Текст книги "Звезды должны подождать (ЛП)"

Автор книги: Джон Кейт (Кит) Лаумер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Глава 37

Спустя пять минут мы были на камбузе, и Дэй набросился на какую-то ерунду, как будто не ел неделю. Система непрерывного капельного питания была одной из последних проблем, с которыми пришлось столкнуться в системе жизнеобеспечения, но она выполнила свою работу. Боб похудел не более чем на пару фунтов, его фигура была в идеальном состоянии, и его мышечный тонус был в порядке, лучше, чем был мой. По собственному опыту я знал, что его самочувствие нельзя было назвать хорошим, но он был работоспособен и горел желанием что-то делать. Я направился обратно на палубу для персонала на борт корабля.

– На это уйдут годы, Боб, – сказал я ему, стараясь преподнести новость как можно мягче. – Более девяноста лет не существовало ни правительства, ни порядка, ни общества.

Он прервал меня, спросив:

– О чем ты говоришь? Не прошло и суток с тех пор, как я рассказывал Эллен... – Ренада кивнула и шикнула на него. Он снова взял себя в руки, и я продолжил:

– Люди выжили, а общество – нет. В культурном отношении мы вернулись в эпоху мезолита, но охотой и собирательством они занимаются в заброшенных магазинах. В округе есть несколько свиней и кур, но они сами о себе заботятся, и никто их не ест. Продовольственных культур нет, но вокруг все еще растут фруктовые деревья. Они считают противоестественным есть все, что не в банках, – правда, не во дворце, Тоби позаботился о том, чтобы у него были собственные запасы еды, огород и немного мяса на копытах...

– Погоди-ка, – Дэй поднял руку в знак протеста. – Что за история с Тоби Мэллоном? А где же крупные неправительственные организации, профсоюзы, крупные корпорации, Красный Крест, общественные клубы, университеты? Не могли же они все впасть в дикость.

– И не впали, большинство из них исчезли бесследно, – объяснил я, стараясь не выдать нетерпения, – а те, кто пережил начальную вакханалию грабежей и вымещения обид, оказались в той же лодке, что и все остальные. Помощи ждать неоткуда. – Я подождал, чтобы мысль впиталась. – Мы – единственная надежда, – сказал я ему. – Мы должны вытащить Мэйси, Опа и Джо и использовать все, что у нас есть, чтобы сделать все, что в наших силах.

– Что? Бросить миссию? – Он отбросил бумажную салфетку и встал, уставившись на меня сверху вниз.

– Где, черт возьми, Мак? – заорал он. Он посмотрел на Ренаду. – Мисс, это совершенно секретная зона. Как вы...?

Он покачнулся и быстро сел обратно.

– Подожди минутку, – прорычал он. – Всего лишь одно “G”, я все еще на Земле. Что за...

Я ободряюще кивнул.

– Именно это я и пытаюсь вам сказать, сэр, – сказал я, стараясь, чтобы это не прозвучало как ворчание. – Я немного изучил газетные подшивки, после исчезновения борта Номер Один Пентагон приготовился к действиям, но начались беспорядки, их прозвали военными бунтами. Одни толпы призывали к войне, другие толпы были против. Толпы вступали в столкновения, происходили массовые убийства, поджоги, мародерство, тюрем не хватало. Конгресс назначил – “внеконституционные”, как они это называли, – выборы. Никто не пришел. Затем налоговый бунт; никто не платил. Толпы разграбили банки и сожгли всю бумагу, включая бумажные деньги. К концу первого года экономика была парализована: ни правительства, ни еды, ни чистой воды, эпидемии всего, от СПИДа до гриппа, – Боб попытался прервать меня, но я поднял руку и велел ему слушать, а потом задавать вопросы. Он чуть было не сорвался на крик, но передумал. Тяжело быть солдафоном в нижнем белье и с головной болью.

– А как же моя команда? – прохрипел он. – А как же Круциани, Далтон и Айки Мэйси? – Он огляделся, как будто впервые видя все вокруг, в том числе и остальные три запечатанные банки.

– Мы вытащим их следующими, – сказал я. Это потрясло его, он встал и повернулся ко мне лицом.

– Кто, к дьяволу, разрешил тебе отменить запуск “Прометея”, мистер? – почти кричал он.

– Никто, капитан, – ответил я ему, тоже почти не крича. – Все мертвы, кроме нас, понимаешь? Прошло много времени. Очень много времени. Теперь я, и ты, Боб, мы нужны человечеству. Так что успокойся и давай начнем разумно рассуждать о том, что нужно сделать.

