Текст книги "Схватить тигра за хвост"

Автор книги: Джеймс Хедли Чейз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА II

1

В течение последних трёх лет Шон О'Брайен был тайным политическим боссом, стоявшим за нынешней администрацией. Он появился в тот момент, когда партия была «на мели», и неимоверными финансовыми усилиями он вдохнул в неё новую жизнь.

Эд Фабиан, толстый, живой, бездарный политик, был лидером партии в тот момент, когда возник О'Брайен со своими миллионами. Он принял предложенную О'Брайеном финансовую помощь, не интересуясь, откуда деньги и когда нужно вернуть долг.

Тот факт, что О'Брайен настоял на полной анонимности источника финансирования, возбудил у Фабиана подозрения, но ему нужны были деньги, чтобы оживить партию, и он не мог позволить себе такую роскошь, как любопытство.

Фабиан вдруг обнаружил, что превратился в марионетку, но он постарел и растерял все свои боевые качества, если они у него когда-либо были.

С тех пор, как он получил кредит, он был обречён выполнять приказы О'Брайена.

Он был бы чрезвычайно потрясён, если бы узнал, что О'Брайен заработал свои миллионы на крупной торговле наркотиками. Созданная О'Брайеном организация была со временем разгромлена. Он всегда считал, лучше быть невидимым, неизвестным лидером, и когда работавшие на него люди на долгое время обосновались за решётками французских тюрем, ему удалось бежать из Франции, к тому же не с пустым карманом.

Он прибыл во Флинт Сити, штат Калифорния, отдохнуть от трудов праведных. Очень скоро он утомлся от безделья и решил попробовать себя в политике. Оценив политическую ситуацию в городе, он выбрал партию Фабиана как самую нежизнеспособную и купил её.

Несмотря на чрезвычайную осторожность в пору его деятельности в наркобизнесе, он не смог избежать минимума контактов с торговцами наркотиками, и один из них, ныне отбывающий двадцатилетний срок заключения, заговорил.

Полиция имела только смутное представление о его внешности, но О'Брайен знал, что за ним всё ещё охотятся. Любого рода реклама была для него опасна. Случайная фотография в местной газете может попасться на глаза офицеру дивизиона по борьбе с наркобизнесом, и О'Брайен на ближайшие, двадцать лет перейдёт на казённые хлеба.

Три благополучно прошедших года не разбаловали его. Он всегда избегал рекламы и предпочитал жить незаметно, как можно меньше встречаясь с людьми.

Ему льстило, что он управляет деятельностью процветающего города.

Избиратели же не имели представления о том, что именно он – тот человек, который дёргает за ниточки по известной степени определяет их жизнь.

У него было великолепное бунгало и огромный парк с тропическими растениями, спускающийся к реке. Всё это было окружено высокой стеной, и даже самые любопытные из прохожих не могли за неё заглянуть.

Комиссару полиции Говарду потребовалось двадцать минут быстрой езды, чтобы добраться до бунгало. Подъезжая к дому по длинной извилистой аллее, обрамленной клумбами георгин, он видел, как целый полк китайцев-садовников трудится, чтобы поддержать безупречную красоту парка.

Но парк в это утро не интересовал Говарда. Он знал, что неразумно было приезжать к О'Брайену. Подозревая, что деньги его были не слишком чистыми, Говард старался, чтобы его имя не было впрямую связано с именем О'Брайена, и если им надо было встретиться, заботился о том, чтобы при этом присутствовали и другие члены партии. Но сейчас ему надо было поговорить с О'Брайено наедине, и он понимал, что разговор этот доверять телефону нельзя.

Он затормозил у главного входа, вышел из машины, быстро миновал солярий и позвонил в дверь.

Дверь открыл слуга О'Брайена, Салливан, огромный боксер, в прошлом чемпион, в белом пиджаке и отутюженных чёрных брюках. В его глазах отразилось крайнее изумление, когда он увидел Говарда.

– Мистер О'Брайен дома? – спросил Говард.

