Текст книги "Агент Веги и Другие истории"

Автор книги: Джеймс Генри Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 53 страниц)

– А вот это неправда, – сказала Арлен. – Я кое-что помню, не все, правда, но примерно половину из того, что происходило, хоть уверена, что предпочла бы забыть. Это было похоже на кошмарный сон.

Хардинг удивился:

– Весьма любопытно! Во всех остальных случаях мы имели полнейшую амнезию. Возможно, ты…

– Ты тоже испытывал сильнейшее напряжение, верно, Фрэнк? – спросила она.

Он задумался.

– Я? Почему ты так считаешь?

– Ты довольно много говоришь. А это на тебя не похоже.

– Думаю, ты права, – проворчал Хардинг. – Да, ждать было нелегко. Пси-негодяю игра, возможно, нравилась. Кроме финала, разумеется. Да, играть в кошки-мышки с целым человечеством! Но, в конце концов, выяснилось, что мышка оказалась для него крупновата. Но до самого последнего момента мы не были уверены ни в чем.

– Потому что никто не мог быть уверен ни в ком другом?

– Да, проблема заключалась главным образом в доверии. Это была единственная в своем роде операция, которой никто не руководил, и никто никому не доверял. Для всех ситуаций были разработаны дополнительные меры предосторожности, и никто в мире не знал всех этих мер. Придя сюда сегодня, Велдон включил микропередатчик, чтобы все, что происходит, пока ему объясняют, как пользоваться диекс-проектором, можно было отслеживать извне. Вне островка у нас также имелся планетарный сканер, который действовал точно так же, как и тот, что встроен в проектор. Таким образом, мы в любой момент могли сказать, какое место на Земле сейчас пронизывает диекс-поле проектора. Одна из дублирующих мер предосторожности. Поначалу все выглядело как обычная проверка. Между Лоури и Велдоном происходило чуть больше разговоров, чем когда ты была вторым оператором, но это можно было предвидеть. Наблюдались паузы, когда проектор отключался и готовился следующий эксперимент. Это тоже нормально. Затем, во время одной из пауз, мы уловили сигнал, что только что в частный межпространственный переход Велдона со стороны объекта кто-то вошел. Это было ненормально, и переход немедленно запечатали с обоих концов. Еще одна мера предосторожности… именно она нас спасла!

Арлен нахмурилась:

– Но что все же…

– Да, – ответил Хардинг, – вопросов возникло много, и отвечать на них надо было очень быстро, иначе игра могла быть проиграна.

Никто не предполагал, что пси-преступник лично покажется на Кливерском объекте. Островок безопасности можно уничтожить в одно мгновение, и нам было известно, что он тоже это знает. Однако, очевидно, он что-то задумал, и мы предположили, что диекс-проектор сейчас подвешен в переходе. Но кто или что было вместе с ним? Охранников объекта отозвали. Вы оставались на островке лишь втроем. Пси-негодяй должен был найти доступ ко всем троим в то или иное время, ведь его гипноз, пока мы не найдем способ его излечивать, сохраняется на протяжении всей жизни. Любой из вас мог отнести этот проектор в переход, чтобы отдать ему. Или вы действовали втроем, сообща, и тогда переход следовало открыть снова, поскольку игра продолжалась. Нам нужен был сам негодяй, а не его орудия… Но существовала и другая возможность. Ты и доктор Лоури числились среди очень немногих людей, о которых можно с уверенностью сказать, что ни один из вас не является самим преступником или одной из его имитаций. Если бы он был способен создать диекс-проектор, ему не потребовалось бы его красть. Полковник Велдон служит в Департаменте Особых Поручений уже много лет. Однако он мог быть имитацией. Другими словами, пси-негодяем.

Арлен почувствовала, как бледнеет.

– Это он! – сказала она.

– Да? Откуда ты знаешь?

– Я не осознавала это, но… нет, продолжай, пожалуйста. Я лучше потом тебе все расскажу.

– Что ты не осознавала? – не отставал Хардинг.

