Текст книги "Признание"

Автор книги: Джон Гришем (Гришэм)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Отлично! – пробурчал Робби и продолжил поиски с таким энтузиазмом, будто долгожданная цель была всего в двух шагах. Через полчаса Бойетт заявил:

– Это не здесь. Поехали дальше.

Вторая попытка – второй провал.

Пастор залез в кузов и, пригнувшись пониже, обменялся взглядом с Робби. В глазах обоих было написано, что они сваляли дурака, поддавшись на обман, но ни один не произнес ни слова, потому что говорить было не о чем. У каждого в голове вертелись сотни мыслей.

Дорога повернула, а потом выровнялась, и Бойетт снова велел остановиться.

– Это здесь! – воскликнул он и выскочил из кабины, не дождавшись, пока Фред выключит двигатель. Он бросился на поляну, покрытую травой высотой по пояс, и остальные последовали за ним. Кит сделал несколько шагов и, споткнувшись обо что-то твердое, упал. Поднявшись, он стряхнул с себя ветки и насекомых и увидел старую покрышку, почти полностью скрытую травой.

– Здесь покрышка! – крикнул он, и все бросились к нему.

Первым подоспел Бойетт:

– Давайте металлоискатель!

Фред Прайор принес, и через несколько секунд аппарат ожил – издал громкий треск и гудение. Аарон Рей притащил две лопаты.

Поверхность была усыпана камнями, но земля оказалась мягкой и влажной. Через десять минут интенсивной работы лопата Фреда Прайора наткнулась на что-то, судя по звуку, металлическое.

– Давайте сделаем перерыв, – предложил Робби. Запыхавшиеся Фред и Аарон согласно кивнули, радуясь передышке.

– Ладно, Бойетт, – сказал Робби. – Расскажи нам, что мы найдем.

Тик, пауза.

– Это металлический ящик, в котором хранились гидравлические инструменты. Он очень тяжелый. Я едва не сорвал спину, пока тащил его сюда. Он оранжевого цвета, и на нем название компании «„Р.С. Макгуайр и сыновья“, форт Смит, штат Арканзас». Ящик открывается сверху.

– И что там внутри?

– Ничего, кроме костей. Прошло уже девять лет. – Он говорил, держась так уверенно, будто проводил очередную экскурсию по вырытым им могилам. – Ее одежда собрана в кучу и сложена возле головы. Вокруг шеи затянут ремень, наверное, с ним ничего не случилось. – Его голос дрогнул, будто мысль об этом причинила ему боль. Все переглянулись, и после небольшой паузы Тревис откашлялся и продолжил: – В одежде должны быть ее водительские права и кредитная карта. Я не хотел, чтобы их нашли у меня, если поймают.

– Опиши нам ремень, – попросил Робби, и охранник передал ему видеокамеру.

– Черный, шириной два дюйма с круглой серебряной пряжкой. Это – орудие убийства.

Фред и Аарон снова взялись за лопаты, а Робби снимал все на камеру.

– Ящик примерно пять футов в длину, – пояснил Бойетт, показывая, как он лежит. Работа пошла быстрее, и вскоре показалась крышка – действительно оранжевого цвета. Еще несколько минут, и стала видна надпись: «„Р.С. Макгуайр и сыновья“, форт Смит, штат Арканзас».

– Достаточно, – сказал Робби, и копать перестали. Аарон Рей и Фред Прайор, тяжело дыша, вытирали пот. – Мы не станем его поднимать.

Открыть ящик оказалось настоящей проблемой. Крышка закрывалась дешевым навесным кодовым замком, который продается в любом магазине скобяных товаров. У Фреда не было с собой инструментов, чтобы вскрыть его, но никто не сомневался, что так или иначе им удастся это сделать. Проделав столь долгий путь, они имели право узнать, что там, внутри. Все шестеро обступили оранжевый ящик и смотрели на него, не зная, как поступить дальше.

– Итак, Тревис, какой здесь шифр? – спросил Робби.

