Текст книги "Романы катастроф"

Автор книги: Джордж Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Ну что же, – сказал он, возвращаясь в гостиную, – у меня, кажется, уже не осталось никаких чувств; возможно, это странно, но мне через это надо было пройти.

Записка, оставленная им, все еще лежала на столе. Иш взял ее, скомкал, бросил в камин, чиркнул спичку. Он немного колебался, но затем поднес спичку к бумаге и смотрел, как пламя охватило ее. С этим покончено!

На следующее утро Иш занялся устройством своей жизни. Он знал, что пища проблем не составит. Он пошел по улице, заглядывая в окна магазинов. Крысы и мыши хорошо поработали здесь. Все картонные ящики и бумажные пакеты были разорваны, пища была рассыпана по полу. Однако в одном из окон Иш увидел с изумлением веселые разноцветные груды овощей и фруктов, совершенно свежих. Он, глотая слюни, смотрел сквозь пыльное стекло. Но затем с разочарованием, а потом с улыбкой, понял, что это всего лишь муляжи из папье-маше – ярко раскрашенные апельсины, яблоки, томаты, авокадо, манго. Вероятно, раньше эти муляжи были выставлены в витрине магазина.

Один из магазинов оказался совершенно нетронутым мышами и крысами. Осторожно открыв окно, Иш влез в магазин.

Хлеб был уже несъедобным. Но сушеные фрукты, а также то, что было в банках, превосходно сохранилось. Когда Иш брал банки с маслинами, он услышал, как включился холодильник. С любопытством он открыл его и с удовольствием обнаружил там прекрасно сохранившееся масло. Затем он заглянул в морозильную камеру и там нашел свежее мясо, замороженные овощи, мороженое и даже все, что нужно для приготовления свежего салата. Уходя со своей добычей, Иш тщательно закрыл окно за собой, чтобы предохранить хоть этот магазин от нашествия мышей.

Вернувшись домой, он снова обдумал свое положение и решил, что жизнь у него будет не такой уж трудной. Пища, одежда – все магазины полны, только сходи туда. Вода еще идет из кранов с полным напором. Газа уже нет, но если бы он жил в деревне, ему бы пришлось сейчас заботиться о топливе. А здесь у него есть бензиновая плита. На ней можно прекрасно готовить пищу. Если камина зимой будет недостаточно, то он возьмет несколько таких плит и будет чувствовать себя, как на южном пляже.

И постепенно Иш начал ощущать такое успокоение и умиротворение, что даже испугался, что превратится в того гнусного старичка, которого однажды встретил.

Сначала Иш боялся, что будет страдать от скуки, но затем понял, что скучать некогда: занятий у него было по горло. Страсть к активности, которая выразилась у него в долгом путешествии на восток, теперь угасла. Он много спал, подолгу сидел в кресле, размышляя ни о чем. Такие приступы апатии пугали его, и он заставлял себя действовать, работать.

К счастью, хотя механика его жизни была несложна, все же она отнимала у него много времени.

Ему приходилось готовить пищу и вскоре он понял, что нужно тщательно мыть посуду, так как его стали одолевать полчища муравьев. По той же причине Иш стал выносить отходы подальше от дома. Кроме того, он регулярно мыл Принцессу, несмотря на ее вопли, так как от нее ужасно воняло.

Однажды, чтобы избавиться от апатии, он пошел в Публичную Библиотеку, сбил замок молотком и после долгих поисков нашел себе две книги «Робинзон Крузо» и «Семья швейцарских Робинзонов».

Однако эти книги не слишком развлекли его. Религиозные откровения Крузо показались ему скучными и довольно глупыми. А что касается швейцарских Робинзонов, то ему история показалась весьма надуманной, ведь они могли покинуть корабль в любое время, как только у них возникнет желание.

В доме был проигрыватель и большая коллекция пластинок. Немного погодя, Иш нашел в магазине прекрасный проигрыватель, привез его домой на машине и установил в гостиной. Кроме того, он запасся еще огромным количеством пластинок, затем притащил домой аккордеон. С помощью самоучителя он стал учиться извлекать из него душещипательные звуки, несмотря на громкие протесты Принцессы, выражающиеся в жалобном завывании. Иш даже принес домой швейную машину, но так и не воспользовался ею.

