Текст книги "Червь (СИ)"
Автор книги: Джон МакКрэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 48 страниц)
– За что ты сюда попала? – спросила Пейдж.
– Когда над нами взяли верх окрестные банды, я слышала, что количество погибших приближалось к пятидесяти.
– Ты убила пятьдесят человек?!
Бакуда ухмыльнулась сильно поврежденными губами, и это смотрелось не очень красиво.
– А ещё больше ранила. А ещё кто-то получил повреждение мозга, один или двое – необратимо сошли с ума, и я знаю, что несколько человек застыли во времени на сотню лет или около того… всё смешалось. Апофеозом всего была бомба.
– Бомба? – переспросила Пейдж, вытаращив глаза.
– Бомба. Они говорили, что она была такой же мощной, как атомная. Идиоты. Они даже не понимают её технологии. Жалкие обыватели. Разумеется, она была такой же мощной, но сам взрыв даже не причинил бы особого ущерба. Её поразительной особенностью являлась электромагнитная волна. Она уничтожила бы каждый жёсткий диск, сожгла бы каждую микросхему во всех механизмах на доброй пятой части всей Америки. Последствия этого? Думаю, они могли бы быть похуже, чем у любой атомной бомбы.
Не сумев даже осознать услышанное, Пейдж посмотрела на Луна:
– А он?
– Лун? Он приказал мне это сделать. Он, понимаешь ли, начальство.
Голова Луна немного двинулась, но из-за теней под его лбом Пейдж не могла сказать, наблюдает ли он за ними.
– А ты? – спросила Бакуда у Пейдж. – Что ты сделала такого, что тебя отправили сюда?
– Я сказала своему бывшему «Пошёл в жопу».
Повисла пауза, затем Бакуда начала хихикать:
– Что-что?
– Это сложно объяснить, – Пейдж отвернулась и опустила взгляд.
– Тебе нужно объясниться, пташечка.
– Меня зовут Пейдж. Мой сценический псевдоним – Канарейка.
– Охх, – проговорила Бакуда, всё ещё хихикая, когда она ухватила одну из металлических полосок, пронзивших её плечо, и выдернула её. Удерживая её в зубах, она произнесла:
– Это неховошо. Ты шебя и в тювьме будешь жвать Канавейкой?
– Я не собиралась попадать в тюрьму.
– А кто шобивается?
– Я хочу сказать, я же ведь даже не суперзлодей. Моя сила делает меня фантастической певицей. Я отлично зарабатывала, уже шли разговоры о контракте с большой записывающей компанией, мы давали концерты на всё более крупных сценах, и раскупались все билеты… всё было идеально.
Бакуда приспустила длинную полоску металла из зубов, затем аккуратно повернула её таким образом, что стала сжимать в зубах её дальнюю левую сторону. Она отклонилась назад, лицом в потолок, пока она не забрала себе в рот и вторую полоску металла, воткнутую ей в плечо, так что теперь она сжимала концы обеих полосок. Приостановившись, она спросила:
– Фто проивофло?
Пейдж покачала головой. Это были её показания, которые ей не дали произнести в суде.
– У меня только что закончилось самое грандиозное шоу. Два часа на сцене, сплошные хиты, зрителям очень понравилось. Я закончила и направилась за кулисы, чтобы отдохнуть, чего-нибудь выпить, и наткнулась на своего бывшего. Он сказал мне, что так как в первую очередь это он подтолкнул меня к сцене, я ему должна. Хотел половину дохода, – она вяло рассмеялась. – Нелепость. Как будто я могла забыть, что он мне изменял, а когда меня бросил, сказал, что у меня никогда ничего не получится.
Бакуда кивнула. Она отстранилась от полосок, и умудрилась завязать их в подобие узла. Она использовала зубы, чтобы согнуть соединённые полоски в Г-образную форму. Затем взяла в рот тот конец полоски, что не был воткнут в плечо, и теперь находился впереди неё.
– Мы поругались. И я сказала ему – «пошёл в жопу». Он ушёл, а я даже не задумалась над своими словами… пока полиция не появилась у меня на пороге.
