Текст книги "Охота на праведников"

Автор книги: Джилл Грегори

Соавторы: Карен Тинтори
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

Йел и Дэвид под проливным дождем пробирались по Парк-сайд к «Риверсайд Тауэру». Ни одного свободного такси им не попадалось. Свирепый ветер гулял по городским улицам. Дэвид и Йел бежали через перекрестки, не обращая внимания на сигналы водителей, думая только о том, как побыстрее укрыться от разбушевавшейся стихии. Так же поступали и другие пешеходы, которые уже не могли укрыться от ливня под зонтиками, поскольку ветер рвал их из рук.

Когда они прошли около квартала, Дэвид различил вывески цветочного магазина и аптеки, а затем увидел красную неоновую вывеску у входа в полуподвальное помещение: «Толкование Таро».

– У меня идея! – Он схватил Йел за руку и объяснил ей свое намерение. Они быстро спустились по входной лестнице вниз и вошли в дверь, украшенную изображением немигающего багрового ока. В комнате, куда они попали, стоял странный запах – пахло ванилью и чесноком. В центре помещения находились стол и несколько стульев, а на столе – подсвечник с незажженной свечой. В углу стояли кадки с папоротниками, винными пальмами и еще какими-то экзотическими растениями, а на тускло освещенной витрине между ними были выставлены амулеты. У противоположной стены располагался шкаф, набитый книгами.

Раздвинулась занавесь из золотистых нитей с бусами, и перед ними появилась маленькая седенькая старушка в черной юбке и вышитой пурпурной тунике. Дэвиду показалось, что ей лет семьдесят, но кожа на ее лице и маленьких ручках оставалась гладкой. Пожалуй, ее возраст выдавали только катаракты на ее желтых глазах и веки.

Она подошла к круглому столу и достала колоду карт Таро.

– Прошу вас, – сказала старушка, обращаясь к Дэвиду и Йел. – Я не ждала гостей в такую бурную ночь. Кому из вас погадать?

«Мне. Лишь бы я только поверил, что со Стаси все в порядке», – мрачно подумал Дэвид.

– Мы пришли сюда кое-что узнать, – ответил он, предложил Йел стул и сам сел рядом.

– Карты могут рассказать очень многое, – заметила старушка, протягивая им колоду. – Кто будет сдвигать?

Но Дэвид не стал брать у нее карты, а достал из сумки раввина карту Таро:

– Мне хотелось бы знать, что вы скажете вот об этом.

Старушка, слегка раздраженная, положила колоду на стол и взяла карту у гостя.

– Это карта Башни, – сказала она. – Что еще хотите вы знать о ней?

– Они здесь! Я знаю этот район, – объявил Джеймс Джилис. Он и его сообщник сидели в номере мотеля в Нижнем Ист-Сайде.

Пуэрториканец тут же вскочил с кровати, схватил ключи от бюро и направился к двери. Джилис еще продолжал на ходу что-то быстро говорить по мобильному телефону, когда дверь за ними захлопнулась.

– Пошли поскорее, по дороге все обговорим, – сказал Джилис.

Оба они уселись в пикап.

– Нам чертовски везет, у нас снова есть шанс, – продолжал он. – Они только что вышли из «Йоцубы».

– Нам необходимо знать, что означают образы этой карты, – сказала Йел, придвигая свой стул поближе к столу. Гадалка придвинула к ней карту и посмотрела ей в глаза:

– «Башня» – весть от высших арканов. Самая зловещая карта в колоде.

– В каком смысле зловещая? – спросил Дэвид.

– Она указывает на смерть, разрушение, страх и жертвы. – Она провела пальцем по фигуркам, выпрыгивавшим из башни. – Вот видите – великое падение, ведущее к открытию последней истины. – Гадалка облокотилась на спинку стула, и вдруг к ней на колени прыгнула неизвестно откуда взявшаяся белая кошка. Старуха погладила кошку и сказала: – Кабуки, ты пришла проверить, что у нас за гости?

– Вам известно еще что-нибудь об этом? – спросил Дэвид.

