Текст книги "Уроки развращения (ЛП)"

Автор книги: Джиана Дарлинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Наконец, выражение его лица дрогнуло.

– Да, как я уже сказал, это кусок дерьма. Но некоторые ребята помогли мне в свободное время, и теперь она, блять, мурлычет, детка.

– Это здорово, Кинг. Надеюсь, ты сможешь получить за нее хорошую цену.

– О чем ты, блять, говоришь? – потребовал он, заняв ту же позицию, что и я, но с гораздо большим фактором запугивания. Мы стояли лицом к лицу, скрестив руки и расставив ноги, как моряки на скалах.

– Я же сказала тебе, я не могу позволить себе пластическую операцию, которую ты сделал Бетти Сью! Ты знал это, поэтому я не понимаю, почему ты счел нужным действовать у меня за спиной, на несколько недель лишить меня единственного средства передвижения и вылить тысячи долларов из моих несуществующих денег на мою машину. – Я забыла о наших зрителях, хотя они столпились ближе, и мой голос повысился почти до крика.

– И я сказал тебе, что не могу допустить, чтобы моя женщина ездила на куске дерьма. – ответил Кинг, голос крутого байкера в полную силу. – И если ты хоть на одну гребаную секунду попытаешься поспорить со мной о том, что ты моя женщина, Кресс, я клянусь гребаным Христом, что возьму тебя на капоте этой гребаной машины, чтобы доказать это.

Эта мысль вызвала у меня дрожь во всем теле, но я проигнорировала ее, чтобы продолжить.

– Ты вдруг стал настолько поверхностным, что тебя волнует, как выглядит моя машина?

Низкий рык вырвался из глубины его горла, прежде чем он взорвался.

– Это гребаная смертельная ловушка, Крессида! Если ты хочешь, чтобы я смирился с тем, что ты водишь эту гребаную смертельную ловушку, тогда ты ненормальная.

– А ты ненормальный за то, что полностью изменил мою машину, не поговорив со мной об этом. Ты должен был сделать ей долбаный техосмотр, ради всего святого, Кинг. Теперь я даже не могу ее узнать. – Это была правда.

Бетти Сью выглядела совершенно новой, с блестящей краской и этими крутыми колесными дисками, которые крутятся в противоположную сторону, когда вы ведете машину.

Вообще-то, глядя на нее, она выглядела довольно круто.

– Я хотел сделать для тебя что-нибудь приятное. Если ты скажешь, что я должен получать твою подпись каждый раз, когда я хочу сделать для тебя что-то приятное, Кресс, ты поймешь, что я ни хрена этого не сделаю.

Я перевела взгляд на стоящего передо мной парня и поняла, что задела его чувства. Его граненые стеклянные скулы раскраснелись от ярости, поза была жесткой – байкер на войне, но в этих ледяных глазах пролегли жесткие линии боли.

Мой желудок сжался, когда невидимый кулак ненависти к себе ударил по нему.

– Кинг, – тихо пробормотала я. – Прости, я не имела в виду, что мне неприятен этот жест. Это самое приятное, что кто-либо, когда-либо делал для меня. Это только одна из многих вещей, которые ты сделал, чтобы сделать меня счастливой за последние несколько недель, и я не хотела бросать это тебе в лицо вот так. – Я подалась вперед, пытаясь положить свою руку на его скрещенные руки, но он отодвинулся назад вне досягаемости. Это движение пронзило меня насквозь и усугубилось, когда я услышала женский смех позади себя.

– Я отреагировала инстинктивно. – спокойно продолжила я. – Для меня важно самой платить за свои покупки. Мужчины покупали мои вещи почти всю мою жизнь. Это нечто большее; я не хочу чувствовать себя обязанной тебе, и я не хочу, чтобы ты чувствовал, что должен собирать мое дерьмо за меня.

