Текст книги "Руины Камелота (СИ)"

Автор книги: Джордж Норман Липперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Было очень поздно, когда она проснулась. Внезапная волна страха окатила ее, когда она огляделась в темноте, на мгновение забыв, где находится.

Чья-то рука обвилась вокруг нее. Она вскрикнула.

– Что случилось? – сонно спросил Дэррик.

При звуке его голоса воспоминания вернулись назад. Это была первая ночь их медового месяца. Дэррик лежал рядом с ней, его теплое тело прижималось к ней под одеялами. Габриэлла испытала запоздалое чувство стыда, что она лежала голой с ним, но чувство это было маленьким и поверхностным. В глубине же она чувствовала, что теперь принадлежит ему, и была совершенно уверена, что она очень скоро привыкнет к этому ощущению.

– Ничего такого, – сказала она, прижимаясь к нему. – Что-то разбудило меня.

Мысленно Габриэлла переиграла начало их первой совместной ночи. Конечно, она испытывала некоторую неловкость, и поначалу она была совершенно уверена, что он нервничал не меньше, чем она сама. Но потом, постепенно, она перестала говорить, перестала думать о том, что происходит, отдалась этому чувству и ему. Дэррик сделал то же самое, и в этом прекрасном блаженстве между словами она вкусила глубину того, что должно стать их совместной жизнью. В конце концов, конечно, они уснули и спали, по крайней мере, до сих пор.

– Очень жарко, – сказал он, откидывая одеяла. Он сдернул халат с ближайшего крючка и надел на себя. Сигила с черным драконом свисала с его шеи, ловя тусклый свет своим сверкающим зеленым глазом. – Слуга растопил камин, как будто зима в самом разгаре, – рассмеялся он и направился к окну. – Что разбудило тебя? Ты помнишь?

– Какой-то шум, – ответила Габриэлла, глядя на огонь. – Я не помню, что это было…

Постучали в дверь. Стук был такой сильный и такой внезапный, что Габриэлла подпрыгнула.

Дэррик все еще держался за ручку окна.

– В чем дело? – громко спросил он. Оба они знали, что никто бы не стал стучать в эту ночь, если бы это не было важно.

– Сир, – раздался приглушенный голос из-за двери, – возникла проблема в темнице. Заключенный сбежал – он сейчас в замке.

Дэррик выслушал, и его лицо слегка нахмурилось. Он посмотрел на Габриэллу и сказал:

– Я сейчас вернусь, Бри. Должно быть, какая-то ошибка.

С этими словами он подошел к двери комнаты, открыл ее ровно настолько, чтобы был виден только его силуэт, и остановился там, на половину в этой комнате, а на половину в коридоре.

– Что это значит? – тихо спросил он. – Я уверен, ты знаешь, что это спальня новобрачных и наша первая брачная ночь.

– Да, сир, – ответил приглушенный голос охранника. – Но в замке этой ночью вы старший офицер, за исключением короля, и я не осмелился разбудить его по такому делу без вашего на это приказа.

Габриэлла видела лицо Дэррика, освещенное в профиль ярким светом коридора. Он задумался на мгновение, а затем сказал:

– Так ты говоришь, что-то случилось в подземельях. Как это произошло?

– Ночной дозорный был убит, сир, – сказал охранник почти шепотом. – Ему перерезали горло. К тому времени как он был найден, заключенный уже сбежал. Охранники периметра сообщили, что никто не покидал замок в течение последних трех часов. Надо полагать, что заключенный и тот, кто его освободил, еще находятся внутри. Это непосредственная угроза, сир. Прикажете разбудить короля?

Дэррик не сразу ответил. Он повернулся и взглянул на Габриэллу, ища встречи с ее глазами, которые были широко раскрыты в темноте.

– Да, – кивнул Дэррик, а потом повернулся к двери. – Но позволь сделать это мне. Ты соберешь дворцовую стражу, тех, кто не охраняет периметр замка, и начнешь тщательный осмотр. Начните с верхних этажей. Нам необходимо удалить их подальше от королевских покоев, а не привести к ним.

– Да, сир, – быстро ответил охранник.

– А ты, – сказал Дэррик, явно обращаясь к другому охраннику в коридоре, – останься здесь и охраняй эту дверь ценой своей жизни. Ты понял?

