Текст книги "Предатель при Каменном дворе (ЛП)"

Автор книги: Джордан Ривет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Мика заставила нижнюю губу расти и уменьшаться. Она верила в Джессамин раньше. Она говорила мятежникам с Близнецов, что Джессамин их выслушает. Но она заключила союз с лордом Обером, и тот убил их всех.

Но Джессамин не хотела этого.

Лорд Обер заставил ее работать на него, угрожая ей со всех сторон. Ее любимого убили. Ее близкие друзья подвели ее. Она держалась за нить в бурю, и другого варианта не было.

Но теперь у Джессамин была власть. И Пятые Таланты слушались ее, а не Обера. Она могла выбрать послушать.

Мика все еще верила, что подруга хотела сделать как правильно. Несмотря на искушение огромной силы, несмотря на смерть отца, она найдет правильный путь. Мика отдаст жизнь, если нужно, ради этого. Императрица должна была опустить оружие. Если нет, надежда будет мертва.

Замок на двери щелкнул.

Пит поднял голову, лежавшую на руках. Калеб пошевелился, словно пытался проснуться, уставший из-за Талантов. Мика приготовилась действовать.

Дверь открылась, и мужчина с каштановыми волосами и волчьей улыбкой заглянул внутрь. Такая же голова появилась под ним, пыталась уместиться. Мика удивленно вздрогнула.

– Я говорил, что видел ее, – сказал знакомый голос.

– Это мог быть мимик.

– Ты должен звать их имитаторами, помнишь?

– Даже когда их зовут предателями?

– Предатели могут быть особенными, насколько я слышал.

Дверь открылась шире, и двое одинаковых мужчин вошли в форме обычных солдат.

– Риз! Уиллс! – Мика поднялась, шатаясь. Она не могла поверить. Она не видела их с Церемонии Назначения в Рэдбридже год назад. – Что вы делаете в Талоне?

– Можем спросить это же у тебя, – сказал Уиллс, глаза блестели.

Риз скрестил руки.

– Эмир и Эйден пересекались с тобой. А мы были как в стороне.

– Вы их видели? Они в порядке?

Близнецы переглянулись.

– Они в порядке, как и ожидалось, ведь оба стали капитанами, – сказал Уиллс.

– Ага, – сказал Риз. – Они живы, но не такие веселые.

Плечи Мики опустились с облегчением. Она не верила, что Эмир был жив, пока ее братья не подтвердили это. И она не знала ничего об Эйдене. Ее семья была в порядке.

Близнецы переглянулись, и ей показалось, что они что-то не говорили ей.

– Что тако…

Риз вдруг повернулся к Питу.

– Эйден сказал, у тебя новый мужчина.

– Или ты так думаешь, – Уиллс встал плечом к плечу с братом. – Мы сами это оценим.

Риз грозно шагнул к юноше.

– Что ты делаешь?

– Ты совершал преступления?

– Сколько денег ты зарабатываешь?

– Скажи, какие у тебя намерения насчет нашей сестренки?

– И быстро… – Уиллс не успел закончить, Пит отпрянул в другую часть комнаты, подальше от Щитов.

– Эм, Мика, – сказал Пит. – Поможешь?

– Он – Пятно? – Уиллс повернулся к ней. – Эйден не говорил об этом.

– Как ты могла? – сказал Риз. – Щиты как любовники лучше.

– Он – не мой возлюбленный, – сказала Мика. – Пит – мой друг и коллега. Он – тот, кого я люблю.

Она указала на Калеба, который все еще спал на полу. Он, казалось, мог проспать неделю. Близнецы уставились на него.

– Он хотя бы тихий, – сказал Риз через минуту.

Мика вскинула руки.

– Вы можете заткнуться и обнять меня?

Близнецы поймали ее, и Мику окутали запахи Стоунфосса: чистая кожа, земля и свежескошенная трава. Она долго не отодвигалась. А когда сделала это, Риз точно сморгнул слезы.

– Мы знаем, что ты не предательница, кстати, – сказал Уиллс.

– Ага, – согласился Риз. – И мы ругали Эйдена за сомнения в тебе.

– Спасибо, – ехидно сказала Мика. – Что тут творилось? Вся семья в Талоне? Меня пустят к императрице?

Братья снова переглянулись.

