355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Джеймс Генри Шмиц » Агент Веги и Другие истории » Текст книги (страница 17)
Агент Веги и Другие истории
  • Текст добавлен: 3 марта 2018, 09:00

Текст книги "Агент Веги и Другие истории"


Автор книги: Джеймс Генри Шмиц



сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 53 страниц)

На этот раз прошла почти целая минута, прежде чем он окончательно уверился, что не ошибся. Мак-Аллен не то что не мог сидеть в этой лодке, но все же казалось совершенно невероятным, что он там сидел. Мак-Аллен ни в малейшей степени не был сейчас похож на человека, которому совершить перелет из Средиземноморья в Калифорнию раз плюнуть. Затем Барни почувствовал, что какая-то смутная идея кружит в боковых коридорах лабиринта его сознания, отказываясь вылезти на свет божий.

* * *

Ему удалось ее осознать, когда прогулочная лодка отчалила в море. Он улыбнулся тому, что показалось причудливой шуткой, которую сыграло с ним его бессознательное воображение, и направился к автомобильной стоянке. Но когда он забрался в машину, включил зажигание и зажег сигарету, идея все еще кружила в подсознании, но Барни уже не улыбался. Это было удивительно, невероятно, но, строго говоря, возможно. Чем дольше он раздумывал, тем больше ему казалось, что его идея не стоит выеденного яйца. Однако если в этом что-то было, то он стоял на пороге величайшей сделки в истории.

Затем Барни осознал, что не взялся бы за это дело, если бы не обстоятельства, не имевшие к Мак-Аллену никакого отношения. В данный момент он не был занят ни в одной серьезной операции. Ему нечем было себя занять. Более того, совсем недавно выяснилось, что обычные финансовые махинации ему приелись. Радость от проталкивания очередной сделки, даже если она означала победу над каким-нибудь столь же предприимчивым собратом, за последнее время здорово потускнела. Барни Чард был несколько встревожен этим явлением, поскольку биржевая спекуляция была единственным, что его интересовало в жизни. Роль пресыщенного плейбоя была хороша только тогда, когда нужно было убить немного времени. В свои неполные сорок он осознал, что жизнь порядком опротивела, и это ему не нравилось.

В Мак-Аллене же Барни увидел нечто, что поможет возродить в нем былой энтузиазм. Возможно, это лишь плод его разбушевавшегося воображения, но в проверке не было особого вреда. Одолеваемый этими приятными, хоть все еще весьма скептично зудящими размышлениями, он вернулся на лодочную станцию и спросил, когда вернется прогулочная лодка.

Он дожидался несколько часов, пока она не подошла с пыхтением к причалу. Он никогда не имел дела с Мак-Алленом напрямую, так что старик не мог его узнать. Просто не хотелось, чтобы его заметили те две амазонки, которые почувствовали, что освежились достаточно для того, чтобы совершить новый набег на бары.

Опасения его оказались безосновательными. Юные леди еле поднялись на пирс, вызвали такси и пропали с глаз долой. Тем временем доктор Мак-Аллен тоже куда-то позвонил и уселся ждать прямо рядом с Барни. Вскоре к пирсу подъехала меленькая серая машина лет пяти-шести от роду, но чистенькая и ухоженная. Она остановилась у поворота на лодочную станцию. Старый худощавый негр с волосами седыми, как у доктора, открыл дверцу перед Мак-Алленом. Машина неспешно удалилась.

Вскоре по автомобильному номеру Барни установил калифорнийский адрес доктора Мак-Аллена. Физик жил на Сладком пляже, в пятнадцати минутах езды от пирса, в старом доме в испанском стиле на холме. Шофера звали Джон Эммануэль Фредерикс, он работал у Мак-Аллена бог знает сколько времени. Больше в доме никто не жил.

Барни не стал утруждать себя выяснением подробностей относительно резиденции на Сладком пляже. Агентства, в которые он обычно обращался с целью прояснить чью-либо подноготную, работали умеренно надежно, но он не хотел привлекать излишнего внимания к своей заинтересованности доктором Мак-Алленом.

В тот же вечер он вылетел в Нью-Йорк.