Бойетт победно улыбнулся, будто наконец дождался часа своего торжества. Он наклонился над ящиком и с благоговением коснулся его, а потом взял замок и стряхнул с него грязь. Бойетт несколько провернул диск, чтобы он начал вращаться, и потом медленно повернул вправо до цифры 17, затем влево до 50, потом снова направо до 4 и еще раз влево до цифры 55. Бойетт поднял голову, будто прислушиваясь, и резко потянул дужку на себя. Послышался легкий щелчок, и замок открылся.

Робби снимал все происходящее с расстояния не более пяти футов. Несмотря на свой сан и то, что им предстояло увидеть, Кит не мог сдержать довольной улыбки.

– Не открывайте! – предупредил Робби. Прайор сходил к машине и вернулся со свертком. Он раздал хирургические перчатки и респираторы, и когда все их надели, Робби вручил ему камеру и велел снимать. Затем он попросил Аарона спуститься вниз и медленно открыть крышку. Тот так и сделал.

В ящике находилось не тело, а скелет, принадлежавший, судя по всему, Николь. Руки и пальцы были сложены вдоль тела, а кости стоп оказались рядом с коленями, будто Бойетту пришлось согнуть ей ноги, чтобы уместить в ящике. Череп был целым, не хватало одного коренного зуба. По фотографиям все знали, что Николь обладала идеальными зубами. Вокруг черепа лежали пряди длинных светлых волос. На месте шеи чернела полоска ремня, а в изголовье сбоку сложена одежда.

Кит закрыл глаза и прочел молитву.

Робби закрыл глаза и проклял весь мир.

Бойетт отступил на шаг, сел на покрышку от трактора и начал тереть виски.

Фред продолжал снимать, как Аарон Рей по указанию Робби осторожно достал из ящика одежду. Она хорошо сохранилась, хотя и оказалась потертой по швам, а кое-где ее покрывали пятна. Голубая с желтым блузка с бахромой и большой отвратительной дырой, проделанной, вероятно, насекомыми. Короткая белая юбка, вся в пятнах. Коричневые босоножки. Темно-синий бюстгальтер и трусики. И две пластиковые карты – водительские права и кредитка. Все вещи Николь аккуратно сложили около могилы.

Бойетт вернулся в пикап и, сев на переднее сиденье, сильно тер виски. Следующие десять минут Робби отдавал распоряжения и составлял план действий. Были сделаны десятки фотографий, но больше ничего трогать не стали. Они находились на месте преступления, и заняться им предстояло местным властям.

Еще через несколько минут, оставив Аарона и охранника у могилы Николь, четверо мужчин отправились в обратный путь по Руповой горе.

Глава 31

К десяти утра стоянка у похоронного бюро «Лэмб и сын» была забита машинами, а те, что на ней не уместились, заполонили обе стороны улицы. Чтобы проститься с Донти, люди пришли в своих лучших нарядах и, выстроившись по три-четыре человека в ряд в длинную очередь, которая начиналась у входа в зал для прощания, шла через всю лужайку и дальше по улице, где поворачивала за угол. На лицах были написаны скорбь и гнев, усталость и тревога за то, что ожидало их маленький тихий город. Сирены, петарды, выстрелы и возбужденные крики на улицах к рассвету постепенно стихли, предоставив городу несколько часов на отдых. Однако все понимали, что в пятницу и выходные Слоун наверняка захлестнут новые волнения.

Пришедшие видели по телевизору отталкивающее лицо Бойетта и слышали его ужасное признание. Они сразу ему поверили, поскольку никогда не считали Донти виновным. Еще предстояло многое выяснить, и если девушку действительно убил Бойетт, то кому-то придется жестоко заплатить за казнь Донти Драмма.

В штате полицейского управления Слоуна насчитывалось восемь чернокожих сотрудников, и все они вызвались дежурить у похоронного бюро. Хотя большинство давно не спали и валились с ног от усталости, все считали своим долгом отдать дань уважения Донти. Полицейские оцепили площадку перед входом в зал для прощания и перекрыли улицу, направляя движение в объезд. Но главное, им удалось отсечь журналистов, которых они собрали в группу и держали в квартале от места событий.

