Текст книги "Девятнадцать писем (ЛП)"

Автор книги: Джоди Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Джоди Перри
Девятнадцать писем

Глава 1

Джемма

«Сегодня сырое и пасмурное утро», – это первое, что я услышала, когда радио пришло к жизни, оповещая меня о том факте, что пора вставать.

Пасмурность даже не подошла близко. Мысль о том, что я больше не могу проводить каждую минуту с моим прекрасным мужем, уже испортила мой день. Не могу поверить, что наш совместный отдых закончился. Я ненавижу то, что должна сегодня утром вернуться на работу и оставить позади маленький мирок, в котором мы с Брэкстоном жили последние четыре недели.

До самой свадьбы мы были так заняты своими карьерами, строительством нашего дома мечты и организацией нашего особенного дня. Всё вместе, казалось, не давало нам быть вместе. Нам обоим нужно было это время один-на-один после того, как мы «завязали узел».

– Доброе утро, миссис Спенсер.

Он переворачивается на бок, притягивая меня ближе к своему тёплому, сладкому телу. Прошло ровно девятнадцать дней с тех пор, как мы обменялись свадебными клятвами, а я по-прежнему витаю в облаках.

– Доброе утро, мистер Спенсер, – я прижимаюсь к его лбу своим. – Я не готова возвращаться на работу. Не выношу мысли о том, чтобы провести целый день без тебя.

Он усмехается, пока его зубы кусают мою надутую губу.

– Я чувствую то же самое, малышка. Наш отдых прошёл слишком быстро. Нам следовало взять два месяца, а не один.

Несмотря на то, что он был постоянной фигурой моей ежедневной жизни последние девятнадцать лет, я по-прежнему прихожу в восторг, когда думаю о том, что ждёт нас в совместном будущем.

Я познакомилась с Брэкстоном, когда мы с родителями переехали в дом по соседству. Мы были всего лишь детьми, но с тех пор стали неразлучны. Он мой единственный и неповторимый. Всегда им был и всегда будет. Он не просто любовь всей моей жизни; он мой лучший друг, моя родственная душа, мой мальчик навечно.

Он невероятно мечтательный, со своей внешностью кинозвезды. Я пробежалась пальцами по его песочным волосам, пока мой взгляд блуждал по его идеально вылепленному лицу; его большие голубые глаза выделялись на загорелой коже. У него была такая улыбка, что у меня подкашивались ноги. Его передний зуб был немного скошен, но не мешал его улыбке, достойной компании «Колгейт».

Когда он понимает, что я оцениваю его, у него на лице появляется сексуальная усмешка, которую я обожаю. Она выделяет милую ямочку на его левой щеке. Ему до сих пор удаётся превращать всё внутри меня в кашу, но больше всего на меня влияет его внутренняя красота.

– Я всегда могу сказать, что заболела, – говорю я, на мгновение приободряясь, но в реальности я знаю, что это невозможно. В понедельник утром первым делом ко мне придёт важный клиент, и мне нужно подготовиться.

– Если бы у меня сегодня утром не была назначена эта чёртова встреча, я бы сказал «сделай это», – отвечает он, улыбаясь.

– Я буду по тебе скучать.

– Я тоже буду по тебе скучать, Джем. Последние четыре недели были моим раем.

Я вздыхаю.

– Я бы всё отдала, чтобы прямо сейчас вернуться на Кауаи.

Мои пальцы двигаются от его волос и скользят вниз по его виску, пока я говорю. Пляж всегда был нашим любимым местом. Поэтому мы построили свой дом мечты с видом на океан. Успокаивающий звук волн, разбивающихся о берег, пока я засыпаю каждую ночь, и сладкий запах морского воздуха каждое утро… это очищает. Ещё это одна из причин, почему мы выбрали Гавайи – красивую виллу на величественных берегах Таннелс Бич – в качестве места, где проведём первые две недели нашей супружеской жизни.

– Я тоже, – он смотрит на меня мечтательным взглядом. – Я отвезу тебя туда на рождественских каникулах, обещаю.

– Мне бы этого хотелось.

Кончики моих пальцев танцуют вокруг его ключицы, прежде чем двинуться по плечу. Когда я провожу дорожку по его сильной спине, он стонет

Я снова вздыхаю, когда думаю, что до Рождества ещё десять месяцев, но, полагаю, у нас есть остаток жизни вместе, чтобы создать такие воспоминания, как на Гавайях.