Бакуда отпустила конец полоски. Она согнула её в V-образную форму. Неодобрительно посмотрела на то, что получилось, затем взглянула на Пейдж:
– И?
– И… и он буквально так и сделал. Я думаю, что я всё ещё была возбуждена выступлением, и мои способности ещё усиливали мой голос, или он был в числе зрителей, и на него очень сильно повлиял концерт. Так что когда я сказала ему «пошёл в жопу»… он так и сделал. Или он попытался, и когда обнаружил, что это физически невозможно, стал уродовать себя, пока… – Пейдж на мгновение закрыла глаза. – Я… я не хочу вдаваться в детали.
– Хммм, бедняфка. – Бакуда подняла брови, всё ещё обрабатывая во рту металлическую полоску. Она отклонилась назад, проверила, что конец полоски согнулся в грубое подобие буквы «О», затем сжала в зубах полоски, и с ворчанием выдернула получившуюся деталь из плеча. Она разместила только что переработанный конец полоски напротив скамьи, и провела ртом вдоль металла, чтобы перехватить его на другом конце.
Держа его в зубах, она повернулась к стене грузовика между собой и Пейдж. На равном расстоянии друг от друга в стене были фиксаторы для того, чтобы цеплять к ним стандартные наручники – для тех заключённых, кого не держали облитыми пеной. Она начала просовывать полоску металла через петлю фиксатора. Пока она работала, по её лицу струилась вода вперемешку с потом.
Узел дополнил две полоски, уже зажатые в петле. Бакуда напряглась, и крепко втиснула его на место. Г-образная штуковина из металла разместила замкнутую О-образную петлю рядом с плечом Пейдж.
– Как думаешь, Демон объявится? – спросила Бакуда Луна.
– Я буду очень удивлён, если это произойдет, – проворчал он в ответ.
Она взяла в рот одну из проволочных сеток и начала обрабатывать её зубами. Это был один кусок проволоки, согнутый и переплетённый как садовая изгородь, только с более мелкими ячейками. Теперь, когда эту деталь уже не удерживали металлические полосы, Бакуде было проще начать расплетать и выпрямлять проволоку.
Когда проволока была практически вся размотана, она перехватила её поудобнее, и сжала зубами вторую проволочную сетку, ту, которая была у Пейдж внутри рта. Она стала зубами сминать её, придавая форму цилиндра, примерно десяти сантиметров длиной и двух сантиметров в диаметре. Все ещё обрабатывая этот кусок, она повернула голову так, что почти прямой отрезок проволоки длиной около метра смотрел в сторону Луна, конец проволоки был менее чем в полуметре от его лица. Она пробормотала, всё ещё с набитым проволокой ртом:
– Нуфно нагветь конец.
Лун заворчал, но сделал так, как она просила. Когда кончик проволоки был раскален добела, Бакуда быстрыми перехватами проволоки переместила этот конец ко рту. Отодвинув губы, она прикусила его зубами.
– Как ты это делаешь? – спросила Пейдж, – Разве это не больно?
– Это пефец как бовьно. – прорычала Бакуда. Она отстранилась, установив всю конструкцию так, что она удержалась на скамье, распутанная проволока напротив её плеча, и внимательно осмотрела своё творение. – Но зубная эмаль прочнее, чем можно подумать.
Она сплюнула немного крови на пол грузовика, затем куснула конструкцию ещё два раза, с паузами между укусами, поворачивая зубами, языком и губами металл в нужную сторону.
Когда она направила размотанную проволоку в сторону Пейдж, продевая её через закольцованный конец металлической полоски, Пейдж поняла, что же Бакуда сооружала так долго. Пейдж сама догадалась наклониться, преодолевая сопротивление пены, и наклонить голову вбок, чтобы её ошейник оказался в пределах досягаемости сверхдлинной самодельной отвёртки. Металлическая полоска с петлей помогала держать ближайший к Пейдж отрезок проволоки, и более точно его направлять.
Это не было простым делом. Бакуде пришлось использовать зубы, челюсти и вертеть головой, чтобы поворачивать отвёртку, и, если промахнуться, нужно было затратить много сил, чтобы вернуть её в правильное положение. Десять долгих минут тишины и сосредоточенного пыхтения прерывались только звуками падения на металлическую скамью двух винтиков, затем Бакуда остановилась передохнуть, и расслабить челюсть.
