

– Я не могу сказать, что бы я сделала или не сделала, если бы не случай.

Она так обижена и рассержена. Я склонен полагать, что она оставила бы меня, если бы не беременность, поэтому я не удивлюсь, если она переосмыслит свое решение.

– Наш ребенок – не ошибка.

– В свете утренних событий время, конечно, неподходящее, но я никогда не думала о нашем ребенке, как об ошибке.

Ни один ребенок не заслуживает, чтобы о нем думали в таком ключе, но именно так я думаю о сыне Дженны. И я чувствую себя сволочью.

– Ты пойдешь со мной на сдачу теста на отцовство?

– Мы будем с ними в одной палате? – спрашивает она.

– Нет. Я назначил наши встречи в разницу в один час, чтобы не видеть их. Нет смысла контактировать с ребенком, который впоследствии окажется не моим.

– Тогда я пойду с тобой.

– Спасибо.

Я кладу голову ей на колени и остаюсь в таком положении какое-то время.

– Я боюсь, Л. Я в ужасе от того, что по-прежнему уже не будет, когда всё обернется иначе.

Она хочет знать мои страхи и демонов, но не думаю, что она хочет знать, что я действительно чувствую. Это может вызвать в ней воспоминания о том, как к ней относился отец, поэтому я держу это в себе.