– Сколько у вас времени? – спросила гадалка с усмешкой. Кошка спрыгнула с колен хозяйки, которая направилась к книжному шкафу, нашла там объемистый том и положила на стол. – Вот здесь. – Найдя нужную страницу, гадалка стала читать: – Воинственная планета Марс управляет картой Башни, так что она является картой войны. Это война между зданиями, построенными на лжи. И вот, – она указала на молнию, поражающую верхушку башни, – перед нами ослепительная вспышка истины. Тех, кто хочет толковать эту карту, я предупреждаю, что возможны шокирующие открытия. Нечто, достаточно могущественное, чтобы низвергнуть монарха – или разбить систему долголетних верований.

Дэвиду стало не по себе. «Не цивилизованный ли мир ты называешь „системой долголетних верований“?» – подумалось ему.

Но он тут же одернул себя: «Не надо позволять дурачить себя этими шаманскими россказнями».

Когда гадалка заговорила снова, раздался страшный удар грома. Маленькая комнатка погрузилась в темноту. Затем старая гадалка чиркнула спичкой и зажгла свечу на столе.

– Так будет лучше, – пробормотала она.

Дэвид беспокойно огляделся, ожидая, что свет зажжется вновь. Этого не произошло.

Тут снова заговорила Йел, сменив тему:

– В вашей книге говорится что-нибудь о связи между Таро и иудейской мистикой?

– Да, о Каббале, – кивнула гадалка. – В некоторых источниках говорится, что они связаны между собой, в некоторых – что такой связи нет. – Она подвинула книгу к Дэвиду. – Свет зажжется не сразу. Ваши глаза найдут то, что нужно, при свете свечи быстрее, чем мои.

– Мы уже знаем о связи между этими картами и древнееврейским алфавитом, – сказал Дэвид, листая книгу в поисках указателя. – Двадцать две карты соответствуют двадцати двум буквам алфавита. – Дэвид почувствовал, как кошка потерлась о его ногу. – Вот, нашел, «Каббала». – Он стал читать вслух: – «Колода Таро отображает каббалистическое Древо жизни подобно десяти сефиротам. В каждой масти малых арканов имеется десять карт. Еще одна удивительная связь: четыре мистических мира, в которых существует Древо жизни, – земля, воздух, вода и огонь – отображаются в четырех мастях – магические фигуры, мечи, жезлы и кубки».

Дэвид заметил, как толковательница Таро улыбнулась.

– Если вам нужны еще совпадения, то, уж конечно, вы прочитаете о множестве из них в публичной библиотеке Нью-Йорка. Но вы там найдете не меньше книг, где сказано, что Таро не имеет с Каббалой ничего общего, поскольку рыцари Храма позаимствовали Таро у сарацин. А еще очень многие утверждают, будто первая колода Таро была создана гностиками в пятнадцатом веке.

Дэвид вздрогнул при этих словах.

– Вот как? – Он взял карту Башни и спросил: – А могли бы вы сказать, что здесь имеет отношение к Каббале или к гностикам?

– Конечно. – Гадалка покровительственно улыбнулась ему, взяла карту и перевернула. – Это трудно не заметить. Вот: двойной уроборо. – Она показала на двух змей, кусающих хвосты друг друга, чьи тела по форме образовывали цифру восемь.

– Это по-гречески? – спросила Йел.

– Да. Означает «поедающий хвост». Но такая двойная змея именуется «великой мировой змеей». У гностиков это символ вечного цикла смерти и возрождения.

– Да, разрушение и возобновление, – промолвила Йел. Наклонившись к Дэвиду, она прошептала: – Именно это Понимающие и хотят проделать с миром в целом, убивая Сокровенных праведных. Готовы ли вы мне теперь поверить?

Ливень на улице вдруг усилился. Погруженные в свои размышления, обитатели комнаты не расслышали, как два человека начали сходить по черной лестнице, ведущей к задней двери. Дэвид думал о том, отчего старый раввин хранил в сейфе эту карту вместе с драгоценным камнем верховного жреца.

Первой нарушила молчание гадалка:

– У вас очень много вопросов. Может быть, карты на них ответят. – Она передала колоду Йел и продолжала: – Сдвиньте их, и я скажу вам, о чем они говорят.

Но Йел вдруг вскочила с места, и тут Дэвид услышал шорох и увидел за занавесью фигуру светловолосого верзилы.

– Бежим! – заорал он, подтолкнув Йел к дверям. Дверь захлопнулась за ними за секунду до того, как два человека ворвались в комнату.