Выпутав свои ноги из его, я делаю краткую паузу. Я не хочу оставлять его. Я устало выдыхаю.

– Наверное, я лучше заскочу в душ.

– Составить тебе компанию?

Потянувшись ко мне, он переворачивается на спину, утаскивая меня за собой. Я смеюсь, когда муж играет бровями. Оседлав его талию, я накрываю его губы своими. Душ может подождать. Занятие любовью с моим мужчиной намного важнее.

Наклоняясь вперёд, я устраиваюсь удобнее. Его сильные руки хватают мои бёдра, и мы стонем в унисон, когда я опускаюсь на него.

Мы встречаемся взглядами, пока я медленно двигаюсь на нём.

– Я люблю тебя, Брэкс.

– Я тоже тебя люблю, Джем. Так сильно.

Он тянется за моими руками, переплетая наши пальцы. У нас всегда была такая сильная связь, но когда мы соединены таким образом, то становимся единым целым. Я никогда не устану от этих чувств, которые он пробуждает во мне.

Есть времена, когда я испытываю чувство вины из-за того, что мы вместе, мы идеальны. Ни у кого из наших друзей нет таких отношений, как у нас с Брэкстоном. То, что между нами, неразрушимо. Иногда чувства к нему накрывают меня с головой. Я не уверена, как один из нас выжил бы без другого.

* * *

Торопясь нанести последние штрихи макияжа, я улавливаю отражение Брэкстона в зеркале. Он опирается на дверную раму, наблюдая, как я собираюсь. Он без майки, в серых штанах, которые низко висят на его бёдрах. Мой пульс ускоряется, пока взгляд бегает по его голой груди и по каждому вкусному мускулу, который выделяет его торс, от идеального клина над талией, прямо к его твёрдому прессу. Одно из моих любимых дел – наблюдал, как он тренируется в маленьком домашнем спортзале, который устроил в гараже. Не думаю, что он вообще понимает, насколько он сексуален. Пока рос, он не замечал, как все девочки пускают по нему слюни. Но я замечала.

Я снова перемещаю взгляд к его глазам, и от выражения обожанию на его лице, моё сердце трепещет. Чистая любовь, которую я испытываю к этому мужчине, заполняет каждую фибру моей души. Это эйфория.

– Как долго ты здесь стоишь? – спрашиваю я, мои губы изгибаются в улыбке.

– Я просто восхищаюсь своей прекрасной женой.

Мне нравится слышать, как он называет меня своей женой.

Он отталкивается от дверной рамы и подходит ко мне. Когда его руки обвивают мою талию, он притягивает меня спиной к себе. С моих губ срывается тихий стон, когда его губы поднимаются вверх по его шее. Я наклоняю голову на бок, предоставляя ему лучший доступ.

– Я уже опаздываю, – выдыхаю я.

– Я хочу, чтобы тебе не приходилось уходить.

Его тёплое дыхание по пути оставляет на моей коже мурашки.

– Я тоже.

– Следующие восемь часов покажутся вечностью.

Я вздыхаю в знак согласия.

– Я знаю.

Его язык скользит по чувствительному местечку за моим ухом, отчего вниз по моей спине пробегает дрожь. Он сделал это специально.

– Не строй на вечер никаких планов, потому что я веду тебя на ужин.

– Ты ведёшь меня? Куда?

– В «Морскую хижину», – стонет он, втягивая мочку моего уха в рот.

– Что за особый случай?

– Наша годовщина.

Мои глаза распахиваются, чтобы встретиться с его взглядом в зеркале.

– Наша что?

Мои мысли начинают разгоняться. Какая годовщина?

Он разворачивает меня в своих руках, чтобы я стояла к нему лицом, и вытаскивает из кармана маленькую чёрную коробочку.

– Я собирался подарить тебе это сегодня вечером, но хочу, чтобы ты взяла его сейчас. Счастливой девятнадцатой годовщины, милая.

У меня слегка дрожат руки, пока я беру коробочку. Тогда я вспоминаю, что сегодня девятнадцатый день с нашей свадьбы, и на моём лице появляется огромная улыбка. Цифра девятнадцать всегда имела для нас особенное значение.

