Текст книги "Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

Соавторы: Эрл Стенли Гарднер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава вторая

I

Когда я вернулся за Берни в клуб «Флориана», его там не оказалось. У метрдотеля мне удалось выяснить, что он ушел минут двадцать назад.

– Один? – тревожно спросил я, и в сердце закралось недоброе предчувствие.

– Нет. – В голосе метра слышалось неодобрение. – С одной из наших девиц.

Я хорошо знал амурные наклонности Берни и был уверен, что теперь не увижу его до утра. Поэтому я вернулся в отель, чтобы еще раз побеседовать с барменом Джейком Хессоном, но дверь бара оказалась запертой.

В вестибюле изнемогал от безделья знакомый мне дежурный. Протирая рукой слипавшиеся глаза, он мусолил грязными пальцами потрепанный журнал.

– Извините, – сказал я, облокачиваясь о конторку и протягивая ему пачку сигарет, – я не расслышал как вас зовут?

– Ларсон. Спасибо, я не курю.

– Мне показалось знакомым лицо вашего бармена. Как его имя?

– Джейк Хессон.

– Не он ли работал раньше в баре у Майка? Знаете, неподалеку от заведения «Флориана»?

– Правильно. – Старик-дежурный смотрел на меня тупым, непонимающим взглядом. – Он устроился к нам примерно год назад.

– А поточнее не можете сказать?

– В прошлом сентябре. А почему вам это так важно?

– Значит, его у вас не было, когда здесь жила мисс Бенсон?

– Мисс Бенсон? – Ларсон отложил журнал в сторону. Взгляд его теперь выражал нерешительность. Он, очевидно, не мог понять, кто я такой и как со мной следует обращаться. – Вы имеете в виду танцовщицу, которая исчезла при загадочных обстоятельствах?

– Ее самую. Хессон еще не работал у вас, когда она здесь жила?

– Нет.

– Понятно. Но он говорит, что был с ней знаком.

– Так кто вас интересует – он или мисс Бенсон? – спросил Ларсон.

– Мисс Бенсон. Я пишу о ней статью для «Мира преступлений». Сколько времени она жила в вашем отеле?

– Значит, полиция решила открыть ее дело заново?

– Его и не думали закрывать. Ну, так сколько времени она у вас жила?

Пододвинув к себе книгу регистрации постояльцев, Ларсон начал не спеша перелистывать страницы.

– Она поселилась десятого августа. С семнадцатого августа считается выбывшей.

– Выбывшей, но не уплатившей?

– Верно. Она должна гостинице тридцать долларов. Вряд ли мы их когда-нибудь получим.

– Но у вас остался ее багаж?

– Его забрали фараоны. Там всего-то и было – чемодан и сумка.

– Гости к ней приходили часто?

– Ни разу.

– А по телефону звонили?

Ларсон покачал головой:

– К ней заходила молодая женщина. Но это было уже после того, как она исчезла. Дня через три. А так у нее никого не было.

– Что за женщина к ней заходила?

– Не знаю. Вошла в вестибюль и спросила, не нашлась ли мисс Бенсон. Я обещал сообщить ей, если ее найдут.

– Вы заявили в полицию?

– Только этого не хватало! Достаточно того, что фараоны перевернули вверх дном весь отель. Может, вы считаете, это привлекло бы к нам новых постояльцев? Ошибаетесь! Мы и так еле скрипим, и такая реклама нам ни к чему. Последние жильцы сбегут.

– Вы не запомнили ее фамилию?

Ларсон вновь полистал книгу и протянул мне визитную карточку, приколотую к последней странице.

Я прочитал: «Джоун Николс, квартира В, Линкольн-авеню, 76, Уэлден 756000».

– Благодарю, – сказал я, опуская карточку в карман своего пиджака. – Хессон обитает где-нибудь поблизости? Мне хочется повидать его.

– Нет. Он снимает комнату на Бей-стрит, двадцать семь. Зачем он вам понадобился?

– Я как сорока – подбираю все, что блестит. Когда матушка собиралась произвести меня на свет, эта нахальная птица напугала ее. Поэтому и характер у меня такой. Ну, еще раз спасибо. Увидимся утром.

Я не спеша удалился, а он остался за конторкой с выпученными от удивления глазами.

