Текст книги "Автострада запредельности"

Автор книги: Джон де Ченси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Дарла прикусила губу и медленно покачала головой. Я посмотрел на потолок.

– Опять-таки, я могу и ошибаться. Но в последнее время у меня нарастает чувство, что чего-то тут не хватает. Или кого-то. Кого-то, кто пока представляется нам совсем другим человеком.

Дарла озадаченно посмотрела на меня.

– Ты хочешь сказать… один из телеологистов?

Я наклонился вперед.

– Интересно, что тебе именно это пришло в голову.

Глаза ее расширились.

– Да нет, они не могут…

Потом на ее лице появилось выражение такой абсолютной и полной усталости, что она даже прислонилась ко мне, словно ища поддержки.

– Ох, Джейк, я никогда во всем этом не разберусь. Одно время мне казалось, что я понимаю все происходящее, но теперь… я ничего не понимаю… ничего не знаю.

– Я тоже, – ответил я ей. – Очень трудно разобраться в парадоксе.

Мы сидели не шевелясь в полной тишине. Ни звуков мотора, ни голосов рядом с нами. Только вечное посвистывание воздуха – нас продолжают тащить по очередной планете, под чужими ветрами.

Потом я обнаружил, что плечо у меня влажное. Я поднял пальцем подбородок Дарлы и увидел, как большая круглая слеза катится по ее щеке.

– Что случилось, Дарла?

Она вытерла слезу и выпрямилась.

– Я беременна.

Откуда-то из будущих вечностей до нас доносился свист ветра.

– Как это ты могла?..

Она грустно улыбнулась.

– Как?

– Я хочу сказать, как ты это допустила?

– Кончается действие трехлетней пилюли, и я не в такой ситуации, чтобы спокойно отправиться в клинику и получить еще одну. Они страшно дорогие, ты же знаешь. Особых шансов залететь у меня не было – еще оставался месяц восьмидесятипроцентной надежности, а после него – месяц шестидесятипроцентной… но… – она пожала плечами, – Такие вещи случаются, это известно.

– Большая задержка?

Она пожала плечами.

– У меня в рюкзаке тест на определение беременности. Я знала через сорок восемь часов, – Меланхолическая улыбка вновь появилась на ее лице. – По-моему, это случилось на пляже.

Тогда я ее поцеловал. Не знаю, почему. Может быть, просто потому, что я любил ее.

«Дорожным жукам» надо было бы создать собственный бизнес по правильной организации дорожного движения. Наше путешествие шло своим чередом, сверхъестественно быстро и плавно. Планеты проносились мимо настолько быстро, что невозможно было долго глядеть из иллюминаторов, не заработав спустя минут десять головокружение. Лори, Джон и Лайем слегли от дорожной болезни, которую, к счастью, легко удалось вылечить теми лекарствами, которые были в нашей аптечке. Роланду, кажется, поездка нравилась. Он проводил целые часы на сиденье стрелка, наблюдая за быстро менявшимся пейзажем и загадочно улыбаясь. Я бы сказал, непроницаемо улыбаясь.

Прошла неделя.

Время от времени мы оказывались на очередной планете-гараже. В первый раз, когда это произошло, мы решили, что наконец прибыли к месту назначения, – но нет, «жуки» прогнали нас через еще один портал, и путешествие продолжалось.

Некоторое время мы дружно размышляли вслух над тем, почему «жуки» засунули шайку Мура обратно в их машины, а Волошиных – к нам. И в конце концов пришли к выводу: «жуки» поняли, что люди делились на две враждующие фракции, и хотели просто снизить вероятность возможных осложнений. Кроме того, они проверили все машины, обыскали их весьма оригинальным образом и обнаружили, что в машине Волошиных мало еды, поэтому на долгое путешествие засунули их к нам. «Жуки» были суровы, но справедливы. Это сказал Джон, и я рассмеялся, потому что фраза прозвучала весьма анекдотически.

