Текст книги "Агент Веги и Другие истории"

Автор книги: Джеймс Генри Шмиц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 53 страниц)

МАЯК В НЕВЕДОМОЕ

Нечасто случалось, чтобы Густав Роберт Фрай, Главный Уполномоченный Межзвездного Полицейского Управления, потратил больше часа своего рабочего времени на одну-единственную встречу. Однако в его офисе никто не удивился, узнав, что шеф предположительно будет совещаться до полудня, и просил до того времени его не беспокоить. Посетителя, которого почтительно проводили к нему сегодня утром, даже не поинтересовавшись, назначена ли ему встреча, звали Ховард Кэмхорн, и был он ни много ни мало, а Координатором Программ Исследований Верховного Правительства. Так что это была встреча политических мастодонтов. На повестке дня определенно должно было стоять нечто грандиозное.

За письменным столом своего кабинета Гус Фрай, широкоплечий, с мощной нижней челюстью и холодными, колючими глазами, выглядел необычайно эффектно, – настоящий политик, каковым он и являлся – но при этом чувствовал себя не очень уютно. А вот Ховард Кэмхорн, неуклюже развалившийся в кресле посреди комнаты напротив Главного Уполномоченного, мог сойти за не слишком популярного артиста средних лет. Долговязый блондин с ленивой улыбкой и еще более ленивыми, небрежными жестами, он, однако, занимал место на несколько ступенек выше на иерархической лестнице, чем его собеседник.

– Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы нас интересовал космический транспорт, который подобрали ваши ребята, – сказал Кэмхорн. – Однако вы уверены, что на борту больше нет YM-400?

Фрай пожал плечами:

– Я могу быть уверен только в том, что его нет в отсеке, где он хранился во время полета, и что замки на отсеке взломаны. Возможно, тот, кто завладел контейнерами с YM, перепрятал их в какой-нибудь другой части корабля. Это было бы несложно, но…

Кэмхорн покачал головой:

– Нет, – перебил он. – Это никому не нужно. Боюсь, что нам придется смириться с тем, что контейнеры исчезли.

– Похоже на то, – ответил Фрай. – Полицейское расследование будет продолжаться до тех пор, пока на корабль не прибудут ваши собственные детективы, но нет никаких оснований полагать, что они что-нибудь найдут.

– Курс был переустановлен таким образом, чтобы направить корабль в незанятые области космоса?

– Да, – ответил Фрай, – лодка МПУ заметила его лишь по чистой случайности. Новый курс не вывел бы корабль ни к оживленной трассе, ни к обитаемой планете или на обычный патрульный маршрут. Когда через три недели топливные баки должны были опустеть, взорвалась бы заложенная туда адская машинка, и никто не нашел бы даже обломков.

– Что известно о грузе? Вы что-нибудь знаете об этом? Он остался нетронутым?

– Насколько нам известно, да. Когда грузовик вернется в порт, грузоотправители все проверят подробно. Однако гипотеза о том, что исчез только YM-400 Верховного Правительства, остается пока самой многообещающей.

Кэмхорн кивнул.

– Банду, которая решилась на кражу, не могли заинтересовать обычные трофеи. Что и делает вашу гипотезу убедительной, – он задумчиво сморщил нос. – Modus operandi?

– Два варианта, – ответил Фрай. – Либо погрузили к себе на борт, либо перехватили по пути какой-нибудь корабль, взяли на абордаж прямо в полете.

– Какой из двух вам нравится больше?

– Первый. Второй – довольно маловероятен на самом деле. Даже МПУ не может вторгнуться на современный автоматический грузовик во время полета, не вызвав при этом целую бурю аварийных сигналов на всех контрольных станциях, расположенных по курсу. А, тем не менее, никаких аварийных сигналов зарегистрировано не было. Кроме того, нигде не обнаружено ни малейших следов насильственного вторжения.

