Текст книги "6-я мишень"

Автор книги: Джеймс Паттерсон

Соавторы: Максин Паэтро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 19 страниц)

Глава 130

Фред Бринкли шагал по Скотт-стрит, глядя прямо перед собой из-под козырька надвинутой на глаза бейсболки доктора Картера. Над бухтой в конце улицы мелькали верхушки парусов, в воздухе ощущался солоноватый привкус океана.

Голова еще болела, но лекарства успокоили голоса, так что он мог думать. Фред Бринкли чувствовал себя сильным, всемогущим. Почти таким же, как тогда, когда они с Баки пустили в расход тех придурков на пароме.

Он снова и снова проигрывал сцену в кабинете доктора Картера. Нужно было только выждать, пока охранник снимет наручники, а потом… Потом он как будто взорвался… как будто превратился вдруг в настоящего супермена.

Дотроньтесь пальцем до носа.

Дотроньтесь до пальцев ног.

Хватай скальпель!

Да, он схватил скальпель, прижал лезвие к яремной вене доктора и вежливо попросил охранника передать ему оружие.

Фред рассмеялся – какой же дурачок этот охранник! А как рычал от злости, когда он связал их обоих скотчем! Голых! Связал, засунул каждому в рот по куску марли и запер в гардеробной.

– Ты еще вернешься, урод.

Бринкли потрогал пистолет, лежавший в кармане снятого с доктора пиджака.

Да, я вернусь. Обязательно вернусь.

Но не сейчас.

Маленькие оштукатуренные домики на Скотт-стрит стояли на некотором удалении от дороги, прижимаясь друг к дружке, как дойные коровы у корыта. Дом, который искал Фред, был светло-коричневый, с темными ставнями и одноместным гаражом.

А вот и он – чистенькая зеленая лужайка, лимонное дерево. Все на месте. Все так, как запомнилось. Машина стояла в гараже, а гаражная дверь была открыта.

Превосходно. Вот что значит правильно рассчитать время.

Пройдя двадцать футов по асфальтовой дорожке, Фред Бринкли проскользнул в гараж. Обошел небесно-голубой «БМВ» 95-го года выпуска. Взял с полки, где лежали инструменты, пневматический молоток. Вставил патрон, выстрелил в стену – чвяк – работает.

Он поднялся по короткому лестничному пролету, повернул ручку и ступил на деревянный пол гостиной. Секунду постоял перед святилищем.

Потом снял с высокого комода стопку фотоальбомов, сорвал с мольберта акварель и отправился со всем этим в кухню.

Она сидела за столом, разложив счета. Рядом – небольшой переносной телевизор. Показывали «Пробный заезд»[3]3
  Опрос, позволяющий определить текущее положение кандидата на выборный пост: избирателям предлагается ответить, за кого бы они проголосовали, если бы выборы состоялись сегодня.


[Закрыть].

Темноволосая женщина повернула голову в тот самый момент, когда Бринкли переступил порог, и глаза у нее полезли на лоб.

– Hola[4]4
  Привет (исп.).


[Закрыть], мамачита, – весело сказал он. – Это я. Пришло время «Шоу Фреда и Елены Бринкли».

Глава 131

– Тебе нельзя здесь находиться, Альфред, – сказала женщина.

Фред положил на стол пневматический молоток и запер за собой дверь кухни. Потом полистал альбомы и, найдя то, что нужно, показал матери снимки: Лили в детской коляске, Лили с мамочкой, Лили в купальничке.

Не спуская глаз с матери, он взял выполненный акварелью портрет Лили, разбил о стол стекло.

– Нет! – вскрикнула Елена Бринкли. – Не надо!

– Да, мама. Надо. Это грязные картинки. Мерзкие картинки.

Он открыл посудомоечную машину, поставил альбомы на нижнюю полку, акварель на верхнюю. Захлопнул дверцу за всем полным собранием фотографий своей святой сестры. И установил таймер на пять минут.

Часики затикали.

– Альфред, – сказала мать, поднимаясь со стула, – это не смешно.