Здоровенный блондин отшвырнул старуху к стенке. Пуэрториканец поднял винтовку. Пуля просвистела мимо головы Дэвида, который в это время уже успел взбежать по лестнице к выходу на улицу, немного отстав от Йел. Они нырнули во тьму, провожаемые воплями старой гадалки. Ночь была очень темной, и улицы освещали только изредка вспыхивающие молнии.

Они благодарили небо за спасительную темноту.

– Вот сюда, – сказала вдруг Йел, потянув Дэвида за собой.

Они оба юркнули в какой-то подъезд и оказались на лестнице, ведущей в полуподвал. Тяжело дыша, Дэвид сунул руку в карман, чтобы поверить, на месте ли драгоценные камни. К счастью, он не потерял их. Вскоре они услышали тяжелые шаги. Преследователи (если это были они) пробежали мимо.

Несколько минут они сидели в темноте и ждали, не смея шевельнуться. Наконец они осмелились выбраться из укрытия на улицу. В темноте, почти наугад, Дэвид и Йел кое-как добрались до своей гостиницы.

– Как же они могли найти нас? – шепотом спросила Йел.

– Может быть, их больше, чем мы думаем. У них вполне могут быть свои люди по всему городу. Как хорошо, что мы живем здесь не на самом верхнем этаже!

Они начали осторожно подниматься по лестнице и тут услышали шаги. Кто-то шел вниз. Оба застыли на месте и с облегчением вздохнули, услышав голос женщины, которая тихо успокаивала плачущего ребенка. Прижавшись к стене, они пропустили женщину с ребенком и продолжали свой подъем наверх. Когда они достигли очередной лестничной площадки, Дэвиду показалось, что сумка, которую он нес, стала в сто раз тяжелее. Можно было подумать, он тащил на себе целый мир.

Он подумал, что если все, о чем он сегодня узнал, – правда, то это действительно так.

Тьма была такой густой, что Дилон не мог бы отличить небо от океана, если бы не знал точно, где он сейчас находится. Большинство его спутников спали в салоне, но ему самому вовсе не спалось.

Последний раз он видел епископа Элсворта на конференции в Риме на Пасхальной неделе. Епископ тогда еще похвалил его книгу, хотя больше занимался епархиальным проектом – субботним библейским завтраком для ребят из группы риска. Дилон помнил рубиновое кольцо, сверкавшее в тот день на пальце у епископа.

Тогда он не задумывался об истории этого камня. Прошли годы, прежде чем он понял его значение. И только когда Дилон увидел похожий камень у Дэвида, он понял, что следует делать, и начал с того, что убедил Дэвида отправиться в Бруклин.

Он вспомнил, как некогда в своей жизни почувствовал холодную ярость, когда отец выпорол его, а мать выбежала из комнаты. Теперь ему снова нужно было почувствовать ярость. Ему нужны были все средства, чтобы пройти через эту битву.

Глава 19

Флагстаф, Аризона, на другой день

Хатч поставил турку для варки кофе на плиту и зажег газ. Он предпочитал варить кофе по старинке. Затем он разбил и вылил на сковородку несколько яиц, чтобы приготовить яичницу с беконом, попутно вполуха слушая новости по телевизору. Но думал он сейчас не о еде, а о двух гостьях, разместившихся в спальне в задней части дома.

Он привез сюда Стаси и ее мать глухой ночью и велел Меридит вызывать его при необходимости в любое время суток. Ночью он слышал, как девочка несколько раз кричала во сне, как успокаивала ее Меридит. Сейчас уже наступил полдень, но за последние два часа из гостевой комнаты не слышалось ни звука.

Хатч ждал звонка Дэвида сразу с утра, но его не последовало.

Теперь, слушая новости Си-эн-эн, он, кажется, понял почему.

«…пять районов Нью-Джерси остаются без электроэнергии вследствие вчерашнего беспрецедентного грозового ливня на Восточном побережье, когда выпало одиннадцать дюймов осадков. Удар молнии вызвал аварию на центральной электростанции, последствия которой сравнимы с аварией в августе 2003 года. Вчерашняя буря также вывела из строя систему сотовой связи. По словам официальных лиц, даже после восстановления энергоснабжения потребуется несколько недель, чтобы откачать воду из подземных коммуникаций».

Хатч поставил сковородку на стол. Пока Дэвид не явится из Нью-Йорка, остается только тихо сидеть здесь, охраняя Стаси и Меридит.