– Ты еще не поняла этого, ты сумасшедшая, но мне нравится разгребать твое дерьмо за тебя. – пробормотал Кинг. – Я тоже этого не понял, но ты оставила все это дерьмо Степфордской домохозяйки и вошла в мой мир. А в этом мире мужчины заботятся о своих гребаных женщинах, потому что это их долг и гребаное удовольствие, независимо от того, нуждаются эти женщины в защите или нет. Если есть что-то, что тебе нужно, Королева, твой Король обеспечивает это для тебя. Тебе это не нравится, тебе нужно к этому привыкнуть.

Это была не самая приятная его речь на сегодняшний день и даже не самая красноречивая, но было что-то такое в том, что он стоял посреди байкеров на их территории со своим однодневным Кингом, что сделало его слова особенно пронзительными. Он познакомил меня с этим миром, я невольно уже стала его частью, и только сейчас я осознанно столкнулась с этой реальностью.

Что касается женоненавистнического поведения байкеров, философия Кинга была не так уж плоха.

Я сказала ему об этом, тихо, специально для него.

Я искала это, поэтому увидела вспышку юмора, прежде чем его глаза снова затуманились.

– Опоздаю в школу. Ключи в замке зажигания. Собирался поехать с тобой, но думаю, лучше я догоню тебя позже. – сказал он.

– Кинг. – попыталась я снова.

Но он уже пронесся мимо меня, его плечо ударило меня по руке, как выстрел. Я отшатнулась назад от боли, вызванной откровенным отстранением, и смотрела, как он забирается на свой мотоцикл, дважды заводит двигатель и с громким звуком выезжает с парковки.

– Минет. – сказал Скелл, внезапно оказавшись перед моими невидящими глазами, когда я смотрела вслед Кингу.

Я не разговаривала с латинским байкером с того дня, когда оставила свою машину и он назвал меня куском задницы.

– Прости?

– Предложи ему минет. Он скоро простит тебя, как только твой рот обхватит его член. Во-первых, не стоит драться с сучкой, когда ее зубы так близко к твоему члену. И действительно, ни один мужчина не может злиться на женщину, когда его член у нее во рту.

Я моргнула.

– Подумай об этом, – предложил он и дружески похлопал меня по спине, прежде чем отправиться вслед за остальными.

Кинг почти не разговаривал на уроке истории на третьем уроке и посмотрел на меня всего три раза. Наша ссора мучила меня весь день, особенно потому, что я возила Бетти Сью 2.0 в школу, и она была просто мечтой. Сиденья были отделаны бледно-розовой кожей, которая сочеталась с розово-золотыми акцентами на приборной панели и рычаге переключения передач. Это могло бы быть дрянным, но это было так совершенно стильно и именно то, что я бы хотела, если бы когда-нибудь задумалась о «прокачке» своей машины.

Итак, я решила последовать совету Скелла.

Сначала, прямо перед уроком английского языка IB с Кингом на шестом уроке в тот день, я пошла в уборную и сняла трусики. Затем я изменила план урока так, чтобы половина учеников пошла в библиотеку работать над своими итоговыми работами по «Потерянному раю», а остальные остались в классе, чтобы потренироваться со мной в устных презентациях один на один в рамках подготовки к устным экзаменам IB.

Я заставила Кинга идти первым. Он едва обратил на меня внимание, когда шла к стулу, который я поставила напротив своего между столом и доской. Я не возражала.

Остальные дети, спокойно работавшие на своих ноутбуках в ожидании, не поднимали глаз, пока Кинг начинал свою презентацию.

Она была превосходной, но, конечно, он был великолепен от природы и получал одни пятерки на всех уроках, а одним из преимуществ быть любовником учительницы английского языка была возможность практиковаться в презентации с ней в постели.

Я подождала, пока он затянется примерно на минуту, и раздвинула ноги по обе стороны широкого письменного стула. Кинг почувствовал движение, его глаза метнулись вверх, прежде чем он смог поймать себя. Я почувствовала поклевку и притянула его к себе, откинув большим пальцем свободную юбку, чтобы он мог видеть верхнюю часть моих черных кружевных чулок и мою голую киску.

Он не сдвинулся ни на дюйм, но резкий вдох воздуха сквозь зубы выдал его.

Когда он снова заговорил, я провела руками по внутренней стороне бедер, дразня нас обоих, хотя я уже была мокрой.