Наконец, Губерт Лэмб открыл дверь и, поздоровавшись с собравшимися, попросил их оставить запись в книге памяти. Толпа медленно двинулась, не проявляя никакой спешки. Чтобы проститься с Донти, потребуется неделя, и времени выразить соболезнование было достаточно.

Он лежал в главном зале в открытом гробу, утопавшем в цветах. Рядом на подставке стояла его увеличенная фотография – красивый восемнадцатилетний парень в галстуке и пиджаке. Снимок был сделан за месяц до ареста, в выпускном классе. Донти улыбался, все еще мечтая, что будет играть в футбол. В глазах светилась надежда и жизнелюбие.

Члены семьи стояли у гроба, где собрались час назад, и постоянно дотрагивались до него и плакали, хотя и старались держать себя в руках и не проявлять слабости.

Добравшись до места, где они оставили часть группы, Робби рассказал Карлосу и другим о последних событиях. Брайан Дей хотел немедленно отправиться к могиле и все заснять до приезда полиции, но Робби сомневался, что это будет правильно. Они отчаянно спорили, хотя оба понимали: будет так, как скажет Робби. Фред Прайор по сотовому пытался связаться с шерифом округа Ньютон. Марта Хендлер говорила по телефону с Аароном и делала записи. Неожиданно раздался громкий пронзительный крик боли – Бойетт упал на землю и стал биться в судорогах. Пастор опустился возле него на колени, а остальные беспомощно наблюдали за происходящим. На лицах было написано недоумение. Примерно через минуту приступ отступил, судороги стихли. Бойетт, обхватив голову руками, стонал от боли. А потом показалось, что он умер, внезапно обмякнув и замерев. Кит немного подождал и, тронув его за плечо, спросил:

– Тревис, ты меня слышишь?

Судя по всему, Бойетт не слышал, поскольку не отреагировал.

– Давайте избавим его от мучений, – предложил Робби. – Один удар по голове – и все. Тут рядом как раз есть освободившаяся могила.

– Как не стыдно, Робби! – возмутился пастор.

Судя по всему, остальным предложение Робби пришлось по вкусу. Однако все отошли назад и вскоре занялись своими делами. Прошло пять минут. Бойетт не шевелился. Кит наклонился и пощупал пульс. Он был ровным, но слабым. Через несколько минут пастор обратился к Робби:

– Я думаю, это серьезно. Он без сознания.

– Я не хирург, Кит. Что я могу сделать?

– Ему нужна медицинская помощь.

– Ему нужны похороны, Кит. Почему бы не отвезти его обратно в Канзас и не похоронить там?

Пастор поднялся и подошел к Робби:

– Это уже чересчур, вы не находите?

– Извините, Кит. Может, вы не заметили, но сейчас у нас много дел. И Бойетт не входит в число моих приоритетов.

– Вы не можете оставить его здесь умирать.

– Почему? Он и так уже почти мертв, разве нет?

Бойетт издал стон, по телу опять пробежала судорога, и он снова застыл без движения.

Кит с трудом сглотнув, сказал:

– Ему нужен врач.

– Отлично! Так найдите его!

Шли минуты, Бойетт не шевелился. На него никто не обращал внимания, и пастор уже почти убедил себя, что надо сесть в машину и отправиться домой. В одиночку. Но он не мог бросить умирающего. Охранник помог Киту уложить Бойетта на заднее сиденье «субару». К ним подошел Фред Прайор:

– Я только что разговаривал с шерифом. Мне удалось, наконец, разыскать его и убедить, что это не розыгрыш и что мы нашли тело убитой девушки на его территории. Он уже в пути.

Когда пастор открыл дверцу, чтобы сесть в машину, к нему приблизился Робби:

– Позвоните мне, когда доберетесь до больницы. И не спускайте с Бойетта глаз. Я уверен, местные власти захотят его допросить. Пока официальное расследование еще не начато, но ситуация может быстро измениться, тем более что, по словам самого Бойетта, убийство произошло именно в этом штате.

– Пульс еле прощупывается, – сообщил с заднего сиденья охранник.