– Пахнет дымом!

Хатч резко обернулся, услышав голос девочки. Она стояла в дверях кухни. Глаза ее покраснели от слез.

– Где-то далеко горит лес, деточка, а запах дыма доносит сюда, – заметил он. – Что тебе приготовить на завтрак? Яичницу? Или ты любишь кашу?

– Я хочу поговорить с Дэвидом, – сказала Стаси с обиженным видом.

«Я тоже», – подумал Хатч. Вслух он сказал:

– Вчера последний раз он звонил мне из Бруклина. Страшная буря обрушилась на Нью-Йорк прошлой ночью. – Он кивнул на телевизор, по которому как раз показывали настоящий потоп на улицах Нью-Йорка, случившийся накануне. – Там у них вырубилось все электричество, и даже сотовая связь не работает. Теперь нам остается сидеть и ждать, пока Дэвид позвонит сам.

– Я не понимаю, что творится, – тихо сказала девочка. – Здесь лес горит, а там, в Нью-Йорке, – наводнение. Так страшно! – Она подошла к окну и посмотрела на дальнее зарево на горизонте, затем снова повернулась к Хатчу. В глазах ее стояли слезы. – Хатч, я сейчас думаю о животных в горящем лесу. Могут они спастись?

– Иногда им это удается.

– Иногда? Значит, не всегда. А Господь может им помочь?

Взгляд ее чистых карих глаз выражал страх и искреннюю боль. Она хотела получить объяснение, но могли он объяснить ей происходившее?

– Я не большой знаток в делах веры, хотя мне и следовало бы знать больше, – признался он. – Но как надо готовить яйца, я знаю хорошо. Что желает юная леди? Яичницу-болтунью, глазунью или яйца пашот?

Стаси тяжело вздохнула и вытерла заплаканные глаза.

– Пожалуй, болтунью, – ответила она и снова повернулась к окну. – А как по-вашему, – спросила она, – сколько времени им понадобится, чтобы выбраться из огня?

Глава 20

Нью-Йорк

Битых два часа пришлось пробиваться Дэвиду сквозь толпу пешеходов на улицах, чтобы попасть в здание, где работал Ванемейкер.

Кажется, все ньюйоркцы высыпали в тот день на улицы, чтобы как-то узнать новости, раздобыть продукты, найти работающие телефоны и, конечно, попытаться узнать, когда же будет восстановлено электроснабжение и вообще нормальная жизнь.

Когда Дэвид наконец достиг резиденции ООН, то увидел – здание также неосвещено, а дверь заперта. Он стоял и ругался от бессилия, сжимая в руке бесполезный мобильный телефон. Сколько раз он уже пытался дозвониться до Хатча или Джада, но все оказалось напрасно…

Оставалось только надеяться, что Хатч доставил Стаси в безопасное место. Только вот увидит ли ее он, Дэвид, еще когда-нибудь?

Оставалось только возвратиться в гостиницу.

Дэвид успел пройти квартала два, когда соблазнительный запах сдобы заставил его зайти в булочную.

– Сегодня все вчерашнее, – сообщил ему продавец. – Все продается по цене в три раза ниже. Когда весь товар кончится, уйду и я. Мы не можем ничего печь без тока.

Дэвид купил пять горячих булочек, немного печенья и бутыль теплой кока-колы, после чего снова вышел на улицу. Вода за ночь ушла с улиц, но машин на дорогах все еще было до странности мало. Дэвид шел, беспокойно оглядываясь по сторонам. Он все еще недоумевал, как преследователям удалось найти их прошлой ночью.

В Нью-Йорке жили сотни толкователей Таро. Каким же образом «Черные ангелы» вычислили их?

Он впервые подумал, что это было возможно, только если они следили за ними от самого ресторана или даже находились внутри его. Если так, то Ванемейкеру тоже могла угрожать опасность. Но предупредить его об этом сейчас не было возможности. Не мог Дэвид, конечно, и предупредить кого-то из Сокровенных праведных. Он даже не был уверен, что знает имена всех.

Прогулка по улице освежила его, заставив немного размяться и прийти в себя. Всего за пять дней столько изменилось в его жизни – кажется, будто прошли века!