Юрий четыре дня трепался с Они о черном кубике, потом созвал что-то вроде конференции. Вот что он нам сообщил:

– Если я только правильно понял Они, кубик – один из самых странных предметов во Вселенной, – Тут он рассмеялся, – Сейчас вам станет ясно, что тут смешного. Собственно говоря, это даже не объект в прямом смысле слова. Он сделан почти что из ничего… буквально из ничего. Кубик представляет собой пространство. Пространство внутри пространства. Итак, пространство снаружи пространства – это наш континуум, наша Вселенная. А то, внутри… – он почесал бороду и сгорбился. – Там другое пространство.

– Ты хочешь сказать, что там целая Вселенная? – уточнил Джон.

Юрий, откинувшись в кресле, засунул руки в карманы.

– Может быть, эта Вселенная менее чем в световом годе отсюда.

– Всего в световом годе, – ахнула Сьюзен, потом стала обмахиваться рукою, притворяясь, что испытала огромное облегчение. – А я-то испугалась…

– Как такое вообще может быть? – потребовал объяснений Джон. – Ты хочешь сказать, что ее… уменьшили?

– Сложили, – кивнул Юрий. – Это наиболее вероятно. Ее складывали и перегибали по многим измерениям несколько раз, – Он убрал руку и вывернул карман наизнанку, – Представьте это себе таким образом. – Он сделал складку на кармане, – Теперь делайте складки, и вскоре у вас не останется места, куда можно было бы сунуть руку. Но ведь карман все еще существует, правда же?

– Понятно, – сказал Джон, – По крайней мере, кажется, что понятно.

– Ну, все-таки это чистой воды спекуляции ахгиррских ученых.

– А они основывают на чем-нибудь свою гипотезу? – спросил я.

– Поток непосредственных, сырых данных, кажется, исходит от самого кубика. Не могу представить себе, какой источник энергии выдает эти данные, а может быть, как раз та энергия, которая и превращается в данные, может выйти наружу. Она проявляется в форме крайне редкого, почти экзотического излучения. А второй компонент этого излучения – обыкновенные радиосигналы.

– Итак, – заметил я, – эта Вселенная теряет энергию.

– Да. Опять же, при первом рассмотрении, данные не представляют особого смысла. Ахгирры сначала тоже ничего не поняли, пока у кого-то не возникло правильных ассоциаций, и тогда этот кто-то посмотрел в космологические справочники. Те числовые величины, которые выходят наружу из кубика, и состояние энергии, к которому относятся эти величины, представляют собой примерно то же самое, что, по мнению космологов, существовало на очень ранних стадиях нашей Вселенной.

– Ты имеешь в виду Большой Взрыв? – удивилась Дарла.

– Задолго до того, как произошел Большой Взрыв. Прежде, чем была создана материя, и энергии тоже было весьма немного. Почти никакой энергии или материи, – Он повернулся к своей спутнице жизни, – Никто из нас по-настоящему не разбирается в этих вопросах, но Зоя больше занималась этим предметом, нежели я.

Женщина вздохнула.

– Не знаю, с чего начать, – Она слабо улыбнулась, потом сказала: – Давайте я попробую объяснить следующим образом. Все последнее столетие прошло в сражениях с самыми основными понятиями в области теоретической физики. Среди них была и фундаментальная природа материи как таковой, и особенности самого предмета. Если упростить до идиотизма, то в настоящее время все пришли к соглашению, что пространство связано в узлы. Вихри, матрицы – называйте их как хотите… – Зоя нахмурилась и потерла лоб. – Нет, попробую снова. Представьте себе такое положение вещей, при котором…

Она снова надолго задумалась.

– Можете вы представить себе облако математических точек, которые с помощью случайных процессов сами располагаются в порядке, который может очертить геометрическое пространство? При этом они так выскочили совершенно из ничего, из абсолютной случайности! И можете вы себе представить это ограниченное пространство, это совершенно пустое метрическое обрамление, которое при всем при том еще испытывает эволюционные изменения, а случайные флуктуации вынуждают его завязываться в узлы на определенных участках? Теперь представьте себе эти узлы как сгустки энергии. А поскольку материя эквивалентна энергии… – Женщина подняла ладонь в протестующем жесте. – Ради Бога. Как я уже сказала, это до идиотизма упрощено. Но пока что вы меня понимаете? Я описываю, как Вселенная могла быть создана из ничего.