– Дома, – ответил Салливан, отступая в сторону, – но он сейчас занят.

Войдя в холл, Говард услышал голос поющей женщины и сначала подумал, что это радио. Чистое сопрано изумительной красоты. Даже Говард, который не был ценителем музыки, понял, что голос необычайно красив.

– Скажи ему, что это очень важно.

– Лучше сами скажите, босс, – ответил Салливан. – Моя жизнь стоит гораздо дешевле, чем визжание этой курицы. – Он сделал знак идти по коридору, ведущему в большую гостинную. – Проходите, не церемоньтесь.

Говард прошёл коридор и остановился у открытой двери гостиной.

О'Брайен сидел, развалясь в кресле, со скрещенными на груди руками и закрытыми глазами.

У рояля возле открытого окна пела высокая, стройная девушка. Она была невероятно красива: блондинка С большими зелёными глазами, аккуратным точеным носиком и крупным чувственным ртом. На ней был белый кашемировый свитер и клетчатые бело-голубые джинсы.

Она пела какую-то смутно знакомую Говарду арию. Её текучий голос был богат интонациями и необычайно красив.

Он смотрел на неё не двигаясь, чувствуя, как учащается пульс. До настоящего момента он считал Глорию самой красивой женщиной в городе, но теперь вынужден был признать, что пальма первенства принадлежит этой девушке. Фигура её также была великолепна. «Как ему удалось найти такую красотку», – с завистью подумал Говард.

Тут девушка его заметила.

Её голос легко поднимался к самой высокой ноте, которую она должна была взять, когда их глаза встретились. Она вздрогнула, голос сорвался и пальцы застыли над клавишами.

О'Брайен открыл глаза, нахмурившись.

– Какого чёрта?.. – начал он, взглянув на неё, но, проследив направление её взгляда, медленно повернул голову и в свою очередь уставился на Говарда.

– Извините, что помешал, – сказал Говард, входя в комнату. – Мне надо с вами поговорить.

О'Брайен поднялся. Он не выказал удивления, увидев Говарда, но тот знал, что О'Брайен удивлён.

– Жаль, что вы не подождали, пока она закончит, – сказал он, подходя к Говарду и пожимая ему руку. – Но ничего. Музыка всегда была вашим слабым местом, не так ли, комиссар? Хочу представить вас мисс Дорман, моей будущей жене.

Девушка встала и подошла к ним. Её полные, сильно накрашенные губы расплылись в улыбке, но в глазах стыла настороженность. Говарду пришла в голову странная мысль: она его боится.

– Ваша будущая жена? – повторил он удивлённо. – Для меня это неожиданность. Поздравляю. – Он по жал её изящную, прохладную руку и улыбнулся О'Брайену. – Замечательно сработано. А я уж думал, что вы останетесь холостяком на всю жизнь.

– Я не торопился, – сказал О'Брайен, обнимая девушку за талию. – Она стоит того, чтобы её подождал, не правда ли? Гильда, это комиссар полиции Говард Он очень влиятельный человек, и я хочу, чтобы вы подружились.

– Ты ведь знаешь, Шон, теперь все твои друзья – мои друзья, – ответила Гильда.

О'Брайен рассмеялся.

– Красиво звучит, но ты не проведёшь меня. Я видел, как ты смотрела на некоторых моих так называемых друзей. В любом случае, с этим парнем будь поласковей. Мне он нравится, – он взглянул на Говарда. – Выпьем, комиссар?

– Да, но … – Говард взглянул на Гильду, затем на О'Брайена. – У меня к вам небольшое дело …

– О, теперь уж она вас наверняка полюбит, – сказал О'Брайен. – Ты слышала, киска? Дело!

– В таком случае, я вас оставлю, – сказала Гильда, освобождаясь от руки О'Брайена. – Только недолго, Шон.

Она пристально посмотрела на Говарда, улыбаясь ему. Затем вышла из комнаты.

Говард проводил её взглядом.

