Текст книги "Романы катастроф"

Автор книги: Джордж Стюарт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Я хочу несколько минут поговорить с Чарли. Эзра, отведи Эви к Молли. Пусть она причешет ее.

Никто не спорил. Все ушли с такой готовностью, как будто были испуганы. Отправляя Эзру, Иш терял своего союзника, но оставить его, значило признаться в своей слабости и неуверенности перед всеми, в том числе и перед Чарли.

И вот они остались двое: Иш стоял, Чарли все еще сидел. Чарли не сделал движения, чтобы встать, а Иш не изъявил желания сесть. Чарли был в пиджаке, который был расстегнут и свободно висел на его могучих плечах. Между ними было шесть футов расстояния.

Иш не видел причин для церемоний.

– Я хочу сказать, чтобы ты бросил все это с Эви.

Чарли тоже высказался прямо.

– Кто говорит это?

Иш подумал над словами. Можно сказать «мы», но это как-то неопределенно. А если сказать «народ», это будет немного лучше, но Чарли посмеется над этим. Молчать больше было нельзя, и он сказал.

– Я это говорю!

Чарли ничего не сказал в ответ. Затем он подобрал пригоршню камушков и начал лениво перебирать их. Он не мог с большей ясностью показать свое пренебрежение. Наконец он заговорил.

– Есть тысячи старых выражений, которыми можно было бы ответить на твои слова «Я говорю это», но ты и сам их знаешь, так что я говорить ничего не буду. Скажи, почему ты хочешь, чтобы я не трогал Эви? Может, она твоя девушка?

Иш быстро ответил.

– Все это просто. Мы живем здесь небольшой группой. Конечна, среди нас нет умственных гигантов, но мы и не последние тупицы. И мы не хотим, чтобы в нашей группе появились неполноценные дети, которые несомненно будут у Эви.

Только замолчав, он понял, что сделал ошибку, отвечая на вопросы Чарли. Как любой интеллектуал, он был рад не повелевать и приказывать, а объяснять и спорить. А теперь он сам себя поставил на второе место, признал за Чарли право на лидерство.

– Дьявол! – почему ты думаешь, что она не заведет детей с помощью этих мальчишек?

– Мальчики никогда не притрагиваются к Эви. Она выросла с ними, и она для них табу. А кроме того, мы женим мальчиков, как можно раньше.

– Значит, это говоришь ты? – слова Чарли звенели металлом человека, уверенного в себе. – А я скажу тебе, что ты должен быть доволен, что я выбрал именно ее, а не кого-либо из замужних. Что, если бы мне понравилась другая, а? У тебя было бы хорошенькое дельце в руках. Так что лучше радуйся, что я такой сговорчивый.

Иш подумал, что же сказать. Что еще он может сказать? Не угрожать же полицией?

Нет, говорить было больше нечего. Иш повернулся и пошел прочь. Он вспомнил, как сразу после катастрофы, он тоже уходил от одного человека, ожидая пулю в спину. Но он сейчас не боялся, а понимал, что Чарли стрелять не будет, в этом нет необходимости. Ведь Иш покинул поле боя.

И в таком мрачном настроении он перешагнул порог своего дома. Здесь его ждала Эм. Он положил молоток на место, обнял Эм, хотя, может, это она пришла в его объятия. И тут он снова обрел уверенность. Иногда она не соглашалась с ним, как в ту ночь, когда они спорили о Чарли, но Иш знал, что в ней можно всегда почерпнуть поддержку.

Наконец она заговорила.

– Ты не должен был делать так. Тебе следовало взять с собой мальчиков. Он мог застрелить тебя на месте. Ты человек ученый, но с такими людьми ты никогда не встречался и не знаешь, как обращаться с ними.

Затем она начала обдумывать план дальнейших действий.

– Собери всех: Эзру, Джорджа, мальчиков. Нет, я сама пошлю за ними кого-нибудь. Нужно выслушать, что каждый думает об этом деле.

Иш понял, что он ошибался. Для него больше не было Великого Одиночества. Пусть он сам слабый и маленький, но за ним сила Племени, она поддержит, согреет его.