– Сатана – трагический герой «Потерянного рая», – произнес Кинг, когда я погрузила два пальца внутрь себя, вытянула из них свои соки и накрасила ими свой клитор. – Он, несомненно, харизматичен, именно так он воодушевляет падших ангелов продолжать восставать против так называемой тирании Бога даже после их адского поражения в Ангельской войне, и он хитер, главным примером чего является его манипуляция Евой с ее яблоком. Его уверенность в этих способностях как раз и делает его слабым. Его гордость – это его гамартия, то есть она ведет к его окончательному изгнанию. – Его голос был хриплым, а дыхание неровным, пока я продолжала ласкать себя для него, плохо скрытая лишь моей партой от множества студентов. Это было нервирующее зрелище, которое заставляло кровь бурлить в моем теле. Моя кожа была слишком натянута, глазам было жарко, а дыхание было шумным. Волнение от того, что меня поймали, было приятным, но еще приятнее было осознавать, что я затронула его, и еще приятнее, когда он наклонился вперед, положив предплечья на колени, чтобы пристально посмотреть на сцену между моих бедер.

– Ирония в том, – продолжал он, – что читатель может сопереживать Сатане так, как не может Богу. Он – «множественность смыслов», «многогранное» присутствие, которое говорит о сложности основной человеческой природы. Ни один человек не является добрым или злым, и парадоксальным образом Сатана, персонаж, который традиционно должен воплощать все плохое в мире, является иллюстрацией того, насколько естественно быть в конфликте с обоими, воплощать оба. – Он сделал паузу, протянул руку, чтобы взять мой скользкий клитор между костяшками переднего и среднего пальцев и сильно сжал. Моя голова откинулась на сиденье, а он продолжал говорить, его голос заглушал все звуки, которые я подавляла, пока пережидала свой оргазм.

Я не отрывала глаз от его глаз, когда они впивались в меня обещанием, грязной подразумеваемой клятвой трахнуть меня позже его языком, зубами и руками, но, возможно, не членом, потому что я не заслужила этого после сегодняшнего утра. Мне хотелось стонать, но вместо этого я растроганно улыбнулась ему.

Он слегка поправил свои форменные брюки, откинулся на спинку кресла, засунул две костяшки пальцев в рот, чтобы отсосать мою сперму, и встал, чтобы вернуться на свое место, закончив с презентацией и со мной.

Каким-то образом мне удалось досидеть до конца урока, не вставая, потому что я знала, что на юбке моего платья осталось мокрое пятно. Кинг оставался на своем месте, пока последний человек не покинул класс после звонка, а затем, наконец, поднял голову и посмотрел на меня.

– Заткнись, запри дверь и иди сюда. Задержание начинается.

Я сглотнула, но сделала то, что мне было сказано. Опустив занавеску над дверью, я осталась стоять лицом к нему. В его гневе было что-то такое, что заставляло меня чувствовать себя полностью, вызывающе, под его контролем.

– Повернись.

Я повернулась.

– Не подходи. – приказал Кинг, его глаза сверкали от гнева.

Я никогда раньше не видела его в гневе. Вожделение пронзило меня насквозь, словно Купидон со своим дурацким луком наблюдал за мной с карниза моей классной комнаты.

Кинг смотрел, как я дрожу, и его глаза превратились из ледяных в жидкие. Он похлопал по маленькому столу, прикрепленному к его стулу.

– Идите сюда, мисс Айронс. – повторил он.

Мои глаза метнулись к двери в класс. Дверь была заперта, и маленькая бумажная занавеска делала свое дело, но все же кто-то мог зайти. Если бы они обнаружили, что моя дверь заперта, они бы удивились, почему. Это не было чем-то неслыханным, но, конечно, требовало объяснения.

– Не люблю повторяться, – прорычал Кинг.

Я подошла к нему прежде, чем успела принять сознательное решение не делать этого. Моя расклешенная юбка была скользкой на ламинированном деревянном столе, поэтому я уперлась руками в его плечи, подпрыгивая. Не успела я устроиться, как Кинг положил мои икры себе на плечи, чтобы он имел беспрепятственный вид на мою голую киску.

