Текст книги "Перемены"

Автор книги: Джим Батчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц)

Глава третья

– Надеюсь, у вас не осталось плохих воспоминаний? – спросил у меня Мартин, выводя машину с усыпанной гравием стоянки рядом с моим домом.

Чтобы я мог уместить куда-то свои длинные, как у журавля ноги, Сьюзен уселась в арендованной машине сзади, оставив мне место рядом с водителем.

– Плохих воспоминаний? – переспросил я.

– О нашей первой встрече, – пояснил Мартин. Машину он вел так же, как делал все – ровно. Полное торможение на светофорах. Пять миль в час под знаком. Куда бы мы ни направлялись, у нас ушла бы на это вечность.

– Вы имеете в виду то, как вы использовали меня в попытке убить Ортегу? – уточнил я. – Тем самым гарантированно нарушив дуэльный кодекс, в результате чего дуэль считается недействительной, а война с Белым Советом продолжается?

Мартин покосился на меня, потом в зеркальце заднего вида – на Сьюзен.

– Я тебе говорила, – сказала она ему. – Он может не разобраться сразу. Но рано или поздно поймет все.

Я кривовато ухмыльнулся.

– Ну, оглядываясь назад, не так уж и сложно было разобраться, что вы там делали, – признался я. – Война Красной Коллегии с Белым Советом – лучшее, что случалось с Братством за много веков его существования.

– Я с ними немногим более ста лет, – хмыкнул Мартин. – Но да, за это время ничего лучше не происходило. Белый Совет – единственная организация на планете, способная составить для них существенную угрозу. И каждый раз, когда Совет одерживал победу – или хотя бы оставался в наличии после того, что должно было бы стать сокрушительным поражением, – противоречия внутри Красной Коллегии обострялись еще сильнее. Многие из них лелеют зависть или вражду к соперникам уже не одно тысячелетие. Просто фантастический масштаб раздоров.

– Можете обозвать меня чудаком, – буркнул я, – но мне пришлось видеть слишком много детей, погибших на войне, которую вы помогли гарантированно продлить. Никаких плохих воспоминаний? – Я недобро улыбнулся. – Поверьте мне, Марти, на вашем месте я бы не захотел напоминать мне сейчас о тех событиях.

Я кожей ощущал на себе внимательный взгляд Мартина и то, как напряглось его тело. Он явно думал о своем пистолете. С огнестрельным оружием он управлялся здорово. В ночь моей дуэли с вампиром по имени Ортега Мартин вогнал в него пулю из своей снайперской винтовки за секунду до того, как вампир успел бы убить меня. Это являлось грубейшим нарушением дуэльного кодекса – набора правил для разрешения конфликтных ситуаций между отдельными представителями сообществ, подписавших Неписаный Договор.

Итог честно проведенной дуэли мог бы положить конец войне между Красной Коллегией и чародейским Белым Советом и тем самым спасти множество жизней. Но этого не вышло.

– Да вы не расстраивайтесь, приятель, – утешил я его. – Ортега сам уже нарушил к тому моменту дуэльный кодекс. Все пошло к чертям вне зависимости от того, что совершили в тот вечер вы. И ваше присутствие там привело к тому, что пулю схлопотал он, а не я. Так что дружбы, конечно, нет…

Мартин посмотрел на меня еще раз и расслабился.

– Надо же, какая ирония, – заметил он. – Как вы, выдвиженец из низов Белого Совета, мгновенно встаете в позу для моральных нравоучений.

– Прошу прощения? – негромко произнес я.

Он говорил бесстрастно, но за словами ощущался горевший где-то там глубоко огонь – впервые за все время, что я его знал.

– Я тоже видел, Дрезден, как детей убивают словно скотов, а вашему мудрому и могущественному Совету на это наплевать, потому что жертвы бедны и далеки – разве это не повод для них погибнуть? Вот так. Если бы пуля, пущенная в вас, заставила Совет обрушиться на Красную Коллегию всей своей мощью, я бы выпустил две и даже приплатил за такую возможность. – Он затормозил на красный свет и посмотрел на меня в упор: – Хорошо, что мы прояснили с этим. Или вы хотите сказать что-нибудь еще?