Главным его интересом оставалось наблюдение за тем, что происходит в мире после ухода человека. Он ездил по городу и в близлежащие деревни. Иногда, вооруженный биноклем, совершал долгие прогулки по холмам. Принцесса сопровождала его в таких путешествиях, с самозабвенным лаем гоняясь за невидимыми кроликами.

Однажды Иш попытался найти того старика, который превратил свой дом в склад нужных и ненужных вещей. Он долго искал дом и когда, наконец, нашел, то убедился, что квартира превратилась в настоящую крысиную нору, где было все завалено вещами. Но самого старика не было, и непонятно было, то ли он ушел куда-то, то ли умер. Больше Иш не делал попыток отыскать людей, помня печальные результаты его прежних встреч с ними.

В парках и на окраинах города, где было много деревьев, он изредка видел в зарослях кошек. Они, видимо, полностью перешли на деревья, спасаясь от собак и заодно охотясь на птиц.

Гуляя по холмам, он никогда не видел собак, пока однажды не услышал разноголосый лай. Он взобрался на вершину и увидел несколько овец, за которыми гналось восемь или десять собак. Настроив бинокль, он рассмотрел собак. Они были разных пород, но все длинноногие. Терьеров между ними не было. Это была, по-видимому, охотничья стая, которая сформировалась сама собой и уже приобрела опыт в своем деле. Бараны прикрывали отступление овец, выставляя острые рога. Когда они добрались до густых кустов, где могли занять круговую оборону, собаки отстали от них.

После окончания этого спектакля Иш подозвал Принцессу, и они пошли к машине, которую оставили на расстоянии мили отсюда. И вдруг они услышали лай собак, который все приближался. С ужасом Иш понял, что собаки несутся по его следу.

Паника охватила его. Он бросился бежать. Но тут же понял, что бегство не спасет его, а только подтолкнет его преследователей. Он успокоился, подобрал несколько камней, взял сук, который решил использовать, как дубинку, и продолжал идти к машине. Лай все приближался и вдруг прекратился. Иш понял, что собаки заметили его. Он надеялся, что древний инстинкт еще жив в собаках, но, с другой стороны, куда подевался тот старик и остальные люди, которых он видел в своем районе. Вдруг одна безобразная черная собака выскочила на дорогу в пятидесяти ярдах перед ним. Она остановилась и уселась. Подойдя ближе, Иш поднял руку и взмахнул рукой, как бы бросая камень. Собака отпрыгнула в сторону и исчезла в кустах. Иш слышал шевеление в кустах по обе стороны дороги. Собаки, видимо, окружали его. Принцесса была как-то возбуждена и очень неуверенна. Она то жалась к его ногам, поджав хвост, то выскакивала на середину дороги и громко лаяла, как бы вызывая собак сразиться с ней и ее хозяином.

Автомобиль уже был виден. Иш шел, не ускоряя шага и перебрасывая камни с ладони на ладонь, готовясь отразить нападение, если оно последует. Он заметил одну собаку среди ветвей. Прекрасный пес, красивый и сильный. С лаем Принцесса безрассудно бросилась на огромного пса. Тот рванулся навстречу ей, и в то же время из кустов слева прыгнула колли. Но Принцесса с резкостью кролика отскочила в сторону, и обе собаки столкнулись в воздухе и откатились друг от друга, яростно рыча. Принцесса вернулась к Ишу и прижалась к его ногам, поджав хвост. Впереди на дорогу выбежал еще один пес и встал, высунув красный язык. Иш продолжал идти, не останавливаясь. Эта собака была наименее страшная из всех, но Иш понимал, что наиболее смелая. На ней все еще был красивый ошейник с несколькими медалями. Иш заметил, что собака отощала, у нее выпирали ребра, но это явно было ей только на пользу. Очевидно, что они все-таки добывали себе пищу: кроликов, овец. Иш надеялся, что они все же не дошли до каннибализма, и. их интерес к Принцессе был вызван всего лишь игривыми намерениями, а сам Иш их не интересовал.

