Текст книги "Джеймс Поттер и проклятие Привратника (ЛП)"

Автор книги: Джордж Норман Липперт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 37 страниц)

У Джеймса наконец появилось время осмотреться. Очевидно, это были спальные покои Слизерина. Они были удивительно  небольшими и тесными, с готическими колоннами и контрфорсами. Одно–единственное окно было надежно заперто.

– Давайте воспользуемся преимуществами ситуации, – сказал Пуффендуй, обращаясь к Джеймсу. – Что, по вашему убеждению, было у Салазара? Какой из его инструментов мог быть вам полезен?

Джеймс попытался вкратце рассказать, откуда он прибыл, и как он попал сюда, случайно прикоснувшись к волшебному зеркалу в кабинете директора. Он описал свое появление через небольшое зеркало в серебряной оправе, висящее за статуей в ротонде, и его последующее уничтожение Слизерином.

– Я считал тогда, что это и было волшебное зеркало, – сказал Джеймс. – Но теперь я так не думаю. Слизерин слишком любит подобные вещи; он никогда не уничтожил бы что–то действительно волшебное, только чтобы удержать меня здесь, я думаю Зеркало Амсера Церф может использоваться посредством любого другого зеркала, может быть, даже любой отражающей поверхности. Таким образом, зеркало позади статуи было просто самым обычным зеркалом.

– Это зеркало висело там со времен Хэйдина, – кивнула Когтевран. – В нем не было и намека на магию.

– Но Слизерин знал о путешествиях сквозь зеркала, – Джеймс принялся развивать свою мысль. – Он сказал, что он думал, что лишь он и еще один человек на земле знали об этом. И потом, когда мы были на Лесной башне, я вспомнил, как директор упоминал о чем–то что–то подобном. Он сказал, что его Волшебное Зеркало было одним из двух когда–либо созданных, и что второе принадлежало кому–то, кого он знал. Но теперь я знаю, кто это был! У Слизерина есть другое Волшебное Зеркало! Близнец того, что привело меня сюда!

Взгляд Когтевран стал очень резким и настороженным. Она многозначительно переглянулась с Пуффендуй.

– Давайте искать, – тихо сказала Пуффендуй. – Тогда мы и узнаем наверняка.

Когтевран подняла палочку и произнесла то же заклинание, что и раньше. На конце ее палочки снова вспыхнул лавандовый свет. Она медленно повернулась.

– Последняя попытка, – пробормотала она, – Я буду искать след Салазара, не важно, мужчины или летучей мыши. Теперь...

Пуффендуй расхаживала по комнате, следя за игрой лавандового света на стенах.

– Здесь, – объявила она, указывая рукой.

Когтевран остановилась, направив луч на большую картину. Это было изображение узколицего волшебника в бордовой мантии в полный рост, и он был нарисован едва ли не в натуральную величину. Глаза на портрете сощурились и нахмурились. Тут Джеймс разглядел, что, когда луч проходил над портретом, он осветил слабые очертания потайной двери.

Когтевран положила свою палочку в карман и шагнула вперед. Она схватилась за раму картины и потянула, но та была плотно прижата к стене. Пуффендуй присоединилась к ней, но они не смогли сдвинуть картину, потянув ее даже втроем.

– Довольно деликатностей, – рассерженно сказала Когтевран. Она отступила, жестом призывая других отойти, и ткнула палочкой в портрет.

– Кандида Когтевран, – усмехнулся портрет, – вы не понимаете, что творите...

– Конвульсус! – рявкнула Кандида, перебивая портрет. Последовала ослепительная вспышка белого света, и портрет словно испарился. Мгновение спустя, когда глаза Джеймса привыкли к относительному полумраку комнаты, он увидел, что портрет, на самом деле, не был полностью уничтожен. Рамка была разрушена, и картина была словно разрезана прямо посередине, на этом месте зияла огромная дыра. Деревянная основа картины была прорвана насквозь, демонстрируя темное пространство за своими пределами.

Джеймс, Пуффендуй и Когтевран осторожно подошли к уничтоженному портрету. Стоящий между двумя женщинами Джеймс мог видеть свет, подмигивающий ему из глубины за пределами порванного холста. Из полумрака потайной комнаты на него глянуло собственное лицо Джеймса.