Первым пришел Джордж, за ним Эзра. Иш заметил, что Эзра быстро окинул всех присутствующих взглядом. – Он хочет что-то сказать мне наедине, – подумал Иш. Но Эзра, казалось, не искал возможности уединиться. Он выглядел каким-то смущенным, подавленным.

Иш сказал о том, что нельзя допустить, чтобы Эви имела детей. Но эти его слова подействовали меньше, чем он ожидал. Эви всегда жила рядом с мальчиками, и для них не было ничего особенного, что появятся еще такие же, как она. Они не думали о том, что потомки Эви, несомненно, смешаются с их потомками, и их небольшое Племя постепенно деградирует, опустится до положения низших животных.

И тут, к удивлению всех, выступил Джордж:

– А откуда мы знаем, что она действительно ненормальная? Может, просто это последствия катастрофы, когда она осталась совсем одна и была вынуждена заботиться о себе? Это сведет с ума любого. Может, она ничем не отличается от нас, и дети ее будут вполне нормальными?

Хотя сам Иш не мог вообразить, чтобы Эви имела нормальных детей, но слова Джорджа подействовали на всех, кроме Эзры. Затем Иш заметил, что Эзра хочет что-то сказать.

Эзра встал. Такая формальность была необычна для него. И необычно было то, что он находится в замешательстве. Его цветущее лицо было краснее, чем всегда, он неуверенно осматривался по сторонам, изредка поглядывая на Эм.

– Я хочу сказать вам кое-что. Прошлым вечером я разговаривал с этим Чарли, когда мы пришли домой. Он был пьян и говорил достаточно откровенно. – Он помолчал, и Иш снова заметил взгляд, который Эзра бросил на Эм. – Он очень хвастлив, вы, наверное, заметили, – и Эзра посмотрел на мальчиков, как бы говоря, что они, почти дикари, не могут понять слов цивилизованного человека. – Он много рассказал мне о себе.

Эзра снова помолчал, и Иш подумал, что он никогда не видел Эзру таким.

– Продолжай Эзра, – сказал он. – Расскажи нам все.

И внезапно Эзра взорвался. – Этот Чарли! – рявкнул он. – Он гнилой внутри, как десятидневная рыба! Он же заразит нас всех! Проказа!

Иш увидел, как большое тело Джорджа содрогнулось, как будто он получил удар в грудь. Он увидел, как вспыхнуло лицо Эм. Для мальчиков сообщение Эзры ничего не значило. Они не знали, о чем он говорит.

Эзра не стал объяснять мальчикам, пока Эм не вышла из комнаты, а затем попытался рассказать им о болезни, но это было чрезвычайно трудной задачей.

Иш сидел, и мысли его бешено скакали. Случилось то, что не имело для него прецедентов ни в старой жизни, ни в новой.

Раньше законы запрещали прокаженным находиться среди здоровых. Они жили в колониях. Но сейчас не было законов.

– Пусть мальчики уйдут, – сказал он Эзре. – Это должны решать только мы. – Он считал, что мальчики не могут участвовать в этом: они ведь не имели понятия о том, какие опасности для Племени таит в себе Чарли, и они не имели понятия о том, какими правами обладает общество, желающее защитить себя.

Мальчики вышли. Сейчас они уже действительно были мальчиками, несмотря на свой возраст, рост, на то, что они уже сами стали отцами. – Об этом никому ни слова, – предупредил их Эзра.

Когда мальчики вышли, взрослые сдвинулись в тесный кружок.

– Пусть Эм войдет, – сказал Эзра, и Эм тут же присоединилась к ним. Их было четверо.

Они сидели молча, как будто над ними уже нависла смертельная угроза. В воздухе висело ощущение смерти, но не чистой смерти от старости, а смерти долгой, мучительной.

Как только тишина была нарушена, все оживленно заговорили, обсуждая случившееся. Прежде всего все согласились, что Племя имеет право защищать себя и должно сделать это. И никакой закон не осудит их, так как право самозащиты может применяться не только к человеку, но и к сообществу людей.