– Я не собираюсь караулить его, Робби, – сказал пастор. – С меня довольно, я уезжаю! Довезу его до больницы, сам не знаю до какой, и отправлюсь в Канзас.

– У вас есть номера наших сотовых. Держите нас в курсе. Как только шериф увидит могилу, я уверен, он пошлет кого-нибудь поговорить с Бойеттом.

Они пожали друг другу руки, понимая, что больше, возможно, никогда не увидятся. Смерть часто объединяет самых разных людей, и им обоим казалось, будто они знали друг друга целую вечность.

Едва «субару» скрылась из виду, как Робби взглянул на часы. Чтобы добраться сюда и найти тело, потребовалось восемь часов. Если бы Тревис Бойетт не опоздал, Донти Драмм был бы жив и оправдан. Робби сплюнул и мысленно пожелал Бойетту медленной и мучительной смерти.

За сорок пять минут езды с четырьмя остановками для уточнения направления Бойетт ни разу не подал признаков жизни. В приемном покое больницы Кит сказал врачу об опухоли головного мозга Бойетта, но больше ничего добавить не смог. Врач удивился, как священник из Канзаса оказался проездом в Джоплине с таким тяжелым больным, не являвшимся ни его родственником, ни прихожанином. Кит ответил, что это очень долгая история, которую он с удовольствием расскажет, когда будет располагать временем. Они оба знали, что времени так и не найдется и что ничего рассказано не будет. Бойетта положили на каталку, рядом пристроив палку, и отвезли на осмотр. Кит проводил каталку взглядом и, когда двери закрылись, сел позвонить Дане. Жену так поразили новости, что она испытала настоящий шок и, похоже, уже ничего не соображала. Хорошо, Кит. Да, Кит. Конечно, Кит. Возвращайся скорее, Кит.

Потом он позвонил Робби и сообщил, где они находятся в данный момент. Бойетт жив, и сейчас его осматривает доктор. Робби все еще ждал приезда шерифа. Он хотел, чтобы на месте преступления как можно скорее оказались профессионалы, но знал, что это его задержит.

Пастор набрал номер Мэтью Бернса и, когда тот взял трубку, жизнерадостно сообщил:

– Доброе утро, Мэтт. Я сейчас в Миссури. Час назад мы вскрыли могилу и нашли останки Николь Ярбер. Хорошее начало пятницы!

– Все понял! Как она выглядит?

– Одни кости, но это точно она, там есть документы. Казнили невиновного человека! Это невероятно, Мэтт!

– Когда ты возвращаешься домой?

– К ужину. Дана совсем испереживалась, так что я задерживаться не буду.

– Мы должны обязательно увидеться завтра утром. Я постоянно смотрел репортажи оттуда, и о тебе не упомянули ни разу. Может, тебя и правда не заметили. Где сейчас Бойетт?

– В больнице в Джоплине. Он умирает. Я рядом.

– Уезжай оттуда, Кит. Может, он действительно умрет. Пусть о нем позаботятся другие. Садись в машину и мчись домой.

– Я так и собираюсь поступить. Дождусь заключения врачей, а потом уеду. До Канзаса отсюда всего несколько минут.

Прошел час. Киту позвонил Робби и сообщил, что приехал шериф, и сейчас на Руповой горе полно полицейских. Два копа едут в больницу, чтобы стеречь Бойетта. Пастор согласился их дождаться.

– Кит, спасибо вам за все, – поблагодарил Робби.

– Этого оказалось недостаточно.

– Верно, но ваши поступки требовали мужества. Вы не остались в стороне и сделали все, что смогли.

– Еще созвонимся.

Прибывшие полицейские Уэшлер и Джайлз оказались сержантами и, сухо представившись, попросили Кита ответить на несколько вопросов. Пастор согласился, поскольку все равно дожидался врача, а заняться больше было нечем. После полудня, около часа, они купили сандвичей в торговом автомате и устроились за столиком. Вопросы задавал в основном Уэшлер, а Джайлз вел протокол. Кит начал с рассказа об утре понедельника и вкратце описал необычные события этой недели. Полицейские слушали его рассказ, и, похоже, не все в нем казалось им достоверным. Они сначала не обращали внимания на дело Драмма, но когда Бойетт публично признался в убийстве и заявил, что закопал тело неподалеку от Джоплина, на полицию обрушился шквал звонков. С этого момента они уже внимательно следили за происходящим и несколько раз просмотрели выступление Бойетта. Теперь, когда тело нашли, они оказались в самом центре удивительных событий.

