Текст книги "Свиток благоволения"

Автор книги: Джон Тренейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Хорошо. Но тогда доверяй мне, пожалуйста!

Диана не ответила.

– Я думаю, нам обоим лучше поспать, – сказала она. – Тебе еще рановато отправляться в путь. Сейчас день, и это опасно для нас обоих. У нас нет еды. Нам надо отдохнуть до заката. Тогда мы решим, что делать дальше. Мне надо подумать. Если хочешь, спи, а я покараулю.

Чан Пин хотел было возразить, но он был слишком измотан. Некоторое время он наблюдал за ней из-под полуопущенных век, словно пытаясь понять, о чем она думает, но вскоре опустился на пол, натянул брюки и повернулся к ней спиной. Некоторое время спустя дыхание его стало громким и размеренным. Она выждала еще минут десять, чтобы подстраховаться на случай, если он притворяется, потом тихо поднялась, закинула за плечи рюкзак и выскользнула из павильона.

Диана наслаждалась зрелищем пушистых облачков, скользивших через солнечный лик. Облачка отбрасывали причудливые тени на тропу у нее под ногами. Это было как побег из тюрьмы: с каждым следующим шагом воздух казался свежее, чище, а путь, расстилавшийся впереди, – менее опасным, чем она предполагала.

Она чувствовала вину за то, что оставила Чан Пина одного, потому что юноша ранен, и, если Красные Охранники обнаружат его, он окажется беззащитным перед ними. Но она знала также, что все равно не смогла бы помочь ему в стычке, и в любом случае без нее ему будет легче спастись, чем с ней. По ней видно, что она иностранка, вот в чем вся проблема, и она только виснет на нем, мешая ему. Во всяком случае, именно так она все для себя и объяснила.

Она знала, что без мужчины рядом она уязвима; но и у этого факта тоже было две стороны. Она не могла заставить себя снова доверять Чан Пину. Что лучше – доверять тому, кому не можешь доверять, или полагаться только на саму себя? Это дилемма. Диана понимала, что какой бы вариант она ни выбрала, он может оказаться неверным. Нужно было лишь одно – принять решение, а затем следовать ему и действовать сообразно выбранному.

А если предположить, что он и вправду влюбился в нее? На самом деле влюбился?..

Его слова продолжали звучать у Дианы в мозгу, и почему-то тронули ее.

У него была не слишком счастливая жизнь. Она испытывала жалость к нему… до некоторой степени. И он красив, даже более чем красив. Он просто очарователен.

Она никогда не верила в любовь с первого взгляда. Но некоторые ведь верят в это.

Может ли китаец влюбиться в иностранку? А почему бы и нет? И если это правда, то западная девушка тоже может влюбиться в китайца…

Я нужна ему. Я – единственный шанс, который у него есть, чтобы выбраться отсюда… Во-первых, я сама нуждаюсь в нем. Но я решила по-другому. И теперь я убегаю от него…

Прекрати это! Они хотят, чтобы ты именно так и размышляла. Каждый твой ход был спланирован заранее, с самого начала. Все это – этапы одной ловушки…

Погруженная в свои мысли, Диана свернула с тропы и внезапно оказалась свидетелем изнасилования.

К счастью, перед этим она успела получить предварительное предупреждение, иначе могла бы пострадать таким же образом. Она услышала голоса, но поначалу не обратила на это внимания. За секунду до того, как повернуть и оказаться на виду, она осознала важность того, что услышала, и остановилась, замерев на месте. Большой эвкалипт заслонял часть склона ниже тропы.

Диана подползла к стволу и выглянула из-за него, пользуясь деревом как прикрытием.

В пятидесяти шагах ниже по склону боролись трое. Между борющимися и Дианой были молодые деревца и кусты, но это не помешало ей увидеть происходившее.

Двое мужчин и женщина. Женщина была очень молодой, ей явно не исполнилось еще и двадцати. Длинные черные волосы заплетены в косы. На ней был розовый передник, исходя из чего Диана решила, что она работает в отеле. Мужчины, казалось, были чуть постарше, одеты на западный манер: потертые синие джинсы и футболки. На одном из них была еще черная кожаная куртка. Волосы у второго длинные и неухоженные, а еще у него были усы и несколько волосков торчали на том месте, где у мужчин растет борода.