– Ничего, правда? – спросил О'Брайен, который всё замечал. Он знал слабость Говарда к молоденьким девушкам. – А какой голос! – Он подошёл к бару и приготовил два хайбола. – Не поверите, я нашёл её в ночном клубе, где она работала певичкой! Как только я услышал её голос, я убедил её заняться серьёзной музыкой. Сейчас она занимается Моцартом. Её слушал Франчелли и чуть не сошёл с ума. Он говорит, что через пару лет она будет выступать в театре «Метрополитен».

Говард взял стакан с виски и сел.

Он взглянул на О'Брайена.

«Красивый, дьявол, – подумал он. – Ему вряд ли больше сорока и, должно быть, стоит миллионов десять, если вообще чего-нибудь стоит».

О'Брайен был привлекателен и по-своему эффектен. Высокие брови и изящно подстриженные усы придавали но облику что-то демоническое.

– Что случилось, комиссар? – спросил он, присаживаясь на подлокотник кресла и покачивая ногой.

– Вы знаете о Лессингтон авеню, 25? – спросил Говард.

Правая бровь О'Брайена удивлённо поднялась.

– Что именно?

– Я слышал, что вы владелец.

– Ну и что?

– Прошлой ночью в одной из квартир была убита проститутка, а в четырех других квартирах так же обитают проститутки.

О'Брайен отхлебнул виски, поставил стакан и закурил. Лицо ничего не выражало, но Говард знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что мысль его напряженно работает.

– Причин для беспокойства нет, – сказал наконец О'Брайен. – Я об этом позабочусь. Как звали девушку?

– Она называла себя Фэй Карсон.

Лицо О'Брайена по-прежнему ничего не выражало, но глаза его на мгновение сузились, и Говард понял, что сообщение потрясло его.

– Пресса уже знает?

Говард отрицательно покачал головой.

– Придётся сообщить примерно через час. Я подумал, что сначала необходимо переговорить с вами. Это убийство может наделать много шума.

– Откуда вы знаете, что дом принадлежит мне?

Итак, он этого не отрицал. Сердце Говарда упало.

Он надеялся, что Мотли ошибся.

– Мотли сказал.

– Этот растяпа слишком много говорит, – сказал О'Брайен. Он почесал подбородок и уставился вниз, на ковёр.

– Можно установить, что дом принадлежит вам? – спокойно спросил Говард.

– Не исключено. Его купил мой поверенный, но если кто-то копнёт поглубже, может выйти и на меня. Одну минуту, я подумаю.

Говард сделал большой глоток виски. Он чувствовал потребность восстановить силы. Его никогда не покидала мысль, что О'Брайен подозрительный тип. Неизвестно, откуда появился, никто никогда о нём не слышал, и всё же – он обладал миллионами. А сейчас спокойно подтвердил, что ему принадлежит притон.

– Вы знали, кто живёт в доме? – спросил Говард.

О'Брайен нахмурился.

– Конечно. Во-первых, им тоже надо где-то жить, а, во-вторых, они чертовски хорошо платят, – он встал, подошёл к телефону и набрал номер. Через мгновение он произнёс в трубку: – Такс на месте? – Некоторое время он молчал, затем сказал: – Такс? Есть для тебя работа, всё остальное отложи. Отправляйся прямо сейчас на Лессингтон авеню, 25, собери всех этих красавиц и срочно вывези. Их должно быть четверо. Затем засели эти квартиры. Неважно кем, лишь бы выглядели прилично; лучше всего старыми девами, у которых есть почтенные родственники. Времени у тебя – два часа. Ясно? – Он положил трубку и вернулся в кресло, – Так, с этим порядок. Когда эти газетные ищейки прибудут, дом будет выглядеть настолько респектабельно, что перед входом они снимут шляпы и смахнут пыль с обуви.

Говард с тревогой смотрел на О'Брайена. Слишком уж всё гладко у него получается. Очень уж смахивает он на мошенника.

– Что ж, теперь легче. Мне бы такое и в голову не пришло, – медленно произнёс он.

О'Брайен пожал плечами.

