Текст книги "Дорогой, все будет по-моему!"

Автор книги: Джейн Фэллон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9

Стефани положила трубку и задалась вопросом: не пригрезилось ли ей все это? Она сумела набрать номер Кати только с третьей попытки. Наташу она отправила на Слоу-стрит, разглядывать витрины с размерами Меридит, поляроидом и записной книжкой. Стефани знала, что, если просто попросить ее выйти в соседнюю комнату, Наташа не удержится, чтобы не приложить ухо к двери и не прислушаться к разговору, а Стефани не была уверена, что сможет разговаривать при свидетелях.

Она снова и снова повторяла про себя то, что собирается сказать Кати. Прежде всего с достоинством представится – она твердо решила обойтись без истерик, не стоит давать Кати повод думать: «Теперь понятно, почему он бежит от нее». «Я Стефани, жена Джеймса» – так она собиралась начать. Но трудно было представить, как станет разговор развиваться дальше, потому что Кати могла или отрицать, что вообще знакома с Джеймсом, или же сразу признаться во всем и с раскаянием просить прощения. Стефани надеялась на второй вариант – не потому, что собиралась простить, а потому, что с решительным запирательством трудно иметь дело. Тогда она будет чувствовать, что Кати взяла над ней верх.

Но к чему она абсолютно не была готова, так это к дружескому «Привет, Стефани», к уверенному «Как приятно, наконец, пообщаться с вами». Теперь Стефани не знала, что будет дальше. Следующий шаг за Кати, и от этого Стефани чувствовала себя очень неуютно. Если бы она не услышала в трубке, как кто-то звонит Кати в дверь, решила бы, что та хочет взять тайм-аут, чтобы добиться психологического преимущества. Стефани даже упрекнула себя за мнительность. Теперь оставалось только сидеть и ждать. Если Кати не перезвонит, ей придется позвонить еще раз, и еще раз, и так до тех пор, пока не дозвонится. Она не собиралась позволить ей уйти от разговора.

Джеймс был уже на пути в Лондон. Стефани пугала мысль о том, что скоро она увидит его. Она хотела точно знать, что происходит, прежде, чем он вернется домой. Предупрежден – значит, вооружен? Она позвонила Наташе, но у той было занято, тогда Стефани позвонила Эдне и несколько успокоилась, послушав ее пересказ разговора, который она имела с другой няней, пока ждала Финна у школы.

Стефани взглянула на часы – уже пятнадцать минут одиннадцатого. Она боялась выйти из-за стола, даже сходить в ванную – вдруг Кати как раз позвонит. И почему она не позвонила ей с мобильника! Стефани чувствовала, что должна чем-то заняться, и принялась наводить порядок в кабинете. Примерно минут через сорок пять, когда она перебирала модные в этом сезоне пояса и сумочки в виде муфты, телефон наконец зазвонил, и она едва не растянулась на полу, спеша схватить трубку.

– Стефани Мортимер слушает, – сказала она, стараясь не показывать, что запыхалась, – это могло быть воспринято как волнение, а значит, слабость.

– Стефани, привет, это Кати.

Ни нотки раскаяния в голосе! Что с этой женщиной? Неужели ей совсем не совестно за то, что она сделала? И что делает до сих пор?

– Добрый день, – сдержанно произнесла Стефани. – Спасибо, что перезвонили.

– Все в порядке. В общем… э-э-э… очень приятно поговорить с вами.

Похоже, с ней что-то не так, подумала Стефани. Уж не страдает ли она амнезией?

– Кати, видимо, вы меня плохо расслышали? Я жена Джеймса. И я знаю про вас все.

Ей показалось, что Кати поперхнулась. Так оно и было, но по другой причине, чем подумала Стефани. Просто в этот момент Кати отпила из бутылки минеральной воды.

– Я знаю. Джеймс говорил мне, что все вам рассказал.

Теперь Стефани растерялась по-настоящему. Кроме того, она стала все сильнее раздражаться. Разговор получался совсем не таким, какой она представляла.

– Джеймс ничего мне не говорил. Я прочитала одно из ваших посланий к нему. Случайно. Я не пыталась его ни в чем уличить. – Ей не хотелось, чтобы эта женщина считала ее ревнивой неврастеничкой.