– Мы расскажем обо всем, – сказал Уиллс, – но сначала нужно кое-что сообщить. Это… о маме с папой.

Мика поняла, что глаза Риза были все еще мокрыми. Он не был просто счастлив ее видеть. Она опустилась на стул.

* * *

Ее родители были мертвы. Убиты солдатами Обсидиана, когда попытались сбежать из плена в Стоунфоссе.

– Они узнали, что их доставят на корабль работорговца, и решили сбежать с их соседями, – объяснил Уиллс. – Щит, которого я знаю, выжил и сообщил новости. Мы тоже какое-то время пробыли в плену обсидианцев, пока императрица и ее суперсолдаты не освободили нас.

Риз вытер нос рукавом.

– Они не успели вовремя прибыть в Стоунфосс.

– Маму с папой точно не забрали в Обсидиан? Может, они еще…

– Нет. Их больше нет, Мика. Мне жаль.

Мика сидела в тишине, не могла ощущать ничего, кроме грубого дерева стола, влажной одежды на коже. В темной комнатке было слишком тихо.

Воспоминание ударило с почти физической силой. Ее семья окружала ее в актовом зале на Церемонии Назначения, когда она узнала, что отправится в Серебряный замок. Слезы гордости ее отца. Сильные объятия матери.

Она снова стала чувствовать. Смятение. Недоверие. А потом гнев.

Обсидианцы забрали у нее родителей.

Какое обещание она дала? Что они не будут биться? Что-то о лучшем будущем?

– Мика, – квадратная ладонь легла на ее плечо, вернув ее на землю. – Мне очень жаль.

Мика сжала ладонь Калеба крепко, пока ощущала волны горя и гнева, которые могли захлестнуть ее.

Она хотела уничтожить их. Она хотела стереть проклятое королевство, убить всех бледных монстров, были они солдатами, рабами, аристократами или королем.

Сотни непобедимых солдат были снаружи, готовились плыть в Каменный замок.

«Пусть Джессамин сотрет их. Помоги ей. Пусть страдают».

Калеб сжал ее плечо сильнее. Он нашел где-то силы встать, и он пытался удержать ее.

Она не хотела уничтожать обсидианцев, да? Кровопролитие вело только к кровопролитию. Месть – к мести.

«Какое обещание ты сдержишь? Чего ты хочешь?».

Мика не успела подумать, что делать, дверь открылась.

– Капитан Грейсон хочет увидеть вас снаружи. Как и императрица.

Глава тридцать вторая

Мика вышла за стражей из крепости на ветер. Он стал сильнее, выл у стен Айронхолла, свистел вдоль берега. Каменистая тропа вела от крепости к вершине утеса с видом на бухту. Они прошли по узкой тропе, направляясь к самой высокой точке берега, где выпирал утес. В сотне футах внизу корабли скрипели и стонали от ветра, полные оружия, припасов и невероятных солдат.

Уиллс и Риз остались в крепости с Питом. Калеб шел рядом с ней, двигаясь медленно, чтобы не споткнуться. Мика тоже могла вот-вот упасть. Она не могла поверить, что ее родители погибли. Она больше переживала за братьев, активно участвующих в войне. Ее родители уже не сражались. Они должны были оставаться в безопасности. И теперь они были мертвы.

«Нет, убиты. Обсидианцами».

Мику будто вывернули и встряхнули. Она пришла убедить Джессамин изменить курс. Теперь она хотела присоединиться к ней.

Калеб коснулся ее ладони. Сначала она подумала, что ему была нужна поддержка. Чудо, что он стоял на ногах. Но он посмотрел ей в глаза, его синие глаза были полными сострадания. Он был на ее месте. Он знал горе. Знал боль и предательство.

– Мы должны покончить с этим, – сказал он.

Мика не позволила себе ответить. Она сжала его ладонь и посмотрела на скалы.

Джессамин ждала их.

Она стояла на утесе, смотрела на свою непобедимую армию. Ее темно-рыжие волосы стали длиннее. Она была в форме, как у Пятых Талантов, и коротком плаще с подбоем из лисьего меха. Серебряные браслеты были на ее запястьях, серебряная брошь была у горла, но голова была без диадемы.