Но что такое защита? Что они могут сделать? Просто предупредить, как они все согласились, бессмысленно. У них не было возможности изолировать Чарли, посадить его в тюрьму. Они могли просто прогнать его, а если он вернется – пригрозить смертью.

Смерть! Они все беспокойно зашевелились, когда прозвучало это слово. На земле так давно не было войн и смертных приговоров, что сама мысль об этом показалась им кощунственной.

– Но мы не знаем, действительно ли Чарли болен. У нас нет докторов. Может, он когда-то был болен. Может, он просто болтает.

– Этого хватит, – сказал Эзра. – У нас действительно нет доктора, но зачем же нам рисковать? Кроме того, я уверен, что он болен. Он двигается очень осторожно, как будто что-то беспокоит его.

Время тянулось, но никто не замечал его. Наконец заговорил Эзра.

– Пока мы здесь сидим… Сейчас события происходят быстро. Нам нужно что-то делать. – И затем он добавил, как бы размышляя вслух. – Я видел, как много умирает хороших людей…

– Будем голосовать? – спросил Иш.

– Насчет чего? – спросил Джордж.

Снова наступила пауза.

– Мы можем выгнать его, – сказал Эзра, – или… можем еще посадить его в тюрьму…

Затем Эм сказала прямо.

– Изгнание или смерть.

Эм нашла четыре карандаша, а Иш разрезал лист бумаги на четыре части. Одну оставил себе, остальные раздал присутствующим.

Иш написал на своем листочке большую букву «И» и задумался.

Иш сидел над листком с написанной буквой. И думал, что изгнание не решит проблемы. Чарли вернется, он силен и опасен, он может воспользоваться своим влиянием на молодежь. – Почему? – думал Иш. – Неужели я боюсь, что Чарли будет лидером вместо меня? – Нет, конечно, нет. Иш понимал, что над Племенем нависла страшная угроза самому его существованию. И он понял, что имеет право написать только одно слово, единственное слово, продиктованное любовью к детям и ответственностью перед Племенем. Он зачеркнул букву «И» и написал букву «С». Прав ли он?

Сколько времени они сидят над бумагой? И вдруг он понял, что сидит задумавшись, он один, остальные ждут его. В конце концов, – это голосование. И у него голос не решающий. Все будет так, как решит большинство. Значит, совесть у него будет чиста.

– Давайте ваши листки, – сказал он.

Они протянули ему бумажки, и он положил их перед собой на стол. Четыре раза он пробежал по ним глазами, а затем прочел:

– Смерть… смерть… смерть… смерть…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Они закидали могилу землей и сверху навалили тяжелых камней, чтобы койоты не могли откопать того, кто лежит там. После этого они пустились обратно, оставив под дубом печальный холм.

Они старались держаться ближе друг к другу, как бы черпая поддержку друг у друга. Иш шел среди них, помахивая молотком. Молоток ему был не нужен, но он редко расставался с ним. Ему казалось, что вес молотка помогает ему твердо стоять на земле. Он был с молотком, когда они искали Чарли, и молоток был как бы эмблемой правосудия. Он был с молотком, когда произнес приговор Чарли, и тот безобразно выругался. Он был с молотком, когда раздались выстрелы винтовок мальчиков, и Чарли упал в яму.

Ишу очень не хотелось думать о том, что случилось. Как только у него встала перед глазами эта картина, ему становилось плохо, физически плохо.

И он никогда не привыкнет к этому, в этом Иш был уверен. Это был конец, но это было и начало. Это был конец идиллической жизни в течение двадцати с лишним лет, это был конец жизни в райских кущах. И теперь они познали тревоги, познали смерть. Это был конец, да, но это было и начало: перед ними расстилалась длинная дорога. В прошлом оставалась только маленькая группа людей, большая семья. А впереди их ждало Государство.

Но в этом была своя ирония. Государство – оно, как ласковая мать, заботится и защищает своих детей, обеспечивает им беззаботную жизнь. А первым актом их государства стала смерть. Ну и что? Весьма вероятно, что в далекие смутные времена государство и законность прокладывали себе путь через первобытную анархию с помощью смертей.