– Я ощутила некоторые из его эмоций… – ответила Арлен, – после того, как он оказался внутри перехода. Он понял, что пойман! – ее руки заходили ходуном. – Я думала, что это мои собственные чувства… что я… – голос ее сорвался.

– Ничего, – сказал Хардинг, внимательно за ней наблюдая. – Это, наверное, было очень неприятно.

Она покачала головой:

– Крайне неприятно, можешь мне поверить!

– Значит, он смог добраться до тебя даже из межпространственного перехода! – задумчиво сказал Хардинг. – Такого мы за ним не замечали. Конечно, мы предполагали, что знаем о нем далеко не все. Однако и он знал не все. Он считал, что путь к бегству с объекта через переход свободен. Очень смелый шаг. Если бы ему удалось достичь какого-нибудь места на Земле, где нельзя было бы уничтожить его мгновенно, то потребовалась бы всего одна или две минуты, чтобы запустить проектор и одержать окончательную победу. Но этого, к счастью, не случилось, ибо мы быстро поняли, что пси-негодяй угодил в ловушку.

– Как вы это поняли?

– Благодаря планетарному сканеру, о котором я тебе говорил, – ответил Хардинг. – В конце концов, Велдон мог оказаться искомым лицом. Помимо вас двоих, им мог оказаться любой из числа тех, кто участвовал в операции. Он даже мог выступить под маской одного из наших собственных телепатов. Каждая точка земной поверхности, на которую нацеливался проектор во время «объяснения», немедленно исследовалась. Мы искали возможные указания на то, что проектор в руках пси-негодяя. Подобные сведения не поступали с того момента, как имитация Велдона утащила проектор в переход. Зато потом, несколько минут спустя, их было великое множество! Они показывали, что негодяй успел проверить проектор, понял, что может им управлять, порадовался тому, что становится владыкой мира, и на этот раз навеки! Затем суперпреступник вышел из перехода вместе с украденным супероружием…

– Он пытался заставить нас с Беном, – сказала Арлен, – снова открыть вход на объект. Но мы, разумеется, не могли этого сделать. Я и представить себе не могла, то кто-то может испытывать страх, подобный тому, что испытал он.

– На то были свои причины, – сказал Хардинг. – Физические движения в межпространственном переходе невозможны, поэтому он не мог использовать там проектор. В переходе он стал беспомощным. Кроме того, он знал, что когда его выпустят оттуда, компромисса не будет… – он немного помедлил, прежде чем продолжить: – Мы тайно перенесли выход из перехода в точку, расположенную на высоте четверти километра над поверхностью Кливерского межпланетного космопорта, который он более двадцати лет не давал нам достроить, и открыли переход. Но абсолютной уверенности в том, что пси-негодяй не окажется настоящим суперменом, у нас не было. Вдруг взмахнет отращенными крыльями и в который раз ускользнет, вместо того чтобы грохнуться о стекломрамор покрытия.

Но отрастить крылья он не сумел…

ЕЩЕ КОЕ-ЧТО ОТ ГАЯ ГОРДОНА
(перевод Б. Зеленского, О. Казаянц)

Что же делает рассказы Шмица такими особенными? А что делает их такими увлекательными? Я не собираюсь давать точного ответа, но вот кое-что, что нравится людям в рассказах Шмица.

НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ СЮЖЕТА

Номер 1 – поворот сюжета. Во всех лучших рассказах писателя есть хотя бы один поворот сюжета в самом конце, которого не ожидает самый искушенный читатель. Читая и переживая за убийцу Хлэт, Кулан обнаруживает, что им оказался… (нет, я не скажу вам кто, читайте рассказ «Львиная доля» в 3-м томе). В рассказе «Сбалансированная экология» (2-й том) вы до самой последней строчки не догадываетесь, кто подлинный герой рассказа. В повести «Дьявольское отродье» (3-й том) Найл Этланд терроризируют парагуанцы; или это вообще не терроризм, а что-то другое?