Мика пошла вдоль края утеса к императрице, эмоции бушевали внутри нее. Нервы. Горе. Гнев. Вина. Почему она так старалась выполнить приказ Джессамин, а не поехала в Стоунфосс? Может, она смогла бы помочь родителям. Почему она не послушалась, когда Джессамин сказала, что не хотела ее больше видеть?

«Она как король Брекон. Она вызывает в людях отчаянное желание порадовать ее».

Мика ощущала до сих пор желание показать императрице, что она постаралась, что она могла загладить вину за недоверие в Сильверфелле.

Они приближались, Джессамин шепнула что-то высокому темноволосому мужчине рядом с собой. Он был в схожей форме. Эмир.

Он пронесся по тропе и обнял Мику. Она прижалась к нему, впилась ногтями в его руки, словно могла слиться с ним. Она боялась, что больше не увидит его.

Эмир опустил ее на землю.

– Я должен тебе сказать…

– Знаю, – сказала Мика. – Только что видела близнецов.

Эмир сжал ее руки выше локтей. Его ореховые глаза были печальными и старыми. Почти как у их отца.

– Ну? – нетерпеливо сказала Джессамин. – Вы сделали это?

Мика отпустила брата и повернулась к императрице. Ее кожа полностью зажила. Квинн постаралась, как и обещал лорд Обер. Эта мысль испортила радость Мики от прежнего вида подруги. Она сохранила тон сдержанным:

– Формула Пятого Таланта уничтожена, ваше высочество.

– Нынче я предпочитаю «ваше императорское величество».

Мика моргнула.

А потом Джессамин тепло улыбнулась.

– Я рада тебя видеть, Микатея, но не могу ждать весь день. Расскажи, что случилось.

Мика кратко описала события последних нескольких месяцев с помощью Калеба. Она немного расслабилась, пока рассказывала. Она будто озвучивала отчет среди шелка и роз в гостиной принцессы. Она почти могла притвориться, что ее родители не были мертвы, и Джессамин не была на грани разрушения мира.

Джессамин впечатлило, что они проникли в Каменный замок, и как они сожгли формулу Пятого Таланта посреди кровавого восстания рабов. Но она нахмурилась, когда Мика описала уговор с Оуэном.

– И ты ожидаешь, что я выполню эти условия?

– Король Оуэн поверил, что мы это сделаем, – Мика сделала паузу. – Знаю, ты использовала Пятых Талантов, пока нас не было, но теперь можно остановиться. Вторжение уже не нужно.

Джессамин фыркнула.

– Ты ведешь себя так, словно не просишь мир на серебряном блюдце.

– Я многого прошу после… после всего, но… – Мика умолкла, не могла озвучить убедительные слова, которые репетировала в пути.

Она посмотрела на корабли Виндфаста, представила, как они плывут по Серому морю, ощетинившись сталью. Она видела, как они причаливают к каменным пристаням в Бримтауне, и солдаты бегут на берег, не берут пленных, не оставляют ничего, убивают рабов, которые так старались, чтобы отвоевать свободу, и других. Она должна была попросить Джессамин не делать этого, закончить войну. Но она медлила.

Потому что она видела, как родители пали от рук обсидианцев, пока пытались сбежать из плена. Они бились до последнего с врагами – теми же врагами, которых Мика просила Джессамин пощадить.

«Я не могу. Я знаю, что это правильно, но я не могу».

Тишина затянулась, ее прерывал вой ветра и звуки готовящихся к отбытию кораблей. Джессамин топала по покрытому мхом камню. Мика искала слова, силу сделать то, что было правильно, как бы она ни хотела страданий обсидианцев. Ее горло словно перерезали, и она задыхалась.

Калеб шагнул вперед.

– Мы просим тебя спасти мир, Джесса.

Мика вдохнула. Она ухватилась за нить, за простую правду того, что нужно сделать.

– Ты уже убрала обсидианцев из Виндфаста, – сказал Калеб. – Это можно остановить сейчас. Ты сохранишь свои границы, а король Оуэн – свои.

– Я должна сдержаться, когда он слаб? Обсидианцы не сдерживались, когда мы разбирались с мятежом в Двиндлмайре и Крэе.

– С Пятыми Талантами иначе.

Джессамин приподняла бровь.

– Потому что я выиграю?