Теперь растерялась Кати.

– Может быть, я неправильно его поняла. Кажется, он говорил мне, что все рассказал вам сам, потому что не хотел, чтобы до вас дошли сплетни. На случай, если вы вдруг встретите кого-то знакомого из этих мест и получится неловко. – Она уже пожалела, что перезвонила Стефани, не переговорив предварительно с Джеймсом. У нее явно проблемы. Может быть, их разрыв произошел вовсе не по взаимному согласию, как говорил Джеймс? Она вообще-то попыталась позвонить ему, когда Оуэн ушел, но Джеймс, который сейчас занимался, наверное, с какой-нибудь коровой, на звонок не ответил. – В любом случае я рада, что теперь вы все знаете. Так гораздо цивилизованнее – когда обо всем говорят откровенно, правда?

– И это все, что вы можете мне сказать? «Я рада, что теперь вы знаете», – передразнила Стефани. – А как насчет извинений? Вам совсем не стыдно? Ведь вы трахаетесь с моим мужем, в конце концов!

Кати покоробило – и от словечка, и от подтекста обвинений Стефани. Сама она ругалась крайне редко. Она всегда считала, что без ругательств можно обойтись или, по крайней мере, они допустимы как последнее средство.

– С бывшим мужем, – осторожно проговорила она.

Стефани, возмущение которой набирало обороты, резко остановилась.

– Что вы сказали?

– Я сказала – с бывшим мужем. С которым я… встречаюсь.

Стефани тяжело опустилась в кресло.

– Он сказал вам, что мы расстались?

– Конечно, – с тревогой выговорила Кати. – Ведь это так, да?

Боевой задор совершенно покинул Стефани. Она решила, что Кати говорит правду. Или же ей надо идти в актрисы, и она соберет все призы на церемониях награждения.

– Нет, – ответила Стефани. – Во всяком случае, насколько мне известно.

Кати показалось, что она проваливается в кроличью нору. В ушах у нее зашумело, пол качнулся под ногами.

– А как же Питер и Аби? – тихо спросила она.

– Кто? – не поняла Стефани.

– Питер и Аби. Супруги, у которых Джеймс временно живет в Лондоне. Они приютили его. Аби ужасно готовит, а Питер имеет привычку глупо шутить.

– Понятия не имею, о ком вы говорите. Когда Джеймс в Лондоне, он живет со мной. В нашем доме. С нашим сыном.

Кати знала все о приеме отрицания. К этой защите прибегают обманутые люди, не желающие взглянуть в лицо постигшим их печальным обстоятельствам, – до тех пор, пока, собравшись с силами, не принимают случившееся. Полтора года – вполне достаточный срок, чтобы признать наконец, что ваш муж ушел от вас. Кати читала в одной из своих книг, что не подобает поощрять фантазии таких людей. Она набрала в грудь побольше воздуха.

– Мне в самом деле жаль, Стефани, я понимаю, как вам трудно принять это, но ваш муж теперь живет со мной. Вы тут уже ничего не можете изменить. Вам лучше смириться с этим и жить дальше.

Стефани почувствовала, как адреналин вытесняет кислород из ее головы. Это походило на дурной сон. Она предполагала, что Кати будет отрицать свою связь с Джеймсом, но ей и в голову не могло прийти, что соперница станет отрицать ее отношения с собственным мужем. По снисходительному тону Кати она догадалась, что та верит в то, о чем говорит. Джеймс убедил свою любовницу в том, что с его браком покончено. Стефани больше в этом не сомневалась.

– Кати, – начала она, стараясь говорить спокойно, – не знаю, что наговорил вам Джеймс… то есть я догадываюсь: он, очевидно, сказал, что мы расстались, – но дело в том, что это ложь. Он обманывает вас так же, как и меня.

Но тут Кати перебила ее слегка дрожащим голосом:

– Мне нужно идти, Стефани, ко мне пришел пациент. Было приятно поговорить с вами, очень жаль, что вы так тяжело это приняли.

Кати быстро сказала «до свидания», положила трубку прежде, чем Стефани успела ответить, и закрыла лицо ладонями. Что теперь будет?