Беседу прервал доктор. Он сказал, что состояние Бойетта сейчас стабильное и что тот отдыхает. Все жизненно важные показатели были близки к норме. Рентгеновский снимок подтвердил наличие опухоли размером с куриное яйцо. Больница собиралась связаться с родственниками, и Кит рассказал все, что ему известно:

– У него в Иллинойсе брат сидит в тюрьме. Больше я ничего не знаю.

– Что ж, – заметил доктор, почесывая подбородок, – и сколько времени вы думаете его держать у нас?

– А сколько надо?

– До завтра мы его оставим, а потом я не знаю, чем мы сумеем помочь.

– Я не имею к нему никакого отношения, доктор, – заверил пастор. – Просто подвез его.

– И это – часть той самой долгой истории?

Джайлз и Уэшлер согласно кивнули. Кит предложил доктору связаться с врачами больницы Святого Франциска в Топеке и вместе решить, что делать с пациентом.

– А где он сейчас? – спросил Уэшлер.

– В палате на третьем этаже.

– Мы можем его увидеть?

– Не сейчас. Ему нужен отдых.

– Тогда мы устроимся у дверей палаты, – сказал Джайлз. – Похоже, ему предъявят обвинение в убийстве, и у нас приказ держать его под наблюдением.

– Он не исчезнет.

Уэшлер недовольно нахмурился, и доктор не стал спорить.

– Следуйте за мной, – сказал он.

Они направились к двери, и пастор спросил:

– Послушайте, я теперь могу уехать, верно?

Уэшлер посмотрел на Джайлза, тот на Уэшлера, и оба перевели взгляд на доктора.

– Конечно, – подтвердил Уэшлер. – Почему нет?

– Он в вашем полном распоряжении, – заявил Кит уже на пути к выходу. Он бегом добрался до машины, которую отогнали на крытую автостоянку, и проверил оставшуюся наличность: шесть долларов. Расплатившись со служителем, он завел двигатель и, наконец, тронулся в обратный путь. Радуясь обретенной свободе, пастор бросил довольный взгляд на пустующее пассажирское место, искренне надеясь, что никогда больше не окажется рядом с Тревисом Бойеттом.

Уэшлеру и Джайлзу принесли складные стулья, и они, заняв места по обе стороны двери с табличкой «Палата 8», позвонили начальству и доложили о состоянии Бойетта. Потом они нашли журналы и углубились в чтение, пытаясь чем-то себя занять, чтобы убить время. В палате находилось шесть коек, скрытых от посторонних глаз легкими занавесками. Здесь лежали больные, страдавшие тяжелыми недугами. На противоположной стене имелось большое окно, а рядом – дверь, которой время от времени пользовались уборщики.

Пришел доктор и, перебросившись парой слов с полицейскими, подошел к боксу номер 4, чтобы проверить, как там Бойетт. Отдернув занавеску, он в изумлении замер.

Трубки капельницы свисали вниз. Кровать была аккуратно заправлена, а сверху лежала черная палка. Бойетт исчез.

Глава 32

Робби Флэк и его команда два часа наблюдала за разыгравшимся на их глазах настоящим цирковым представлением. Когда приехавший шериф убедился, что на Руповой горе действительно разрыта могила, туда потянулись полицейские со всей округи. Помощники шерифа, полицейские штата, коронер, следователи из патрульной службы штата Миссури и, наконец, эксперт-криминалист. Постоянные переговоры по рации, крики людей, шум вертолета. Когда стало известно об исчезновении Бойетта, полицейские принялись клясть его, будто знали всю жизнь. Робби позвонил пастору по сотовому и сообщил последние новости. Кит, в свою очередь, рассказал о заключении врача. Он не мог представить, что Бойетт способен далеко уйти, и согласился с Робби, что его наверняка скоро задержат.