Шмиц затягивает вас в повествование настолько быстро, что вы не успеваете заметить, как наступает поворот сюжета. Но он не обманет вас – поворот сюжета в конце не приводит к перевертыванию с ног на голову. Вместо этого поворот дополняет рассказ и расцвечивает его более ярко. Иногда удивительнейшим образом, и «Дьявольское отродье» – тому наглядный пример.

ПЕРЕВЕРНУТЫЙ ШТАМП

Испытанный литературный прием Шмица – перевернутое с ног на голову клише. Если вы столкнулись с клише в его рассказе, можете быть уверены, автор получает удовольствие оттого, что оправдал ваши ожидания.

Монстры Шмица – хорошие примеры этого. В рассказе «Ветры времени» (2-й том) мы обнаруживаем, что пассажир звездолета везет опасное домашнее животное и теряемся оттого, что обнаруживаем: кто из них на самом деле опасное животное, а кто пассажир.

Персонажи Шмица частенько используют стереотипы в качестве маскировки. В рассказе «В поисках утраченного» (2-й том) Дейнстар Джеймс прячет «жучка» в парике, а парик, в свою очередь, прячет методом конан-дойлевского «похищенного письма» (на виду, но незаметно из-за своей явной очевидности). А если за Триггер охотятся в коридоре, который оканчивается тупиком, то можете быть уверены, что она блестяще выпутается из безвыходного положения.

Джеймс Шмиц писал в жанре космической оперы, но и на территории, заполненной штампами, он всегда найдет повод удивить и развлечь вас. Прекрасным примером тому является рассказ «Звездные гиацинты», в котором пиратский клад помещен на далекую планету. Здесь полное собрание клише: кораблекрушение, пират на мели, сокровище «с проклятием, наложенным на него», никак не меньше. Вместо того чтобы переворачивать все эти клише с ног на голову, автор смеется над ними. Чернобородый пират становится крашеным шатеном, на плече у которого говорящий попугай!

«ПРЕДСКАЗАННОЕ» БУДУЩЕЕ

В рассказах о Ядре Шмиц рисует картинки будущего, как на карикатурах Джетсона. Холати Тэйт садится в свою машину, но она не отъезжает, а взлетает. Тэлзи лишь проходит в портал и тут же обнаруживает себя на другом конце планеты. Куилан надевает скафандр, включает антигравитацию и улетает вслед за космическим кораблем.

Если бы это было плохой фантастикой, автор этим и ограничился бы, но нет, через своих персонажей он обязательно посередине рассказа расскажет, как работает этот портал или антигравитация. Будущее – это выдумка, но его персонажи живут в нем, для них это не диковинка, а обыденность, потому они его и не замечают. Но мы-то, читатели, замечаем, и оно нас очаровывает. Но все это второстепенно по отношению к сюжету и действию.

Например, возьмем эту выжимку из рассказа «Рай для паразитов»:

– Хорошо. Я могу добыть тебе эту информацию.

– Когда?

– Не успеешь оглянуться, как только вернешься в свою спальню. А что касается мисс Арджи, то, скорее всего, у нас на нее имеется файл, но вряд ли кто-то нарушит секретность из-за того, чтобы удовлетворить твое любопытство.

– У меня и в мыслях не было нарушать какую-либо секретность. Все, что мне нужно, ее прошлое. Что она представляет собой как личность, одним словом, самые основные сведения, которые я могу узнать уже завтра в хорошем детективном агентстве.

– Хорошо, – сказал Ангел, – не надо обращаться в агентство, я сам сделаю резюме по ее биографии. Потерпи несколько минут.

Когда Тэлзи вошла в свою комнату, на клавиатуре компа светилась голубая клавиша «прием КомСети». Девушка закрыла дверь, запустила резюме по делу Сирен и уселась в кресло. На экране вспыхнули строчки…

В этом отрывке Шмиц в 1970-м году описывает ведение дел в режиме Интернета и его «КомСеть» (в оригинале «ComWeb»), наиболее точное предсказание Интернета.

