Текст книги "Девятнадцать писем (ЛП)"

Автор книги: Джоди Перри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Будто привлечённое магнитной силой, его внимание сразу же притягивается в мою сторону. Не думая, я поднимаю руку и машу ему, и он отвечает тем же. Тяжело сказать так издалека, но думаю, он улыбается. Я знаю, что улыбаюсь я.

Как только Белла-Роуз замечает меня, она бежит по ступенькам и мчится по песку ко мне.

Я останавливаюсь и приседаю на корточки.

– Привет, девочка, – говорю я, стараясь восстановить дыхание, пока она лижет моё лицо.

Я хихикаю и глажу её, когда на меня падает тень. Поднимая взгляд, я вижу симпатичное лицо Брэкстона, который смотрит на меня с улыбкой.

– Доброе утро.

– Доброе, – отвечаю я, и мой голос звучит немного странно. Вставая, я нервно вытираю ладони о свои бёдра. Хоть я и надеялась увидеть его сегодня утром, я внезапно стесняюсь своего внешнего вида. Я потею и, должно быть, выгляжу растрёпано. Я убираю мокрые волосы, которые прилипли к моему лбу, заправляя свободные пряди себе за уши.

– Приятно видеть, что ты снова бегаешь.

Я улыбаюсь, нервозность исчезает.

– Твоё письмо меня вдохновило.

– Я рад. Ты каждое утро бегала по этому пляжу.

– Правда?

– Да. Каждый день, только если не было ливня. Ты говорила, что это идеальный способ начать день.

– Ты когда-нибудь бегал со мной?

– Никогда. Я за тобой не успевал, – посмеивается он.

Это сумасшествие, что я скучаю по своей прежней жизни, которую даже не помню? Просто кажется, что тогда всё было намного проще.

– У тебя есть время выпить кофе? – от его вопроса я начинаю сиять. Я надеялась, что он меня пригласит. – Я как раз собирался его варить.

– Я бы хотела.

– Пойдём? – он указывает жестом в сторону дома, затем выставляет для меня локоть. Я беру его под руку, стараясь не покраснеть от взгляда, которым он на меня при этом смотрит.

Мы идём в тишине, и Белла-Роуз бежит следом. Я отчётливо чувствую, как прижимаюсь к нему кожей, но я снова в ужасе от того, что я такая противная и потная. Боже, надеюсь, от меня не воняет.

На этот раз он не приглашает меня в дом, и я рада. Надеюсь, однажды я буду готова, но пока я счастлива просто сидеть на веранде и наслаждаться видом и, конечно же, компанией.

Я сажусь на скамейку, и мой взгляд скользит вокруг. Мне здесь очень нравится.

Я смотрю на Брэкстона, пока он садится и делает глоток своего кофе; у него красивые пухлые губы. Он снова пьёт из той старой чашки, и сегодня я вижу, что на ней написано. «Ты милый, можно я оставлю тебя себе?» Я знаю, что за этим стоит история, и надеюсь, что однажды он ею со мной поделиться.

– Что? – произносит он, когда замечает, что я наблюдаю за ним.

– Ничего, – я подношу чашку кофе к губам, чтобы не сказать ничего большего.

***

– Можно кое-что у тебя спросить?

Его взгляд на мгновение отрывается от дороги, останавливаясь на мне.

– Конечно. Можешь спрашивать у меня что угодно.

– Моё плохое вождение имело какое-то отношение к аварии?

– Твоё плохое вождение?

– Да, Кристин сказала, что я была ужасным водителем, как она.

Я вижу, как он пытается подавить улыбку, пока говорит.

– В самом начале ты была довольно плоха, но со временем стало лучше.

– Значит, моя авария не имела никакого отношения к моим водительским способностям?

Он выдыхает, прежде чем ответить.

– Ты проехала знак «стоп», но погода в тот день была очень плохой, а видимость низкая.

– Авария случилась по моей вине? – мои глаза расширяются, и рот раскрывается.

– Да, – он бросает взгляд в мою сторону, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. – Да, по твоей.

– Кто-нибудь ещё был ранен? – я чувствую себя невероятно эгоистично из-за того, что не знаю этого и не спрашивала до сих пор.

– Другой водитель получил минимальные травмы, но, по сути, ушёл оттуда невредимым.

– Понятно.