Я встретил его взгляд.

– Вы выбелили волосы. У вас теперь вид, как у гея.

Мартин невозмутимо пожал плечами:

– На последнем задании я работал стюардом на круизном судне, работал на эту конкретную категорию.

Я нахмурился и покосился на Сьюзен.

Она кивнула:

– Было дело.

Я скрестил руки на груди и уставился в ветровое стекло.

– Я в буквальном смысле слова убивал людей, которые нравились мне больше вас, Мартин, – произнес я и немного помолчал. – Мы еще не приехали?

– Здесь, – объявил Мартин, остановив машину перед входом в дом.

Я всмотрелся в здание. Ничего особенного, обычный чикагский дом. Двенадцать этажей, немного выцветший фасад, типичное здание со сдаваемыми в аренду офисами.

– Вряд ли Красные… Послушайте, это не может быть здесь! – выпалил я. – Это же дом, где у меня офис.

– Нам известно, что подвластная Красной Коллегии деловая структура приобрела его почти восемь лет назад, – сообщил Мартин, загоняя машину на стоянку и вытягивая ручник. – Насколько я понимаю, вы должны были заметить неожиданное повышение арендной платы.

Я глупо поморгал.

– Я… Я плачу арендную плату Красной Коллегии?

– Повышенную арендную плату, – поправил меня Мартин, сделав легкое ударение на первом слове. – Графине Арианне не откажешь в специфическом чувстве юмора. Если это вас утешит, могу добавить, что здешние сотрудники не имеют ни малейшего представления о том, на кого они в действительности работают. Они полагают, что это фирма, обеспечивающая конфиденциальной информацией многонациональную торговую корпорацию.

– Но это… мой дом. – Я нахмурился и тряхнул головой. – И что мы собираемся делать?

Мартин вышел из машины и полез в багажник. Сьюзен вышла за ним. Я за компанию вышел тоже.

– Мы, – ответил Мартин, явно не включая в это понятие меня, – собираемся проникнуть в офис и вынести документы, которые, как мы надеемся, способны дать представление об убежищах Арианны и ее намерениях. Вы останетесь у машины.

– Черта с два останусь, – возразил я.

– Гарри, – вразумительно, но твердо сказала Сьюзен. – Это компьютеры.

Я охнул так, словно Сьюзен врезала мне локтем под вздох. Чародеи и компьютеры сосуществуют примерно так же, как библиотеки с огнеметами. Вся техника ведет себя в присутствии смертного чародея ненадежно, и чем она современнее, тем, похоже, уязвимее. Если бы я пошел с ними… Ну… вы ведь не берете с собой в птичью лавку кота, верно? Не потому, что кот плохо воспитан, а потому, что он кот.

– Ох, – выдохнул я. – Раз так… да, мне, пожалуй, лучше остаться у машины.

– Велик шанс того, что за нами следят, если не гонятся, – сказал Мартин, обращаясь к Сьюзен. – Нам пришлось улетать из Гватемалы в спешке, без обычных предосторожностей.

– У нас не было времени, – ответила Сьюзен, и в голосе ее прозвучало усталое раздражение. Я словно подслушивал привычную частую ссору двух супругов. Она открыла в багажнике чемодан и распихивала по карманам какие-то предметы. – Надо было срочно выправить все документы.

Секунду или две Мартин молча смотрел на нее, потом достал из чемодана один-единственный предмет и закинул на плечи станковый рюкзак. Должно быть, в нем находились какие-то компьютерные примбамбасы. Я отошел от него подальше и постарался выбросить из головы все злые мысли.

– Ты просто посторожи здесь, Гарри, – попросила Сьюзен. – Мы вернемся минут через двадцать, если не раньше.

– Или не вернемся, – уточнил Мартин. – И тогда уж будем точно знать, что наш неуклюжий вылет обернулся против нас.

Сьюзен негромко раздраженно фыркнула, и они вдвоем направились к дому, подошли к запертым дверям, задержались там секунды на три и исчезли внутри.