На мои глаза наворачиваются слёзы счастья, пока я открываю крышечку. Внутри я нахожу ожерелье из белого золота с цифрой девятнадцать, инкрустированной бриллиантами.

– Ох, Брэкстон, оно прекрасно. Оно мне нравится… Я люблю тебя.

Он улыбается, заправляя локон волос мне за ухо.

– Не могу дождаться, чтобы провести с тобой остаток своей жизни, Джем.

– Я тоже.

У меня в горле появляется ком, и я чувствую, будто задыхаюсь слезами. Рукой я махаю на свои глаза; у меня нет времени переделывать макияж.

Взяв коробку из моих рук, он достаёт ожерелье.

– Развернись и подними волосы, – я делаю, как он велит, собирая свои длинные каштановые волосы на макушке, чтобы он мог застегнуть колье. – Идеально, – говорит он, мягко целуя мою кожу в основании шеи.

Кончики моих пальцев скользят по подвеске, пока я восхищаюсь ожерельем в зеркале.

– Спасибо… Я сберегу его.

Снова обвив руками мою талию, он кладёт подбородок на моё плечо, и его глаза встречаются с моими в зеркале.

– Знаешь, я тут думал…

– Это может быть опасно.

Я смеюсь, когда он тыкает мне в бок пальцем.

– Я хочу, чтобы ты перестала пить таблетки.

Я чувствую, как набирает скорость моё сердцебиение, когда разворачиваюсь лицом к нему.

– Правда?

– Да. Нам пора попробовать ещё раз, Джем. Я хочу видеть, как внутри тебя растёт наш малыш.

Я провожу пальцем под своим глазом, чтобы поймать упавшую одинокую слезу.

– Я тоже этого хочу, но как же моя работа? Мы только взяли второй кредит, чтобы построить этот дом… нам нужны деньги.

Он выдыхает, прежде чем продолжить.

– Я знаю, как много для тебя значит твоя карьера, но ты отдаёшь так много себя тому ублюдку, Эндрю. Мы оба знаем, что он не ценит тебя. Почему бы тебе не подумать завести свой собственный бизнес по дизайну интерьера на дому? Так ты будешь здесь, чтобы присматривать за нашим сыном, и всё равно сможешь заниматься тем, что любишь.

– Или за нашей дочерью, – с улыбкой говорю я.

– Если наш ребёнок будет здоров, мне всё равно, какого он пола.

Я наклоняю голову, когда воспоминания того дня наполняют мои мысли. Я так сильно этого хочу, но мне страшно.

– Мы можем ещё поговорить об этом за ужином? Эндрю съест меня, если я скоро не приеду в офис.

– Лучше ему этого не делать!

Я провожу пальцем по его лбу, пытаясь распрямить морщинки его хмурости. Я люблю его защитническую сторону. Он ненавидит, как ко мне относится мой босс, но никогда не вмешивается, потому что знает, что я люблю своё дело.

Дождь ослаб к тому времени, как я готовлюсь уходить, но Брэкстон всё равно настаивает на том, чтобы проводить меня, чтобы я не промокла.

– Пока, – неохотно говорю я, когда мы останавливаемся рядом с моей машиной.

– Не позволяй Эндрю задержать тебя позже, чем необходимо.

– Не позволю, – говорю я, прижимаясь к его губам своим. – Удачи с твоей встречей. Им понравится новый дизайн.

– Я надеюсь на это, – он открывает дверь с водительской стороны и подвигает зонтик ближе, чтобы укрыть меня от дождя. – Будь осторожна на дорогах, они будут скользкими.

– Хорошо. Перестань переживать.

– Я всегда буду переживать о том, что касается тебя, Джем. Это моя работа – присматривать за тобой.

Я улыбаюсь ему, как только сажусь в кресло.

– Мне нравится, как сильно ты меня любишь.

– Это никогда не изменится, – говорит он, подмигивая мне, закрывая дверь моей машины.

У меня тяжелеет на сердце, пока я посылаю ему воздушный поцелуй и съезжаю с подъездной дорожки… Я уже скучаю по нему.