Глава 10

Кати почувствовала, что ее трясет. Она часто воображала разговор со Стефани, который всегда приводил к укреплению ее маленькой семьи, но ничего подобного ей в голову не приходило. Стефани произвела на нее впечатление ненормальной. Она была агрессивна в своих заблуждениях, она нападала. Бедная женщина! Кати и не представляла, до чего несчастна бывшая жена Джеймса. Джеймс всегда говорил, что Стефани сама была инициатором развода, что она поставила карьеру выше семейной жизни.

Надо немедленно поговорить с Джеймсом, решила Кати и снова взялась за телефон. Но отозвался автоответчик, который Джеймс всегда включал, когда работал. Она немного колебалась, сочиняя эсэмэску, – не хотелось беспокоить его зря. Решила начать с теплого и спокойного «Привет, любимый», потом просто попросила «Когда освободишься, позвони мне» и больше ничего не стала добавлять. Оставалось надеяться, что он позвонит ей прежде, чем уедет в Лондон, потому что, когда он был в Лондоне, их телефонные разговоры велись довольно беспорядочно. Джеймс объяснял это тем, что в шале Аби и Питера его телефон не принимает звонков из провинции и, чтобы позвонить ей, ему приходится, рискуя жизнью и конечностями, карабкаться на плоскую крышу. Прежде ей никогда не приходилось самой звонить ему по вечерам, а телефон Аби и Питера он ей так и не сообщил…

Ее словно пронзила раскаленная стрела. Она даже не знала их фамилию, никогда ей не приходило в голову спросить у Джеймса, она считала это ненужным. И теперь она даже не могла позвонить по 118 и узнать номер их телефона.

Кати напомнила себе, что надо сделать несколько глубоких вздохов. Конечно, в словах Стефани нет ни капли правды! Невозможно представить, чтобы Джеймс жил двойной жизнью! Разве не говорили они сотни раз о том, как важно быть честным и уважать партнера? И разве не был он убежден в этом так же неколебимо, как она?

Она вздрогнула, услышав, как зазвонил мобильный. Джеймс! Прежде чем ответить, она секунду помешкала, не зная, что ему сказать.

– Ты звонила? – спросил он, дождавшись наконец ответа. Голос его звучал так, словно он стоял где-то в чистом поле.

– А, ну да, – ответила она, делая вид, что совсем забыла. – Просто хотела предупредить тебя, чтобы ты вел машину осторожнее.

– Я всегда осторожен, – сказал Джеймс, и она почувствовала, что он улыбается. – Как только доберусь, позвоню.

– Джеймс, – решилась Кати прежде, чем он отключился. – Я хотела спросить… Ты узнал домашний телефон Питера и Аби? Помнишь, я как-то спрашивала тебя, и ты обещал узнать. Просто странно, что я не могу звонить тебе вечерами, и я волнуюсь, что тебе приходится влезать на эту крышу в темноте.

– Господи, ну что я за человек! – воскликнул Джеймс абсолютно натурально. – Забыл. Сегодня специально запишу. Только я не хотел бы, чтобы ты дергала их каждые пять минут. Я и так досаждаю им своим присутствием.

– Ну, хотя бы на самый крайний случай. Ты ведь согласен, что у меня должен быть их телефон на крайний случай, раз мобильная связь так плохо работает?

– Ну разумеется. Слушай, мне пора ехать. Я тебе перезвоню. – И он отключился, прежде чем она успела что-то добавить.

Кати не привыкла относиться к людям подозрительно и верила, что внешние проявления точно отражают то, что у человека внутри, но тут почувствовала, как у нее подгибаются ноги, и тяжело опустилась на стул. Что-то было не так!

Позднее, когда Джеймс позвонил и сказал, что доехал благополучно и еще перезвонит перед сном, она мягко напомнила, чтобы он узнал номер телефона, но он быстро сменил тему. Интересно, сколько еще он сможет отнекиваться? Если она в каждом разговоре станет напоминать ему, он всякий раз будет находить новые и новые отговорки? Ей хотелось думать, что это просто ее мнительность и на самом деле все прекрасно и беспокоиться абсолютно не о чем, но тревога медленно вползала в сердце.