– Нет, – перебила его Габриэлла и, сбросив одеяла, потянулась за своим платьем. – Я не останусь здесь! Я иду с тобой в покои моего отца.

Дэррик закрыл дверь и пошел к ней навстречу. – Ты знаешь, что не можешь сделать это, Бри. До тех пор, пока мы не найдем преступников, считается, что замок подвергся нападению. Принцесса и король не должны находиться в одном месте, чтобы не быть сраженными одним и тем же убийцей.

– Я знаю протокол, – сказала она, натягивая платье. – Но это не убийцы. Они пойманные в ловушку мыши, которые не могут найти выход. Я не буду ждать здесь.

Дэррик положил руки ей на плечи.

– Ты должна. Мы не можем рисковать. Протокол для твоей же безопасности.

– Протокол, – повторила Габриэлла упавшим голосом, – из-за него умерла моя мать в одиночестве в своей комнате.

Дэррик покачал головой.

– Если бы твой отец был с ней, он, возможно, был бы убит тоже.

– Если бы мой отец был с ней, – ответила Габриэлла, снимая его руки со своих плеч и сжимая их крепко, – он мог бы спасти ей жизнь!

Дэррик изучал ее лицо в течение долгого времени. Наконец, он глубоко вздохнул и коротко кивнул.

– Ладно. Пойдем со мной, но помни, что это военные действия, а я главный офицер. До тех пор, пока все не закончится, я опережаю тебя по рангу.

– Только до тех пор, пока я Королева, – ответила Габриэлла, не в силах скрыть небольшую улыбку, тронувшую ее губы.

Дэррик снова кивнул. Вместе они оделись. Дэррик нашел время, чтобы надеть сандалии и ремень со своим мечом. Габриэлла связала волосы длинной лентой и откинула их назад, чтобы они не мешали ей. Через минуту они оба вышли из комнаты.

– Присоединяйся к другим, – сказал Дэррик старому охраннику за дверью. – Найди злоумышленников и доложи мне.

– Слушаюсь, сир, – хрипло солгасился охранник, по-видимому, счастливый присоединиться к охоте. Он побежал, положив руку на рукоять меча.

– Держись поближе ко мне, – сказал Дэррик, повернулся и стремительно зашагал по узкому коридору. Фонари освещали путь, но в замке было еще очень темно в этот час. Затененные ниши и закоулки протянулись вдоль залов.

– Может стоит разбудить Рисс и остальных гостей? – спросила Габриэлла низким голосом.

Дэррик покачал головой.

– Они в безопасности в своих комнатах. По правде говоря, все, вероятно, закончится в течение нескольких минут. Здесь самая лучшая гвардия во всем Камелоте. Никто не может долго прятаться в этих залах.

– Дэррик, – внезапно сказала Габриэлла, – я думаю, что знаю, кто это сделал!

Дэррик остановился и взглянул на нее.

– Кто?

– Гете, – ответила она твердо. – Он был здесь накануне. Я слышала, как он и профессор Барт разговаривали в прихожей прямо перед свадьбой. Барт собирался вышвырнуть его.

– Отец Гете, – понимающе кивнул Дэррик. – Эта лживая собака. Гете воспользовался свадьбой, чтобы проникнуть в замок с намерением освободить своего отца. Почему ты не сказала никому?

– Барт настаивал, чтобы он ушел, – сказала Габриэлла, когда они возобновили свою прогулку. – Он был назначен начальником безопасности на свадебной церемонии, в конце концов. Это была его работа. К тому же, я была немного занята, если ты не заметил.

Он оглянулся на нее через плечо, и она увидела его озорную улыбку.

– Я заметил.

– Я совсем не то имела в виду, – сказала Габриэлла, ее щеки покраснели.

– Мы на месте, – объявил Дэррик, когда они подошли ко входу в покои короля. – Оставайся у дверей. Я разбужу его.

Габриэлла схватила его за запястье.

– Я не буду ждать здесь. Я уже сказала тебе…

– И я тебе сказал, – спокойно прервал ее Дэррик, – что на данный момент, я главнее тебя. Король не останется в своих покоях, как только я подниму его, ты хорошо это знаешь. Внутри темно, и как бы невероятно это не звучало, кто-то может затаиться там в ожидании. Вот, возьми.