– Его машина врезалась передом в бок твоей, так что ты пострадала больше всего, – он тянется через центральную консоль и берёт меня за руку. – Это была случайность, Джем. Ты была хорошим водителем.

Остаток поездки мы молчим. Он не отпускает мою руку, и я благодарна за это.

Глава 25

Брэкстон

– Ты приготовил мне завтрак? – удивлённо спрашивает Джемма на следующее утро, поднимаясь по ступенькам на веранду.

Когда я вчера подвёз её до дома, после визита к моему отцу, она сказала, что, наверное, зайдёт ко мне сегодня утром после пробежки. Так что я воспользовался шансом и купил несколько её любимых вещей, на всякий случай. Я накрыл на стол так, как ей раньше нравилось. Я скучаю по совместным утрам с ней. Скучаю по всему с ней. Ночами тяжелее всего; мне по-прежнему тяжело спать без неё.

– Конечно. Мюсли, йогурт и свежие фрукты. Завтрак чемпионов, как ты это называла.

– Ого. Я никогда не ем так у Кристин. Обычно она готовит мне тосты и омлет.

– Иногда мы ели омлет по выходным, но его готовила ты, – я отодвигаю для неё стул.

– Выглядит вкусно. И очень полезно.

– В нашей семье ты всегда была за здоровое питание.

– Я в этом не сомневаюсь, – говорит она, смеясь. – Я знаю, какой ты сладкоежка, мистер Спенсер.

– Каюсь, виноват, – с улыбкой говорю я.

– Как ты остаёшься таким… эмм… подтянутым? – я вижу на её щеках лёгкий румянец, пока она говорит.

– Качаюсь. Обычно я тренируюсь большинство дней. Использую спортзал, который оборудовал в гараже, – она улыбается, после чего опускает взгляд на еду перед собой. – Ты раньше любила заливать мюсли йогуртом, но я могу принести молоко, если хочешь.

– Нет. Йогурт подойдет.

– Ну, ешь. Я только схожу за кофе.

Я наблюдаю за ней через окно кухни, ожидая, пока сварится кофе. Она улыбается, беря с блюда кусок арбуза и несколько ягодок клубники, кладя их на маленькую тарелку рядом со своими хлопьями. На следующие полчаса я просто хочу притвориться, что ничего между нами не изменилось, и всё так, как было всегда – она любит меня так же сильно, как я люблю её.

– Спасибо, – говорит она, когда я ставлю перед ней кофе. – Это вкусно.

– Рад, что тебе нравится. Я буду счастлив готовить тебе завтрак каждый день, если ты захочешь.

– Это мило, но я не ожидаю, что ты будешь проходить через все эти проблемы.

– Ты того стоишь, – только и говорю я, занимая место напротив неё.

Я смазываю свой тост маслом и клубничным джемом, и когда поднимаю взгляд, она смотрит на меня.

– Что? Джем, это здоровая еда – он сделан из клубники.

– И из тонны сахара, готова поспорить, – говорит она, смеясь так, от чего я всегда улыбался.

Пожав плечами, я откусываю тост.

– Я хотел у тебя спросить, Рэйчел говорила тебе что-нибудь про Лукаса?

– Нет, а что?

– Не бери в голову.

– О боже. Ты не можешь просто сказать это и ничего мне не рассказать, Брэкстон!

Моя улыбка становится шире. Она всегда была любопытной; я никогда не мог скрывать от неё секреты.

– Просто Лукас недавно мне кое-что сказал.

– Что он сказал? – она наклоняется вперёд на стуле, ожидая моего ответа.

– Думаю, между ним и Рэйчел что-то происходило за нашими спинами.

Её глаза расширяются от шока.

– Не может быть. Правда? Почему ты так думаешь? Рэйчел не говорила мне о нём.

– Ты могла не заметить, но он в последнее время относится к ней очень агрессивно. Это совершенно на него не похоже. Они всегда хорошо ладили.

– И?

– И, когда я недавно обратил на это его внимание, он признался, что влюблён в неё.

– Выкладывай.

То, как она говорит это, вызывает у меня усмешку.

– Он сказал, что она не чувствует того же.

– Я у неё спрошу. Завтра вечером она приедет на прощальный ужин.

– Прощальный ужин? – её комментарий меня удивляет.

– Да. Она возвращается в Нью-Йорк.