– Это было необходимо… это было необходимо, – повторял Иш про себя. Да, этой смертью были добыты счастье и безопасность Племени. Каким бы жестоким ни был этот акт, он предотвратил, во всяком случае Иш на это надеялся, вырождение Племени, появление на свет уродливых детей…

Войдя в свой дом, Иш поставил молоток на полку. Да, это был старый друг, с которым он прожил двадцать два года, и эти годы они действительно жили, как в райских кущах. Но все эти годы у них не было силы, которая смогла бы защитить личность от какой-либо опасности. Иш вспомнил тот первый день, когда он въехал на улицы маленького городка Хатсонвиля, вышел из машины и долго стоял, не решаясь совершить акт незаконный, ужасный. Но затем он все же взял молоток и одним ударом сокрушил дверь почты, чтобы взять последние газеты и прочесть их…

Вошла Эм. Она не была у дуба, это была не женская работа. Но она тоже голосовала и высказалась за смерть, не очень переживая из-за этого. Она была неотделима от природы.

– Не думай об этом. – сказала Эм.

Он взял ее руку, прижал к щеке. Сначала она была холодной, но затем согрелась от его лица. Много лет прошло с тех пор, как он впервые увидел ее в светлом проеме двери и услышал ее голос. Много лет прошло, и он теперь знал, что, что бы не произошло в мире, их отношения не изменятся. У них уже не могло быть детей, но их отношения были теплыми. Она была на десять лет старше его, и можно было бы сказать, что она ему скорее мать, чем жена. Пусть!

– Я не могу избавиться от этого, – сказал он наконец. – Я имею в виду, от мыслей. Я все время пытаюсь взглянуть вперед, что-либо разглядеть в тумане. Мне кажется, что я зря остался жить после катастрофы. Вполне достаточно было таких, как Эзра и Джордж. Они дрейфуют по жизни без мыслей. Новые времена требуют людей, которые могут действовать не слишком размышляя. Может, Чарли был именно таким человеком. Я же только пытаюсь. Но я знаю, что я не Солон и не Ликург. Они создали законы и государства. Если бы я был другим, то, что произошло у нас, было бы совсем по-другому.

Она на мгновение прижалась своей щекой к его щеке.

– Но я не хочу, чтобы ты был другим.

Именно это и должна была сказать жена. Это была лесть, но приятная.

Джордж и Маурина делали отметки дней и месяцев. Но Иш не очень доверял аккуратности Джо, поэтому он сам определил месяц и, сравнив с отметками Джорджа, обнаружил, что они не совпадают с его расчетами на неделю.

Во всяком случае сажать кукурузу уже было поздно. Холода придут раньше, чем созреет кукуруза. Нужно будет отложить эксперимент до будущего года.

Однако в следующие дни Иш стал осматривать окрестности, подыскивая место для будущего посева. Он захватил с собой Джо, и они обсуждали почву, влажность, возможности сохранить посевы от скота. Вскоре Иш понял, что здесь плохие места для выращивания кукурузы. Скорее всего она здесь не приживется. А кроме того, сам он никогда не занимался земледелием и знания у него были только теоретические, которые он почерпнул, занимаясь географией. Хотя он мог отличить подзол от чернозема, если бы увидел их, но это не делало его фермером.

Однажды – прошла уже неделя со времени похорон Чарли – Джо и Иш вернулись домой, найдя подходящее место для посева. Эм вышла на крыльцо встретить их. Иш сразу понял, что случилось что-то.

– В чем дело? – быстро спросил он.

– О, ничего страшного, – ответила она. – Во всяком случае я надеюсь. Кажется, Боб немного заболел.

Иш замер на месте и посмотрел ей в лицо.

– Нет, я думаю не то, – сказала она. – Я не доктор, но я думаю, это не то. Зайди, посмотри на него. Он сказал, что плохо чувствует себя уже несколько дней.

За эти годы Ишу приходилось заниматься лечением. Он приобрел опыт в лечении порезов, вывихов, а однажды даже имел дело со сломанной рукой. Но с остальными болезнями ему сталкиваться не приходилось.