Он обнажил свой меч и передал ей, рукоятью вперед.

– Я не могу взять его, – сказала она, качая головой. – Что, если ты прав, и там кто-то прячется внутри?

– В любом случае, слишком темно, чтобы использовать меч, – тихо ответил Дэррик. Он вынул кинжал из-за пояса и мрачно улыбнулся.

– Это лучше подойдет. Не волнуйся.

Она приняла его меч и мастерски сжала рукоять.

– Поспеши, Дэррик.

– Уже спешу, принцесса, – сказал он и подарил ей быстрый поцелуй. Через мгновение он открыл дверь во внешнюю комнату королевских покоев и ушел.

Габриэлла прислушалась. Замок казался обманчиво тихим в этот час. Оттуда, где она стояла, не было слышно никаких признаков какого бы то ни было поиска, который должен был идти. Она повертела в руках меч, уверенная, что нет никаких шансов в необходимости использовать его, но тем не менее успокоилась, что она надежно защищена. Ожидание было слишком долгим, а рукоять меча казалась неестественно громоздкой. Медленно, она прижалась спиной к каменной стене и сползла вниз, присев, вертикально держа меч между колен.

Потянулись напряженные минуты, и тут Габриэлла подпрыгнула, когда что-то защекотало ее шею. Она вздрогнула, чуть не выронив меч, и почувствовала, как по ее руке бежит паук. К счастью, она не боялась пауков. Крошечный паучок прополз по ее пальцам и остановился на тыльной стороне руки, рассматривая ее своими странными, чужеродными глазами. Паутинка висела перед ней, едва заметная в темноте. Габриэлла проследила ее путь и обнаружила, что она соединялась с соколом на подвеске, висевшей у нее на шее. Девушка с любопытством нахмурилась.

Невдалеке раздался голос.

Глаза Габриэллы метнулись вокруг в поисках говорящего, хотя она могла определить по звуку, что он был слишком далеко, чтобы его увидеть. Это был женский голос, нечетко доносившийся до нее. Послышался короткий возглас, а затем наступила тишина.

Габриэлла напрягла слух. Спустя напряженную минуту она стряхнула паука с руки и выпрямилась.

– Кто здесь? – позвала она хриплым шепотом. Ответа не было. Сжимая меч Дэррика, она прокралась к ближайшему пересечению коридоров. Свет от камина мерцал на стенах, создавая танцующие тени. Мрачные лица глядели вниз с гобеленов, наблюдая за девушкой со сверкающим, громадным мечом.

Габриэлла достигла промежуточного коридора и вгляделась вдаль. Двери, выстроившиеся вдоль левой стены, все, по-видимому, были закрыты. Справа глубокие ниши вели к окнам, встроенным в них. Лунный свет бледными полосами лежал на полу. Никакого движения. Медленно Габриэлла направилась по коридору, перемещая взгляд из стороны в сторону, заглядывая в ниши и дверные проемы.

Она остановилась. Одна из дверей была не полностью закрыта. Габриэлла могла видеть тусклую полосу света от камина внутри. Была ли это комната Констанции?

– Констанция, – шепотом позвала Габриэлла, – с тобой все в порядке?

Послышался звук возни. Габриэлла вздрогнула, понимая, что звук доносился не из приоткрытой двери. Он шел дальше по коридору, от одной из глубоких оконных ниш. Она подняла свой меч и шагнула вперед.

Мелькнуло что-то цветное внутри алькова, вспышка золотой ткани. Это была Рисс, по-прежнему одетая в свое желтое платье подружки невесты.

– Рисс! – крикнула Габриэлла и опустила свой меч, испытывая облегчение. – Ты почти напугала меня…

Рисс повернула голову, всматриваясь, и выражение ее лица заставило Габриэллу остановиться.

– Бри, – слабо сказала Рисс. – Беги.

Рисс медленно начала оседать назад, полностью появляясь в поле зрения. Теперь Габриэлла видела длинное лезвие, торчащее из ее груди, выскользнувшее, когда девушка упала. Кровь Рисс ярко горела на нем.