В номере я немедленно завалился в постель, но спать мне не пришлось. Через несколько минут дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился Берни.

– Что ты шляешься по ночам? – недовольно пробормотал я. – Не даешь людям спать.

Берни нетвердой походкой приблизился к кровати.

– Ты дрыхнешь, а я вкалываю из последних сил, – укоризненно произнес он. – Боже, есть ли еще на свете такие остолопы! – Шумно отдуваясь, он опустился на край постели. – Могу сообщить интересные новости: у нашей красотки объявился кавалер!

– У Фей Бенсон? – Я мгновенно принял сидячее положение. – Ты нашел парня?

– Нет. До этого еще далеко, но у меня в кармане полный перечень его примет. Такие куколки, как Бенсон, не скучают в одиночестве. Тебе следовало бы знать, что это противоестественно. Мне рассказала о нем моя новая знакомая, которую я подцепил в ресторане. Между прочим, ее зовут Дон и мы с ней теперь большие друзья. Отличная она девчонка! Редко встретишь женщину, которая обращала бы так мало внимания на предрассудки.

– Что ты у нее узнал?

– Она уже подрабатывала в клубе, когда там появилась Фей, – сказал Берни. – Дон говорит, что в клубе никто с ней не был близко знаком. Не то чтобы она была какой-нибудь зазнайкой, просто держалась сама по себе. Но как-то Дон видела ее с мужчиной. Это случилось на третий день после ее поступления на работу. Она разговаривала с водителем автомобиля, стоявшего в конце аллеи позади клуба. Как следует Дон рассмотреть его не сумела: аллея плохо освещается, а кроме того, на глаза у него была надвинута шляпа. Да, он еще носил темные очки! А машина была отличная – зеленый «кадиллак»!

– Ну и кретин же ты! Даже мне ясно, что он спрашивал у нее дорогу.

– Сначала я тоже так подумал. – Приоткрыв глаза, Берни подозрительно посмотрел на пол. – Можешь смеяться, если тебе угодно, но у меня способности прирожденного сыщика. Через два дня Дон снова видела этого парня. Они толковали о чем-то с Фармером возле запасного выхода. Тут уж она не упустила возможности хорошенько его рассмотреть. Она даже спросила у Фармера, кто он такой, но тот сказал, что незнаком с ним. Знает только, что он поджидает Фей. Я все записал на листочке, на случай если подведет память. – С довольной ухмылкой на лице Берни пошарил рукой в кармане и извлек листок бумаги: – Вот, послушай. Наш незнакомец высокого роста, футов шесть, а то и больше, худощавый и загорелый. На верхней губе у него тонкая полоска усов. Даже ночью он не расстается с темными очками. Когда его видела Дон, на нем было пальто из верблюжьей шерсти, белая нейлоновая сорочка и галстук в горошек. На одной руке он носит золотой браслет, на другой часы, тоже золотые. В отношении золота на Дон можно положиться. На вид ему лет тридцать пять. Ну как, неплохой портрет?

Я выхватил бумажку из трясущихся рук Берни и сунул в ящик столика возле кровати.

– Неплохой. Что ж, мы делаем некоторые успехи. Полиции, надо полагать, об этом красавчике ничего не известно. Других сведений у тебя нет?

– Пока нет. С Дон трудно вести деловой разговор – она только и знает, что твердит о деньгах. Как усядется на своего любимого конька, никакими силами не стащишь. Она…

Чтобы прервать поток красноречия Берни, я вытолкнул его в коридор. Потом, погасив свет, снова улегся в постель.

II

Утром, в половине десятого, я первым делом заглянул в номер к своему компаньону. Он лежал поперек кровати в одежде и ботинках, рот его был широко открыт.

Сказав Ларсону, чтобы он не беспокоил Берни, я забрал «бьюик» со стоянки и отправился на поиски Джоун Николс.

Адрес, указанный в визитной карточке, привел меня на тихую улочку на другом конце города. Жила Николс в огромном многоквартирном доме, к парадному входу которого вело несколько выщербленных ступеней. Поставив машину у тротуара, я вошел в вестибюль и остановился возле доски с почтовыми ящиками. Фамилия «Николс» не значилась ни на одном из них. Тогда я вышел на улицу и постучал в дверь к дворнику.