– А мне просто стоять здесь, – буркнул я. – Как какому-нибудь Рыжему Псу Клиффорду. Слишком велик и глуп, чтобы заходить в дом вместе с Эмили-Элизабет. А ведь это мой дом. – Я тряхнул головой. – Блин-тарарам, я вне игры. Или с катушек съехал. В смысле, стою тут и разговариваю сам с собой.

В общем-то я понимал, почему я разговариваю сам с собой: если бы я замолчал, мне не о чем было бы думать, кроме как о маленьком человечке – перепуганном, одиноком в логове монстров. А это заставило бы меня думать о том, как ловко меня исключили из ее жизни. А уже это заставило бы меня думать о том, что зверь у меня в груди все еще пытается вырваться наружу.

Когда местная злодейка из Красной Коллегии, покойная Бьянка, похитила Сьюзен и начала превращать ее в полноценного вампира, она делала это для того, чтобы лишить меня подруги. Так или иначе, это ей удалось. Та Сьюзен, которую я знал – остроумная, смешливая, всегда готовая получать удовольствие от жизни вообще и жизни со мной в частности, – исчезла навсегда.

Теперь она превратилась в нечто среднее между Мстительницей Эммой Пил и Халком женского пола. И один раз с тех пор мы с ней любили друг друга. И в результате этого родился ребенок. И Сьюзен лгала м…

Прежде чем я успел прокрутить эту логическую цепочку еще раз, по спине у меня пробежал холодок.

Я даже не стал оглядываться. Несколько лет рискованных операций со Стражами, недоросшими даже до того, чтобы самостоятельно покупать пиво, научили меня доверять инстинктам, когда они включались в темном городе в два ночи. Не успев толком осознать, что делаю, я припал к земле, раскинул руки в стороны и выстроил вокруг себя завесу.

Завесы – это тонкий, изощренный раздел магии, позволяющий с помощью базовых магических теорий делать предметы или людей менее заметными. По части завес я такой бездарь, что почти никогда не прибегал к ним – но все-таки разбирался в этом достаточно, чтобы обучить принципам пользования свою ученицу, Молли Карпентер. У Молли настоящий талант к завесам, она схватывала все на лету, а потому мне пришлось крепко потренироваться, чтобы не уронить себя в глазах Кузнечика.

Короче говоря, простейшие, на скорую руку завесы мне теперь вполне по силам.

Когда невидимое поле искривило световые лучи, улица вокруг немного потемнела. Находясь под завесой, ты и сам хуже видишь окружающий мир, но я пошел на этот риск сознательно. Я решил, что оно того стоит. Если кто-нибудь целится в меня из ружья или пистолета, от угла здания, за которым я мог бы укрыться, меня отделяло солидное расстояние. Лучше побыть невидимкой.

Я пригнулся к земле рядом с машиной, не совсем невидимый, но близко к тому. Для завесы очень важны способность сохранять спокойствие и неподвижность. Этого трудно достичь, когда тебе кажется, что опасность близка и кто-то, возможно, готовится вот-вот отделить тебя от твоих мыслей самым что ни на есть насильственным образом. Но я справился с адреналиновой бурей и успокоил дыхание. Я такой, я умею.

Поэтому я смог разглядеть полдюжины фигур, несущихся ко входу в здание с жуткой, почти паучьей ловкостью. Две перемещались по крышам – отдаленно напоминавшие человека, но плавностью движений не уступавшие вышедшей на охоту кошке. Трое других приближались по земле, перебегая из тени в тень. Я видел только неясные очертания, однако по спине у меня побежали струйки пота.

Последняя, шестая фигура скользила по стенам зданий, перепрыгивая с одного на другое. Она цеплялась за стены словно гигантский паук и перемещалась с жуткой скоростью.

Я так и не смог разглядеть ничего, кроме этого, – одни лишь мерцающие тени, двигающиеся со зловещей целеустремленностью. Но я знал, кого вижу.

Вампиры.

Вампиры Красной Коллегии.

Они сбегались к дому, в котором находился мой офис, как акулы к куску сочившегося кровью мяса.

Буря у меня в груди разыгралась с новой силой, и когда они у меня на глазах исчезли в дверях дома – моегодома, черт побери! – как тараканы, нашедшие лаз туда, где им быть не положено, злоба поднялась из груди к самым глазам, так что отражения уличных фонарей в окнах сделались красными.