– И это, – вмешался Юрий, – как раз то, что, по мнению ахгирров, происходит внутри черного кубика. По крайней мере, одна из гипотез, на мой взгляд, самая лучшая.

Мы все посидели, прислушиваясь к шуму ветра снаружи.

– Это почти непостижимо, – сказал Джон.

– Вот именно, – кивнул Юрий. – Вот именно.

– Мне кажется, что идея вполне хороша, – заметила Сьюзен, – Яйцо, Из Которого Вылупится Вселенная, – Она посмотрела на всех нас, восторженно улыбаясь, – Вот что такое кубик. Это инкубатор Вселенной.

– Интересно, уж не нашей ли, – задумчиво протянул Роланд.

Прошла еще неделя. Потом еще одна. Дни были бесцветные, скучные, их можно было различить только по каким-то новым фрагментам беседы или крохотному событию…

Однажды Сьюзен сказала мне:

– Я знаю, ты все еще любишь Дарлу. Знаю, что это не имеет ничего общего с тем, что она ждет ребенка. Вы двое… ну, не знаю… Вы предназначены для чего-то. И это что-то больше вас обоих, сильнее, – Она сморщила нос, – Звучит, правда, весьма мелодраматически. Ей-богу, не знаю, как можно это правильно выразить. Сплошные «знаю», «не знаю»…

Я спросил:

– И это говорит та Сьюзен, которая исповедует телеологический пантеизм?

Обхватив меня за шею, она нагнула мое лицо к себе и крепко поцеловала в губы.

– Это говорит та Сьюзен, которая тебя любит.

Был еще день, когда Дарла обронила за столом мимолетное замечание, которое нам обоим показалось таким смешным – не могу вспомнить, о чем шла речь, – и мы хохотали так, как давно не хохотали. А когда мы наконец угомонились, щеки у нее горели, лицо лучилось радостью, а глаза сияли – в них словно горело по свечечке.

И потом Лори заставила меня почувствовать себя страшно старым, когда сказала мне, что я напоминаю ей ее дедушку, который воспитывал ее до тех пор, пока ей не исполнилось пять лет, и которого она ясно помнила. (Правда, под нажимом она призналась, что дедушке было всего-навсего около тридцати восьми лет, когда она родилась.)

А потом грызня, которую затеяли Волошины из-за зубной щетки. Поскольку их личные вещи все еще оставались в их машине, им не хватало многих нужных в повседневном быту мелочей. Лайем сделал им щетки из щепочек, запас которых был у него в трейлере, а саму щетину придумал сделать из очень жесткого синтетического волокна. Откуда он его взял, так и осталось неизвестным. Юрий потерял свою щетку, а Зоя отказалась делиться с ним своей, при этом отругав его как следует за безалаберность. Они не разговаривали потом три дня.

Один из людей Мура как-то стал вызывать кого-нибудь на дорожной частоте Космострады, по-моему, это был Краузе, но я могу и ошибаться, – он почему-то поинтересовался, как у нас с едой. Я спросил в ответ, как у них обстоят дела. Он сказал, что еда подходит к концу. Пришлось поделиться своей искренней надеждой, что эти запасы заражены ботулизмом. Он поблагодарил меня и отключился.

Сьюзен и Дарла сохраняли уважительную дистанцию в отношениях. Они обе оставались настороже.

Потом Рагна как-то высказался:

– О, Джейк, мой друг, я печально рассматриваю теперешнюю ситуацию и нахожу ее недостойной даже экскрементов быка.

В один из дней Джон просидел битый час с кубиком на ладони, глядя на него во все глаза. А потом он поднял взгляд на меня и спросил:

– Разве такое возможно? Разве такое может быть?

Мне ничего не оставалось, как молча пожать плечами в ответ.

Как-то я зашел в кабину и нашел там Роланда на его излюбленном посту, где он глядел, не отрываясь, в ночное небо над очередной планетой.

– Джейк, подойди-ка, посмотри на это.

Я уселся на водительское сиденье.

– Что такое?

– Посмотри на небо.