ЭКЗОТИКА МЕСТА ДЕЙСТВИЯ

Лучшим путешествующим агентом является сам Джеймс Шмиц… Место действия рассказа «Дьявольское отродье» – водная планета Нэнди-Клайн, где гигантские леса перемещаются с помощью океанических течений и где полным-полно загадочной флоры и фауны, и каждый представитель растительного и животного мира придуман не для декорации, а необходим для развития сюжета. Автор переносит вас на Нэнди-Клайн и передает ощущение надвигающегося шторма при помощи сырого воздуха, встревоженности животных, порывов ветра. После прочтения рассказа вы с легкостью сможете идентифицировать всех этих придуманных зверей и легко отличите тех, кто полезен, от тех, кого следует остерегаться.

В начале рассказа «Сбалансированная экология» мы неожиданно узнаем о животных и растениях Алмазного Леса, которые служат забавой для двух ребятишек. В рассказе «День Славы» Тэлзи и Триггер посещают планету, население которой придерживается средневековых традиций ради некоторых тайных целей. Ни один читатель не забудет загнивающего региона из рассказа «Забавы «Львиного Народа» или станет заблуждаться относительно парка Мелна на Орадо, даже если вас начнет преследовать что-то большое и ужасное.

МАСТЕРСТВО

Детали рассказов Шмица, сложенные вместе, образуют хорошо отлаженный механизм. В них нет лишних сцен и проходных персонажей, а также излишнего многословия. Его сюжеты компактны, а если в них встречаются противоречия, автор заблаговременно стремится их сгладить. Действие, описание и диалоги хорошо сбалансированы.

В этом отношении Шмиц походит на патриарха научной фантастики Хайнлайна. Он превосходный рассказчик. Его произведения не привлекают внимания сами по себе, он использует обычные для фантастики элементы: звездолеты, нуль-транспортировка, эспер (пси), неизведанные планеты и инопланетяне, но эти базовые величины используются как антураж. Но главное не в этом. Более того, фантастическим идеям он не уделяет особого внимания, поскольку можно взять журнал «В мире науки» и почитать там.

ПЕРСОНАЖИ

Еще один пример мастерства Шмица – его персонажи. Шмиц известен благодаря сильным и правдоподобным женским характерам – что крайне трудно сделать в произведениях, в которых акцент сделан на действие. Шмиц пытался избежать предрассудков, связанных с культурными традициями.

Например, имена его персонажей часто нейтральны относительно пола (Найл, Тайкос, Триггер, Тэлзи, Гефти, Дейнстар). В описываемом им будущем равноправие женщин не оспаривается. Просто будущее таково, каково есть.

Главное, что и как делают персонажи, а не их пол. Найл проводит свой корабль сквозь тайфун. Триггер расстраивается из-за того, что вынуждена стрелять по живым существам. Тайкос ломает голову над неразрешимыми вопросами и с этим уходит. Читатель же не может решить, положителен или отрицателен тот или иной персонаж.

Обычно, когда вы встречаетесь с героем произведения Шмица, он или, скорее, она занимается своим делом. Герой не ищет приключений на свою… гм… голову, приключения сами его находят. Например, Тэлзи прерывает учебу в колледже, Триггер ведет корабль. Или, возможно, это ученый, чья работа требует уединения на лесном плавучем острове. Или молодая особа, поглощающая свой ланч на террасе ресторана. И вот тогда-то и происходит с ними что-то необычное.

Единственное, в чем они схожи, так это если у них возникла проблема, они не бегут в полицию, не кричат: «Караул!», а засучивают рукава и берут быка за рога. Опять же, как и Хайнлайн, Шмиц крупными мазками изображает смелых мужественных героев.

МОНСТРЫ

Больше, чем какой-нибудь другой фантаст, Шмиц обожает вкраплять в свои произведения элементы ужаса, обычно, тем самым, что вводит в них монстров. Монстры Шмица – одни из самых изобретательных в научной фантастике и их отличительная черта, то, что они сохраняют способность пугать вас. Не знаю, как вы, но если бы я столкнулся с подслушивающим плавучим лесом, то просто обомлел. И еще, я не смог бы перехитрить гоблина из парка Мелна, но монстры Шмица не только крупные, опасные и глупые. Если столкнетесь с джанандрой, то вам лучше сразу понять, что ее интеллект значительно превышает ваш собственный. Помимо монстров, Шмиц наплодил множество замечательных растений и животных. Например, в «Сбалансированной экологии» перекати-поле (в оригинале tumbleweed) – частично растение, частично – животное.