Я позволил вампирам войти в дом.

А потом собрал всю свою злость, всю боль, заточив их как нематериальные мечи, и скользнул за ними.

Глава четвертая

Мой жезл висел на петле за отворотом плаща – дубовый стержень длиной дюймов восемнадцать и чуть толще моего большого пальца. Приятно было, выхватывая его, ощутить пальцами знакомые очертания вырезанных на нем рун и знаков.

Я вошел в дом так тихо, как только мог, отперев дверь своим ключом. Завесу я сбросил, только оказавшись внутри. На таком расстоянии от вампиров от нее толку никакого: они все равно почуяли бы мой запах и услышали бы стук моего сердца. Зато мое зрение она заметно ограничивала, а это уж слишком рискованно.

На лифте я не поехал. Он скрипит, и стучит, и оповестил бы о том, где я нахожусь, всех, кто есть в здании. Я сверился с висевшим в вестибюле списком. «Датасейф, инк.» размещался на девятом этаже, пятью этажами выше моего офиса. Скорее всего Мартин со Сьюзен сейчас там. Значит, и вампиры направляются туда же.

Я выбрал лестницу – решил рискнуть. Заговоры, приглушающие звук и позволяющие вести разговор в приватном режиме, для чародея моего уровня – плевое дело, а сделать так, чтобы меня вообще не было слышно уже в паре ярдов, ненамного сложнее. Разумеется, это означало, что я и сам не мог слышать никаких звуков извне. Но в данный момент по крайней мере я знал, где находятся вампиры, тогда как они предположительно не догадывались о моем присутствии. Я хотел до поры до времени оставить все именно так.

Все равно в ближнем бою к тому моменту, как я услышал бы шум, производимый невидимым вампиром, я мог бы со значительной долей уверенности считать себя покойником.

Поэтому я прошептал несколько слов фонотургического заклинания и начал подниматься по лестнице в абсолютной тишине. Что, конечно, было очень кстати. Вообще-то я регулярно занимаюсь бегом, но одно дело бежать по тротуару или песчаному пляжу, и совсем другое – по лестнице. Когда я добрался до девятого этажа, ноги у меня едва не отваливались, я задыхался, а левая коленка просто выводила меня из себя. Какого черта? С каких это пор я должен беспокоиться из-за коленок?

Ободрив себя этой мыслью, я задержался на миг перед выходом с лестницы, потом отворил дверь все под той же завесой тишины и тут же убрал завесу, чтобы прислушаться.

Из коридора – кажется, из-за ближнего от меня угла – доносилось шипение и странная, клокочущая речь. Я в буквальном смысле слова затаил дыхание. Вампиры обладают сверхчеловеческим чутьем, но и отвлечься могут, как любой другой. Если они разговаривают, то могут и не услышать крадущихся шагов, а остаточные запахи от множества работавших здесь днем людей, возможно, помешают им унюхать меня.

И вообще, шепнул мне голос откуда-то из эпицентра бушевавшего в моей груди урагана, какого черта мне прятаться от этих кровожадных ублюдков?Вампиры Красной Коллегии – убийцы, все до единого. Наполовину обращенный вампир не пройдет превращение до конца, не прикончив другого человека и не напившись его крови. То есть новичку, втянутому в Красную Коллегию против его воли, приходится противостоять новому, почти неодолимому голоду, однако это не отменяет того факта, что раз уж он стал обладателем полноценного членского билета Коллегии, значит, ему пришлось для этого кого-то убить.

Монстры. Монстры, утаскивающие людей во мрак и проделывающие с ними ради забавы самые неописуемые штуки. Кому это знать, как не мне. Они проделали со мной такое как-то раз. Монстры, чье существование отравляет жизнь миллионам людей.

Монстры, которые похитили мою дочь.

Написано: «Не вмешивайся в дела чародеев, ибо раздражительны они и скоры на гнев».

Толкин выразил это как нельзя более точно.

Я сделал шаг вперед и с грохотом захлопнул за собой дверь.

– Еще бы не раздражительны! – прорычал я.