Когда Диана сообразила, что происходит внизу, парень в кожаной куртке уже опрокинул девушку на землю и навалился на нее. Та молотила его кулаками, но потом, похоже, сменила тактику, потому что он взвыл, и Диана разглядела кровь, появившуюся у него на щеке. Он занес сжатый кулак и резко ударил девушку в лицо.

Сопротивление жертвы стало уже не таким отчаянным. Она продолжала бороться, но все слабее и слабее, будто силы ее уже на исходе. Мужчина встал на колени и сбросил с себя куртку. Диана заметила, как блеснули его голые ноги, но другой мужчина заслонил собой сцену разворачивавшегося внизу изнасилования. Этот второй негодяй присел в изголовье у девушки и сорвал с нее одежду. Клочья ткани полетели в разные стороны. Потом наклонился к лицу жертвы, и Диана увидела, что первый из насильников уже принялся за дело, вонзаясь в жертву яростно, неистово, каждый толчок его бедер сопровождался рычанием. Наконец он немного замедлил темп и поднял голову, закрыв глаза, словно наслаждаясь оргазмом. Затем он быстро вскочил и отошел в сторону, натягивая брюки, а второй тем временем торопливо занял его место. Он закончил очень быстро, и, казалось, остался чем-то недоволен, потому что, встав, плюнул в девушку.

То, что случилось потом, произошло так быстро, что Диана с трудом поверила увиденному.

Девушка внезапно ожила. Она перекатилась и выхватила что-то сверкнувшее на солнце из своего разорванного форменного передника. В следующую секунду она уже была на ногах и подскочила к усатому, замахнувшись. Должно быть, он услышал что-то, потому что попытался обернуться, но предпринять что-либо уже не успел. Кровь потоком хлынула из его шеи, и он упал навзничь. Девушка навалилась на него. Второй мужчина побежал по склону холма и почти сразу же исчез из поля зрения Дианы.

Жертва изнасилования сумела подняться на ноги. Она рыдала. Внезапно ее стоны стали глуше, она опустила руки, безжизненно упавшие по бокам ее тела. Она ринулась к мертвому, из шеи которого все еще торчал нож, и, сжав рукоять обеими руками, потянула на себя.

Догадавшись, что она собирается делать, Диана закричала: «Стой!» Но девушка с размаху всадила нож себе в живот, как-то сложилась пополам и рухнула.

Диана слышала ее стоны, и ноги ее подкосились. Она бессильно опустилась на землю там же, где стояла перед этим на коленях, беспомощно наблюдая за происшедшим. Она знала, что должна сделать что-то. Но не могла. Она была чересчур напугана.

Через некоторое время стоны девушки стали по-своему ритмичными: сиплый вскрик при каждом вдохе, потом хрип при выдохе, и так снова и снова…

И начались внушавшие ужас судороги, как у собаки, которую сбила машина… Диана заставила себя подняться. И очень медленно пошла вниз по склону. Какая-то часть ее страстно желала, чтобы девушка умерла раньше, чем она подойдет к ней.

Ее желание исполнилось. Диана стояла в нескольких метрах от умирающей, которая, как теперь было видно, оказалась необычайно красивой. Правая рука девушки вытянулась, затем дернулась в судороге. Несчастная запрокинула голову, подняв подбородок, пальцы ее сжались и разжались… Последний хрип сопровождался струйкой крови, побежавшей из уголка рта, – это означало конец. Голова упала, пальцы вытянулись.

Вдруг Диана осознала, что вокруг очень тихо – мертвенно тихо, как уместно сейчас это сравнение! Со всех сторон на Диану навалилась давящая тишина. Казалось, даже деревья стоят, прислушиваясь.

Она развернулась и понеслась вверх по склону. Она не надеялась добежать до павильона, подозревая, что в любую секунду ей может преградить дорогу какой-нибудь человек, и тогда она будет мертва, как та девушка, что лежит сейчас на склоне с ножом в животе. Почти так оно и случилось: она мчалась вперед, ничего не видя, ландшафт потерял очертания, а прямо перед ней стоял человек, раскинув руки, как ловушку.