– Выиграешь, – сказал Калеб. – Но тебе нужно куда больше людей, чтобы держать его под контролем, – он указал на корабли в бухте внизу. – Тебе понадобится больше зелья, больше костей и крови. Ты уничтожишь надежду на то, что распространение Пятых Талантов можно сдержать. Если нападешь на Обсидиан, эта война никогда не кончится.

Ноги Калеба вдруг задрожали, он накренился. Эмир тут же оказался рядом. Он легко закинул руку Калеба на свои плечи и увел его от опасного обрыва. Калеб что-то буркнул в ответ, наверное, спасибо. Его голова опустилась на грудь.

Но Мика снова могла дышать. Калеб вступился, сказал то, что нужно было сказать, что было правдой. Мика могла продолжить отсюда.

Джессамин уперла руки в бока.

– Ты вернула моего друга сломанным, Микатея?

– Он был таким, когда я забрала его, – сказала Мика. – Но он греб почти весь путь сюда. Ему нужно время…

Вдруг Мика поняла, что видела. Эмир не просто быстро двигался, чтобы не дать Калебу упасть. Он придерживал мужчину крупнее него, не потея. Она вонзилась в него ногтями, но не оставила следа. И он был в темно-красной форме с эмблемой женщины со шрамами на груди.

Она повернулась к Джессамин.

– Ты сделала моего брата Пятым Талантом?

– Он хотел…

– Плевать! Ты знаешь, что это за зелье, подлая… – не думая, Мика замахнулась кулаком на Джессамин.

И императрица мгновенно пропала.

– Что…

– Стоит знать лучше, Микатея.

– Нет.

Мика бросилась снова, и Джессамин отпрянула в сторону на скорости. Она остановилась у края утеса, не теряя равновесия, хоть она двигалась быстро. Ужасно быстро.

Мика покачала головой, ощущая панику.

– Прошу, скажи, что ты принимаешь зелье скорости.

Джессамин мучительно вздохнула.

– Это было бы неудобно, не думаешь? Вот, – она вручила Мике нож с серебряной рукоятью, протянула руку. – Давай. Проверь.

«Этого не может быть. Она не могла».

Ее разум онемел от страха. Мика шагнула вперед, к Джессамин у края утеса. Она взяла нож, ладони дрожали. Она попыталась вырезать линию на ладони Джессамин. Ничего. Она думала, могла ли ранить Джессамин, чтобы остановить войну. Она не учла, что ранить Джессамин будет невозможно.

Волны разбивались об скалы внизу.

– Ты теперь Пятый Талант? – прошептала Мика.

– Было бы безответственно не использовать это орудие, – сказала Джессамин. – И теперь я самый сильный правитель Виндфаста… в прямом смысле.

– Но после всего, что мы прошли… – Мика посмотрела на десятки кораблей с сотнями солдат. – Сколько Талантов ты убила ради формулы?

– Еще ни одного, – сказала Джессамин. – Мертвые обсидианцы дали достаточно костей.

Мика скривилась. Это было планом Брин. Если в создании зелья использовать мертвых врагов, остановить лавину будет еще сложнее. Армии будут убивать друг друга, чтобы использовать тела Талантов и сделать больше воинов, чтобы убивать друг друга эффективнее. Калеб был прав. Это нужно было остановить тут.

– Я думала, ты согласишься с моим решением, – печально сказала Джессамин. Она была разочарована, словно хотела и одобрения Мики.

– Я с самого начала была против этого, даже если умирают только Таланты Обсидиана, – Мика посмотрела на восток, где была темная земля, оказавшаяся сложнее, чем она ожидала. – Они были подавлены поколениями, и обсидианцы пытаются измениться. Они не заслуживают этого.

– Я думала, ты будешь видеть все, как я, после… – Джессамин сделала паузу, ее голос стал мягче. – Мика, ты должна знать, что твоих родителей убили.

– Я… уже знаю.

– Мне жаль, – сказала Джессамин. – Честно. Они убили и моего отца. Это делают обсидианцы.

Мир застыл вокруг них. Они стояли напротив друг друга на утесе, две женщины, которые потеряли что-то незаменимое. Мика сомневалась в своей убежденности.

Шрамы расцвели на лице Джессамин. Теперь она могла быть красивой, быть милой принцессой, которая разбила вазу желтых роз в день их знакомства. Но Джессамин перестала изображать женщину с сияющей кожей и розовыми губами, какой она раньше была. Ее лицо было картой страданий, преступлений, совершенных против нее, и тех, что она совершила в ответ. Джессамин изменилась навсегда. Как и Мика.