– Это здесь, – выдохнул Джеймс, одновременно обрадовавшись и испугавшись. – Я могу видеть отражение. Это Волшебное Зеркало!

Пуффендуй зажгла свою палочку и протянула ее вперед. Она очень осторожно прокралась через разорванную картину в слабо освещенную комнату за ней. ее палочка осветило пространство и раму зеркала. Когда Джеймс вошел в комнату и выглянул из–за спины Пуффендуй, он понял, что это зеркало было идентично тому, которое находилось в кабинете Мерлина, с одним лишь различием, это стояло вертикально, а не на боку. На золотой раме зеркала Слизерина были выгравированы слова. Надпись ни о чем не говорила Джеймсу, за исключением первого слова, вырезанного красивым плавным почерком –  «Еиналеж».

– Зеркало, – просто произнесла Пуффендуй, ее голос трепетал. – Оно не было уничтожено тогда. Оно было у него все это время.

Лицо Когтевран покраснело от гнева.

– Мы должны были догадаться. Но что с этой Фокусирующей Книгой? Без нее сила Зеркала неконтролируема и капризна, сводится лишь к своим самым базовым функциям. Мы должны найти ее.

– Действительно, и искать его мы будем, мы однажды уже говорили Годрику об этом открытии, – сказала Пуффендуй. – На данный момент нашего внимания требуют другие вопросы. Джеймс оказал нам вторую большую услугу. Я подозреваю, что он предпочел бы откланяться, если б он мог.

– Да, если вы не возражаете, – согласился Джеймс. – Было действительно здорово встретиться со всеми вами. Ну, с большинством из вас. Но мне действительно не терпится увидеть, смогу ли я вернуться.

– Джеймс Поттер, – сказала Пуффендуй, улыбаясь. – У нас есть множество вопросов к вам, не последним из которых было бы то, что станет с нами, и с этой школой к вашему времени. Но я сильно подозреваю, что чем меньше мы знаем о таких вещах, тем лучше.

– Но один вопрос нам все–таки следует задать, Пенелопа, – сказала Когтевран. Она повернулась к Джеймсу с мрачным и задумчивым выражением лица. – Если эта сказка – что ты рассказал нам – правда, и у меня нет оснований сомневаться в том, что это так, то возраст директора этого колледжа, следовательно, достигает нескольких тысяч лет, раз уж он был знаком с Салазаром Слизерином. Джеймс, ответьте мне на этот один вопрос настолько честно, насколько вы можете. Знаете ли вы настоящее имя этого вашего директора?

– Конечно, – ответил Джеймс, озадаченно нахмурившись. – Я думал, что уже упоминал об этом. Это Мерлин. Вы, вероятно, знаете его как Мерлинуса Амброзиуса. Он появился в наше время в прошлом году, в ночь выравнивания планет. Я думаю, вы бы назвали это коридором Пересечения Старейшин. Здесь я видел его этим вечером. Ну, если точнее, то слышал его, когда я был заключен в лаборатории. Он был прямо там, в кабинете Слизерина.

Лицо Когтевран стало очень бледным. Она какое–то время изучала Джеймса, а затем обернулась, чтобы посмотреть на Пуффендуй.

– Он был здесь в эту ночь, – тихо сказала она. – Это все правда. Никто из нас особо не верил в это.

– И этот мальчик является доказательством тому, что ему это удастся. Все гораздо хуже, чем мы ожидали. Легенда...

– Тише, Пенелопа, – серьезно сказала Кандида. – Джеймсу ни к чему слышать подробности.

Женщины посмотрели на Джеймса. При свете палочки их лица были бледны и очень серьезны.

– Послушайте меня, Джеймс Поттер: остерегайтесь Мерлина, – сказала Когтевран. – Этот волшебник обладает способностью очаровывать тех, кто доверяет ему. Если он стал директором школы, значит, успел многих одурачить. Возможно, уже слишком поздно для вашего мира. Но вы, быть может, были посланы сюда сегодня ночью с великой целью. Возможно, ваше возвращение послужит предупреждением. Мерлин несет вашему миру зло, какое прежде не знали на земле. Может быть, Привратник Пустоты уже на свободе, а Мерлин – его Посол. Привратника не сразить, но если вы найдете способ уничтожить Посла, Джеймс Поттер, сделайте все возможное. Не позволяйте ему очаровать вас. Когда момент настанет, не будет времени ни для бесед, ни для сомнений. Только для действий. Вы понимаете?