Подойдя на расстояние двадцать футов, Иш, не замедляя шага, поднял руку в угрожающем жесте. Пес мгновенно поджал хвост и исчез. Автомобиль был уже рядом, и Иш успокоился.

Он открыл дверь для Принцессы и, стараясь держаться с достоинством, сам сел за руль. Захлопнулась дверь, и они были в полной безопасности. Рука Иша легла на рукоять тяжелого молотка, лежащего у его ног. После такого возбуждения наступила депрессия.

На следующее утро все происшедшее показалось ему комическим, особенно, когда он заметил возбуждение Принцессы. Но щенков он не желал иметь и поэтому запер ее в подвале.

Однако Иш решил для себя, что, если ему и придется умереть, то ему совсем не хотелось бы быть разорванным на части собачьими клыками. После этого он взял себе за правило ходить на прогулки только с пистолетом или же с карабином…

Через два дня Проблема собак показалась ему пустяком по сравнению с проблемой муравьев. Они уже давно тревожили его, но теперь они, казалось, собрались к нему со всей округи. Даже в старые дни они постоянно воевали с муравьями. Он помнил негодующие крики матери, обнаружившей муравьев на кухне, раздражение отца, постоянные споры о том, вызвать ли службу дезинфекции или попытаться справиться самим. Но сейчас муравьев было в сотни раз больше. Всего через несколько месяцев их способность быстро размножаться довела их количество до катастрофических размеров. Возможно, они нашли где-то большие запасы пищи.

Вообще-то дом для муравьев был чужой территорией, и они делали сюда только набеги. Их основные силы находились на улице. Муравейники выросли буквально везде. Он не мог перевернуть камень без того, чтобы из-под него не устремились тысячи испуганных муравьев. Вероятно, из-за муравьев пропали остальные насекомые. Если муравьи их и не убивали, то лишили средств к существованию. Иш принес бутылки с ядом и ДДТ и попытался сделать дом недоступным для муравьев островом. Но их было так много, что ничто не спасало от них. Несомненно, некоторые из них погибли от яда, но на общем количестве это не отражалось. Иш попытался прикинуть, сколько же муравьев сейчас живет в городе, и пришел в ужас, насчитав несколько миллиардов. Неужели у них нет естественных врагов? Неужели ничто не ограничивает их размножение? Неужели им суждено унаследовать землю после человека?

Ведь раньше они досаждали всего лишь некоторым домашним хозяйкам.

Наблюдая за муравьями, Иш обнаружил, что число муравьев за городом не увеличилось. Значит, эти муравьи, как и домашние животные, каким-то образом зависят от деятельности человека. Это оставляло некоторую надежду: ведь чтобы избавиться от таких соседей, нужно просто выехать за город. Но Иш предпочел поступиться некоторыми удобствами, но посмотреть, что будет дальше.

И вот в одно прекрасное утро он обнаружил, что муравьи исчезли. Иш осмотрел все внимательно, но не нашел даже их разведчиков. Затем он бросил на пол кусочек сахару и ушел по делам. Вернувшись, он с удивлением обнаружил, что возле сахара нет ни одного муравья. Не понимая, что произошло, Иш вышел на улицу, начал старательно осматривать сад. Кое-где он увидел несколько муравьев, бежавших куда-то без всякой цели, но их было пренебрежимо мало после того, что было. Этих муравьев можно было пересчитать по пальцам. Мертвых муравьев он тоже не нашел. Они просто исчезли. Если бы он мог выследить их, то, возможно, понял бы, что произошло. Но теперь ему оставалось жалеть, что он не знаком с их повадками и ничего не может предпринять.

Однажды вечером он сидел читал и вскоре почувствовал голод. Он пошел на кухню и достал из холодильника кусок сыра. Случайно посмотрев на электрические настенные часы, он увидел, что время всего лишь 9.37. Это его удивило. Он думал, что времени больше. По пути в гостиную, Иш откусил сыр и взгляд его упал на ручные часы. Они показывали 10.10.