– Это наши враги, – сказала Джессамин, – и они всегда такими будут. Плевать, что они пытаются стать лучше. Плевать, что тебе обещал король Оуэн. Они убийцы, и я хочу превратить их в пыль. А ты нет?

Мика посмотрела в ее карие глаза, печальные и решительные.

И Мика увидела это. Гнев. Ее гнев отражался в глазах Джессамин. Сильное желание уничтожить всех, кто был похож на солдат, убивших ее родителей, пытавшихся уничтожить ее родину.

Мика исказила черты, подражая внешности Джессамин. Хорошие кости. Почти безумные глаза. Она показала те же шрамы на щеках. Она позволила себе ощущать тот отчаянный гнев – Джессамин чувствовала этот гнев, убивая врагов, убивших ее отца. В этом они могли быть едины. Они могли уничтожить своих врагов. Они могли отречься от данных обещаний. Они могли править миром во главе непобедимой армии.

Мика посмотрела на корабли, ждущие приказа плыть. У Джессамин было несколько сотен Пятых Талантов. А если будет тысяча? Какие ужасы и подвиги они смогут совершить?

– Мы не такие и разные, – сказала Джессамин. – Сделай это со мной, Микатея. Мне нужна твоя помощь.

Мика коснулась своего лица, черт Джессамин. Это место могло быть ее, стать напарницей императрицы, которая могла завладеть всем миром.

Калеб был без сознания, не мог успокоить ее. Это был ее выбор. Ее и Джессамин. Они могли сделать это вместе.

Но черты Мики все менялись. Мышцы двигались, кожа меняла цвет, а глаза – оттенки. Она приняла облик матери. Отца. Братьев по очереди. Ее черты все менялись, словно искали форму, которая больше ей подходила.

И глаза Мики медленно стали ореховыми. А волосы – просто каштановыми, едва достающими до плеч. Ее нос потерял изящество, стал простым, чуть курносым.

Мика смотрела на императрицу, став собой. Она была смесью матери и отца. У нее были общие черты с братьями, с другими родственниками, известными и нет. Ее меняли люди в ее жизни, Джессамин и Калеб, Сапфира и Дэнил, Тибер и Оуэн. Но это лицо было нужно ей сейчас.

Мика знала, кем она была. И знала, что было правильно.

Она посмотрела на подругу. Глаза Джессамин пылали силой, которую она взяла себе, несмотря на цену. Она могла легко сломать шею Мике. Она могла ударить, и Мика даже не успеет понять, что случилось. Джессамин была непобедимой. Но она едва держалась. И Мика это видела.

Она шагнула к Джессамин.

– Что ты делаешь?

– Это нужно остановить, – сказала Мика. – Ты можешь остановить это, Джесса. Ты и Оуэн. Не посылай эти корабли. Не совершай ошибку его отца.

– Мой отец мертв.

– Как и мой.

– Я хочу, чтобы они заплатили.

– Как и я, – сказала Мика с дрожью. – Я хочу, чтобы кто-то заплатил за смерть моих родителей, но это неправильно. Только опустив оружие, можно это сделать. Прошу, останови это безумие.

Ветер выл вокруг них, нес скрип кораблей, далекие голоса Пятых Талантов. Джессамин посмотрела на корабли, палубы блестели сталью. Мика тоже посмотрела вниз, на обрыв. И она вспомнила слова Калеба: «Мы должны покончить с этим».

А если Джессамин не передумает?

«Нужно остановить ее. Спасти мир», – Калеб будто говорил ей на ухо, хотя все еще был в руках Эмира в пятнадцати шагах от нее.

Джессамин теперь была Пятым Талантом. Ее кожа Щита защитит ее от порезов. Но падение с большой высоты… Мика могла это представить. Там не было камней, чтобы ухватиться сильными руками. Она не сможет убежать на огромной скорости. Тело Джессамин разобьется об камни в сотне футов внизу, ее кожа Щита не спасет кости, органы и разум, который решил идти по этому пути.

И никому не нужно будет знать.

Мика могла занять место Джессамин. Она уже представляла это в моменты слабости, когда тосковала по Калебу, когда пыталась заставить Джессамин передумать. Тогда Мика подавила идею, зная, что не поступит так с подругой.