Она дралась, кулаками и локтями, пинала ногами, кусала его за руки, но все это время по лицу ее текли слезы, потому что она знала, что беспомощна: с такими животными, как этот, нельзя бороться – они непобедимы.

Если бы у меня был нож, я бы применила его, успела подумать она.

Но ножа у нее не было.

Глава 23

Полковнику Фоменко не понравился отель в Тайбэе, хотя он не сумел бы толком объяснить почему. Может быть, из-за этих длинных, слабо освещенных коридоров и тишины, стоявшей в них. А еще из-за ощущения пустоты: будто он единственный постоялец в этой высокой темной башне у реки.

Бой провел его в тесноватый номер и, поставив чемодан, поспешно удалился, не задержавшись даже, чтобы получить чаевые, будто ему самому не нравилось это место.

Фоменко осматривал гостиную со смешанным чувством. Было приятно оказаться в другой стране, да еще с хорошими суточными, но что-то внутри подсказывало ему, что следует при первой же возможности вернуться в Москву.

Он открыл дверь, ведущую в спальню. В тусклом свете он сумел разглядеть ровно столько, чтобы ощутить еще один укол беспокойства; овальная кровать была застелена чем-то вроде блестящего атласа, и в комнате висело чересчур много зеркал.

Фоменко включил свет.

Мгновение он не мог сообразить, что там валяется у него в кровати.

Неожиданно его отражение в зеркале напротив словно скользнуло вверх, затем вниз. Он сглотнул и, достав из кармана платок, начал судорожно вытирать им руки. Две минуты спустя его впустили в номер на одиннадцатом этаже, гораздо более шикарный, чем его собственный. Позже он не мог припомнить, как он туда добрался. Леон, открывший дверь, заметил, что русский бледен, что платок в его руках сильно измят. И недовольно пожал плечами.

– Опаздываете.

Александр Камнор не поднял глаз, продолжая изучать документ на столе.

– Входите, Фоменко.

– Там… там, на моей кровати труп.

– Да. – Камнор поставил свои инициалы, перевернул страницу и продолжал работать дальше.

– Вы знали?!

– Да.

– Но… как?

– Поскольку я хозяин этого отеля, я знаю, что в нем происходит. – Камнор впервые поднял глаза от документа. Они были абсолютно бесстрастными.

Леон принес стул и подвел Фоменко к нему. Русский сел. Он дрожал. Камнор дошел до конца страницы, поставил полную подпись и отложил документ.

– В аэропорту вам на хвост сел сотрудник Бюро национальной безопасности при штабе гарнизона Тайваня. Мы убрали его. Нам не нравится делать это, Фоменко. Это портит наши отношения с правительством Тайваня. Крабикову следует использовать более опытных людей, которые умеют справляться с такими проблемами. Он будет уведомлен о цене за улаживание этого вопроса, можете сообщить ему об этом.

Полковник молча наблюдал за тем, как Камнор снял трубку и набрал номер. Некоторое время китаец молча слушал, потом повесил трубку, но сам не сказал ни слова.

– Мне доложили, что вы привезли деньги и что сумма правильная.

Вздрогнув, Фоменко вспомнил, что оставил свой кейс внизу и что Крабиков приказал ему ни на минуту не спускать с него глаз.

– Вам придется очень скоро уехать, хотя, боюсь, не первым классом, которым вы прибыли сюда. Сегодня вечером мы должны спешно провернуть это дело. Фиксироваться ничего не будет. – Он посмотрел на часы, надетые поверх рукава. – Поэтому слушайте меня внимательно.

Фоменко сделал попытку выпрямиться и сосредоточиться.

– Крабиков хотел узнать имя. Это имя – Ло Бин, вы поняли? Генерал-майор Ло Бин.

Фоменко кивнул.

– Ло Бин контролирует довольно значительную часть китайской военной машины. Возможно, именно он станет новым руководителем. Вы понимаете меня?

– Да.