***

По пути на работу я веду осторожно, но всё же быстрее, чем обычно. Я знаю, что не должна, учитывая, что дороги скользкие после дождя, но у меня скручивается желудок от мысли обо всех завалах, с которыми я встречусь после месяца отпуска. Одна мысль о том, чтобы встретиться с Эндрю в одном из его настроений сегодня утром быстро прогоняет всё спокойствие, которое я ощущала, будучи вдали от него. За секунду идея Брэкстона насчёт собственного бизнеса начинает звучать лучше.

Я улыбаюсь сама себе, проигрывая в голове его слова. Кончики моих пальцев легко пробегают по животу. Мне не хотелось ничего больше, чем снова чувствовать, как внутри меня растёт его ребёнок.

– Чёрт, – бормочу я себе под нос, когда небеса разверзаются. Я включаю дворники на всю мощность, но видимость всё равно слабая. Теперь я едва вижу машину впереди себя. Я подскакиваю, когда начинает звонить телефон. Я крепко хватаюсь за руль правой рукой и тянусь к пассажирскому сидению, рукой слепо шаря в сумке, пытаясь найти телефон.

Я просто знаю, что это Эндрю хочет знать, где я – я должна была быть на месте пятнадцать минут назад. У меня всё в груди сжимается от одной мысли об этом.

Мои глаза отрываются от дороги на долю секунды, когда я бросаю взгляд на экран. Я была права, это он. Пытаясь принять звонок, я слышу громкий звук злобного гудка и визг шин. Моя голова дёргается влево, пока тело жёстко бросает в разные стороны. Тошнотворный звук мнущегося железа практически оглушает.

В моих мыслях мелькают изображения Брэкстона и нашей совместной жизни, когда сокрушающее ощущение приходится на правую сторону моего тела. Моя голова сталкивается с окном с водительской стороны, и уши заполняет звук разбивающегося стекла.

О боже. Я не хочу умирать.

– Брэкстон… Брээээкс, – кричу я, когда мир вокруг меня замирает, и я проваливаюсь в темноту.

Глава 2

Брэкстон

Я делаю глоток крепкого чёрного кофе, глядя на окна, длиной от пола до потолка, которые украшали заднюю часть нашего дома. Я пью из своей любимой кружки. Джем купила её мне в наш первый официальный совместный День Святого Валентина, восемь лет назад. Гравировка спереди по-прежнему вызывает у меня на лице улыбку. «Ты милый, можно тебя оставить?»

Сейчас внутри чашка запятнана всем кофе, которое я в неё наливал, и часть сердечка спереди стёрлась за время, но я обожаю эту кружку и всё, что она представляет. Хотя и близко не так, как обожаю свою жену.

Океан меньше чем в сорока метрах от места, где я стою, но дождь льёт так сильно, что я даже не вижу его. В глубине моего живота поселяется тревожное ощущение, и я понятия не имею, почему. Я не беспокоюсь о встрече, которая назначена у меня на это утро; я уверен, что дело в шляпе. Но всё же, что-то не так.

Может быть, мне не даёт покоя мысль о том, что Джемма на улице в такую погоду. Я знаю, она считает, что я иногда душу её, но это только потому, что я её люблю. Я никогда не любил никого и ничего так глубоко, как люблю её. Она будто недостающая часть моей души.

Достав телефон из кармана, я ищу в контактах её номер. Она могла попасть в небольшую пробку по пути на работу сегодня утром, особенно при этом дожде, но наверняка она бы уже доехала.

Я не беспокоюсь, когда попадаю прямо на голосовую почту. Её босс – напыщенный придурок, так что она, наверное, выключила телефон, чтобы избежать неприятностей. Мне бы очень хотелось намылить ему шею за то, как он иногда с ней разговаривает, но я знаю, что Джем не хотела бы этого. Она любит свою работу, а я только хочу, чтобы она была счастлива.

Открывая свои сообщения, я набираю ей смс.

«Просто проверяю, чтобы убедиться, что ты добралась до работы безопасно. Это неправильно, что я уже по тебе скучаю? Потому что я скучаю. Не могу дождаться нашего свидания сегодня вечером. Надеюсь, день у тебя проходит отлично. Позвони мне, когда выдастся шанс».

Я расслаблюсь, когда узнаю, что она в порядке. Моей голове сегодня нужно быть в игре. Эта сделка значит для меня всё, как и для моего бизнес-партнёра Лукаса, – это прорыв, который нужен нам для того, чтобы катапультировать нашу компанию на следующий уровень.