– Я думаю, у вас и без того хватает забот. Я специализируюсь на том, как избегать неприятностей, – он потянулся за сигарами, бросил одну Говарду и закурил сам. – Теперь об этой девушке. Кто её убил?

– Мы не знаем. Убийца не оставил следов, но, похоже, она его знала. Её убили спереди, ледорубом, и никто не слышал, чтобы она кричала.

– Прошлой ночью? Прошлой ночью бушевала такая гроза, что ничего удивительного, что её не слышали.

Говард совершенно забыл о ночной буре и от стыда начал сердито кусать губы.

– Да. Неудивительно, что никто ничего не слышал. – Кто ведет расследование?

– Донован, но я поручил Адамсу провести самостоятельное расследование. Донован выяснил, как выглядел парень, который мог это сделать.

О'Брайен встал и направился к бару. Говард не был уверен, но ему показалось, что О'Брайен вдруг напрягся.

– Как он выглядел?

– Мы знаем немного: молодой, около тридцати трех, высокий, темноволосый, симпатичный. На нём был светло-серый костюм и такого же цвета шляпа.

– Да, не так уж много, – сказал О'Брайен, возвращаясь с двумя наполненными стаканами.

– Лучше, чем ничего, – Говард принял предложеный стакан. – Такие убийства всегда трудно раскрыть. Как правило, нет мотива.

О'Брайен снова уселся.

– Это убийство даст Берту возможность затеять скандал. Вы говорили с Фабианом?

– Нет ещё. К тому же вряд ли он сможет что-нибудь сделать. Всё зависит от меня. Если я быстро найду убийцу, всё будет в порядке. Меня беспокоило только то, что в доме живут проститутки. О'Брайен улыбнулся.

– Ну, об этом я позаботился, можете успокоиться.

– Да, – сказал, смутившись, Говард. – В городе ещё есть такие дома, которые принадлежат вам?

– Всё может быть, – беззаботно ответил О'Брайен. – У меня много недвижимости. Может быть и есть.

– Мне кажется, Берт знает о вас. Нам несдобровать, если он обнаружит эти дома.

– Благодарю за напоминание, – улыбнулся О'Брайен. – Я, так же, как и вы, знаком с ситуацией, – он встал. – Хорошо, комиссар, я не хочу вас подгонять, но у меня масса дел. Держите со мной связь. Я бы хотел иметь копии всех отчётов по делу об убийстве. И чтобы они поступали ко мне оперативно. Пусть мне кто-нибудь доставляет их, как только они будут отпечатаны, хорошо?

Говард колебался.

– Я думаю, не следует выносить отчёты из главного управления – это нарушение правил. Что, если я буду вас информировать лично?

Глаза О'Брайена застыли, хотя он продолжал улыбаться.

– Мне нужны отчёты, комиссар, – сказал он спокойно.

Говард сделал неопределённый жест.

– Хорошо. Я позабочусь, чтобы вам их доставляли.

– Благодарю. Вам лучше переговорить с Фабианом. Предупредите его, что Берт почти наверняка что-нибудь затеет. Он не успеет зайти далеко, если убийцу быстро найдут. О девушке сообщите газетчикам, что она была официанткой в ночном клубе.

– Хорошо.

Говард прошёл с О'Брайеном к выходу.

– Донован настолько хорош, раз ему поручено это дело? – спросил О'Брайен, открывая дверь.

– Адамс тоже над этим работает.

– Ах, да… Адамс. Неплохой полицейский. Всего хорошего, комиссар. Спасибо, что заехали. И не забудьте об отчётах.

О'Брайен стоял в дверях и наблюдал за удаляющейся машиной Говарда, затем медленно закрыл дверь и задумался.

Гильда, прятавшаяся за полуоткрытой дверью кабинета О'Брайена, почувствовала как по спине пробежал холодок мрачного предчувствия, когда увидела его лицо.

2

Детектив Дейв Дункан достал сигарету, зажёг спичку и опустил конец сигареты в сложенные чашкой ладони.