– Ри-и-исс! – закричала Габриэлла, бросаясь вперед. Меч Дэррика со стуком ударился о каменный пол, бездумно брошенный ею, когда Габриэлла подбежала к своей подруге и упала рядом с ней на колени.

– Рисс! Этого не может быть! Что…?! – она обхватила девушку руками, обезумев от шока и неверия.

– Я сказала тебе, – Рисс прошептала с последним вздохом, – бежать.

Тень упала на них обеих в голубом свете луны. Габриэлла резко развернулась, потянувшись за мечом Дэррика, забыв, что бросила его в пяти шагах отсюда. Позади нее стоял Гете, его лицо было красным и напряженным, пот струился по его лбу ручьями. Он поднял окровавленный меч.

– Не кричи, – произнес он с тихим рычанием. – Умри как принцесса.

Габриэлла ни секунды не колебалась. Когда Гете поднял меч, чтобы вонзить в принцессу, она пригнулась и бросилась на него. Он попятился назад, все еще цепляясь за свой меч, и врезался в окно. Стекло раскололось на сотню кусочков, но железная рама чудесным образом удержала его вес. Осознавая шаткость своего положения, Гете опустил меч, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы удержаться. Габриэлла услышала, как меч стукнул о пол и тут же отбросила его ногой назад. Потом она отступила от него, возмущенная и ужаснувшаяся.

– Как ты мог… – сказала она, и голос ее звучал неестественно высоко. – Рисс…

Его взгляд метнулся в сторону меча, где он лежал позади Габриэллы. Гете приготовился напасть на нее, но девушка поняла его намерение. Будучи меньше и быстрее, она прыгнула вперед еще раз, изо всей силы толкая его в грудь. На этот раз железная рама согнулась и лопнула, вырвавшись наружу со звонким скрежетом. Окно полетело в ночь, и Гете вместе с ним, отчаянно цепляясь за Габриэллу в попытке утащить ее с собой. Его пальцы чуть не схватили ее за волосы, перекинутые через плечо. Последнее усилие, и он исчез в темноте.

Габриэлла пошатнулась и чуть не упала вслед за ним. Ее руки схватились за каменную кладку алькова, задержав падение. Ослабевшая, она отодвинулась от разбитого окна и упала на пол. Девушка задыхалась, глядя в зияющий глаз ночи, потрясенная внезапностью того, что произошло. Потом, вспомнив, она повернулась и поползла обратно к телу своей подруги.

Рисс лежала со спутанными ногами, одна рука на груди, прикрывая кровавую рану. Ее глаза смотрели спокойно в потолок, как будто потерянные в глубине мыслей.

– О, Рисс, – зарыдала Габриэлла, прильнув щекой к груди девушки. – О, моя милая Рисс, нет… нет…

Она все еще всхлипывала, прижимая мертвое тело девушки, когда несколько минут спустя Дэррик и дворцовый охранник нашли ее.

– Это был Магистр Боевых искусств? – спросил Томас, рассматривая разбитую вазу носком ботинка. – Он впустил убийцу? Он был в сговоре с негодяями, не так ли?

Язим кивнул, входя в полумрак развалин. Солнечный свет просачивался через разрушенные части замка, превращаясь в ослепительные лучи в темноте.

– Люди говорили, что он затаил обиду на короля за потерю своей жены и ребенка несколькими годами раньше. Чума тогда распространилась по городу, и Барту было отказано в укрытии в стенах замка. Охрана короля объявила, что женщина и мальчик уже заражены и могут поставить под угрозу жизнь людей в замке. Они умерли, конечно, хотя были слухи, что Барт клялся в том, что они не больны, когда он пришел к замку. Возможно, он даже был прав.

Вместе эти двое мужчин направились туда, что когда-то было большим залом. Его стены и потолки были в основном нетронутыми, хотя значительная часть обрушилась над камином, похоронив его когда-то впечатляющий фасад. На них еще виднелись призраки древних фресок, выцветшие и потрескавшиеся почти до неузнавания. Камни и песок покрывали то, что осталось от мраморного пола. Большая часть мрамора была вынута и увезена, вероятно, несколько десятилетий тому назад.

Томас вышел в центр бального зала и повернулся вокруг себя, пытаясь представить себе это место, как оно, возможно, однажды выглядело.