По выражению её лица я могу сказать, что она опечалена этим. Она всегда расстраивалась, когда Рэйчел приезжала домой на праздники, а затем снова уезжала. Она ненавидела находиться так далеко, но также понимала, что Рэйчел нужно быть в Нью-Йорке ради карьеры.

– Но не говори ей, что это я сказал. Боже, Лукас меня убьёт, если узнает.

– Я не скажу, но определённо посмотрю, что смогу выяснить. У женщин есть для этого свои способы.

– Мне ли не знать, – говорю я, усмехаясь.

Убирая посуду с завтрака и загружая посудомоечную машину, я засовываю в задний карман своё следующее письмо, чтобы отдать ей, когда подвезу её. Я вдохновился для его написания после нашего разговора в машине вчера утром. Я ускользнул вчера с работы, чтобы найти крохотную подвеску в виде машины к этому письму.

ПИСЬМО ДЕСЯТОЕ…

Дорогая Джемма,

Поздний август 2005 года. Я не уверен в точной дате, но в этот месяц ты получила свои водительские права для вождения ученического автомобиля. В этот месяц я переживал не только за твою безопасность, но и за безопасность всех остальных на дороге… включая пешеходов. Ладно, это может быть лёгким преувеличением, но давай скажем, что ты начала не лучшим образом.

Мы оба сидели на твоём крыльце, ожидая, пока твой папа приедет домой с работы. После школы мы с тобой приехали домой на автобусе, чтобы ты могла сдать своей теоретический экзамен в автошколе. Ты не ожидала пройти с первой попытки, но прошла. Как мы узнаем позже в тот день, настоящее вождение не такое простое.

Как только твой отец остановился на подъездной дорожке, ты подскочила и побежала к нему.

– Я получила ученические права! – кричала ты, махая в воздухе значком для учебного автомобиля.

– Это замечательно, тыковка, – сказал он, притягивая тебя в объятия и целуя в лоб. – Я очень тобой горжусь.

– Можешь со мной покататься… пожалуйста? – ты сложила руки в мольбе для дополнительного эффекта.

Он рассмеялся над твоим поведением.

– После ужина.

– Ну пожалуйста, папочка, – умоляла ты. Как и я, твой отец был беспомощен перед твоими просьбами. – Всего один круг по кварталу.

– Хорошо, один круг.

– Я тебя люблю, папочка, – провизжала ты, прыгая в его объятия.

Он зашёл в дому, чтобы оставить свой дипломат и поздороваться с твоей мамой, после чего показал тебе, как закрепить знак учебного автомобиля, и вернулся в машину.

– Идём, Брэкс, – позвала ты, когда пришло время садиться в машину. Мы сидели на подъездной дорожке минут двадцать, пока твой отец объяснял тебе все приспособления. Наконец, ты повернула ключ в зажигании и вскрикнула от восторга, когда машина завелась.

– Надави твёрдо на педаль тормоза, – сказал твоей папа, – и отпусти ручник. Молодец. Оставь ногу на тормозе и переключи рычаг передач в положение заднего хода… А теперь убери ногу с педали тормоза и мягко надави на газ.

Я не уверен, услышала ли ты слово «мягко», или обувь тебя не слушалась, но машина полетела назад так быстро, что наши тела дёрнулись вперёд. К счастью, мы были пристёгнуты, иначе, я уверен, мы бы вылетели через лобовое стекло.

– Тормози! Боже! Я сказал «мягко», – ругался твой отец. Ты сделала, как он сказал, но надавила на педаль так сильно, что мы все вжались в свои сидения.

– Прости, папа.

Твой отец ущипнул себя за переносицу, выпуская долгий выдох.

– Всё в порядке, тыковка. Давай попробуем ещё раз. Переключи рычаг в положение заднего хода и мягко надави на газ. Мягко! – на этот раз он выделил слово «мягко». – Смотри в зеркала, чтобы видеть направление.

Машина продвинулась примерно на метр, а затем дёрнулась, когда ты надавила ногой на тормоза. Ты делала так всю дорогу по подъездной дорожке. К этому моменту я был уверен, что у меня будет какая-нибудь травма.

– Осторожно, почтовый ящик, – предупредил твой отец, но было слишком поздно. Раздался противный хруст, когда ты наехала прямо на ящик.

– Чёрт, – сказала ты, продолжая ехать назад. Я закрыл рот рукой, чтобы заглушить свой смех.

