Текст книги "Милое видение (ЛП)"

Автор книги: Джейми Макгвайр

Соавторы: Тереза Маммерт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Я знаю, – ответила я, не в силах придумать что-то более утешительное, но в

случившимся просто невозможно подобрать правильные слова.

Джош вытер мокрую от слез щеку, втянул в себя воздух и поморщился.

– Чувствую себя чертовой тряпкой.

– Ничего. Все реагируют по-разному.

– Малышка, – он потянулся, чтобы вытереть мое лицо.

Но я отстранилась.

– Я сама. Пойду приведу себя в порядок. Не забудь сообщить о случившимся в

отделении.

Затем поднялась на ноги, оглядывая большие огромные пятна на форме.

– Слышишь? – Ждала подтверждение.

Он снова возмущенно кивнул.

– Да, да, хорошо.

– Увидимся дома.

Нижняя губа Джоша на мгновение задрожала, но он тяжело выдохнул и встал, взяв

себя в руки.

У каждого имеется собственная причина заниматься этой работой. Сострадание

Джоша уходило глубже, чем он сам представлял. Он делал свое дело не ради денег и

славы. Нам случалось проводить ужасные часы, получая дерьмовую зарплату, но в конце

дня Джош мог ложиться спать с чувством выполненного долга, зная, что хоть кому-то

помог, некоторые вещи для него были гораздо важнее.

Женскую раздевалку нарядили недорогими зелеными и красными украшениями.

Большинство шкафчиков хранили в себе фотографии детей, племянниц или племянников

медсестер. Мой же был пустым, за исключением черно-белой фотографии меня и Джоша, сделанной в квартире матери Куинна на День Благодарения. Я прошла мимо шкафчиков в

уборную, стянула верхнюю часть формы и бросила ее в красный защитный контейнер.

Зеркало отражало темные брызги и пятна на моем лице и кровь, просочившуюся в

спортивный лифчик.

Всмотрелась в собственное отражение тускло-зеленых глаз с темными кругами под

ними. Локон светлых волос выбился из хвоста. Другие члены персонала выглядели так же

ужасно. Мы усердно трудились последний час, прилагая все усилия, чтобы спасти

мальчику жизнь, но не всегда получается исправить абсолютно все. Даже Джошу.

Стянув с себя штаны, пустила воду, наблюдая, как раковина окрашивается в

красный цвет, смытый с моих рук и лица. Я вытерлась, ощущая, как душу наполняет

разочарование и печаль, но мои чувства не могли идти ни в какое сравнение с чувствами

матери мальчика.

Руки сжались по бокам раковины, изо рта вырвался всхлип. После которого меня

словно прорвало, тело затряслось, и я дала себе пять минут погоревать над неизвестным

мне ребенком. Предоставленное время истекло, я снова умыла лицо, переоделась в чистую

форму, приготовившись приложить максимум усилий, чтобы помочь следующим

нуждающимся.

В раздевалке появилась Майклс с опухшими и покрасневшими глазами. – Отличная

работа, Джейкобс.

– Спасибо, – ответила я, не в силах посмотреть ей в глаза. Я прошла мимо той самой

палаты, ее двери были закрыты, скрыв внутри членов семьи. Послышались рыдания

матери, а я взяла в руки следующую карту, направляясь к двойным дверям комнаты

ожидания. – Чарльз? – Вызвала я и улыбнулась, когда женщина покатила инвалидное

кресло своего пожилого супруга в мою сторону.

Джош дожидался меня после смены. Он стоял в той же темно-синей футболке с

белым логотипом, темно-синих брюках-карго и соответствующей дутой куртке. Бейсболка

сидела низко, скрывая глаза мужчины, и он выдохнул белое облачко пара при моем

приближении.

– Привет, – руки скрестились на животе. – Долго здесь стоишь?

Он засунул руки в карманы. – Куинн высадил меня, после окончания смены.

Опасаясь снова стать проходимцем, мне совершенно не хотелось находиться в квартире в

одиночестве.

Мои руки скользнули под его, и я прижалась щекой к его груди. До носа донесся

запах виски. И я отстранилась.

– Сколько?