Он попытался оттолкнуть меня в сторону и чуть не упал навзничь. Это заставило его выругаться, а затем извиниться перед Ренадой.

– Слаб, как чертов котенок, – сказал он себе вслух. – Какого черта...

– Возможно, капитан Дэй, – заговорила Ренада, – было бы лучше прислушаться к тому, что говорит вам коммандер Джексон и что говорю вам я. Вашего мира больше не существует. Нет ни NASA, ни “Славных деньков”, ни электричества, ни правил.

– Вы сказали, “никакой войны”? – прохрипел он, его глаза молили о помощи.

– Внутренний коллапс, – сказал я ему. – То же самое произошло в USSR: фактически, там произошла революция за несколько часов до фарса с выборами в ЕС. И в Японии, и в WEU[50]50
  WEU —Western European Union, западноевропейский союз


[Закрыть], насколько я мог судить по газетам девяностолетней давности.

– Ты с ума сошел! – Сказал мне Боб, схватившись обеими руками за макушку, словно пытаясь удержать ее на месте. Это была скорее мольба, чем протест.

– Девяносто лет? – неуверенно произнес он – Это значит Эллен, и малыш Бобби, и...

Я кивнул, пытаясь смягчить удар.

– У них были свои жизни, – напомнил я ему. На мгновение я подумал о Джинни. Я надеялся, что с ней все в порядке, что “зеленые” Мэллона не совершили набег.

Глава 38

Пару часов спустя мы с Бобом и Ренадой помогали Опу Круциани и Мэйси подняться на камбуз. Как и ожидалось, они были дрожащими и слабыми, но в целом в порядке. Когда Ренада возмутилась, что Боб зовет его “Опом”, я объяснил, что он получил это прозвище в первый день нашей предварительной подготовки, когда посмотрел на тренажер с центрифугой, покачал головой и прокомментировал:

– Если этот нагрудный ремень отстегнется, ты пролетишь шестьдесят футов, – он провел одной ладонью по другой – “Оп! На бетон!”

Мы рассказывали им историю небольшими дозами, вызывая протесты по любому поводу – от отмены миссии до пропуска игры “Доджерс”. Но вскоре они смирились со странным фактом, что находятся не на неизвестной планете в нескольких миллионах миль от дома, а в руинах самого дома.

– Что нам нужно сделать, – серьезно заявил Оп, – так это навести порядок в этом бардаке. Думаю, что во Дворце Тоби, для начала. Мы наберем достаточно хороших людей...

– Похоже, что хороших людей совсем не осталось, – внес свой вклад Айк Мэйси.

– Я имел в виду здоровых, – поправился Хоп, – и мы научим их дисциплине...

– Бетси может помочь с этим, – заметил я. – Великая Армия может стать ядром эффективной силы.

– Конечно, – согласился Оп. – Судя по тому, что вы рассказал, это будет хорошим началом.

– Затем, – добавил Боб, – мы проводим систематическую спасательную операцию, складируем все полезное и устанавливаем систему нормирования.

Другие ребята тоже были полны идей и горели желанием приступить к работе. Я понял, что все они считали, что миссия провалена. Но – я решил отложить это решение – еще не поздно вернуть команду на борт и отправиться...

– У нас есть свиньи и куры, – добавил я. – Все, что нам нужно сделать, – это собрать их и построить загоны, чтобы люди привыкли к мысли, что еду не обязательно доставать из консервной банки. И много крупного рогатого скота, – размышляла я. – Они вернулись к архитипу зубров, Bos primigenius[51]51
  Тур, или европейский дикий бык (лат. Bos primigenius) – вымершее парнокопытное млекопитающее из рода настоящих быков семейства полорогих. Один из прародителей современного крупного рогатого скота. Самым близким родственником является ныне существующий ватусси. Жил со второй половины антропогена в лесостепях и степях Восточного полушария. Ныне считается вымершим в результате хозяйственной деятельности человека и интенсивной охоты. Последняя особь не была убита на охоте, а погибла в 1627 году в лесах недалеко от Якторува (в Польше, в 50 км от Варшавы) – считается, что из-за болезни, которая затронула маленькую, генетически слабую и изолированную популяцию последних животных этого вида.


[Закрыть], но наши предки приручили их, и мы тоже можем это сделать.

– А мне всегда нравилось садоводство, – вставил Круциани. – Держу пари, мы сможем найти достаточно дикорастущих сельскохозяйственных  культур, чтобы основать несколько ферм.