Джеймс пристально вгляделся в серьезное, бледное лицо Кандиды Когтевран. Даже сейчас, за тысячу лет до описываемых ею событий, она явно была в ужасе. Джеймс медленно кивнул.

– Как вы посмели?! – внезапно раздался яростный вопль, заставивший их подпрыгнуть. – Моя комната! Мой тайник!

Пуффендуй и Когтевран развернулись в тесном пространстве потайной комнаты, направив палочки на темную фигуру, стоявшую в проеме портрета. Кричавший голос был до ужаса нечеловеческим. Джеймс внезапно вспомнил приоткрытые двери лаборатории Слизерина, припомнил, как хотел предупредить Пуффендуй и Когтевран, чтобы те проверили там. Слизерин одурачил их тенью, а после притаился там, вероятно, в виде летучей мыши. А теперь, разъяренный тем, что они узнали его величайший секрет, он, похоже, застрял между своими формами: наполовину человек, наполовину летучая мышь. Его голос страшно гудел. Огромные кожистые крылья виднелись из–за сгорбленной спины.

– Уходите, Джеймс! – закричала Пуффендуй, направляя палочку на уродливую фигуру Слизерина. Ослепленный яростью, он бил гигантскими крыльями, ударяясь ими о стены, из–за чего не мог попасть в комнату. У него обильно текла слюна, клыкастой пастью он рвался схватить женщин.

– Нет! – завопил Джеймс. – То есть, я не знаю как! Не могу придумать!

Красная вспышка пронзила воздух, попав в крыло Слизерина. Он закричал, и крыло бессильно повисло.

– Прочь от Зеркала! – орал он. Слова, вырвавшиеся из странного наполовину мышиного рта, звучали невнятно. – Дотронешься и умрешь!

– Просто уходите! – отчаянно крикнула Когтевран. – Как делали это прежде!

Слизерин рванул снова, окончательно продираясь через разорванное отверстие портрета. Пуффендуй вместе с Когтевран выстрелили в него Оглушающим заклинанием, но благодаря его видоизмененному облику они лишь слегка ослабили его. Монстр оскалился и закричал на них.

Джеймс повернулся и бросился к зеркалу. В тот момент, когда он коснулся его, отражение начало уплывать, образуя знакомую серебристую дымку. Она головокружительно завертелась перед лицом мальчика.

– Идите, Джеймс! – воскликнула Пуффендуй. Раздался свист и ужасный хлещущий звук. Одна из волшебниц вскрикнула, но Джеймс не сумел разобрать, кто именно.

– Я хотел бы оказаться где–нибудь подальше отсюда! – Джеймс сказал вслух, затем, запаниковав, он поправился: – Я хотел бы оказаться дома! Я хотел бы оказаться в своем времени! Прямо сейчас!

За его спиной взревел Слизерин, его голос был одновременно и голосом человека, и голосом зверя. Джеймс ощутил дуновение воздуха от бьющихся крыльев Слизерина и почти почувствовал грядущее столкновение с огромными когтями.

А потом все это пропало. Потайная комната минула в сторону, втянулась в закрученные серебристые облака. Джеймс чувствовал то же странное ощущение захвата, как будто бы он был вытянут через зеркало. Последовало знакомое чувство полета, шума и скорости, а затем он упал. Он шлепнулся лицом вперед, приземлившись на руки и колени, а его палочка с грохотом покатилась по полу.

Джеймс поднял взгляд. Он оказался в небольшом темном помещении. Оно казалось забитым пыльными сундуками и уложенными штабелями ящиками. Мальчик поднялся, оглядываясь назад в направлении, из которого он свалился.

Неподалеку стояло волшебное Зеркало Слизерина, выглядящее точно так же, как и тогда, только покрытое толстым слоем пыли. По–прежнему можно было различить первое слово древней надписи: «Еиналеж».

– Джеймс? – раздался девичий голос, заставив его подпрыгнуть от испуга. – Это ты? Да, точно! Эй, проснитесь, вы двое! Свершилось!

– Роуз? – спросил сбитый с толку Джеймс. Девочка появилась из тени у двери, растрепанная и покрытая паутиной. Джеймс уставился на нее. – Что ты здесь делаешь? Где я?

