Текст книги "6-я мишень"
Автор книги: Джеймс Паттерсон
Соавторы: Максин Паэтро
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 15
Я поставила «галочку» напротив номера Айка Кинтаны.
– Как зовут вашего приятеля?
Но мой собеседник пошел вдруг на попятный:
– Не хочу говорить. Понимаете, может быть, это и не он вовсе. У меня есть фотография. Если хотите, приезжайте и посмотрите сами. Но только быстренько – у меня сегодня еще куча дел.
– Не вздумайте выходить из дому! Мы уже едем!
Я вышла из кабинета.
– Есть зацепка, адрес на Сан-Карлос-стрит.
Конклин покачал головой.
– Хочу поработать на телефоне. На наш сайт только что направили видеозаписи.
Джейкоби поднялся из-за стола, накинул куртку и кивнул:
– Я с тобой, Боксер.
Мы с Джейкоби знали друг друга уже лет десять и до моего производства в лейтенанты были напарниками, успев за это время не только подружиться, но и научившись чуть ли не читать мысли друг друга. И все же истинное понимание близости пришло только тогда, когда нас обстреляли обкурившиеся подростки. Опасность смерти упрочила узы.
Через несколько минут мы уже подъезжали к запущенному кварталу на окраине Тендерлойна. По указанному Айком Кинтаной адресу находился двухэтажный дом с церковью на первом этаже и парой квартир на втором.
Я надавила пальцем на кнопку и услышала за дверью приглушенный звонок. Джейкоби повернул грязную металлическую ручку, и мы, переступив порог, оказались в темном фойе. Десяток скрипучих ступенек привели нас на площадку второго этажа. От расстеленной по полу дорожки исходил запах сырости и плесени. Дверей было две – справа и слева.
Я постучала в ту, что была помечена цифрой «2», и через добрых полминуты она со скрипом приоткрылась.
Айку Кинтане было где-то между тридцатью и сорока. Темные волосы торчали во все стороны, а одежда покрывала его какими-то странными слоями. Под расстегнутыми пуговицами фланелевой рубашки виднелась майка, поверх рубашки была надета вязаная жилетка, а завершал облачение распахнутый длинный кардиган цвета ржавчины. Нижняя половина состояла из пижамных штанов в бело-голубую полоску и коричневых фетровых шлепанцев. Гостей Кинтана приветствовал милой щербатой улыбкой. Протянув руку, он поздоровался с каждым из нас и предложил пройти.
Джейкоби вошел первым, а я последовала за мужчинами и попала в некое подобие туннеля, стены которого, от пола до потолка, были обложены стопками газет и чистыми пластиковыми мешками, наполненными бутылками из-под содовой. В гостиной стояли несколько картонных коробок с монетами, шариковыми ручками и какими-то ящичками.
– Похоже, вы к чему-то готовитесь, – пробормотал Джейкоби.
– Вот именно, – подтвердил Кинтана.
В кухне все свободное пространство занимали сковородки и кастрюльки, а на столе разместился целый архив газетных вырезок, разложенных стопками примерно в фут высотой каждая и накрытых почему-то скатертью.
– Всю жизнь слежу за «Джайантс», – застенчиво сообщил хозяин квартиры и любезно предложил нам обоим кофе, от которого мы отказались.
Тем не менее Кинтана включил газ и поставил на огонь чайничек.
– Вы хотели показать фотографию? – напомнила я.
Кинтана кивнул, поднял с пола старый деревянный ящик из-под мыла, поставил его на краешек стола и принялся перебирать стопки пожелтевших снимков, меню, счетов и прочих вещичек, первоначальное предназначение которых осталось для меня тайной.
– Вот, – сказал он, доставая из коробки выцветший снимок размером пять на семь. – Думаю, мы сфотографировались в конце восемьдесят восьмого.
На фотографии пять подростков сидели на стульях перед телевизором в общей комнате какого-то учреждения.