Ты совершенно съехала с дорожки, и наши тела швыряло по сидениям, когда машина каждым колесом проехала по сточной канаве. Потом я увидел с дороги бедный сплющенный почтовый ящик на пешеходной дорожке.

– Прости, папа, – снова сказала ты. Уверен, последующие дни ты бормотала именно эти слова сотню раз.

– Я всё равно ненавидел этот почтовый ящик, – ответил он, но по тону его голоса можно было сказать, что он не впечатлён. Твоя мама купила его на ярмарке народных промыслов. Он был в форме скворечника, и на нём сидели искусственные птицы.

– Проедь назад чуть больше, – велел он. – Затем выровняйся.

Ты хорошо проехала назад, но немного слишком далеко. В этот вечер должны были забирать мусор, и на тротуаре по обеим сторонам улицы были выставлены мусорки. Ты въехала прямо в мусорку мистера Дрейка, сбивая её и раскидывая повсюду мусор.

– Припаркуйся, – раздражённо сказал твоей отец, после чего отстегнул свой ремень безопасности и вышел из машины. Мы с тобой пошли за ним. – Думаю, для одного дня хватит, – мне снова пришлось сдерживать смех. Я сразу же почувствовал себя плохо из-за того, что считаю эту ситуацию смешной, потому что ты была на грани слёз. – Нужно убрать этот беспорядок.

На следующий день твой отец разрешил тебе попробовать ещё раз. Он был смелее меня, потому что я уже придумывал оправдания, почему не мог поехать. Но, в конце концов, я решил рискнуть жизнью, если это значило поддержать тебя. Иногда любовь может толкать тебя на сумасшедшие поступки.

– Мне только нужно заскочить домой и кое-что взять, – сказал я, когда ты поставила на машину свой знак ученика.

Когда ты увидела у меня на голове велосипедный шлем, твои глаза расширились, а затем сузились до щёлок.

– Очень смешно, идиот, – огрызнулась ты, шутливо ударяя меня по руке.

Твой папа рассмеялся, когда я сел на заднее сидение.

– Умник, – прошептал он, прежде чем ты дошла до водительского сидения.

На этот раз ты никак не могла сбить почтовый ящик, потому что его не было. Мои пальцы до боли впились в кожаную обивку заднего сидения, когда машина дёрнулась вперёд по улице, но я начал немного расслабляться, когда заметил, что ты действительно можешь нормально ехать по прямой линии. Но долго это не продлилось.

– Включи правый поворотник, – сказал твой отец, когда мы приблизились к концу улицы. – Слегка притормози, – что было скорее резко, – затем выкрути руль вправо, объезжая угол.

Ты выкрутила руль не достаточно, и мы заехали на бордюр и чуть не сбили пешехода и маленькую собаку, которую она выгуливала.

Замечу, что после одной поездки по кварталу с тобой, мы с твоим отцом были на грани нервного срыва.

– Мне тоже понадобится один из этих шлемов, – прошептал мне твой отец, пока ты убирала с машины знак ученика.

Когда мы вошли в дом, ты выглядела совершенно опустошённой и пошла прямиком в свою спальню.

– Вы двое белые как призраки, – сказала твоя мама, когда мы прошли на кухню.

– Она определённо твоя дочь, – со вздохом ответил твой отец, подходя к холодильнику, чтобы взять пиво. Мне было почти семнадцать, и пить я ещё не мог, но боже, мне бы это тоже не помешало.

На какой-то промежуток времени твой папа запретил тебе ездить по дороге. Вместо этого следующие четыре недели возил тебя на местную гоночную трассу или по ночам на пустую парковку. Только когда он убедился, что ты снова можешь ездить по дороге, возобновились обычные уроки.

Чем больше ты водила, тем увереннее становилась, и вскоре нам всем было комфортно сидеть в машине, когда ты была за рулём.

Через год, одиннадцатого августа 2006 года, тебе пришло время сдавать практический экзамен. Твой отец понятия не имел, что ты на него записалаь; ты сказала мне, что боишься его подвести, если не сдашь. Он посвятил так много времени тому, чтобы ты водила безупречно.

Я пошёл с тобой и видел, как тряслись твои руки, когда инструктор назвал твоё имя.

– Удачи, Джем, – сказал я, коротко тебя обнимая. – Ты справишься.