– Старые часы, наконец, испортились, – подумал он и вспомнил, как движение стрелок напугало его, когда он впервые приехал в дом.

Иш сел читать снова. Сильный ветер с севера, приносящий запах дыма, с силой бился в окна. Теперь он уже привык к запаху дыма и не обращал на него внимания. Иногда дыма было столько, что было даже трудно видеть, что происходит вдали. Немного погодя, буквы стали расплываться у него перед глазами. – Наверное от дыма слезятся глаза, – подумал он. – Я уже совсем ничего не вижу. – В комнате становилось все темнее. Он включил настольную лампу, вскочил с кресла, бросился к окну, чтобы посмотреть на город, раскинувшийся внизу. На большом мосту еще светились желтые лампы, но огни на вершинах башен моста уже стали тускло красными. Иш всматривался вдаль и не мог понять, то ли свет стал слабже, то ли дым заволакивает город. Он снова вернулся в кресло и попытался читать, совсем забыв о том, чего так испугался.

Вдруг свет мигнул. И еще раз. Глядя на лампу, Иш задумался и затем вспомнил о часах.

– Ну вот, – подумал он. – Это пришло.

На его часах было 10.52. Он прошел на кухню, посмотрел на часы. 10.14. Он мысленно посчитал. Результат был неутешительным. За сорок пять минут часы отставали на шесть минут.

Вернувшись в гостиную, он убедился, что света стало меньше. Тени сгустились по углам.

– Огни угасают! Огни мира! – подумал он, и ему стало страшно в преддверии надвигающейся тьмы, как маленькому ребенку.

Принцесса спала на полу. То, что свет угасает, для нее не имело значения, но она чувствовала его нервозность и беспокойно ворочалась во сне, изредка фыркая и подвывая.

Иш снова вышел на крыльцо. Огни на улицах все время теряли свою яркость, тускнели. Может, в этом виноват и ветер, – подумал он, – который оборвал некоторые линии энергопередачи. К тому же и лесные пожары сожгли столбы и провода, а может, и сами электростанции.

Время шло и ему показалось, что свет больше не тускнеет, а установился на каком-то определенном уровне яркости. Он снова вернулся в комнату, поставил у кресла две лампы вместо одной и при таком освещении смог читать. Принцесса спала. Было поздно, но ему не хотелось спать. Иш чувствовал себя так, как будто он сидит у постели смертельно больного друга. Он вспомнил великие слова: «Пусть будет свет, и стало светло!» Сейчас он присутствовал при конце световой эры.

Немного погодя, Иш снова сходил на кухню и посмотрел на часы. Они встали, причем часовая и минутная стрелки вытянулись в одну линию: 11.05.

На его часах было уже больше полуночи. Огни еще, может быть, будут гореть несколько часов, а может, и дней. Но он все же не хотел ложиться, поэтому снова взялся за книгу, попытался читать, но вскоре книга выскользнула из его рук, он вытянулся поудобнее и уснул прямо в кресле.

Проснувшись, Иш увидел, что яркость света еще больше уменьшилась. Нити в лампах были оранжевокрасного цвета. На них можно было смотреть, не прищуривая глаз. И теперь, хотя лампы горели, в комнате стоял полумрак.

– Конец света! Конец света! – Как часто за всю историю человечества произносились эти слова, иногда спокойно, как констатация факта, иногда в ужасе. А теперь в буквальном смысле. Теперь, как символ? Как много значил свет в развитии человеческого общества! Свет жизни! Свет мира! Свет знаний!

Дрожь пробежала по его телу, но он подавил свой страх. – В конце концов, – подумал он, – система энергоснабжения и так работала достаточно долго после ухода человечества из жизни. Иш припомнил тот день, когда спустился с гор, ничего не зная о том, что произошло на земле. Он тогда проехал мимо гидростанции и уверился в том, что все идет нормально: вода падала с высоты на лопатки турбин, которые вращали мерно гудящие генераторы. Он снова ощутил человеческую гордость при этом. Вряд ли какая-нибудь другая система продержалась бы так долго. Скоро погаснут последние электрические огни. И погаснут они надолго, очень надолго.