Но в этот раз возможность родилась не из эгоистичного желания поступить по-своему. Это мог быть единственный способ остановить зло, каким стала Джессамин, этот ужасный путь, который она выбрала. Эмир и Калеб не помешают.

Императрица была близко к краю, уверенная в своей непобедимости. Но на стороне Мики была неожиданность, она могла это сделать. Скорость и сила Джессамин не спасут ее от потери равновесия и силы притяжения.

Снова шанс на роль на всю жизнь. Стать человеком у власти, которой можно было изменить мир… или покончить с ним.

– Прошу, – Мика сделала еще шаг к подруге. К краю утеса. Ближе, чтобы коснуться… или толкнуть. – Отзови корабли. Покончи с этой войной.

Джессамин не ответила.

Ветер выл, бросил им в лица первые капли дождя. Джессамин стояла на краю, рыжие волосы дико развевались вокруг нее. Она заставила их стать длиннее, пока стояла там, красный огонь на краю мира.

Когда-то Мика верила, что Джессамин будет великой императрицей. Она могла быть мягче своего отца, и народ любил бы ее больше. Ее подход был тем, что Виндфасту нужно было, чтобы оправиться от войны. Когда-то Мика верила в подругу. Но сейчас? А если Мика займет ее место?

Она опустила ладонь на плечо Джессамин.

– Джесса, прошу. Отойди от края.

Джессамин повернулась, ее скорость заставила сердце Мики сжаться. Но ее ноги оставались на краю утеса. Она посмотрела в глаза Мики.

– Слишком поздно.

– Нет, – сказала Мика. – Никогда не поздно. Мы еще можем это остановить. Меняться никогда не поздно.

На лице Джессамин на миг проступили шрамы, те, что она месяцами скрывала от мира.

– Пятые Таланты хотят биться, – сказала она. – Я не знаю, смогу ли остановить их, если даже захочу.

– Ты можешь, – сказала Мика. – Они поклоняются тебе. Ты можешь показать им другой путь. Прошу, Джессамин. Я знаю, ты можешь.

Слезы выступили на глазах Джессамин, сделав их серебряными. Она была напуганной девушкой, которая чуть не потеряла контроль, чуть не потеряла себя.

Они долго смотрели друг на друга. Мика могла толкнуть ее. Занять ее место. Но не стала. Она любила Джессамин, свою лучшую подругу, свою сестру. И в этот раз она выбрала верить в нее.

Плечи Джессамин расслабились, и она кивнула Мике.

– Ладно, – сказала она. – Я отзову их. Но я не справлюсь одна.

Мика взяла ее за руку, ощущая силу Мышц, силу Джессамин.

– Одной и не нужно.

И они отошли от края вместе.

Глава тридцать третья

Джессамин сидела у огня в крепости Айронхолл с Микой, Калебом и Эмиром. Квинн мелькала на фоне, вне света огня. Зельеварщица не была частью их группы, но Джессамин не могла выпускать ее из виду. Пока что.

Стол между ними был покрыт сэндвичами и чаем, к которым они добавили виски Талона. Джессамин крутила чашку пальцами, пытаясь не сломать ее своей огромной силой.

Она словно вырвалась из затяжного кошмара с мерцающими зельями, кровью и резней. Смерть отца лишила ее равновесия, и она падала, кружась, пока друзья не вернулись, остановив ее падение. Она была опьянена силой новых способностей, ощущением неуязвимости, тем, как ее народ считал ее героиней и спасительницей. Она могла вот-вот пересечь финальную черту. Она не винила друзей за то, что они злились, но они, по большей части, были рады.

Она отозвала Пятых Талантов, остановила вторжение в Обсидиан, не дав ему и начаться. Король Оуэн сможет навести порядок в своем доме, а она сделает так у себя. Они будут стремиться к перемирию, исцелению, концу жестокости.

Но оставалась проблема, которую она создала: большая армия мужчин и женщин, которые, как они, были слишком сильными для своего блага.

– Сейчас Пятых Талантов пять сотен, – сказала она другим. – Изначальная группа доказала свою верность, но я менее уверена в остальных.

– Мы выбрали надежных солдат, – сказал Эмир, – но способности были у них несколько дней. Мы не можем предсказать, что они сделают, вдруг оказавшись очень сильными, но лишенными миссии.