– Он сделает свой ход, как только смерть Председателя будет подтверждена официально. Согласно имеющейся у меня информации, он уже мертв, но этот факт держат в секрете, пока те, кто может больше всего потерять от его ухода, пытаются сохранить власть. С моей точки зрения, они не преуспеют в этом.

Фоменко уставился на него.

– Откуда вам известно все это?

– Это не должно заботить Крабикова. И уж точно не должно волновать вас.

– Но… когда вы вступили с нами в контакт, это касалось лишь проекта «Свиток благоволения». Перевод денег из Гонконга…

– Сфера моих расследований существенно расширилась. Для того, чтобы обезопасить себя лично, я должен быть очень внимательным и дотошным. Не думаю, что вы верно представляете себе сущность моего бизнеса.

Фоменко, желая угодить Камнору, покачал головой.

– Я покупаю и продаю информацию в больших масштабах. Я своего рода информационный брокер, подобно тому, как другие бизнесмены занимаются брокерством на бирже или продают электроэнергию. Как и биржевому брокеру, мне иногда приходится вкладывать деньги в долгосрочные проекты, покупать информацию в надежде, что она когда-то будет представлять ценность. В данном случае – это Ло Бин, за которым я следил не один год. И опять-таки, как и биржевой брокер, я должен знать, где и когда надо сделать предложение о продаже. Что хорошего в том, чтобы только покупать знания, если ты не знаешь потенциального покупателя. Понятно?

– Да.

– В нашем случае поиск покупателя принес мне меньше хлопот, чем обычно. Вы понимаете почему? Потому что Ло Бин заинтересован в диалоге с Советским Союзом и он вступит в него, как только получит власть, необходимую для этого. И он знает, что у меня уникальное положение для того, чтобы смазывать лыжи.

Фоменко широко раскрыл глаза.

– Диалог… о чем?

– Это выяснится, когда будут сделаны необходимые представления.

– И вы будете действовать как «челнок» между им и нами?

– Я готов выступать в качестве посредника. За комиссионные.

– Сколько?

– Три миллиона швейцарских франков.

– Я должен…

– Это не предмет для обсуждения.

Фоменко почувствовал, что к нему вернулась доля его обычной уверенности. Умение тонко вести переговоры являлось одним из его сильных качеств.

– Я боюсь, что это все же станет предметом для обсуждения, мистер Камнор. Мы не особенно в вас нуждаемся. Если Ло Бин станет китайским лидером, мы сможем связаться с ним по телексу. – Улыбка Фоменко стала иронической, а тон надменным. – Так что, если вы не…

– Вы обнаружите, что в этом вопросе Ло Бин поддерживает меня.

– О? Китайский генерал… генерал-майор, вы сказали? Вряд ли он представляет первостепенную угрозу для Советского Союза!

Камнор чуть улыбнулся.

– Подумайте еще немного. Китай старается казаться страной отсталой в технологическом и научном отношении. Но ничто так не далеко от истины, как подобное утверждение. Спутник коммуникаций Юго-Восточной Азии был сбит людьми Ло Бина. – Он сделал паузу. – Может быть, вы все же сочтете это угрозой?

Фоменко в возбуждении подался вперед.

– Вы можете это доказать?

– Это совершенно не мое дело. Крабиков точно знает, за что он платит: достоверная опережающая информация касательно того, что произойдет после смерти Председателя. И не более того. Но ему следует знать еще об одном: сам Ло Бин попросил меня рассказать вам о спутнике. В знак, – снова последовала эта едва заметная улыбка, – доверия.

Слабый источник уверенности Фоменко в себе опять иссяк. Он вытер испачканным носовым платком лоб.

– Мы вряд ли поверим в такую… причудливую историю без доказательств. Вы должны понимать это.

– Мне все же кажется, что вы не понимаете сложившейся ситуации. В вашем номере лежит труп сотрудника правительства Тайваня. Мой персонал ничего не видел и ничего не слышал. – Камнор потянулся к телефону. – Эта линия защищена лучше всех остальных на Тайване. Если вы вдруг забыли номер домашнего телефона Крабикова, мистер Леон напомнит вам его. – Он протянул трубку Фоменко, который взял ее, словно загипнотизированный.