Ему больше не спалось. Он сидел в кресле и ждал конца. Ему хотелось, чтобы это пришло поскорее, чтобы эта агония угасания не тянулась слишком долго. Снова свет чуть померк, и Иш подумал: «Это уже конец». Но свет еще горел. Нити ламп стали вишнево-красного цвета.

И вот яркость еще уменьшилась. Совсем как горная лавина: сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Вдруг свет ярко вспыхнул – а может, это ему просто показалось – и угас совсем.

Принцесса заворочалась во сне и залаяла. Что ей может сниться?

Иш вышел на улицу. – Может, – подумал он, – это просто повреждение местной линии. Но сам он понимал, что это не так, что это конец. Он всматривался во тьму, еще более густую от дыма, висевшего в воздухе и превратившего луну в оранжевый шар. Иш не видел ни огонька ни на улицах, ни на мосту. Значит, это конец. Света больше нет, значит, его и не было.

– Теперь нет смысла переживать по этому поводу, – подумал он и вошел в дом. Он долго шарил в темноте, пока нашел шкаф, где его мать хранила свечи, вставил свечу в подсвечник, зажег и сел в кресло, глядя на трепетный слабый, но вечный огонек. Однако он все же ощущал чувство большой потери и был немного растерян.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Выключение электрического освещения сильно подействовало на Иша. Даже днем ему казалось, что черные тени надвигаются на него. Темный Век вернулся на землю.

Иш поймал себя на том, что запасает спички, зажигалки, свечи, фонарики совершенно непроизвольно. Видимо, сработала какая-то психологическая защита.

Однако со временем он понял, что отсутствие электрического света для него не так важно, как отсутствие электрической энергии, особенно для холодильника. Вся пища портилась. Свежее мясо, масло и овощи в морозилке превратились в какую-то дурно пахнущую массу.

Наступила смена времени года. Иш уже полностью потерял течение времени, но своим глазом естествоиспытателя он мог предположить по переменам в природе, что сейчас уже идет октябрь. Прошедшие дожди подтвердили это предположение. Тучи обложили все небо, и дождь, видимо, зарядил надолго.

Он оставался дома и старался развлечь себя, как мог: играл на аккордеоне, читал книги, на которые ему никогда не хватало времени, но сейчас, по-видимому, на недостаток времени ему жаловаться не приходилось. Изредка он выглядывал на улицу, но видел только косые струи дождя, да низкие тучи, задевающие за крыши домов.

На следующий день Иш решил выйти на улицу, чтобы посмотреть, что произошло. Внутренне он подготовился к жуткому зрелищу. Однако на первый взгляд ничего особенного не произошло. Только спустя некоторое время он начал замечать кое-какие перемены. На улице Сан-Лупо засорилась одна из сточных труб. После этого вода заполнила канаву, перехлестнула через край и разлилась по улице. Поток воды проложил себе путь через высокую траву, выросшую на том месте, где раньше был лужок Харта, и даже начал заливать дом. Вероятно, в доме Харта уже все полы и ковры залиты водой и грязью. Дальше вода текла мимо розовых кустов и исчезала в сточном люке на другой улице. Конечно, это было пока не страшно, но что же будет, когда забьются все сточные трубы и люки по всей стране?

Люди строили дороги, стоки, стены, дамбы: они делали все, чтобы создать препятствия на пути воды. И их сооружения действовали только благодаря непрерывному присмотру и уходу за ними. Сейчас сам Иш в две минуты мог бы отгрести листья с решетки люка. Но он не видел в этом смысла. Таких люков были тысячи, миллионы, и ему одному всех их не прочистить. Все это люди сделали только для своего удобства. Но теперь люди ушли, и во всех сооружениях уже не было необходимости. Теперь вода могла течь там, где ей было предназначено природой. Мокрые ковры Харта теперь будут гнить в его доме. Бог с ними! Сокрушаться о их судьбе не стоило, теперь они никому не нужны.