– Всего одну после работы. Даже не из моего тайника, а Куинна. – Он улыбнулся, и

когда ничего не услышал в ответ, пожал плечами.

Я достала ключи.

– Поехали домой.

Джош открыл для меня водительскую дверцу и махнул рукой в сторону сидения.

По моему лицу растянулась улыбка, я залезла внутрь и, решив вернуть ему ответную

услугу, потянулась открыть для него дверцу.

Он сел, потирая скрытые перчатками руки друг о друга, пока я пыталась завести

машину. Она проворчала три раза, но так и не заработала.

– Дерьмо, – застонала я, ударив по рулю руками.

– Попробуй снова. Она просто замерзла. Сразу не дави на газ. Позволь двигателю

сделать несколько оборотов, только после этого выжимай педаль.

Последовав указаниям Джоша, «Додж» зарычал, выбивая сквозь вентиляционные

отверстия ледяной воздух. У меня вырвался вздох облегчения, я повернулась к мужчине и

просияла. – Великолепно. Ты великолепен.

Джош включил обогрев и растер перчатками бедра.

– Поехали домой, малышка! Черт, как же холодно!

Я хихикнула, переключив передачу, выехала с парковки и направила автомобиль в

сторону шоссе. На дороге образовалась пробка благодаря отправившихся в путешествие в

последнюю минуту. «Додж» продвинулся немного вперед, и я покачала головой.

– Жаль, что нам обоим пришлось работать в Рождество. Мне хочется поскорее

оказаться дома.

– По крайней мере, здесь тепло, – ответил Джош, погладив по моей ноге и выдавив

улыбку.

– Это была ужасная ночь, – сказала я.

Джош печально кивнул.

– Прости, что кричал. Пнул столик с инструментами. И сбежал.

– Дэб рассказывала, что иногда и доктора вытворяют подобное. Доктора, которые

способны переживать. Но не Док Рози, – пояснила я.

Джош ухмыльнулся.

– Ты назвала его Док Рози.

– И что? Ты же зовешь его так.

– Чтобы оскорбить. Но никогда не слышал этого от тебя.

Я пожала плечами.

– Ему подходит.

– А меня все еще называют «МакТрусиками»?

– Нет. Во всяком случае, не в моем присутствии.

Джош усмехнулся и откинулся на спинку кресла.

– Еще миля до нашего выезда. Дорогой Иисус задолжал нам рождественское чудо.

– Наше первое совместное Рождество, – одарила его улыбкой я.

– Наше второе Рождество. Теперь, когда в этот раз нам пришлось работать, я

горжусь собой за прошлый праздник.

– Ты и должен. Оно прошло идеально.

– У меня и на этот раз приготовлен сюрприз. Не переживай, малышка.

– Правда? А поподробнее?

– Увидишь, – ответил он, и с каждым продвижением вперед улыбка на его лице

становилась шире.

Спустя двадцать минут мы наконец-таки добрались до нужного поворота и съехали

с шоссе. Еще через десять минут показалось наше здание, и я припарковалась позади

«Барракуды» Джоша.

Он обернул рукой мою шею, прижимая волосы к своим губам.

– Волнуешься?

– Ты точно волнуешься, – пошутила я, подтолкнув его своим бедром, пока мужчина

возился с ключами. Он помчался вслед за мной по лестнице на второй этаж, где мы

остановились, тяжело дыша и улыбаясь друг другу.

Как только дверь квартиры оказалась открыта, я втолкнула его внутрь.

Поприветствовав нашего мохнатого малыша и угостив его рождественским лакомством,

Джош подошел к дереву и зажег огоньки, встав ко мне лицом. Остальная часть квартиры

была погружена в темноту, добавив обстановке волшебных ощущений.

– Неправильно ли то, что технически Рождество уже прошло? – Спросил он.

– В Калифорнии все еще Рождество, – ответила я.

Его взгляд опустился на наручные часы.

– Нет, уже нет. Но мы можем притвориться.

Я переместилась ближе к дереву и, скрестив ноги, села на пол. Джош опустился

рядом, протянув первый подарок.

– Сначала ты. – Он почесал шерсть собаки, в его глазах горело приятное

возбуждение.

– А потом настанет твоя очередь, так?