– Ошейник взорвётся, если ты попытаешься что-то с ним сделать, – предупредила Пейдж.
– Тупая сучка, – пробормотала Бакуда, оттопырив нижнюю губу и уставившись на неё, как будто хотела оценить повреждения. – Я ж эксперт по бомбам. Я осознаю устройство запалов и катализаторов на том же фундаментальном уровне, на каком ты осознаёшь дыхание и движения тела. Я могу вообразить такие механические устройства, какие ты не сможешь даже через сто лет и с пятью инженерными образованиями. Ещё раз меня так оскорбишь, и я тебя прикончу.
Будто чтобы подтвердить свои слова, она снова взяла в зубы отвёртку и принялась за работу. Внешняя панель отлетела, и Бакуда принялась что-то откручивать в глубинах ошейника.
Пейдж сомневалась, стоит ли снова начинать разговор, ведь ей уже было ясно, как легко азиатка выходила из себя, но тишина была угнетающей.
– Полагаю, это хорошо, что поездка из Бостона в Британскую Колумбию оказалась такой долгой.
– Ты даже успела поспать, – Бакуда проговорила это так мягко, будто разговаривала сама с собой, отпустив при этом отвёртку, – Хотя и не так долго, как ты могла бы подумать.
Пейдж почувствовала, как тяжёлый ошейник на её шее стал легче, и увидела, что Бакуда задрала отвёртку повыше, и по металлической проволоке к ней скользит стеклянная трубка с чем-то светящимся внутри. Прошло ещё несколько минут, и за трубкой по проволоке последовала ещё одна деталь, их связка вместе напоминала высокотехнологичный шашлык.
– Ужасно. – проговорила Бакуда в свой следующий перерыв. – Это превосходная работа. Правда, сборка херовая. Очевидно, что Технарь, разработавший это устройство, рассчитывал на то, что собирать его будут обычные идиоты. Иначе тут не было бы винтов и прочей хуйни. Но само устройство, подгонка деталей… любой учёный гордился бы таким. Жаль разрушать его.
Пейдж кивнула. У неё было мало знаний в технической области, поэтому она не отважилась что-то сказать. Несмотря на опасную ситуацию, и на своё любопытство, она ощущала долговременный эффект транквилизаторов, которыми её накачали – всё возрастающую тоску.
Она закрыла глаза.
Она думала, что прошло не больше минуты, прежде чем её разбудил голос Бакуды:
– Пташка!
Пейдж стряхнула с себя сон, повернулась к Бакуде, и увидела, что работа уже завершена. Бакуда не только разобрала ошейник, но и собрала его детали в устройство грубой сферической формы, с кучей металла и проводов. Оно свисало с остатков кожаной маски и ремней, которые Бакуда держала в зубах.
Тут заговорил Лун, низким голосом, с небольшим акцентом:
– Мы остановились. Устройство Бакуды поможет нам выиграть время, и ты начнешь петь. Бомба не нанесёт ущерба, но замедлит их и впрыснет всем в зоне поражения небольшую дозу снотворного. Бакуда говорит, что это поможет тебе установить над ними контроль. Затем ты прикажешь им нас освободить.
Пейдж широко распахнула глаза. И кивнула.
Снаружи грузовика раздался громкий звук, и Бакуда принялась раскачивать устройство влево и вправо, как маятник. Металлические двери грузовика распахнулись, и Бакуда разжала зубы. Устройство выкатилось за двери.
Пейдж запела, не остановившись, когда устройство взорвалось, подбросив грузовик. В её песне не было слов. Она аккомпанировала сама себе, используя акустику внутри грузовика для создания эха. Она наполнила голос своей силой до такой степени, до какой никогда ещё не доходила, приказывая слушателям подчиниться ей, полностью покориться её воле.
Это бы сработало – если бы хоть кто-нибудь её услышал.
Огромная металлическая лапа просунулась в кузов грузовика, сомкнулась на Луне, и вытащила его наружу. Когда лапа вернулась, чтобы забрать Пейдж, та бросила петь и стала пронзительно визжать.