Камнор тем временем пододвинул к себе другую пачку документов.

– Помните, – сказал он, снимая колпачок с перьевой ручки, – все начнется, когда смерть Председателя будет подтверждена официально. Человеку, оказавшемуся в вашем положении, имеет смысл поторопиться, Фоменко.

Глава 24

Примерно в то же самое время, когда на полковника Фоменко в тайбэйском отеле свалилось несчастье, полицейский патрульный автомобиль начал объезжать по периметру защитное ограждение кантонского аэропорта. Сэнгстер сидел на заднем сиденье рядом с Прошиным.

– У братца этого Пита чертовски хорошие связи для водителя такси.

– Да, даже на уровне нашего теперешнего водителя. Он превосходный связной. Но всему есть предел. Этот человек может довезти нас только до складов, не дальше.

– Этого будет достаточно.

– Надеюсь, я прощен.

– Это было чертовски внезапно. Когда я выглянул прошлой ночью в окно и увидел мигалку…

– Ты сорвался. Да. Со мной на твоем месте произошло бы то же самое. Но без той хитрости тем вечером мы и на метр не смогли бы подобраться к кантонскому аэропорту. Так ты точно усвоил новый план?

– Да.

– Не забудь маску…

Оба надели белые комбинезоны и круглые колпаки наподобие тех, что носят сотрудники общепита во всем мире. На груди слева на каждом комбинезоне была эмблема АТСКНР – авиационно-технических служб Китайской Народной Республики. Под эмблемой болталась идентификационная карточка. Теперь оба натянули свои коуцзяо.

Пора было сделать последние приготовления. Прошин достал из кармана пару наручников и защелкнул один браслет на своем собственном запястье, а потом проделал то же с Сэнгстером.

Машина остановилась у контрольно-пропускного пункта, и водитель, сотрудник народной полиции в форме и таком же коуцзяо, опустил стекло со своей стороны. В тот же момент Прошин и Сэнгстер откинулись подальше назад, пряча свои лица в тень. Двое охранников подошли к машине и стали рядом, каждый со своей стороны. Сэнгстеру, который внимательно прислушивался к разговору, стало ясно, что проблема вызвана пребыванием гражданских лиц в полицейском автомобиле. Водитель протянул в окно некую бумагу и со скучающим видом закурил сигарету, ожидая, пока охранник, стоявший рядом, прочтет документ.

Потянулись минуты. Левая нога Сэнгстера слегка подрагивала. Он заставил себя опустить глаза и уставился на свои колени, будто бы стыдясь своего предполагаемого положения арестованного. Уголком глаза он уловил движение. Та рука Прошина, что была закована, непроизвольно сжималась в кулак и разжималась. Примерно при каждом третьем сжатии металлическая цепочка, соединявшая браслеты наручников, позвякивала. Сэнгстер слегка передвинул свою руку по обивке сиденья, вынудив русского прекратить эти нервные движения.

Первый охранник просунул документ обратно через стекло и начал спор с водителем. Ясно было, что ему не нравится ситуация.

Сэнгстер почувствовал, как из-под его колпака побежала по лицу струйка пота. Ему было так жарко, что он боялся вспыхнуть, к ушам притекла кровь – они только что не болели.

Второй охранник начал медленно обходить машину. Внезапно он нагнулся и принялся вглядываться в лица двоих «заключенных» на заднем сиденье. Сэнгстер застыл. Есть ли у него фонарик? Есть или нет?

Китаец положил руку на пояс, словно нащупывал что-то. Может быть, фонарь? Господи, сделай так, чтобы это был не фонарь, помоги…

Полицейский за рулем начал выходить из себя. Он спорил с охранником, допрашивавшим его, пусть даже по всем правилам – корректно и по-деловому. Диалог звучал в форме препирательства между своими: спор двух сотрудников на службе охраны правопорядка. Сэнгстер опустил голову пониже, надеясь, что второй охранник не заметит пота, струившегося теперь по его лицу и затекавшего под маску. Вдруг его внимание привлекло нечто на сиденье рядом. Мгновение он просто не верил своим глазам, ибо отказывался верить, что кто-то может быть таким дураком. На мизинце руки Прошина, скованной браслетом наручников, все еще был перстень с печаткой.