Ральф с сонным видом тоже поднялся на ноги.

– Черт, уже давно за полночь. Разве это имеет значение?

– Он знал, – Роуз почти подпрыгивала от волнения. – Он сказал, ты вернешься сюда, если мы приготовим Зеркало, и вот ты здесь! Мы втроем ждали с самого ужина! Мы сильно беспокоились! Что случилось, Джеймс? Где ты был?

– Погодите минутку, – Джеймс поднялся. – Как Ральф узнал, что я появлюсь здесь? Никто не мог этого знать.

– Я и не знал, – сонно ответил Ральф, хлопнув Джеймса по плечу, – хотя я с удовольствием взял бы на себя эту честь. Нет, идея принадлежит ему.

Ральф ткнул большим пальцем через плечо. Джеймс увидел мальчика, медленно поднимавшегося на ноги с усталой, кривой усмешкой на лице.

– Наконец–то, Поттер, – растягивая слова, заговорил Скорпиус. – Хорошо провел время?

Глава 12. Вопросы доверия

Джеймс сильно устал и, несмотря на любопытство остальных, отказался от длительных объяснений. Он лишь сказал, что путешествовал в прошлое, во времена основателей, и обнаружил о Мерлине гораздо больше, чем намеревался. Он обещал объяснить все подробно на следующее утро, в субботу. Остальные неохотно согласились, и все четверо выползли из кладовки. Они шли по темным коридорам обратно в вестибюль. Джеймс пропустил  вперед Ральфа и Скорпиуса.

– Ты действительно встретил основателей? – требовательно спросила Роуз хриплым шепотом, не желая ждать утро.

Джеймс устало кивнул.

– Да, встретил. Они были более... настоящие... чем я мог себе представить.

Роуз удивленно покачала головой.

– Какая из себя Пенелопа Пуффендуй? Она единственная, о ком мы редко слышим.

– Она была жесткой, – Джеймс ответил, – но милой. Хотела обсудить все со Слизерином даже после того, как он пытался убить нас. Но она не была легкой добычей. Никто из них. Они все крепкие орешки. Подробнее расскажу завтра. Как вы узнали, что я пропал?

– Прошел целый день, – прошептал Ральф. – Кроме того, Седрик разбудил меня вчера посреди ночи и рассказал о произошедшем. Он считает, что Мерлин заколдовал горгулью, чтобы та каким–то образом его предупредила, если кто–то решит использовать пароль для проникновения в кабинет директора. Мерлин рыскал по школе, злой как черт, но ничего не говорил. Роуз считает, он что–то искал.

– Думаю, он искал зеркало Еиналеж! – перебила Роуз. – Уверена, он чувствовал, что оно спрятано где–то здесь, но не мог его найти. Оно как–то защищено от обнаружения. Бьюсь о заклад, оно доставило ему по полной!

– И как же вы нашли его? – спросил Джеймс, когда они достигли лестниц.

Ральф посмотрел на Скорпиуса, который пожал плечами.

– Я знал, куда смотреть, – сказал бледный мальчик. – И когда. Примерно.

У подножья темных лестниц четверка остановилась. На ближайшем пролете окно Геракла вновь изменялось: лицо Геракла превращалось назад в карикатуру Скорпиуса. Филч будет в бешенстве.

Джеймс тряхнул головой.

– Я просто не могу понять, Скорпиус. Откуда ты мог знать?

Скорпиус глубоко вздохнул.

– Мне сказали. Мой отец знал об этом. Он годами изучал труды основателей. Своего рода хобби. В первую очередь, он интересовался Салазаром Слизерином, чтобы понять каким тот был на самом деле, но затем его привлекли дневники Кандиды Когтевран. Она записывала абсолютно все. Отец расшифровал некоторые подсказки и коды. По–видимому, она хотела, чтобы их обнаружили. Она описывает мальчика, который посетил ее и других основателей, мальчик якобы из далекого будущего. Она обнаружила, что для его успешного возвращения через правильное зеркало, кто–то должен подготовить его на этой стороне, в наше время. Она была уверена: ее долг – обеспечить его возращение, так что она создала рукопись и оставила подсказки для нужного человека, который во всем разберется. Мой отец, по–видимому, был тем человеком. Подсказки содержали сроки и инструкции.

У Джеймса закружилась голова.

– Но как она смогла все вычислить? Как узнала точное время?