– Может у него просто ангина? – спросил Иш. – Я это могу быстро вылечить.

– Нет, – ответила она. Хотя ему было и так понятно, что она не стала бы так волноваться из-за ангины. Он просто лежит в постели.

– Может сульфадимезин поможет, – сказал Иш. – Пока у нас есть запасы лекарств в аптеках, нам бояться нечего. Если не поможет сульфапрепарат, попробуем пенициллин.

Он быстро прошел в дом. Боб лежал в постели, отвернув лицо от света.

– О, со мной все в порядке, – раздраженно сказал он. – Мать зря волнуется.

Иш оглянулся и увидел Джо, с любопытством заглядывающего в комнату.

– Джо, пошел вон отсюда, – рявкнул он.

– Я хочу посмотреть. Я хочу все знать о болезнях.

– Не суй свой нос сюда. Когда ты будешь старше и сильнее, я покажу тебе все. Но я не хочу, чтобы и ты заболел. Первое, что ты должен усвоить – это то, что болезни могут передаваться от одного человека к другому.

Джо неохотно ушел. Его любопытство было сильнее, чем страх перед болезнью. В Племени болело мало людей, и поэтому дети относились к болезням непочтительно.

Боб жаловался на головную боль, на большую слабость. Он лежал в постели почти не двигаясь, как бы в прострации. Иш измерил температуру. Сто один градус. Температура не нормальная, но и не высокая. Затем он дал Бобу две таблетки и стакан воды. Боб с трудом проглотил их: он не привык к таблеткам.

Посоветовав Бобу поспать, Иш вышел и закрыл за собой дверь.

– Ну что? – спросила Эм.

Он пожал плечами. – Думаю, что сульфапрепарат поможет.

– Но мне очень это не нравится. Так скоро…

– Да. Но может это просто совпадение.

– Я знаю. Но ведь ты будешь переживать больше всех.

– Я буду давать ему таблетки каждые четыре часа и даже ночью.

– Дай бог, чтобы это помогло – сказала она и ушла.

И Иш понимал, что ее сомнения имеют под собой почву. Конечно, он будет переживать. Даже в старые времена, когда люди жили под защитой докторов, болезни причиняли людям много зла. А теперь!

Через неделю эпидемия разразилась. Дик, товарищ Боба по путешествию, оказался следующим. А теперь уже Эзра и пятеро детей лежали больными. Удар по Племени был сокрушительным. Иш был уверен, что это тиф.

Некоторое из взрослых получили прививку в Старые Времена, но их иммунитет уже давно кончился. А дети прививок не получали. С тифом даже в Старые времена боролись лишь профилактикой, но если болезнь появилась, то не оставалось ничего, как довериться силам организма.

Во всяком случае, теперь они стали заботиться о санитарии. Кипятили питьевую воду, засыпали ДДТ и хлоркой все свалки и отхожие места, чтобы не летали мухи. Но все было поздно. Вероятно, уже каждый из них получил возможность заразиться.

Дни шли за днями, и люди заболевали один за другим. Боб, болеющий вторую неделю, метался в горячке. Все могли видеть, какова болезнь, которая рано или поздно ждет каждого из них. Те, что еще оставались на ногах, падали от усталости, ухаживая за больными.

– Мы почти в панике, – думал Иш, когда проснулся как-то утром. Он лежал и ощущал сильную слабость. Однако он заставил себя подняться, стараясь уклониться от расспросов Эм. Бобу было очень плохо, и Эм все время занималась с ним. Иш ухаживал за Джо и Джози, которые только что заболели. Уолта отослали помогать соседям.

В полдень, наклонившись над постелью Джо, Иш почувствовал, что теряет сознание. Он с трудом добрался до своей кровати и повалился на нее.

Через несколько часов он пришел в себя. Рядом с ним была Эм. Она уже раздела его и уложила в постель.

Иш целую неделю лежал в полной прострации. Временами жизнь чуть не покидала его тело. Но он не думал об этом. Только когда он видел над собой лицо Эм, он ощущал силу и мужество, которые она испускала. И тогда Иш крепко сжимал губы, как бы удерживая жизнь в себе. Ему казалось, что если он разожмет губы, жизнь, как бабочка, выпорхнет из него. Но он смотрел на Эм и знал, что пока она с ним, у них обоих хватит сил сопротивляться смерти, хватит сил удержать жизнь.