Добрых пару часов ребята были полны идей, а потом их начало клонить в сон, пришло время хорошенько отдохнуть. После девяноста с лишним лет, проведенных в банке, вы можете подумать, что в этом не было необходимости, но медикаментозная кома – это совсем не то же самое, что настоящий сон со сновидениями. Мы уложили их в резервных помещениях, и мы с Ренадой посмотрели друг на друга.

– Они замечательные люди, – сказала она. – И ты тоже, коммандер Джексон. Особенно ты, – добавила она. – Будет чудесно, – мечтала она. – Представь себе! С возвращением магии – электричества, я имею в виду...

– Это магия, детка. Если даже ты так не думаешь, – сказал бы я своим биографам, – попробуй обойтись без нее.

– Если планы Тоби сработают, – с сомнением сказала Ренада.

– Все ребята согласны, что сработают, – напомнил я ей. – Все, что нам нужно сделать, это нажать на главный выключатель, чтобы выяснить это. Поехали.

Глава 39

Мы покинули корабль и прошли через основную зону управления. В бункере управления, на панели монитора по-прежнему было видно, что все готово к запуску. Я посмотрел на переделанный Мэллоном рычаг фиксации. Теперь все было готово, если я опущу его, “Прометей” будет ждать на своем причале вечность, но свет в разрушенных домах снова зажжется. Я все еще обдумывал это. Электростанция Тоби была готова к работе, за исключением специального последнего выключателя, который он установил еще во дворце, чтобы сохранить контроль за собой в качестве личной прерогативы. Если я не опущу его, а вместо этого снова облачу экипаж в скафандры, перерыв в культурной эволюции человечества продолжался бы – возможно, столетиями – прежде чем человечество вновь достигло бы уровня, сравнимого с тем, который был у нас...

Даже после того, как я обсудил это с командой, которая, казалось, не проявила особого интереса, я все еще не был готов стать тем, кто нанесет “Прометею” последний удар. Я целый час простоял перед этим проклятым выключателем.

Ренада подошла ко мне. Она говорила тихо.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила она меня почти робко.

– Ты имеешь в виду “мы”, не так ли? – предположил я. – Я не Барон, запомни, малыш.

Она попятилась, словно не зная, что сказать.

– Ну же, Рен, – поторопил я. – Расслабься. Его превосходительство ушел. Теперь все зависит от нас.

– Что ты теперь будешь делать? – повторила она.

– Нам лучше не терять времени, – сказал я. – Даже по прошествии восьмидесяти лет – или, может быть, девяноста? Когда—нибудь мне придется разобраться с этим поточнее – отсчет времени не должен затягиваться без необходимости.

– Что ты имеешь в виду? – ее голос был напряженным.

– День запуска, детка, – сказал я ей, чувствуя гордость за свое решение. Но она не расплылась в своей очаровательной улыбке. Она покачала головой.

– Нет, Джексон, – сказала она. – Ты не можешь. Это было бы неправильно, разве ты не понимаешь? – Она подошла, схватила меня за руку обеими руками и посмотрела мне в лицо, словно ища луч надежды.

– Неправильно? – повторил я. – После всех этих лет, всей самоотдачи и миллионов, которые мы вложили в “Прометей”? Неправильно? Я тебя не понимаю.

– Тоби был прав в одном, – твердо сказала Ренада. – Корабль – это сокровищница технологий и снаряжения. И люди, их знания – они нужны нам! Человечество нуждается в них. Мы не можем отправить все это в бессмысленную экспедицию. Годы, говоришь ты? Нет, эпохи, Джексон! С тех пор, как появилась первая живая клетка, все эти миллионы лет эволюции были потрачены впустую, если человечество умрет сейчас. Но у нас есть сила спасти все это. – Она помолчала, затем твердо произнесла:

– Звезды должны подождать.

– Ты говоришь об эволюции человека, – напомнил я ей, – о жизни, выползающей из моря, и обо всем остальном. Отлично. Следующий шаг – спрыгнуть с родной планеты. Это наша судьба, Ренада, я никогда тебе не говорил, но частью нашей миссии было создание запасов спермы и яйцеклеток, которые можно было бы хранить на Каллисто бесконечно долго в криогенных хранилищах, как животных, так и людей. Вполне возможно, что с подходящей новой командой мы смогли бы основать постоянную жизнеспособную колонию. – Я не добавил, что шансы на голодную смерть человечества невелики, но она видела это по моему лицу.

– Позже, – предложила она. – Когда мы придем в себя. Возможно, через тысячу лет они снова смогут спланировать это путешествие.