* * *

Университетский приятель Барни физик Фрэнк Элби был старше его на пять лет. Элби был честолюбив, талантлив и время от времени поставлял Барни конфиденциальную информацию, за которую тот его щедро вознаграждал. За ланчем Барни намекнул ему на некое деловое предложение, за которое они оба могут отхватить приличный куш и которое не причинит чересчур серьезных угрызений совести Элби. Последний подумал немного и согласился его рассмотреть. После этого разговор приобрел общий характер. Наконец Барни заметил:

– Наткнулся как-то на старого знакомого из былых времен. Помнишь Мак-Аллена?

– Оливера Б. Мак-Аллена? Конечно. Много лет ничего о нем не слышал. Чем он занимается?

Барни сказал, что видел старика мельком, но не разговаривал с ним. Но был уверен, что это был именно Мак-Аллен.

– Где это было? – спросил Элби.

– На Сладком пляже, в маленьком городке на побережье.

Элби кивнул:

– Должно быть, это точно Мак-Аллен, раньше он там жил.

– Выглядит здоровым и цветущим. Ведь попечители не отправили его в сумасшедший дом после того, как он свалил на пенсию, верно?

– Да нет! Незачем было. Помимо того случая с этим сумасбродным изобретением, он вел себя совершенно нормально. Кроме того, он мог нанять юристов и опротестовать подобные поползновения. У него была куча денег, да и огласки никто не хотел. Мак-Аллен всегда был таким милым бодрячком.

– Университет никогда не думал о том, чтобы пригласить его снова?

Элби рассмеялся.

– Ну, это вряд ли. В конце концов, можешь себе представить, он на полном серьезе утверждал, что создал телепортатор материи!

Барни почувствовал, что его прямо-таки пронзило от клокочущей радости. Ух, ты, это ж надо! Прямо в точку, братец Чард! Прямо в точку.

Он улыбнулся.

– И на что это было похоже? Мне никто не рассказывал об этом подробно.

Элби сказал, что, по словам тех немногих, кто мог рассказать об этом подробно, та пресловутая неделя демонстрации «величайшего мыльного пузыря» была похожа на настоящий цирк. Репутация Мак-Аллена на тот момент была такова, что тех, кто был склонен ему верить, особенно среди сотрудников его кафедры, оказалось гораздо больше, чем тех, кто впоследствии готов был подтвердить свою веру.

– Когда он хлопнул дверью, знаешь, он даже не потрудился забрать с собой свой «телепортатор», прибор разобрали и проверили так тщательно, словно надеялись, что он вдруг заработает. Но это изобретение, конечно, оказалось чем-то вроде философского камня. У старика просто съехала крыша.

– А до этого Мак-Аллен отличался странностями?

– Нет, об этом ничего не слышал, за исключением того, что еще за несколько месяцев до того, как выставить пресловутый агрегат на всеобщее обозрение, он многозначительно намекал на свой вклад в мировую науку, – равнодушно сказал Элби.

Разговор плавно перешел на другие темы.

* * *

Дальнейшее представляло несложную процедуру. Небольшой коттедж на Майорке, почти у самой береговой линии, оказался зарегистрированным на имя Мак-Аллена. Его ликвидные активы, по-видимому, оказались исчерпанными гораздо сильнее, нежели активы Джона Эммануила Фредерикса, отдававшего предпочтение тому же банку, что и его работодатель. На протяжении последних лет со счетов часто снимали непомерно большие суммы. Подобные операции трудно было объяснить логически, ибо Мак-Аллен отличался поистине спартанскими привычками, даже его рыболовные экскурсии носили откровенный отпечаток ограниченности в средствах. По всей видимости, у него была некая причина на столь скромную жизнь в средиземноморском изгнании, а не потакание своей прихоти.

Барни арендовал себе бунгало на окраине Сладкого пляжа, чуть выше по холму, на котором разместился дом, где жили Мак-Аллен и Фредерикс. Оттуда открывался прекрасный вид на их резиденцию и вход в нее с улицы. Сам он никогда близко не подходил к дому в испанском стиле. Сотрудники детективного агентства из Лос-Анджелеса несли непрерывную караульную службу в бунгало, получив приказ фотографировать двух пожилых мужчин из старого дома, а также всех их посетителей, кто бы они ни были, с указанием точного времени съемки. По истечении каждых суток фотографии отсылались на определенный адрес, откуда попадали в руки Барни.