Я посмотрел. Звезд на небе оказалось мало, а на одной стороне их вроде как не было вовсе.

– Мы на краю Галактики, – Роланд указал вправо, – Вон там уже начинается межгалактическое пространство. Ничто. Теперь посмотри туда, где звезды. Видишь за ними блистающее облако? Это край галактического диска.

Я согласился. Впечатляет…

– Мы все время пролетали через планеты. Иногда по обе стороны есть звезды, тогда невозможно определенно что-то обнаружить. Но эта планета – на самом краю Галактики.

Мне подумалось в этот миг, что телеологисты должны культивировать чувство неизбежного. Лицо Роланда прямо-таки сияло, он озарил меня улыбкой человека, который наслаждается тем, что наконец встретится с неизбежным.

– Вот она, Джейк, – сказал он, – мы ехали по ней все это время. Мы на Космостраде красного предела.

Я торжественно посмотрел на него и кивнул:

– Знаю. И на нашей скорости мы скоро доберемся до конца дороги.

Глава двадцать вторая

Примерно через четыре недели после начала путешествия «дорожные жуки» согнали нас на обочину – вероятно, для того, чтобы мы передохнули. А может быть, это было сделано для того, чтобы люди с Высокого Дерева похоронили Кори Уилкса. Видимо, трудности путешествия оказались невыносимыми для него.

Это был самый красивый пейзаж, который я когда-либо видел. Не исключено, что сама Земля…

– …отчего бы нет, – ответил Роланд, когда я поделился с ним своими соображениями по этому поводу, – Мы же понятия не имеем, где находимся – в пространстве или во времени. – Он показал на горную цепь, чьи снежные шапки возвышались над горизонтом. – Это вполне могут быть Пиренеи два миллиона лет назад. Или Аппалачи.

– Я бы охотно заключил пари, – сказал Юрий, – что нас закинуло куда дальше, на много миллиардов лет. Планета или звезда, которая жила и погибла за миллиарды лет до того, как Земля заняла свое место во Вселенной.

– Эй, они выходят! – завопил Карл.

Шон примчался в кабину с охапкой всевозможного оружия, но люди, которые поспешно вывалились из машины Мура, даже не посмотрели в нашу сторону. Толстяк Джофф и двое других тащили хилое тело Кори Уилкса; швырнув его, словно ненужный хлам, примерно в метре или двух от обочины, затем вернулись в свой автомобиль и захлопнули люки. Хотелось бы знать, по своей ли воле они так поступили или по приказу «дорожных жуков»?

Я вызвал их по радио.

– Кори начал уже потихоньку попахивать, – сообщил мне толстяк. – Поэтому мы попросили разрешения открыть люки и выкинуть его во время езды. А вместо этого «жуки» остановились.

– Они вам ответили?

– Нет, «жуки» просто остановились, и мы решили, что можем открыть люки.

– Ладно, спасибо.

– Порядок, не за что.

– Почему «жуки» не боялись, что люди убегут? – спросил Роланд.

– Куда, скажи на милость? – Шон махнул рукой, указывая на бескрайние пространства ярких лугов.

Все это выглядело весьма привлекательным, но делать там особо было нечего.

– Верно.

– Эти патрульные существа, должно быть, по-своему разумны, – заметила Зоя.

– У них есть приказ позаботиться о нас, – сказала Лори таким тоном, словно знала, в чем дело.

– Ты о чем? – спросил я.

– «Жуки» получили такой приказ. Им велели доставить нас в добром здравии. А ведь вонючий труп просто так лежать не оставишь, правда же?

– Хм-м-м-м, – ответил я и стал над этим думать. Потом спросил: – А кто дал им такой приказ, Лори?

Она нетерпеливо пожала плечами:

– Конечно, Строители Космострады… Ей-богу, Джейк, разве ты не понимаешь, что мы мчимся на встречу с ними? Куда, по-твоему, эти «жуки» нас тащат – на пикник, что ли?

– А-а-а, понятно.

– Не следует оставлять его тут просто так, на корм местным стервятникам, – неожиданно раздался голос Сэма. – Нехорошо это.