– Неет! – вопли Бакуды присоединились к её собственным, – Блять! Нет! Нет! У меня же был план!
Металлические руки двигались вдоль рельсов на потолке, и несли их через помещение, напоминающее огромный подземный бункер. Повсюду был бетон, и помещение было настолько обширным, что Пейдж не могла даже разглядеть стены. Был только потолок наверху, метрах в шести или девяти, и пол, бесконечно простирающийся под ними, через равные промежутки подсвеченный флуоресцентными лампами. Пустынные просторы нарушали только бронированный грузовик с эмблемой СКП на боковине, и далеко впереди – чёрный квадрат, прикрепленный к потолку.
Руки разместили их перед чёрным квадратом – огромным монитором. На экране появилось лицо – несомненно, нарисованное трехмерное изображение, с целью скрыть настоящую личность говорящего. Когда из динамиков раздался голос женщины, было похоже, что фильтр, который должен был его исказить, не смог по-настоящему скрыть её сильный акцент. Пейдж попыталась определить его происхождение. Не лондонский, не с юга США, но что-то похожее? Она уже слышала кого-то раньше с таким акцентом.
– Заключённый 599, кодовое имя Лун. Обозначение СКП для силы – Бугай 4–9 звёздочка, Бластер 2–6 звездочка, только огонь и жар. Все читающие или просматривающие эту запись направляются на просмотр страниц три и четыре в личном деле заключённого для подробного описания силы. Рекомендуемый протокол был соблюдён правильно, с использованием водных пульверизаторов и дополнительных ограничителей передвижения. Шанс на побег из заключения из Бауманского центра заключения паралюдей лежит в пределах устойчивых 0,000041 % без особых отклонений при любых возможных ситуациях. Не превышает допустимые пределы. Перенаправляется в тюремный блок W.
– Ты – Дракон, – сказала Бакуда, широко раскрыв глаза, – Охренеть. Лучший Технарь в этом ёбаном мире. Я бы сказала, что я твой фанат, вот только врать не хочу.
Пейдж не смогла сдержаться, и дёрнулась, услышав эту новость. Дракон разработала Клетку и большую часть оборудования СКП, включая удерживающую пену. Она на три головы была выше любого другого Технаря, который когда-либо выходил на битву в усиленной броне. Каждый раз, когда она ввязывалась в бой, у неё был совсем другой костюм. Её разработки были настолько передовыми, что одна команда преступников, которой удалось похитить её поврежденный бронекостюм, стала одной из лучших групп наёмников, просто используя эту технологию – они называли себя Драконоборцами.
Дракон была из Канады. Вспомнив эту деталь, Пейдж определила её диалект как ньюфаундлендский. Не каждый день такой услышишь, после того, что произошло с островом.
– Заключённый 600, кодовое имя – Бакуда. Обозначение СКП для силы – Технарь 6, специализация – бомбы. Рекомендуемые протоколы не были соблюдены. – официальный тон голоса испарился, когда она пробурчала, – Ненавижу, когда приходится кого-то увольнять, но я должна сообщить об этом кому следует. Она должна была находится в транспортировщике S-класса, и не менее чем в двух метрах от других заключённых… ну, по крайней мере, у неё ничего не получилось.
– Иди на хуй, Дракон, – огрызнулась Бакуда.
– … Шанс на побег из Бауманского центра заключения паралюдей – 0,000126 % с потенциально большим отклонением в случае предоставления ей контрабандных материалов, или механизма, производящего материалы. При постоянно надзоре шанс падает до 0,000061 %. Перенаправляется в тюремный блок C.
– Заключённый 601, кодовое имя – Канарейка. Обозначение СКП для силы – Повелитель 8. Рекомендуемые протоколы были соблюдены, с обеспечением специальных ограничителей движения и изоляции человеческого персонала от данного заключённого в радиусе ста метров. Канарейка, привет.
Пейдж несколько раз удивлённо моргнула:
– Привет?