Европейское агентство, независимо от американских коллег, оказывало коттеджу на Майорке сходное внимание.

Прошло около четырех недель, прежде чем Барни получил необходимые результаты. Он отозвал наблюдение из обоих пунктов и на следующий день прошелся пешком до двери дома Мак-Аллена и нажал кнопку старомодного звонка. Появился Джон Фредерикс, внимательно изучил визитную карточку Барни, а также самого Барни, и сообщил с видом легкого неодобрения, что доктор Мак-Аллен посетителей не принимает.

– Именно так мне и говорили, – со всевозможной приятностью признался Барни. – Не будете ли вы так любезны передать доктору вот это.

Белоснежные брови Фредерикса поднялись в безмятежном изумлении, когда он взглянул на запечатанный конверт, который протягивал Барни. Мгновение посомневавшись, он принял предложенное, приказал Барни подождать и твердой рукой закрыл дверь.

Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Барни зажег сигарету и с удовлетворением отметил, что его руки спокойны, словно это был самый обычный из визитов. В конверте лежали два комплекта фотографий, с указаниями дат и времени суток. Даты в обоих комплектах были одинаковы и, судя по записям, были сделаны с интервалом около пятнадцати минут. Центральной фигурой на этих фотографиях почти всегда был Мак-Аллен, иногда в сопровождении Фредерикса. Один комплект был снят на Майорке, другой – на Сладком пляже, у дома Мак-Аллена.

Два старика были документально уличены в том, что, если не считать пилотов космических ракет, являются самыми быстро передвигающимися людьми в истории человечества.

Прошло несколько минут, прежде чем Фредерикс появился снова. С лицом, окончательно утратившим все следы монументального отчуждения, он пригласил Барни войти, после чего проводил в кабинет Мак-Аллена. Фотографии были разбросаны веером на столе перед ученым. Он указал на них широким жестом.

– Что все это значит, сэр, если это вообще что-нибудь значит? – спросил он резким дрожащим голосом.

Барни преодолел сомнения, связанные с присутствием Фредерикса в холле. Однако Фредерикс, очевидно, был доверенным лицом Мак-Аллена, и то, что он подслушивает, не играло никакой роли.

– Это значит, доктор, – дружелюбно начал Барни и подробно объяснил Мак-Аллену что это значит. Мак-Аллен два-три раза пытался возразить, но затем предоставил Барни возможность завершить краткое, но выразительное описание тех мер, что были предприняты им в поисках подтверждения той бредовой догадки, что осенила его на пирсе. Спустя несколько минут Барни услышал, как шаги Фредерикса удаляются, как где-то мягко закрылась дверь, и он слегка переменил позу, чтобы все время видеть вход. В правом кармане у него находился маленький револьвер. Даже теперь Барни был уверен, что Мак-Аллен или Фредерикс не попытаются прибегнуть к грубому насилию; но когда люди так сильно встревожены, а Мак-Аллен был весьма встревожен, всякое может случиться.

Когда Барни закончил свой рассказ, Мак-Аллен снова уставился на фотографии, потряс головой и перевел взгляд на посетителя.

– Если не возражаете, – произнес он, часто мигая за толстыми стеклами очков, – мне хотелось бы немного подумать.

– Разумеется, доктор, – с изысканной любезностью откликнулся Барни. Мак-Аллен откинулся на спинку стула, снял с носа очки и прикрыл глаза. Барни окинул взглядом интерьер. Обстановка в доме была именно такова, как он и предполагал – старая, почтенная, порядком обветшавшая. Единственным, более-менее, новым предметом в кабинете был радиофонограф. Стены кабинета и той части гостиной, что была видна через маленькую арку, были от пола до потолка уставлены набитыми до отказа книжными стеллажами. В дальнем конце гостиной расположилась довольно любопытная коллекция часов всевозможных типов и размеров, по большей части – старинных, среди которых можно было увидеть несколько металлических модернистских творений. Бреши в стройных рядах могли означать, что Фредерикс уже начал потихоньку избавляться от наименее ценных экземпляров в интересах своего хозяина. Наконец Мак-Аллен откашлялся, открыл глаза и водворил очки на место.