К двум часам Робби устал от всего происходящего. Он уже все рассказал и ответил на тысячу вопросов следователей, и делать здесь больше было нечего. Они нашли останки Николь Ярбер и были готовы вернуться в Слоун, где их ждали неотложные дела. Брайан Дей отснял достаточно материала для целого сериала, но ему запретили выдавать его в эфир в течение нескольких часов. Робби проинформировал шерифа, что они уезжают. Караван машин с трудом добрался до шоссе и вскоре устремился на юг. Карлос по электронной почте переслал в офис десятки фотографий и видеозапись. Сейчас шла подготовка к официальному выступлению.

– Мы можем поговорить? – спросила Марта Хендлер, когда они выехали на шоссе.

– Нет, – ответил Робби.

– Ты обсуждал с полицией, что будет дальше?

– Останки заберут из ящика и отправят в криминалистическую лабораторию в Джоплине. Там сделают все, что положено, а потом посмотрим.

– А что будут выяснять?

– Сначала постараются идентифицировать тело по снимкам зубов. Это самое простое, займет всего несколько часов. Результаты мы можем узнать уже вечером.

– А у экспертов есть снимки ее зубов?

– Я дал им комплект. Накануне судебных слушаний по делу Донти прокуратура передала нам для ознакомления несколько коробок с материалами по делу. Как всегда, прокурорские облажались, и в одной коробке были рентгеновские снимки зубов Николь. Во время поисков изготовили несколько комплектов снимков, и один находился у Коффи. Он по небрежности передал его нам. Вообще-то никакого значения это не имело, поскольку тела так и не нашли. Через год я вернул материалы Коффи, но на всякий случай сделал себе копию. Кто знает, что однажды может понадобиться…

– А он в курсе, что у тебя есть копия?

– Не помню, но вряд ли. Это не важно.

– А разве это не нарушение права на частную жизнь?

– Конечно, нет! Чьего права? Николь?

Марта сделала пометки в блокноте, а магнитофон продолжал записывать. Робби закрыл глаза, стараясь сохранять спокойствие.

– А что еще будут исследовать? – спросила она.

Робби нахмурился, но глаза не открыл.

– После девяти лет причину смерти в случае удушения определить невозможно. Эксперты исследуют ДНК, возможно, по следам крови и волосам. После такого долгого периода обычный для этого исследования материал – семя, кожа, слюна, ушная сера, пот – в разложившемся теле не сохраняется.

– А зачем нужен этот анализ? Ведь мы знаем, кто убийца.

– Мы-то знаем, но я бы очень хотел получить дополнительные доказательства. Тогда дело Донти станет первым в истории США случаем, когда анализ ДНК подтвердит, что казнили невинного человека. Существует больше десятка спорных дел – есть подозрение, что штат казнил невиновных, но до сих пор не было подтверждений с использованием анализа ДНК. Хочешь выпить? Я точно хочу!

– Нет.

– Ты выпьешь, Карлос?

– Конечно! Пиво.

– Аарон?

– Я за рулем.

– Шутка. – Робби достал из холодильника две бутылки пива и передал одну Карлосу. Выпив прямо из горлышка, Робби снова закрыл глаза.

– О чем ты думаешь?

– О Бойетте. О Тревисе Бойетте. Мы были так близки, нам не хватило всего суток, чтобы спасти Донти. А теперь приходится иметь дело с последствиями.

– А что будет с Бойеттом?

– Ему предъявят обвинение в убийстве здесь, в штате Миссури. Если он доживет до суда, то его будут судить.

– А в Техасе его разве не обвинят в убийстве?

– Конечно, нет! Там никогда и ни за что не признают, что убили невиновного. Коффи, Кербер, судья Вивиан Грей, присяжные, судьи, губернатор – все, кто несет ответственность за этот спектакль, ни за что не признают своей вины. Ты увидишь, как они начнут изворачиваться и искать козлов отпущения! Возможно, они не станут отрицать ошибок, но никогда не признают их! Думаю, виновные залягут на дно и постараются переждать, пока все не уляжется.