– А как фамилия Питера и Аби? – спросила она, стараясь говорить как можно естественнее, когда он позвонил ей второй раз.

Джеймс ответил ни секунды не раздумывая:

– Смит. А почему ты все время про них спрашиваешь?

– Значит, Питер и Аби Смит. Или она оставила девичью фамилию?

– Я собирался сегодня лечь пораньше. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, милый, – печально отозвалась Кати. – Приятных снов.

– Вы знаете адрес? – дружелюбно спросил ее мужской голос, ответивший по телефону справочной. – Смитов слишком уж много.

– Они живут в Швейцарском дворе, а где именно – не знаю.

– Почтовый индекс?..

– Извините, нет. Где-то на северо-западе, кажется.

Он вздохнул:

– У меня тут семьдесят шесть П. Смитов, проживающих на северо-западе Лондона. И еще тридцать восемь Питеров. Как собираетесь поступить?

Кати поняла, что потерпела поражение.

– Никак. Спасибо.

Смит – это был гениальный ход, думал Джеймс. Он понятия не имел, почему Кати вдруг так заинтересовалась Питером и Аби, но знал также, что подозрительность не в ее натуре. Она не из тех женщин, которые спрашивают – где ты был, стоит прийти домой на пять минут позже обычного, или допытываются, чем ты занимаешься вне дома. Кстати, в этом она похожа на Стефани, подумал он и ощутил давно не испытываемый приступ раскаяния. Ему нет оправдания! Стыдно, в самом деле, обманывать двух доверчивых женщин, которые любят его настолько сильно, чтобы ему доверять. Он сделал усилие и выкинул эту мысль из головы.

Джеймс ни секунды не подозревал, что Кати намеревается его разоблачить. Надо придумать убедительную причину, по которой Питер и Аби не хотят давать свой номер даже на крайний случай. Может быть, они находятся под охраной как важные свидетели? Или уклоняются от налогов? Или недавно поменяли номер, чтобы отделаться от агрессивных звонков бывших любовников Питера или Аби, и в полиции им посоветовали не давать новый номер никому, кто бы ни просил? Нет, лучше пусть это будет что-то более прозаическое, банальное… Ему, конечно, придет в голову подходящий вариант, и, к счастью – или к несчастью? – Кати останется Кати и поверит всему, что он ей наговорит.

А Кати тем временем мучительно гадала: чему верить? Уже можно было не сомневаться, что Джеймс что-то от нее утаивает, она только не была уверена, хочет ли знать это «что-то». Может быть, стоило дослушать Стефани до конца? Кати думала – не перезвонить ли ей снова, хотя толком не знала, что сказать. «Да, я практически обвинила вас в том, что вы бредите. Но теперь хочу еще немного послушать ваши бредни, чтобы решить окончательно – верить вам или нет». Едва ли этим она завоюет сердце Стефани. Кроме того, уже половина одиннадцатого, и, может быть, она уже легла спать. У Стефани маленький сынишка, наверное, ей приходится вставать ни свет ни заря, чтобы собирать его в школу, и поэтому она рано ложится. Разговор может подождать и до утра. А за ночь она окончательно разберется в своих чувствах. Джеймс, как всегда, позвонит ей из клиники. Надо придумать еще какой-нибудь способ испытать его, какой-нибудь новый вопрос, на который ему будет трудно ответить. И тогда она поймет.

– Я тут такое придумала! – сказала Кати, когда он позвонил на следующее утро. Она поднялась в шесть часов, потому что так и не сумела заснуть в эту ночь. – Я, кажется, сумею выбраться в Лондон завтра вечером. Сними комнату в отеле, чтобы не создавать проблем Питеру и Аби. Пусть это будет наш маленький праздник.

И отчетливо услышала, как Джеймс поперхнулся.

– В самом деле? Но это абсурд. Я хочу сказать, что у нас не будет времени. Ты же знаешь, что всю субботу я провожу с Финном.