– Мистер Чард, – торжественно поинтересовался он, – вы имеете какое-нибудь отношение к науке?

– Нет.

– Тогда, – продолжал Мак-Аллен, – позвольте предложить вам вопрос: каков ваш интерес во всем этом? Возможно, вы захотите объяснить, зачем вы пошли на столь значительные расходы, если хотите всего лишь вмешаться в мои личные дела-Барни одолевали сомнения.

– Доктор, – сказал он, – неразгаданная загадка – это сущее мучение. По счастливой случайности у меня имеются финансовые возможности для утоления любопытства, когда оно заходит так далеко, как в данном случае.

Мак-Аллен кивнул.

– Любопытство – это понятно. И это ваш единственный мотив?

Барни подарил потенциального клиента самой обезоруживающей из своих улыбок:

– Откровенно говоря, нет. Я уже говорил, что я – бизнесмен…

– Ну и..? – хмуро откликнулся Мак-Аллен.

– Не поймите меня неправильно. Первое, что пришло мне в голову – это неоспоримый факт, что людей, желающих перемещаться вашим образом, миллионы. Однако расследование прояснило для меня еще кое-что.

– Что именно?

– Главным образом то, что, по-видимому, у вас имеются достаточно серьезные причины все эти годы держать свое изобретение в секрете, так что вы даже предпочли пожертвовать своим финансовым положением и поставили на себе крест и как на ученом, и как на человеке.

– Мне представляется, – мягко возразил Мак-Аллен, – что я не ставил на себе никаких крестов, ни как на ученом, ни как на человеке.

– Да, конечно, но с точки зрения общества вы сделали и то, и другое.

Мак-Аллен улыбнулся:

– Ваша стратегия была убедительна, но только до сего момента. Очень хорошо, мистер Чард. Теперь вы ясно понимаете, что ни при каких обстоятельствах я не соглашусь на коммерциализацию моего… ну да, моего телепортатора материи!

Барни кивнул.

– Конечно.

– И вы по-прежнему заинтересованы иметь со мной дело?

– Очень.

Мак-Аллен помолчал немного, в задумчивости покусывая нижнюю губу.

– Очень хорошо, – повторил он. – Вы говорили о моем пристрастии к рыбной ловле. Возможно, вы согласитесь составить мне компанию в небольшой рыбалке?

– Сейчас? – спросил Барни.

– Да, сейчас. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду… Вижу, что понимаете. Тогда, если позволите, я покину вас на несколько минут…

* * *

Барни не мог сказать точно, что он ожидал увидеть. Его мозг будоражило видение тщательно замаскированного бункера где-нибудь на задворках дома Мак-Аллена – этакое подземелье с массивными стенами, где титанической мощности генераторы приводят в действие рычащий телепортатор материи… и, возможно, нечто вроде водолазного колокола из пластика – в качестве непосредственного инструмента телепортации.

На самом деле все было совершенно иначе. Мак-Аллен вскоре вернулся, переодевшись в свой, уже знакомый Чарду, выходной костюм, очевидно, действительно намеревался удить рыбу. Барни прошел за старым физиком в гостиную и увидел, как тот открыл в стене компактный, но прочный сейф. Прямо за дверцей сейфа в стену была вмонтирована открытая панель управления.

Всматриваясь в нее поверх очков, Мак-Аллен аккуратно набрал какие-то данные на двух одинаковых маленьких дисках, затем захлопнул и запер сейф.

– Теперь, если вы последуете за мной, мистер Чард…

Он пересек комнату, открыл дверь и вышел. Барни последовал за ним в маленькую комнату с грубой обстановкой и крашеными деревянными стенами. Единственное окно было плотно занавешено, в комнате царил полумрак.

– Вот мы и приехали, – объявил Мак-Аллен.