– Так что наши воришки нагрузились сами, – сказал Кэмхорн. – Но, Гус, у меня всегда было такое мнение, что контрольные системы, не допускающие на автоматический транспорт безбилетников, абсолютно надежны.

Глава МПУ пожал плечами:

– До сих пор так и было. Но не потому, что их нельзя было перехитрить, а просто потому, что перехитрить контрольную систему – предприятие столь дорогостоящее, что игра не стоит свеч, если только общая стоимость транспортного средства вместе с грузом не покроет таких расходов. А похитители с расходами определенно не считались.

– Очевидно, – согласился Кэмхорн. – Но как удалось вынести YM-400 с корабля?

– Видимо, у них на борту была небольшая лодка. Пока это всего лишь предположение, ведь они оставили весьма мало следов своей деятельности, однако, это можно было сделать только так. Они раздобыли точные сведения о курсе корабля и графике движения. В тщательно рассчитанном месте произошла встреча, они забрали два кейса с YM, переориентировали корабль на новый курс, установили заряды, задали время взрыва, отключили сигнализацию на входном шлюзе и перешли в свою лодку. Естественно, где-то поблизости от грузовика ждал корабль, который их и подобрал. Вот и все.

– В ваших устах это звучит очень просто, – заметил Кэмхорн.

– Трудность в том, – ответил Гус Фрай, – чтобы подготовить подобную операцию. Вне зависимости от того, сколько средств было затрачено на это, они должны были потратить несколько месяцев на различные приготовления и при этом ни разу не привлечь внимание службы безопасности порта.

– У них было достаточно времени, – задумчиво признал Кэмхорн. – YM-400 годами перевозили в одинаковых контейнерах по одному и тому же маршруту.

– Я все думаю, – заметил Фрай, – почему был выбран именно такой способ перевозки.

Кэмхорн коротко улыбнулся:

– Не припомните, Гус, когда в последний раз был осуществлен захват автоматического транспортного корабля?

– Пятьдесят семь лет назад, – ответил Фрай, – причем тогдашний способ непригоден для нынешних кораблей, при современных контрольных системах.

– Ну, вот отчасти ответ на ваш вопрос. Риск при автоматической транспортировке сократился до минимума. Плюс к тому в отношении YM-400 мы избегали излишних мер безопасности. Если бы всякий раз его перевозили на военных кораблях, асы технологического шпионажа знали бы об этом, а это означает, что рано или поздно об этом узнали бы все, кому не лень. Начались бы акции, и, несмотря на любые меры, мы начали бы терять людей. На их место пришли бы те, кто работает на себя, а не на Верховное Правительство, а оно, разумеется, стремится не допустить этого. Пока это было оправдано. По крайней мере, это первый случай за тридцать два года, что мы работаем с YM-400, когда его не доставили по месту назначения.

– Два кейса по тридцать четыре килограмма в каждом, – сказал Фрай. – Вы полагаете, это много?

– Боюсь, что это чертовски много, – сухо ответил Кэмхорн.

Фрай подумал и сказал:

– Ховард, во всем этом есть определенная странность…

– Какая именно?

– Несколько часов назад мне показалось, что вы были почти рады, услышав о происшествии с этим транспортом.

Кэмхорн несколько секунд смотрел на него очень пристально.

– На самом деле, – наконец произнес он, – я действительно был рад. И вот почему. Если бы это не было столь очевидным преступлением рук человеческих, если бы транспорт, скажем, просто взорвался по пути или исчез, не подав сигнала тревоги…

– Исчез, не подав сигнала тревоги? – эхом повторил Фрай. – Без вмешательства людей?

– Если бы, – вновь начал Кэмхорн, – хоть частичка YM-400 была радиоактивна, я бы не удивился, что нечто подобное произошло. Однако его перевозили в стабильном состоянии, а опасных свойств у стабильного YM-400 не больше, чем у чугунных чушек. Если бы они вдруг проявились, все исследовательские программы, связанные с этим веществом, пришлось бы отложить на неопределенный срок. Возможно, даже прекратить насовсем, – он лениво улыбнулся Фраю. – Ну что, я объяснил мою столь очевидную радость, Гус?