– Заключенный, отец того юноши, которого убила Габриэлла, что с ним стало?

– Сбежал, – ответил Язим, присев на корточки рядом с обломками рухнувшего потолка. – Его намерение состояло в том, чтобы убить короля в своей постели, пока его сын охранял их побег. После смерти юноши, однако, его план был разрушен. Отец бежал, забрав жизнь другого охранника, пока пробирался к выходу. Новоиспеченный муж принцессы вел поиски его в ту ночь, подняв на помощь спящий город, но безуспешно.

– И все это, – сказал Томас, присоединяясь к своему другу в темноте древности, – по приказу того самого безумца Меродаха. Да?

– Убийство короля было целью его окончательного плана, – кивнул Язим. – Меродах и не ожидал, что заключенному удастся убить короля или даже бежать. Весь этот спектакль предназначался только, чтобы донести его послание, а послание было очень простое: «Я могу добраться до тебя, Король. Не доверяй никому. Мои люди есть повсюду».

Томас спросил:

– Понял ли это король?

Язим оставался на корточках возле груды щебня. Он протянул руку и подобрал какой-то предмет из горы мусора. Это был небольшой кусок битой штукатурки, являющийся фрагментом древней фрески. На изображении сохранилась часть лица с одним суровым голубым глазом, глядевшим мрачно и терпеливо.

– Да, король очень четко понял смысл послания Меродаха. Они повесили того человека, Барта, и он с готовностью принял свою смерть. Король намеревался отправить свое собственное сообщение, что предатели будут строго наказаны, но к тому времени, было слишком поздно. Пламя сомнения и страха уже зажглось и распространялось очень быстро.

Томас покачал головой.

– Я уверен, он не просто сидел, сложа руки, чтобы позволить злодеям захватить власть над Камелотом.

– Ты прав, – подтвердил Язим. – Король Ксавьер начал атаку, намереваясь окончательно искоренить монстра и его армию негодяев. Задача была непростая, и как многие говорили, была обречена на провал. Говорили, что королевская армия была слишком мала, и было слишком поздно. Но Король отказывался верить, что все было потеряно. Ведь покушение на его жизнь было предотвращено. Он все еще был правителем величайшего королевства на земле. Он считал, к великому своему стыду, что никакая сила, поднявшаяся против Камелота, никогда не сможет добиться успеха.

Медленно Язим снова встал. Он бросил кусок разрисованной штукатурки, и тот сломался у его ног.

– Если бы он только начал действовать раньше, – тихо сказал он, – то возможно его мысли оказались бы правдой.

Потребовалось почти четыре месяца, чтобы собрать королевское войско и подготовить разгром безумной армии Меродаха. К тому времени как Дэррик и верховный главнокомандующий Ульрик подготовились к наступлению, лето уже было в разгаре. Переливающийся от жары воздух поднимался от главной дороги по ту сторону городских ворот. Армия постепенно собиралась, разбивая на травянистых холмах и под деревьями лагеря, которые выстроились вдоль стены дороги. Габриэлле казалось, что ряды палаток простираются вплоть до горизонта в почти бесконечных количествах, и все же она знала, что зрение обманывает ее. Это был относительно небольшой отряд, замаскированный под гораздо большее войско, с полным вооружением, лучниками, катапультами, и даже парой огромных метательных машин – чудовищных самострелов, воздвигнутых на повозках, с ощетинившимися двенадцатифутовыми копьями с железными наконечниками.

Габриэлла вместе со своим отцом и сэром Ульриком прогуливались вдоль главной дороги, осматривая войско.

– Действительно ли так необходимы катапульты и осадные машины? – спросил король, заслоняя глаза ладонью. – В конце концов, вы будете использовать это оружие против собственных крепостей Камелота.

– Крепости Камелота, попавшие в руки ваших врагов, сир, – проворчал Ульрик. Он был похож на бочку с копной рыжих волос, широкими бакенбардами и острой козлиной бородкой. Его короткий кожаный плащ хлопал на горячем ветру.

