Текст книги "Звезды должны подождать (ЛП)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Я последовал за ней в зловоние, по сравнению с которым первоначальная вонь показалась духами. Даже Бетси фыркнула.

– Надо заняться вентиляторами, – заметила она.

Это была большая комната неправильной формы с множеством бетонных колонн; по всему полу были разбросаны кучи тряпья и хлама, слабо освещенная несколькими керосиновыми лампами. Люди – на вид им было в основном меньше пятидесяти – стояли, сидели или лежали на тряпках. Казалось, они не обращали на нас особого внимания. Я оглянулся.

Дверь, через которую мы вошли, была грубо вырублена в голой, покрытой пятнами бетонной стене. Похоже, это был подвал. Черная громада угольной печи возвышалась в центре комнаты, в центре множества выкрашенных в черный цвет воздуховодов. Бетси продвигалась вперед по смутно очерченному проходу, который тянулся между мешками для мусора, которые спокойно грызли большие крысы. Я последовал за ней, оглядывая изможденных, одетых в лохмотья людей, мужчин и женщин, с ввалившимися глазами, изможденных и очень грязных. Никто не пытался поймать мой взгляд, никто не заговаривал, никому не было до этого дела. Большинство из них ничего не делали, разве что лениво выуживали блох; те, кто был занят, приводя в порядок свои подстилки или возясь с ржавым хламом, работали в одиночку. Не было никаких признаков сотрудничества. Небольшой переполох, вызванный нашим появлением, затих в радиусе двадцати футов. Никто не обратил внимания, когда Бетси подошла к металлической двери и открыла ее, с большим трудом, под скрежет несмазанных петель. Там были бетонные ступени с ржавыми перилами, верхняя поверхность которых была сильно изношена. Бетси поднялась и подождала на площадке. Люди внизу попятились.

– Испугались Нуклера, – объяснила она, когда я подошел.

– Удачи, – продолжила она. – Старины Смайли здесь нет. Он не испугался; однажды попытался войти, пришлось врезать ему по башке. Теперь все, что нам нужно сделать, это подняться на второй и без проблем спуститься ко мне. Пошли. – Она не стала дожидаться моего мнения или вопросов, а поднялась прямо на следующую лестничную площадку, где была дверь с большой цифрой “2”. Она тихо открылась; она придержала ее и заглянула внутрь, затем жестом пригласила меня войти. После того, как я прошел внутрь и оказался на полу, усеянном скрученными кусочками композитной плитки, она вошла, закрыла дверь и заперла ее на засов. Только я собрался спросить ее, куда мы направляемся, как она протиснулась мимо меня и направилась прямиком к двери в конце широкого коридора. Дверь распахнулась, и в нее вошел мужчина в объемистых мехах, увидел ее и зарычал. У него было помятое лицо, возможно, он был немного упитаннее, чем те, кто сидел в подвале, и выглядел недовольным, пока не увидел меня; тогда он пришел в ярость. Бетси преградила ему дорогу.

Он оттолкнул ее в сторону и подошел ко мне широкими, размашистыми шагами.

 – Это твой новый сосунок? – бросил он через плечо. Он жевал какую-то жвачку, и из уголков его рта вытекали две струйки коричневого сока, стекавшие в по-настоящему грязную седоватую бороду, спутанную, в пятнах и набитую веточками, опавшими листьями или чем-то похуже. Я увидел, как большая, здоровая вошь выскочила из укрытия в области усов. Он слегка скосил глаза; это движение привлекло его внимание. Он отвесил себе звонкую пощечину, от которой у меня заболело лицо.

– Чертовы букашки, – заметил он и снова обратил свое внимание на меня. Огромная рука уперлась мне в грудь и отшвырнула к стене. Мне удалось не упасть.

Я понял, что все еще слаб. Он держал меня там, и я видел, как он сжал кулак размером с ананас и отвел руку назад. Мой взгляд скользнул мимо него к Бетси, которая порылась у себя под одеждой и вытащила потертый мясницкий нож, заточенный до тонкости стального пальца; не было ничего неуклюжего в том, как она подошла к нему сзади и с размаху вонзила нож ему в спину. Его затуманенные глаза широко раскрылись, он издал отвратительный звук, и из левого уголка его потрескавшегося рта потекла коричневая струйка крови. Затем он выгнул спину и изогнулся, пытаясь положить руку на больное место. Он отшатнулся, и внезапно изо рта у него хлынула кровь; затем он издал глубокий стон и резко упал на спину, неуклюже опираясь на рукоять ножа. Бетси перешагнула через него.