Это было необычное кольцо: большой нефрит размером с голубиное яйцо в оправе из белого золота сверкал в отраженном свете прожекторов – достаточно, даже более чем достаточно, чтобы привлечь бдительное внимание охранников. Если они заметят этот перстень…

Но пока они еще не заметили его…

Сэнгстер медленно подвинул колено к левой руке Прошина. Уже близко… Он передвинул ногу еще, и русский инстинктивным движением отодвинул свою собственную ногу.

Второй охранник, стоявший у задней дверцы, взялся за ручку и попытался открыть ее. Заперто.

Сэнгстер повернул голову, посмотрел на охранника и одновременно схватил Прошина за руку так, чтобы скрыть предательский перстень. В то же мгновение водитель повысил голос, словно ставя точку в разговоре, включил скорость и тронулся с места. Второй охранник отскочил в сторону. Сэнгстер слышал, как он кричит, но машина не остановилась.

Двое мужчин сорвали маски свободными руками и жадно втянули в себя воздух.

– Они поехали за нами? – спросил Сэнгстер у водителя на кантонском диалекте.

– Нет, – ответил тот. – Но, насколько я вижу, – он, нахмурясь, посмотрел в зеркало заднего вида, – один из них пошел в диспетчерскую. Он свяжется со штаб-квартирой.

– И что тогда произойдет?

– Пока ничего. Если бы был обычный день, то служба безопасности аэропорта, возможно, проигнорировала бы весь этот инцидент. Но, с другой стороны, если бы это был обычный день, то нас вообще не останавливали бы.

– У тебя будут по этому поводу неприятности?

Водитель рассмеялся.

– Я скажу, что меня принудили силой. – Он снова глянул в зеркало заднего вида, на этот раз изучая лица пассажиров. – Вы только не попадитесь, ладно?

Все это время они ехали вдоль внутреннего периметра ограждения, приблизительно параллельно взлетно-посадочной полосе аэропорта Байюнь, ориентированной с северо-востока на юго-запад. Прямо впереди были видны низкие здания складов и ремонтных мастерских, ярко освещенные синими, белыми и оранжевыми огнями. Наверху одного из зданий четко выделялись буквы АТСКНР, выполненные из красных флюоресцентных трубок.

– Это там, – пробормотал русский.

Рядом с хранилищем стояло несколько самолетов. Сэнгстер подался вперед. Теперь от цели их отделяли триста метров. Слева параллельно ограждению стояло в ряд несколько построек; правее шла дорожка, по которой они сейчас ехали; а еще правее стояли самолеты. Одним из них был «Боинг-747-400», развернутый носом внутрь.

– Помедленнее, – выдохнул он. – Медленнее и осторожнее.

Динамик рации затрещал. Водитель схватил микрофон. Слышимость была скверная, но Сэнгстер уловил смысл.

– Они выезжают?

– Да. Двадцать контейнеров. – У полицейского пропала охота шутить. Он еле выговорил эти два слова, словно во рту у него пересохло. – Вы готовы?

– Спрячь ты это кольцо, – прошипел Сэнгстер своему спутнику.

Прошин торопливо стащил кольцо с пальца и сунул его в карман.

– Извини, – пробормотал он.

– Колпаки.

Оба сняли головные уборы.

– Маски.

Они надели коуцзяо.

В пятидесяти метрах впереди из хранилища вырулил трактор и поехал им наперерез. Он тянул за собой вереницу контейнеров. Водитель сбросил скорость до пяти километров в час. Сэнгстер изучал окружающее, прищурясь и прикидывая расстояния. Еще пять секунд, и они достигнут края зоны, освещенной огнями хранилища…

– Окно?

– Опущено. Твое?

– Опущено. Три… два… один… Пошли!

Оба выпрыгнули из машины, расстегнули белые комбинезоны и сбросили их. Они смотали их в узлы и побежали за машиной, забросив уже ненужную одежду в задние окна машины, стекла которых были предварительно опущены.