Бульканье и шипение из-за угла оборвались на полуслове, и перевода эта пауза не требовала: «А?»

Я вскинул жезл, нацелил его на угол коридора и, закачав в него всю свою злость, всю волю и всю силу, рявкнул:

– Fuego!

Струя серебристо-белого огня с ревом метнулась вдоль коридора и пронзила угол с легкостью пули, пробивающей бумажную мишень. Я подвинул жезл левее, и огонь прогрыз в гипсокартоне дыру размером с кулак, ударив в перпендикулярный коридор, откуда доносился разговор вампиров. Грохот стоял неописуемый. Дерево разлеталось в куски. Гипсокартон лопался, вздымая облака пыли. С визгом лопались словно разрезанные невидимым резаком трубы. Искрила короткими замыканиями проводка.

И что-то – абсолютно точно не человек – испустило пронзительный, полный боли визг, и визг этот прозвучал громче выстрела.

Я тоже завизжал в ответ – от злости – и ринулся вперед. Руны на моем жезле сияли алым огнем, струя серебряно-белого огня продолжала бить в темноту передо мной.

Когда я свернул за угол, мне навстречу метнулась тень. Но я ждал этого. Я вскинул левую руку с браслетом-оберегом на запястье – пальцы ее при этом сложились в жест, не имеющий никакого отношения к магии, оскорбительный смысл которого был понятен даже вампиру. Усилием воли я швырнул в браслет – цепочку из миниатюрных серебряных щитов – заряд энергии, и вокруг меня выстроилась невидимая полусфера защитного барьера. Темная фигура вампира с разбегу врезалась в этот барьер и отлетела назад, оставив на его поверхности разбегающиеся круги голубого света.

Вампир не успел еще коснуться пола, а я убрал барьер, прицелился жезлом, и струя серебряного огня рассекла монстра пополам. Куски, продолжая бестолково размахивать конечностями, полетели в разные стороны.

Посреди коридора валялось изуродованное тело другого вампира – должно быть, в него угодил заряд, пущенный вслепую из-за угла. Судя по позе, умирал он достаточно мучительно. Я пересмотрел немало киноужастиков и знал принятые в них правила выживания, а потому, едва удостоверившись в том, что на полу в коридоре непосредственной угрозы больше не наблюдается, я вскинул жезл вверх, в точку над моей головой.

Вампир цеплялся за потолок в каких-то двадцати футах от меня. Обыкновенно люди представляют себе вампиров этакими безукоризненно прекрасными божествами темного искушения и секса. На деле же, хотя вампиры Красной Коллегии и могут создавать себе неотличимую от человеческой оболочку, называемую плотской маской, под ней таится нечто совершенно иное – истинный, жуткий, не знающий жалости монстр вроде того, что смотрел сейчас на меня.

Стоя, он, наверное, достигал в высоту шести футов, хотя его тощие когтистые руки при этом могли бы волочиться по земле. Похожая на резину черная кожа была испещрена нездоровыми розовыми пятнами; брюхо гротескно свисало кожистым мешком. Ну, для полноты описания стоит добавить кривые ноги, горб и лицо, представляющее собой нечто среднее между мордочкой летучей мыши-кровососа и персонажа галлюцинаций Ганса-Руди Гигера.

Он увидел, как я выбегаю из-за угла, и его выпученные глаза, казалось, сделались еще больше. И он завизжал от…

От ужаса.

Он визжал от ужаса.

Вампир бросился по потолку от меня, а я выпустил новый заряд огня, полив им коридор от потолка до пола, от стены до стены и обратно.

– Вот умница, – услышал я собственный крик. – Беги, беги, красавчик!

Он все-таки успел нырнуть за угол, и я, завопив от ярости, с размаху пнул башмаком со стальными набойками голову одного из убитых вампиров и ругаясь как сапожник, ринулся за ним.

Все описанные события заняли от силы шесть или семь секунд.

После этого все сделалось немного сложнее.

Своими разрядами я поджег коридор в полутора десятках мест, так что не успел я сделать и несколько шагов, как со всех сторон пронзительно заверещали датчики пожарной сигнализации. С потолка ударили струи воды: включилась спринклерная система. И в то же самое мгновение где-то впереди грянули выстрелы. Все это не сулило ничего хорошего.