– Я следила за твоим судом. Я думаю, что то, как всё вышло – это просто позор. Я понимаю, что это был очень неосторожный поступок, но ты не заслужила такого наказания. Я даже написала об этом письмо твоему судье, и прокурорам, и губернатору. Я сожалею, что этого оказалось недостаточно.
Пейдж было очень тяжело вынести чужое сочувствие. Ей пришлось собрать все свои силы, чтобы не разрыдаться.
– Я боюсь, что мне придётся выполнить свою работу. Это означает, что я приведу назначенное законом наказание в исполнение. Понимаешь? Как бы я к этому ни относилась, отпустить тебя я не могу.
– Я… Да.
– Слушай, я направлю тебя в блок Е. Женщина, которая возглавляет этот блок, называет себя Люстрация. Она ярая феминистка и мужененавистница, но девочек в своем блоке защищает, и к тому же, этот блок дальше всего от дыры, которую проделали мужчины в женскую часть Клетки. Если ты захочешь подыграть ей, разделить её образ мыслей, или хотя бы притвориться, что ты его разделяешь, думаю, она обеспечит тебе здесь максимальную безопасность.
Пейдж не знала, что ответить. Она просто кивнула.
– Хорошо. Шансы заключённого 601 на побег из Бауманского центра заключения паралюдей 0,000025 без существенных отклонений. Вы понимаете, почему я вам всё это говорю?
– Шансы убежать у нас почти никакие, – ответила Бакуда.
– Да. Бауманский центр заключения – настолько сложная структура, что мне пришлось сконструировать искусственный интеллект, чтобы управлять им. Он расположен в центре пустотелой горы, стены изнутри покрыты слоями керамики моего собственного изобретения, между слоями скрыты тонны удерживающей пены. Если кто-то проделает дыру снаружи горы, он в итоге окажется в таком количестве пены, что просто не справится с ним.
– Это что касается самой горы. Тюрьма называется Клеткой, потому что она подвешена в центре пустого пространства внутри горы, опираясь на систему труб, по которым к заключённым попадает продовольствие. Внутри труб и внутри горы – вакуум. Если у кого-нибудь здесь будет сила, с помощью которой он сможет двигаться в вакууме, у меня там всегда наготове три тысячи антигравитационных беспилотников, дремлющих в тёмной пустоте. Они просыпаются по малейшему сигналу, движению, потоку воздуха или энергии. Проснувшись, беспилотное устройство перемещается в область зарегистрированной аномалии, и взрывается. В основном они заполнены удерживающей пеной, но есть и специально сконструированные для противостояния различным методам, которые кто-то может придумать для преодоления этого пространства. Некоторые из них могут оказаться смертельными.
– Это не все меры предосторожности, которые я приняла, но я не собираюсь рассказывать вам обо всём, что я изобрела для данного учреждения. Вам нужно только помнить, что ваши шансы на побег незначительны, а шансы умереть или покалечиться при попытке побега – гораздо выше.
– Знайте, что пока я сохраняю контроль над структурой тюрьмы, у меня есть возможность наблюдать за всем, что здесь происходит. Я могу реагировать на экстренные случаи типа стихийных бедствий, но при этом у вас нет возможности мною манипулировать. Я не смогу и не буду вмешиваться, если кто-то захватит заложника, или если нанесут ущерб жизни или имуществу кого-то из заключённых. Нет более эффективных способов управлять тюрьмой, чем позволить вам самим регулировать между собой отношения и защищать себя. Я подчёркиваю: вы ничего не можете сделать, чтобы убедить меня вас освободить. Лифты в Бауманском центре заключения едут в одну сторону. Вниз.
– Сейчас я размещу вас по лифтам. Вы будете обеспечены ограниченным количеством кислорода, достаточным только для того, чтобы вы успели спуститься. Если вы замедлите или остановите лифт, или попробуете разрушить внутреннюю поверхность трубы, я подозреваю, что вы скорее всего упадете в обморок, затем произойдёт повреждение мозга или смерть. Растворитель для удерживающей пены будет применён сразу же, как вы окажетесь в лифте, поэтому вы будете свободны ещё до того, как достигнете дна.
Луна и Бакуду унесли в разных направлениях. Пейдж была последней, кого унесла механическая рука.