Я знаю, что на дорогах будет хаос, так что иду на кухню и переливаю остатки кофе в термос, прежде чем взять из своего кабинета кейс и планы для нового торгового центра, который мы спроектировали. Это первый раз, когда мы с Лукасом отклонились от своих обычных портфолио дизайна домов и офисных зданий. Если мы вытянет это, это будет самая большая сделка, которую мы когда-либо заключали, которая проведёт нашу маленькую архитектурную фирму в большую лигу.

Мы с Лукасом всё ещё молоды, и у нас впереди длинные карьеры, но это не уменьшает нашей тоски по этому большому прорыву. К этому мы всегда стремились. Мы познакомились в университете восемь лет назад и сразу же поладили. Он не просто мой бизнес-партнёр, он мне как брат. Наши идеи свежи, и мы не боимся раздвигать границы. Вот, что даёт нам преимущество над конкурентами – можно сказать, мы провидцы. Для компании «Архитектурный дизайн Л-энд-Би» впереди волнующие времена, я чувствую это нутром.

Если мы сегодня заключим эту сделку, Джемме не нужно будет больше работать, если она не захочет. Хотя она любит своё дело. У неё исключительный взгляд на детали, и она уже пробивает себе место среди топовых дизайнеров интерьера в стране.

Это сумасшествие, что наши карьеры идут бок о бок? Я проектирую дома для жизни, а Джемма создаёт интерьер. Мы это не планировали, это просто ещё одна причина, по которой мы идеально друг другу подходим.

Когда у меня звонит телефон, я достаю его из кармана. Я ожидаю увидеть на экране номер Джем, но вместо этого звонит Лукас.

– Привет, приятель, – говорю я, прикладывая телефон к уху. – Я сейчас как раз готовлюсь выходить.

– Поэтому я и звоню. Я выехал пять минут назад. Пробки ужасные. Случилась большая авария на перекрёстке Мейн и Райли. Должно быть, всё довольно серьёзно, потому что дороги перекрыты в обоих направлениях. Пробки разошлись повсюду.

Тревога у меня внутри усиливается. Это маршрут, которым Джемма ездит на работу. Но я заставляю свой голос звучать нормально, когда отвечаю.

– Я уже пойду. Надеюсь, один из нас приедет вовремя.

Я снова набираю Джемме, но опять попадаю на голосовую почту, так что на этот раз оставляю ей сообщение. «Джем, это я. Позвони мне, как только получишь это. Мне нужно знать, что ты в порядке».

Я пытаюсь сдержать панику в голосе, но уверен, что не получилось. Я всегда оберегал её, и это никогда не изменится.

Положив телефон обратно в карман пиджака, я беру свой кейс и сую под мышку цилиндр с чертежами, прежде чем потянуться за своим термосом. Прошлой ночью я не спал допоздна, прорабатывая финальный эскиз, удостоверяясь, чтобы он был идеальным. Я знаю, нашим клиентам понравятся мои улучшения изначального дизайна.

Я опускаю взгляд на свои часы, пока иду к двери. Джемма уехала час и двадцать минут назад. Я говорю себе, что драматизирую, что она, наверное, в целости и невредимости на работе.

Тогда почему мой желудок завязывается в узлы?

Дождь ослаб до лёгкой мороси, пока я иду через передний двор. Поставив термос на крышу машины, я ищу в кармане ключи. Положив чертежи и свой кейс на заднее сидение, я тянусь за кофе, закрывая заднюю дверь.

Я притормаживаю, когда позади меня на подъездную дорожку заезжает машина. Это не просто какая-то машина, а полицейская. Меня охватывает страх, пока в голове мелькают изображения жены, и внутри я схожу с ума от страха. Мозг говорит мне успокоиться, не паниковать, пока нет причины, но моё сердце уже знает, что новости не будут хорошими.

– Мистер Спенсер? – спрашивает офицер, выходя из автомобиля и подходя ко мне. Он уже знает моё имя, что никак меня не успокаивает. Я открываю рот, чтобы заговорить, но ничего не выходит. Моё сердце грохочет о грудную клетку, и часть меня хочет улететь, чтобы не слышать, что он скажет. Сделав глубокий вдох, я задерживаю его, когда офицер останавливает в нескольких шагах передо мной. – Вы Брэкстон Спенсер?