– Это я. – Кинтана указал на паренька, представлявшего собой омоложенную копию себя нынешнего. Привычка напяливать все, что попадет под руку, появилась у него уже тогда. – Видите того парня, у окна?
Я прищурилась. Мальчик у окна был худенький, с длинными волосами и намеком на бородку. Он сидел, повернувшись к фотографу в профиль. Был ли это стрелок? Возможно. А возможно, и нет.
– Посмотрите, он пощипывает волоски на руке. Видите?
Я кивнула.
– Вот почему я на него подумал. Такая у него была привычка. Мог делать это часами. Мне он нравился. Я звал его Фред-а-лито-линдо. Потому что он всегда напевал эту песенку.
– А его настоящее имя? – спросил Джейкоби.
– У него была сильная депрессия, – словно не слыша вопроса, продолжал Кинтана. – Поэтому его и направили в Напу. В семье случилось несчастье. Его младшая сестра погибла. Вроде бы что-то случилось с лодкой.
Кинтана выключил газ и отошел к шкафчику, а я подумала: какое чудо, что он до сих пор не спалил весь дом.
– Мистер Кинтана, – прорычал Джейкоби, – не вынуждайте меня спрашивать дважды. Мне нужно его настоящее имя.
Кинтана вернулся к столу с надтреснутой чашкой кофе, придерживая полу кардигана с изяществом и уверенностью человека, рожденного в собственном поместье.
– Зовут его Фред. Альфред Бринкли. Но знаете, я просто не представляю, как Фред мог убить столько народу. Это был милейший и добрейший парень.
Глава 16
Я позвонила из машины Ричу Конклину и попросила проверить Бринкли по базе данных. Джейкоби уже свернул на Брайант-стрит.
Чи и Макнил дожидались нас в баре «Пиво Макбейна», мрачноватом заведении, зажатом между двумя конторами, занимающимися освобождением обвиняемых под залог.
Присоединившись к ним, мы заказали по кружке «Фостера», и я поинтересовалась, что у них нового.
– Потолковали с одним парнем, владельцем табачного магазина в Вальехо, – начал Чи. – Старикан сказал, что да, торгует турецкими сигаретами именно такой марки. Продает по паре пачек в месяц постоянному клиенту. При нас снял с полки блок – точно, недостает двух пачек.
Пришедший последним Конклин подсел к столику и заказал «Дос экис» и бургер «ангус» с кровью.
Вид у него был такой, будто он что-то задумал.
– Напарник разволновался из-за блока сигарет, – сказал Кэппи.
– То есть ты у нас умный, а я дурак? – обиделся Чи.
– Ближе к делу, парни, ладно? – проворчал Джейкоби.
Принесли пиво, и мы втроем – Джейкоби, Конклин и я – подняли стаканы за Дона Макбейна, хозяина бара, бывшего капитана полиции, чья фотография в рамке висела над баром.
– Так вот, – продолжал Чи, – парень говорит, что клиент – какой-то древний грек лет восьмидесяти, потом останавливается, чешет голову и просит еще раз показать фотографию.
– Я сую ему в нос снимок стрелка, – подхватывает Кэппи, – и он спрашивает: «Этот парень? Раньше я частенько встречал его утром у газетного киоска. Так он устроил стрельбу на пароме?»
Джейкоби подозвал официантку и повернулся ко мне:
– Я тоже возьму бургер. С картошкой. Ты…
Договорить ему не дал Чи:
– Дальше старик сообщает, что имени нашего подозреваемого не знает, но думает, что он живет в доме через улицу, номер 1513.
– Мы едем туда, – вступил Кэппи, – и…
– Это когда-нибудь кончится? – простонал Джейкоби, устало потирая глаза.
– Получаем имя, – завершил торжествующе Кэппи. – Управляющий дома 1513 уверенно опознал нашего клиента по фотографии. Сказал, что подозреваемого выселили два месяца назад, после того как он потерял работу.