Понадобилось несколько секунд, чтобы до Барни дошел смысл его слов. Затем, ощущая зловещее покалывание в голове, Барни заметил, что стоит гораздо дальше от стены, чем было раньше. Он оглянулся и обнаружил, что позади него нет никакой двери, ни открытой, ни закрытой.

Не без труда он сложил трясущиеся губы в кривую ухмылку.

– Так вот как работает ваш телепортатор материи!

– Ну, – глубокомысленно заметил Мак-Аллен, – конечно, это никакой не телепортатор. Я назвал свой прибор «Трубой Мак-Аллена». Даже любой дилетант должен понимать, что невозможно разобрать живой организм в одной точке пространства, собрать его в другой и ожидать при этом, что жизнь не оборвется. А ведь существуют и другие трудности…

– Где мы? – спросил Барни. – На Майорке?

– Нет. Мы не покидали родной континент, просто переместились в другой штат. Можете выглянуть в окно и убедиться.

Мак-Аллен отвернулся к встроенному шкафу, и Барни отодвинул занавески на окне. Снаружи виднелся покатый склон, покрытый некошеной травой, пожелтевшей под летним солнцем. Склон круто спускался к тихой озерной бухточке, окаймленной темными стволами сосен. Поблизости не было ни души, но вглубь озера вели невысокие деревянные мостки. У дальнего конца мостков тихо поскрипывала на привязи старая весельная лодка. И было совершенно очевидно, что полдень здесь давно прошел, ибо день угасал, плавно перетекая в вечер.

Барни повернулся, ожидая поймать на себе мягкий, изучающий взгляд Мак-Аллена, и увидел, как старик вытащил на стол коробочку со снастями и складную удочку.

– Ваше открытие обеспокоило меня гораздо больше, чем вы можете предположить, – извиняющимся тоном заметил Мак-Аллен. Его губы попытались изобразить тень улыбки. – В таких случаях я не знаю утехи лучше, чем ненадолго забросить крючок. Мне нужно кое-что спокойно обдумать. Пойдемте к мосткам. Там в садке должно было остаться немного наживки.

* * *

Когда некоторое время спустя они вернулись в лачугу, вид у Мак-Аллена был задумчив и грустен. Он поставил на плиту кофейник в маленькой кухоньке, затем быстро почистил и спрятал снасти. Барни сидел за столом, курил, наблюдал за ним, но не пытался завязать разговор.

Мак-Аллен налил кофе, придвинул поближе сахар и сухое молоко и уселся напротив Барни. Внезапно он спросил:

– Ну что, молодой человек, не хотите поделиться своими догадками по поводу, почему мне приходится держать в секрете свое чудо-юдо?

– Да, – ответил Барни, – точнее, у меня были подозрения, но только когда это произошло на самом деле, – он слабо махнул рукой в направлении стены, из которой они, по-видимому, шагнули на свет божий, – я пришел к определенным выводам.

– Да? – глаза Мак-Аллена внезапно сузились. – Каким же?

– Таким, что вы изобрели нечто совершенное.

– Совершенное? – эхом откликнулся Мак-Аллен. – Хм, продолжайте.

– Эта штуковина жрет не слишком много энергии, верно?

– Верно, – сухо сказал Мак-Аллен, – если вы имеете в виду ту энергию, за которую платят.

– Вот-вот. «Трубу Мак-Аллена» можно растянуть до любой точки Земли?

– Думаю, да.

– И вы финансировали постройку этой установки самостоятельно. Она сравнительно дешева. Если вдруг произойдет утечка информации, и кто-то сварганит машинку, подобную вашей, еще неизвестно, кто материализуется в вашем доме? Да еще в любое время, верно? И с какими намерениями?

– Это, – кивнул Мак-Аллен, – основная часть проблемы.

Барни нервно смял сигарету, зажег новую и выпустил тонкую струйку дыма.

– В сложившихся обстоятельствах, – заметил он, – вызывает сожаление тот факт, что вы не в состоянии дать задний ход, то есть закрыть эту штуковину обратно, ведь так?

Мак-Аллен немного помолчал.

– Итак, об этом вы догадались тоже, – сказал он наконец. – Так в чем я ошибся?