Установившаяся вслед за репликой напряженная пауза явно затягивалась. Все избегали смотреть друг на друга.

– Ты действительно так думаешь? – наконец спросил я неуверенным тоном.

– Послушай, лично я считаю, что Уилкс был самой низкой формой жизни, которая только встречается в природе. Но все-таки, черт побери, он был человеческим существом, которое, разумеется, заслуживает гореть в аду – а этого Кори точно не минует, – значит, он заслуживает и нормальных похорон, по крайней мере, таких, какие мы можем ему устроить.

Сэм некоторое время продолжал что-то бормотать себе под нос, потом внятно произнес:

– Кроме того, нам следует это сделать хотя бы потому, что мы лучше, чем был он.

– Наверняка, мы в любой момент можем тронуться дальше, но давай попробуем выяснить, позволят ли нам «жуки» устроить ему похороны, – сказал я и нагнулся к микрофону: – Привет, ребята, «жуки» или как вы там себя называете. Мы хотели бы иметь время и возможность произвести церемонию погребения. Поняли? Мы хотим вырыть яму и положить его туда. Такой у нас обычай.

– Говори на интерсистемном, балда, – обругал меня Сэм.

Ответ пришел удивительно быстро, причем по-английски:

– РАЗРЕШАЕТСЯ.

– Вот черт, – фыркнул Сэм, – Когда эти штуки перестанут меня удивлять?

Мы выбрались наружу; Рагна и Они как раз тоже выходили из своего автомобиля, больше напоминавшего пузырь на колесах, в котором, на мой взгляд, было очень мало места. Рагна потянулся и несколько раз глубоко вздохнул.

– Ах, вот это похоже на то тело, которое у меня было некогда, до того, как я вселился в эту больную оболочку, которая мне принадлежит, как кажется, уже множество лет.

Они улыбнулась.

– Я все еще надеюсь, что нам будет дано время, за которое мы сможем устранить все наши мучительные боли в затекших мышцах.

– Все зависит от того, что у тебя затекло, Они, – ответил я.

Она кивнула, потом сообразила.

– А, это шутка, – женщина вежливо улыбнулась, – Очень смешная.

Я рассмеялся. Эти ребята мне очень нравились!

Потому мы похоронили Кори Уилкса. Среди прочего барахла я нашел пару старых взрывательных патронов. Такие штуковины мы используем, например, для расчистки заваленной проселочной дороги, когда едем с грузом, хотя у меня давно уже не было повода держать их в руках. Найдя приличное местечко неподалеку от дороги, я взорвал его, и в земле образовалась неплохая дыра. Шон помог дотащить туда тело. Прежде чем опустить Уилкса в приготовленную для него могилу, я не удержался от того, чтобы посмотреть на него, хотя пока лесоруб волок его, старательно отводил взгляд. Голые синие ноги, торчавшие из белых пижамных штанов, перевязанная бинтами грудь, багровые губы и уши, совершенно растекшиеся черты лица и раздувшийся живот – процесс разложения уже начался. Он совсем не походил на грозного противника, которым я его знал.

– Наверное, надо сказать какие-нибудь подходящие слова, – пробормотал Шон.

– Если хочешь, валяй, – ответил я, – Может, у тебя они найдутся, Сэм?

Сэм буркнул (по ключу).

– Не хочется что-то, сваливай его в яму.

– Я этого человека не знал, – начал Шон, – кроме как понаслышке, хотя я видел следы его деятельности – в том, что сделали с Карлом, и в том, что пытались сделать с нами эти ребята. Тем не менее… – Он на минуту закрыл глаза, потом открыл их и заговорил нараспев: – И сказал Каин Господу: «Наказание мое слишком велико. Ты изгоняешь меня ныне с лица земли, и от очей Твоих буду я сокрыт. И буду я беглецом и скитальцем на земле, и кто увидит меня, убьет меня». Но сказал ему Господь: «Нет! Кто убьет Каина, тот семижды будет наказан». И отметил Господь Каина печатью так, чтобы никто, увидевший его, не смел его убивать. И пошел Каин, и остался в земле Нод, что к востоку от Рая.