Теперь Иш кое-что понимал. Смерть пришла к ним. Но он не знал, сколько умерло, и кто. А спрашивать он боялся.

Иш теперь понял, что идет по дороге выздоровления. Он посмотрел на Эм улыбнулся. Эм, несмотря на усталость, улыбнулась ему в ответ.

– Скажи мне все, – сказал он. – Я уже достаточно силен. – А мысли все еще бешено скакали в его голове. Не может быть, чтобы Он. Он не силен, но слабые гораздо более успешно борются с болезнями, чем сильные. Нет, нет, не Он!

– Пятеро в Племени умерли.

– Кто? – спросил он, беря себя в руки.

– Все дети.

– А наши? – он уже понял, что она оберегает его, но страх уже схватил его сердце железной рукой.

– Да, пять дней назад.

И когда он увидел, как губы ее складываются, чтобы произнести имя, он уже знал его: Джо!

Есть ли в мире справедливость? Это он подумал и не спросил ничего больше. Избранный! Он, единственный, кто мог идти впереди с факелом! Затем Иш закрыл глаза и лежал молча.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Недели выздоровления тянулись очень медленно. Постепенно его силы возвращались к нему. Разглядывая себя в зеркало, Иш заметил, что в его волосах уже появились седые пряди. – Неужели я уже состарился? – подумал он. – Да нет, еще нет. – Но он знал, что юношеского мужества и уверенности в себе у него уже осталось очень мало.

– Джо умер. Тень Чарли нависла над ними. Смерть пришла к ним. Все, что он пытался делать, не получалось у него. Отчаяние охватывало Иша, и он погружался в мир фантазии.

Когда он мог думать более спокойно, его поразила мрачная ирония стечения всех обстоятельств. Все то, к чему они готовились, не произошло, но чего совершенно не ждали и не предполагали, то внезапно обрушилось на них.

– Да, – подумал он. – Джо умер. Он не вернется. Но будущее остается. Пусть я поседел, но есть еще Эм, есть другие – я еще могу быть счастлив. Пусть то будущее, которое я планировал для Джо, не свершится, но я сделаю, что смогу.

Он снова ощутил себя маленьким и слабым. Он чувствовал, как огромный мир обрушился на него всей тяжестью, на него, единственного человека, который мог обдумывать и планировать будущее. Да, это была трудная задача, даже когда был жив Джо. А теперь он должен стать более изощренным, более хитрым, более осторожным. Он должен планировать только то, что жизненно необходимо Племени, он должен стать лисой, а не львом.

Но сначала нужно восстановить физические силы. Это займет две или три недели. Во всяком случае, к концу года он уже сможет кое-что делать.

Во время эпидемии те немногие, что оставались на ногах, имели мало времени, чтобы устраивать настоящие похороны. И когда выздоровевшие уже встали на ноги, Джордж, Маурина и Молли подняли вопрос о погребальной службе.

По общему согласию для проведения службы был выбран Эзра. Он решил начать церемонию рано утром.

Все оставшиеся в живых были здесь: маленькие дети на руках матерей, а старшие держались за руки отцов. Они расположились полукругом возле могил. Каждая семья сгруппировалась вместе. Иш стоял в центре. Он посмотрел направо и налево. Джордж был одет в темно-серый старомодный костюм. Маурина стояла возле него во всем черном и даже с вуалью. Да, пока эти двое живы, старые традиции тоже будут жить. Остальные были одеты, как обычно: мальчики и мужчины в голубых джинсах и спортивных куртках, поверх которых были накинуты легкие плащи, защищающие от утреннего ветра. Девочек можно было отличить от мальчиков только по длинным волосам, зато женщины и девушки были в платьях или юбках, а также с красными, голубыми или зелеными платочками и шарфами.