Скорпиус пожал плечами.

– Это вопрос к отцу. Я не могу себе представить, почему это было важно. Факт в том, что у нее получилось.

– Это очевидно, – прошептала Роуз. – Должно быть, ты рассказал ей о времени, откуда пришел. Ты сам дал ей подсказку.

– Я не говорил им ничего подобного! – сказал Джеймс, но его озарила догадка. – Хотя, я рассказал им о возвращении Мерлина. Я сказал им, что произошло год назад, в ночь парада планет.

– Почти все, что ей было нужно, – ответила Роуз. – Они знали, как отслеживать такого рода события. Она, наверное, вычислила точную дату парада, а затем прибавила к этому другие подсказки, о которых ты упомянул, например, день недели или месяц, семестр в школе, да хоть фазу луны. Она была чертовски умной!

Джеймс кивнул.

– Без сомнений. Но все–таки, как вы нашли зеркало, если даже Мерлин не смог?

Роуз перебила Скорпиуса:

– Когтевран дала что–то вроде волшебной карты! Она поместила заколдованное сигнальное устройство в зеркале Еиналеж, и прочла заклинание, необходимое для его обнаружения. Все, что нам оставалось сделать, – это следовать ему. Когда мы его нашли, то просто прикоснулись к зеркалу и пожелали вернуть потерянное. А потом мы просто ждали. Наконец – бац! – вот и ты!

– Очень ловко, а? – прошептал Ральф, ухмыляясь. – И все благодаря Скорпиусу. Или точнее его отцу.

Скорпиус закатил глаза.

– Если мы закончили поздравлять самих себя, то у меня есть планы на утро. Вы трое можете остаться здесь, и ждать пока вас застукает древняя кошка–низзл[11]11
  Низл (в друг. переводе – жмыр) – небольшой зверек, похожий на кошку с пестрым, крапчатым или пятнистым мехом, несоразмерно крупными ушами и львиным хвостом. Низзлы довольно разумны, отличаются независимым характером, часто бывают агрессивными, но, привязавшись к волшебнику или волшебнице, становятся прекрасными домашними любимцами.


[Закрыть] Филча, а я пошел спать.

Он развернулся и начал красться вверх по лестнице. Джеймс пожелал Ральфу спокойной ночи, и вместе с Роуз последовал за Скорпиусом.

Как только троица пролезла через портретный проем в гостиную Гриффиндора, Роуз устало улыбнулась Джеймсу.

– Я рада, что ты вернулся, Джеймс. Мы не знали, куда ты ушел или была ли информация Скорпиуса верной. Мне было действительно страшно. Я думала, может быть, Мерлин схватил тебя.

Джеймс нахмурился, обдумывая слова Кандиды Когтевран, которая призывала его не доверять Мерлину и предупредила, что ему, возможно, придется столкнуться с чародеем, когда придет время. Он попытался игриво улыбнуться Роуз.

– Я в порядке, – сказал он. – Но все висело на волоске. Я расскажу тебе обо всем утром. Расскажу тебе все, если ты действительно хочешь знать. Ну а сейчас, давай спать. Я валюсь с ног от усталости.

Они попрощались и поднялись по своим лестницам. Когда Джеймс добрался до затемненной спальни, Скорпиус уже лежал в своей постели, спиной к Джеймсу.

Украденная мантия священнослужителя не прошла с ним через зеркало, так что он по–прежнему был одет в полосатую пижаму. Утомленный, он сложил очки и палочку в сумку и забрался в постель. Но через мгновенье снова сел.

– Скорпиус, – прошептал он. Мальчик не шевелился, но Джеймс знал, что тот слушает. – Я не знаю, почему ты помог мне, но спасибо.

Он снова лег. Прошла минута, и Джеймс уже почти заснул, когда услышал движение Скорпиуса. Мальчик ответил в темноте шепотом:

– Не благодари меня пока, Поттер. Может прийти время, когда ты будешь жалеть, что вернулся. Может прийти время, когда ты будешь проклинать меня за помощь.

***

Джеймс спал до позднего утра и проснулся от слепящего снега на окне спальни. Он умылся, оделся и, спустившись по лестнице, пошел искать своих друзей. Наконец он нашел Роуз и Ральфа в библиотеке, тихо обсуждающими один из вопросов профессора Ривальвье.