Сигнализация означала, что сюда уже выехали пожарные и полиция, а они – за исключением самых толковых ребят из отдела специальных расследований – никак не готовы иметь дело с вампирами. Они просто станут легкой добычей или заложниками сверхъестественных хищников.

Вода тоже не подняла мне настроения. Текущая вода заземляет магические энергии, и хотя полностью она меня не нейтрализовала бы, но и делать все станет труднее – словно бежать по мягкому песку или скользкой глине. Выстрелы нравились мне еще меньше, поскольку пара пуль пробила гипсокартонную перегородку меньше чем в шести футах от меня, и одна из них зацепила мои джинсы чуть выше левой лодыжки.

– Эк! – пробормотал я.

Бесстрашный мастер глубокомысленных диалогов – да, я такой.

Я взмахнул перед собой левой рукой, снова выстраивая щит. От него мгновенно отрикошетили пара пуль, которые скорее всего пролетели бы мимо меня, и от точек попадания их в щит разбежались мерцающие круги возмущенной энергии. Я изготовил жезл к стрельбе и ринулся вперед по коридору.

Перед дверью офиса я увидел двух вампиров. Один лежал на полу, дергаясь, шипя от боли и прижимая руки к животу. Несколько десятков пулевых пробоин в двери недвусмысленно объясняли причины его поведения. Вряд ли пулевые ранения могли убить вампира, но они причиняли ему боль и лишали источника сверхъестественной силы, вытекавшей из него вместе с кровью. Второй хоронился за косяком, словно раздумывая, стоит ли ему пытаться ворваться в помещение, как это только что сделал его спутник.

Тот, что бежал от меня, завывая от страха, бросился к ним.

Я с трудом затормозил на скользком от воды и крови полу, поднял жезл и выпустил еще один заряд, с ревом метнувшийся вдоль коридора. Бегущий вампир схватил раненого собрата и прикрылся им от предназначавшегося ему выстрела. Раненый завизжал и принял огненную струю на себя – впрочем, энергии ее хватило и на то, чтобы отшвырнуть беглеца через коридор, спиной в перегородку. Пробив в ней отверстие, он исчез из виду, а мгновение спустя звон стекла дал знать, что он вылетел и из дома.

Незадачливый вампир был мертв – ну, или очень близок к тому, поскольку огненная струя срезала практически всю левую половину его торса. Последний вампир в нерешительности повернулся ко мне.

Это стоило ему жизни. Стена за его спиной разлетелась, и в образовавшемся отверстии показался Мартин, лицо которого сплошь покрывали темные татуировки. Он толкнул вампира через коридор и шмякнул затылком о стену. Рука его метнулась к животу вампира, блеснул нож. А потом стену забрызгала кровь, и вампир, беззвучно разевая пасть, рухнул на пол.

Мартин отпрыгнул назад, чтобы бьющаяся в судорогах тварь не зацепила его ненароком когтями, стрельнул взглядом в обе стороны коридора и увидел брешь в дальней стене.

– Черт. Вы дали одному уйти?

Прежде чем я успел ответить, из офиса – через дыру в стене, не через дверь – выскользнула Сьюзен. Рюкзак висел у нее на одном плече, а в руке она держала автоматический пистолет сорок пятого калибра, из ствола которого вился дымок. Покосившись на валявшегося на полу вампира, она подняла пистолет и холодно сощурила свои темные глаза.

– Постой, – сказал я. – Их было шестеро. Этот номер четвертый.

– Они всегда орудуют шестерками. Стандартная боевая группа.

Она невозмутимо нажала на спуск и короткой, точной очередью разнесла голову раненого вампира в труху.

Мартин покосился на часы.

– У нас мало времени.

Сьюзен кивнула, и они двинулись по коридору к лестнице.

– Идем, Гарри. Мы нашли поэтажные планы. Здание заминировано.

Я зажмурился, тряхнул головой и поспешил за ними.

– Заминировано? Где?

– Взрывчатка на четвертом этаже, – спокойно объяснил Мартин. – По периметру вашего офиса.