Я ходил из стороны в сторону в автошколе, ожидая твоего возвращения. Через тридцать минут ты вышла с огромной улыбкой на лице.

– Я сдала! – сказала ты, прыгая в мои объятия.

– Я очень тобой горжусь, – я обвил руками твою талию, кружа тебя.

В тот вечер твои родители сводили нас на ужин, чтобы отпраздновать. Они позволили сесть за руль тебе. С лица твоего отца невозможно было стереть улыбку, даже если попытаться.

На следующее утро субботы ты проснулась и увидела на подъездной дорожке маленькую красную подержанную машину. Это был «Форд Лазер» 1999 года, с огромным белым бантом.

– Береги себя, – сказал твоей отец, протягивая тебе ключи. – Всегда помни всё, чему я тебя учил.

– Обещаю, папочка, – сказала ты, вытирая слёзы с глаз.

В те выходные мы ездили везде и всюду. Некоторое время ты даже разрешила сесть за руль мне. Мой отец не мог позволить себе купить мне машину, но я относился к этому нормально. Сейчас машина мне всё равно не была нужна – куда бы ты ни шла, я был рядом с тобой. Именно так, как было всегда.

То, что было между нами, слишком прекрасно, чтобы забыть.

Всегда твой,

Брэкстон.

Глава 26

Брэкстон

Теперь, когда Джемма снова начала бегать, я вижу её практически каждый день. Лучшая часть в том, что она бывает в нашем доме, даже если короткое время. В эти моменты я могу притвориться, что между нами всё как раньше. И это даёт мне надежду, что однажды так будет снова.

Сегодня, в конце её физиотерапии, мы получили лучшие возможные новости: больше никаких приёмов.

– Полагаю, эти утренние пробежки по пляжу чудесным образом мне помогли, – с милой улыбкой говорит Джемма, когда мы последний раз выходим из реабилитационного центра.

Мне они тоже помогли чудесным образом. Они помогли нам; я чувствую, будто мы сделали огромный шаг вперёд.

– Не могу поверить, что это мой последний раз здесь. Я могу наконец постараться оставить всё это позади и двинуться вперёд по жизни, – говорит она, пока мы идём к машине.

Всё, о чём могу думать, — «Пожалуйста, пусть эта жизнь не будет без меня».

– Нам стоит отпраздновать, – предлагаю я, всё это время ожидая, что она меня пошлёт.

– Как отпраздновать?

– Я могу сегодня сводить тебя на ужин.

Когда она хмурится, я уже знаю, какой будет ответ.

– Прости, я не могу.

– Оу, – как я и подозревал. – Не бери в голову, это была просто мысль.

Я отхожу от неё, направляясь к пассажирской стороне, чтобы открыть ей дверь.

– Брэкстон, подожди, – она хватает меня за локоть.

– Всё в порядке, Джемма, – я поворачиваюсь лицом к ней и выдавливаю улыбку. – Забудь, что я вообще об этом говорил.

– Я не хочу забывать, – говорит она. – Сегодня у нас прощальный ужин для Рэйчел у Кристин, ты можешь прийти, если хочешь… или мы можем сходить на ужин завтра вечером.

– Правда?

– Да, правда.

Я стараюсь не показывать, насколько я от этого счастлив, но у меня ничего не получается.

Я помогаю ей сесть в салон, прежде чем обойти машину к водительской стороне. По пути я насвистываю.

– Брэкстон, – робко произносит Джемма, убирая вымышленную пылинку со своих штанов. – Кристин сказала, что ты не отходил от меня, пока я была в коме, и, ну… с тех пор ты помогал мне на каждом шагу. Если я ещё не говорила этого, я просто хочу тебя поблагодарить.

Она, наконец, встречается взглядом со мной.

– Не нужно меня благодарить, Джем. Я обещал любить тебя в болезни и здравии, и я был серьёзен насчёт каждого слова.

Она улыбается, а затем тянется к своему ремню безопасности.

– Просто чтобы ты знал, если бы я должна была выбрать одного человека, с кем отпраздновать, это был бы ты.

Её слова звучат так искренне.

***

– Из-за чего ты такой весёлый? – спрашивает Лукас, когда я вплываю в его кабинет.

– Я сегодня уйду пораньше.

– Хорошо… Причина?

– У меня свидание. Ну, технически это не свидание, но сегодня я веду Джемму на ужин. Она, наконец, закончила свою реабилитацию, так что мы будем праздновать.