– Во всяком случае, военные машины являются демонстрацией силы. Существенно важно, чтобы мерзавцы увидели мощь армии, которой они решили противостоять. Наш магический арсенал включает раздувательные мехи для порошка, вызывающего ветер, фейерверки, осыпающие камнями, и стрелы-молнии, бьющие на 240 ярдов. Я ожидаю, что многие из них повернут назад и побегут, поджав хвост, в тот момент, когда увидят наше приближение.

– Сколько катапульт остается защищать городские стены? – спросила Габриэлла.

– Четыре, Ваше Высочество, – ответил натянуто Ульрик, не встречаясь с ней глазами. – Но это не имеет никакого значения. Эти шесть будут возвращены под моим командованием еще до первого снега.

– Что если Меродах со своей армией нападет на нас до вашего возвращения? – ровным тоном продолжила наступление Габриэлла.

– Я уверяю вас, принцесса, – сказал Ульрик, меняя тон на самый снисходительный. – Кто бы ни стоял во главе этой банды мятежников, они будут слишком заняты, спасаясь от королевской армии, чтобы предпринять атаку здесь, на городские стены.

– Я ценю ваше доверие, сэр Ульрик, – заметила Габриэлла, встречаясь с глазами этого крупного человека, – но что делать, если вы окажетесь не правы?

Последовало короткое, неловкое молчание, а потом король произнес:

– Сэр Ульрик является верховным главнокомандующим и нашим главным советником по стратегии, милая. Мы полностью доверяем ему в таких вопросах. Скажите, сэр Ульрик, сколько времени займет у вас и ваших людей, чтобы достичь лагеря мятежников?

Ульрик кивнул и возобновил свой путь.

– Два месяца, сир. Мы наметили маршрут, который проведет нас вокруг западного края Штормовой Пустоши, и встретим врага, прежде чем они смогут проложить себе дорогу в более населенные села в Долине Бродмур. И там мы обрушимся на врага и разгромим негодяев в открытую, лагерь за лагерем, если потребуется.

– А что если Долина Бродмур на самом деле не является пунктом назначения этой «банды мятежников», главнокомандующий? – многозначительно спросила Габриэлла. – Что если их цель состоит в том, чтобы срезать путь через Штормовую Пустошь, двигаясь напрямую в сердце Камелота?

Ульрик оглянулся на Габриэллу, лицо его напряглось от раздражения. Однако, он быстро скрыл это под снисходительной улыбкой.

– Моя дорогая принцесса, какое у вас восхитительное воображение.

– Пустошь – это не то место, через которое любой нормальный полководец повел бы свои войска, Габриэлла, – объяснил король педантично. – Это, как следует из названия, бесплодная пустыня, коварная, населенная ужасными чудовищами и разделенная Зубчатыми скалами. Конечно же, ты слышала историю Штормовой Пустоши от профессора Тофа. Много веков назад армии волшебников воевали там, опустошив землю своей черной магией на многие мили в каждом направлении. По этой причине эта пустыня образует защиту от любого нападения с севера.

Габриэлла слышала историю. Она кивнула, прикусив язык, слова отца ее не убедили, но она не желала спорить с ним.

– Будьте спокойны, ваше высочество, – продолжал уверенно Ульрик, – не пройдет и шесть месяцев, как мы объявим полную победу вашей королевской армии над этим сбродом недовольных. Вам не следует бояться.

Удовлетворенные, король и сэр Ульрик повернули назад и направились обратно к открытым воротам города. Через минуту, все еще упрямо хмурясь, Габриэлла последовала за ними.

– Я не доверяю планам Ульрика, – сказала она позже в тот вечер, обращаясь к Дэррику в кузнице его отца. Снаружи небо было в багровых пятнах, ветер резко поменялся, а вдали вспыхивали зарницы, намекая на приближающуюся грозу. – И честно говоря, я не доверяю ему. Он высокомерен. Он не принимает угрозу всерьез.

Дэррик резко вздохнул, прислонил молот к наковальне и провел голой рукой по лбу. Его черты были освещены оранжевым светом кузницы.

– Все знают, с чем нам предстоит столкнуться, – устало произнес он. – План Ульрика надежен. Ради Бога, Бри, это и мой план тоже. Я помогал составлять его.

Габриэлла выслушала его, но только покачала головой, глядя на яркий свет печи.

– Мне он не нравится. Я чувствую, что это серьезная ошибка.