Тут Шон перекрестился, затем пожал плечами:

– Не уверен, что это было подходящим текстом…

– Здорово, – сказал Сэм. – Лучше, чем он заслуживал.

Я вздохнул.

– Ну что же…

Мы бросили Уилкса в яму. Я использовал второй патрон, чтобы вдребезги разнести скалу. Джон и остальные, которые до этого момента наблюдали за происходящим на расстоянии, подошли, чтобы помочь нам притащить побольше камней. Все, кроме Дарлы. Мы примерно на три четверти заполнили дыру, чтобы она напоминала как бы провалившийся курган, потом набросали туда земли, которая валялась россыпью неподалеку.

Некоторое время мы стояли рядом с могилой, нам не очень-то хотелось возвращаться в наши машины – передвижную тюрьму. Я не сильно боялся, что Мур что-нибудь выкинет, потому что вокруг были «дорожные жуки».

Дарла смотрела куда-то в сторону, неожиданно она тихо сказала:

– Если на свете есть рай, то, по-моему, он должен напоминать это место.

Я огляделся кругом и еще раз утвердился в мысли, что это была самая похожая на Землю планета, которую мне когда-либо доводилось видеть под голубым, покрытым пушистыми облачками небом. В воздухе носились знакомые запахи, высокая зеленая трава тихо шелестела. Чистый прозрачный ручеек журчал в лощинке слева. На дальнем его берегу я приметил замечательное место для фермы.

– Какой здесь мир и покой, – вздохнула Дарла.

Посмотрев на Дарлу, я заметил странную улыбку на ее губах; девушка тихо отошла прочь.

Винва и Джорджи от души веселились, пытаясь догнать друг друга в густых зарослях.

– Мы едем домой! – радостно сообщила нам Винва, когда мы спросили ее, куда, по ее мнению, нас везут.

– Домой! – эхом отозвался Джорджи.

Мы недоуменно переглянулись.

Час прошел очень быстро.

– Ладно, ребята, – сказал я. – Наверное, нам пора обратно, а то «жуки» потеряют терпение.

Со стонами и охами все послушно залезли обратно. Прежде чем закрыть люк, я решил обратиться к бандитам Мура, все это время наверняка завистливо наблюдавшим за нами через свои иллюминаторы. Видимо, их двери были запечатаны «жуками» после того, как они выбросили тело.

– Ах, как нехорошо, ребята! – проорал я им. – Будьте паиньками, и вам тоже дадут погулять в следующий раз.

Они" ответили мне озадаченным молчанием. Что за чушь он несет?

Мы наблюдали за процессом на безжизненной планете с тонюсенькой атмосферой двуокиси углерода, где до самого горизонта простирались бесконечные равнины оранжевой грязи. Команда «жуков»-дорожных рабочих создавала цилиндр.

Это было примерно через неделю после нашей остановки. У нас пока не кончилась еда, но большая часть уже была съедена. Муру и его команде приходилось куда хуже в этом отношении, потому что мы получили от них несколько отчаянных вызовов.

А сейчас на равнине появилась серая, зыбкая тень цилиндра, которая постепенно сгущалась и сгущалась, становясь чернильно-черной стрелой, устремленной в оранжевое небо. Цилиндр приобрел знакомые очертания, то есть не очертания даже, а цвет – черный бархат в безлунную темную ночь.

Мы смотрели, разинув рты. Юрий, однако, был в восторге.

– Я был прав! Черт побери, как же я был прав! Они же сделаны из чистых виртуальных частиц! Эти проклятые штуки даже не существуют!

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джон.

– Не представляю, как это делается, но объекты поддерживают свое существование от микросекунды к микросекунде. Нет, я не точно выразился. Интервал во времени должен быть гораздо меньше. Может быть, масса, которая составляет цилиндр, существует только тогда, когда инкремент меньше предела Планка, меньше, чем требуется времени, чтобы пересечь диаметр протона. Стоит соединить эти крохотные интервалы вместе – и вы получаете массу, которая имеет виртуальное существование. Все дело в том, что именно происходит в этом крохотном интервале времени. Законы нашего континуума, разумеется, тут абсолютно не действуют. Можно в виртуальной действительности создать совершенно новый класс материи и установить совершенно новый свод законов. Можно сделать все что угодно, при условии, что это происходит в очень кратком промежутке времени. Наша Вселенная в этот момент должна как бы отвернуться. Это очень похоже на ученика, который корчит наглые и безобразные рожи, когда преподаватель не смотрит на него. Он немедленно становится образцовым учеником, как только учитель поворачивается, чтобы засечь безобразника за этим занятием.