Его лицо светится.

– Без шуток? Я счастлив это слышать, приятель.

Я усаживаюсь в кожаное кресло напротив его стола.

– У меня действительно такое чувство, что мы делаем прогресс.

– Ради твоего же блага, я надеюсь, что ты прав. Только не обнадёживайся. Я не хотел бы, чтобы ты снова разочаровался.

– Я знаю. Но пока она всё ещё хочет видеть меня в своей жизни, я не откажусь от нас.

– Я и не ожидал бы меньшего.

– А как ты? – спрашиваю я.

– Супер, а что? – то, как он ёрзает на своём стуле, говорит мне, что он знает, к чему я веду этим вопросом.

– Ты просто притворишься, что не говорил мне недавно, что влюблён в Рэйчел?

Он пожимает плечами.

– Я ляпнул просто по-пьяни. Я не знал, что говорю.

– Верно. Ты выпил… два пива? Я знаю тебя, приятель, – даже пьяный в хлам Лукас не говорит того, чего не подразумевает.

Его тело замирает, пока он с мольбой смотрит мне в глаза.

– Мы можем просто забыть об этом?

– Ладно. Только скажи мне одно: как долго это тянется?

– Я не знаю. Пять или шесть лет, наверное, – говорит он, откидываясь на спинку своего стула.

– Пять или шесть лет? Чёрт. Как я этого не видел?

– Ты всегда был слишком занят, бегая за Джеммой как потерянный зенок, – я улыбаюсь; наверное, он прав. – Поначалу это было немного весело. В смысле, она горячая, она забавная… что здесь может не нравиться? Мы встречались время от времени. Я скучал по ней после того, как она переехала в Нью-Йорк, и тогда понял, что у меня возникли к ней настоящие чувства.

– И эти чувства не были взаимными?

– Я думал, мы забудем об этой теме, – огрызается он, проводя пальцами по своим волосам, выдыхая.

– Прости, приятель.

– Дерьмо случается. Она не первая и определённо не будет последней, – он старается отмахнуться, небрежно щёлкая пальцами.

Почему у меня такое чувство, что он это не серьёзно?

***

Времени около четырёх, когда я выхожу из офиса. Мне ехать за Джеммой только к шести, но до этого у меня есть несколько дней. Первым делом мне нужно забрать вещи из химчистки, затем поехать к флористу и купить Джемме цветы. Не любые старые цветы, а её любимые.

Я забронировал столик в нашем любимом ресторане, «Морская хижина». Туда я водил её на наше первое свидание. Конечно, она этого не вспомнит, но я могу только надеяться, что промелькнёт искра узнавания, особенно учитывая, что дизайнером интерьера была она.

Еда всегда была великолепной – лучшие морепродукты в городе – но когда мы только начали туда ходить, декор был устаревшим и неподходящим. Это сводило Джемму с ума, так что когда четыре года назад появилось новое руководство и наняло её для смены дизайна ресторана, она была довольна.

Я не могу дождаться её реакции, когда она увидит это. Я сказал владельцам, Мэтту и Трише, о потере памяти Джеммы, когда бронировал столик. Не хочу, чтобы они обиделись на отрешённость Джеммы, и не хочу, чтобы они сказали что-то, что может её расстроить. Мне нужно, чтобы этот вечер был идеальным.

Я прогуливаюсь с Беллой-Роуз вдоль пляжа, когда прихожу домой с работы, после чего захожу в душ. Я стою перед раковиной в ванной, бреюсь, когда слышу писк своего телефона в спальне, который оповещает меня о сообщении.

Умыв лицо, я иду в комнату. Моё полотенце висит на талии. На кровати лежат чёрные брюки и голубая рубашка, которую Джемма купила мне, когда мы были на медовом месяце на Гавайях. Она сказала, что цвет рубашки подходит к моим глазам. То будет первый раз, когда я надену её.

Когда я вижу на экране имя Джеммы, у меня внутри всё обрывается от мысли, что она может всё отменить.

«Я взволнована насчёт сегодняшнего вечера. Мы с Рэйчел вчера днём ходили по магазинам. Я купила новое платье. Надеюсь, тебе понравится».

Я улыбаюсь, печатая ответ. Тот факт, что её вообще волнует, понравится ли мне, делает меня счастливым. Я не хочу обнадёживаться, потому что технически это просто праздничный ужин, но у меня хорошее предчувствие насчёт этого вечера.