Теперь он превратился в беглеца, запертого в душном гостиничном номере, лишенного общения и теряющего способность рассуждать здраво. А вот Йел не жаловалась на судьбу. И сегодня она осталась в номере, когда он пошел за паспортом. Меридит бы на ее месте на стенку лезла.

«Если они сейчас у Хатча, то у него хлопот полон рот, – подумал Дэвид. – А они непременно должны быть у него!»

И тут он услышал мужские голоса внутри их номера и застыл на месте. Все же Дэвид заставил себя отпереть дверь и увидел направленную на него винтовку.

Глава 21

Вилла Каза делла Фальконара, Сицилия

Дворецкий премьер-министра вошел на веранду, где ди Стефано и его жена сидели в шелковых халатах за завтраком.

– Простите, синьор и синьора, – сказал он, слегка поклонившись премьер-министру, и продолжал извиняющимся тоном: – Какой-то молодой человек из деревни очень просит о встрече с вами. Он говорит, его мать работала здесь на кухне, когда вы служили в армии, и я действительно помню эту женщину. Он верит, что вы единственный человек, который может ему помочь.

Ди Стефано отложил газету и пожал плечами:

– Можете впустить его, Карло.

Марио Бонфилио вбежал на веранду. Лицо его выражало отчаянную решимость. Ди Стефано он показался похожим на рысь, готовую к прыжку.

– Простите, эччеленца [2]2
  Ваше превосходительство.


[Закрыть], – заговорил вошедший, – я не решился бы вас побеспокоить, если бы не мое отчаянное положение. Эти полицейские – они ничего не делают, ничего не смыслят. Для меня и для родных моей невесты жизнь превратилась в кошмар. – Он умолк, очевидно, чувствуя себя неуютно под пронзительным взглядом премьера и холодным взором его жены.

– Вы сказали о вашей невесте, – напомнил хозяин.

– Да, моя Ирина, моя любовь, сердечко мое. На прошлой неделе мы должны были пожениться, но она пропала. Ее отец послал ее на почту, и она не вернулась домой. Мы все обыскали, синьор! Фермы, поля, всю округу. В полиции ничего не хотят делать. Они смеются и говорят, что она, должно быть, сбежала с кем-то еще. Но я знаю – это неправда, мы с моей Ириной навеки верны друг другу.

– Что же я, по-вашему, могу сделать, если полиция бессильна? – спросил премьер-министр с любопытством.

– Вы могли бы приказать полиции провести расследование, эччеленца, и известить власти соседних городов. Прошло уже три недели с тех пор, как она пропала, и мы потеряли драгоценное время. Прошу вас, пожалуйста, помогите найти ее. – Он перевел взгляд на жену премьер-министра, ища ее понимания и сочувствия. – Синьора, вы ведь знаете, что такое любовь! Это и счастье, и мука в одно время. Я хочу вернуть мою любовь. Она сама не оставила бы меня. Должно быть, случилось что-то ужасное.

Вместо понимания и сочувствия он увидел только холодную отчужденность во взгляде стального цвета глаз женщины. Она положила на стол салфетку и поднялась из-за стола, тонкая, словно лезвие бритвы.

– Да, но любовь бывает изменчивой, молодой человек. Она может убегать от человека. Возможно, ваша Ирина вовсе не хочет, чтобы ее нашли. – С этими словами Флора Донди удалилась.

Лицо Марио вспыхнуло от гнева, он весь напрягся, но сдержал себя и не сказал ничего непочтительного. Он снова перевел взгляд на премьер-министра и повторил:

– Никогда, никогда, поверьте, Ирина не оставила бы меня по доброй воле.

– Я сочувствую тебе, – заговорил глава правительства, и Марио с чувством облегчения увидел выражение сострадания на его благообразном лице. – Если ты сейчас запишешь на листочке твое имя и имя твоей невесты и ее отца, а также дату ее исчезновения, я велю полиции провести полное расследование и обыскать каждую деревню и каждый виноградник.

Ди Стефано взял со стола ручку и велел дворецкому принести бумаги.

– Ты хорошо сделал, что пришел ко мне, сынок, – сказал премьер, после того как благодарный Марио положил записку на скатерть. Ди Стефано протянул руку, и Марио долго тряс руку человека, которого считал своим благодетелем.

– Будьте благословенны, синьор, – повторял он.