– А им это удастся?

Очередной глоток из бутылки. Робби улыбнулся и облизнул губы.

– Еще ни одного полицейского не осудили за неправильный приговор. Кербер должен отправиться за решетку. Коффи тоже. Они несут прямую ответственность за вынесение Донти обвинительного приговора, но Коффи контролирует большое жюри. Он возглавляет систему. Поэтому уголовное преследование вряд ли возможно, если, конечно, мне не удастся убедить министерство юстиции провести расследование. Я, безусловно, попытаюсь. Но есть еще и гражданское судопроизводство.

– Иски?

– О да! И еще сколько! Я подам иски на них всех! Просто руки чешутся!

– А я думала, ты переезжаешь в Вермонт.

– Это никуда не денется, сначала надо закончить здесь!

В 14.00 было созвано экстренное заседание Совета муниципальной школы Слоуна. На повестке дня был только один вопрос – игра. Команда из Лонгвью должна была приехать в 17.00 для матча, назначенного на 19.30. Руководители школы и тренеры не без причины опасались за своих игроков и болельщиков. Беспорядки в Слоуне теперь все называли не иначе как «мятежом на расовой почве», и о них поступали недостоверные и обрывочные сведения.

В полицейское управление Слоуна и в школу продолжали звонить с угрозами. Если матч все-таки состоится, то вспыхнут новые волнения и мало никому не покажется. Шеф полиции Джо Редфорд умолял отменить игру или по крайней мере перенести ее. Пять тысяч человек – в основном белых – отличная мишень для нападения недовольных афроамериканцев. К тому же оставлять дома болельщиков на время игры без всякой защиты тоже глупо. Тренер признался, что проводить игру в таких условиях он не хочет. Мысли ребят заняты другим, не говоря уж о том, что лучшие игроки – двадцать восемь чернокожих – публично бойкотировали матч. Ведущий тейлбек Трей Гловер все еще находился в тюрьме. У обеих команд было по шесть побед и по два поражения, и они сохраняли шансы на выход в плей-офф штата. Тренер знал, что без чернокожих игроков его команда точно проиграет. Но и отказ от игры также означат поражение. Что делать в этой ситуации, не знал ни он, ни остальные.

Директор рассказал о сожженном газетном киоске, о беспорядках последних двух дней, об отмене занятий и продолжавшихся звонках с угрозами. Он был совершенно разбит и буквально умолял Совет отменить игру.

На заседании присутствовал один из командиров подразделений Национальной гвардии. Он считал, что им следует оцепить район стадиона и обеспечить порядок во время игры, однако разделял опасения шефа полиции насчет судьбы домов, оставленных без присмотра на целых три часа.

Отвечая на прямой вопрос, командир признал, что, по его мнению, игру следовало отменить.

Члены Совета чувствовали себя так, словно их загнали в угол. Обычно они составляли бюджет, утверждали учебный план, занимались укреплением дисциплины и множеством других не менее важных вопросов, но еще никогда им не приходилось выносить решение по столь значимому событию школьной жизни, как отмена матча. Выборы в Совет проводились раз в четыре года, и перспектива потерять доверие избирателей никого не прельщала. Если они проголосуют за отмену и команде Слоуна зачтется поражение, их обвинят в трусости и в том, что они пошли на поводу у смутьянов. Если же они выступят за проведение матча, а потом это обернется серьезными неприятностями, то всю вину за это опять-таки возложат на них.

Был предложен компромиссный вариант, который сразу обрел много сторонников. Несколько телефонных звонков, и этот проект решения начал обретать черты реальности. Вечером матч в Слоуне не состоится, но будет сыгран на следующий день в каком-нибудь ближайшем городке. Противники согласились. Их тренер знал о бойкоте и не желал упускать возможности выиграть малой кровью. Где именно пройдет матч, решили объявить не раньше чем за два часа до начала. Обеим командам предстояло потратить на дорогу примерно час, сыграть без болельщиков и сразу разъехаться. Этот компромисс устроил всех, кроме главного тренера. Он храбро стиснул зубы и пообещал победить. А что ему оставалось?