И в это мгновение Кати поняла: все, что говорила Стефани, – правда! Она сделала последний заход:

– Но у нас будут два вечера и утро воскресенья…

– Идея восхитительная, – перебил ее Джеймс, – но после того, как в субботу я побегаю, высунув язык, по зоопарку или аквапарку, хочу поскорее лечь в кровать и забыться сном. Вряд ли я буду пригоден к общению. Прости, любимая. Может быть, в другой раз. Кстати, Стефани скоро разрешит познакомить тебя с Финном, и тогда ты сможешь приезжать каждые выходные.

– Хорошо, – спокойно произнесла Кати. – Как хочешь.

Она положила трубку. Ей было плохо. И она знала, что должна теперь сделать.

Глава 11

Когда зазвонил телефон, Стефани в компании Наташи как раз неистовствовала по поводу Джеймса и того факта, что, вернувшись вчера из провинции, он выглядел идиотски счастливым, пребывая в блаженном неведении, что Стефани наконец-то выявила его обман в полном масштабе.

– А что касается этой Кати… – начала Стефани, наверное, уже раз в двадцатый за последние два дня. Она заметила, что Наташа закатила глаза, словно желая сказать: «Только не с самого начала!» Но Стефани все равно не могла удержаться и хотела снова пересказать свой странный разговор с любовницей мужа, но тут, взглянув на цифры, высветившиеся в телефоне, поняла, что именно эта самая любовница и звонит ей сейчас. – Это она, – произнесла Стефани почему-то драматическим шепотом.

– Ну так ответь ей, – нетерпеливо сказала Наташа. Стефани сделала, как ей было велено.

– Алло, – сказала она как можно естественнее.

– Стефани? – проговорил уже знакомый ей голос. – Это Кати.

– М-м-м… – Стефани не хотела говорить, не услышав, о чем поведет речь Кати.

– Кажется, мы не слишком удачно поговорили в прошлый раз, и, возможно, в этом виновата я.

– Ну, такое случается, когда совокупляешься с чужим мужем, – выговорила Стефани не сдержавшись. И услышала, как Кати глубоко вздохнула, словно успокаивала себя, прежде чем снова заговорить.

– Я понимаю, какой это для вас шок, – сказала она. – Но поверьте – я пережила такой же точно шок. Когда Джеймс сказал, что вы расстались, у меня не было причины ему не поверить. А теперь… теперь я даже не знаю, чему и верить.

– И вы решили снова позвонить мне и обвинить в том, что я галлюцинирую?

«Да прекрати, Стефани, хватит уже», – мысленно одернула она себя.

Но Кати не отвечала на ее выпады.

– Нет, – сказала она. – Я просто жалею, что не дослушала вас. Я поняла, что он лгал мне. Честно говоря, Стефани, я не знаю, что мне и думать. – Ее голос дрогнул, и Стефани поняла, что Кати крепится, чтобы не заплакать.

– Ладно, – смягчилась Стефани, – давайте начнем сначала. Я позвонила вам, чтобы сказать, что мужчина, с которым у вас связь, – мой муж. Как я понимаю, вы считали, что он свободен. И что мы теперь будем делать?

Прошел час, Наташа выразительно посмотрела на часы, помахала рукой, прощаясь, и убежала по делам, а Стефани и Кати все еще говорили. Стефани обнаружила, что Кати встречается с ее мужем уже больше года. Они с Джеймсом вовсе не пытались скрыть свои отношения от кого бы то ни было. Кати не видела в этом необходимости, потому что понятия не имела, что они делают нечто предосудительное.

Кати же обнаружила, что ее дружок живет вместе со своей женой, – несмотря на то что последние несколько лет со времени их переезда в Лондон между ними бывали трения, они, несомненно, по-прежнему муж и жена. Она узнала, что Финн, к счастью, избавлен от такого бедствия, как развод родителей, и проводит с отцом не одну только субботу, а половину недели, а вторую же половину не может дождаться, когда снова увидит папочку. Еще Кати узнала, что, тогда как она сама полагала, будто поглощенный работой Джеймс в Лондоне терпит неудобства и жертвует комфортом, Стефани считала то же самое о его жизни в Линкольншире.