– Вы безнадежны, – сказал Джеймс. – Делаете домашнюю работу в субботу утром.

– Технически, уже не утро, – ответила Роуз. – Мы ждали тебя. И умираем от любопытства в ожидании подробностей вчерашних событий.

Ральф с хлопком закрыл книгу.

– К тому же на улице собачий холод. Даже озеро замерзло. Все старшекурсники снуют вокруг, пытаясь найти пару для Святочного бала. Так что нам нечего делать. Кстати, ты получал утку Зейна?

Джеймс заморгал.

– Когда? Ночью?

– Нет, сегодня рано утром. Э–э, ночью, если по его времени. Он тоже хочет послушать, что с тобой приключилось. Он просил отправить обратную утку, когда ты будешь готов рассказать обо всем, и сообщить место встречи.

Джеймс замотал головой и улыбнулся.

– Это сумасшествие!

– Это Зейн, – пожал плечами Ральф.

– Что насчет Скорпиуса? – неохотно спросил Джеймс. – Позвать его?

Роуз было не по себе.

– Он говорит, что уже знает все, что нужно.

– Что бы это ни значило, – добавил Ральф. – Ах, да, чуть не забыл. Вчера утром ты получил нечто под названием Громовещатель.

– Что? – нахмурился Джеймс. – Громовещатель? От кого?

– От твоей мамы, – ответил Роуз. – Он пришел во время завтрака, но тебя не было, чтобы его открыть. Мы пытались вынести его из Большого зала, но он взорвался раньше. Боюсь, его слышали все. Ты мог бы нам сказать.

– О чем ты говоришь? – воскликнул Джеймс. – Что сказал Громовещатель?

Роуз пристально смотрела на него.

– Ты действительно не знаешь?

– Черт побери, Роуз, ты убиваешь меня на месте! Что там было?

– Там был голос твоей мамы, – сказал Ральф. – Гремел, как иерихонская труба. Похоже, она очень зла. Она сказала, что не может винить тебя за то, что ты взял их в прошлом году, ведь ты истинный сын своего отца, но она надеялась, ты усвоил урок. Сказала, что они опасны и к тому же принадлежат отцу, и он тоже очень разочарован твоим поступком. Потом она высказала надежду на то, что ее слышат все, в том числе учителя,  и теперь они знают, что ты шныряешь повсюду с мантией–невидимкой и картой Мародеров, и положат этому конец.

Джеймс прошипел, теряя дар речи.

– Но... но я не брал их! Они все еще дома, в папином чемодане! Я не трогал их с прошлого года!

– Ну, – сказала Роуз, очевидно, намекая, – они не дома, не в чемодане твоего отца, даже если ты не брал их. Они пропали без вести, и твоя мама уверена, что это твоих рук дело.

Джеймс почувствовал одновременно злость и боль. Как она могла просто так обвинять его? Да, он позаимствовал мантию и карту в прошлом году, но у него на то были очень веские причины. Он понес наказание, не так ли? Он вовсе не планировал красть мантию и карту в этом году. Но кто тогда мог стащить их? Вдруг Джеймс вспомнил утро, когда они торопились на поезд, и Альбус подозрительно поздно упаковывал свой чемодан.

– Мелкий соплохвост! – Джеймс выдохнул в ярости.

– Что? – спросила Роуз. – Кто?

– Альбус! Мелкий слизеринский черт! Он стащил их! Должно быть, они у него! Утром, когда мы собирались на поезд, он хандрил, и упаковался наполовину. Тогда, к удивлению всех, он вдруг вышел из комнаты на несколько минут. Мама с папой были внизу, подгоняли машину. Наверное, он проник в их комнату и украл мантию и карту из чемодана папы. Он знал, что они обвинят меня!

– Ты не можешь знать наверняка, – предостерегла Роуз.

– Не могу, – согласился Джеймс, кивая. – Но знаю. Просто дождитесь, пока я доберусь до него. Я заставлю его отправить сову родителям и во всем признаться. Посмотрим, что будет.

– Между прочим, – вставил Ральф, – мы все еще умираем от любопытства и хотим услышать о твоих вчерашних безумных приключениях. Можно ли сейчас оставить это маленькое недоразумение на потом?

Джеймс все еще кипел от злости, но согласился. Главное, поймать Альбуса после обеда. Может, Ральф позовет его в гостиную Слизерина.