– А теперь, пожалуйста, барабанная дробь и литавры, – добавил Чи. – Имя стрелка – Альфред Бринкли.
Мыс Джейкоби переглянулись. Разочаровывать ребят не хотелось, но что поделаешь?
– Спасибо, Пол. Имя мы уже знаем. Вы выяснили, где он раньше работал?
– Конечно, лейтенант. В книжном магазине… э… «Сэм'с бук» на Мэйсон-стрит.
Я повернулась к Конклину:
– Ричи, улыбаешься, как чеширский кот. Что-то разузнал?
Откинувшись на спинку стула, Конклин слушал нас с самодовольной улыбкой. После моего вопроса он подался вперед, положил руки на стол и с важным видом изрек:
– В базе данных на Бринкли ничего нет. Ни судимостей, ни арестов. Но… – Рич поднял указательный палец, – он служил на базе Пресидио. Провел там два года. Уволен с военной службы по состоянию здоровья в девяносто четвертом.
– Получается, парень попал в армию после того, как побывал в дурдоме? – удивился Джейкоби.
– В том заведении в Напе Бринкли оказался еще подростком, – пояснил Конклин. – Доступа к его медицинской карте того времени нет. Да и в армию у нас берут чуть ли не каждого желающего.
Картина определенно прояснялась. И пусть то, что появлялось из тумана, выглядело страшновато, я знала теперь ответ на вопрос, мучивший меня с самого начала расследования.
Бринкли был отличным стрелком, потому что этому его научили в армии.
Глава 17
На следующее утро в девять часов мы втроем уже были на Мэйсон-стрит, около Норт-Пойнта. В двух кварталах от нас находилась Рыбачья пристань – туристический район, застроенный огромными отелями, ресторанами, прокатными бюро и сувенирными магазинами, рядом с которыми прямо на тротуаре расставляли ценники уличные торговцы.
Не скрою, я волновалась. Мы вошли в просторный зал книжного магазина, и Джейкоби, показав жетон ближайшей продавщице, спросил, знает ли она Альфреда Бринкли. Девушка вызвала дежурного администратора, который спустился вместе с нами в подвал, где представил управляющему складом, смуглолицему мужчине лет тридцати пяти по имени Эдисон Джонс в потертой футболке с надписью «Дюран Дюран» и гвоздиком в носу.
Склад оказался необъятным помещением с бетонными стенами, заставленными разборными стеллажами, поржавевшими металлическими дверьми, открывающимися на погрузочные платформы. Туда-сюда раскатывали рабочие на груженных книгами картах.
– Мы с Фредом были приятелями, – сказал Джонс. – Не то чтобы болтались вместе после работы или что-то в этом роде, но он был толковый парень и мне нравился. Поначалу. А потом у него начались странности. – Он уменьшил звук телевизора, стоявшего на металлическом столе, рядом со стопками накладных и канцелярскими принадлежностями.
– Какие странности? – спросил Конклин.
– Ну, он мог, например, спросить: «Ты слышал, что сейчас сказал мне Вульф Блитцер?» Понимаете? Вроде того что с ним разговаривает телевизор. И еще постоянно подергивался и тихонько так напевал. Люди нервничали. Да и кому такое понравится? – Джонс вытер руку о футболку. – А когда стал опаздывать или вообще не приходить на работу, у начальства появился повод избавиться от него. – Он помолчал, потом стащил с полки коробку и поставил на стол: – У меня остались его книги.
Заглянув в ящик, я увидела солидные тома Юнга, Ницше и Вильгельма Рейха. Между ними втиснулась затрепанная, с загнутыми уголками страниц «Происхождение сознания в процессе краха двухпалатного ума» Джулиана Джейнса.
Я вытащила ее из коробки.
– Это его любимая, – заметил Джонс. – Странно, что Фред за ней не вернулся.
– О чем здесь?