Открыл мне толстяк, одетый в клетчатую рубаху. В зубах он держал потухшую сигару. Окинув меня равнодушным взглядом, толстяк сказал:

– Свободных квартир нет!

Он собирался захлопнуть дверь, но я успел ловко просунуть в щель ногу.

– Мне нужна мисс Николс, – сказал я. – Говорят, она живет где-то здесь?

– Ты разыскиваешь Джоун Николс? – переспросил он, обнаруживая некоторый интерес.

– Да. На почтовых ящиках ее фамилия почему-то не стоит.

– И не может стоять. Ты немного опоздал. Если она тебе нужна, поезжай на городское кладбище и поищи ее могилку.

Я ощутил, как у меня внезапно похолодела спина.

– Ты хочешь сказать, ее нет в живых?

– Разве я неясно выражаюсь? Ее положили в гроб и закопали в землю. – Неожиданно он нахмурился: – Она задолжала нам месячную квартплату. Подумать только, у нее не оказалось ни гроша, а барахлишко забрали фараоны.

– Она болела?

– Нет, свалилась с лестницы. – Толстяк ткнул пальцем в сторону лестничного пролета: – Вон оттуда. Напилась, наверное. Правда, фараоны говорят, что была трезвой. А в общем, кто ее знает. Шлепнулась она с таким грохотом, что я подумал, дом развалится.

– Когда это произошло?

– В августе. В прошлом году.

– Числа не помнишь?

Было заметно, что толстяку основательно наскучил разговор.

– Разве все упомнишь? Мне за это не платят. Если ты такой любопытный, поезжай в полицию, там тебе обо всем расскажут. – Он потянул к себе дверь. – Иди, у меня нет времени с тобой болтать.

Мне было немного не по себе, когда, вернувшись в машину, я вытащил из пачки сигарету и закурил. Была ли смерть Николс случайностью? Конечно, в жизни бывает всякое, но все же внезапная гибель двух людей, связанных так или иначе с Фей Бенсон, наводила на размышления. Оба умирают вскоре после исчезновения танцовщицы, и причина смерти – несчастный случай.

– Подозрительно. Странно и подозрительно, – произнес я вслух и, включив двигатель, отъехал от тротуара.

Следующим адресом, по которому я намеревался нанести визит, была Бей-стрит, двадцать семь. Дом под этим номером оказался бакалейной лавкой, и я решил, что Джейк Хессон снимает комнату где-нибудь на втором этаже. Не найдя другой двери, кроме входа в магазин, я вошел и подошел к молодой продавщице, стоявшей за прилавком в грязно-сером халате.

– Что вам? – спросила она, выглядывая из-за пирамиды консервов, сандвичей и консервных банок.

– Мне нужен Джейк Хессон, – ответил я, улыбаясь широко и приветливо. – Надеюсь, я не ошибся адресом?

Продавщица прошлась по мне быстрым взглядом, стараясь определить, что я за птица:

– Зачем?

– Он сам тебе об этом расскажет, моя красавица, – ответил я, продолжая улыбаться, – если захочет, конечно. Он еще спит?

– Вы из полиции?

– Разве похож? – возмутился я, – У тебя нездоровое любопытство. Кто для тебя Джейк – друг детства?

– От таких друзей лучше держаться подальше. – Внезапно она улыбнулась: – Теперь я вижу, что вы не фараон. Джейка нет.

– Он ушел на работу?

– Нет, уехал. Собрал вещички и уехал. Смылся вчера ночью. Наверное, снова влип в грязную историю. Ему это не впервой.

Закурив, я положил обгорелую спичку в стоявшую на прилавке пепельницу:

– Не сказал, куда держит путь?

– Нет. Заплатил за комнату, побросал вещи в сумку и был таков. Спрашивать его я не стала: мне еще не подошло время вставлять зубы.

– Долго он здесь жил?

– Года два.

Достав бумажник, я медленно провел у нее перед глазами пятидолларовой бумажкой:

– Мне нужно взглянуть на его комнату. Заработаешь пятерку.

Рука продавщицы совершила молниеносное движение, и банкнота исчезла в кармане ее халата.

– Поднимитесь наверх, – сказала она, доставая из ящика ключ, – и во вторую дверь налево. Если попадетесь моему отцу, я ничего не знаю.