На протяжении всего утра и дня офис адвокатской конторы Флэка был настоящим центром притяжения для журналистов. Именно здесь в последний раз видели Бойетта, и теперь с ним хотели поговорить. Его леденящее душу признание постоянно повторяли по кабельному телевидению, но доверие к его словам было сильно подорвано, когда стало известно о его многочисленных преступлениях. Эксперты самого разного профиля давали интервью, высказывая свои суждения относительно прошлого Бойетта, черт характера и возможных мотивов. Один из выступавших обозвал его лжецом и долго рассуждал о том, как «эти уроды» хотят своей «минуты славы» и получают удовольствие от мучения родственников жертв. Бывший прокурор Техаса заявил, что нет никаких оснований сомневаться в объективности судебного процесса над Драммом и отклонения его апелляций и что система подтвердила свою эффективность. Бойетта он назвал просто сумасшедшим.

Бесконечные обсуждения несколько снизили накал страстей, захлестнувших город после выступления Бойетта. Тот больше не появлялся перед журналистами и никак не реагировал на обвинения в клевете. Исчез из виду и Робби Флэк. Выяснилось, что его машины тоже нет на месте, и все ломали голову, куда он мог исчезнуть.

Сэмми Томас, Бонни и Фанта, оставшиеся в офисе, пытались заняться работой, но их постоянно отвлекали бесконечные звонки, и только охрана не позволяла репортерам проникнуть внутрь здания старого вокзала. Впрочем, скоро стало ясно, что ни Бойетта, ни Флэка в офисе не было.

Чтобы как-то убить время, журналисты разъезжали по улицам, надеясь стать свидетелями нового пожара или драки. Они брали интервью у солдат Национальной гвардии, снимали сгоревшие здания, разговаривали с озлобленной чернокожей молодежью и совали микрофоны в кабины проезжавших пикапов с патрулями белых ради нескольких бесценных комментариев. Пресытившись и этим, репортеры опять вернулись к офису Флэка и принялись ждать новостей о Бойетте. Куда, черт возьми, он подевался?

К вечеру в парке Вашингтона начала собираться толпа. Окрыленные этой новостью, журналисты ринулись туда, что, в свою очередь, повлекло за собой новый приток чернокожих манифестантов. Вскоре в парке повсюду гремел рэп и запускались петарды. Вечер пятницы был временем получки, пива, начала выходных и возможности выпустить пар.

Напряжение росло на глазах.

Примерно через сорок часов после отъезда из Топеки со своим неприятным пассажиром пастор вернулся домой. Он выключил двигатель и какое-то время просто сидел, приходя в себя. Дана встретила его у двери на кухню и, обняв, поцеловала со словами:

– Ты выглядишь очень усталым.

– Все в порядке, – ответил Кит. – Просто надо выспаться. А где мальчики?

Дети сидели за столом и ужинали. Увидев отца, они бросились к нему, будто не видели целый месяц. Старший – Клэй – был одет в форму футболиста, готового выйти на поле. После радостных объятий семья уже в полном составе продолжила ужин.

Пока Кит переодевался, быстро приняв душ, Дана разглядывала его, сидя на кровати.

– Здесь никто не знает о твоей поездке. Я несколько раз разговаривала с Мэтью. Мы все время смотрели телевизор и следили за новостями по Интернету. Твое имя ни разу не упоминалось. Там тысячи фотографий, но тебя на них нет. Все считают, что тебя просто куда-то срочно вызвали, и ничего не подозревают. Может, нам и правда повезет и все обойдется.

– А что сейчас происходит в Слоуне?

– Ничего особенного. Отменили сегодняшнюю игру и преподносят эту новость так, будто разбился пассажирский самолет.

– Из Миссури пока тоже ничего?

– Ни слова.

– Ждать осталось недолго. Я даже представить не могу, какой шум поднимется, когда объявят, что нашли останки Николь. Город буквально взорвется!

– И когда это случится?

– Не знаю. Зависит от того, что задумал Робби.

– Робби? Ты говоришь так, будто вы старые приятели.

– Так и есть. Мы познакомились только вчера, но много вместе пережили.