– По словам Фреда, Джейнс выдвинул теорию, что примерно до начала первого тысячелетия до нашей эры полушария человеческого мозга не были соединены между собой и не могли сообщаться напрямую.
– И что с того? – спросил Джейкоби.
– По мнению Джейнса, люди в те времена верили, что мысли приходят к ним извне, что они – распоряжения богов.
– Другими словами, Бринкли… что? Слышал голоса? С ним разговаривали телевизионные боги?
– Как мне кажется, голоса он слышал постоянно. И они говорили ему, что делать.
От слов Джонса у меня по спине пробежал холодок. Со времени стрельбы на пароме прошло больше сорока восьми часов. Ниточек набиралось все больше, но все они вели в никуда, а между тем Альфред Бринкли все еще оставался на свободе. Принимал приказы от неведомых голосов. Разгуливал по городу с револьвером в кармане.
– Вы знаете, где Бринкли может быть сейчас? – спросила я.
– Примерно месяц назад я видел его возле одного бара. Выглядел он не лучшим образом – какой-то всклокоченный, растрепанный. Бороду отпустил. Я пошутил, мол, ты, приятель, возвращаешься в дикое состояние, и у него на лице появилось такое чудное выражение. А еще он ни разу не посмотрел мне в глаза.
– Где вы его встретили?
– Возле бара «По второй» на Джиэри. Фред не пьет, так что, возможно, он жил в отеле над баром.
Я знала это место. Отель «Барбари» был одним из нескольких десятков «туристических отелей», где номера сдавались на почасовой основе – проституткам, наркоманам и всем прочим. От него до канавы один только шаг. Причем совсем небольшой.
Если Фред Бринкли жил месяц назад в отеле «Барбари», то, возможно, он все еще там и сейчас.
Глава 18
Прогноз погоды обещал дождь, но в небе за тонкой молочной дымкой облаков стояло солнце. Вытянув руку перед глазами, Фред Бринкли видел сквозь нее. Сбежав по ступенькам, он направился по темному подземному переходу к административному центру БАРТ, куда часто приходил, когда еще работал.
Сдерживая шаг, чтобы не выделяться из толпы, и опустив голову, чтобы не смотреть на всех этих корпоративных рабов, покупающих билетики, цветы и бутилированную воду, Бринкли шагал по выстеленному знакомыми белыми мраморными плитами полу. Только бы не ловить их сонные мысли. Только бы не встречаться с их бесцеремонными взглядами.
Он встал на эскалатор, но, вместо того чтобы почувствовать себя спокойнее, вдруг понял, что чем глубже опускается под землю, тем сильнее овладевает им волнение, беспокойство, тревога и злость. Голоса догнали его и здесь и теперь наперебой выкрикивали обидные слова, оскорбительные прозвища.
Опустив голову еще ниже, не отрывая глаз от пола, Бринкли запел про себя – ай-яй-яй-яй, БАРТ-а-лито-линдо, – пытаясь приглушить их, вытеснить из головы, заставить замолчать.
Едва сойдя с эскалатора на третьем подземном уровне, он понял, что совершил ошибку. Платформа была забита живыми мертвецами, возвращающимися домой с работы. В темных пальто, с глазками-буравчиками, они походили на предгрозовые тучи. И они теснили его, сжимали со всех сторон, заталкивали в угол.
Сцены, промелькнувшие на экране телевизора, выставленного на витрину магазина электроники, хлынули потоком в мозг: он видел себя стреляющим в людей.
Он это сделал!
Пробившись сквозь толпу, бормоча и напевая под нос, Фред остановился на самом краю платформы, на последнем квадрате плитки, над бездной. Но неприязненность, глухое осуждение и даже ненависть окружали его и здесь. Его собственная злость поднималась все выше и выше, закипала, обращалась в ярость. Белые плитки стен пульсировали и плавились, испуская дымок. Поглядывая исподтишка на людей, он видел, что они поворачиваются в его сторону, смотрят на него, лезут ему в голову, читают его мысли.