Мика нахмурилась, ее нижняя губа росла и уменьшалась.

– Нужно показать королю Оуэну, что мы выполняем свою сторону уговора.

– Я больше переживаю о том, что Пятые Таланты сделают с собой, – сказала Джессамин. – Они не так давно хотели свергнуть императора.

Она так боялась их тогда. Она помнила, как смотрела на них с балкона в бухте, боясь, что они нападут на нее. Она прошла долгий путь оттуда, но ей нужно было осторожно разобраться с ними.

Она опустила чашку на стол, не хотела рисковать хорошим фарфором в своей сильной хватке.

– У меня есть решение, – Квинн вышла на свет. – Ее высочество попросила меня поработать над зельем. Думаю, я разгадала его.

Другие посмотрели на нее без эмоций.

– Еще зелье? – сказала Мика.

– Это яд, который сработает на Пятых Талантах, – сухо сказала Квинн.

– Ты хочешь их убить? – сказала Мика. – Все пять сотен?

– Я не позволю, – сразу сказала Джессамин. – Запасное решение – это хорошо, но мы не можем убить их за существование, особенно, по моей вине.

Эти солдаты спасли империю. Она не накажет их за то, что создала их.

– Есть предложение, – Калеб сидел ближе к огню в большом кресле. Под глазами были тени, он еще не оправился от пути по морю. Но он говорил спокойно, это поведение сделало его надежным другом Джессамин. – Создадим орден Пятых Талантов, особую компанию сохранения перемирия. Они поклянутся, и вы с королем Оуэном будете приглядывать за ними.

– Клятвы?

– Они поклянутся не атаковать, пока они живы. Можно только, когда они защищают невинных. Они будут использовать силы во благо. Представители Обсидиана и Виндфаста смогут присмотреть за этим, за их миссией сохранения перемирия.

– Они согласятся на это? – спросила Мика.

– Мы должны их убедить, – сказал Калеб. – У тебя много опыта с дипломатией. Я надеялся, что ты поможешь.

– С солдатами? Я в любой день выберу их, а не лордов, – Мика подмигнула, на миг сделала глаза синими. Калеб улыбнулся в ответ особой улыбкой, Джессамин знала, что он никому еще так не улыбался. Она надеялась, что Мика ценила это.

– Думаю, это чудесная идея, – сказала Джессамин. – Я буду покровителем ордена Пятых Талантов, конечно. И король Оуэн может спонсировать их, – Джессамин сама хотела дать клятвы. Она не успела посвятить жизнь хорошей работе, но могла попытаться быть лучше по-своему. Она стала отличной императрицей-воительницей. Может, получится быть и хорошим хранителем мира.

– Я передам идею своим Пятым Талантам, – продолжила она. – Но они должны записать клятвы сами.

– Согласен, – сказал Эмир. – Солдаты должны активно участвовать в этом. Нужны планы и помощь, чтобы эта сила не стала армией наемников.

– Ты подойдешь для этого задания?

– Я, ваше высочество? – Эмир выпрямился на стуле. – Я… надеялся, что останусь служить вам, если позволите.

– О, если ты этого хочешь… – Джессамин теребила волосы, которые стали светлее. Она кашлянула. – Вам всегда рады рядом со мной, капитан Грейсон.

Эмир поклонился, и Джессамин подозревала, что он скрывал улыбку – от Мики, которая прищурилась так, что глаза почти пропали на лице.

Калеб пришел им на помощь.

– Я бы хотел предложить услуги новому ордену. Я боролся с Талантами в себе дольше многих. Пятым Талантам нужно особое окружение, чтобы они научились контролю, и им нужна цель, – он с горечью улыбнулся. – И вряд ли меня примут на островах Пеббл, раз меня назвали предателем.

– Ты готов возглавить новый орден?

– Только с помощью, – Калеб посмотрел на Мику.

Джессамин не знала, согласится ли ее подруга на скромную жизнь, которую Калеб задумал для ордена Пятого Таланта. И он долго был с Микой. Джессамин построила планы на нее как своего имитатора. Она нужна была ей, чтобы Мика держала ее в узде. Мика призналась, что подумывала столкнуть Джессамин с утеса, если бы она не отозвала Пятых Талантов. Джессамин нужны были такие люди в ее жизни, которые помогут ей оставаться на правильном пути. Они не должны были биться с худшим в себе в одиночку.