Я прошел по узкому коридору и, поднявшись по грязной лестнице, открыл нужную дверь. Беспорядок, царивший в комнате, красноречиво свидетельствовал о спешке, с которой съехал постоялец. Шкаф раскрыт настежь, ящики комода вытащены на пол. Таз, стоявший на умывальнике, до краев наполнен грязной водой.

Я обвел глазами помещение. Во мне крепла уверенность, что интерес, проявленный мною к делу Фей Бенсон, вызвал в городе переполох. Хессон явно поддался панике. В разговоре со мной он сказал, что был знаком с танцовщицей. Наверняка, мой вопрос застал его врасплох, и он ответил первое, что пришло в голову. Поняв, что совершил ошибку, он собрал пожитки и исчез.

Его комнату я обыскал методично и тщательно. Мне не встретилось ничего интересного, пока я не отодвинул кровать и не увидел небольшой блестящий предмет, лежавший на полу в густой пыли. Я поднял его и, подойдя к окну, стал рассматривать.

Это было крохотное золотое яблочко – одна из безделушек, которые женщины иногда прикрепляют к браслетам. На нем было выгравировано: «Ф.Б. от Г.Р. 24 июня».

Ф.Б. – Фей Бенсон?

Я задумчиво смотрел на золотую безделушку, когда заскрипела дверь и в комнату вошел коренастый мужчина средних лет. Его свирепое лицо не предвещало ничего хорошего.

– Кого тебе надо? – злобно прошипел он.

– Хессона, – ответил я, сообразив, что имею дело с хозяином лавки – отцом молоденькой продавщицы. Характер у него, по-видимому, не из приятных. – Не знаешь, куда он запропастился?

– Его нет. Убирайся, пока я тебя не вышвырнул!

У него было лицо уголовника и телосложение буйвола. Связываться с ним не имело смысла. Поэтому я предпочел отступить на шаг к двери.

– Мне нужен Хессон. Я заплачу пять монет за его адрес.

Выражение его лица изменилось.

– Двадцать.

Я покачал головой:

– Десять и ни центом больше.

– Хорошо, выкладывай деньги.

Не доставая из кармана бумажника, я вытащил на ощупь две пятидолларовые купюры:

– Где он сейчас?

– У Сэма Харди. Сан-Франциско, Леннокс-стрит, три.

– Не врешь?

– Туда он велел пересылать письма. – Мой собеседник протянул руку за деньгами. – Если он не там, то скоро прибудет.

Я отдал деньги. Конечно, у меня не было гарантии, что адрес правильный, но я, в конце концов, рисковал деньгами Файетта.

III

Был уже второй час, когда я вернулся в отель.

Берни с опухшим лицом и провалившимися глазами ждал меня в вестибюле. На столике перед ним стояла бутылка виски.

От еды он категорически отказался, и мне пришлось тащить его в ресторан силой. Во время ланча я подробно рассказал ему о событиях минувшего вечера и сегодняшнего утра. Мой рассказ, видимо, заинтересовал его, так как он перестал жаловаться на головную боль.

– Поздравим друг друга с успешным стартом, – сказал я в заключение. – Уже сейчас мы знаем больше, чем любой полицейский Уэлдена. Нам известно, что Фей Бенсон встречалась с мужчиной, носившим пальто из верблюжьей шерсти. Возможно, конечно, что и полиция до него докопалась, но не сочла достойным внимания. Мы же не будем от него отмахиваться. Меня всегда интересовали люди, которые не снимают по ночам черных очков. Дальше: кто такая Джоун Николс? Какую роль она играла в деле Бенсон? Она заходит в эту дыру, называемую отелем «Шед», через три дня после исчезновения танцовщицы и справляется о ней. Вскоре она падает с лестницы и ломает шею. Как выбралась из клуба Фей Бенсон, знал один Фармер, но он тоже гибнет в результате несчастного случая. Думается мне, все это неспроста. Кому-то очень хотелось избавиться от свидетелей – они знали, наверное, чересчур много.

Берни испуганно поглядел на меня:

– Эй! А не приходило в твою гениальную голову, что и мы чересчур много знаем? – Понизив голос, он продолжил: – Предположим, кто-нибудь решит избавиться и от нас?

– Не болтай глупостей! Разве ты читал, чтобы частные сыщики когда-нибудь гибли?