Он стиснул зубы, чтобы не закричать: «Мне пришлось это сделать! Берегитесь! Вы можете стать следующими!»
Чей-то резкий голос окликнул его из-за спины:
– Эй!
Бринкли обернулся и увидел женщину с остреньким подбородком и крохотными черными глазками – она указывала на него пальцем.
– Это же он! Тот, с парома. Он был там. Это он стрелял на пароме. Позовите полицию!
Все летело к чертям. Все ломалось и расстраивалось. Теперь уже все знают, как плохо он поступил.
Дерьмо собачье. Лузер.
Ай-яй-яй-яйййййй.
Фред выхватил из кармана Баки и помахал им перед толпой. Стоящие поблизости отшатнулись. Кто-то закричал.
Туннель загудел. Серебристо-голубые вагоны промелькнули перед глазами с шумом, смывающим все прочие звуки и мысли.
Поезд остановился, и люди посыпались на платформу, разбегаясь, как крысы. Другие же устремились им навстречу, и Фред оказался как бы между двумя волнами. Его подхватило, отнесло и швырнуло на колонну.
Да так, что воздух со свистом вылетел из груди.
Двигаясь против потока, Фред пробился к эскалатору, рванулся вперед, мимо суетливых людей-кротов, поднялся по движущимся ступенькам наверх и заторопился к выходу.
Голос в голове не утихал: «Быстрей, быстрей! Уноси свою задницу отсюда!»
Глава 19
Электронные часы на микроволновке показывали 7.08. Сил не оставалось. Я чувствовала себя совершенно измотанной и физически и морально. Целый день поисков – и ничего. Ничего, кроме списка мест, где Альфред Бринкли не жил.
К усталости и отчаянию добавлялся страх. Убийца все еще оставался на свободе.
Я поставила в микроволновку макароны «Хелси чойс» с сыром и пять раз нажала кнопку таймера.
Итак, что же мы могли упустить? Я мысленно прокрутила события уходящего дня, припоминая детали изнурительного марша по вонючим отелям, бесплодные разговоры с портье, менеджерами и обитателями этих человеческих отстойников.
Марта потерлась о ногу, и я, погладив ее между ушами, насыпала в миску собачьей еды. Марта опустила голову и завиляла пушистым хвостом.
– Хорошая девочка. Радость моя.
Я только-только открыла банку пива, как в дверь позвонили.
Ну что еще?
Я отступила к окну – посмотреть, кто это набрался наглости тревожить человека в такой час, – но мужчина у крыльца показался мне совершенно незнакомым. Он был чисто выбрит, наполовину скрыт тенью и держал в руке конверт.
– Что вам нужно?
– У меня есть для вас кое-что, лейтенант. Это срочно. Я должен вручить вам лично.
Кто он такой? Судебный курьер? Информатор? Микроволновка за спиной подала сигнал, что обед готов.
– Бросьте в почтовый ящик! – крикнула я.
– Я бы так и сделал, но вы же сами спрашивали по телевизору: «Кто знает этого человека?» Помните?
– А вы его знаете?
– Я и есть он. Я – тот, кто это сделал.
Глава 20
На мгновение я замерла в оцепенении.
Убийца с парома у моей двери?
Я тряхнула головой, приводя себя в чувство.
– Сейчас! Иду!
Схватила со стула кобуру с пистолетом, прицепила к поясу наручники и, сбегая по лестнице, позвонила Джейкоби по сотовому, отдавая себе отчет в том, что ждать его не могу.
Если человек за дверью и впрямь Альфред Бринкли, упустить такой шанс я просто не имею права. Даже если это какая-то ловушка.
Держа наготове «глок», я осторожно приоткрыла дверь на пару дюймов, чтобы в случае опасности укрыться за ней от пули.
– Держите руки так, чтобы я их видела!