Фред толкнул ее на место.

– Вода пойдет через пять минут. Все, что мне нужно, это твое полное внимание в течение четырех минут, а потом я верну тебе твои драгоценные альбомы.

Он пододвинул себе второй стул и сел напротив матери. Она посмотрела на него так, словно хотела сказать, что ее тошнит от одного его вида. Фред хорошо знал этот презрительный взгляд, за который ненавидел ее всю свою жизнь.

– Я начал говорить тебе это в тот день, в суде, но так и не закончил.

– Ты имеешь в виду тот день, когда солгал? – Она посмотрела на тикающую посудомоечную машину и оглянулась на запертую дверь.

Фред достал из кармана «беретту», которую забрал у охранника. Снял с предохранителя.

– Я хочу поговорить с тобой, мама.

– Он не заряжен.

Фред улыбнулся и выстрелил в пол. Миссис Бринкли побледнела.

– Положи руки на стол, мама. Положи. Ты же хочешь получить назад те фотографии?

Преодолев слабое сопротивление, он положил на стол ее правую руку, приставил к рукаву пневматический молоток и спустил курок.

Чвяк!

С другой стороны.

Чвяк! Чвяк!

– Видишь? А ты что подумала? Что я сделаю тебе больно, мама? Я же не сумасшедший, ты знаешь.

Пришпилив к столу правый рукав, он проделал то же самое с левым. Каждый раз, когда сын нажимал на кнопку, мать вздрагивала и мигала.

Диск на панели посудомоечной машины сдвинулся на одно деление – прошла минута.

Тик-тик-тик.

– Верни мне фотографии, Фред. Это все, что у меня осталось…

Он наклонился к ее уху и зашептал громко, как артист в микрофон:

– Да, мама, я сказал неправду на суде. Потому что хотел сделать тебе больно. Хотел, чтобы ты поняла, как больно было мне.

– У меня нет времени выслушивать тебя, – сказала Елена Бринкли, пытаясь освободить руки. Ткань натянулась, но выдержала.

– У тебя есть время. Сегодня у тебя есть время на меня. Видишь? – Еще два гвоздя впились в стол.

Чвяк! Чвяк!

– А правда в том, что я хотел сделать ей гадость. И виновата в этом ты, мама. Ты превратила Лили в маленькую грязную куколку. Ты поощряла ее носить короткие юбочки и туфельки на шпильках и красить ногти. В двенадцать лет! О чем ты только думала? Что сделаешь из нее куколку-шлюшку и никто не захочет ее трахнуть?

Зазвенел телефон. Елена Бринкли с тоской посмотрела на него. Фред поднялся со стула и вырвал шнур из розетки. Потом взял с полки стойку с ножами и поставил на стол.

– Забудь про телефон. Тебе сегодня никто не нужен. Сегодня я – самый важный для тебя человек.

– Что ты собираешься делать, Альфред?

– А как ты думаешь? – Он взял самый длинный нож. – Думаешь, отрежу тебе язык? За кого ты меня принимаешь, мама? Я же не псих.

Он рассмеялся ей в лицо, увидев ужас в вытаращенных глазах.

– Дело в том, мама, что я видел Лили с тем парнем, Питером Баллантайном. Тем, что работал на пристани.

– Ничего такого она не делала.

Бринкли провел лезвием по точильному камню и удовлетворенно кивнул – звук получился острый. Вжик.

– Тебе нужно уходить. Полиция уже ищет…

– Я еще не закончил. И ты дослушаешь меня до конца. Впервые за всю свою мерзкую, презренную…

В голове у него заговорил он:

«Убей ее. Убей ее».

Фред отложил нож. Вытер пот со лба рукавом рубашки доктора Картера. Вытер ладони о брюки доктора Картера. Снова взял нож.

– Как я уже говорил, мама, Лили дразнила меня. Разгуливала полуголая. А потом отсосала у этого Баллантайна. Забудь про фотографии и слушай меня! В тот день мы с Лили отошли от берега и стали на якорь, чтобы никто нас не видел. И она сняла топ.