После ухода Марио ди Стефано просмотрел оставленную им записку, а затем достал из кармана халата серебряную зажигалку с монограммой. Бросив взгляд на выгравированное на ней изображение двух змей в форме восьмерки, он зажег ее, чтобы сжечь записку вместе с надеждами Марио.

Глава 22

Лишенный возможности быстро и правильно оценить ситуацию, Дэвид инстинктивно ухватился за дуло винтовки, пытаясь свернуть его в сторону. Однако обладатель оружия, несмотря на свой небольшой рост, был наделен железной хваткой. С решимостью отчаяния Дэвид изо всех сил толкнул его плечом в грудь, чтобы не дать ему выстрелить в упор. В результате оба противника оказались на полу. Пакет со сдобой вылетел из руки Дэвида, а сумка раввина ударила незнакомца с винтовкой по спине.

– Ло, Ави! – крикнула Йел на иврите. – Не стреляйте! Это Дэвид.

Ави! Вот оно что. Дэвид немного успокоился, хотя пережитое им потрясение было слишком сильным, чтобы сразу прийти в себя. Он выпустил ствол винтовки и поднялся на ноги. Его «противник» также встал.

– Какого черта?! Что это за способ здороваться? – негодующе спросил Дэвид у израильтянина.

– Работа обязывает, – спокойно ответил тот с легким израильским акцентом. – Таким образом мы можем оставаться в живых.

Йел заперла дверь и подняла с пола пакет Дэвида.

– Если вы больше не хотите убивать друг друга, может быть, мы лучше поговорим с Дэвидом о деле?

– Очень приятно познакомиться, – сказал израильтянин, протягивая руку. Он был рыжеволосым и загорелым, а таких черных глаз Дэвид, кажется, больше ни у кого не видел. – Вы молодец.

– Чего не сделаешь ради спасения собственной жизни, – ответил Дэвид.

– Вы получили паспорт? – спросила Йел.

– Нет, я не увиделся с Ванемейкером. Здание ООН закрыто. Нигде нет электричества.

– Так я и думала, – ответила она. – Но есть и хорошие новости, Дэвид. Ави привез паспорт для вас. Я не знаю, как это ему удается, – она слегка улыбнулась, – но он всегда это умеет.

Дэвид отметил про себя ее восхищение Ави и почему-то почувствовал раздражение по этому поводу. Но он не мог не признать, что врученный ему паспорт был сделан великолепно, являя собой точную копию того паспорта, который странным образом пропал у него из дома.

«Привык командовать», – подумал Дэвид.

Ави протянул ему ручку:

– Подпишите.

– Теперь нам остается только ждать, когда дадут электроэнергию, – сказала Йел.

– И когда заработает эта проклятая сотовая связь, – заметил Дэвид. – Скажите, ваша вторая команда уже у моей дочери? – спросил он, обращаясь к Ави (он всегда считал Стаси дочерью).

Ави сел на единственный в номере стул у стола и поставил рядом свою винтовку.

– Еще нет, – ответил он. – Они должны быть в Флагстафе завтра к утру. По моим последним сведениям, Нью-Арк закрыли, электричество, видимо, прежде вырубилось в Нью-Джерси, так что им пришлось лететь окольным путем из Тель-Авива через Лондон и Феникс.

Дэвид тяжело вздохнул.

– А оттуда им еще ехать во Флагстаф, – заметил он.

– Йел говорила, у вас там очень компетентный человек?

– Это правда. – Но про себя Дэвид подумал, что не знает, как Хатч сможет отбиться от шайки «Черных ангелов». Правда, они и не знают, где Стаси… Но ведь ему казалось, что им неизвестно и местонахождение его и Йел!

Словно угадав его мысли, Йел коснулась его руки.

– Дэвид, – сказала она, – сейчас все, что вы можете сделать, – завершить нашу с вами «Книгу имен». У нас ведь есть не все. Не найдены еще несколько фрагментов «Книги Адама». Но если эти недостающие имена сокрыты в глубинах вашей памяти, мы можем их оттуда извлечь.

– И это единственный способ одолеть Понимающих, – добавил Ави, в упор посмотрев на Дэвида. – Нам надо спасти как можно больше Сокровенных праведных. А их имена знаете только вы.

Дэвид сидел, уставившись в пол. Ему хотелось только побыстрее добраться до Стаси, но это значило бы привести за собой смертельную опасность.