«Ильф заметил, как одно из растений, совсем маленькое, подобралось прямо к хищной росянке. Росянка была взрослой, могла выбросить щупальце на четыре-пять метров, и Ильф остановился, чтобы посмотреть, как перекати-поле попадется в ловушку.

Внезапно щупальце метнулось, обвило концом перекати-поле, оторвало от земли и поднесло к отверстию в пне, под которым и скрывалась росянка. Перекати-поле удивленно сказало: «Ах!» – они всегда так говорят, если их поймать, – и исчезло в черной дыре. Через мгновение в отверстии вновь показался кончик щупальца, мерно покачиваясь, поджидая, пока в пределах досягаемости не появится что-нибудь подходящего размера.

Ильф, которому только что исполнилось одиннадцать, для своего возраста был невелик и являлся как раз подходящим объектом для росянки, но она ему не угрожала. Росянки в рощах алмазных деревьев на планете Урак никогда не нападали на людей. Ильфу вдруг захотелось подразнить росянку. Если взять палку и потыкать ею в пень, росянка рассердится, высунет щупальце и постарается выбить палку из руки».

Заметьте, как умело Шмиц представил парочку обитателей Алмазного Леса. И вы сразу понимаете, что кувыркающиеся сорняки – безобидны и недалеки. И если вы подумаете об этом, то росянки (в оригинале slurps), должно быть, достаточны умны, чтобы понимать концепцию «игры». Почему росянки Рейка не нападают на людей?

ТЕМЫ

Хотя Шмиц большинство рассказов писал для развлечения, три темы никогда не оставляли его равнодушным: пси, этика и экология.

Очевидно, что в рассказах о Тэлзи Шмиц описал большинство своих идей касательно пси. Иногда он лишь играет с остроумными придумками, типа как обвести вокруг пальца животное-телепортатора («Не более чем сон», том 1-й) или как спасти человека, спрятанного на морском дне («Не рой яму брату своему», том 2-й). Но также он не оставляет попыток серьезно ответить на вопросы, как общество справится с пси. Ответом Шмица явилось создание такой государственной структуры, как Психологический Сервис.

Рассказы Шмица всегда содержат в себе этические проблемы. Но для него не свойственно ставить этические дилеммы перед своими героями, обычно они и без него знают, как должны поступить, скорее, он поднимает эти вопросы в вашем разуме. Каким образом человеческая раса должна взаимодействовать с другими мыслящими существами? А что, если они непримиримо враждебны по отношению к нам?

В рассказе «Ветры времени» Гефти, выяснив, что джанандра – разумное существо, вынужден изменить тактику, ведь теперь его уничтожение станет убийством. Каким будет ответ Ядра на вторжение Нэнди-Клайн в рассказе «Дьявольское отродье» или на убийство Малатло в рассказе «Каждому свое» (том 2-й)? А что, если другие формы жизни не могут говорить, а, следовательно, остается непонятным, разумны ли они «Рай для паразитов» (часть 2-я)?

Его интерес к экологии лучше всего демонстрирует повесть «Дьявольское отродье». Забросив Найл в плавучий лес, имея при себе лишь пистолет и дрессированную выдру, Шмиц вынуждает ее адаптироваться к природным условиям, чтобы добиться своих целей. Найл могла бы разрушить инкубатор, но это привело бы к трагическим последствиям. Гораздо лучше найти выход, имитируя симбиота. Лес использовал все из исследований Тайкоса Кея для того, чтобы противостоять гигантскому тарму. В рассказе «Сбалансированная экология» проблема не в том, как поступить с инопланетянами, а как инопланетяне поступят с нами? Шмиц не только получает удовольствие в том, что создает диковинных зверей и растения, но и находит такое решение, при котором они существуют в благотворном симбиозе между собой.