Слова снова меня подводят, но в этот раз мне удаётся кивнуть головой.

– Я офицер Мартин. Мне жаль, что именно я вас информирую, – говорит он, протягивая руку и кладя её мне на плечо. Каждая унция воздуха покидает моё тело, пока я жду от него продолжения. – Ваша жена попала в аварию.

Клянусь, я чувствую, как краска отливает от моего лица, а ноги угрожают подогнуться. В голове проплывают слова Лукаса. «Должно быть, всё довольно серьёзно, потому что дороги перекрыты в обоих направлениях».

Термос падает из моих рук на дорожку с громким стуком. Я смутно ощущаю жжение горячей жидкости, когда она пропитывает ткань моих брюк. Мир вокруг меня, кажется, кружится в замедленном движении, когда офицер хватает меня за руку в попытке удержать на ногах.

– Она… она в порядке?

Я не уверен, что вообще хочу слышать его ответ, но мне нужно знать.

– Её перевезли на скорой в местную больницу.

– Мне нужно к ней. У неё серьёзные травмы? Она… жива? – бормочу я.

– На это могут ответить только врачи, мистер Спенсер. Я могу только сказать, что в машину, в которой она ехала, врезались сбоку после того, как она проехала стоп-сигнал. Её пришлось вырезать из автомобиля, но да, она была жива.

Я провожу дрожащими руками по своему лицу, пока в желудке всё крутит. Думаю, меня стошнит.

– Мне жаль, мистер Спенсер. Это часть моей работы, которую я ненавижу больше всего. Если хотите, я могу отвезти вас к ней.

– Пожалуйста.

Этого не может быть. Меньше двух часов назад я занимался любовью со своей женой и с нетерпением ждал не только нашего совместного вечера, но и нашего будущего. Мы собирались завести семью. Но сейчас, в мгновение ока, каждая надежда и каждая наша мечта кажется неуверенной.

Мои веки закрываются, когда я прислоняюсь головой к заднему сидению полицейской машины. Я никогда не молился, но именно это делаю в данный момент. Я сделаю что угодно, чтобы спасти свою девочку. Что угодно.

Я чувствую оцепенение.

Пожалуйста, Господи, пусть она будет в порядке. Пусть она просто будет в порядке.

* * *

– Брэкстон, – слышу я, расхаживая по маленькой комнате, куда меня втолкнули, когда я приехал в больницу. У меня такое ощущение, будто я схожу с ума, пока жду ответов, новостей, чего угодно. Моя голова резко поворачивается, когда мать Джеммы, Кристин, заходит в комнату. – Ох, Брэкстон, – плачет она, падая мне в руки и истерично рыдая на моей груди.

Джемма её единственный ребёнок, так что, конечно, она страдает, но здесь очень стараюсь держаться, и это не помогает.

Я даже не помню дорогу до больницы. Я будто в забвении и не могу мыслить трезво. Я смутно помню, как по приезду офицер спрашивал меня, должен ли я с кем-то связаться. «Её родители», – пробормотал я. Кроме меня у неё были только они.

Вселенная не могла быть так жестока, чтобы забрать её у меня, когда наша совместная жизнь в качестве мужа и жены только началась. Так ведь?

– Есть какие-то новости? – спрашивает Кристин, отстраняясь от меня. – Мне ничего не говорят.

– У меня ещё нет новостей.

После того, как медсестра проводила меня в эту комнату, она сказала, что доктор скоро придёт со мной увидеться, но с тех пор никого не было. Ни проклятого слова.

Я проверяю часы и вижу, что прошло всего двенадцать минут, но это кажется вечностью. В данный момент всё дорогое мне держится на волоске.

Спустя несколько минут двери снова открываются. Мой пульс подскакивает до опасного уровня. Не знаю, готов ли я. Как бы мне ни нужно было знать, как она, я цепляюсь за посыл, что никакие новости не будут хорошими.

Меня переполняет облегчение, когда я вижу отца Джеммы, Стефана, который стоит у дверного проёма, суровый и затаивший дыхание.

– Что ты здесь делаешь? – огрызается Кристин, её глаза сужаются.