Водитель прибавил скорость, проезжая грузовую площадку, потом резко повернул направо, чтобы срезать угол к пассажирскому терминалу, рядом с которым находился отдел полиции.

Теперь на Сэнгстере и Прошине были темно-коричневые рабочие комбинезоны с эмблемами АТСКНР. Охранники на КПП поднимут тревогу, и тогда начнутся поиски двух мужчин в белом. Невелика хитрость, но, когда счет идет на минуты и секунды, выбирать особенно не приходится. Они спрятались за медленно двигавшейся вереницей контейнеров и, держась таким образом, преодолели сотню метров, отделявших их от «боинга».

Сэнгстер натянул пару плотных перчаток и начал считать, стараясь делать это медленно и спокойно. Один, два, три… Четверть расстояния пройдена. Слева контейнеры: высокие, широкие, полностью скрывающие их от кого бы то ни было по ту сторону. Справа широкий перрон, несколько машин, движущихся в разные стороны между рядами зеленых огней, вделанных в бетон: трактор-буксировщик, машина с подъемником, два автомобиля без обозначений. Никто и не смотрит в твою сторону, повторял он себе снова и снова. Если даже и посмотрят, то ничего подозрительного они не увидят. Но он все же просил у Господа, чтобы пошел дождь. Ночь была теплой, небо чистым. Единственное, за что он благодарил природу – это отсутствие луны.

Пройдена уже половина пути.

Прошин шел на несколько шагов впереди него и чуть правее. Спокойно и не торопясь. Хорошо. Они коллеги. Может быть, друзья. Два парня с одной смены, одна и та же раздевалка, один и тот же маршрут автобуса, одна и та же работа. Ничего особенного.

«Боинг», стоявший перед ними, заслонял собой все остальное. Сэнгстер, вздрогнул, поняв, что никогда раньше не видел такой самолет с земли: он был чудовищно огромным. Кабина находилась на высоте чердака трехэтажного дома. И именно туда он и Прошин должны были попасть. Наверх.

Водитель трактора описал широкую дугу, чтобы объехать самолет. Двое грузчиков сортировали промаркированные контейнеры, прежде чем установить их на платформу подъемника у задней грузовой двери.

Перед выходом Прошин и Сэнгстер попросили Пита проверить, кто из них лучше говорит на кантонском диалекте. Китаец присудил пальму первенства Прошину. Поэтому именно русский подошел к грузчикам и сказал:

– Вы не поднимете нас наверх, ребята?

– А вы кто такие, черт возьми?

– Бригада по обслуживанию навигационных приборов. В рапорте последнего экипажа говорилось об обратной доплеровской петле на Учжоу-тридцать восемь-эн-дэ-вэ, но мы связались с Учжоу и они сказали «нет», так что это, должно быть, бортовой трансформатор, конечно, если только не…

– Хорошо, хорошо. Поднимайся, только не болтай так много.

– Во имя всех святых, что это за обратная доплеровская петля? – спросил Сэнгстер, когда они поднимались на платформе. Прошин пожал плечами.

– Понятия не имею. Но и они тоже.

Двое мужчин сошли с платформы на грузовой поддон напротив отсека № 129. Грузчики не проявили к ним такого интереса, как их коллеги внизу; один из них даже оттолкнул Прошина, торопясь поскорее добраться до следующего контейнера. Грузовой отсек на верхней палубе был заполнен примерно на четверть. Сэнгстер сунул перчатки за пояс, достал из кармана фонарик и направился в хвост самолета, осторожно пробираясь по металлическим роликам и направляющим.

Он начал тщательно исследовать провода, бежавшие по всей длине корпуса на высоте человеческого плеча.

– Самолет горячий, – пробормотал он Прошину на кантонском диалекте.

– Горячий?

Сэнгстер передвинул переключатель на корпусе фонарика в следующее положение, и Прошин услышал треск.

– А сколько именно?

Сэнгстер открутил торец фонарика и показал Прошину светящийся жидкокристаллический экран. Прошин задохнулся от ужаса.

– Да это чертова куча рентген.

– Да.

Сэнгстер придал фонарику обычный вид и быстро взглянул на часы.