– Мне очень жаль, Пейдж Маккаби, – прозвучал металлический голос Дракона, когда рука опустила её. – Удачи.
Пол под ней сдвинулся, и она поехала вниз.
* * *
Лун уверенно прошел к «дырке». Название было двусмысленным, относилось и к реальному отверстию в стене, и к более вульгарному значению, которое намекало на причину, по которой большинство из мужчин ходили сюда – это был единственный ход на женскую половину тюрьмы.
На другой стороне дырки находились на страже несколько женщин, они сидели или стояли.
– Ты кто такой? – спросила его одна из женщин. Она была красивая, с кожей кофейного цвета, и полным ртом зубов, похожих на лезвия ножей.
– Я Лун.
– Новенький?
– Да.
– Из какого ты блока? – спросила другая женщина, плотного телосложения, похожая больше на игрока в футбол средних лет, чем на заключённую. Однако Лун отметил, как все женщины на страже повернулись к ней, чтобы услышать, что она говорит.
– W, мээм, – ответил он, принимая все возможные меры, чтобы её не обидеть.
– Ты хочешь девочку?
– Я здесь только для того, чтобы навестить одну из моих подчинённых. Она в блоке C.
– Даже если ты никого не покупаешь, мы не можем пропустить тебя бесплатно. Тебе нужно заплатить. Твоим блоком всё ещё рулит Маркиз? Он достаточно честно делит между вами сигареты из своих контейнеров с продуктами?
– Да, – Лун вытащил из кармана полпачки сигарет, и передал их ей.
– Молодец. Слушай, тем блоком, куда ты идешь, рулит Зелёная Госпожа. Оставь немного сигарет, отдашь ей, и она не обидится.
– Я так и сделаю. Спасибо вам за совет.
– Мне нравятся вежливые мальчики. Теперь ступай.
Он склонил голову в знак уважения, затем быстро зашагал в следующий блок. Там его ждала группа из меньшего числа охранниц, и он отдал им остатки сигарет, попросив отдать их Зелёной Госпоже в качестве подарка. Стражи расступились, и пропустили его.
Он нашел Бакуду одну в камере. Стены тюрьмы были из какого-то металла, и окрашены в тёмно-синий цвет, но Бакуда расцарапала стены свой камеры формулами, и они блестели серовато-серебристым цветом под определённым углом освещения. Её нары были сдвинуты в центр камеры, чтобы дать ей побольше места для записей.
– Здравствуй, Бакуда, – сказал он.
– Лун! Это место – потрясающее! – её обожженные губы расплылись в полубезумной улыбке, – Я думала, будет отстойно, но это…. это как находиться внутри Моны Лизы, только в архитектурном смысле! Эта херня гениальна! Дракон не врала насчет вакуума снаружи, но удивительное начинается, когда ты сделаешь пролом. Смотри, конструкция не жёсткая. Она хрупкая. Как будто кто-то построил самый сложный карточный домик из когда-либо существовавших. Ты пробиваешь дыру в стене, и ты не только почти гарантированно себя прикончишь, но изменение давления воздуха приведет к изменению формы помещения, и запечатает его, чтобы пролом не повредил другим заключённым. И даже если ты каким-то образом замедлишь этот процесс, падение давления скажется на соседнем помещении, и оно тоже будет запечатано. Да мне десять лет не хватит, чтобы понять, как Дракон это сделала. И это только самое простое. В помещениях с людьми….
– Меня это не волнует, – прервал Лун её восторженный хаотичный монолог.
Бакуда прервалась, и развернулась к нему, всё ещё улыбаясь.
– Ладно. А ты как?
– Более-менее. Глаза выздоравливают, но мне всё ещё трудно различать цвета. Мне не нравится лидер моего блока, но он действует честно. Я под его защитой в обмен на информацию о Броктон Бей, где он когда-то работал. Благодаря этому меня не беспокоят. И ещё, похоже, заключённые ждут, чтобы посмотреть, что выкинет новичок перед тем, как они выберут его своей целью.
– Ага. Несколько первых дней мне тут было довольно жутко, но затем странная деваха, которая заправляет в этом блоке, обнаружила, что я могу починить тут телевизоры. И всё стало гораздо проще.