Рассказ «Дедушка» еще один пример любви автора к экологии. Пятнадцатитилетний Корд узнает, как экология Сутанга влияет на его здоровье и когда Дедушка, огромное плавучее растение, используемое в качестве транспортного средства, начинает вести себя по-новому, Корд узнает новое правило поведения, игнорируемое взрослыми: и если вы не понимаете этого, то умрете. Когда неприятность случается, Корд использует свои новые знания, чтобы найти решение возникшей перед людьми проблемы.

Как хороший писатель, Шмиц дает нам всю информацию, чтобы предвидеть решение. Если бы он был плохим писателем, разбросанные по повествованию «столбики» выпирали бы из текста. Практически в самом начале рассказа кто-нибудь мог бы объяснить другому персонажу важность симбиотических пар, но Шмиц доставляет вам удовольствие тем, что находите решение вместе с Кордом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Своими попытками анализировать творчество Шмица я не могу сказать, что до конца сумел раскрыть секрет обаяния его произведений. Я сильно сомневаюсь, что вы сможете написать рассказы под Шмица, применяя в качестве рецепта установленные нами приемы. В основном рассказы Шмица просто приятно читать.

Исследовательский центр «Альфа»

1

Это произошло у автомата с прохладительными напитками. Распрямляясь, Барбара Эллингтон внезапно почувствовала, как что-то мимолетно коснулось её правого плеча. Это было похоже на легкий щелчок, но необычно холодивший кожу.

Она живо, несколько неловко, обернулась и в замешательстве взглянула на стоявшего сзади в нескольких шагах от неё элегантного, без единого волоска на голове, мужчину. Судя по всему, он ожидал своей очереди.

– Ах, это вы, Барбара! Добрый день! – сердечно приветствовал он её.

Барбара, стушевавшись, довольно бессвязно пролепетала:

– Я... я не знала, что за мной кто-то есть. Но я уже закончила, доктор Глоудж!

Прихватив прислоненный к стене кейс, она двинулась вдоль ярко освещенного коридора. Шатенка, высокая, может быть даже слишком, тонкая в талии, с серьезным, атласной кожи лицом, она была не лишена очарования. Но сейчас, пунцовая от смущения, она двигалась скованно, какой-то деревянной и не свойственной ей походкой. Барбара вполне сознавала это и мучилась вопросом, не смотрит ли ей вслед удивленный её поведением доктор. "И тем не менее что-то меня действительно кольнуло!" – подумала она.

Дойдя до поворота, она искоса, через плечо, посмотрела назад. Доктор Глоудж, утолив жажду, не спеша двигался в противоположном направлении. Никого больше в коридоре не было.

За углом Барбара потрогала то место на плече, куда, как ей показалось, вонзилось тончайшее ледяное жало. Не с доктором ли Глоуджем связано... ну, все то, что произошло? Она раздумывала, насупив брови. Сразу же по поступлении на работу Барбара на две недели попала в его службу. И все это время Генри Глоудж, глава биологической секции Исследовательского центра Альфа, держался неизменно вежливо и даже галантно. Но в то же время он производил впечатление человека холодного, спокойного, замкнутого, целиком ушедшего в науку.

Нет, он решительно был не из тех, кто не прочь позабавиться с какой-то там машинисткой.

И в самом деле, ни о каком розыгрыше речь и не шла.

Еще несколько недель тому назад доктор Генри Глоудж наметил Барбару в качестве одного из двух "подопытных кроликов" для проведения над ними, в тайне от обоих, эксперимента под названием "Стимуляция. Точка Омега". Доктор тщательно и заранее подготовился к осуществлению своего замысла. Ему удалось, в частности, в отсутствие Барбары установить в её комнате микрофон, который, по его расчетам, должен был оказаться весьма полезным в ходе эксперимента. Только после этого он приступил к поискам контакта с самой девушкой. Заглянув в этих целях в машбюро, он с огорчением узнал, что к тому времени Барбару перевели в другую службу.