– Мне кажется, я понимаю, – вздохнул Джон. – Ну… до некоторой степени.

– Не скажу, что это очень просто, – продолжал Юрий, – но самое важное, что нужно понять – это то, что созданная таким образом масса должна обладать принципиально новыми гравитационными характеристиками. Тогда гравитационные поля вокруг цилиндров могут быть рассчитаны и смоделированы так, чтобы не мешать гравитационным законам планеты, на которой они расположены, и поэтому зону их воздействия возможно ограничить. Например, именно так поле отрезается на уровне дороги и в нескольких сантиметрах от земли.

– Довольно гладко у тебя получается, – заметил Сэм.

Юрий рассмеялся.

– Да-да, так оно и есть.

Я тоже решил принять участие в научной дискуссии:

– Все гадают, что же произойдет, если машины, которые поддерживают существование цилиндров, внезапно испортятся.

– Вот именно, – кивнул Юрий, – А ответ такой – цилиндры просто перестанут существовать. Они не более чем проекции.

– Но они в каком-то смысле реальны, – Роланд недоуменно покачал головой. – Разве нет?

– В каком-то смысле, – ответил Юрий, – Если брать кадр за кадром, на каждом безгранично маленьком промежутке времени – они просто не существуют. Но если взять их как прогрессию серийных эпизодов в блоке реального времени – то можно говорить о виртуальном существовании. Виртуальное – я имею в виду, что у них есть определенные качества и суть, но они не находятся в текущей действительности.

Зоя холодно заметила:

– Поздравляю тебя, Юрий. Твои теории безупречны.

Улыбка Юрия погасла.

– Спасибо, Зоя. Над книгой, разумеется, мы будем работать вместе, – Выражение его лица стало мрачным. – Если бы только была хоть какая-то возможность воспользоваться нашими приборами…

– Как, по-твоему, где расположены машины, которые поддерживают существование цилиндров? – спросил Юрия Лайем.

– Наверняка они под землей возле портала. Может быть, даже в самом полотне дороги.

Я кивнул.

– Как выразился Сэм, все очень гладко.

В конце концов мой взгляд приковало нечто иное: возле левой обочины было круглое пространство, покрытое таким же материалом, как и сама Космострада, связанное с дорогой небольшим переходным участком.

Наша процессия снова тронулась в путь. Ведущий «жук» резко свернул на переходник, выволок нас на середину залитого дорожным покрытием круга и остановился. На дороге, вернее, вдоль нее было еще несколько таких же кругов, расположенных на равном расстоянии друг от друга. Как и это пятно, они были ровного серебристого цвета.

– Нас что, загнали в тупик? – поинтересовался Сэм.

– Угу, – ответил я, – Набрать угля и воды.

Ожидание тянулось примерно десять минут. Мы выглядывали в иллюминаторы по правому борту, но на равнине возле портала ничего не происходило. И вдруг… мир вокруг нас начал крениться.

Мы чувствовали себя так, словно оставались на ровной поверхности, а почва стала вдруг уходить из-под нас. Глядя прямо перед собой, мы видели небо, в то время как поверхность планеты словно бы наклонилась под углом в сорок пять градусов от диска – но, разумеется, это именно диск наклонялся вверх.

– Пристегнуться всем, – велел я. – Просто на всякий случай!

– Джейк! – завопила Сьюзен, – Что случилось?

– М-м-м… сдается мне, мы вот-вот взлетим!

Так оно и получилось – планета словно отпустила нас. Ускорение, с которым мы мчались, должно быть, составило сотню единиц.

– Сэм, ты регистрируешь изменение воздушной скорости?

– Никакого изменения.

Разумеется, иначе и не могло быть.