Он посмотрел через стол на сержанта Донована, который доедал сэндвич с ветчиной, при этом его тяжёлая челюсть мерно двигалась, лицо было задумчивым.

Дункан долгое время был детективом третьего класса. Он почти перестал надеяться на повышение, но теперь, когда его прикрепили к Доновану, надежда в нём снова проснулась. Не то чтобы Донован с ним очень считался, но расследование убийства давало ему шанс, если он только сможет им воспользоваться.

– Этот старый козёл клянётся, что у него был журнал регистрации, – сказал Дункан. – Он клянётся, что заносил в него номера всех машин прошлой ночью, но журнал исчез.

Донован рыгнул, поставил перед собой чашку с кофе и полез за сигаретой.

– У журнала не могли вырасти ноги, – сказал он. – Он должен где-то лежать.

– Его мог взять тот парень в сером костюме, – сказал Дункан. – Он заходил в будку, и они некоторое время болтали. Парень мог взять журнал, зная, что в нём записан номер его машины.

Донован кивнул.

– Да-а. Если он его взял, то журнала уже не существует. Похоже, что парень в сером костюме тот, кого мы ищем. – Он достал из кармана записную книжку и пролистал её. – Посмотрим, что у нас есть. Вчера вечером, без десяти девять, этот парень оставляет зелёный «Линкольн», номер неизвестен, на стоянке, и говорит служителю, что если его друг дома, то он останется у него на ночь. В полодиннадцатого они с женщиной останавливают такси у дома и едут в «Голубую Розу». Водитель опознал его и Фэй Карсон. Дарси и швейцар тоже опознали его по нашему описанию. Дарси никогда раньше его не видел. Он не думает, что это обычный «донжуан». Карсон никогда не приводила своих клиентов в «Голубую Розу». Наш парень, наверное, не был обыкновенным клиентом. Ладно. Около половины первого они берут такси и возвращаются к ней. Таксист уверен, это он. Док говорит, что она умерла около половины второго. Та шлюха видела, как он выходил из дома, к тому же спешил. Затем он появляется на стоянке. Служитель прятался от дождя в будке. Наш парень заходит и ведёт разговор о погоде. Затем он собирается уезжать, и служитель хочет отметить его машину в журнале, но он не может его найти. Он спрашивает номер его машины и тот называет ему номер «Паккарда», который стоит на стоянке вот уже двое суток. Вывод: зачем ему скрывать свой номер, если у него всё в порядке? – Донован закрыл записную книжку и пригладил большим пальцем рыжие усы. – Если мы найдём этого парня, собранного материала будет почти достаточно, чтобы посадить его.

– Сначала его надо найти, – сказал Дункан, допив кофе и поднимаясь со стула. – Я подозреваю, сержант, что Дарси не всё сказал. Я думаю, он знает, кто этот парень.

Донован пожал плечами.

– Не знаю. Он был настороже, но, быть может, ему самому есть что скрывать, – сказал он, вставая со стула. – Такого, как Дарси, не заставишь говорить, если только он сам этого не захочет. Что я хочу узнать, так это был ли наш парень постоянным или случайным клиентом. Тот факт, что она привела его в «Голубую Розу», заставляет предположить первое. Мы должны найти всех её клиентов. Их у неё, наверное, было немало, но некоторых она могла знать лучше, чем других.

Дункан бросил сигарету на пол и затоптал её.

– А как мы это выясним? Дарси сказал, что не знает её друзей. А кого ещё мы можем спросить?

– Хочу попробовать этого толстого гада из банка, который натрепался, что звонил жене. Из автомата в это время звонили только один раз, и это был звонок в квартиру Карсон. Этот кабан сказал, что кроме него звонили девушка и старик. Он соврал. Сейчас отправимся к нему и побеседуем.

– Банк закрыт, – сказал Дункан.

– Может быть, сторож знает его адрес, – предположил Донован. – Пойдём. Что-нибудь да разузнаем.

Но сторож не знал адреса Паркера. Он даже не знал, кто это.

– К тому времени, когда я прихожу, они все уходят, – объяснил он. – Извините, господин сержант, придётся подождать до завтра.