– Как пожелаешь.

Я хихикнула, осторожно разрывая оранжевую оберточную бумагу с зелеными

паучками.

– Пауки?

– Один из пунктов твоего списка. – Он подмигнул, и мое сердце растаяло от его

внимательности и усилий, которые он до сих пор прилагал, меняя наши воспоминания.

Под бумагой оказалась картонная коробка с печатью «Амазон».

– Книги? – Удивилась я. Он ничего не ответил, так что мне пришлось открыть верх

коробки, чтобы взглянуть поближе. Внутри лежала коробка поменьше. Я изогнула бровь. –

Серьезно?

– Просто окрой ее, – улыбнулся он и сделал глубокий вдох.

Я отогнула один край, после чего вытащила прозрачную пластиковую упаковку.

– Часы!

– Не просто часы. Если верить «Гуглу» – это самые лучшие часы для медсестер. С

противомикробным браслетом и задней крышкой, светящимися в темноте цифрами и

стрелками!

– Ого, – покосившись, выдохнула я.

Он забрал из моих рук часы и протянул другой подарок.

– Следующий.

Но я отставила его и вытащила один подарок из-под дерева.

– Твоя очередь.

Мое лицо поморщилась, а губы растянулись в улыбке при виде мужчины,

беспощадно разделывавшегося с упаковочной бумагой. Он вытащил презент с широкой

улыбкой на лице.

– Часы!

Я хихикнула.

– Не просто часы. Это долбаные «Ролекс»!

– Малышка. – Он покачал головой. – Это слишком.

– Я копила. Все в порядке.

Его ладони обхватили мое лицо, и он крепко поцеловал меня в губы.

– Мы и правда созданы друг для друга. Открывай другой подарок. Мне не терпится.

– А это весело, правда? – Я поерзала в нетерпении. Затем подняла отставленную

коробку и открыла ее. После чего в замешательстве подняла на него взгляд. – Что это?

Он улыбнулся.

– Я, наверное, чего-то не понимаю? Но здесь пусто.

Он потянулся и включил еще один удлинительный провод. Остальная часть

помещения засветилась. Двери, окна, даже половицы замерцали всеми цветами радуги.

Джош поковырялся в своем телефоне и комнату заполнил звук нашей песни,

раздавшейся из динамика в другой части помещения.

Я не удержалась и захлопала в ладоши.

– Ах! Я в полном восторге!

– Этот подарок на самом деле предназначен не тебе, – произнес он. – Мне просто не

хватило смелости признаться.

– Не мне?

В ответ он отрицательно покачал головой.

– Это подарок собаке. Я купил ему новый ошейник.

– Правда? – Взвизгнула я, разглядывая новую побрякушку нашего малыша. Что-то

царапнуло мою руку, и я перевернула ошейник. – И новый ярлычок?

Осторожно потянула, и весь ошейник подался следом за моей рукой.

– О, нет! – Меня начала накрывать паника, пока между пальцами не оказался ободок

золотого кольца с маленьким, но идеальным бриллиантом огранки «принцесса». – О мой

Бо… Джош?

– Эйвери Джейкобс, – начал он, вставая на одно колено.

– Боже мой, – выдохнула я, не в силах придумать что-нибудь более вразумительное.

– Я…, – он зажмурился. – Я подготовил целую речь, но сейчас все вылетало из

головы. – Он хохотнул, потерев заднюю часть шеи.

Я засмеялась и резко прикрыла рот рукой.

– Джош!

– Я чертовски нервничаю. К черту все, Эйвери… Ты выйдешь за меня?

Я уставилась на него, не в силах пошевелиться, не в состоянии произнести слово

без всхлипываний.

– Знаю, что все происходит слишком быстро. Я, честное слово, пытался ждать,

клянусь Богом, но… я люблю тебя больше всего на свете, Эйвери. Правда. Больше всего на

свете. И не мог ни о чем думать, кроме как надеть кольцо тебе на палец.

Мои руки обернули его шею, из глаз ручьем текли слезы.

– Ты… ты согласна? – Спросил он, пока Ди пытался запрыгнуть ему на спину.

– Да! – Ответила я, отстранившись. – Да.