«Я тоже с нетерпением жду вечера, – отвечаю я. – Не могу дождаться, когда увижу твоё новое платье. Ни на секунду не сомневаюсь, что ты будешь выглядеть прекрасно».

***

У меня в животе всё трепещет от восторга и нервозность, когда я останавливаюсь у дома Кристин. Я так не нервничал даже когда вёл её на наше самое первое свидание, но сейчас всё совсем иначе.

Юный наивный Брэкстон принимал всё как должное. Тогда я предполагал, что она навсегда будет моей, но теперь я соображаю, что к чему.

Я говорю себе, что веду себя глупо. Это просто ужин с Джем, не из-за чего здесь нервничать. Мы тысячу раз ужинали вместе за все годы.

Когда дверь открывается, и меня приветствует улыбающееся лицо Джем, вся моя нервозность исчезает. Я делаю шаг назад, путешествуя взглядом по её телу. От её вида у меня буквально перехватывает дыхание.

На ней красное шёлковое платье без рукавов, длиной чуть выше колен. Оно простое, но невероятно сексуальное, идеально подчёркивает её роскошное стройное тело. Она всегда мне нравилась в красном. Этот цвет прекрасно смотрится с её тёмными волосами и оливковой кожей.

– Вау!

– Тебе нравится? – произносит она, закрывая ладонью шрам на своей руке. Ненавижу, что из-за этого она чувствует себя застенчиво.

– Очень, – отвечаю я, свободной рукой убирая её ладонь. Эти шрамы будут постоянным напоминанием нам обоим, но теперь они часть её. – Не нужно от меня прятаться, Джем.

Она натянуто улыбается мне.

– Мне нравится твоя рубашка, – говорит она. – Она выделяет твои голубые глаза.

– Ты купила её мне в наш медовый месяц.

Её улыбка стоит того времени, которое понадобилось для глажки.

– У меня хороший вкус.

– Конечно, ты ведь замужем за мной, верно? – она смеётся, шутливо шлёпая меня по руке. – О, чуть не забыл, – говорю я, протягивая ей цветы. – Это тебе.

Когда её лицо светится, моё сердце поёт. Именно на этот взгляд я надеялся; это подтверждает, что моя прежняя Джем по-прежнему где-то там.

– Они красивые, спасибо, – я зачарован, пока она подносит букет к носу и закрывает глаза. Мои губы изгибаются, когда она делает глубокий вдох. – Ммм. Они великолепно пахнут. И мне нравится сочетание фиолетового и жёлтого.

– Они всегда были твоими любимыми.

Она улыбается и отходит в сторону, чтобы я мог войти.

– Проходи, я только поставлю цветы в воду, прежде чем мы уйдём.

Когда она разворачивается и идёт на кухню, я начинаю идти следом, но резко останавливаюсь. В её красном платье открытая спина. Полностью открытая. Оно начинается прямо над изгибом её идеально круглого зада. Я издаю еле слышный стон и засовываю руки в карманы. Всё во мне хочет потянуться и прикоснуться к ней – если я смогу продержаться вечер и не сделать именно это, это будет чёртово чудо.

У нас завязывается лёгкий разговор по пути в ресторан, но мои мысли поглощены платьем. Если она надела его, чтобы свести меня с ума, то у неё получилось.

Пока мы идём от машины, я инстинктивно хочу положить руку ей на поясницу, но быстро передумываю; прикосновения к её шёлковой коже не пойдут мне на пользу.

Я уже чувствую крайнее раздражение… Я жажду её уже несколько месяцев.

– Вау, это прекрасное место, – говорит она, как только мы заходим в «Морскую хижину». – О, посмотри на этот ряд круглых окон. Они будто с лодки.

– Это действительно так.

– Какая изящная идея… такой отличный жест, – её комментарий вызывает у меня улыбку.

Через минуту выходит Триш, хозяйка заведения.

– Брэкстон, очень приятно снова тебя видеть, – она обнимает меня, а затем переключает внимание на Джемму. Она улыбается, но ещё я вижу намёк на грусть в её выражении лица; она знает об аварии Джеммы, о том, что она потеряла. – Привет, я Триш.

– Привет. Приятно познакомиться, – говорит Джемма, протягивая руку, но Триш игнорирует её, вместо этого решая притянуть Джемму в объятия. Я доволен видеть у Джеммы улыбку, когда Триш её отпускает. – У вас здесь мило.