– Понятно.
Она приподняла бровь, улыбаясь:
– Итак. Почему ты здесь? Стало одиноко?
– Нет.
Улыбка в мгновение ока сошла с её лица:
– Тогда объяснись.
– Ты же первый раз в тюрьме, да?
– Ага.
– Прежде чем приехать в Америку, я уже сидел в тюрьме. В таком месте есть четыре способа выжить. Ты можешь присоединиться к верховодящим группам или бандам. Это был для меня не вариант, так как я наполовину китаец, наполовину японец, и не было банды, которая пожелала бы меня иметь в своих рядах. Это не вариант для меня и сейчас – я слишком привык быть во главе, чтобы расшаркиваться перед кем-то и не потерять терпение. Но я смотрю, ты тут как раз этим и занимаешься.
– Разумеется, – Бакуда настороженно смотрела на него.
– Второй вариант – стать чьей-нибудь сучкой. Это даст тебе защиту в обмен на самые основные услуги. Ты понимаешь, почему я не выбрал этот путь.
– Я понимаю, да.
– Оставшиеся варианты – либо кого-нибудь убить, либо чтобы тебя считали психом. В этом случае, ты показываешь, что с тобой связываться или слишком опасно, или непредсказуемо.
– Так что выбрал ты?
– Я думаю, что выберу третий и четвертый варианты.
Глаза Бакуды широко распахнулись. Она сделала несколько шагов назад, затем осознала бесполезность этого движения. Лун закрывал путь к единственной двери из этой камеры.
– Почему?
– Ты оскорбила меня. Ты меня подвела. И ещё потому, что мне нужно кого-нибудь убить, а убийство своего подчиненного, которого другие попытались бы защитить, также покажет всем, что я достаточно непредсказуем. После такого остальные будут меня бояться.
– Я… я оскорбляла тебя только для того, чтобы заставить твою силу действовать, ты же знаешь? – пискнула она. – Я старалась ради нашего побега.
– Я бы смог проигнорировать оскорбления, если бы они нам помогли, но ведь мы не сбежали. Ты подвела меня, и здесь, и раньше, в городе.
Она тряхнула рукой, и из её рукава в ладонь вывалилось устройство из соединённых между собой кроватных пружин и свернутых кусочков металла.
– Если ты подойдешь ближе, я пробью дыру в стене камеры. Воздух выйдет из комнаты, дверь запечатается, мы оба задохнемся.
– Ты не успеешь.
– Хочешь рискнуть?
И он рискнул.
Часть 7. Шум
7.01
Брайан был проворнее, чем можно было ожидать от парня его роста. Он уклонился от моего выпада, затем повернулся… Па опыту наших схваток я уже знала, что далее должен последовать удар ногой. Дело в том, что я не знала, куда будет направлен этот удар, делая выпады кулаками он сдерживал свою силу, но при ударах ногами такого не происходило. Помня о его рекомендациях быть непредсказуемой, я бросилась вперёд и неловко попыталась сделать захват.
Его бедро ударило меня в бок. Это было больно, но если б мне достался полноценный пинок, могло быть гораздо больнее. Несмотря на это, я смогла повалить его на пол. Однако ощущение победы было недолгим – я тоже упала, а он был более подготовлен к последующим действиям. Приземлившись, он ухватился за меня и перебросил через бедро. Прежде чем я успела что-то сделать, он развернулся, и сел на меня, прижав к полу.
Я попыталась ударить его в бок, но он поймал моё запястье и выкрутил мне руку. Свободной рукой я схватила его за рубашку, надеясь, что смогу стянуть его с себя – призрачный шанс – но он захватил и второе запястье. Он поправил свой захват на моей вывернутой руке и придавил руки к полу, вытянув их мне за голову.
– Неплохо для начала, – улыбнулся он.
До меня дошло, как наша поза смотрится со стороны, я почувствовала вес его тела, давление бёдер, и меня будто током ударило. Наступил какой-то ступор. Вдобавок, сначала я поняла его фразу в том смысле, что наша поза ведёт к чему-то ещё.