Возвращаясь домой, Иш вдруг увидел козла, который спокойно щипал траву на лужайке мистера Осмера. Иш с любопытством посмотрел на большого черного козла. Откуда он пришел? Ведь насколько было ему известно, здесь поблизости никто не держал коз. Улица Сан-Лупо была слишком респектабельна для этого. Козел прекратил жевать и посмотрел на Иша. – Наверное, – подумал Иш, – козел смотрит на меня с таким же любопытством, как я на него. Человек на земле стал весьма редким видом животного. Посмотрев на Иша несколько секунд, как равный на равного, козел вернулся к своему занятию.

Принцесса вернулась из своих скитаний и, увидев странное животное, с бешеным лаем бросилась на него. Козел наставил на нее рога и сделал угрожающее движение. Принцесса, которая с неохотой вступала в борьбу, тут же повернулась с быстротой кролика и подбежала к Ишу. Козел пренебрежительно взглянул на них и стал есть снова.

Немного погодя, Иш увидел, что козел спокойно пошел по тротуару Сан-Лупо, как полноправный хозяин улицы.

– Конечно, так оно и есть, – подумал Иш. – Теперь хозяева они. Наступила новая эра.

В эти дни, когда на улице непрерывно шел дождь и приходилось сидеть дома, мысли Иша понемногу стали обращаться к религии. Так же, как тогда, когда он был в соборе. Он отыскал в отцовских книгах Библию и стал читать ее.

Евангелия его не удовлетворили, потому что они были, в основном, посвящены социальным проблемам. Сейчас они не имели смысла, так как он был один, без всякого общества.

– Раздай все, что имеешь, нищим… Люби соседа, как самого себя… – все это имело смысл только тогда, когда были нищие и были соседи. Может быть, формальная религия фарисеев или саддукеев могла бы найти место и в новом мире, но религия Исуса была слишком пронизана человечностью и не могла существовать без людей.

Вернувшись к Ветхому Завету, он начал читать Экклезиаста и здесь почувствовал себя, как дома. Этот старик, Когелет, как его там называли, весьма остро чувствовал проблемы отдельного человека и вселенной. Временами он даже предугадывал то, что в действительности происходило с Ишем. – И если дерево падает от северного ветра, или от ветра южного, на месте упавших деревьев вырастают новые. Все возвращается на круги своя… – Иш вспомнил то дерево, которое преградило ему путь на шоссе 66. И он стал читать дальше. – Два лучше, чем один, потому что один может поддержать другого при падении. – Иш вспомнил о том страхе, который охватил его, когда он понял, что остался один, и что никто не придет ему на помощь во время опасности. Он читал и изумлялся тому, как верно чувствовал тот древний пророк, как точно он все предвидел. Ему даже встретилась такая строчка: «И ужалит змея, но ее яд спасет тебя…»

Иш прочел все с огромным вниманием, затем начиналась следующая книга Ветхого Завета. «Песнь песней Соломона», – прочел он.

– Да лобзает он меня лобзанием уст своих, ибо ласки твои лучше вина…»

Иш беспокойно заворочался. Все эти долгие месяцы он редко думал о таких вещах. Все же шок подействовал на его нервную систему. Он был как будто под каким-то заклинанием: смотрел, как жизнь проходит мимо него, и не смел вмешиваться в нее. Другие люди как-то действовали: одни напивались до смерти, другие как-то устраивали свою жизнь. Но сам он только наблюдал за жизнью.

Но зачем нужна жизнь на земле? Многие задавали себе этот вопрос, даже Когелет был далеко не первым. И все получали разные ответы, кроме тех, кто понимал, что ответа на этот вопрос не может быть.

И вот он, Ишервуд Вильямс находится в смеси фантазии и реальности, давления и противодействия. А вокруг большой город, на пустынные улицы которого льется дождь и опускаются туманные сумерки. Между ним, Ишем, и остальным миром существует странная связь: если меняется одно, то меняется и другое.