Глоудж не рискнул задавать каких-либо вопросов. Он исходил из того, что в случае неудачи никто не должен был даже догадываться о каких бы то ни было его отношениях с ничем не примечательной машинисткой. Биолог считал, что даже при успешном исходе эксперимента его результаты, видимо, разглашать не стоило.

Накладка с переводом Барбары раздражала Глоуджа. И когда после четырех дней бесплодных попыток он неожиданно встретил её в пустынном холле пятого этажа, то расценил это как счастливый для него случай, подарок судьбы.

Он видел, как девушка остановилась перед автоматом с прохладительными напитками. Глоудж зашел ей за спину. Быстро осмотревшись, нет ли в коридоре посторонних, он выхватил своеобразный шприц-пистолет, "стрелявший" под большим давлением сывороткой "Омега" в газообразном состоянии. Прицелившись в правое плечо Барбары, доктор нажал на спуск. Не успела ещё растаять в воздухе тоненькая дымчатая ниточка от выстрела, как Глоудж уже спрятал свое оружие в специально изготовленный для него кармашек под мышкой и застегнул пиджак.

Тем временем Барбара с кейсом в руках приблизилась к кабинету Джона Хэммонда, специального ассистента директора Исследовательского центра Альфа, расположенного на пятом этаже комплекса лабораторий, который считался самым крупным в мире. Офис Алекса Слоуна, директора Центра, находился на шестом.

Барбара остановилась перед тяжеловесной дверью черного цвета, на которой красовалось имя Джона Хэммонда. Взглядом собственника она посмотрела на табличку с надписью "Служба по связям и научным исследованиям" и, вставив в замочную скважину вытащенный из кейса ключ, повернула его вправо.

Дверь бесшумно открылась, и Барбара вошла в приемную. С легким щелчком язычок замка встал на место.

В помещении никого не было. На столе Хелен Венделл, секретарши Хэммонда, лежало множество бумаг. Из-за приоткрытой двери в тамбур перед личным кабинетом Хэммонда слышался спокойный голос Хелен.

Прошло всего десять дней, как Барбара поступила в распоряжение Хэммонда, а по существу его секретарши. Помимо повышения в зарплате Барбару прельщали в этом изменении её служебного положения ещё два момента. Во-первых, её заинтриговала загадочная и в чем-то вызывающая беспокойство личность самого Джона Хэммонда. Во-вторых, ей льстило приобщение к секретам Службы, чего – увы! – пока не произошло.

Барбара подошла к столу Хелен Венделл и положила в отдельную корзинку несколько документов из своего кейса. В этот момент ей бросилась в глаза фамилия доктора Глоуджа в сопроводительной записке, приколотой к одной из докладных. Повинуясь порыву – ведь она только что встретила доктора, Барбара подалась вперед и вчиталась.

Хэммонду напоминалось о том, что у него назначена на сегодня на 15 часов 30 минут встреча с доктором Глоуджем для обсуждения проекта "Омега". Машинально посмотрев на часы, она отметила, что до неё оставалось тридцать пять минут.

Сама же докладная в отличие от документов, с которыми ей до сих пор приходилось иметь дело, была ей понятна, во всяком случае частично. В ней упоминался какой-то биологический проект "Стимуляция. Точка Омега", о котором Барбаре во время работы у Глоуджа слышать не приходилось. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, так как биологическая секция была одной из самых крупных в Центре Альфа. Оказалось, прочитала она, что этот проект касался "ускорения эволюционных процессов" у различных видов животных. Единственное, что привлекло её внимание в документе, было упоминание о том, что большое число подопытных погибло.

Неужели великий Джон Хэммонд тратит время на подобную чепуху? Разочарованная Барбара положила докладную обратно в корзинку и прошла в свое собственное бюро.

Пока она отсутствовала, на её столе выросла целая стопка материалов для печатания с приколотой к ним написанной рукой Хелен запиской: "Барбара, документы появились неожиданно, и их следует отпечатать уже сегодня. Очевидно, потребуется немало часов сверхурочной работы. Если по личным причинам сегодня вечером вы заняты, сообщите мне, чтобы я запросила кого-нибудь из машбюро".