– Ты молодец, – заявила она. – Пойдем. – Она схватила меня за руку и потащила прочь. Я смотрела на мертвое лицо, которое всего мгновение назад было живым и полным ярости. Теперь оно было вялым и пустым. Один глаз был полуоткрыт, как будто он понимающе подмигивал.

– Это старина Рэтси, – сказала мне Бетси. – Любит крыс. Некоторые говорят, что он их ест. – Она издала преувеличенный звук рвотного позыва. – Теперь они его съедят, – добавила она, как будто это было в духе старины Рэтси.

Я не обратил внимания на то, что меня представили.

– Ты убила его, – сказал я, – просто так. Что он делал в твоем доме?

– Наверное, грабил, – предположила она. – Надо было спрятать его там, где он не смог бы поднять тревогу. Старина Крысеныш, не любит Незнакомцев, как и большинство людей, – она провела меня через открытую дверь в относительно чистую и опрятную комнату, обставленную множеством деревянных ящиков, сломанным стулом и подстилкой из тряпок.

– Неплохо, а? – радостно спросила она. – Не знаю, как Крысеныш сюда попал, если не считать... – Она прервала себя и задумчиво посмотрела на единственное окно, за которым уже вовсю разгорался рассвет, розовые облака на голубом с золотом небе, таком прекрасном, как будто мир не лежал мертвым у ее ног.

– Похоже, он ничего не получил, – заметила она. – Нечего получить.

– А что с телом снаружи?

– Крысы съедят его к завтрашнему дню, – равнодушно сказала она. – Кости и все такое, – добавила она, – если только кто-нибудь из этих психов не найдет его первым. Вряд ли; никто сюда не ходит, потому что это место в моем полном распоряжении.

– Почему нет? Я имею в виду, почему люди сюда не приходят, – объяснил я.

– Напуганы, – сказала она мне с довольным видом. – Не знаю, как старина Крысеныш набрался наглости. Должно быть, он перебрал какой-то дури. Удивительно, что он никогда не продавал ее, он же сам ее пил. И допился, – добавила она. Она взглянула на меня. – Я имею в виду, что он мертв и все такое, – уточнила она.

– Напуганы чем? – был мой следующий вопрос.

– Нуклером конечно. – Она хмыкнула.

– Ядерным? Ядерным чем?

– Глупая шутка, Нуклер, – пробормотала она, как будто эта тема была деликатной.

– Извините, – сказал я, – я не понимаю, что это значит.

– Большой старый монстр, вероятно, живет в этих старых темных местах, – прошептала она, как будто упоминание монстра могло вызвать его.

– А ты почему не боишься этого пугала? – спросил я. Теперь она выглядела нервозной, насколько могут нервничать пять футов и тридцать дюймов[40]40
  228,5 см


[Закрыть] сплошных мускулов помноженных на экстремальное умение выживать.

– Не могу себе этого позволить, – сказала она мне немного успокоившись. – Пробралась сюда и бродила тут давным-давно. Тогда я была еще ребенком. Не видела ничего, кроме крыс. – Она резко сменила тему. – Надо вернуть ножичек. – Затем она замолчала. – Но подождать, пока крысы закончат кушать, – посоветовала она себе и принялась рыться в окованной железом коробке у двери.

Она достала несколько банок без этикеток, ржавых только слегка.

– Надо поесть. Старина Рэтси так и не узнал о моей заначке. – Я заглянул ей через плечо. Под толстым слоем тряпья были сложены консервные банки.

– Боюсь совать нос в эти тряпки, – объяснила она. – Полно насекомых. – Она похлопала себя по предплечью, как бы подтверждая это, а затем стукнула банками друг о друга. – Немного грязи на них, никому не повредит. – Она подошла к столу, чтобы начать приготовления. Я подумал, не собирается ли она предложить мне что-нибудь и соглашусь ли я.

– У тебя все это время был этот нож, – произнес я свои мысли вслух. – Когда мы были там, в темноте, у тебя было много шансов. Почему ты не ударила меня ножом?

Она одарила меня взглядом “терпеливого презрения”.

– Потому что ты мне доверял, – сказала она. – Раньше мне никто не доверял. Видела, какой ты беспомощный тип. Мне даже нравится, не нужно следить за каждым твоим движением. – Затем она обнажила свои коричневые зубы в улыбке, такой же радостной, как у эксгибициониста, пойманного в дамской комнате.