Незнакомец, похоже, заколебался. Он отступил на несколько шагов, словно собираясь вернуться на улицу, потом снова приблизился к крыльцу. Взгляд его метался по сторонам. Он что-то тихонько напевал.
Господи, да у него явно не все в порядке с головой. Этот человек опасен. И где его револьвер?
– Руки вверх! Оставайтесь на месте! – крикнула я.
Он остановился. Поднял руки. Помахал конвертом как белым флагом.
Я пробежала взглядом по лицу, пытаясь сопоставить его с тем, что видела на фотографии. Выбрит. Но побрился плохо – на бледной коже видны темные клочки бороды. В остальном совпадение полное. Высокий, худой, одежда примерно та же, что была на человеке, устроившем кровавую бойню на пароме шестьдесят часов назад.
Неужели сам Альфред Бринкли? И что же? Убийца решил сдаться? Вот так запросто явился ко мне и позвонил в дверь? Или это какой-то жаждущий славы психопат?
Я ступила на залитую лунным светом дорожку, сжимая обеими руками «глок», целясь в грудь незнакомцу. В нос ударил запах немытого мужского тела.
– Это я, – сказал он, не поднимая глаз. – Вы сказали, что ищете меня. Я видел вас по телевизору. В видеомагазине.
– Лечь на землю! – прорычала я. – Лицом вниз. Руки на голову. Держать на виду.
Он привстал на цыпочки.
– На землю! – крикнула я. – Лечь!
Он опустился на дорожку, лег и сцепил пальцы на макушке.
Прижав дуло «глока» к затылку, я провела рукой по телу подозреваемого, проверяя, нет ли на нем оружия. В голове крутились кадры из фильма Джека Руни.
Я вытащила револьвер из заднего кармана джинсов, сунула себе за пояс и продолжила обыск. Больше ничего не было.
Я убрала «глок» в кобуру и сняла с пояса наручники.
– Ваше имя? – Я завела за спину тонкие, как палочки, руки, защелкнула на запястьях «браслеты», подняла лежащий на дорожке конверт и сунула в передний карман джинсов.
– Фред Бринкли, – ответил он и поспешно, явно волнуясь, добавил: – Вы меня знаете. Вы же сами сказали, чтобы я пришел, помните? «Мы найдем того, кто это сделал». Так вы сказали. Я все записал.
Перед глазами всё крутились и крутились ужасные сцены, запечатленные Джеком Руни. Этот человек убил пятерых. Я сама видела, как он стрелял в Клэр.
Руки дрожали. Я достала из заднего кармана бумажник. Развернула. В одном из отделений лежали водительские права. Тусклый свет уличного фонаря помог рассмотреть фотографию и прочитать имя владельца.
Альфред Бринкли.
Он у меня в руках.
Я стала зачитывать ему его права, но он только покачал головой:
– Да, да. Я это сделал. Я стрелял на пароме.
– Как вы меня нашли?
– Ваш адрес есть в Интернете. В библиотеке. Послушайте, посадите меня под замок, ладно? Мне кажется, я снова могу это сделать.
Скрипнули тормоза. Машина подлетела к тротуару. Джейкоби выскочил из нее с пистолетом наготове.
– Не могла подождать?
– Все в порядке, Джейкоби. Мистер Бринкли готов сотрудничать. Все под контролем.
Напарник рядом. Опасность миновала. Преступник задержан. Мне вдруг стало легко и весело. Хотелось смеяться, прыгать и кричать от радости – ух-ху-ху!
– Отличная работа, – сдержанно похвалил Джейкоби, похлопывая меня по плечу. Я глубоко вдохнула, стараясь сдержать наплыв чувств и успокоиться. Мы вдвоем подняли Бринкли и повели его к машине.
Уже опустившись на заднее сиденье, убийца повернулся ко мне:
– Спасибо, лейтенант. – Безумный взгляд заметался по салону, лицо вдруг сморщилось, из глаз покатились слезы. – Я так и знал, что вы мне поможете.