Джош скользнул кольцом на мой палец, я же вытирала щеку свободной рукой.

– Не плачь, малышка, – его большой палец вытер дорожки слез с моего лица.

– Я так тебя люблю, – шмыгнула носом я. – Просто я очень счастлива, что ты меня

любишь. И… я стану Эйвери Эйвери.

Шутка не возымела должного эффекта, потому что он начал изучать выражение

моего лица с чистым обожанием. Затем обхватил мои щеки своими руками и, покачав

головой, вздохнул.

– Кажется, слов стало катастрофически мало. – Наши губы слились в поцелуе под

тысячью мерцающих огоньков. Наконец-то.

Глава 16.

Джош.

Прошло много времени с тех пор, как растаяла последняя снежинка, обледеневшие

участки земли отправились в небытие, а Эйвери все продолжала планировать идеальную

свадьбу. Наши рабочие графики никак не позволяли определиться и утвердить некоторые

детали. Эйвери настаивала на летней свадьбе, не желая мерзнуть в платье. Мне же просто

хотелось назвать ее своей женой – своей.

Зажав пальцами переносицу, я бросил смету для торта на кухонный стол.

– Это смешно, малышка. Ни один торт не может быть настолько хорош.

Утреннее солнце, лившееся сквозь окно, сияло вокруг волос Эйвери, стоявшей у

плиты.

– Я пробовала ее торты. Они очень хорошие, но вкус не так уж важен, главное,

красивый внешний вид.

– Мы можем просто организовать прием в «Корнер Хоул».

Отвернувшись от плиты, девушка встала ко мне лицом, держа в руках излюбленное

оружие – кухонную лопатку.

– Ты хочешь отметить нашу свадьбу в захудалом баре?

– Захудалом что? Какое кощунство! Тебе нравится «Корнер Хоул».

– Да, родной. Мне нравиться выпивать там и расслабляться после работы. Но

праздновать остаток нашей совместной жизни? Они ведь даже еду не подают.

– Закажем в «ДжейВоке».

– «ДжейВоке»? – Ее глаза практически вывались из орбит. – Предлагаешь японскую

еду на вынос в день нашей свадьбы? Серьезно, Джош?

– Ты же любишь ее. Теперь этого недостаточно? Кого ты хочешь впечатлить?

Свадьба касается только нас с тобой. И никого больше. – Я поднялся из-за стола и со

спины обернул ее талию руками.

Она помешала яйца в сковороде.

– Извини. – Ее плечи поникли, изо рта вырвался вздох. – Не понимаю, что со мной

происходит. Меня никогда не волновали подобные мелочи. Я просто… это очень важный

день. Наш день, касающийся нас и первой ступени нашего брака. Мне хочется, чтобы все

прошло идеально.

Закинув волосы за правое плечо, я прижался губам к задней части ее шеи.

– Все будет идеально. Но влезать в долги из-за одного только торта не очень

хорошее начало совместной вечности.

Она фыркнула.

– Ненавижу разочаровывать других, и…

– Какой мудак станет разочаровываться в день нашей свадьбы? Ты слишком сильно

переживаешь, малышка. Как мне исправить это? Позволь, помочь, – я развернул ее к себе

лицом, вновь обернув талию руками. Она глубоко вздохнула, уткнувшись головой в сгиб

моей шеи.

Затем покачала головой, ее приглушенные всхлипывания щекотали кожу.

– Это ты не сможешь исправить.

– Я все могу.

– Некому вести меня к алтарю, Джош. – Признание вырвалось из ее уст. – Как это

можно исправить?

Я крепче прижал ее к себе, возненавидев, что самый счастливый день нашей жизни

разбередил давнишнюю боль.

– Позволь мне уладить все.

– Что? – Отстранившись, она уставилась на меня.

– Ты сказала, что ненавидишь разочаровывать других. Добавь в свой список еще

один пункт. И я позабочусь о нем. Так же, как и о наших свиданиях.

– Нет. – От неуверенности ее голова медленно покачивалась из стороны в сторону. –

Нельзя просто взять и попросить случайного человека провести меня по проходу.

– Но я хочу. Позволь мне. Ты же так усердно работаешь над всем остальным.