– Хорошо, – сказала Джессамин. – Начинай, когда хорошенько отдохнешь.

Она налила больше чая и виски, вручила чашки другим.

– Дальше я хочу встретиться лицом к лицу с королем Оуэном.

– Это точно безопасно? – сказал Эмир.

– Я не хрупкая, – она перебросила волосы за плечо – длинные и бледные, как свет луны, сейчас – И если мы хотим дружить, мне нужно показать ему, как я очаровательна.

Джессамин заметила широкую улыбку на лице Мики и приподняла бровь.

– Что-то веселое, Микатея?

– Я просто представила, что будет, когда вы встретитесь. Надеюсь, я смогу это видеть.

– А как иначе? – Джессамин отклонилась и скрестила руки. – Микатея, ты же не ждешь, что я буду императрицей без твоей помощи?

– Ты предлагаешь мне мою старую работу?

– Ты этого хочешь?

Мика взглянула на Калеб.

– Не знаю.

Джессамин нахмурилась. Она привыкла, что люди пытались порадовать ее. Даже Мика делала это какое-то время. Но она была теперь спокойнее и увереннее, чем раньше. Мика выросла, пока они были порознь. Если она хотела идти по другому пути, Джессамин не будет ей мешать. Она слишком долго делала все так, как приказывала Джессамин.

– Ты можешь сама выбрать следующую миссию, – сказала она. – Или уйти со службы. Ты это заслужила. Но… как твоя подруга, я хотела бы, чтобы ты осталась.

Мика улыбнулась, и на миг ее лицо показало знакомые шрамы.

– Спасибо, Джесса. Я не знаю, что хочу в дальнейшем – но это даже нормально, – она взглянула на Калеба снова. – Но пока что я хочу работать дальше с тобой. Нужно восстановить империю.

– Хорошо, – Джессамин допила чай. – Теперь мне нужно кое-что сделать. Квинн?

– Ваше высочество?

– Покажешь мне свою мастерскую?

Зельеварщица моргнула, словно жук, на которого попал свет.

– Как пожелаете.

Они прошли за Квинн по строгим коридорам Айронхолла к покоям леди Ингрид. Каменные чаши, бочки жидкости и ящики занимали пространство, а еще разбросанная бумага. Солдаты ходили тут днем и ночью, один за другим становились Пятыми Талантами, готовясь к вторжению.

Джессамин сама знала, как просто было использовать это орудие. Пятые Таланты спасли порт, потом город, остров и империю. Она продолжила бы, и они поглотили бы весь мир. Но на том утесе, когда Мика коснулась ее, она решила выбрать другой путь. Теперь нужно было доказать это.

Она открыла окно с видом на бухту. Эта часть крепости граничила с обрывом. Волны разбивались об камни далеко внизу. Море было тут глубоким и красивым. Подойдет.

Джессамин одну за другой отнесла каменные чаши к окну своими сильными руками. Она подняла первую, осторожно накренила и вылила зелье Пятого Таланта в окно. Ветер рассеивал зелье, и оно лилось в море, брызги блестели, как рубины. Джессамин смотрела на его падение, ценила красоту момента, а потом подняла следующую чашу.

Вылив все зелье Пятого Таланта, Джессамин опустошила бочки крови, ящики костей и все ингредиенты, которые Квинн использовала для жуткого варева. Другие предлагали помощь, но она отмахнулась. Ей нужно было сделать это. Показать, что, хоть она зашла далеко на темном пути, она все еще могла вернуться.

Зелье и другой мусор сделали воду темной и мутной сначала, но море было сильным. Волны смешивали и рассеивали гадкие ингредиенты, очищая их, унося их. Вскоре белая пена на волнах скрыла красно-черное пятно.

Зелье уплыло в море, и Джессамин повернулась к остальным.

– Квинн, формула?

Зельеварщица вздохнула, словно знала, что будет, и вытащила сверток бумаг из кармана. Она вручила его Джессамин.

– Ты ее запомнила?

Глаза Квинн расширились, и она убрала волосы за ухо.

– Ваше высочество, – быстро сказала она. – Клянусь не говорить об этом вслух, не записывать, не варить это зелье, пока я живу. Клянусь памятью о моих родителях, которые погибли на этом острове.