– Задумывались ли ты хотя бы о том, – спросил я ее, – что через тысячу лет – или с любой другой даты до тысячелетия спустя – каждый живущий человек будет потомком всех, кто жил в более раннюю дату? В данном случае, нас, а также всех тех людей, которые там живут. – Я наклонил голову, указывая на варваров, копающихся в руинах цивилизации. – Подумай об этом: у каждого человека должно быть более десяти в двенадцатой степени прямых предков, живших тысячу лет назад. А каково население сегодня? Может быть, несколько миллионов, включая нас, так что все, кто будет жить через тысячу лет, будут нашими прямыми потомками по более чем сотне миллионов родословных линий. Ты хочешь, чтобы я лишил их – наших собственных бесчисленных правнуков – их наследия?

– Нет, Джексон, – твердо сказала она. – Я хочу отдать им наследие. Но к этому только один путь. Мы должны разорить вашего драгоценного “Прометея”. – Ее голос был холоден, но на последнем слове он дрогнул.

– Давайте вернемся на борт и посмотрим поближе, – предложил я. –  Дискуссия может быть уже чисто академической. Возможно, схема электростанции Тоби уже нанесла ему непоправимый ущерб. Он сказал, что нет, но ведь ему же все равно.

Она схватила свою меховую накидку и поморщилась, натягивая ее; ее рука болела сильнее, чем она показывала.

– Мне, и уничтожить “Прометея”? – бормотал я себе под нос, примеряя идею на вкус. Я вспомнил Фрэнка и Финетт, которые сражались в своем импровизированном шалаше, готовясь к следующей зиме. Что ж, может быть, я мог бы, по крайней мере, подумать об этом. Я начал было говорить:

– Решение – полететь, – но каким-то образом, сам того не желая, протянул руку и щелкнул выключателем. Теперь, когда катушка была под напряжением, вместо того, чтобы отрывать огромный корабль от земли, она направляла поток энергии в энергосистему.

Ренада обняла меня.

– Это был единственно правильный поступок, Джексон, – заверила она меня. – В конце концов, “Прометей” – не наша частная собственность. Он действительно принадлежит им всем. – Она мотнула своей прелестной головкой, указывая на людей, которые все еще стояли лагерем в полуразрушенных руинах. – Сейчас неподходящее время, чтобы тратить последнее на приключение, с шансом успеха один на миллион. Боб Дэй согласился бы со мной, я знаю. И остальные тоже.

Об этом я подумаю позже, когда будет нужно.

Я дотронулся до ее руки и сказал:

– Давай вернемся в “Хилтон” и обсудим наши планы. Мы должны связаться с полковником Пауэллом и подготовить армию Тоби к переходу.

– Они сделают все, что ты скажешь, – сказала она мне. – На самом деле, большинство из них не такие уж плохие парни, есть еще заложники Тоби, которых нужно освободить и отправить по домам с предложением мира, а также женщины и дети.

Снаружи, в темноте, ждал Боло. Я помог Ренаде забраться внутрь, затем взобрался в открытую боевую рубку, возвышавшуюся на двадцать футов над разбитой мостовой, и мы двинулись на восток, где цвета восходящего солнца окрашивали высокие башни дворца.

Глава 40

После того, как мы отключили большой автоматический выключатель в кабинете Тоби, мы вышли на балкон. Теперь дело было за перенастроенной автоматикой Тоби.

Наконец, мы облокотились на перила балкона, глядя на долину и город, на туманную равнину, под которой ждал “Прометей”. Включение большого рубильника оказалось не таким травматичным, как я ожидал. Пятнадцатисекундная последовательность запуска, казалось, продолжалась и продолжалась. Может быть, он допустил ошибку или поврежден механизм?

– Что-то происходит, – сказала Ренада и протянула мне бинокль, я наблюдал, как крышка бункера откатилась в сторону.

– Там дым, – сказала Ренада.

– Не волнуйся, это просто отвод охлаждающих газов. – Я взглянул на часы. – Еще минута-другая, и мы узнаем, каким инженером был Тоби.

– А если все будет плохо? – Ренада озвучила вопрос, который мучил всех нас.

– Мы никогда этого не узнаем, – сказал я ей. – Через миллисекунду мы станем частью большого огненного шара...

– А если не взорвется, – спросила Ренада, – что тогда?

– Мы будем заняты, пытаясь создать мир, в котором могли бы расти наши дети. Не думаю, что нам будет скучно.

– Смотри! – Ренада схватила меня за руку.

На выскобленном прямоугольнике площадки дым/пыль/пар вырывались из главной шахты, как из журчащего вулкана. Вокруг площадки мерцало освещение, словно драгоценное ожерелье вокруг надежд человечества. Позади себя я услышал гул запускаемых ионных двигателей, и из градирни рядом с нами потянуло горячим воздухом. Затем по всему разрушенному городу и там и сям в некогда зеленой долине вспыхнули маленькие яркие огоньки, рассеивая долгую тьму. Ренада придвинулась ко мне.