– Сегодня ты была сукой, – сурово сказал мне Кинг. – Горькая стерва, которую я даже не узнал. Думаю, тебе пора показать мне немного сладости, чтобы я вспомнил, почему я тебя терплю.

Я знала, что он зол и что у него есть на это причины, но я не могла остановить румянец унижения и укол защитного гнева, который зажегся где-то в основании моего живота и соединился с похотью, которая разгоралась там.

– Кинг, – попыталась я.

Его взгляд устремился между моих бедер и впился в меня.

– Сделай это.

Я опустилась на локти, поправляя себя, чтобы не упасть с маленького столика, и деликатно задрала юбку над пахом. Его глаза отмечали каждое минутное движение моих пальцев, когда они ползли вниз по моим обнаженным складкам.

– Ты уже мокрая. – сказал он мне.

Ему не нужно было этого делать.

Я переполнилась, как река весной, мои пальцы бежали по течению.

– Покажи мне, – приказал он.

Я раздвинула губы, чтобы он мог увидеть всю глубину моего разврата. Он мог заставить мою киску блестеть для него, просто будучи крутым байкерским засранцем. Я не знала, говорит ли это обо мне что-то хорошее, но мне было все равно.

– Чертовски великолепна, – сказал он, прежде чем протянуть руку, чтобы провести двумя пальцами по моей щели.

Мои глаза опустились до полупоклона и остались там, отягощенные образом Кинга, сидящего между моих ног, как собственник, оценивающий свой товар. Он был так сексуален, что казался нереальным. Его золотистые кудри были откинуты назад от лица в небрежный пучок, несколько локонов рассыпались по ушам и по его разбитому сердцем лицу. Каждый раз, когда он касался меня глазами, губами или руками, я чувствовала нелепое благоговение, как будто между моих бедер сидел падший ангел, а не просто мужчина.

Он наклонился вперед и прижался щекой к моему внутреннему бедру, его хрипловатый голос терзал нежную кожу, когда он сказал:

– Приготовься к моему члену.

Мои пальцы погрузились в чернильный колодец и провели по моим блестящим складочкам, нарисовав росчерк над клитором. Я чувствовала себя свободной и сильной, расстилаясь перед ним, демонстрируя свои достоинства так, чтобы он захотел ими воспользоваться.

Его горячее дыхание коснулось моей чувствительной кожи, но именно ощущение его взгляда на мне, когда я погружала в себя два пальца, заставило меня оттолкнуться от стола. Движение приподняло мою киску ближе к нему, и я услышала, как он глубоко втянул мой запах.

– Слаще, чем яблочный пирог. – похвалил он.

Я застонала.

– У тебя еще не весь день, детка. Ты собираешься кончить для меня, быстро и сильно, а потом я собираюсь очистить тебя языком.

Я задыхалась, когда его слова посылали электрические разряды по моей системе.

– А ты?

– Держусь до вечера, – пробормотал он, пристально глядя на мои пальцы, которые входили и выходили из моей неряшливой киски.

Я задыхалась, когда его грубая рука скользила по моему шелковистому бедру, прежде чем он погрузил в меня два толстых пальца. Его пальцы поглаживали мои собственные, когда он начал вводить и выводить их из меня. Это была плотная борьба, четыре пальца широко растягивали меня, его и мои. Вместе мы трахали мою киску, пока я не стала такой мокрой, что она потекла по моей щели и намочила стол подо мной.

– Хорошо себя чувствуешь? – спросил он.

– Так полно, – задыхалась я.

Его голова опустилась, и через две секунды мой клитор был плотно зажат между его губами. Он посасывал, щелкал языком, как ударом хлыста по нежной плоти.

Я разошлась по швам. Мои пальцы перестали двигаться в моем сжимающемся сексе, но Кинг продолжал доводить меня до оргазма все выше и выше, сильно прижимая ладонь к моему лобку, так что давление было почти невыносимым.

– Кинг, – стонала я снова и снова, мое дыхание вырывалось со всхлипами.