– Я понимаю твое беспокойство, – сказал Дэррик, снова взявшись за молот и выкладывая свежий меч на наковальню. С тщательной точностью он ударил светящийся красный металл, придавая ему форму и поднимая снопы искр. Конечно, не было необходимости самому ковать свои мечи, но он настаивал на этом, утверждая, что нет лучше и вернее боевого оружия, чем созданное своими собственными руками. Габриэлла находила эту привычку одновременно глупой и очаровательной. Дэррик критически осмотрел края меча, а затем повернулся и опустил его в бочку с водой. Меч зашипел, в воздух поднялись клубы пара.

– Это естественно нервничать перед походом, – старался успокоить он Габриэллу, проводя рукой по лбу. – Но я буду там, Бри. Я буду сражаться, чтобы сохранить Камелот в безопасности.

– Вот это меня и беспокоит, Дэррик, – сказала Габриэлла, соскальзывая с рабочего стола и подходя к нему. – Мне кажется неправильным то, что ты собираешься отправиться туда. Ты не должен. Ты нужен мне здесь.

Она выглянула в переднюю часть кузницы, где в сгущающихся сумерках ждали ее охранники, а затем понизила голос.

– Ты нужен нам здесь, – прошептала она, взяв его за руку и прижимая к своему животу. – Я боюсь за тебя не только как за своего мужа, но и как отца нашего ребенка. А если что-то пойдет не так?

– Что может пойти не так? – начал Дэррик, потянувшись, чтобы обнять ее, но Габриэлла оттолкнула его.

– Что если я окажусь права? – хрипло потребовала она, вглядываясь в его лицо. – Ты не можешь знать! Как ты можешь быть так уверен?

Дэррик посмотрел на нее, в красном свете печи лицо его было потным и напряженным, но глаза смягчились. Он улыбнулся.

– Я уверен, Бри, из-за того… – сказал он, двигая руку от ее живота к округлости ее груди и останавливая у сердца. Уверенность в его голосе и облегчала, и сводила с ума. – Я уверен в этом из-за того, что у нас есть, милая. Ты чувствуешь, разве нет? Смерть не имеет власти над тем, что мы разделяем с тобой. Войны ведутся грубыми инструментами, – он кивнул в сторону меча, который все еще дымился в бочке с водой. – Металл и клинок, щит и доспехи, но ни одна из этих вещей не может противостоять силе истинной любви. То, что у нас есть, жена, никакой меч не сможет пронзить.

Габриэлла снова медленно покачала головой.

– Все это болтовня и чепуха, – прошептала она.

Его улыбка расширилась, и глаза заблестели.

– Так говорит твой отец, – мягко пожурил он. – Не ты. Ты знаешь, что в моих словах есть правда.

Она пристально изучала его лицо некоторое время, а затем опустила взгляд.

– Нет, – тихо заявила она. – Нет, я не знаю этого. Я только знаю, что я люблю тебя. Я нуждаюсь в тебе. И то, что если ты отправишься в этот поход, и какой-нибудь злодей вонзит меч тебе между ребер…

– Рисс была безоружна, – прервал ее Дэррик, вздернув подбородок. Упоминание имени Рисс словно вызвало темную дрожь в воздухе. – Негодяй напал на нее хладнокровно. Она была беззащитна. Я не буду. Я буду готов встретиться с врагом на моих условиях. И когда я встречусь с ним, его ждет возмездие. За нас обоих.

– Гете мертв! – воскликнула Габриэлла, поворачиваясь лицом к мужу. – Возмездие уже удовлетворено! Но Рисс больше нет! Это может случиться и с тобой!

Ее голос оборвался на последних словах. Дэррик бросился к ней и схватил ее в объятия. Она сопротивлялась, но только мгновение. Он держал ее в горячей тьме кузницы, одной рукой прижимая ее затылок к себе. Наконец, она вздрогнула и расслабилась у него на груди, с досадой чувствуя, как слезы бегут по ее щекам и впитываются в его тунику.

– Габриэлла, – тихо сказал он, – я должен пойти в этот поход. Я должен выполнить свой долг, и не столько для Королевства, сколько для себя. Ты знаешь это. Я не могу позволить, чтобы смерть Рисс осталась безнаказанной. Те, кто ответственнен за это, должны заплатить, кровь за кровь.