У этих двоих когда-то был брак, которому я завидовал; сейчас они не выносят быть в одной комнате. Ну, Кристин не выносит находиться в одной комнате со Стефаном. Нам пришлось рассадить их в противоположные стороны на свадьбе. Мать Джеммы угрожала, что не придёт, если её посадят где-то рядом с ним. Тяжело видеть, что эта враждебность делает с Джем; она любит своих родителей и ненавидит быть посреди их драмы. Это абсурд. Стефан облажался, но сожалеет о том, что сделал. Он хороший человек. Он всегда мне нравился. Я не оправдываю его действий – он допустил огромную ошибку – но Кристин тоже в этом поучаствовала, и не честно, что она заставляет страдать нас всех. Особенно сейчас; сейчас время сосредоточиться на Джем.

– Она и моя дочь, Крис. Я имею право быть здесь.

– Хах, – фыркает она.

Отступая от матери Джеммы, я подхожу к её отцу и пожимаю ему руку.

– Пока ни слова. Надеюсь, вскоре доктор сможет нам что-то сказать.

Он наклоняет голову.

– Она моя малышка… моя тыковка, – шепчет он.

Мне приходится бороться с собственными слезами, пока я наблюдаю за ним. Она должна быть в порядке. Прямо сейчас я не могу даже представить какого-либо другого исхода.

Глава 3

Брэкстон

– Я не могу этого выносить, – бормочу я себе под нос, проталкиваясь через двери и выходя в коридор, чтобы найти медсестру или врача – кого угодно, кто может дать мне ответы. Ещё мне нужен перерыв от этих двоих. Кристин скорчилась на стуле, плача. Стефан пытался успокоить её на одной стадии, но кинжалы, которые она бросала в него взглядом, вернули его в угол комнаты. Ей больно, как и нам всем. Никто из нас не знает, в каком состоянии Джемма, но я знаю, что ей понадобится вся наша любовь и поддержка. Она ненавидит то, что стало с её когда-то крепкой семьёй, и их постоянные пререкания только расстроят её.

Я направляюсь прямо к стойке медсестры и выдавливаю лёгкую улыбку, когда медсестра поднимает взгляд от экрана компьютера перед собой.

– Здравствуйте. Мою жену, Джемму Спенсер, ранее привезли сюда. Она попала в автокатастрофу. Есть какие-нибудь новости о её состоянии? Я был бы благодарен, если бы вы смогли мне помочь, мы ждём почти полчаса. Что угодно, пожалуйста.

Она смотрит на меня с сочувствием, прежде чем напечатать что-то на клавиатуре.

– В данный момент её осматривают травматологи. Я узнаю, сможет ли кто-нибудь выйти и поговорить с вами.

Травматологи. Эти слова как нож пронзили меня прямо в сердце.

– Я могу как-нибудь её увидеть?

Наверное, она напугана, и я знаю, что она хотела бы видеть меня рядом. И мне нужно быть с ней.

– Не сейчас, мистер Спенсер. Мне жаль. Я попрошу кого-нибудь как можно скорее выйти и сказать вам новости.

Отчаянная часть меня хочет кричать на медсестру и требовать отвести меня к Джемме. К счастью, выигрывает логичная моя сторона. Она только делает свою работу.

– Спасибо.

      Развернувшись, я щипаю себя за переносицу, пока возвращаюсь к той тесной комнате пыток; мысль о возвращении вызывает у меня удушение. Остановившись на мгновение, я несколько раз разминаю плечи. Я чувствую себя потерянным и совершенно одиноким. Джемма всегда была моей скалой; мы всегда встречались со всем вместе. Я желаю для неё комфорта, что иронично – не я попал в автокатастрофу, не я где-то в этом богом забытой больнице, не надо мной работают травматологи.

Я чувствую себя ещё более беспомощным, когда встречаюсь с обнадёженными взглядами родителей Джеммы.

– Боюсь, пока никаких новостей.

Кристин просто закрывает лицо руками и продолжает плакать.

– Почему так долго? – спрашивает её отец.

Хотел бы я знать. Сердцем я знаю, что её травмы серьёзные, но отказываюсь позволять своим мыслям углубляться в это. Я не уверен, сколько ещё смогу вынести, или как долго смогу держаться.

Проходит пятнадцать мучительных минут, прежде чем доктор, наконец, заходит в комнату. Пожалуйста, пусть это будут хорошие новости. Знаю, я хватаюсь за соломинку; если бы всё не было серьёзно, мы не были бы в больнице.