Ральф продолжал:

– Мы долго думали и нашли отличное место, где можно встретиться с Зейном и послушать твою историю. Хватай свою мантию, встретимся у входа ротонды. И принеси палочку.

Через несколько минут Джеймс присоединился к Ральфу и Роуз у разрушенных статуй основателей. Огромные ворота ротонды были закрыты из–за холода, но маленькая дверь с левой стороны осталась не заперта. Роуз повела их туда.

Как только Джеймс миновал мраморный пол, он почувствовал себя очень странно. Он вспомнил статуи, какими он видел их в последний раз, неповрежденными и новыми. Он оглянулся, когда прошел через главную арку. Выгравированное название школы было стерто и почти потерялось в темных нишах сводчатого потолка. Джеймс представил, что если бы он подошел к подножию статуи, то в трещинах пола мог бы найти кусочки сломанного зеркала в серебряной рамке. Он вздрогнул.

Едва миновав крошечный дверной проем, троица прищурилась из–за ослепительно сверкавшего снега. Озеро действительно наполовину замерзло, белый край льда исчезал в черноте ближе к центру, где волны бились о хрупкую поверхность. Резкие порывы ветра несли снежинки как песок. Ни один из них не говорил, пока они прочищали путь вокруг замка, из–за холода стараясь держаться ближе друг к другу, и Джеймс был удивлен, когда заметил, что они шли к древнему каменному сараю, в котором Хагрид приютил свой зверинец.

– Здесь будет тепло, – отозвался Ральф, дергая дверь. – И мы можем быть уверены, что никто сюда не придет сегодня. Слишком холодно!

Норберта изредка извергала пламя, благодаря чему в сарае действительно было довольно тепло. Настенные фонари весело освещали земляной пол, что создавало контраст с холодным белым светом, который струился через маленькие окна сарая. Когда ребята вошли, звери засопели и залаяли в своих клетках.

– Там, за большими клетками, есть скамейки, – указала Роуз. – Давайте присядем. Я упаковала фляжку горячего шоколада и немного тараканьих гроздей.

– Черт побери, Роуз, – одобрительно произнес Ральф. – Ты думаешь обо всем!

Роуз распаковала свою сумку, извлекая фляжку и несколько кружек.

– Тем хуже для Зейна, – прокомментировала она. – Он не сможет ничего съесть, раз не будет присутствовать здесь на самом деле.

– Я захватил свое, – радостно сказал Зейн, появляясь в воздухе между ними. Все трое подскочили, а затем посмотрели на парящую фигуру. Зейн, с удовольствием поглощающий кусок колбасы с вилки, завис в двух футах над землей и, казалось, ни на чем не сидел. – Здесь едва ли пришло время для завтрака, я ведь не ранняя пташка. Но я бы ни за что такое не пропустил. Рад, что ты вернулся, Джеймс.

– Э–э, спасибо, – ответил Джеймс. – Но это немного странно. Ты… э–э… понемногу угасаешь.

Зейн огляделся вокруг, жуя колбасу.

– Ах, да. Эй, Рафаэль, что мы делаем, когда двойник настаивает на левитации?

Пока Зейн слушал, повисла пауза. Он кивнул.

– Извините, ребята. Это, видимо, часть базовой интуиции двойника. Он хочет, чтобы проекция парила. Предполагает, что так выглядит зловеще. Может быть, через какое–то время ему наскучит и он успокоится.

– Ты используешь собственного двойника, чтобы проецировать сообщения? – недоверчиво уточнила Роуз.

– Ты не объяснил ей? – спросил Зейн, глядя на Джеймса. – Хотя, она довольно шустрая, не так ли?

– Но это явно и совершенно невозможно! – залопотала Роуз. – Двойники это просто выдумка! Они еще хуже, чем эффект бабочки!

– Немного поздновато утверждать, что это не сработает, Рози, – ответил Ральф, жуя тараканью гроздь.

– Мы можем поддерживать его, сколько потребуется, – сказал Зейн, положив вилку. Казалось, она парила рядом с ним без опоры. – При условии, что вы пальнете в меня Жалящим заклинанием или чем–то вроде него, просто чтобы немного усилить магию. Правда в том, что Франклин рад провести испытание. Начинай, Джеймс. Расскажи нам о приключениях в Каменном веке.