– Этого я не знаю, – сказал Барни, – но вы делали все возможное, чтобы мир не узнал о «Трубе Мак-Аллена». В то же время она у вас работает, и кто-то, рано или поздно, заметит, как это сделал я, что происходит нечто необъяснимое. Это всего лишь вопрос времени. И, похоже, ваши надежды на эту штуковину не оправдываются.

Мак-Аллен угрюмо кивнул.

– Именно так, – сказал он. – Именно так, мистер Чард. Не то, чтобы совсем не оправдываются, однако…

Он сделал паузу.

– Когда я впервые запустил аппарат, – сказал он, – то направлял его всего на две точки пространства. Обе расположены в моих личных владениях. Это большая удача, что так случилось.

– Эта лачужка и то место на Майорке?

– Да. Главная операционная станция «Трубы» надежно спрятана в моем доме в Калифорнии. Однако пришлось установить кое-какие контрольные устройства во всех точках выхода, чтобы можно было вернуться обратно. Сами понимаете, нелегко было бы сохранить их тайну где-нибудь в общественном месте… М-да. Я не догадывался об установке этих устройств, пока не сравнил результаты реальной эксплуатации «Трубы» с теоретическими расчетами. Обнаружился один неучтенный фактор. Короче говоря, выяснилось, что я не могу, выражаясь вашим языком, закрыть «Трубу» обратно. Это неминуемо приведет к необычайно разрушительным последствиям в трех различных точках земного шара.

– Взрывы? – предположил Барни.

– Ну-у, – с сомнением протянул Мак-Аллен, – скорее, направленные вовнутрь взрывы, так будет точнее. Более точного термина в нашем языке не существует, и я предпочел бы, чтобы он там и не появился, по крайней мере, до тех пор, пока я жив. Теперь вам понятна дилемма, перед которой я оказался поставлен? Если я попрошу о помощи, мне придется объявить о существовании «Трубы». Как только станет известно о ее существовании, моя разработка может быть продублирована. Как вы правильно заметили, мою «штуковину» не слишком трудно воспроизвести. И даже если бы удалось решить все нынешние проблемы, «Труба Мак-Аллена» все равно останется слишком опасной игрушкой, чтобы позволить ей распространиться в современном мире.

– Думаете, возникшие проблемы можно решить?

– О да, – Мак-Аллен размашисто снял очки и помассировал верхние веки. – Это действительно лишь вопрос времени. Поначалу я думал, что смогу все уладить в три-четыре года. К сожалению, я сильно недооценил расходы по некоторым необходимым экспериментам. Поэтому все так сильно затянулось.

– Понятно. Я все думал, – признался Барни, – почему такой человек как вы, у которого в голове вертятся такие ошеломительные идеи, проводит столько драгоценного времени за рыбалкой.

Мак-Аллен невесело ухмыльнулся:

– Вынужденная праздность. Все эти заморочки выводили меня из себя, мистер Чард. Мне приходилось продвигаться в своем деле, экономя буквально на всем, а значит – чрезвычайно медленно.

– Если бы не недостаток средств, как скоро можно наладить дело?

– За год, может быть, за два. – Мак-Аллен пожал плечами. – Трудно сказать совершенно точно, но не больше двух лет.

– И сколько для этого потребуется?

Мак-Аллен задумался.

– Боюсь, миллион – это нижний предел. Скорее всего, понадобится около полутора миллионов.

– Доктор, – твердо сказал Барни, – я хочу сделать вам одно выгодное предложение.

* * *

Мак-Аллен посмотрел на него внимательно.

– Вы хотите профинансировать мои эксперименты, мистер Чард?

– В обмен, – ответил Барни, – на некоторое возмещение моих затрат.

– Какое возмещение? – лицо Мак-Аллена приобрело настороженное выражение.