Между тем Йел продолжала его уговаривать:

– Когда вы будете в Сафеде, мистики помогут вам вспомнить все, что вы знаете. А ведь это самый лучший способ помочь Стаси. Ваша дочь будет жить, и конец мира не наступит – это во многом зависит от вас.

Наступило молчание, и Ави снял напряжение, достав из пакета со сдобой кусок разломившегося пирожка с ягодами. Отправив его в рот, он передал пакет Йел.

– А как насчет Перси Каспарда? – спросил Дэвид у Ави. – Что-то удалось о нем узнать?

– Совсем мало. Пока не отключилась энергия, нашим источникам удалось только узнать, что он родился в 1939 году в Монреале. Сейчас удастся узнать больше. Теперь я отправлюсь в Пенсильванию. Мы получим много нужных сведений, когда я восстановлю связь с моими коллегами.

– Тогда поезжайте, – сказала Йел.

Израильтянин, кивнув, встал со стула и обратился к Дэвиду:

– Да, вот еще что. Передайте мне ваши камни.

– Зачем?

– У меня они будут в большей безопасности, даже если вы вдвоем прежде меня доберетесь до Израиля. Они жизненно важны для еврейского народа и были украдены у нас очень давно. – Он посмотрел на Йел: – Вы говорили ему, что, как мы подозреваем, элита Понимающих уже завладела несколькими из драгоценных камней? Они ни перед чем не остановятся, чтобы завладеть и остальными. Камни нужны им почти так же, как и тридцать шесть имен, потому что с их помощью можно нарушить равновесие мироздания.

Дэвид снова вспомнил, как некогда Криспин хвастался ему и Эбби, что благодаря его агату они не упадут. Откуда Криспин мог знать о магических свойствах камня? Да и вообще, как он мог к нему попасть?

– Объясните мне последнее замечание – насчет равновесия, – потребовал он.

– Мудрые учат, – сказал Ави, надевая куртку хаки, – что камни обладают мистическими свойствами. Каждый из двенадцати драгоценных камней носит имя одного из двенадцати колен, и цвет его соответствует цвету знамени этого колена. Верховный жрец надевал наперсник каждый раз, когда входил в святая святых. И знаете почему? – Ави сам ответил на свой вопрос прежде, чем Дэвид успел раскрыть рот. – Потому что наперсник представлял еврейский народ, напоминая Яхве обо всех двенадцати коленах, нуждавшихся в его милости.

– Вы знаете планшетку для спиритических сеансов? – спросила Йел. Дэвид кивнул. – В древности, – продолжала она, – наперсник играл подобную роль. Для древних израильтян наперсник верховного жреца являлся средством общения с Яхве. Когда он благоволил еврейскому народу, драгоценные камни на наперснике сверкали. Когда они вспыхивали во время войны, этот знак предрекал победу Израилю.

Дэвид притих. Он снова вспомнил, как нашел драгоценный камень, когда растаял снег. Тогда его сияние чуть не ослепило Дэвида. Ему-то казалось, что агат просто отражал солнечный свет. Теперь же, слушая Ави и Йел, он достал оба камня из кармана и посмотрел на них.

Камень Нафтали и камень Леви… Сейчас они выглядели совсем обычно, и ни один из них не сверкал. Но все же, что, если…

– Я оставлю их у себя, – объявил он, посмотрев Ави в глаза.

– Нет! – начал израильтянин, но Дэвид перебил:

– Если уж говорить о мистике, то здесь у меня немного больше опыта, чем у вас. Я нашел камень, и, судя по всему, что я уже слышал, видимо, на то были достаточно серьезные основания. Не говоря уже о том, что раввин доверил мне оба камня перед тем, как его убили.

Йел встала между двумя мужчинами.

– Я думаю, он прав, Ави, – заметила она. – Он нашел камень Нафтали вскоре после падения с крыши и того видения, которое ему открылось. Камень, похоже, ждал его. И я не считаю это совпадением. Видимо, камень ему предназначен, может быть, по причинам, которых мы пока не знаем.

Ави, видимо, хотел возразить, но сдержался и сказал:

– Может быть, вы правы. Что ж, пусть будет так. – Он протянул Дэвиду руку и добавил: – Как только энергоснабжение восстановится, я дам вам знать о вашей падчерице, как и о Перси. Будем надеяться, аэропорты откроются в течение суток. Время пока работает не на нас.