– Я говорю серьезно, Чет. Мне не нравится эта затея. Лучше нам потихонечку упаковаться и отправиться восвояси. Мне не улыбается перспектива окончить дни в этом поганом городишке.

– Оставь! – ответил я. – Наша статья станет украшением журнала. Я займусь Хессоном, а ты выясни все, что сможешь, о загадочной личности в темных очках. Попробуй отыскать его. Вряд ли он дожидается тебя в Уэлдене, но пройдись по отелям, может, его там вспомнят. Не забывай упоминать о его машине.

Берни нехотя кивнул:

– Хорошо. Надеюсь, здесь не так много отелей.

Я поднялся:

– Для Сан-Франциско мне потребуется машина. Постараюсь вернуться сегодня же вечером. Прощай!

Берни тоже встал и поплелся за мной в вестибюль.

– Подожди минутку, – сказал я и вошел в телефонную будку. – Мне надо позвонить!

Я набрал номер клуба «Флориана» и попросил Спенсера. Минуты через две послышался его голос:

– Спенсер у телефона. Это вы, мистер Слейден?

– Да. Ты не припомнишь, был ли у мисс Бенсон золотой браслет с брелоками? Представляешь, что я имею в виду?

– Конечно, мистер Слейден. Я много раз видел у нее такой браслет. Она мне сама показывала его.

– Один из брелков был золотым яблоком?

– Да, мистер Слейден, золотым яблоком.

– Чудесно! Большое тебе спасибо!

Я положил трубку и вышел из будки.

– Мы не ошиблись, – сказал я Берни. – Брелок от ее браслета. Спенсер видел его. Интересно послушать, как Хессон объяснит, что брелок нашли у него в доме.

Уже смеркалось, когда я приехал в Сан-Франциско.

Спросив у полицейского дорогу, я двинулся через город и спустя некоторое время добрался до Леннокс-стрит. Оставив машину на пустыре, я направился пешком к большому кирпичному дому, темный силуэт которого четко выделялся на фоне заката. Потрескавшиеся стены здания были обезображены ржавыми железными лестницами, спускавшимися до земли. Они служили запасным выходом на случай пожара.

На ступенях возле подъезда сидела стайка оборванных мальчишек. Подталкивая друг друга локтями, они в упор разглядывали меня.

– Сэм Харди здесь живет?

– Здесь, но сейчас его нет дома, – ответил один из оборвышей.

Чуть подвинувшись в сторону, он уступил мне дорогу. Потом, будто по команде, мальчишки, повернув головы, уставились мне вслед.

Парадная дверь оказалась незапертой и, открыв ее, я очутился в пустынном и грязном холле. На опрокинутом ящике около стены сидел худой негр с изможденным лицом и потухшими глазами. В руках он держал бюллетень предстоящих скачек.

– Как найти Джейка Хессона? – обратился я к нему, показывая серебряный доллар.

На изможденном лице появились слабые признаки жизни.

– Если это тот, который вчера приехал, тогда идите на четвертый этаж, босс. Комната десять.

Я протянул ему доллар, и монета мгновенно исчезла в его черной руке.

– Он у себя?

– Должен быть. С утра не появлялся.

Поднявшись на четвертый этаж, я прошел по коридору и остановился перед дверью с номером десять. Некоторое время я стоял, прислушиваясь, потом, не услышав ничего, постучал.

Когда ответа не последовало и на повторный стук, я повернул ручку и легонько толкнул дверь. Она отворилась легко и бесшумно.

Джейк Хессон лежал поперек кровати. На его грязной белой рубахе алело кровавое пятно. Посредине пятна, как раз напротив сердца, торчала рукоятка ножа. Восковая желтизна лица говорила о том, что Хессон мертв уже несколько часов.

Глава третья

I

Лейтенант Маршалл из отдела по расследованию убийств полиции Сан-Франциско, краснощекий парень с аккуратными усиками и упрямым подбородком, сунул в рот сигарету и закурил. Время от времени он посматривал в мою сторону.

Я стоял у противоположной стены, стараясь не мешать снимать отпечатки пальцев.

Труп Хессона уже убрали, и сейчас об убитом напоминали лишь пятна запекшейся крови на засаленном рваном покрывале.