– Может быть, вокруг нас есть какое-нибудь силовое поле, тогда за нами должен быть какой-нибудь след от него?

– Есть, ты совершенно прав.

Наконец в иллюминаторах появился вогнутый диск планеты. Небо померкло, превратившись в черную бездну, кое-где усыпанную звездами. Мы были в космосе, да-да, именно так.

– Невероятно, – бормотал Юрий. – Абсолютно…

По мере того как мы удалялись от планеты, наше ощущение скорости, вызванное тем, что мы видели, прекратилось; к тому же нас все время сносило как бы вправо. Все еще гигантский, но все уменьшающийся оранжевый диск планеты занял все правые иллюминаторы. Потом мы помчались прочь, на затененную сторону планеты.

Лицо Роланда сияло восторгом. Его узкие глаза превратились в еле заметные щелочки.

– Космический корабль! – выпалил он и зашелся в приступе безумного хохота.

– Роланд, поспокойнее, – сказал я, – Не принимай этого так близко к сердцу.

Все остальные молчали, потрясенные происходящим. Тем временем планета превратилась в яркий блестящий полумесяц и затем исчезла из пределов видимости. Не обращая внимания на законы физики в том смысле, как их принято понимать, наш волшебный космический корабль – блестящий диск – уносился с невероятной скоростью в глубокий космос. Наверное, со стороны мы напоминали некое блюдо на серебряном подносе. Планета сместилась вправо, резко и быстро уменьшаясь, и к тому времени, когда я включил экраны заднего обзора, превратилась в крохотную точку, которая пульсировала на темном ночном небе. Потом и она исчезла.

– Сэм, можешь ты хотя бы приблизительно определить нашу скорость?

– Пытаюсь, – ответил он. Через минуту я вновь услышал его голос: – Ты не поверишь. Да я и сам не могу в это поверить. Мы так быстро набираем скорость, что я не могу даже назвать тебе цифру. Считай, что энное количество миллионов километров в секунду, и мы все еще разгоняемся.

– Карл, – сказал я, – твое летающее блюдце было похоже на то, на котором мы сейчас летим?

– He-а, но готов поклясться, что оно летало так же быстро, как и это.

– Может, сориентироваться по звездам? – предложил Сэм.

Теперь иллюзия скорости пропала, поскольку не было никакой возможности визуально сопоставить ее с какой-либо точкой отсчета. Если Сэм не ошибся в расчетах, то мы должны были покинуть пределы местной солнечной системы и выйти в межзвездное пространство через несколько часов, максимум через день.

– Иисусе Христе, – это все, что мог произнести Шон, выглядывая в иллюминатор, – Иисусе Христе.

– Ну ладно, экипаж, – сказал я, – что вы обо всем этом думаете?

– Если «жуки» могут летать, – начал Карл, – то почему они ездят по Космостраде?

– Хороший вопрос, – кивнул я. – Никогда не сомневался, что «жуки» могут делать все, что им заблагорассудится.

– Звезды, – пробормотал Юрий, наклонившись вперед и глядя из переднего иллюминатора.

Звезды впереди приобрели фиолетово-голубой оттенок, а затем начали исчезать.

– Мы приближаемся к скорости света, – сказал Юрий, затем вздохнул и откинулся назад. Его лицо выражало не то озабоченность, не то испуг. – Может быть, я просто схожу с ума.

– Задержись на минутку, – попросил я, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Человеческий разум в состоянии воспринять только ограниченное количество чудес, прежде чем начинает ловить такси. Все это путешествие было просто одним длинным нападением на здравомыслие, и наши мозги уже отказывались воспринимать дополнительную информацию.

– У кого-нибудь есть какие-то соображения, – поинтересовался я, – насчет того, куда нас везут и почему?

– Мне-то казалось, что мы до дыр истрепали этот предмет обсуждения за последний месяц, – ответила Сьюзен. – Разве не так? Сначала мы предполагали, что нас тащат в тюрьму, построенную «дорожными жуками», затем – что обратно, в земной лабиринт, потом решили, что к Строителям Космострады, а теперь… Господи, да как можно строить какие-то гипотезы?