Он отпустил ее, но нежно взял за плечи. Она взглянула ему в лицо, так что их носы соприкоснулись. Он вздохнул и продолжил:

– Завтра утром я отправляюсь в путь, чтобы выполнить свой долг высокой чести. Но Бри, я клянусь тебе всем, что я… здесь мое сердце. С тобой и с ребенком в твоей утробе. Что бы ни случилось, я вернусь к вам.

Габриэлла смотрела на него, по-прежнему хмурясь от беспокойства. Но постепенно ее лоб разгладился. Будущее было неизбежным. Он поедет. И потом, если его обещание было искренним, он вернется к ней. Она больше ничего не могла поделать.

Больше ничего, кроме как поверить ему.

Войско двинулось на рассвете. Это было жемчужно-серое утро, большей частью затемненное вереницей низких облаков. Шел дождь, мелкий и моросящий, усеивая каплями солдатские шлемы. Сэр Ульрик двигался впереди на своем черном коне. Дэррик замыкал шествие верхом на своей лошади. Он повернулся к Габриэлле, когда последний из солдат исчез за изгибом дороги, где-то на полмили впереди. Силуэт Дэррика был едва виден на фоне тумана, но она легко смогла узнать его по посадке в седле и вздернутому подбородку. Он поднял руку и молчаливо махнул на прощанье один раз. Она сделала то же самое в ответ, надеясь, что он мог разглядеть ее там, где она стояла у городских ворот под тенью брезентового навеса.

Он медленно опустил руку и, казалось, смотрел на нее сквозь туман. Наконец, когда наконечники армейских копий и тусклый отблеск их шлемов исчезли за поворотом, а потом и за холмом, Дэррик повернулся и, пришпорив коня, поскакал вперед. Мгновение спустя он уже скрылся из вида.

Габриэлла стояла под навесом и смотрела на пустую дорогу. Лужи тускло отражали небо. Дождь с монотонным стуком капал с деревьев. Наконец, Сигрид шагнула вперед и, щурясь, вгляделась в небо.

– Ты простудишься здесь до смерти, принцесса, – терпеливо заметила она. – Твоя охрана будет стоять здесь с тобой весь день, но я бы лучше предложила вернуться в тепло замка. Я думаю, горячий чай нам не помешает, ты не согласна?

Габриэлла не двигалась. Она смотрела вдаль, туда, где главная дорога сворачивала за небольшую группу деревьев. Трудно было представить себе, что войско находилось там вообще когда-либо.

– Ну, милая, – сказала Сигрид, положив руку на талию Габриэллы. – Они отправились в поход, но они вернутся. А сейчас твоему ребенку нужно, чтобы ты поела. Идем.

Габриэлла глубоко вздохнула и кивнула. Она отвернула взгляд от дороги.

Когда принцесса забралась в ожидавшую их карету с Сигрид, севшей позади нее, она бессознательно нашарила рукой свою подвеску с соколом под плащом. Она была теплой.

«Пожалуйста, – молилась она, безмолвно и печально, даже не зная, к кому она обращалась, – сохрани его. Пусть с ним все будет в порядке».

Повозка дернулась и направилась к замку. Габриэлла уставилась невидящим взором сквозь залитые дождем окна. «Пусть он сдержит свое обещание ко мне, – молилась она яростно, словно бросая вызов. – Не дай ему… не дай ему нарушить свое обещание».

Летние месяцы тянулись с раздражающей медлительностью. Это был невыносимо жаркий год, ручей в долине уменьшился до простого мутного ручейка, а воздух оставался душным и безветренным даже в полночь. Габриэлла занимала себя насколько могла изучением тонкостей имперского правления, а также обычными делами, присущими беременной. Она обнаружила, что теперь все чаще и без причин чувстовала себя усталой днем, но удалиться в покои редко помогало. Верхние комнаты замка были самыми жаркими из всех, и дыхание ветерка едва ли тревожило занавески ее кровати. Большинство дней она лежала без сна в течение этих передышек, раздетая до нижнего платья, положив одну руку на растущий живот, а другую за голову. Она смотрела сквозь занавески, окружавшие ее кровать, на солнечный свет и думала о Дэррике.