– Делом займется Том Крид, – сказал Маршалл, – если, конечно, твой рассказ не досужая выдумка.

– Кто он? – спросил я.

– Капитан полиции Уэлдена. В прошлом году я связывался по его просьбе с клубом Сан-Франциско, на который ссылалась Фей Бенсон. Там нам ничего не удалось узнать. – На лице Маршалла мелькнула холодная улыбка. – И все-таки следы привели в наш город. Похоже, теперь благодаря твоим стараниям я буду выглядеть в его глазах порядочным ослом.

С лейтенантом мне приходилось сотрудничать в прошлом, и я знал его как добросовестного и неглупого полицейского.

– Благодаря стараниям твоего отца, а не моим, – поправил я его.

Маршалл захохотал. Обернувшись к сержанту, стоявшему у окна, он сказал:

– Оставляю все на твое попечение. Мне и этому шутнику надо потолковать с Кридом. Когда закончишь, возвращайся в управление.

Сержант кивнул.

– Слушаюсь, лейтенант.

– Поехали, – сказал Маршалл, беря меня под руку. – До Уэлдена доберемся на твоей тачке. Когда исчезла танцовщица, Крид был вне себя от ярости. Но ему ничего не оставалось, как закрыть дело: нет трупа – нет и состава преступления.

– Мне хотелось бы получить для журнала фотографию Хессона и его квартиры, – обратился я к сержанту. – Вышли мне их в Уэлден в отель «Шед», когда будут готовы.

Тог вопросительно посмотрел на Маршалла.

– Можешь послать, – разрешил лейтенант. – На одной из них есть и моя физиономия. Кто станет возражать против даровой рекламы?

По дороге в Уэлден я еще раз повторил Маршаллу свой рассказ. Понимая, что решающей может оказаться любая мелочь, я старался не упустить ни одной детали.

– Что ж, теперь мы знаем, в каком направлении вести следствие, – сказал он, когда я закончил. – Обстоятельства смерти Фармера всегда казались мне подозрительными. Не могу понять, какую роль играла Джоун Николс.

– Да, Николс – загадка, – согласился я. Обогнав грузовик, я продолжал вести машину на большой скорости. – Кстати, что представляет собой Крид? Думаешь, он разрешит мне работать вместе с ним?

Маршалл неопределенно пожал плечами:

– Наверное. Кто из полицейских не горит желанием увековечиться в твоем журнале? Крид неплохой старик, хотя немного вспыльчив. Он всегда приходит в бешенство, когда кто-то действует за его спиной. Тебе следовало повидаться с ним до визита к Хессону.

– Черт бы побрал обидчивых полицейских! – выругался я. – Какой смысл являться к нему с пустыми руками?

– Во всяком случае будь с ним поосторожней. Между прочим, ты по-прежнему работаешь со сценаристом из Голливуда?

– Ты называешь это совместной работой? Ха-ха! Я тружусь, а он пьянствует за счет редакции.

– Твой приятель – способный парень. Странно, что он не подыскал себе работенку получше. Быть поденщиком в вашем журнале – не большая честь для талантливого человека.

– Ты тоже считаешь его талантом? Боже! И никто не догадывается, что дело лишь в удивительной форме его головы!

Было около восьми вечера, когда мы подъехали к полицейскому управлению Уэлдена.

– Крид уже, наверное, дома, – сказал Маршалл, вылезая из машины. – Впрочем, давай заглянем.

Наши сомнения рассеял дежурный сержант.

– Капитан у себя, – сказал он и, соединившись с ним по телефону, добавил: – Вы можете к нему пройти.

Капитан полиции Том Крид оказался высоким мужчиной богатырского телосложения с пышной копной седеющих волос. На вид ему было около шестидесяти. С его сурового лица на меня смотрела пара проницательных голубых глаз.

Он обменялся с Маршаллом крепким рукопожатием и, когда тот представил меня, слегка улыбнулся. Было заметно, что ему льстит визит известного журналиста.

– Парни из вашей редакции делают замечательную работу, – сказал он. – Мне нравится, что они находят общий язык с полицией.

Я тоже улыбнулся:

– Без дружбы с полицией мы умерли бы с голоду. Тут и с самим чертом подружишься.