Весь мир стал для него большим уравнением с огромным количеством коэффициентов и всего с двумя неизвестными. Одно неизвестное – он сам, можно обозначить его через икс. Второе неизвестное – весь остальной мир – игрек. Это уравнение все время стремится к равновесию – ведь между правой и левой частями его стоит знак равенства. Но настоящее равенство наступит только с его смертью. Может, это понимал и Когелет, когда писал: «Живые всегда знают, что они должны умереть, а мертвые ничего не знают. Ну, а пока он жив, уравнение всегда стремится быть в равновесии, но это был временный баланс, и кто мог знать, долго ли он сохранится?

И вдруг, сам не понимая почему, он вскочил на ноги. А затем, опомнившись, он понял, что его подняло на ноги острое желание, пронзившее его тело. Баланс нарушился с его стороны и остальной мир должен был отреагировать на это. И мир отреагировал: Принцесса тоже вскочила и забегала по комнате, дождь еще сильнее забарабанил по стеклам. Иш тоже ходил по комнате. Он понимал, что ему нужно как-то действовать, но не знал как. В конце концов он пошел готовить себе ужин.

Иш ворочался во сне и медленно просыпался. Он совсем замерз. – Значит, изменилась другая сторона уравнения, – подумал он и натянул еще одно одеяло. Стало теплее. – Твои груди, как… – и он снова погрузился в сон.

К утру весь дом промерз. Иш одел свитер и приготовил себе завтрак. Он хотел развести огонь в камине, но затем раздумал и решил выйти из дому.

Он встал на крыльце и смотрел на город. Как всегда, после дождя воздух был чист. Ветра не было совсем. Далекие мосты четко вырисовывались на голубом небе. Он повернулся к северу, чтобы посмотреть на вершины гор Тамальпе, и тут же вздрогнул от неожиданности. Где-то в городе поднимается тоненькая струйка дыма. ее было хорошо видно в чистом воздухе. Такая струйка могла подниматься только из каминной трубы. Раньше, в туманном воздухе, он не смог бы увидеть ее, но сейчас она была как бы сигналом для него.

Может быть, это какой-нибудь небольшой пожар и человек тут не причем? Но это маловероятно: прошедшие дожди давно потушили все пожары.

Во всяком случае это было не далее, чем в двух милях, и ему захотелось сесть в машину и узнать все. На это он истратит всего несколько десятков минут, которых ему и так девать некуда. Но что-то остановило его. Все его попытки установить контакт с людьми ни к чему не приводили. И сейчас в нем вспыхнуло то старое ощущение, которое заставляло его обливаться потом при одной мысли о том, что ему придется танцевать с девушкой.

Неужели Робинзон Крузо действительно хотел выбраться со своего острова, где он был полным господином? Люди часто задают себе этот вопрос. Но даже если Крузо был человеком, который жаждал освободиться с острова, возобновить контакты с людьми, но это вовсе не значит, что Иш точно такой же человек. Может, ему очень нравится свой остров. И он не желает снова общаться с людьми.

И, несмотря на сильное искушение, он позвал Принцессу, сел в машину и поехал в противоположном направлении.

Большую часть дня он провел в бесплодных гонках по холмам. Временами ему встречались участки дороги, размытые дождем. Там уже было невозможно понять, где дорога, а где нет. Желтые листья и сучья валялись везде, в том числе и на дороге. Где-то вдали он услышал лай собачьей стаи, но самих собак он не видел. Домой Иш вернулся во второй половине дня.

Он почувствовал какое-то странное возбуждение. На улице уже стало темно, и Иш вдруг увидел свет вдали. Он больше не колебался. Вместо того, чтобы отговаривать себя, он позвал Принцессу, сел в машину и поехал к свету.