– У меня есть идея, – сказал я ей. – Давай будем друзьями. Но, думаю, ты не знаешь, что это такое.

Она покачала головой.

– Читала об этом в книге, – заявила она почти вызывающе. Она посмотрела на меня так, словно хотела, чтобы я назвал ее лгуньей. Она энергично кивнула. – Да, я умею читать, – подтвердила она. – Меня научила старая леди, которая раньше была, как они говорят, учительницей, прямо здесь, в этом здании. – Она мотнула головой, как бы указывая на бывшую школу наверху. – Я была просто личинкой. Мне нравились кртинки[41]41
  Не опечатка, в оригинальном тексте героиня “глотает буквы”


[Закрыть] в тех книгах, я нашла кое-что о месте, которое называется “Оз”. Эти книги мне очень нравились. Хотела бы как-нибудь побывать там.

– Значит, мы друзья? – настаивал я на своем. Она прервала свои попытки открыть консервы старой открывашкой для пивных банок. – Будь я проклята, если знаю, как это делается, – сказала она мне. – Ты должен будешь сказать мне, если я облажаюсь или что-то в этом роде.

– Договорились, – сказал я. – А теперь, как друг, как насчет того, чтобы ответить на несколько вопросов, которые у меня есть обо всем.

– Только никакого шпионажа, – напомнила она мне. – О чем ты хочешь знать?

– В страну вторглись и оккупировали ее?

Она покачала головой.

– Тебе лучше спросить о чем-нибудь попроще, – сказала она. – Я не знаю, что это значит.

– Была ли война с русскими? Мы проиграли?

– Никогда не слышала об этих “рушшких”, – нахмурившись, сказала она. – Единственная война, о которой я знаю, это когда Джерси пытался свергнуть Ди-Си. Джерси проиграли, поэтому они так и не захватили Филли. Тебе это надо было узнать, когда ты спрашивал о вещах, которые все знают?

– В далеком прошлом, – поправил я ее. – Джерси, Ди-Си и Филли были просто городами Соединенных Штатов.

Она неопределенно кивнула.

– Вот тебе и “ничего себе”, – заметила она с мягким упреком. – Всегда думала, что это просто одна из сказок, которые я читала.

Интересно, она верила в страну Оз, но не в Соединенные Штаты, которые для нее были всего лишь легендой под названием “Славные деньки”.

В банках оказались тунец, фасоль и томатный суп. Она извлекла откуда-то металлическую миску и вывалила все это в нее. У нее было две ложки. Получилось вкусно.

После ужина я попытался рассказать ей, где я был последние девяносто лет. Она рассмеялась надо мной.

– Мне нравится дружить, – сказала она мне. – Может быть, это часть того “развлечения”, о котором ты говорил.

– Где ты достала консервы? – был мой следующий вопрос.

– Нашла склад далеко вон там, – рассеянно ответила она, кивнув в том направлении, куда мы направлялись незадолго до встречи с покойным Крысенышем. – Не просто так искала, – призналась она, – старая леди сказала, что у тут есть эта кладовая, сказала, что школа – это специально оборудованное убежище, если я правильно это поняла, где есть еда и все такое, вот я и отправилась на поиски. Нашла и консервы, прежде чем нашла свое место здесь. Хорошая еда, верно, приятель?

– Почему бы тебе не называть меня Джексон, – предложил я.

Она сказала:

– Конечно, – встала, отошла в отгороженный угол и вернулась с покореженным пластиковым кувшином, наполовину наполненным слегка мутноватой водой.

– Я тоже не ем всухомятку, – гордо заметила она и налила в виниловый стаканчик половину для меня и еще половину для себя. Я понюхал воду и отпил глоток. Вода показалась мне вкусной, и я вдруг понял, что хочу пить как верблюд. Я выпил – если это убьет меня, то пускай.

Но она была прохладной и сладкой. Очевидно, старая средняя школа была хорошо оборудована на случай чрезвычайных ситуаций; вероятно, воду брали из глубокого колодца с помощью резервного насоса постоянного тока.

– Здесь люди готовы убить за это, – заметила она, потягивая свое “Шато Ля Насос”. – Она тщательно вытирала тарелки и складывала пустые в пластиковый пакет, которых у нее, похоже, было предостаточно.

– Сожгем это позже, – объяснила она. – Чтобы не завелись чокнутые жуки.

– Не думаю, что где-нибудь поблизости есть запас старых журналов и газет, – сказал я.

Я была удивлена, когда она кивнула.