– У нас меньше двадцати минут. Пошевеливайся.

Они прошли назад по правому борту самолета, якобы изучая проводку. Когда они дошли до отсека № 140, луч света фонарика Сэнгстера остановился. В следующую секунду он погасил его.

– Что? – прошептал Прошин.

Сэнгстер ответил не сразу. Он оценивал расстояние между ними и грузчиками. Поддон покатился вниз, и он отошел в сторону. Когда поддон остановился, он спрятался за ним, согнувшись, и махнул Прошину, приглашая его.

– Посмотри вверх, – прошептал он.

На долю секунды он осветил фонариком потолок над ними.

– Что это? – выдохнул Прошин.

– Люк. Круглый люк, проделанный в корпусе. – Сэнгстер переключил фонарик, и он громко затрещал. Он перекинул переключатель назад с такой силой, что сорвал себе ноготь на большом пальце. – Что-то у них произошло. Авария…

– Так, значит, ты согласен с позицией Советского Союза? – от возбуждения Прошин повысил голос, и, хотя он говорил на кантонском диалекте, как и было договорено.

Сэнгстер сердито сделал ему знак говорить потише.

– Давай скажем так, что я уже не сильно упорствую в своем прежнем мнении. Но где же, черт возьми, все остальное оборудование? Если ты прав, то, должно быть, они все вывезли.

– Мы еще не все осмотрели. Пошли дальше.

– Мне надо сделать снимок. – Сэнгстер достал из комбинезона миниатюрную инфракрасную камеру и быстро заснял странный круглый люк.

– Отлично.

Двое мужчин замерли. Вдруг что-то хрустнуло под ногой Сэнгстера. Он опустился на колени и осторожно пошарил руками вокруг.

– Что…

– Зеркало. Осколки разбитого зеркала.

Они обменялись взглядами. Оба знали, что одним из важнейших компонентов любого лучевого оружия является оптически совершенное зеркало. Сэнгстер облизнул губы.

– Давай.

Он встал и быстро выглянул из-за контейнера, прикрывавшего их. Вдруг он обнаружил, что смотрит прямо в глаза одному из грузчиков на верхней палубе. Сэнгстер застыл неподвижно. Освещение было слабым, расстояние большим… китаец нахмурился, потом неуверенно улыбнулся той самой универсальной улыбкой, которая может быть понята, как приветствие типа «Как дела, старик?» или «Все нормально, парень?», то есть ничего не значащей улыбкой…

Сэнгстер кивнул и улыбнулся ему в ответ. Конечно, китаец не мог увидеть его улыбки под маской, но, возможно, он заметил движение его скул или то, как сузились его глаза. Так или иначе, китаец снова занялся своей работой.

– Вперед, – пробормотал Сэнгстер.

Они двинулись дальше по палубе, все так же делая вид, будто исследуют проводку. Пройдя мимо грузового люка, они немного ускорили шаг, но ни один из грузчиков не посмотрел в их сторону. Перед ними открылось обширное пространство внутренней полости корпуса. Как показала двухминутная прогулка по самолету, в нем не оказалось ничего необычного.

– Что там за передним грузовым отсеком? – вполголоса спросил Сэнгстер. – Лестница в кабину, верно?

– Верно.

– Пошли, взглянем.

Пока Сэнгстер проверял электропроводку, Прошин осторожно попытался открыть дверь. Она поддалась, а за ней оказался короткий узкий проход. Слева и справа находились передние грузовые двери. Прямо перед ним находилась стальная лестница, прикрепленная к стене. Вверху открылось небольшое помещение, очевидно, начало пилотской кабины, внизу…

Сэнгстер почувствовал вдруг, что его рука чуть не вылетела из сустава.

– Какого…

– Тс-с! Смотри сюда.

Сэнгстер бросил взгляд в заднюю часть самолета. Работа там шла в том же ритме. Теперь там уже стояло так много контейнеров, что, даже если бы кто-то и решил проявить любопытство относительно двух нежданных гостей, ему не сразу удалось бы разглядеть их. Но никто и не проявлял любопытства. Грузчики просто хотели закончить свою работу поскорее и разойтись по домам.