– Не обращайте на него внимания, капитан, – вмешался в разговор Маршалл. – Он неисправимый шутник. Сделаем скидку на его характер, тем более что он – наш добровольный помощник. Слейден выяснил много нового по делу Фей Бенсон.

Крид сел и, пригласив нас присаживаться, вопросительно посмотрел на меня.

– Меня и моего коллегу направил сюда наш редактор, – сказал я. – Его заинтриговало исчезновение танцовщицы, и он предложил нам написать о ней статью. В Уэлдене мне повезло: я докопался до некоторых фактов, которых не было в ее досье. Вам, наверное, об этом уже говорили.

– Расскажите, что вам удалось выяснить, – сказал Крид, доставая сигару.

Мне пришлось рассказать обо всем в третий раз. Крид и Маршалл слушали меня не перебивая. Когда я закончил, лицо капитана было хмурым: ему определенно не понравилось, что я действовал без его ведома.

– Вы были обязаны доложить обо всем в полицию, – сухо заметил он. – Тогда Хессон не успел бы удрать из города.

– Но у меня не было против него улик, – возразил я. Достав из кармана золотое яблочко, я катнул его через стол к капитану. – Когда я раздобыл эту безделушку, его уже не было в живых.

Крид глянул на Маршалла:

– Когда произошло убийство?

– Прошлой ночью. На квартиру Харди он прибыл около часа, а между тремя и четырьмя его прикончили.

– Убийца не оставил следов?

– Нет. Там поработал профессионал. Ни отпечатков, ни других улик.

Взяв двумя пальцами золотую безделушку, Крид приблизил ее к глазам.

– Похоже, вы и в самом деле разворошили осиное гнездо, – сказал он, кладя ее обратно на стол и пуская изо рта клубы табачного дыма. – Давайте еще раз полистаем досье. – По селектору он приказал принести дело Фей Бенсон. – В данный момент я твердо уверен в одном: Фармер лгал на допросах, девчонка могла исчезнуть из клуба только через грузовой подъезд. Поэтому-то мы чуть душу из него не вытряхнули, но ничего не добились. Он упрямо твердил, что никого не видел. Я думаю, Фармер работал на пару с Хессоном.

В дверь постучали, и полицейский положил на стол пухлую папку.

– Можно считать, что Хессон похитил девчонку и отвез к себе на квартиру. Ему помогал Фармер. Вот почему брелок нашли у него под кроватью. – Крид раскрыл папку и пробежал глазами несколько строк. – В тот вечер на ней был золотой браслет.

– Они не отвозили ее к Хессону, – возразил я. – На квартиру к нему можно попасть только через магазин, а это значило бы, что хозяин тоже соучастник преступления.

Но мы знаем, что это не так: разве стал бы он давать адрес Хессона? Кто-то заплатил им обоим за похищение Бенсон. Фармер заманил девчонку к себе в служебное помещение под предлогом телефонного звонка. Так как ей действительно должны были позвонить, она отправилась туда, ничего не подозревая. Там он стукнул ее по голове и вместе с Хессоном погрузил в ожидавшую автомашину. Наверное, был и третий преступник, который сидел за рулем. Что же касается браслета, он упал с руки девчонки, когда Фармер ударил ее. Тот подобрал его и позднее отдал Хессону.

Кивком головы Маршалл выразил свое согласие:

– Все это выглядит очень правдоподобно.

– Я прикажу приступить к поиску браслета, – сказал Крид, – хотя шансы найти его невелики: прошло ни много ни мало четырнадцать месяцев.

– Кто этот любитель темных очков? – поинтересовался Маршалл. – Слейден описал его довольно подробно. Наверное, не следует отказываться от попыток отыскать его.

– В данную минуту за ним охотится Берни Лоу, – сказал я. – Может, очкарик уже попал ему на мушку.

Маршалл улыбнулся:

– Подразделение полиции в составе двух человек. – Он бросил взгляд на Крида. – Я думаю, капитан, беседа с этим типом представила бы интерес. Вам не кажется?

– Согласен, – ответил Крид. – Меня смущает Николс, она никак не вписывается в общую картину.

– Полиции известны подробности ее смерти? – задал вопрос я.

Сняв телефонную трубку, Крид попросил принести досье Николс.

– Не помню, что написал в заключении следователь. Мы не предполагали, что она знакома с Фей Бенсон. Знай мы об этом, к несчастному случаю с ней отнеслись бы гораздо внимательней.