– Знаю, что это такое, – заявила она с некоторой гордостью. – Старая леди рассказывала мне о былых временах, показывала мне кртинки и всякие газеты. У нее было не в порядке с головой. – Бетси постучала по своей твердой на вид тыкве. – Рассказывала о том, что люди ходили по округе средь бела дня, заглядывали в тайники и обменивали бумагу на еду, хорошую обувь и все такое прочее. Впрочем, она была хорошей старушкой. Хотя, по ее словам, она помнила те времена не точно. Читала об этом. Потом были забастовки.

– Расскажи мне подробнее, – попросил я. – Какие забастовки?

– Ну, – она загнула несколько пальцев, чтобы считать, – была банковская забастовка, и налоговая забастовка, по ее словам большая, и большие потери денег, но не совсем забастовка, и забастовка законников – не понимаю, что это такое – и, кажется, была еще забастовка в больницах, это первая, и крупная забастовка энергетиков, и – подожди минутку, Джексон, я покажу тебе книжный магазин. Держу пари, ты умеешь читать, верно? Ну давай же. Больше не будет попрошаек. Время Хранителей.

– Кто такие Хранители? – был мой следующий наивный вопрос. Она только усмехнулась, не сказав мне, что “все это знают”, и добавила:

– Центральные нападающие Банни, вот кто они такие. Никто не шевелится, когда их мамаши совершают обход.

– Они заходят сюда? – спросил я. Она покачала головой.

– Грила ж тебе, они все боятся Нуклера. Все, крме меня – и, думаю, тебя тоже, – Незна... Джексон. – Она поднялась на ноги. – Пошли, – поторопила она. – Недалеко. – Она приоткрыла дверь и выглянула наружу. Я мельком увидел кипящую кучу серо-коричневых крыс, покрывающих безвременно усопшего Крысеныша: подходящий конец для человека с таким именем. Она обошла его и пошла по коридору, не оглядываясь, чтобы проверить, иду ли я за ней. Я миновал широкий поперечный коридор с большим количеством загадочных знаков, на которых было написано AM-AB-7-13 и ST ONE, ph 03L. Она прошла мимо них; здесь было не так светло, но все же достаточно, чтобы разглядеть разбросанные по полу крысиные кости, осколки стекла, пластика и металла, которые остались после поступления приказа об эвакуации.

Бетси остановилась перед дверью, похожей на все остальные, прогнала крысу размером с кошку и открыла дверь. Внутри я увидел покосившиеся полки, заваленные пыльными кипами старой бумаги, еще больше кип на полу и несколько разрозненных экземпляров, а также пыль, пыль и еще раз пыль. Я прошел мимо них и подобрал разрозненную бумагу. Она была в традиционном газетном формате, но “бумага” была синтетической с гладкой текстурой. Я стряхнул с нее порошкообразную пыль, среди которой было несколько хлопьев с отпечатками. Газетная бумага не выдержала испытания временем, но я надеялся, что переход на более постоянную версию произошел вовремя, чтобы сохранить информацию – я надеялся.

В руках у меня был номер джаспертонской газеты “Таймс-курьер”, дата публикации – 18 февраля 2013 года. Передовица была озаглавлена “ЦЕНТР РАСПРОСТРАНЕНИЯ ЗАКРЫВАЕТСЯ“, а первые несколько строк были посвящены заверениям в том, что статья одобрена на всех уровнях де-факто “правительства”. Честно. Казалось, легкая жизнь закончилась. С пятницы был прекращен всякий контроль за распределением товаров в центральных и отдаленных точках. Окей, что бы ни случилось, государственный контроль этого не пережил.

Я просмотрел разрозненные выпуски “Курьера”; самый ранний номер, который я нашел, был датирован 2008 годом. Я мельком просмотрел заголовки и нашел один о налоговой забастовке, о которой упоминала Бетси. Я прочитал несколько абзацев, прежде чем запутался в неясных ссылках на то, что, должно было быть организациями линчевателей и “временными мерами”.

Казалось, терпеливым жителям того, что Бетси называла “Славными деньками”, наконец надоело усердно работать, чтобы оплачивать подарки из-за рубежа и внутри страны, и они просто перестали платить. Они не могли посадить за решетку триста миллионов человек, поэтому правительство – на всех уровнях – попыталось импровизировать, напечатав бумажные деньги. Это не сработало; в 2009 году все закончилось массовым банкротством. Там были фотографии горящих банкнот размером со стог сена, в то время как нетерпеливые граждане подбрасывали в огонь еще больше.