– Вследствие вашей отставки, – ответил Барни, – я потерял кругленькую сумму. Это был первый чувствительный удар в моей жизни, а я не люблю, когда мне больно. Я хочу получить свои деньги назад. Мы знаем, что это нельзя сделать при помощи «Трубы Мак-Аллена». Она не сделает наш мир лучше и безопаснее для Барни Чарда. Однако «Труба» в этом смысле ничем не лучше разума, который ее создал. Я знаю одну компанию, которая может стать лучшей в мире в сфере тонкой электроники – они занимаются особыми видами связи – если вы станете ее научно-техническим консультантом. Я могу хоть завтра купить контрольный пакет этой компании, доктор. А вы получите свои полтора миллиона в течение примерно того времени, которое вам необходимо, чтобы запереть вашего монстра и исключить его из достижений цивилизации. Три года вашего технического руководства фирмой – и мы в расчете. Ну, как, по рукам?

Лицо Мак-Аллена медленно налилось краской:

– Я, разумеется, думал о том, чтобы заняться коммерческим использованием своего изобретения, мне нужны деньги. Но вам не кажется, что вы кое-что упускаете?

– Что именно?

– Я пошел на значительные жертвы, – ответил Мак-Аллен, – чтобы все принимали меня за свихнувшегося фанатика. Это было мучительно, более того, крайне неприятно, но необходимо, чтобы никто не предпринимал попыток слишком скрупулезно изучить ту область прикладной физики, которой я занимался в последнее время. Если станет известно, что я снова взялся за крупный проект…

Барни покачал головой:

– Никаких проблем, доктор. Мы привлечем какого-нибудь талантливого имитатора со стороны для выполнения наших поручений, а скрыть какие-либо нити, ведущие к вам лично, будет несложно. У меня такие вещи всегда получались превосходно.

Мак-Аллен глубокомысленно нахмурился.

– Понимаю. Но мне придется… Не получится ли так, что работы будет слишком много, и я…

– Нет, – ответил Барни. – Я гарантирую вам наличие свободного времени на решение ваших персональных проблем.

Он улыбнулся.

– Учитывая все то, что вы мне рассказали, доктор, хотелось бы услышать, что одну из ваших проблем я только что решил!

Мак-Аллен коротко усмехнулся:

– Очень хорошо. Э-э… и когда я могу получить чек, мистер Чард?

* * *

Солнце садилось за меленькое озеро, когда Барни задернул занавески на окне лачужки. Доктор Мак-Аллен наполовину скрылся во встроенном шкафу, настраивая пару переключателей замаскированного возвратного устройства.

– Поехали, – неожиданно сказал он.

В метре от стены возникло туманное видение другой стены с открытой в ней дверью.

Барни с сомнением заметил:

– Разве мы вышли отсюда?

Мак-Аллен посмотрел на него устало и печально:

– В качестве выхода все выглядит несколько иначе. Однако «Труба» все еще открыта, смотрите, я сейчас покажу.

Он подошел поближе к призрачной двери и словно погрузился в нее. Барни последовал за ним, затаив дыхание. И вновь прохождение «Трубы» не вызвало у него никаких чувственных реакций. Как только он, покинув царство теней, поставил ногу на твердь, гостиная в доме на Сладком пляже тотчас обрела внезапное и вполне несомненное существование.

– Немного странно выглядит на первый раз, верно? – заметил Мак-Аллен.

Барни вновь обрел способность дышать.

– Если бы «Трубу» изобрел я, – честно признался он, – у меня, наверное, никогда не хватило бы духу попробовать.

Мак-Аллен ухмыльнулся.

– Сказать по правде, мне пришлось немало выпить, прежде чем я смог сделать это впервые. Однако переход абсолютно безопасен, если вы знаете, что делаете.

Что, как почувствовал Барни, не слишком успокаивает. Он оглянулся. Дверь, через которую они вошли, была той же самой, через которую они вышли. Однако за нею теперь виднелась часть холла дома на Сладком пляже.

– Пусть это не вводит вас в заблуждение, – сказал Мак-Аллен, проследив за его взглядом. – Если попытаетесь войти в холл, то вновь окажетесь в кабине. Световые лучи, проходящие сквозь «Трубу», можно преломлять как в одну, так и в другую сторону.

Он закрыл дверь на замок и положил ключ в карман.

– Обычно я держу ее запертой. У меня не часто бывают гости, но если кто-нибудь из них придет, когда дверь открыта, это может вызвать неприятные последствия.