– Если мы будем продолжать тренировки, ты можешь научиться здорово драться, – пояснил он. – Когда мы были на полу, вот тут, и я толкнул тебя в сторону, тебе следовало продолжать катиться, получить пространство для манёвра. Если бы ты смогла перекатиться быстро, то могла бы встать даже раньше меня, и это было бы удобно для нападения.
– Ммм, – это был самый связный ответ, который я смогла дать.
– Так ты собираешься её отпустить, или тебе эта поза очень нравится? – спросила его Лиза со своего места на диване. Она сидела, положив руки на спинку дивана, и опираясь на них подбородком. Руки прикрывали рот, скрывая, как я подозревала, ехидную усмешку.
Брайан улыбнулся и встал:
– Извини, Тейлор. Хочешь потренироваться, Лиза?
– Я одета не подходяще, ещё слишком рано, и я не стала бы портить Тейлор всё веселье, – сказала она, не поднимая головы. Когда я раздражённо посмотрела на неё, она мне подмигнула.
Мы с Брайаном встали лицом к лицу, оба помедлили, я старалась оставаться за пределами его досягаемости.
– Я удивлена, что вы двое готовы заниматься, – сообщила Лиза. – Разве у вас ноги не болят после скачек прошлой ночью? Особенно у тебя, Тейлор. Сегодня утром ты была на пробежке, а теперь участвуешь в спарринге?
– Если бы мои колени могли говорить, они бы кричали от боли, – ответила я ей. Брайан собрался было напасть, когда я отвлеклась на Лизу, но я подняла руку и он снова отступил. – Но спорт отвлекает мой разум от проблем.
– Всё в порядке? – спросил Брайан. Я пожала плечами, посмотрела на Лизу.
– Тейлор пошла домой, – объяснила Лиза, – поссорилась с отцом, вернулась сюда. Она может задержаться тут на некоторое время, да?
– Да, – повторила я за ней.
– Жаль, – посочувствовал Брайан.
– Мне тоже, – сказала я, и шагнула ближе, пытаясь побудить его к движению, но он на это не купился. – Я люблю папу. У меня на самом деле никогда не было того периода отношений, который бывает у других, когда чувствуешь себя неловко рядом с отцом, когда нет взаимопонимания. Я думала, что мы были выше этого – до прошлой ночи.
– Все уладится?
– Не знаю, – ответила я.
Меняя тему разговора, я признала:
– Хорошо, я в тупике. Я стою здесь, перед тобой, и не знаю, что я могу сделать, чтобы меня в итоге не ударили и не швырнули на пол. Я делаю шаг вперёд – и у тебя есть миллион приемов, чтобы надрать мне задницу. Что бы ты сделал на моем месте?
– Честно? Хм, – он немного расслабился. – Хороший вопрос. Думаю, что двинулся бы к ближайшему предмету, который можно использовать в качестве оружия.
– А кроме этого? Нет ничего полезного для драки, что я могла бы использовать, не причиняя тебе сильного вреда.
– Думаю, сделал бы то, что делаешь ты – ждал бы, когда партнер начнет действовать первым.
– Ладно. Тогда действуй.
Он начал двигаться. Шагнул ближе, сделал обманное движение, как будто хотел высоко ударить ногой, затем пригнулся, и попытался сделать подсечку. С этим я хотя бы могла справиться – немного подпрыгнула, чтобы не налететь на его ногу. Однако, он был на шаг впереди меня, вытянул ногу, удерживая равновесие, и толкнул меня плечом так, что я приземлилась прямо на задницу. Я последовала его совету, откатилась назад, чтобы между нами было некоторое расстояние, но преимущество было на его стороне, и он крепко стоял на ногах. Он полуобернулся, последовал за мной, и обозначил удар, остановив свое колено всего в нескольких сантиметрах от моего лица.
– А ты учишься, – заметил он.
– Очень медленно.
– Ты учишься, – подчеркнул он. – Ты меня слушаешь, ты запоминаешь то, что я говорю, и мне почти никогда не требуется напоминать тебе о чём-то дважды.
Он протянул мне руку и когда я потянулась, чтобы взяться за нее, схватил меня за плечо. Я ухватилась за него, и он поднял меня на ноги.