Иш подогнал автомобиль к дому на противоположной стороне улицы и остановился. Тот, кто был в доме, видимо, не слышал мотора. Иш колебался. Его так и подмывало уехать снова, пока его не увидели. Но что-то удерживало его. Он полуоткрыл дверцу, собираясь выйти, но тут Принцесса выпрыгнула из машины и с яростным лаем бросилась к дому. Должно быть, она что-то почувствовала там. Иш выругался, вышел за ней и пошел к дому. Затем он снова остановился, вспомнив, что не вооружен. Но идти в дом с пистолетом не очень-то вежливо. Однако совсем без оружия тоже нельзя Иш вернулся к машине и взял свой любимый молоток. Держа его в руке, он пошел к дому. В окне двигалась чья-то тень.

Он уже был рядом с домом; когда открылась дверь, и полоска света упала на него. Это был луч фонарика. Он не видел ничего, ослепленный светом. Иш остановился, ожидая, что скажет хозяин дома. Принцесса отскочила назад, внезапно замолчав. Иш почувствовал себя очень неуютно: он был как на ладони для того, кто смотрел на него, а сам же он был слеп и ничего не мог предпринять. – Да, – подумал Иш, – я сделал глупость. Кто же приходит ночью в дом в такое время? Конечно, люди сейчас очень подозрительны и насторожены. Хорошо хоть, что он побрился сегодня, и одежда его относительно чистая.

Наступила долгая пауза. Он стоял и ждал вопроса: «Кто вы?» Хотя при этих условиях вопрос был глупым. Впрочем, он мог услышать и что-нибудь вроде: «Руки вверх!» Поэтому Иш был безмерно удивлен, услышав женский голос: «Какая хорошая собачка!»

Наступила тишина. У Иша в ушах еще стоял этот голос, мягкий и ласковый, с каким-то трогательным акцентом. И теплое чувство охватило его.

Луч света опустился вниз на дорожку перед ним, и Принцесса бросилась вперед. Хвост ее буквально вибрировал от радости. Дверь открылась шире, и на фоне тусклого света Иш увидел женщину, которая стояла на коленях и гладила собаку. Он пошел к ней. Молоток, как это ни было смехотворно, был в его руке.

Принцесса, приняв дозу ласки, прыгнула в дом. Женщина пошла за ней, вскрикивая и смеясь. – О, Боже, – подумал Иш. – У нее, наверное, есть кошка… – Он постоял на крыльце и тоже вошел в дом.

Иш прошел в столовую и увидел, как Принцесса бегает по комнате, обнюхивая все углы. Женщина стояла возле стола, придерживая лампу, чтобы возбужденная собака не опрокинула ее.

Она была чуть выше среднего роста, брюнетка, не слишком юная, но уже и не девушка, а вполне развитая женщина.

Она смотрела на бегавшую собаку и смеялась. Звуки ее смеха показались Ишу пришедшими из далекого Рая. Она повернулась к нему, и Иш увидел вспышку белых зубов на темном лице. И внезапно барьер внутри его рухнул, растаял. Он радостно рассмеялся.

Она заговорила снова, не спрашивая его ни о чем и не требуя ответа. – Так хорошо увидеть кого-нибудь. – На этот раз Иш ответил, но он не мог придумать ничего лучше, как извиниться за тот молоток, что был у него в руке. – Простите меня, за то, что я принес его сюда, – сказал он, и молоток выпал из его руки, гулко стукнувшись о деревянный пол.

– О, ничего, – сказала женщина. – Я понимаю. Я тоже прошла через это – мне тоже всегда нужно иметь что-то под рукой, чтобы чувствовать себя в безопасности. Мы остались такими же, как были раньше. Только тогда мы носили в кармане разные смешные талисманы, оберегающие нас.

После внезапного взрыва смеха он начал дрожать. Все тело его вдруг стало ватным. Иш почти физически ощущал, как рушатся в нем барьеры, защитные барьеры, которые он сооружал в себе все эти месяцы одиночества и отчаяния. Он должен был коснуться человека, и он протянул руку для пожатия. Женщина гоже протянула руку и, несомненно, заметила его дрожь, так как она тут же пододвинула кресло и почти толкнула Иша, чтобы тот сел. Он откинулся на спинку, и она легонько погладила его плечи.