– Здравствуйте. Я доктор Болтон. Я руководитель команды травматологов, которые присматривают за Джеммой, – говорит он, глядя на каждого из нас.

– Я Брэкстон Спенсер, муж Джеммы, – я тянусь к его протянутой руке. – Как она?

– У неё серьёзные травмы, – от его слов моё сердце проваливается в желудок, но по крайней мере, это значит, что она всё ещё жива. Я должен цепляться за всё позитивное; это единственный способ пройти через это. – Почему бы вам не присесть?

– Я Стефан, отец Джеммы, – говорит он, делая шаг вперёд. Пожав доктору руку, он жестом указывает на Кристин. – А это моя жена, Кристин.

– Бывшая жена, – огрызается Кристин.

Я кратко встречаюсь с ней взглядом – я не пытаюсь скрыть свою злость – и качаю головой, присаживаясь.

– Прости, Брэкстон, – говорит она, кладя руку мне на ногу. – Прости.

Я отключаюсь от неё, сосредотачивая внимание на докторе.

– Нам удалось её стабилизировать, – говорит он.

Я нервно провожу руками по своим брюкам. Это не звучит хорошо, но в данный момент мне честно всё равно, в каком состоянии я получу её обратно. Мне просто нужно её вернуть.

– Что вы имеете в виду под «стабилизировали её»? – спрашивает Стефан. – Насколько плохи её травмы?

– Они серьёзные, – отвечает он. – Она теряла и возвращалась в сознание с тех пор, как приехала. В её мозгу есть небольшая опухоль, внутренние кровотечения, ссадины и множественные переломы костей. Ей вкололи успокоительное, и сейчас мы везём её на обследования.

– Господи, – проблеск надежды, за который я цеплялся с тех пор, как офицер приехал в мой дом, уменьшается в быстром темпе. – Она ведь справится, верно?

Он смотрит на меня сочувствующим взглядом.

– Положение рискованное. Следующие сорок восемь часов будут критическими, но я уверяю вас, что мы делаем всё возможное, чтобы спасти вашу жену.

Я не могу заставить себя ответить, пока впитываю слова доктора. Сорок восемь часов? Я не могу ждать так долго. Последние сорок минут чуть не убили меня. Мне охватывает чистая паника. Я не могу потерять её, просто не могу. Я поглаживаю рукой тяжесть, которая сейчас поселилась в моей груди. Я не могу дышать без неё. Она мой воздух.

Она должна справиться с этим. Просто должна.

* * *

Проходит час, а мы всё ещё ждём очередных новостей. Как много времени занимает обследование? Я не могу успокоиться и не переставал ходить по комнате с тех пор, как доктор ушёл. Скоро я протопчу дорожку в линолеуме.

Из внутренних мучений меня вытаскивает звонок телефона в кармане. Бросая взгляд на экран, я вижу имя Эндрю. Предположительно, он думает, почему Джемма не приехала на работу. Это на него не похоже – звонить мне. В последний такой звонок всё прошло не лучшим образом. Джемма уехала на день, и когда он не смог найти её нигде в офисе, то позвонил ей; когда она не подняла трубку, он связался со мной. У него хватило смелости сказать мне, что если она не вернётся в течение часа, он уволит её. Он просто как обычно вёл себя неразумно, и я получил огромное удовлетворение, когда, наконец, высказал своё мнение. Ему повезло, что кто-то вроде неё работает на него, и он знал это, и это был первый и последний раз, когда он когда-либо говорил о ней так передо мной.

Мне очень хочется проигнорировать его звонок, но я знаю, что Джем не хотела бы этого.

– Эндрю, – говорю я сдержанным тоном, когда отвечаю. Я даже не даю ему шанса ответить. – Джемма попала в аварию по пути на работу. Она сегодня не приедет.

– Она нужна мне здесь, – рявкает он. Когда он преувеличенно вздыхает, я чувствую, как поднимается злость.

– Что ж, это невозможно.

– Я могу ждать её в понедельник?

– Нет, в понедельник её тоже не будет, – на этом этапе мне хочется повесить трубку, но опять же, я сдерживаю свой характер ради Джеммы. – Всё серьёзно. Мы в больнице. Я не уверен, когда она вернётся.