Когда Эзра начал говорить, Иш испугался. Ведь это был такой случай, когда говорить трудно, можно сфальшивить. Но Эзра начал хорошо. Он не придерживался старых обычаев, не бубнил традиционных слов, не говорил о блаженстве загробной жизни. Из всех, кто стоял тут, только Джордж, Маурина и, возможно, Молли, нашли бы успокоение в таких словах. Но эти слова звучали бы смешно теперь, когда все старые традиции остались позади за черной границей Великой Катастрофы.

И поэтому Эзра, который хорошо знал людей, рассказал немного о каждом из умерших детей. Он вспомнил о каждом какую-нибудь историю, которую было приятно вспомнить всем.

Последний, о ком он говорил, был Джо, и Иш вдруг почувствовал сильную слабость. Но Эзра не говорил о замечательных способностях Джо, он даже не упомянул, что его именем назван год. Нет, он рассказал самый обычный эпизод, как и о любом из детей.

Когда Эзра кончил говорить о Джо, он заговорил обо всех. Почему он не останавливается? Иш почувствовал что-то не то. Не может же церемония тянуться до бесконечности?

И вдруг Эзра неожиданно закончил говорить, и в этот самый момент над грядой холмов появилось солнце. Весь мир вспыхнул золотым светом.

Иш сначала не мог понять, негодовать ему или радоваться. – Неплохо задумано, – думал он. – Но это всего лишь эффектный трюк. – Посмотрев вокруг, он увидел, что все остальные довольны. И тогда он тоже успокоился, хотя и сознавал, что это ловкий трюк.

Возвращение солнца! Символ, древний, как мир! Эзра был слишком честен, чтобы обещать бессмертие, но он правильно выбрал время, да и с погодой ему повезло.

После церемонии все пошли по домам в лучах яркого утреннего солнца. Ишу хотелось остаться одному, но он понимал, что нельзя оставлять Эм. Но она поняла его чувства и сама проявила инициативу.

– Иди, – сказала она. – Тебе сейчас лучше пройтись одному.

Он решил идти. Как он и опасался, погребальная церемония глубоко подействовала на него. Некоторые во время горя ищут общества, но он был из тех, кто должен остаться один. Об Эм он не беспокоился, она была сильнее, чем он.

Иш шел по широкой улице, ведущей к Университету. Он не был там очень много времени. Он шел, и печаль его была с ним, но не поглощала его целиком, как будто его решение относительно молотка внесло перемену в его состояние.

И как раньше он с интересом огляделся вокруг, чтобы увидеть те изменения, которые принесли с собой прошедшие годы. Это отвлекло его горе. Эта часть города сильно пострадала от землетрясения. Глубокие трещины зияли в асфальте и бетонных плитах и разросшиеся кусты выбивались из любой щели. Взмахнув молотком, чтобы придать себе инерцию, Иш перепрыгнул через четырехфутовую трещину и с радостью отметил, что ноги его не подвели. Они не ослабли, несмотря на болезнь.

Дома вдоль улицы превратились в развалины, обвитые виноградной лозой, заросшие высокими деревьями.

Иш пошел к зданию Библиотеки. Оно было наполовину закрыто растительностью. Одно из окон выдавлено суком дерева. Это случилось уже после того, как он был здесь в последний раз. Иш сохранял Библиотеку, как резерв для будущего, он даже приучил детей с почтением относиться к ней. Он опасался даже, что сотворил для них очередное табу. Он ведь всегда стремился вселить в детей почти мистическое почтение к книгам. Сжигание книг – это самое худшее, что делало человечество за всю свою историю.

Иш обогнул Библиотеку, не находя прохода в густых кустах. Насколько он мог видеть, здание находилось в приличном состоянии. Наконец он нашел окно, которое сам заколотил досками много лет назад. Пробравшись к нему, он начал отдирать доски, стараясь не сломать их, чтобы можно было поставить их на место. Он теперь понял, что не зря тащил с собой молоток и чувствовал, что от него будет практическая польза. Значит, мистика здесь не причем.