– Вот ублюдки! – возмутился я. – А нам сказали, ищут асбест в конструкциях!

Сьюзен издала короткий смешок, но Мартин нахмурился:

– Стоит этому беглецу связаться со своими и рассказать, что произошло, и они взорвут здесь все. Я предлагаю поспешить.

– Черт, – выдохнул я.

Мы бегом скатились по лестнице. Подниматься вверх, конечно, дольше, чем спускаться, зато и под ноги смотреть так не надо. Раз я оступился, и Сьюзен пришлось поймать меня за руку; пальцы ее казались жесткими как сталь. В вестибюль первого этажа мы вывалились втроем.

– Не через главную дверь! – рявкнул я. – Полиция уже рядом!

Я обогнал их и повел к служебному выходу в переулок. Мы бегом домчались до заднего фасада, свернули за угол, потом в следующий переулок, дальше и дальше от дома.

Мы успели добежать до следующего квартала, а потом блеснула вспышка, и великан ростом с Сирс-Тауэр огрел нас подушкой со своей великанской кровати. Нас сбило с ног. Сьюзен с Мартином смягчили падение, покатившись по асфальту. Я же, напротив, врезался в мусорный контейнер.

Полный, разумеется.

Я полежал немного, ожидая, пока в ушах стихнет чуть-чуть противный пронзительный звон. Облако пыли и строительной трухи, смешавшись с вонючим содержимым мусорного бака, окатило меня с головы до ног.

– Не лучшую игру показываю, – пробормотал я. Точнее, ощутил, как мои голосовые связки производят эти звуки, но сам их не расслышал.

Еще через несколько секунд звуки начали возвращаться. Со всех сторон заливались на все голоса автомобильные сигнализации. В порту выли сирены. И другие сирены – много сирен – приближались со стороны улицы.

Чья-то рука ухватила меня за локоть, и кто-то помог мне подняться. Сьюзен. Всю ее покрывал тонкий слой пыли. Пыль висела в воздухе так плотно, что мы не видели ничего дальше десяти – двадцати футов. Я попытался идти и чуть не упал.

Мартин подхватил меня с другой стороны, и мы, шатаясь, побрели прочь сквозь пыль. Постепенно мир вокруг меня начал замедлять вращение. До меня дошло, что Мартин и Сьюзен разговаривают.

– …хоть что-нибудь да сохранилось? – говорила Сьюзен.

– Придется искать сектор за сектором, – бесстрастно отвечал Мартин. – Может, и найдем какие-нибудь крохи. О чем, черт подери, он думал, швыряясь таким количеством энергии, если знал, что мы ищем компьютерную информацию?

– Возможно, о том, что от этой информации будет немного толку, если мы оба погибнем, – возразила Сьюзен. На мой взгляд, вполне логично. – Они нас обнаружили. И ты это понимаешь.

Некоторое время Мартин молчал.

– Да, – произнес он наконец. – Или он не хотел, чтобы мы получили эту информацию. Он ведь изрядно разозлился.

– Он не такой. – Сьюзен мотнула головой. – Это не в его духе.

– Это былоне в его духе, – поправил ее Мартин. – Вот ты – такая же, какой была восемь лет назад?

Сьюзен не ответила.

Я вспомнил, что нужно делать, чтобы идти, и начал справляться без посторонней помощи. Потом тряхнул головой, чтобы в ней немного прояснилось, и оглянулся назад.

Соседние дома горели. Все больше сирен слышалось с той стороны. Часть городского пейзажа, где полагалось находиться зданию с моим офисом, опустела, если не считать расползавшегося облака пыли. Пожар и мигалки окрашивали облако оранжевым, красным и синим.

Мои документы. Моя старая кофеварка. Мой запасной револьвер. Моя любимая кружка. Мой обшарпанный старый стол и скрипучее, но удобное кресло. Дверь с матовым стеклом и надписью «ГАРРИ ДРЕЗДЕН, ЧАРОДЕЙ».

Все это погибло.

– Вот черт, – сказал я.

Сьюзен удивленно посмотрела на меня.

– Ты чего?

– Только сегодня утром, – устало выдохнул я, – отослал арендную плату.