Лгун. Трус. Сваливаешь вину на нее.

– И я потянулся к ней. Дотронулся до ее сисек, а она посмотрела на меня так, как смотришь сейчас ты. Как будто я – дерьмо собачье.

– Я не хочу это слышать.

– Придется послушать. – Бринкли осторожно провел наточенным лезвием по дряблой шее. – Она стояла передо мной в одних трусиках и говорила, что я псих, урод. А потом сказала: «Я все расскажу мамочке».

Это были ее последние слова. «Я все расскажу мамочке».

Когда она отвернулась, я толкнул ее в спину и…

Закончить ему не дал звон разбитого стекла, за которым последовал оглушающий взрыв и яркая, слепящая вспышка.

Фреду Бринкли показалось, что мир разлетелся на кусочки.

Глава 132

Приникнув к маленькому окошку в кухне, я с ужасом увидела, как Бринкли подносит нож к шее своей матери.

Мы все были готовы стрелять, но женщина в комнате закрывала от нас психопата-убийцу. Взломать дверь? Потребуется несколько секунд, и Бринкли вполне хватит этого времени, чтобы убить ее.

Страх за несчастную женщину полз по спине, как огонь по фитилю. Хотелось кричать от бессилия, но вместо этого я повернулась к Рэю Куэвасу, командиру группы спецназа. Он снова покачал головой – нет. Ситуация могла стать критической в любой момент независимо от наших действий, так что когда Рэй попросил разрешения использовать светошумовую гранату, я дала ему зеленый свет.

Мы натянули маски и очки. Рэй разбил стекло прикладом и выстрелил. Граната ударилась о стену, отскочила и взорвалась. Яркий, слепящий свет полоснул по глазам, от взрыва заложило уши.

Спецназовцы в одну секунду вышибли дверь, и мы ворвались в задымленную комнату – только бы успеть схватить Бринкли раньше, чем он опомнится и схватит пистолет.

Он лежал на полу, лицом вниз, раскинув ноги. Я прижала Бринкли коленом и завела ему руки за спину. Подонок очнулся, когда я защелкивала наручники, и попытался высвободиться. Ему это почти удалось – и откуда только силы взялись. Он даже сумел дотянуться до валявшегося под столом пистолета.

– Держи руки так, чтобы я их видел! – заорал Конклин, срывая маску.

Глава 133

Точки лазерных прицелов сошлись на голове Бринкли, но он уже держал пистолет двумя руками, приготовившись к стрельбе лежа – сказывалась военная подготовка. Дуло «беретты» смотрело на Конклина. А Рич целился в него.

Медлить было некогда.

Я врезала дулом «глока» в первый позвонок мерзавца с такой силой, чтобы он это почувствовал, и прокричала через маску:

– Не шевелись! Дернешься – и ты покойник!

Ричи саданул ублюдка ногой по запястью, и пистолет покатился по полу.

Пока шесть человек держали Бринкли на мушке, я защелкнула «браслеты». И сразу стало легче. Мы взяли его. Взяли живым.

Бринкли тихонько рассмеялся.

Я стащила маску и поморщилась, вдохнув пахнущего фосфором воздуха. Интересно, что это его так рассмешило?

– Он собирался убить меня! – крикнула, обращаясь к Джейкоби, хозяйка дома. – Вы что, не можете посадить его под замок?

– Что случилось? – Бринкли посмотрел на меня через плечо.

– Помнишь меня?

– О да. Вы же мой друг, Линдси Боксер.

– Вот и хорошо. Вы арестованы за побег. Добавим сюда отягощающие обстоятельства. И может быть, покушение на убийство.

За спиной у меня лейтенант попросил мать этого чудовища сидеть спокойно, пока он освободит ее.

– Вы имеете право молчать, – сказала я.

Елена освободилась сама, разорвав в клочья рукава халата, и шагнула к сыну:

– Ненавижу. Жаль, что они тебя не пристрелили. – Она влепила ему пощечину.

– Ух ты. Вот это сюрприз. – Бринкли хитро подмигнул мне.