Отодрав доску, он влез в здание. Теперь Иш вспомнил, когда впервые попал сюда. Это было в год, когда Эм ждала ребенка и он решил найти книги по акушерству. И все, что казалось ему чрезвычайно трудной проблемой, решилось само собой очень просто. Почему он так и не может научиться жить проще, без проблем? Ведь проблемы большей частью разрешаются сами собой.

Внезапно Иш понял, что он стар. По возрасту ему всего лишь лет сорок с небольшим, но он моложе всех остальных взрослых. А между ним и самым старшим из следующего поколения лежит пропасть. Это пропасть не только во времени, но и в традициях, в культуре. Такой пропасти еще никогда не существовало между людьми одного Племени – и никогда не будет существовать.

– Да, – думал Иш. – Как леопард не может изменить свои пятна, так и я не смогу изменить характер. Я всегда беспокоился. Я всегда смотрел вперед и оглядывался назад. Но теперь нужно успокоиться. Я потерпел поражение в том, что пытался сделать – я должен это признать. Но я уверен, что не прекращу свои попытки. Но если я не буду ставить сверхбольших, глобальных задач, может, я чего-нибудь и достигну.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

К тому времени, когда он завершил долгий путь домой, в голове у него уже сформировались планы, и теперь нужно было только дождаться утра, чтобы начать их реализовывать.

Однако ночью началась осенняя буря, и он проснулся в мире низко висящих туч и проливного дождя.

Трехдневного дождя вполне хватило, чтобы Иш полностью обдумал свои планы. Наконец утром небо оказалось голубым, хотя с севера дул холодный ветер. Солнце ушло, растительность умирала. Настало время.

Он пошел по заросшим садам. В этой местности цитрусовые не выращивали в коммерческих целях, но для себя кое-кто выращивал лимоны. Лимонное дерево, как он помнил, подходило для его цели. Конечно, он мог бы уточнить по книгам, но теперь Иш не хотел этого делать. Он хотел все сделать сам.

За два квартала вниз по улице в большом саду он нашел лимонное дерево. Оно еще не погибло, хотя уже выглядело совсем зачахшим. Кроме того, оно сильно пострадало от холодных зим в прошлые годы.

Иш выбрал длинный сук толщиной с его палец и срезал сук ножом. Лимонное дерево было твердым, как кость. Иш с силой согнул его в дугу, а когда отпустил, он резко выпрямился.

– Да, – подумал он с некоторой горечью. – Это мне подойдет.

Иш принес сук домой, обрезал кривую часть, после чего осталась прямая палка в четыре фута длиной.

Затем он начал обрабатывать палку, снял кору и мелкие сучки.

Работа шла очень медленно, так как нож тупился моментально, и его все время приходилось затачивать.

После полудня Иш счел работу законченной. Четырехфутовая палка симметрично утоньшалась к концам. Он согнул палку, отпустил ее, и она резко выпрямилась. Удовлетворенный Иш прорезал канавки у концов и с радостью отложил нож в сторону.

На следующее утро он продолжил работу. Тетиву можно было бы сделать из нейлоновой рыболовной лески, но Иш решил, что он использует только подручный материал.

Иш посмотрел на лук с удовольствием. Производительные силы снова вернулись в мир вместе с этим луком. Он ведь мог бы пойти в любой магазин спортивных товаров и выбрать там прекрасный лук. Но он не пошел, а сам сделал лук с помощью одного ножа.

Иш натянул и отпустил тетиву. Она издала звенящий звук и завибрировала. Иш посмотрел и решил, что на сегодня хватит.

На следующий день он срезал прямой сук для стрелы. Чтобы изготовить стрелу, ему понадобилось всего полчаса, потому что дерево было мягким и хорошо обрабатывалось. Закончив, он подозвал детей. Пришли Уолт, Джози и с ними Уэстон.

– Посмотрим, как он работает, – сказал Иш.

Он натянул тетиву, и неоперенная стрела взвилась в воздух. Направленная под большим углом, она описала дугу и воткнулась в землю в пятидесяти ярдах от них.

Иш сразу понял, что выиграл. Эти трое увидели такое впервые в жизни и долго стояли с широко раскрытыми глазами. Затем с дикими криками они пустились бежать за стрелой. Иш стрелял и стрелял для них.