Барбара была уязвлена. В конце концов, это было её бюро и её работа! И она категорически возражала, чтобы кто-то другой выполнял за неё эти обязанности.

К сожалению, именно на сегодняшний вечер у неё было назначено свидание. Но сейчас имело значение лишь одно – не допустить другую машинистку в службу Хэммонда, даже на несколько часов! Решение было принято мгновенно и без колебаний. И все же какое-то время Барбара сидела неподвижно, покусывая губы. В этот момент она была всего лишь женщиной, обдумывающей, каким образом отказаться от встречи с мужчиной, обладающим вспыльчивым характером и полным нетерпения. В конце концов она сняла трубку телефона и набрала номер.

Уже несколько месяцев Барбара связывала свои мечты о будущем с именем Вэнса Стрезера. Он был одним из техников фотолаборатории. Когда тот подошел к телефону, она рассказала ему о сложившемся положении, сокрушенно заявив в конце: "Я думаю, Вэнс, что мой отказ произвел бы плохое впечатление, учитывая, что я совсем недавно работаю в этой службе".

Она почти физически ощущала, как воспринимает все это Вэнс. Девушка уже давно подметила, что тот пытается установить с ней интимные отношения ещё до свадьбы, но именно этого-то она решила ни в коем случае не допустить.

Когда все же Вэнс внял её доводам, Барбара, с облегчением положив трубку, в порыве нежности к нему подумала: "Я действительно его люблю".

Через мгновение у неё вдруг закружилась голова.

Ощущение было необычным. Оно ни в какое сравнение не шло с привычными ей мигренями. Сначала – ощущение легкого вихря в ней самой и вокруг нее. Затем – необыкновенная легкость и впечатление, что вот-вот она, совсем невесомая, кружась, воспарит ввысь. И почти одновременно с этим – неистовая эйфория и неведомая ей до сих пор глубина чувства комфортности и переполненности силой. Все это длилось не более двадцати секунд и исчезло так же внезапно, как и появилось.

Смущенная и несколько встревоженная, Барбара тем не менее быстро взяла себя в руки. Подумав, не принять ли таблетку аспирина, она тут же отказалась от этой мысли, так как никаких видимых причин для этого не было. Она прекрасно себя чувствовала: в голове – полная ясность, в теле неуемная энергия.

Она уже приступила к печатанию, когда краем глаза уловила какое-то движение сбоку. Повернув голову, она увидела Джона Хэммонда, неподвижно стоявшего на пороге её небольшого кабинета.

Барбара застыла, как это обычно случалось с ней в присутствии Хэммонда. Затем медленно развернулась к нему лицом.

Хэммонд рассматривал её с задумчивым видом. Это был крупный – под метр восемьдесят, – атлетически сложенный темноволосый мужчина со стальным взглядом серых глаз. Ему было лет под сорок. Но с самого начала работы с ним Барбару поражало не исходившее от него ощущение физической мощи, а сила интеллекта, явственно проступавшая в чертах лица и в глубине глаз. "Вот так, наверное, выглядят настоящие супермены", – уже не в первый раз подумала она.

– С вами все в порядке? – участливо спросил Хэммонд. – Мне показалось, что вы вот-вот упадете с кресла.

Барбаре стало досадно, что кто-то видел её легкое недомогание. Она робко пробормотала:

– Извините, я, наверное, замечталась.

Его взгляд ещё на некоторое время задержался на ней. Потом, покачав головой, Хэммонд повернулся и вышел.

2

После встречи с Барбарой Глоудж быстро спустился на несколько этажей ниже. Он спрятался за грудой ящиков, скопившихся в проходе перед закрытой дверью в подсобку фотолаборатории. Ровно в пятнадцать часов пятнадцать минут открылась другая дверь. Появился молодой сухопарый, угрюмого вида парень с рыжими волосами. Поверх костюма на нем был надет белый, покрытый пятнами халат. Он катил перед собой груженую тачку, направляясь к подсобке.