– Дайте мне адрес управляющего, – потребовал Донован. – Это срочно.

– У меня его нет, – ответил сторож. – Если мне потребуется кто-нибудь из служащих, я должен связаться с мистером Холлендом, он главный кассир.

– О'кей, – нетерпеливо произнёс Донован. – Давайте его адрес и побыстрее. Мне некогда.

Сторож написал адрес на кусочке бумаги, и оба детектива вернулись к машине.

– Я возьму газету, – сказал Донован, – подожди секунду.

Он купил на углу две газеты и вернулся к машине.

– В рубрике «Экстренное сообщение», – сказал он и прочёл заметку. Он не почувствовал удовлетворения, увидев свою фамилию. Он знал – если не удастся быстро закончить расследование, пресса обрушится на него.

Днём Доновану пришлось вернуться в квартиру Фэй Карсон для встречи с прессой, от которой он не ожидал ничего хорошего. Но увидев там капитана Мотли, Донован с облегчением вздохнул.

Донован был смущён и сбит столку, не обнаружив в доме проституток. Весь дом каким-то чудом стал респектабельным, и репортёрам ничего не удалось разнюхать. Они обошли весь дом. Старухи, открывавшие двери, ничего не знали и не слышали.

Журналисты с подозрением отнеслись к тому, что их поздно поставили в известность, но гладкая речь Мотли развеяла все подозрения. Слушая, как он улещивал пишущую братию, Донован возблагодарил бога, что эта миссия досталась не ему.

– Завтра они дадут материал на всю первую страницу, – сказал он, усаживаясь в машину рядом с Дунканом.

– Да, – согласился Дункан и съехал с обочины на дорогу.

Они быстро нашли нужную улицу.

– Вон там, справа, – сказал Донован.

Они остановились у аккуратного, ухоженного бунгало и вышли.

– Этот парень знает толк в розах, – сказал Дункан, который был заядлым садоводом. – Взгляни на ту «Миссис Лэкстон».

– Кто такая? – Донован посмотрел вокруг.

– Ничего, это я так, сержант, – сказал Дункан, пытаясь скрыть усмешку. – Жаль, он не следит за газоном. Мне, кстати, свой тоже надо подстричь.

– Думай о работе! – проворчал Донован.

Он нажал на кнопку звонка и отступил от двери.

Последовала длинная пауза. И только когда он решил позвонить снова, дверь открылась.

Донован узнал высокого симпатичного парня, который открыл дверь. Он сидел рядом с Паркером в банке.

«Напуган до смерти, – подумал Донован с садизмом. – Чертовски смешная штука. Я только позвонил в дверь, а в доме уже все полумертвы от страха».

Он подался вперёд, агрессивно выпятив нижнюю челюсть.

– Ты – Холленд? – прогремел он.

Кен молча кивнул.

Дункан удивлённо изучал его.

«Можно подумать, парень ограбил банк, и деньги лежат в доме на столе. Что с ним случилось?»

– Мне нужен Паркер. Где он живёт? – спросил Донован.

Кен открыл и закрыл рот, но ничего не произнёс. Он тупо уставился на Донована.

– Где он живёт? – повторил Донован, повышая голос.

Кен сделал над собой усилие, сглотнул слюну и сказал:

– На соседней улице. Маршалл авеню, 145.

Дункан достал блокнот и записал адрес.

– Он говорил тебе сегодня утром, что идёт звонить жене? – спросил Донован.

– Он… он не сказал.

– Но ты видел, как он звонил из автомата?

– Да, видел.

– В котором часу?

– Я не заметил.

Донован свирепо посмотрел на него, затем повернулся к Дункану.

– Пойдем, мы теряем время.

Он зашагал по тропинке, распахнул калитку и направился к машине.

Дункан последовал за ним. У калитки он оглянулся. Кен всё ещё смотрел на них, стоя неподвижно в дверном проёме. Затем, увидев, что Дункан оглянулся, Кен отступил в дом и поспешно закрыл за собой дверь.