– Более или менее, – ответил Гус Фрай. – А это действительно будет катастрофа, если программы придется прекратить?

– Верховное Правительство сочтет это настоящей катастрофой, именно так.

– Почему?

– Если, – отвечал Кэмхорн, – нам удастся разобраться с YM-400, то это обеспечит нам в будущем победу над любой возможной оппозицией и контроль над космическим пространством.

Фрай изо всех сил старался сохранить на лице невозмутимое выражение.

– Естественно, поэтому, – продолжал Кэмхорн, – мы предпочли бы, чтобы группировки инакомыслящих не заигрывали с YM-400 и, более того, даже не подозревали о такой возможности.

– Похоже, что существует, по крайней мере, одна группировка инакомыслящих, – заметил Фрай язвительно, – у которых о YM-400 имеется гораздо больше информации, чем, например, у Межзвездного Полицейского Управления.

Кэмхорн покачал головой.

– Мы не знаем, сколько им известно на самом деле, Гус. Кражу могли осуществить чисто в спекулятивных целях. В Галактике ходит достаточно много лишних денег.

Фрай проворчал:

– Вы подозреваете кого-нибудь конкретно?

– Многих. Но, к сожалению, существует некоторая вероятность того, что тех, кто это сделал, в списках не окажется. Однако мы составили подобные списки. Сегодня их передадут вам, в МПУ.

– Благодарю, – кисло вставил Фрай.

– Если б не суровая необходимость, я не стал бы этого делать, Гус. Но детективы нашего отдела Исследований не в состоянии сами справиться с подобным объемом. Разумеется, они будут сотрудничать с вашими людьми во всем.

– А некому больше с нами сотрудничать, – осклабился Фрай. – Я пришел к неутешительному выводу, что нынешнее население сотрудничать с нами, как это бывало раньше, не склонно.

Кэмхорн кивнул:

– Вполне естественно.

– Естественно? Почему же естественно? Пусть большинству немного не хватает жизненного пространства, так пусть отправляются на фронтирные планеты, но в остальном человечество никогда не жило комфортнее, чем сейчас. Ничто не давит на них, все время нянчатся с ними, ну, если не все, то на девяносто процентов, как минимум. А они вольны делать все, чего только их левая нога захочет. Треть населения уже до конца своих дней не станет заниматься честным трудом.

– Истинная правда. Вы описали просто-таки идеальные условия для возникновения глухого недовольства. Однако мы не хотим, чтобы человечество окончательно впало в спячку. Гус, что вам лично известно о YM-400?

– Ничего, – ответил Гус. – Время от времени некоторые слухи о нем привлекали внимание МПУ. Слухи подобного рода мы протоколируем обычным порядком. Я просматриваю эти протоколы.

– Ну и какие слухи вам удалось просмотреть?

– Я могу пересказать их вам буквально в двух предложениях, – ответил Фрай. – YM или YM-400 – это химический элемент, который был сравнительно недавно, несколько десятилетий назад, открыт учеными Верховного Правительства. Он обладает свойством вызывать «преобразующие пространственно-временные сопряжения», как утверждают пространные справочники. Значит, он имеет некоторое отношение к пространственным феноменам Римана. Впервые он был обнаружен в звездной системе, находящейся за пределами официально исследованных территорий, и эта система сейчас усиленно охраняется военными звездолетами Верховного Правительства. В ней имеется пояс астероидов, образованный, предположительно, остатками планеты, в незапамятные времена разорванной реакцией YM на мелкие кусочки. Кроме того, – добавил Фрай с недоброй усмешкой, – я могу даже привести один достоверный факт. Я точно знаю, что такая охраняемая система существует, и что там нет ничего, кроме звезды и вышеупомянутого пояса астероидов. Я могу дать вам ее координаты, но уверен, что они вам хорошо известны.

Кэмхорн кивнул.

– Известны. Еще есть какие-нибудь слухи?

– Думаю, это все.

– Ну что ж, – задумчиво протянул Кэмхорн, – я все понял. МПУ сможет принести нам пользу в искомом расследовании только тогда, когда будет гораздо лучше информированным. Вы собрали очень интересную коллекцию слухов, но с действительностью они, к счастью, имеют мало общего. Начнем с того, что YM-400 – это не элемент. Это группа из нескольких элементов одного порядка. Обозначающий символ не имеет ровным счетом никакого смысла…

– По соображениям секретности?

– Конечно. Дальше, все элементы данного порядка, за одним важным исключением, были обнаружены в ходе исследований свойств пространства Римана в двух внутренних зонах образования Галактики, возраст которых мы намеревались установить. Возможно, вы припомните эту программу, она была инициирована сорок пять лет назад. Элементы, о которых идет речь, радиоактивны, их период полураспада – в пределах часа. Возникло подозрение, что именно с ними связано наличие чрезвычайно любопытных и, на первый взгляд, случайных искривлений пространства-времени в этих зонах, однако их свойства были таковы, что воспроизвести их в необходимом количестве и на достаточно длительное время для проведения вразумительных исследований оказалось невозможно.

Последний же из элементов данного порядка – Ymir – в то время обнаружен не был. Он был найден десять лет спустя в виде следов в поясе астероидов, о котором вы упомянули, и покамест, да простится мне этот каламбур, не «наследил» более нигде. Ymir весьма капризен, химически очень похож на все остальные элементы данного порядка и имеет сходную с ними нестабильную структуру. И еще один поразительный факт – его присутствие в том виде и месте, где он был найден, теоретически невозможно. Однако вскоре выяснилось, что Ymir создает вокруг себя силовое поле, подавляющее радиоактивность. Пока ничто не вторгается в границы поля, элемент стабилен…

– А что может в него вторгнуться?

Кэмхорн неловко усмехнулся.

– Люди. Насколько нам известно, Ymir неизменен до тех пор, пока в его поле не вторгаются сознательно. Более того, будучи смешан с другими элементами порядка, он способен мгновенно передать свойство образования подавляющего поля еще трем из них. Весьма удачное стечение обстоятельств, если учесть, что Ymir был найден в микроскопических количествах, а также то, что неизвестные пока науке факторы препятствуют его синтезированию искусственным путем. Остальные три элемента воспроизвести сравнительно легко, а поскольку даже очень незначительная примесь Ymir придает им стабильность, или псевдостабильность, то их удается хранить неопределенно долгое время.

– Так то была смесь с YM-400?

– Вот именно.

Фрай глубокомысленно заметил:

– Возможно, мне следует напомнить вам, что этот разговор записывается.

Кэмхорн кивнул:

– Все в порядке. Теперь, когда мы знаем, что кто-то завладел YM-400 в количестве шестидесяти восьми килограммов, мы оказались в ситуации, совсем непохожей на прежнюю. Хотя ущерб, причиненный этой кражей, значителен и сам по себе. Наличие компонента Ymir в подобной массе может быть замечено только по характерным признакам, а вот другие компоненты можно при желании произвести.

Вопрос в том, насколько хорошо те, кто завладел этим веществом, осведомлены о его уникальных свойствах. Мы предпочли бы, чтобы они знали о нем некоторые вещи, например, то, что в известных пределах обращаться с YM-400 довольно просто. Сокращать и восстанавливать действие силового поля тоже несложно. В результате мы получаем или контролируемый поток радиоактивности, или полную его остановку. Теперь, вы упомянули, что YM-400 «преобразует пространственно-временные сопряжения»…

Фрай кивнул.

– Что ж, – сказал Кэмхорн, – и в самом деле, это выражение в точности описывает производимый им эффект, предположительно, из-за присутствия в нем изначально нестабильных элементов. Активная смесь преобразует пространственно-временные сопряжения в некий новый для нас вид энергии, свойства которого теоретически предсказуемы. Так, например, эта новая энергия может быть полностью контролируема. А дошли ли до вас какие-либо слухи о том, каких результатов мы стремились достичь в ходе экспериментов с этим веществом?

– Да, – ответил Фрай, – я совсем забыл. Были две различные версии на этот счет. Первая состояла в том, что конечным продуктом исследований должно стать взрывчатое вещество с мощностью, превосходящей всякое воображение. Другая – в том, что вы пытаетесь создать телепортатор материи, по возможности, на уровне межзвездных расстояний.

Кэмхорн кивнул уже в который раз:

– Потенциально YM-400 действительно является необычайно мощной взрывчаткой. В этом нет никаких сомнений. Что же касается второго соображения, кстати, ушедшего не слишком далеко от истины, то решение его в положительном смысле было бы равносильно мгновенному переносу между звездами, не так ли?

Фрай пожал плечами.

– Думаю, что так.

– Однако, – сказал Кэмхорн, – пока мы еще не телепортировали ни одной крупицы материи. И знаете почему, Гус?

– Нет. Откуда мне знать?

– Никаких слухов на этот счет не подслушали, нет? Так я вам скажу. YM-400, активированный даже в микроскопических количествах, немедленно становится поразительно несговорчивым и постоянно расставляет препоны на пути экспериментатора. И все эти препоны не поддаются никакому объяснению. У меня работали весьма невозмутимые физики, которые буквально со слезами на глазах утверждали, что пространству-времени известно о наших попытках им манипулировать, и поэтому оно настроено по отношению к людям весьма недоброжелательно, находя какое-то злобное удовлетворение в том, чтобы безжалостно пресекать таковые попытки.

Гус Фрай грустно усмехнулся:

– Возможно, ваши физики правы.

– Иногда случается так, – заметил на это Кэмхорн, – что ситуация выглядит совсем не смешной, Гус. На данный момент эксперименты с YM-400 выдали полезных результатов ноль целых, ноль десятых. Мало того, в их ходе произошло более тысячи несчастных случаев. Большинство пострадавших было специалистами высочайшего уровня, сами понимаете, их не так-то легко было заменить.

Фрай недоверчиво взглянул на собеседника.

– И что, все эти несчастные случаи так и не были объяснены?

Кэмхорн покачал головой.

– Если бы удалось выяснить причину хоть одного из них, то многих других не случилось бы. Уверяю вас, в осуществлении данного проекта не было допущено даже малейшей небрежности. Однако в таком виде, как сейчас, можно считать, что ученые потерпели полное фиаско. Если бы ставки не были столь высоки, мы умыли бы руки еще десять лет назад. Поэтому, как я уже говорил, если бы выяснилось, что в исчезновении космического транспорта повинна та якобы стабильная смесь, мы, вероятнее всего, отложили бы дальнейшие манипуляции на неопределенное время. Подобное ЧП повышает риск просто до неприемлемой величины.

Фрай проворчал:

– Именно в исчезновениях и состояли несчастные случаи? Вещи, люди..?

– Ну, – уклончиво сказал Кэмхорн, – некоторые из них осуществлялись примерно по такой схеме.

Фрай откашлялся.

– Скажите мне еще только одну вещь, Ховард.

– Какую именно?

– Все, что вы сказали, является правдой хотя бы отчасти?

Кэмхорн задумался.

– Гус, – затем ответил он, – если я попрошу вырезать ваш вопрос и мой ответ из записи, вы это сделаете?

– Конечно.

– Так сделайте это, пожалуйста, а затем не записывайте нашу последующую беседу.

* * *

Спустя несколько секунд Фрай сказал:

– Вот и все, запись отключена.

– Большая часть из того, что я вам сказал – правда, – заметил Кэмхорн, удобно откидываясь на спинку стула. – Возможно, не все из сказанного – правда. Также возможно, что я утаил от вас всю правду. Однако нам не остается ничего другого, как распространять правдоподобные слухи, Гус. Единственное, чего мы никак не можем себе позволить, это быть пойманными на очевидной лжи.

Лицо Фрая начало медленно заливаться краской.

– Полагаете, что Межзвездное Полицейское Управление поможет распространять эти слухи?

– Конечно, поможет. Будьте реалистом, Гус. Разумеется, вы передадите сообщенную мной информацию лишь ограниченному контингенту подчиненных, но возникнут утечки и… А разве могут быть более правдоподобные слухи, чем те, которые подтверждают другие, изначально распущенные?

– Если вам известны потенциальные места утечек среди «ограниченного контингента подчиненных», – сказал Фрай, – я был бы весьма обязан, если б вы назвали фамилии.

– Не будьте ханжой, Гус, – любезно ответил Кэмхорн, – я отнюдь не пытаюсь опорочить ваше Управление. Я имею в виду – an mass, то есть в среднем. Как вы сами изволили заметить, МПУ не сможет расследовать это дело, если ему не будут подкинуты хоть какие-нибудь намеки. Так вот мы и намекаем, В процессе расследования мы надеемся, что зародится новая волна определенных слухов. Все это делается исключительно во благо.

– Но с какой целью?

– Я уже говорил. Преступники могут быть пойманы не так скоро, как мы хотим. Группа посвященных, вероятно, крайне мала, но организация должна быть разветвленной, к тому же похитители опасаются последствий. Они непременно раздобудут информацию, которую мы хотим им подсунуть, будь то утечка из МПУ или по другим каналам. Этого должно хватить, чтобы удержать их от явных глупостей. Кроме того, это позволяет не доносить информацию до общественности.

– Мы хотим, чтобы похитители узнали, что YM-400 – непредсказуемо опасен. Это оставляет им небогатый выбор. Они могут либо выбросить эти кейсы, либо хранить их тайно, пока не раздобудут более полную информацию об украденном веществе. Но, учитывая то, каким образом была совершена кража, ни один из вышеназванных вариантов не будет избран. Похитители далеко не невежды, их нелегко напугать, и у них определенно есть ресурсы для покрытия дальнейших расходов.

Фрай кивнул.

– Вероятнее всего они выберут следующее, – продолжал Кэмхорн, – оценят, насколько в действительности серьезны предупреждения, выуженные из слухов, и продолжат свои эксперименты, возможно, более осторожно, чем если бы не были предупреждены.

Нас и это устроит. Я уже рассказал о потерях среди нашего персонала. Мы не возражаем против того, чтобы другие отгребли в сторонку весь жар. Это вторая причина, по которой стоит принести в жертву часть ценной информации. К тому времени, когда мы поймаем похитителей, наши усилия должны окупиться тем или иным способом.

– А если предположить, – сказал Фрай, – что несанкционированные Правительством эксперименты закончатся тем, что еще одна планета разлетится на кучку астероидов?

– Это крайний случай, – заявил Кэмхорн, – хотя и не такой уж невероятный. Дело в том, что все равно существует такая возможность, вне зависимости от того, что мы предпримем. Мы можем попытаться лишь свести риск к минимуму.

– Не лучше ли поймать похитителей поскорее, пока они не начали столь опасные игры?

– Конечно, это было бы лучше. Однако в данном случае время работает на нас.

– Работать оно, конечно, работает, но все же сколько у нас времени до того, как ситуация станет критической?

– Ну, – протянул Кэмхорн, – предположим, что, по крайней мере, три-четыре года ушло на то, чтобы наши фигуранты завладели некоторым количеством YM-400. Наверняка они и приготовили все для проведения полномасштабных экспериментов. Однако если они не законченные идиоты, то должны провести тщательное исследование смеси и выяснить ее свойства. Экспериментальная фаза не слишком опасна и может быть завершена не ранее чем через полгода.

Фрай энергично помотал головой.

– Полгода! – проговорил он. – Может, конечно, случиться так, что нам повезет, и мы арестуем их на следующей неделе, Ховард… но ведь еще существует восемнадцать планет и спутников планетарного класса, все – перенаселены, семьдесят три космо-города с населением, в восемь раз превышающим планетарное, а также пять Свободных планет, на каждой из которых, можно, если угодно, утаить без проблем целую армию. Добавьте к этому около сотни тысяч осколочных популяций на малообитаемых плакетках, астероидах, постоянно проживающих в космосе на станциях с фиксированным положением и на мобильных ковчегах – мы просто не можем все это проверить за полгода, Ховард! Мы уже начали проверку всех, кто имеет хоть малейшее отношение к пропавшему кораблю, и пройдемся по вашему списку подозреваемых, как только он попадет к нам в руки. Однако не ждите результатов раньше, чем через год…

* * *

Фрай оказался слишком большим оптимистом.

После той встречи прошло полтора года. Более или менее многообещающие нити были оборваны. Исчезнувший YM-400 так и не был найден.

МПУ отрабатывало оставшиеся версии.

* * *

С воздуха Львиная гора, расположенная в юго-западной части Американского континента Свободной планеты под названием Земля, представляла собой наклонное треугольное плато, кое-где опушенное зеленью, состоящей из кедра и сосен, но по большей части покрытое грубыми рубцами обнаженных горных пород. В самой широкой и высокой части оно имело восемь километров в ширину и как бы притаилось за спиной у вытянутого в сторону севера огромного нагромождения скал, в котором можно было при желании увидеть короткую вытянутую шею и тяжелый череп, что делало его похожим на хищника, прислушивающегося к чему-то. Вероятно, именно этим причудливым формам гора и была обязана своим названием. К югу от нее плато понижалось, постепенно сужаясь и образуя третий угол неровного треугольника. Неподалеку от его южного кончика можно было заметить единственные следы обитания человека – полдесятка строений размером от малого до умеренного, отделанных деревом и местным камнем. К одному из зданий примыкал огромный, с мощной решеткой, сдвоенный загон. Это была экспериментальная животноводческая ферма, которая вместе с горой и полусотней квадратных километров окрестной скалистой пустоши составляла частную собственность некоего Мигеля Трелони, Свободного жителя Земли.

Фрэнк Доуланд, лейтенант Фрэнк Доуланд из Полицейского Управления Солнечной Системы, последние двадцать минут медленно вел свою сетевую машину на скромной высоте вдоль облачной гряды к западу от горы. Одновременно он обозревал территорию ранчо высокомощным поисковым лучом. Никакой активности обнаружено им не было, и ранчо выглядело так, словно временно опустело, что было вполне возможно. Местонахождение Мигеля Трелони в данный момент было неизвестно, к тому же Львиная гора была лишь одним из тех многих мест, где его периодически можно было встретить.

Наконец Доуланд опустил наблюдательный прибор и взглянул на солнце, которое должно было сесть через час. Это был коренастый молодой человек лет тридцати с небольшим, одетый по-охотничьи. Он всегда играл роль охотника во время работы на планете. Даже снаряжение, упакованное в багажнике сетевой машины, за исключением нескольких изделий особого рода, говорило о том, что оно принадлежит любителю этого азартного увлечения.

Свободные семьи приходили в традиционное негодование по поводу любых проявлений власти Верховного Правительства на Земле, и отнеслись бы крайне недружелюбно к детективу полиции Солнечного Города, вне зависимости о того, какова его миссия. Однако экспорт излишка местной фауны был одной из признаваемых ими форм межпланетной торговли. Более того, земляне, по большей части, сами были заядлыми охотниками. Обычно Доуланд прекрасно с ними ладил.

Он открыл потайной ящичек в панели управления и вынул оттуда пачку фотографий ранчо Трелони на горе, сделанных, по всей видимости, с высоты нескольких сотен метров. Несколько секунд Доуланд сравнивал фотографии с расстилающимся внизу пейзажем. За те восемь месяцев, что прошли с того момента, как фотографии были сняты, на ранчо, по-видимому, ничего не изменилось. По крайней мере, если смотреть с птичьего полета.

Доуланд в задумчивости потер переносицу. Если ранчо действительно пустовало, следовало оставить здесь все как есть и поискать Трелони где-нибудь еще. Сделать посадку без приглашения, в отсутствие владельца, было совершенно невозможно. На подобное не отваживались ни гости Земли, ни Свободные. Но детектив, например, мог сослаться на неполадку двигателя сетевой машины. Это было хорошим поводом, но провернуть такое можно было всего один раз. Он предпочитал сохранить его для того, чтобы представиться семейству Трелони в случае, если он застанет здесь либо Мигеля, либо его сводного младшего брата, доктора Пола Трелони. Ни тот, ни другой не считались серьезными подозреваемыми по делу об исчезновении YM-400, однако трудно было понять, чем они занимаются последние полтора года. Доуланд должен был выяснить это, не создавая лишнего шума. Обычное дело.

Земля, возможно, была именно тем местом, где следовало искать YM-400 в первую очередь, ибо Свободные граждане относились откровенно неприязненно к Верховному Правительству, которое при помощи искусных юридических закавык, приняв законодательство о Свободных мирах, ограничило их права на владение планетой. В сущности, Свободные семьи стали просто высокооплачиваемыми попечителями своей планеты. Доуланд, выросший в переполненных туннелях гигантского искусственного астероида, известного под названием Солнечного Города, мог только приветствовать бережное отношение к природным богатствам колыбели человечества. Семейства Земли тоже стояли на позициях сохранения местных ресурсов, но только на своих собственных условиях и под своим контролем. Но Верховное Правительство вежливо им отказало в этом.

Так выглядела проблема с одной стороны. Другая состояла в том, что многочисленные слои населения космических городов и так называемых Свободных миров лелеяли мысль о том, чтобы хлынуть потоком на Свободные планеты. Верховное правительство отказало и в этом, что, по мнению Доуланда, было также разумно. Однако Свободные граждане опасались и, возможно, не без оснований, что с дальнейшим приростом населения возрастет и политическое давление, что, в конце концов, вынудит правительство отменить запрет на иммиграцию. Большинство, возглавляемое Энтони Брэндом Картером, больше известным под прозвищем Головастого Картера, который был главой самой крупной и богатой из семей Земли, полагало, что единственным выходом из создавшейся ситуации является хорошо вооруженная армия. Землянам требовалось мощное оружие, в большом количестве, а также законное право производить его, управлять им и в случае необходимости использовать для того, чтобы отбиваться от вторжения незаконных мигрантов. Верховное Правительство неоднократно подчеркивало, что обладание, равно как и использование оружия для гашения социальных конфликтов по конституции является его и только его привилегией. Тяжба по этому вопросу длилась уже многие десятилетия, периодически возобновляемая семьей Картеров или их сподвижниками. Тем временем любители экстремальных видов спорта на Земле поголовно вступали в члены необычайно боеспособной группы под названием Солдаты Картера, где прилежно штудировали военные искусства теми средствами, что были им доступны. Полицейское Управление Солнечной Системы в целом и Доуланд в частности прекрасно знали, что Солдаты были непревзойденными стрелками, великолепными пилотами и наездниками, но Верховное Правительство пока не считало нужным бить тревогу по этому поводу.