– О наших детях, – пробормотала она.

Постскриптум

Капитан Боб Дэй взял на себя инвентаризацию и распределял задания между остальными, не спрашивая ни у кого разрешения. В настоящее время мы не могли трогать Филадельфию: все слишком боялись Нуклера. Мы вернемся к этому позже, после организации образовательных занятий.

Мы обнаружили поразительное количество обезвоженных и замороженных продуктов, Обрушение произошло слишком быстро для какого-либо по-настоящему организованного разграбления складов. Нам повезло: неожиданное возобновление электроснабжения не привело к пожарам или каким-либо другим катастрофам, за исключением нескольких незначительных потрясений – как физических, когда несколько любопытных людей вставляли металл в розетки, когда включался свет, так и психологических, когда знакомые неподвижные предметы внезапно начинали гудеть и вращаться. Несколько телевизоров начали издавать белого шум и свет – люди подумали, что это наверняка вернулся Нуклер. Но они были впечатлены нашей работой, когда мы прислали группу людей, прошедших дворцовую подготовку, чтобы объяснить им, как ухаживать за системами кондиционирования и бытовыми приборами и как их питать. Люди в целом были в восторге, особенно от освещения, и вскоре стали пользоваться ручными электрическими инструментами и электроплитами так, как будто они были у них всегда. И больше никаких счетчиков, больше никогда!

Первая раздача еды прошла довольно успешно, как только нам удалось убедить получателей в двух вещах: во-первых, что наши люди пришли не для того, чтобы нападать, и, хотя они раздавали еду, они не были жертвами, которых можно забрасывать камнями, избивать или связывать и волочить по земле. Я не знаю, за какую идею они цеплялись больше всего, но к пятому дню у нас выстроились стройные очереди, ожидающие, если не терпеливо, то, по крайней мере, безропотно, их подачек.

Когда это было сделано, пришло время начать приучать их к мысли, что они могут есть что-то не из консервной банки. Сначала было простое садоводством, с использованием выносливых диких потомков наших старых одомашненных помидоров, картофеля и фасоли. Мы находили все больше и больше видов тыквы, орехов и ягод, а также множество съедобных вариантов капусты – в том числе брюссельскую капусту размером с яблоко, гигантскую брокколи и множество новых видов капусты, которые мы назвали “салатными кочерыжками” и которые хороши в сыром виде, как сельдерей.

Потом, конечно, зерновые. На третий год мы смогли вспахать и засеять приличную площадь. Узкомордые поросята были довольно злобными, но мы съели взрослых особей и приручили детенышей, и постепенно люди привыкли к ним, особенно после того, как впервые попробовали бекон и свиные отбивные. (У нас были небольшие трудности с тем, чтобы развеять их заблуждения о боге свиней Басер-Сумбише, но вкус решает многое).

Мы не стали заморачиваться с лошадьми. Тракторы были готовы достаточно скоро, но у крупного рогатого скота ушло десять лет, прежде чем возрождающиеся гены зубров ослабли настолько, что стало возможным доить корову. С домашними птицами было намного проще, их просто ловили и сажали в загон.

Работа по капитальному ремонту и расширению существующих систем распределения воды и энергии была сложной, но мы приступили и к ней. С ремонтом дорог пришлось повременить, хотя вскоре у нас уже был большой парк исправной техники. Нам удалось отремонтировать на удивление большую часть сохранившихся зданий, в основном за счет того, что мы соорудили новые крыши, достаточные, чтобы они защищали от непогоды, используя вручную обтесанные бревна из возрождающихся сосновых и дубовых лесов. У нас был достаточный запас кровельной черепицы, битумной бумаги и синтетической черепицы, чтобы почти все могли укрыться от все более теплой погоды, вызванной некогда страшным парниковым эффектом.

Пока еще не было ни законов, ни новых телешоу, но через несколько лет мой внук Тимми жил почти так же хорошо, как среднестатистический житель Ниццы сто лет назад, и никто не говорил о войне, межрасовых отношениях (что это вообще такое?) или перенаселении.

Мы связались с Джерси и Ди-Си и вступили в переговоры. С помощью логики, здравого смысла, терпения, нескольких грузовиков со свежими продуктами и одного Боло Марк II мы убедили их приостановить военные действия и присоединиться к усилиям по восстановлению.

Я с нетерпением смотрю в будущее и почти никогда не думаю о Прометее..