Я взял со стола брелок:

– Кто такой Г.Р.? Наверное, он мог бы рассказать о ней немало интересного. Что мы знаем сейчас о танцовщице? Практически ничего. Подозревали только, что она от кого-то пряталась.

Наклонившись вперед, Крид раскрыл папку, которую принес полицейский. Перевернув страницу, он некоторое время читал, потом задумчиво посмотрел на меня:

– У следователя не возникло подозрений. Он пишет в заключении, что с мисс Николс произошел несчастный случай. Спускаясь по лестнице, она наступила на подол платья, упала и сломала шейный позвонок.

– Кем была Николс?

Крид снова заглянул в досье:

– Артисткой кабаре. За несколько дней до смерти вернулась из Парижа. Она выступала там по контракту с девятью другими девицами. Их номер провалился, и домой она вернулась без гроша. Последние дни Николс искала работу.

– Фей Бенсон была в числе этих девяти? – спросил я.

– Это легко проверить, – ответил Крид.

– Уверен, что Джоун Николс помогли упасть, – сказал я. – О Фармере тоже позаботились.

На лице Крида появилась невеселая усмешка:

– Старайтесь не читать ваш журнал перед сном. Нет никаких доказательств, что они умерли насильственной смертью.

– Когда разбилась Джоун?

Заглянув в папку, Крид сказал;

– Двадцатого августа.

– Двадцатого она приходила в отель «Шед» и справлялась о Фей. Потом по возвращении домой неожиданно упала с лестницы. Между прочим, не двадцатого ли августа попал под грузовик и Фармер?

Крид поднял на меня глаза, потом посмотрел в досье Фей Бенсон.

– Вы правы, – произнес он, нахмурившись.

– Не знаю, какое мнение у вас, но мне подобное совпадение кажется подозрительным.

– Мне тоже, – вмешался в разговор Маршалл. – Думаю, капитан, нам следует прислушаться к его словам.

Крид пожал плечами:

– Хорошо. Конечно, доказательств преступления у нас нет. но ничего страшного не произойдет, если мы немного покопаемся здесь и там.

– Есть у вас фотография Фей Бенсон? – осведомился я.

– Несколько штук лежит в папке. Вам нужно ее фото?

– Нет. Меня интересует другое. Когда исчезла танцовщица, вы оповестили о ней только местную прессу? В другие штаты не сообщали?

– Фотографию послали лишь в городские газеты.

– Если ее портрет напечатать во всех газетах страны, кто-нибудь, возможно, ее и опознает. Эл Уэйман говорит, она артистка со стажем, в кабаре выступала не первый год. Давайте попробуем. Уверен, что получим о ней дополнительные сведения. И пусть газеты Уэлдена вновь поместят ее фото.

– Нет возражений, – согласился Крид. – Я подумаю, какие шаги может еще предпринять полиция.

– Вы разрешите поддерживать с вами контакт? – спросил я, поднимаясь. – Обещаю не вставать вам поперек пути. Дело Фей Бенсон может стать сенсацией, и мне хочется участвовать в его расследовании с самого начала.

– Законное желание, – ответил Крид. – Рассчитывайте на нашу помощь. И заходите по любому вопросу.

– Спасибо, – сказал я, испытывая чувство большого облегчения. – Если мой коллега узнает что-нибудь путное, мы тотчас же сообщим вам.

Пожав капитану руку и подмигнув Маршаллу, я бегом спустился вниз на улицу, где стояла моя машина.

II

В вестибюле отеля Ларсон доверительно сообщил мне, что Берни уже вернулся.

– Вас спрашивал один парень, – продолжал он. – Я сказал, что вы будете поздно вечером.

– Что он хотел? – спросил я, останавливаясь на полпути к лестнице.

– Не знаю. Он показался мне подозрительным. Что ему передать, если он снова появится?

– Скажи, чтобы приходил утром. Если у него срочное дело, позвони мне, я поговорю с ним по телефону. Мне необходимо немного поспать.

Поднявшись на второй этаж, я вошел в номер Берни. Он сидел в кресле, опустив ноги в таз с горячей водой. Рядом на столике стояли бутылка виски, два стакана и графин с содовой. При виде меня лицо его озарилось жалким подобием улыбки.