После этого началась военная забастовка, и парни в форме решили разойтись по домам, послав к черту все это. Никто не удосужился прийти проголосовать на выборах 2012 года. Когда фабрики и системы распределения вышли из строя, вслед за ними закрылись шахты и другие источники теперь никому не нужного сырья, а нехватка продовольствия породила массу людей, которые, казалось, были поражены тем, что в старом знакомом “Пигли Вигли”[42]42
  Piggly Wiggly – американская сеть супермаркетов, работающая в регионах Юга и Среднего Запада Америки. Её первая торговая точка открылась в 1916 году в Мемфисе, штат Теннесси, и известна как первый настоящий продуктовый магазин самообслуживания, а также как создатель различных знакомых функций супермаркетов, таких как кассовые стойки и индивидуальная маркировка цен на товары. По состоянию на 2024 год в 18 штатах, в основном в небольших городах и поселках, работают 503 независимых магазина Piggly Wiggly.


[Закрыть] больше не продавались все их любимые бренды. Поджоги магазинов тоже не помогли.

Последним остаткам армии было приказано разграбить склады и запасти непортящиеся продукты, в то же время была ускорена работа по консервированию мяса, сушеных бобов, молочных продуктов, яиц и круп. Им удалось вовремя подготовить и сохранить значительные запасы продуктов первой необходимости. Это была последняя организованная попытка, и, по-видимому, она была героической, если даже сейчас можно было раздобыть “съестное”.

После этого практически все рухнуло. Власть толпы была свергнута властью главаря толпы. “Бароны” передрались между собой. Казалось, что общество вернулось к досредневековому состоянию, а феодальная система была изобретена заново. Все это читалось между строк и состояло из наспех сымпровизированного жаргона о “патриотических добровольцах” и “массовых акциях протеста”. Наконец, Мэллон вмешался и потребовал свою долю. В газете не было никаких зарубежных новостей, за исключением парочки косвенных упоминаний о Майской революции в России и поспешном формировании давно обсуждавшегося Западноевропейского союза, а также еще одного в Южной Америке, которые оба вскоре распались. Азия вернулась к изоляционизму после уничтожения Японии, которая пыталась “восстановить порядок”.

Бетси терпеливо сидела и ждала, время от времени спрашивая меня, что я делаю. Мы оба часто чихали, и через некоторое время я устал от своих исследований. Какое, в конце концов, это имело значение? Это произошло – не ужасная ядерная война, страх перед которой все еще рождал в воображении руины разрушенных зданий и подземных сооружений, – а внутренний коллапс, поскольку люди просто перестали следовать правилам. Человечеству потребовалось пятьдесят тысяч лет, чтобы выработать эти правила, но всего несколько десятилетий, чтобы уничтожить и их и культуру, которая их породила. Даже в мое время уже начиналась атака на “Истеблишмент”, со стороны людей, которые, должно быть, были поражены, когда внезапно не стало никакого истеблишмента, – а заодно ни электричества, ни телефонов, ни системы водоснабжения, и – что немыслимо – никакого телевизора. Им и в голову не приходило, что преследование, а затем и уничтожение “псевдоинтеллектуалов” может привести к таким результатам. Их идея вернуться к природе заключалась в том, чтобы отправиться в парк на кемпере[43]43
  Автодом (кемпер, автодача, караван, дом на колёсах) – автомобильный прицеп или автомобиль с жилым помещением в фургоне, используется в качестве постоянного или временного жилья во время путешествий и отдыха, командировок и т. д.


[Закрыть] с кондиционером и питаться консервированными персиками. Они были похожи на детей, которые под “едой” подразумевали “то, что мама ставит на стол и заставляет есть”. А машина была “той штукой, которая стоит на подъездной дорожке, а твой батя не хочет давать тебе ключи”.

На вопрос “Откуда берутся машины?” вы получали ответ: “Их покупают в автосалоне”.

Теперь они на собственном горьком опыте убедились, что свет – это не просто то, что получаешь, когда щелкаешь выключателем, и вода – это не просто то, что течет, когда поворачиваешь кран, и даже телевизора не обязательно включается, когда вы поворачиваете ручку. Это вызвало большое возмущение, которое выразилось в выслеживании и повешении бывших менеджеров, топ-менеджеров высшего звена, финансистов и всех, кто не был членом профсоюзов. По моим оценкам, к 2060 году общество достигло дна, и то, что осталось от населения, прочно, хотя и хаотично, оказалось под пятой баронов.