Обеим пришлось признать, что Джеймс ведет двойную жизнь. Стефани, у которой было два дня, чтобы привыкнуть к этой мысли, пыталась перенацелить свой гнев и сфокусировать его на Джеймсе, а не на Кати. Когда она вспоминала, что Джеймс точно так же дурачил Кати, ей было трудно ее ненавидеть.

В конце концов она спросила:

– И как же мы теперь поступим?

– Я хочу позвонить ему и сказать, чтобы он больше меня не беспокоил, – проговорила Кати сквозь слезы. Прежде никто еще не наносил ей такого удара, и она восприняла правду очень болезненно. – Я бы не стала красть мужа у жены, Стефани, ни за что! Можете мне поверить. Так бы и убила его своими руками. Я сейчас упакую его вещи и отвезу их в клинику, чтобы больше никогда в жизни его не видеть.

– Не знаю, – медленно произнесла Стефани. – По-моему, нам не стоит действовать поспешно. Не нужно говорить ему, что мы все узнали, пока не решим, как нам лучше всего поступить. Никогда не открывай карты преждевременно, говорит моя подруга Наташа. Их всегда можно использовать в подходящий момент, но стоит их раз показать, и этого уже не поправишь.

Стефани сама не знала, почему хочет отсрочить объяснение с Джеймсом. Пожалуй, отчасти потому, думала она, что было страшно – вдруг, когда она скажет ему, что знает про Кати, он с облегчением вскинет руки и воскликнет: «Аллилуйя, наконец-то мне не надо жить во лжи! Теперь я могу оставить тебя и соединиться с любимой женщиной». Ей казалось, что такого унижения она не перенесет.

– Я понимаю, что странно об этом просить, – сказала она, – но давайте подождем хотя бы до завтрашнего утра. Еще сутки ничего не решат.

– Хорошо, – с трудом выговорила Кати. – Если он мне сегодня позвонит, я попробую сделать вид, что все нормально.

– Лучше просто отключите телефон, – посоветовала Стефани, – и пускай он ломает голову, чем вы занимаетесь.

Кати вытерла лоб и бессильно облокотилась о кухонный стол. Конечно, она подождет, раз Стефани просит, ведь у нее больше прав на Джеймса. Кати теряет любовника, а Стефани может потерять мужа и отца своего ребенка. И все же едва ли Стефани сейчас хуже, чем ей! Неужели все происходящее – правда? Джеймс – милый, смешной, любящий Джеймс? Кати всегда считала, что люди, с которыми плохо обошлись возлюбленные, сами это на себя навлекли.

Нет, неверно сказать, будто они заслужили все это, но она верила: если вести себя тактично, во всем поддерживать партнера, не ограничивать его свободу, он отплатит тебе тем, что будет с тобой честен и искренен. Она никогда не вынуждала Джеймса лгать. И ведь это он первым сделал шаг к сближению, а мог бы оставить ее в покое и дать ей возможность жить своей жизнью, которая ее вполне устраивала.

Этим утром все валилось у нее из рук. Джеймс – женат? Ей до сих пор не верилось, казалось невозможным. А все то, что он наговорил о Стефани? Как она всегда мешает ему видеться с сыном, как она обобрала его до нитки при разводе, как они едва сказали друг другу два слова после расставания! Сплошное вранье! Все в нем оказалось ложью, все, чему она верила, на чем построила свою любовь. Все, все ложь! И бедная Стефани, она-то до последнего дня верила, что счастлива в браке.

Кати наконец дала волю слезам, которые рвались наружу с тех пор, как она взяла трубку, чтобы позвонить Стефани. Рыдания сотрясали ее тело, и Стенли, подбежав к ней, остановился в растерянности, не зная, чем помочь. Утро все длилось, и слезы уступили место злым мыслям – обычно несвойственным Кати. Она любила видеть все в розовом свете, находить хорошее в любой ситуации. Она дважды начинала набирать номер Джеймса, собираясь сказать ему, что все знает. И что вероломство не сойдет ему с рук. Но вспоминала, что обещала Стефани подождать, а если Стефани так хочет, это самое малое, что она может для нее сделать.

Она встала, вытерла глаза, зажгла свечи, и комната наполнилась ароматом герани, поднимая дух. Она сильная, она справится!

– Ублюдок! – громко сказала она в пространство.