Мои ноги порхали по его плечам. Он сильно укусил меня за бедро, и я закричала. Это было слишком; я тонула под его натиском, мое дыхание сбивалось в легких.

Но Кинг не закончил.

Он провел пальцем по скользкой линии моей задницы и погладил ее.

– Я возьму это, – прорычал он, плавно вводя палец внутрь меня. – Скоро.

– Пожалуйста, – всхлипнула я, когда ощущения хлынули в меня.

Я попала в водоворот, барахтаясь снова и снова. Последние остатки контроля надо мной ослабли, и я отдалась нисходящей тьме с заикающимся последним вздохом.

Когда через несколько минут я снова открыла глаза, Кинг осторожно вынимал наши пальцы из моего тела и собирал мое обмякшее тело у себя на коленях. Я раскинулась на столе и его кресле, как использованная тряпка, выжатая и израсходованная.

Я чувствовала себя прекрасно.

– Вау – вздохнула я, прижимаясь к нему.

Он хихикнул и потерся щекой о мои волосы.

– Что сегодня вечером? – спросила я, потому что чувствовала его эрекцию как титановую сталь на своей заднице.

Он отстранился, чтобы посмотреть на меня сверху вниз.

– Сегодня вечером ты – ученица, а я – учитель.

Я попыталась проглотить свой вздох и немного подавилась.

– Косички, носочки до колена и сексуальные белые хлопковые трусики, которые ты любишь носить под маленькой юбочкой.

– Дай угадаю, клетчатая юбка?

– Неважно, детка. Она будет задрана, когда я нагну тебя над столом примерно через две секунды после того, как возьму тебя в руки.

– О боже мой, – пробормотала я.

Несмотря на то, что всего за несколько минут до этого я испытала оргазм, положивший конец всем оргазмам, я почувствовала, как моя набухшая киска покалывает при мысли о его фантазии.

– Ты меня убьешь, – простонала я.

Он пожал плечами, толкая меня всем телом.

– Умрешь счастливой женщиной.

– Это точно, – согласилась я. – Я должна обновить свое завещание, на всякий случай.

Его тело снова толкнуло меня, когда он засмеялся.

Я была настолько поглощена звуком, что сначала не обратила внимания на ужасный крик и последующий грохот, когда что-то сильно ударилось о шкафчик за пределами класса.

Кинг сразу же поднялся на ноги, его брюки уже были заправлены. Я тупо стояла, пока он брал мое лицо в свои руки, покрывал мой рот синяками от поцелуев и говорил тоном крутого байкера, собирающегося на работу:

– Оставайся здесь и закрой за мной дверь.

Затем он открыл дверь и выскочил в коридор.

Мне потребовалось около тридцати секунд, чтобы последовать за ним.

Когда я завернула за угол, то увидела, что Кинг прижал предплечье к горлу Карсона Эрикссона. Качок был крупным парнем, более коренастым, чем мой светловолосый Король, игравший в футбол, но Кинг прижал его к земле и сейчас рычал ему в лицо.

Это заняло меня всего на две секунды, прежде чем я заметила мальчика на земле, корчащегося в припадке. Еще секунда, и я поняла, что это мой любимый Бенни.

Через секунду после этого я уже стояла на коленях рядом с ним. Все сотрудники академии «Энтранс-Бэй» обязаны проходить ежегодный курс первой помощи, но паника перегружала мой организм, адреналин уничтожал все, чему меня учили, поэтому я просто стояла на коленях, беспомощно поглаживая его потные волосы, пока он бился в конвульсиях. В моей голове проплывали образы моего девичника; Маркус Уитман истекал кровью у меня на руках, пока Лисандер пытался избавиться от своего пистолета, а с улицы доносился вой полицейских сирен.

– Королева, – рявкнул Кинг через плечо на меня. – Прижми его голову, сними с него ремень и засунь ремень ему в рот, чтобы он не откусил себе язык, а потом звони 911.

Знакомый голос Кинга привел меня в движение, вызвав естественное послушание, которое сидело глубоко в сердце моей психики, и одновременно напомнив мне, что я более чем способна справиться с этой бедой.