Джеймс погрузился в рассказ, пытаясь все припомнить. Он описал свое путешествие сквозь Зеркало и где он в итоге очутился, став, вопреки всем вероятностям, таинственным «привидением на постаменте», как пошутила Эшли Дун. Здесь потребовались дополнительные пояснения, ведь Зейн никогда не видел фотографий основателей и не слышал о загадке призрачного лица, прятавшегося позади. Джеймс продолжил рассказ и поведал о том, как был схвачен Салазаром Слизерином, в результате чего подслушал разговор Слизерина и Мерлина из того времени. Он описал дуэль наверху Лесной башни и поиски двойника Амсера Церф, принадлежавшего Слизерину. В конце он передал предупреждение Кандиды Когтевран о последствиях возвращения Мерлина и его роли Посла Привратника. В подтверждение своих слов Джеймс продемонстрировал газетную вырезку, присланную Люси, которая явно указывала на происки ужасного существа.

К тому времени, как Джеймс закончил, горячий шоколад и тараканьи грозди уже давно закончились, и им троим пришлось чуть ли не десять раз стрелять Жалящим заклинанием в Зейна.

– Похоже, что–то происходило с этим Зеркалом еще во времена основателей, – прокомментировал Зейн, – судя по тому, как отреагировали Пуффендуй и Когтевран, когда вы его нашли.

– Это да, – согласилась Роуз. – Звучит так, будто они знали о нем, но полагали, что оно было уничтожено. Очевидно, все подстроил Слизерин, чтобы припрятать его для своих целей. Хотя, в конце концов, другие основатели получили его обратно, но без Фокусирующей книги, которую Слизерин, вероятно, спрятал в другом месте. Джеймс, ты затронул историю!

– Вряд ли, – сказал Ральф, нахмурившись. – Очевидно, что они отняли Зеркало Еиналеж у Слизерина еще до того, как Джеймс вернулся во времени. В истории твоего отца это довольно важные фигуры, не так ли, Джеймс?

Джеймс кивнул.

– Да, я слышал, как он об этом говорил много раз. Он увидел своих погибших родителей в этом зеркале. Это действительно много значило для него. Даже слишком, если верить Дамблдору.

– Вот почему маховики времени объявили вне закона, – фыркнула Роуз. – Путешествие во времени – слишком сложный и странный процесс. Если Джеймс отправился назад во времени, то, полагаю, он существовал в прошлом с самого начала. Он был причиной того, что Зеркало отобрали у Слизерина ночью, когда его обнаружили. Вот почему на фото его лицо появилось в тени основателей еще до его путешествия.

Ральф нахмурился, задумавшись.

– Какая–то бессмыслица.

– Нет, это использование двойников в качестве передатчиков кажется бессмысленным, – ответила Роуз, глядя прямо на плавающую фигуру Зейна. – Поскольку это не только неправдоподобно, но и требует колоссальных усилий.

– Но ведь все это мы узнали от Мерлина, – грустно заметил Джеймс. – А мы не можем доверять ему. Он – Посол этого самого Привратника. Не исключено, что нам придется драться с ним, чтобы вернуть все на место.

– Только не мне, – решительно заявил Ральф, – в конце концов, я получил свою палочку из его рук. Она вполне способна обернуться против меня!

Роуз встряхнула головой.

– Этого не случится, Ральф. Теперь она принадлежит тебе. Она будет повиноваться своему хозяину.

– А может до схватки с Мерлином дело не дойдет, – сказал Зейн с задумчивым выражением лица. – Не похоже, чтобы Мерлин был в восторге от прихода Привратника, хотя и знал, что такое возможно. Он забрал Сигнальный камень у Слизерина, чтобы контролировать его, если тот последует за ним. Может быть, он намерен отправить его обратно. Как я уже говорил, тот факт, что вы трое по–прежнему дышите, означает, что он не может быть сущим дьяволом. Он знает, что вам все известно. Особенно сейчас.

– У него есть только половина камня, – ответила Роуз. – А у Слизерина другая половина. Он собирался передать его, чтобы тот, кто будет жить, когда грянет Проклятие, смог его контролировать. Дело в том, что ни Мерлин, ни этот другой человек не могут управлять Привратником полностью. Кто–то должен объединить оба кольца, чтобы изгнать Привратника обратно в Пустоту.