– Все, что вы скажете, может быть и будет использовано против вас, – продолжала я.

– Вы что, свихнулись? – заорал Бринкли, не обращая ни малейшего внимания на то, что в комнате полно полицейских, каждый из которых с удовольствием сделал бы из него отбивную. – Все, что вы можете, это вернуть меня в Атаскадеро. А на обвинения мне наплевать.

– Заткнись, придурок, – бросила я. – И скажи спасибо, что тебя увозят отсюда не в пластиковом мешке.

– Нет, это ты заткнись! – завопил Бринкли, брызжа слюной. Глаза его вспыхнули дьявольским пламенем. – Я ни в чем не виновен. И вы все это знаете. Меня признали невменяемым.

И тут в уши ударил пронзительный вопль Елены Бринкли:

– Не-е-е-ет!

Реле сработало – в посудомоечную машину пошла вода.

Эпилог
Шестая мишень

Глава 134

Я ничего не знала о несчастном в выходном костюме, лежавшем на столе перед Синди, и только предполагала, что его смерть может иметь отношение к трагедии на «Дель-Норте». Синди разрезала и стянула кожу с головы покойника, как носок с ноги, потом вскрыла череп и вынула мозг.

Потом показала мне то, что осталось от пули.

– Похоже, милая, сначала она прошла через что-то твердое, – объяснила Синди. – Может быть, что-то деревянное. Но хотя препятствие и ослабило силу удара, ее хватило на то, чтобы убить этого парня.

Я позвонила Джейкоби.

– Ты знаешь, что делать, Боксер, – сказал он. – Изложи ему свою версию, но только в упрошенном варианте, без деталей.

И он соединил меня с шефом.

Я рассказала Траччио, что и как произошло. Умерший этим утром тридцатидвухлетний мужчина, Вей Фонг, был рабочим-строителем. В течение нескольких месяцев он находился в вегетативном состоянии в палате больницы Лагуна-Хонды с неоперабельной раной головы. Пуля попала в него в тот день, когда Альфред Бринкли устроил бойню на пароме «Дель-Норте».

– Шестая пуля прошла мимо цели, – сказала я. – Бринкли промахнулся по сыну Клэр Уошберн. Но, как оказалось, она попала в голову мистеру Вею Фонгу.

– У вас есть номер моего сотового? – спросил Траччио.

Клэр сложила осколки пули в прозрачный конвертик.

Обычно спокойная и уравновешенная, она так нервничала, что даже руки тряслись. Мы подписали все необходимые в таких случаях бумаги, и я позвонила в криминалистическую лабораторию.

За спиной у меня Клэр обратилась к лежащему на столе покойнику:

– Мистер Фонг, дорогой мой, я знаю, что вы меня не слышите, но хочу поблагодарить вас.

Ее внедорожник стоял на парковке «скорой помощи». Я убрала с сиденья пакет с предназначенными для сдачи в химчистку вещами и накинула ремень безопасности.

Через минуту мы уже выехали на Харриет-стрит.

– Напоминает то давнее дело Мэнсона. Тоже два убийства, Тейт и Ла-Бьянка. Две следственные бригады, работавшие параллельно в течение нескольких недель. И только потом выяснилось, что оба преступления дело рук одного и того же маньяка. И вот теперь история повторилась. Ребята Маклина бились над делом Вея Фонга, но так ничего и не нашли.

– Пока он не умер. Теперь у тебя есть все, что надо? – спросила Клэр.

– Думаю, что да.

Один пакет, с фрагментами пули, лежал в моем нагрудном кармане. Другой, запечатанный бумажный, с револьвером, в сумочке. Мы свернули на улицу Сезара Чавеса и вскоре оказались на Хантерс-Пойнт, где в симпатичном серо-голубом бетонном здании помещается криминалистическая лаборатория.

Клэр припарковалась под одной из трех пальм, стоящих у въезда на стоянку. Я выскочила из машины еще до того, как она успела выключить двигатель.