– А что находится с другого конца? – спросил Барни. – Дверь появилась в лачужке после того, как вы повернули какие-то переключатели. Что происходит сейчас? Предположим, кто-то проникнет в лачужку и захочет в ней покопаться, дверь по-прежнему там?

Мак-Аллен покачал головой.

– Нет, если этот кто-то не проникнет в нее в последующие полминуты.

Он ненадолго задумался.

– Скажем так: «Труба» постоянно нацелена на две исходные точки, однако ее действие на другом конце обычно распространяется не более чем на полкилометра в окружности. Для практических целей такое положение дел недопустимо. Если я хочу пройти по «Трубе», то фокусирую ее на точке выхода, надеюсь, это понятно? Очень хорошо. Она остается сфокусированной в течение от одной до полутора минут, в зависимости от того, как я ее настрою; затем снова расширяется…

Он кивнул на запертую дверь.

– …в лачужке, которая только что исчезла. Пройдите по тому месту, где она находилась, и не заметите ничего необычного. Теперь все понятно?

Барни с сомнением взглянул на профессора.

– А если бы дверь была открыта здесь, и кто-нибудь попытался пройти к выходу, после того как он расширился…

– Ну, – сказал Мак-Аллен, подходя к звонку на стене и нажимая на кнопку, – это я и имел в виду, говоря, что это может вызвать неприятные последствия. Этот кто-нибудь тоже расширится, с катастрофическими для себя результатами. Возможно, вам полезно будет выпить, мистер Чард? Мне, например, это просто необходимо.

* * *

Стаканы, принесенные Фредериксом, оказались наполнены дешевым бурбоном, но Барни оказал выпивке самый радушный прием. В факте, вставшем вдруг перед ним с такой определенностью, присутствовала какая-то тошнотворная привлекательность: он заполучит эту «Трубу». Это чудовищное устройство было почти у него в руках. Он завоевал безоговорочное доверие Мак-Аллена, и только неосторожность могла вновь возбудить подозрительность наивного старикана, а Барни отнюдь не собирался проявлять неосторожность. Только не нужно спешить. Он сыграет ту скромную роль, что выбрал сам, памятуя, что Мак-Аллен тяготится своей тайной двенадцать лет, не доверяя ее никому, кроме Фредерикса. Рассказав Барни так много, Мак-Аллен захочет рассказать еще больше. Сейчас нужно только чуточку подтолкнуть, чтобы профессор разоткровенничался.

Но Барни не стал его подталкивать. Вместо этого он осторожно напомнил, что их могут подслушивать, и Мак-Аллен неохотно умолк. Тем не менее, оставался один важный вопрос, ответ на который подскажет ему, как следует поступить с Мак-Алленом в дальнейшем.

Прежде чем его задать, Барни подождал, пока сможет твердо стоять на ногах, чтобы при случае быстро смотать отсюда удочки. Пухлые щеки Мак-Аллена пылали от двух осушенных залпом стаканов виски с содовой. В нескольких неуклюжих фразах он выразил благодарность Барни за щедрую помощь, благодаря которой работа над «Трубой» сможет быть завершена.

– Меня несколько беспокоит лишь одна вещь, доктор, – откровенно признался Барни.

Взгляд Мак-Аллена затуманился:

– Какая же, мистер Чард?

– Ну… вы сейчас, я полагаю, находитесь в добром здравии, – улыбнулся Барни. – Но, предположим, с вами что-то случится до того, как вам удастся закрыть свою «Трубу».

Он наклонил голову в сторону запертой двери. Печальное выражение Мак-Аллена улетучилось как по волшебству. Он игриво ткнул Барни пальцем в живот:

– Молодой человек, можете не волноваться. Я, разумеется, предусмотрел такую возможность, и, будьте уверены, веду подробнейшие записи своих разработок. Кроме того, я оставил точнейшие инструкции в банковском сейфе… Но поговорим об этом завтра. Что-нибудь еще? Если честно, у меня был на примете один человек, но теперь мы с вами сможем устроить все гораздо лучше. Понимаете, теперь это стало до смешного просто.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю