Текст книги "Милое видение (ЛП)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

Соавторы: Тереза Маммерт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

причины возненавидеть Рождество. Неважно, насколько мне хотелось превратить ее

старые воспоминания в новые счастливые, мне самому было необходимо то же самое. К

счастью у матери Куинна оказалось достаточно огоньков, шариков и мишуры. Она

заполнила принесенную мной коробку всем, чем смогла, включая сделанного из

пенопласта снеговика, чтобы добавить к декорациям. На остальное потребовалось

немного фантазии. Мне пришлось опустошить почти все больничные ящики из-под

шредера, чтобы создать импровизированный снег вокруг сосны. Я пообещал убрать все, прежде чем вернуть дерево в «Эймос Три Фарм».

Я протянул руку к веревке, свисающей с ветки, и из картонной коробки с

отверстиями на дне посыпалось содержимое. Вокруг нас закружился искусственный снег, изготовленный по видео уроку. Восхищение Эйвери, при виде полиакрилата натрия

сделанного из упаковки качественных подгузников, заставило меня почувствовать себя

просто феноменально. Снег вышел не идеальный. Некоторые части образовали сгустки, но

она все равно оценила жест.

– Джош, – раздался ее шепот. Интонация, с которой она произнесла мое имя,

заставила волоски на шее встать дыбом. – Это невероятно.

– Чуть не забыл. – Вытащив из кармана сотовый телефон, я пробежался по списку

музыки, после чего вставил наушник в ухо и протянул второй ей. Она вставила его, и ее

глаза загорелись, стоило заиграть песне «White Christmas». Улыбка сияла на ее лице от уха

до уха, свободная рука скользнула в мою, а ее голова прижалась к моему плечу.

– Рождество не так уж плохо, – прошептала она.

Уголком глаз я заметил, как переливались ее глаза, отображая разноцветные

огоньки над нами.

Она посмотрела вверх, потом на меня, борясь с разочарованием.

– А где омела?

Она была подобна гравитации. Все мое тело подалось вперед, и единственное что

мне оставалось сделать, это обернуть ее руками и прижаться своими губами к ее.

Даже закрыв глаза, я мог представить наше с Эйвери будущее. Все, что говорили о

первых поцелуях и влюбленности, вспыхнуло передо мной: фейерверки, электричество, музыка, беспричинное счастье и даже звон колокольчиков. Ее губы разомкнулись,

пропуская внутрь кончик моего языка. Сжав мою руку, она тем самым практически довела

меня до предела.

Я отстранился, глядя на наши покрытые «искусственным» снегом ноги.

– Ого.

Эйвери вытащила белые фантики из волос и посмотрела кругом, с каждым

мгновением становясь все счастливее и прекраснее.

– Еще я ненавижу маленькую морщинку, которая появляется над верхней губой,

когда я улыбаюсь, – усмехнувшись, произнесла она, указав на нее. – Это ты тоже

собираешься изменить?

Я покачал головой.

– Я бы ничего не стал в тебе менять. Что еще?

– Дорожные путешествия.

Я отклонился назад.

– Серьезно?

– Не переношу их. Сомневаюсь, что это возможно изменить.

– Составь список, – без колебаний предложил я. Изображать спокойствие,

равнодушие или недостижимость больше не выглядели заманчиво. Эйвери не собиралась

притворяться, и без сомнения я хотел быть с ней. Готов ради нее на все, и надеюсь, девушка имела в виду то, что говорила, в противном случае, моя несдержанность окажется

неуместной.

– Глобальное потепление, запах кокоса и сигаретного дыма, белые рифленые

мужские майки, быть в центре внимания, перезрелые бананы, пауков, бейсбол, орущих

детей, бекон, когда несут всякий вздор, остроты, слизняков, крошки, Говарда Стерна, статическое напряжение, ужасные стрижки, уходить из «Костко» не купив пончики и

слово «локоть».

– Это все? – Мое лицо вытянулось.

Она усмехнулась.

– Что будет, когда мы закончим со списком вещей, которые я ненавижу?

В голову пришло много интересного. Но портить момент, сказав что-нибудь

неподобающее, не входило в мои планы. Мозг все еще гудел от воспоминания ее вкуса. Не

в силах продолжать функционировать в таком состоянии.

– Что-нибудь придумаем.

Я потянул ее в сторону парковки.

– Мы уже уходим? – спросила она, и ее нижняя губа немного выпятилась.

Я засмеялся над обиженным выражением ее лица.

– Я пытаюсь быть джентльменом. Эйвери и джентльмен не могут завершить вечер

вытаскиванием сосновых иголок из моей шикарной задницы, если последовать моим

мыслям. – Я подмигнул ей, и ее губы растянулись в широкую понимающую улыбку.

– У меня дома есть какао.

Я не мог отвести взгляд от ее мягких губ, отчего она изогнула бровь. Мне хотелось

быть милым парнем, таким, который ей нужен, но становилось невероятно тяжело по

нескольким причинам.

С губ Эйвери сорвался тихий вздох, когда я резко развернул ее лицом к себе.

Дверца с пассажирской стороны хлопнула, стоило мне прижать к ней девушку, застывшую

на месте. Мы дружно засмеялись, после чего я нагнулся вновь отведать вкус ее губ и

насладиться их сладостью.

Я инстинктивно отстранился, удивляясь произошедшему. Чем дольше времени мы

проводили вместе, тем прекрасней она становилась. Я прижался своим лбом к ее, мечтая

никогда не пробуждаться от этого сна. Но на нас посыпались тяжелые капли дождя,

разрушая волшебство момента. Эйвери засмеялась и подняла лицо к небу. Я поспешил

собрать вещи миссис Чиприани, Эйвери мне помогала. Наш смех становился все громче с

каждой убранным украшением.

– Вот, – я протянул ей коробку. Затем потянулся снять стеклянные шары с сосны и

осторожно бросал ей. Эйвери сияла все сильнее, с каждым пойманным украшением.

Упаковав все игрушки, я забрал у нее коробку и поцеловал в лоб.

– Горячий какао звучит заманчиво, – прошептала она. Из-за дождя воздух стал

холодным, ее волосы и платье облепили тело.

Я смахнул мокрую, золотую прядь волос с ее лица.

– Пошли.

Внутренности скрутило узлом, когда мы подъезжали к дому Эйвери. Она не

проронила ни слова за всю поездку обратно. Возможно, у нее появились сомнения, стоит

ли впускать меня внутрь и заслуживает ли такой парень как я … шанса с подобной Эйвери

женщиной.

Припарковавшись около тротуара, поспешил к ее стороне и открыл дверцу. Она,

широко улыбаясь, вылезла наружу и одернула шелковую ткань платья.

Ее снедало волнение, так что я переплел наши пальцы, осторожно сжимая ее

ладонь, пока она вела меня по лестнице к своей квартире. Завозившись с ключами, она

почти упала, когда тяжелая металлическая дверь поддалась, и Эйвери начала заваливаться

вперед.

– Замок заедает, – пробубнила она, пока я закрывал дверь позади себя.

– Я могу починить.

Она покраснела.

– Ты не обязан это делать.

– Но я хочу.

Я сделал шаг в ее сторону, провел ладонями по теплым щекам и приподнял ее лицо

навстречу своему. Ее тело на мгновение замерло, но в тот момент, когда наши губы

соприкоснулись, расслабилось. Она пробежала руками по моей груди, и я втянул в себя

воздух, почувствовав удовольствие от прикосновения ее теплых ладоней сквозь влажную

ткань моей футболки. Мне хотелось почувствовать ее тело своим, открыть каждую

впадинку и округлость ее фигуры.

Схватив сзади воротник футболки, я стянул ее через голову и бросил на пол. Взгляд

Эйвери пробежался по моему торсу, а пальцы прошлись по вытатуированным полосам на

ребрах. Ее брови сошлись на переносице, на губах начал формироваться вопрос, но мне не

хотелось прерывать этот момент. У нас впереди будет достаточно времени для разговоров.

В данную минуту мне хотелось в полной мере и без каких-либо отвлечений наслаждаться

ей, прежде чем она обратится к здравому смыслу и поймет, что заслуживает кого-то

гораздо лучше меня.

Скользнув пальцами к задней части ее шеи, мои руки медленно потянули завязки

сиреневой ткани, пока те не расслабились и упали. Мой палец прошелся вдоль ее

позвоночника, и по ее коже побежали мурашки. Ее губы поджались, и она отстранилась.

Руки приподнялись и удержали платье поверх груди, когда она отступила на шаг.

Я потянулся к ней.

– Боже, Эйвери. Я не хотел… – Слишком быстро. Я всегда действую слишком

быстро. Обычно девушек мало волнует, сколько времени мы знакомы после наступления

темноты, когда мои руки оказывались у них под одеждой, но с Эйвери мне хотелось быть

лучше. Ей не нужно, чтобы я трахал ее в надежде, что это заставит меня возвращаться до

тех пор, пока не появятся чувства. В нашей ситуации, это мне предстояло ждать

взаимности.

– Нет. Все в порядке. То есть, ты… – ее голос дрожал, когда она отбросила назад

волосы свободной рукой.

Сократив между нами расстояние, я накрыл своими ладонями ее руки, опуская их

вниз, чтобы завязать платье.

Она не отвернулась, но глубоко дышала через нос, сражаясь с собственным

смущением.

Я поправлял ткань, пока та не встала на место, и взял лицо девушки в свои руки.

– Я ничего не жду от тебя, Эйвери. Ничего. Сегодня был идеальный вечер, и, если

мы остановимся прямо сейчас, у нас еще останется… – Вечность. – куча времени. Я не

хочу спешить, если это все испортит. – Меня одолевали противоречивые чувства по

поводу своего признания, но завтрашний день казался таким незначительным по

сравнению с тем, что я желал приобрести с Эйвери. Казалось, даже вечность могла

рухнуть. И каждая проведенная без нее секунда начинала растягиваться и разрывать на

куски пространство и время.

– Очень похоже ты собираешься отираться рядом какое-то время. – Она попыталась

улыбнуться, но не смогла.

– Эй, – мне пришлось приподнять ее подбородок. – Ты можешь поделиться со мной.

– Я просто… – она сделала глубокий вдох, ее улыбка погасла, и все тело замерло от

напряжения. – Я видела женщин, которые тебя увлекают, Джош. Я не такая. Я… – она

затихла, поморщившись от унижения.

Мне потребовалось время, чтобы стереть замешательство со своего лица,

переваривая ее слова. И хохотнул.

– Слава Тебе Господи. Это то, что мне в тебе нравится, Эйвери. – Проведя большим

пальцем вдоль линии ее челюсти, я заметил, как усилился розовый цвет на ее щеках.

– Я, скорее всего, не делала… много чего, – последовали ее слова.

Я покачал головой, не сдержав смешок. Выражение ее лица мгновенно сменилось с

встревоженного на разозленное. Она оттолкнула меня, и я сразу же возненавидел это.

– Ты смеешься надо мной? – зло бросила она.

– Нет. Боже, Эйвери. Ты из-за этого так переживаешь? Знаешь, много чего из того,

что мы делаем, и для меня в новинку. Я бы хотел быть твоим первым парнем. Но даже

если в чем-то это невозможно… – я сжал зубы, стараясь вести себя как мужчина.

– Что?

Ее злость утихла, но во взгляд вернулось беспокойство. Мне стоило поаккуратнее

выбирать слова. Если я буду вести себя как прежний Джош, она пошлет меня подальше. И

если расскажу ей правду, сделает то же самое.

– Нет, – вздохнув, признался я. – Я просто пытаюсь сказать тебе… блять, я

действительно собираюсь признаться. Ты мне не безразлична, понятно? Все это для меня

впервой и пугает до ужаса. И, честно говоря, я просто не представляю, что буду делать, если ты не разделяешь мои чувства.

Ее губы разомкнулись, резко втянув в себя воздух. И, наконец, спустя вечность

заговорила.

– Да. Имею в виду, что разделяю их.

– Правда? – переспросил я, с плеч словно спал груз напряжения.

Она кивнула.

– Меня это тоже пугает. Но что-то между нами изменилось. Я хочу этого. Хочу

тебя.

Мои брови нахмурились, когда я выдохнул. А губы обрушились на ее рот, словно

тот был единственным источником кислорода в горящем здании. Мне хотелось стать

поглощенным неистовым пламенем, бушующим между нами.

Я отбросил ее платье в сторону, и проследил каждый изгиб тела. Единственным

звуком стало наше дыхание; единственным движением – отражение в ее глазах, когда она

следила за мной. Я без труда приподнял ее, обернув ногами свою талию. Не отрывая

своего рта от ее, пронес через гостиную и проем спальни. Неохотно опуская, пока она не

встала на ноги.

– Что случилось? – Спросила она.

– Кое-что новенькое.

– Что именно?

– Спальня.

Эйвери закусила губу и захихикала, когда моя рука скользнула ей за спину,

сражаясь с маленькой застежкой бюстгальтера, прежде чем расстегнуть его и опустить к

талии. Она отстранилась только для того, чтобы сбросить лифчик на пол и прижаться ко

мне всем телом.

Член болезненно упирался в жесткую ткань джинсов, но с Эйвери мне не хотелось

торопиться. Ее руки нежно прошлись по мышцам моего живота, инстинктивно сжавшихся

под ее руками.

– Джош, – прошептала она мне в губы, когда ее пальчики забрались за пояс

джинсов. Я мгновенно расстегнул пуговицу и молнию и отбросил их с пути.

Засмеявшись мне в губы, Эйвери вцепилась руками в мои плечи. Я опустил ее

спиной на кровать, и наши тела потонули в мягких удобных простынях.

Не было никакой необходимости в спешке. Мне хотелось запечатлеть каждый ее

вкус, начиная с шеи и заканчивая нежным изгибом груди.

Я прошелся дорожкой поцелуев вниз по животу, который поднимался и опускался в

такт ее неравномерному дыханию, длинные, тонкие пальчики запутались в моих волосах, помогая мне спуститься ниже.

Прижавшись губами к бледно-розовым кружевам, украшенным маленьким

подходящим бантиком спереди ее трусиков, почувствовал, как напряглось в ожидании ее

тело. Мои грубые мозолистые пальцы оттянули край ткани, стягивая трусики с ее бедер и

раздвигая ноги. Опустив их до накрашенных ноготков на ногах, бросил в темноту. Мне

хотелось поцеловать вершину бедер, но я поднялся по ее телу, отчаянно желая

почувствовать ее под собой.

Даже несмотря на то, что Эйвери была значительно ниже меня, ее ноги показались

нереально длинными, обернув мою талию и крепко прижав к себе. Мягкие губы, все еще

блестящие и влажные, оставили за моим ухом серию поцелуев. Член затвердел еще

сильнее, когда прошелся всей длиной по внутренней стороне ее бедер.

Она втянула в себя воздух и издала тихий сексуальный стон.

Я замер.

– Сделаешь так еще раз, и мы закончим еще до того, как начали, – пошутил я и был

вознагражден ее тихим хихиканьем, прошедшим по моему уху легким дуновением.

Прижавшись щекой к ее щеке, я закрыл глаза. Мне была необходима минутка,

чтобы успокоиться и не потерять контроль, перевернув ее задницей кверху и трахнув

одним из диких способов, которые представлял себе с тех пор, как впервые заговорил с

ней в «ДжейВоке». Эйвери заслуживала лучшего. С ней мне хотелось большего, чем

обычный дикий трах. Я хотел смотреть ей в глаза. В первый раз, мне казалось, гораздо

важнее было видеть выражение ее лица, когда я скользну внутрь, нежели гнаться за самим

удовольствием.

– Не шевелись, – произнес я, больше умоляя, чем предупреждая. Затем слез с нее и

завозился с карманом джинсов на краю кровати.

Я безмолвно помолился и поблагодарил Бога, когда пакетик из фольги вывалился

мне в руку. Меня беспокоила мысль, что он лежал в бумажнике с целью использования с

любой девушкой, которую бы я привел домой. Теперь же не представлял никого, кроме

Эйвери. Я не мог предвидеть, что мы окажемся здесь, в спальне Эйвери, но это не помогло

подавить чувство вины. Даже наблюдая за мной, действующего как мудак, которых она

ненавидит, Эйвери Джейкобс по непонятным причинам лежала подо мной, полностью

обнаженная и нетерпеливо ожидающая, когда я займусь с ней любовью. Все каким-то

образом встало на свои места, хотя я знал правду: моя жизнь – это череда неудач.

Потребуется немного времени, прежде чем Эйвери уйдет.

Мои зубы разорвали пакетик, но рука Эйвери легла сверху моей, останавливая.

Сердце пропустило удар, словно девушке удалось разгадать мои страхи. Неужели она

только сейчас поняла, что совершает ошибку? И передумала?

Забрав из моих рук маленький пакетик, она осторожно толкнула меня в грудь,

переворачивая на спину. Ее гладкие бедра обернули мои, я в восхищении следил за ее

движениями, наказав себе оставаться спокойным. Страстные женщины не гарантировали

большой контроль. Я знал цель и конечный результат и всегда был готов поддержать

инициативу. Позволить Эйвери управлять не то, к чему я привык, что, в свою очередь, действовало очень возбуждающе.

Я ничего не мог с собой поделать и провел пальцами по ее шелковистой плоти,

когда она развернула презерватив и раскатала его по моему члену. Не думал, что возможно

еще больше завестись, но Эйвери улыбалась так, как никогда раньше, только одним

уголком губ, озорной, легкой улыбкой. Она прошлась губами по моему животу, пробуя

тело десятками поцелуев. Как только защита оказалась на месте, я схватил Эйвери за

талию и перевернул на спину, расположившись между ее ногами. Терпению пришел

конец. Я должен был оказаться в ней.

Не отводя от меня взгляд, Эйвери втянула в себя воздух. Я начал погружаться в нее, болезненно медленно, позволяя привыкнуть к своему размеру. Вонзившиеся в спину ногти

на ее руках подтверждали реальность происходящего, и теперь девушка, о которой я

мечтал, принадлежала мне. Тишину комнаты нарушали только шуршащий от моих

движений матрас, наше неровное дыхание и тихие стоны Эйвери, когда я полностью

оказывался в ней.

– Ты в порядке? – Спросил я, тяжело дыша.

Она кивнула, и наши губы соединились. Меня накрыло волной облегчения от

понимания, что она хотела того же, что и я, и ощущала доверие, которые мы даровали друг

другу. Впервые, – по крайней мере, для меня – секс означал гораздо больше, чем просто

секс. Ни перед кем я не был настолько уязвимым. Мне было одновременно и страшно, и

волнительно, эмоционально гораздо мощнее любого разового развлечения.

Я подался назад, затем снова наполнил ее собой. Наши движения были

неторопливыми, подходящие поцелуям. Хотя обычно мне не свойственна подобная

осторожность. Я боялся, что прекрасное видение Эйвери разрушится и исчезнет подо

мной, оставив после себя груду сожалений и прошлых ошибок.

Ее бедра приподнялись навстречу моим движениям, губы прошептали мое имя

прямо мне в губы. Прижавшись своим лбом к ее, я мог различить только одно: маленькое

пенни, раскачивающееся между нами.

Наши стоны усилились и стали гораздо громче в небольшом пространстве комнаты,

когда Эйвери начала содрогаться подо мной, а наши тела покрылись тонким слоем пота.

Я наклонился, жестко целуя ее и чувствуя, как растет собственное напряжение. Мое

предполагаемое занятие любовью начало превращаться в траханье, и Эйвери с

удовольствием поддавалась дикому ритму.

Ее тихие вскрики удовольствия подвели меня к краю, я врезался в нее один

последний раз и застонал в освобождении. Мы замерли, стараясь отдышаться.

Я убрал взмокшие волосы с ее лица, проследив большим пальцем изгиб ее брови.

Стоило мне выйти, как в ее взгляде появилось разочарование, отражавшее мое.

– Если я добавлю секс в свой список вещей, которые ненавижу, мы могли бы

сделать это снова? – на ее лице появилась дьявольская улыбка.

– Ты так ненавидишь секс? На что же похоже, когда ты наслаждаешься им? – Я

наклонился, чтобы поцеловать ее щеку, шею после чего, наконец, добрался до губ.

Эйвери выдохнула, вдруг почувствовав уязвимость и смущение. Я прикоснулся к ее

щеке, стараясь придумать что-нибудь, чтобы напомнить ей о том, что я изменился.

– С моей стороны будет полной глупостью прямо сейчас попросить тебя о еще

одном свидании?

Она расслабилась, садясь на матрасе. И отрицательно покачала головой, губами

образуя вопрос о времени. И прежде чем она успела озвучить его, я произнес.

– Чем раньше, тем лучше. Завтра. Утром. Вообще-то… можно я просто останусь?

– Ты хочешь остаться на ночь?

Я пожал плечами.

– Проснуться рядом с тобой, по-моему, просто охренительная идея.

Она сделала вид, что задумалась на некоторое время и, затем наклонившись,

прижалась губами к моим губам.

– Согласна.

Какое-то время я разглядывал выражение лица Эйвери, затем скатился с нее и

направился в ванную, чтобы избавиться от презерватива.

Включив свет в ванной комнате, мои глаза зажмурились от яркой вспышки. Я

наклонился над раковиной, смочив лицо холодной водой и избегая смотреть в зеркало.

Маленькие ручки обернули меня со спины за талию, заставив подскочить от

неожиданности. В зеркале появилось отражение Эйвери, ее волосы в полном сексуальном

беспорядке, тушь растеклась под изумрудными глазами. Длинные тонкие пальцы

прошлись по моим татуировкам, и мышцы напряглись, когда свежих чернил коснулись

ноготки.

– Эта похожа на новую.

– Так и есть. Она еще немного чувствительна. Вообще-то, я сделал ее из-за тебя. – В

тот момент, когда слова выскользнули из моего рта, я зажмурился и стиснул зубы. Какого

хрена, Джош? Зачем ты сюда полез?

Я оперся на край кафельной раковины и дотянулся до девушки, стараясь забрать

назад свои слова.

Она замерла в моих объятиях.

– Из-за меня? Это же полосы не из-за всех, с кем ты… – Она прикрыла лицо

руками. – Ты был так уверен в случившимся, что уже сделал… о, Боже.

Мне потребовалось время, чтобы понять ее смущение. Я отстранился, но она не

смотрела на меня.

– Эйвери. Что ты…? – Когда на меня снизошло озарение, я нахмурился. – Господи,

это не какая-нибудь демонстрация, чтобы показать с кем я переспал. Каким

самоуверенным ублюдком я был бы, сделав татуировку до того, как между нами что-то

произошло.

Она взглянула на меня сквозь пальцы, после чего убрала руки с лица.

– Тогда почему это… – она указала на мой бок. – из-за меня?

Мне вдруг стало тяжело дышать, и я замер, когда она вновь прикоснулась к

полоскам. Правда тяжелым грузом осела на моих плечах. Что подумает Эйвери, когда

узнает о моем прошлом? Она имеет право знать, хотя бы частично, о том, что со мной

произошло. Теперь, когда я проговорился, пути назад не было. Эйвери знала, во что

ввязывалась, я заранее ее предупреждал, и она захочет узнать все остальное. Она

заслуживает правду, если решит остаться со мной.

Во рту пересохло, и я проглотил несколько десятков комков неуверенности и злобы.

Кайла умерла из-за меня, и наша семья развалилась по той же причине. Собственные

родители так и не смогли меня простить. Как я мог ожидать от Эйвери понимание?

Она дотянулась до моих обнаженных бедер, прижимая к себе и поднимая взгляд к

моему лицу.

– Ты можешь поделиться со мной, – процитировала она мои же слова.

Я прочистил горло.

– Как много у тебя алкоголя?

Глава 9.

Эйвери.

Волосы спутались, все внутренности отдавались болью, а пол комнаты был усыпан

разбросанным бельем, когда я потянулась, лежа в кровати. Моя квартира выглядела

знакомой и незнакомой одновременно. От простыней исходил сладкий смешанный аромат: моего лосьона, одеколона Джоша, пролитого недорогого вина и секса. Взгляд метнулся к

часам, и я обрадовалась выходному дню.

Джош ушел. Мне не известно, во сколько начиналась его смена, но он успел

предупредить, что не настолько удачлив, прежде чем я попросила бы его остаться.

Дотянувшись до его подушки, ранее не использованной, прижала ее к груди и,

перевернувшись на спину, уставилась в потолок. В голове вспыхнули картинки прошлой

ночи: стук его ботинок о мой пол, вкус его кожи, прикосновения на тех частях моего тела, которых уже давно никто не касался. Мне припомнилось совершенное давление его

пальцев, впившихся в тело, ощущение удовольствия, когда он скользнул в меня, как с

каждым толчком его живот терся о мой, напряжение рук и звук, который он издал, когда

кончал. В ответ на воспоминания бедра напряглись. Мне бы хотелось, чтобы прошлая ночь

не заканчивалась, хотелось вернуться в прошлое и повторять все снова и снова.

Я отпустила его подушку и, скатившись с кровати, направилась в ванную. Трубы

заскрипели и заныли, когда я повернула ручку своего крошечного душа. И замерла,

наткнувшись взглядом на мусорную корзину. Там лежал использованный презерватив.

Мыльница оказалась сдвинута с места. Капли воды на раковине. Кто-то еще помимо меня

пользовался моей квартирой. Это было странно волнительно.

Я ступила под струи воды, мгновение оплакивая, удаление всех доказательств того,

как Джош делал меня своей. Этой ночью мы сплелись воедино. И перешли от почти

незнакомцев до любовников спустя месяц – со времени аварии.

Вода обжигала, но она не смогла избавить меня от дрожи. Было еще кое-что похуже

Джоша, поддерживающего свою репутацию. Он изменился так быстро за очень короткий

промежуток времени. Раньше мы не были так близко знакомы, но что я знала… он все

оставил позади. Почему со мной? Один из преподавателей в медицинской школе

рассказывал нам о синдроме Флоренс Найтингейл, когда человек, ухаживающий за

больным, начинает испытывать романтические чувства к своему пациенту.

Я смыла волосы и тело, после чего выключила воду, оставшись стоять в душе,

покрытая каплями воды и в полном одиночестве – опять. Я не была параноиком. Все это

слишком хорошо, чтобы быть правдой, и в любой момент, сон мог прекратиться. Голова

заболела, и я сделала мысленное замечание найти ибупрофен.

Обернув тело белым пушистым полотенцем, в душЕ зародилась огромная дыра, как

только спало воодушевление после пробуждения. Джош вел себя по-другому, потому что

не был собой. Он стал свидетелем, как машина женщины, с которой он флиртовал,

столкнулась с фурой, и потом помогал ей до прибытия помощи. Для любого человека

подобное станет травматичным событием. Самое грустное, что он этого даже не

подозревал.

Я подскочила, когда раздались три стука в дверь. Убрала мокрые пряди волос за ухо

и прошлепала из спальни мимо дивана и журнального столика. Оказавшись у двери,

открыла ее, до натянутой цепочки. По ту сторону стоял Джош с улыбкой на лице и двумя

стаканами кофе. Он был одет в темно-синюю футболку с белым логотипом, темно-синие

брюки-карго и зашнурованные черные ботинки.

– Привет, – поздоровался он, опуская голову. – Все в порядке?

– Я, эм… Что ты здесь делаешь? Разве ты не должен быть на работе?

Он приподнял руки.

– Я принес завтрак. Извини, что пришлось так рано уйти. Мне следовало принести

с собой вещи, но, знаешь… я не ожидаю ничего. И не ожидал. У меня сейчас смена, но мы

привезли пациента в Святую Анну, и я начал по тебе скучать так что… – Он все бубнил и

бубнил, когда заметил выражение моего лица. Его взгляд сразу же изменился. – Что

происходит, Эйвери? Ты в порядке?

– Да, – Я попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой.

– Давай поговорим. – Он осмотрел меня с головы до ног, и обратно, задерживаясь

взглядом на капельках воды, капающих с кончиков волос. Он наклонился вперед,

заглядывая мне за спину, и внезапно на его подбородке под загорелой кожей заходили от

напряжения желваки.

– Просто голова болит. Я правда в порядке.

– Эйвери. Впусти меня.

Я потянула цепочку, пока дверь не открылась. Джош сразу же распахнул ее,

оглядываясь по сторонам. Он прошел мимо меня в спальню, провел несколько секунд в

ванной, затем вернулся в гостиную, запнувшись о коврик, лежащий под моим диваном.

– Что ты ищешь? – Не выдержала я.

Он тяжело дышал через нос, его тело слегка потряхивало, глаза дико горели.

– Ты злишься? – Удивилась я.

Он отвел взгляд, его челюсть напряглась. Не задумываясь, я сняла через голову

подаренный кулон и протянула ему. Его рот распахнулся, словно он получил удар по лицу.

– Погоди, Эйвери. Давай не будем торопиться и пороть горячку.

Я изогнула бровь, в замешательстве. Пенни все еще раскачивалось на цепочке в

моей руке, в нескольких дюймах от его груди.

– Ты шутишь, да? И это все?

– Ох, пожалуйста, – безразлично заметила я. – Так легко ты от меня не отделаешься.

– Поднялась на носочки и надела кулон на его шею, после чего опустилась обратно на

пятки, уперев руки в бока. – Пенни за твои мысли.

Подняв небольшой медный кругляшек в своей большой ладони, он изучал его

какое-то время и на его лице появилось тень улыбки, так же быстро погаснув.

Он побежденно вздохнул, сдавшись в только что начавшейся борьбе.

– Что?

– Здесь кто-то был.

– Что? – Поежилась я. Единственное, кто оставался в квартире не совсем в обычном

состоянии после его ухода – это я. Как в его голову пришла эта мысль? Платье, которое он

с меня снял до сих пор наполовину свешивалось с деревянного журнального столика,

лифчик, кружевным комком валялся в дверях спальни, а трусики вообще затерялись среди

простыней.

Джош выдохнул, стараясь усмирить характер.

– Ты открыла дверь только на цепочку и заставила меня стоят в холле, словно

какого-то незнакомца, которого не хотела видеть у себя… Ведешь себя нервно и странно!

Что я нахрен должен был подумать? – Его голос становился громче, раздражение все

сильнее прорывалось с каждым словом.

– Что я впустила кого-то к себе утром после того как мы… ты серьезно? – Что-то

внутри меня перевернулось. Похоже, что ему подобное не впервой. Он выстроил твердые

стены вокруг себя, которые я слегка задела. Его глаза расширились, словно он понял, что я

слишком многое увидела.

– Ого, – произнес он, выставив перед собой кофе. – Давай начнем сначала.

Я скрестила на груди руки.

– Что с тобой, Эйвери? Почему ты так странно себя ведешь? Всему виной прошлая

ночь? Сейчас все стало слишком необычно? Ты не уверена? Во… мне?

– Перестань. Не переигрывай, – ответила я, выставив перед собой руки ладонями

вверх.

Он посмотрел на часы и вздохнул, в груди завибрировал глубокий рык.

– Мне нужно идти. Расскажи, что не так. Я свихнусь от беспокойства за целый

день.

– Почему? – Я опустила руки и застонала от усталости.

Он поморщил нос.

– Не понял?

– Почему ты будешь беспокоиться?

Его лицо исказилось, словно я заговорила на незнакомом языке.

– Эйвери, какого черта?

– Ты ведешь себя не как обычно.

– Так же, как и ты, – не остался в долгу он. – Вчера все было хорошо. А теперь…

пытаешься от меня отделаться.

– Ничего я не пытаюсь. Но ты… у меня уже были отношения. А у тебя нет…

– Когда? – обвиняющим тоном перебил меня он.

От оскорбления я нахмурилась.

– Я уже прожила достаточно долго до твоего появления, Джош Эйвери. Наши

отношения для меня не первые, если это действительно то, что происходит между нами.

– Если это то, что происходит? А чем еще это может быть, Эйвери?

– Разумеется, самоуверенность никуда не делась.

Он отошел от меня, сцепив руки на затылке. Он уронил их по бокам и повернулся

ко мне. – Возможно, у тебя и были до меня парни, но ты не была такой ни с кем. Мне это

известно. Тебе тоже. Так что хватит гнать. Какого хрена с тобой происходит?

– Никто не может измениться за одну ночь, Джош. Никто не живет всю жизнь по

одним принципам, а потом меняется ради одного человека.

Его лицо потемнело от разочарования.

– Я не играю ни в какие игры. Я честно во всем признался, а теперь ты… Что ты

делаешь, Эйвери? Это та часть, в которой ты посылаешь меня куда подальше?

– Нет, – ответила я, в глазах защипало от слез. В груди продолжало нарастать

напряжение. – Подумай. Почему тебе так легко? Почему ты ведешь себя со мной не так

как с другими? Совсем не так. Во что мне верить? Хочешь услышать откровение?

– Да, чертово откровение! Поделись со мной! – Заорал он.

Я сглотнула, опасаясь, что, если признаюсь вслух, сон окончится.

– Это случилось из-за аварии? Потому что ты увидел меня без сознания?