– За это мы благодарим тебя и твой удивительный взгляд на мелочи.

Взгляд Джеммы, явно сбитый с толку, коротко мечется ко мне. Я ей сочувствую; я могу только представить, каково чувствовать себя вброшенной в мир, которого ты больше не помнишь. За последние несколько месяцев я научился медленно вводить Джемму в курс дела, иначе она очень переживала.

– Мэттью, тащи сюда свой сексуальный зад, – кричит Триш через плечо, – Брэкстон и Джемма пришли.

Её комментарий вызывает у меня смех, и я замечаю, что даже Джемма улыбается. Я люблю этих двоих, и Джемма тоже любила.

– Где двое моих любимых людей? – кричит он откуда-то из глубин ресторана.

Её лицо светится, как только он выходит к стойке. Он энергично пожимает мне руку, прежде чем притянуть Джемму в сокрушительные объятия. Наконец отпустив её, он берёт её лицо в руки.

– Как у тебя дела, милашка? Мы слышали о том, что случилось, и мы с женой были очень потрясены новостями.

Джемма неловко улыбается и делает шаг назад. Я вижу, как Триш толкает его локтем в бок, и мне приходится подавить смех.

– У меня всё хорошо, – говорит она, заправляя за ухо локон волос. Тогда я замечаю, что она неё только надела на запястье свой браслет памяти, но ещё на ней серьги в виде ракушек, которые я подарил ей в детстве.

– Брось, Мэттью, – говорит Триш, – оставь их в покое. Я подготовила вам столик, – заканчивает она, поворачиваясь ко мне.

– Только лучший столик ресторана для наших любимых посетителей, – говорит Мэтт.

Они ведут нас к своей уединённой зоне на балконе, с видом на океан. Она не шутила насчёт лучших мест в ресторане.

Я забронировал этот же столик на девятнадцатый день после нашей свадьбы, в день аварии Джеммы. Чтобы добраться сюда, нам понадобилось больше времени, чем я планировал, но, наконец, этот вечер наступил.

Я отодвигаю для Джеммы её стул.

– Всегда такой джентльмен, – произносит Триш, локтем толкая Мэтта в рёбра. – Ты мог бы научиться у него паре вещей, Мэттью Сазерлэнд.

– Мы хорошо знаем этих людей? – спрашивает Джемма, когда мы остаёмся одни.

– Мы раньше часто тут ужинали.

– Оу. Хорошо. Они мне нравятся.

– Мне тоже. Они хорошие люди.

Я наблюдаю за ней, пока она осматривается вокруг. Прежняя Джем делала так везде, куда бы мы ни ходили.

– Вид отсюда потрясающий.

– Невероятный, – отвечаю я, глядя прямо на неё.

– Мне нравится, как обустроено это место.

– Ты бы удивилась, если бы я сказал, что это ты его обустроила?

Её глаза расширяются.

– Не может быть. Правда?

– Ага.

Она в удивлении оглядывается вокруг.

– Я впечатлена, что это сделала я. Ощущение очень морское. Идеальная обстановка для ресторана морской кухни.

– Этого ты и добивалась, – она обустроила ресторан в цветовой гамме, похожей на наш дом: белый, голубой и намёки жёлтого там, да сям. Она свесила с потолков белые рыболовные сети и вручную отобрала морскую атрибутику.

– У тебя потрясающий талант к дизайну интерьера.

Она замолкает, и я замечаю, что её взгляд опускается на колени, так что тянусь через стол к её руке.

– Я втайне знал, что тебе не терпится добраться до этого места, когда его владельцами стали Триш и Мэтт. Ты ненавидела то, каким неподходящим был старый дизайн.

Она хихикает, прежде чем сжать мою руку.

– Спасибо.

– За что?

– За всё. Я не уверена, где была бы прямо сейчас, если бы не ты. Ты держишь меня в здравом уме.

Я отпускаю её руку и откидываюсь на спинку своего стула, когда подходит официантка. Она ставит передо мной «Корону» с долькой лайма, а перед Джеммой высокий стакан с тёмно-оранжевой жидкостью со льдом. Напиток дополнен кусочком лимона и одним из этих крохотных зонтиков. Мы оба благодарим её, после чего она разворачивается и уходит.