Глава 135

Шеф криминалистической лаборатории, Джим Мадж, уже ждал нас в своем кабинете. Поздоровавшись, он взял у меня бумажный пакет и достал из него Баки, как называл своего стального дружка Альфред Бринкли.

Мы проследовали за мистером Маджем по коридору и свернули в тир, где он передал оружие инспектору, который выстрелил из «смит-вессона» 10-й модели в наполненный водой резервуар. Достав пулю 38-го калибра, инспектор передал ее мне:

– Держите, сержант. Желаю удачи. Посадите этого ублюдка на иглу.

Мистер Мадж проводил нас с Клэр в лабораторию баллистики в конце коридора. Столы здесь стояли подковой.

– Я – Петра, – представилась молодая женщина, к которой подвел нас Мадж. – Давайте посмотрим, что у вас.

– Вот. – Я отдала ей пулю из револьвера Альфреда Бринкли и пакетик с осколками из головы мистера Фонга. – Посмотрите.

Мы с Клэр встали за спиной у Петры. Я затаила дыхание и скрестила пальцы. Девушка положила обе пули под микроскоп сравнения. Приникнув на несколько секунд к окулярам, она выпрямилась и с улыбкой повернулась к нам:

– Убедитесь сами.

Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять: обе пули выпущены из одного оружия. Бороздки, желобки, фаски – все было одинаковое. Фрагменты принадлежали шестой пуле, той, что Альфред Бринкли выпустил в Уилли Уошберна. Той, что убила Вея Фонга.

Благодаря этой пуле мы могли снова посадить Альфреда Бринкли на скамью подсудимых.

Я повернулась к Клэр и показала ей пять. Мы обнялись.

– Теперь ему не вывернуться, – сказала она.

Глава 136

Еще через час мы с Ричем Конклином стояли в серой комнате, заставленной стульями и столиками. Охранник ввел Альфреда Бринкли. Розовощекого, отъевшегося. Отсутствием аппетита пациент явно не страдал. Я подумала, что он пригласит меня на танец – по его лицу расплылась счастливая улыбка.

– Скучала по мне, Линдси? А я все вспоминаю нашу последнюю встречу!

– Можешь не садиться, Фред, – сказала я. – Мы тебя арестуем. По обвинению в убийстве.

– Шутишь, да?

Я улыбнулась в ответ. Меня переполняла радость.

– Не забыл про «Дель-Норте»? Твой большой день, верно?

– А что такое?

– Последняя пуля. Ты выстрелил в Уилли Уошберна и промахнулся. Но пуля нашла другую жертву. Мы арестуем тебя за убийство мистера Вея Фонга.

– Невозможно, Линдси. – Бринкли равнодушно пожал плечами. – Хочешь сказать, что я убил того, кого даже не видел?

– Да. Ты чертовски хороший стрелок.

– Даже не мечтай, малышка. Меня оправдали. Признали невменяемым, помнишь? Дважды за одно и то же не привлекают.

– Ошибаешься. Обвинения в убийстве Вея Фонга тебе не предъявляли. Это новое дело. Новые улики. Новое жюри присяжных. И на этот раз, думаю, твоя мать выступит в качестве свидетеля.

Бринкли побледнел. Я приказала ему повернуться лицом к стене и надела наручники. Конклин зачитал ему права.

Мы провели Бринкли по коридору, вывели за дверь и посадили в машину. Лицо его за проволочной сеткой выглядело совсем другим – грустным, унылым. Может быть, он вспомнил детство, то время, когда что-то случилось с ним. Что-то плохое.

Но когда мы выехали на шоссе, Фред уже пришел в себя и даже тихонько напевал под нос:

– Ay-ay-ay-ay, canta y no llores / Porque cantando se allegran / Cielito lindo.

– Это тебя мама научила, а, Фред? – Я знала эту старую песню. – Пой, не плачь. Потому что когда поешь, небо светлеет и хорошеет.

Я взглянула в зеркальце заднего вида и увидела, что и Бринкли смотрит на меня. Подавшись вперед, он громко прошептал:

– Эй, Линдси, ты взаправду думаешь, что поймала меня?