Спокойно я последовала его командам. Пароксизмы Бенни были не такими бурными, как тридцать секунд назад, но его волосы были мокрыми от холодного пота, а красивые губы – фиолетовыми. Когда я попыталась поговорить с ним, он не реагировал, что чуть было не заставило меня снова испытать ужас, но тут в коридоре появился Уоррен с мобильным телефоном у уха, звонивший в скорую помощь.

Смутно я слушала Кинга, поглаживая сладкий, липкий лоб Бенни.

– Какого хрена ты ему дал? – выдавил он из себя.

Его голос был ужасен, грозен и полон ярости, как у одного из мстительных ангелов Сатаны. Раздался звон металла, когда Кинг доказал свой гнев, ударив Карсона спиной о шкафчики.

– Я не знаю, чувак. Парень сказал, что это был просто экстази или что-то в этом роде. – хныкал Карсон сквозь слезы.

Я не хотела отводить взгляд от лица Бенни, потому что только так я могла следить за его тонким, тростниковым дыханием, но мне было нетрудно представить, как побледнело лицо Карсона.

Еще один грохот.

– У кого ты его взял?

– Не знаю! Какой-то парень из «Эвергрин Газ».

– О чем ты, блять, думал, когда развозил наркотики по кампусу? – прорычал Кинг.

Пауза Карсона была длинной и наполненной чем-то тяжелым и темным.

Еще один грохот, когда Кинг грубо швырнул его о металл у себя за спиной.

– Чертовы разговоры. Этот парень лежит на дне из-за тебя, и я хочу знать, почему.

– Мы переспали, хорошо? – Карсон признался прерывающимся шепотом, который закончился всхлипом. – Мы встречаемся на заправке и обычно ездим по окрестностям или возвращаемся в кампус, чтобы найти тихое место для перепихона, потому что я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы занимаемся этим вместе, ясно?

Каким-то образом, даже несмотря на мой уже значительный шок и ужас от ситуации, это удивило меня, и не в хорошем смысле. Слезы навернулись мне на глаза, когда я наклонилась, чтобы поцеловать лоб Бенни, который все еще был без сознания.

– Мой милый Бенни, почему ты мне не сказал? – прошептала я.

Он, должно быть, был так смущен и взволнован своей тайной связью с одним из самых горячих парней в ЭБА. Меня бесило, что Карсон подвергает милого, любящего Бенни тайне и грубым связям, но мне хотелось буквально (а я была учителем английского языка, поэтому действительно имела в виду буквально) убить Карсона, узнав, что он дал Бенни наркотики.

– А наркотики? – продолжал Кинг, совершенно невозмутимый, полностью сосредоточенный на получении нужной ему информации.

– Не знаю, я слышал, что от них секс становится лучше, – пробормотал Карсон.

– Чертовски жалко, – выплюнул Кинг.

Раздалось шипение, и я представила, что Кинг сильнее сжимает руку на горле Карсона.

Я хотела, чтобы он держал ее там до тех пор, пока Карсон не перестанет дышать.

– Крессида, полиция сказала, что они будут здесь максимум через десять минут. – сказал мне Уоррен, присев рядом с нами.

Я подняла голову и увидела его расширенные глаза и бледную кожу, когда он смотрел вниз на лежащего Бенито.

– Он такой хороший ребенок, – прошептала я и поняла, что плачу, только когда слезы хлынули в мой открытый рот.

– С ним все будет в порядке, – заверил меня Уоррен, но в его голосе не было уверенности.

– Правда? – прохрипел Карсон.

– Заткнись, мать твою, – прорычал Кинг ему в лицо. – Думаешь, ты заслуживаешь того, чтобы дышать, не говоря уже о том, чтобы говорить, когда у тебя в чертовом коридоре передозировка? Тебе повезло, что я не отправил твою трусливую задницу в больницу.

– Кинг. – тихо пробормотала я.

Он услышал, и, как и в случае со мной, мой голос принес ему успокоение.

Воспоминания играли с краями моего зрения, когда с улицы донесся звук сирен.