Закусив нижнюю губу, девушка, все еще сомневаясь, повесила голову.

Я взял в ладони ее лицо, глядя прямо в глаза.

– Пожалуйста. Я хочу этого.

Она кивнула, стоило моим губам прижаться к ее лбу.

Шипение сковороды разрушило чувственность момента, и Эйвери, вывернувшись

из моих рук, сняла сковороду с плиты.

– Черт побери, – громко выругалась она, с грохотом опустив посудину на стойку.

Затем бросилась к раковине и пустила холодную воду, успокаивая обожженную руку под

напором струи.

– Господи, Эйвери! – Я схватил ее руку и вытянул ладонь, чтобы осмотреть

повреждение. Розовое очертание ручки уже начало постепенно исчезать.

– Не так уж плохо, – произнес я, одобрительно ей улыбаясь.

Застонав, она подняла на меня взгляд, выпятив вперед нижнюю губу.

– Сдаюсь. Я возвращаюсь в постель и попробую завтра еще раз.

– Эй, – погладив подушечкой большого пальца ее губу, я снова прижал ее к себе. –

Все будет хорошо. Я обещаю.

Ее голова коснулась моей груди.

– Иди. Я разберусь с яйцами и принесу их тебе, а потом мы вместе сможем

провести целый день в постели.

– Ты слишком хорош для меня.

– Но я не говорил, чем мы будем заниматься в постели, – моя рука приземлилась на

ее попку, когда она уходила.

Эйвери замерла в дверном проеме, на губах светилась сексуальная улыбка.

– Повторюсь, ты слишком хорош для меня.

Последние две недели я провел, выполняя свою часть уговора, бронировал билеты

на самолет и обеспечивал время отдыха. Даже для простой свадьбы требовалось время все

устроить. Мне до сих пор хотелось, чтобы наш день оказался особенным, независимо от

того, насколько простой будет наша свадьба.

Эйвери перестала так сильно волноваться, но с другой стороны она больше не

обсуждала со мной подробности свадьбы. С каждым минувшим днем, мне все больше

казалось, что она начала сомневаться.

– Говорю же, нет, дурень. Не волнуйся, – ответила Дэб.

Рука крепче прижала телефон к уху.

– Не издевайся. Это важно.

– Знаешь, ты мне, вроде как, нравился. Раньше, когда был крутым. Сейчас же

ведешь себя словно плаксивая баба, и, поверь мне, в этом нет ничего интересного. Мне не

хватает веселого Джоша.

– «Пятерка»! (Имеется в виду размер груди) – На заднем плане послышался крик

Куинна. – Тащи сюда свою сексуальную задницу!

Я закатил глаза.

– Можешь побыть серьезной, Дэб? Всего один раз? Для меня это очень важно.

Она ненадолго замолчала.

– Нет. Теперь я могу быть свободна? Твой лучший друг желает заняться ручной

работой после ужина.

– Боже. Пока, – я завершил вызов и уронил телефон на колени. Затем, застонав,

прикрыл лицо ладонями.

Громкий шум, разлетевшийся по всей комнате, заставил меня поднять взгляд.

Эйвери стояла в своей форме, скрестив на груди руки и опираясь о кухонную дверную

раму.

– Привет.

Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы не выдать своего желания

удавить ее подругу.

– Привет, малышка.

Она замешкалась.

– Кто это был?

– Просто неожиданные свадебные изменения.

Она кивнула, но ничего не ответила.

– Что-то не так?

Пожав плечами, она оттолкнулась от двери и направилась к холодильнику.

– Я думала, что мы собирались пожениться… по-быстрому. А теперь ты все время

на телефоне, но никакого прогресса не наблюдается.

– Малышка, прошло всего несколько недель. Мне нужно было кое с чем

разобраться, но все практически готово.

– Несколько недель? Ты знаешь, какой сегодня день?

Я поморщился.

– Синко де Майо?

– Май, Джош. А ты выбрал июнь. Ты хотел взять на себя планирование, потому что

посчитал, что я нервничаю. Теперь же тянешь резину.

– Эйвери, – проворчал я. Затем остановился прочистить горло. Раздражение от

общения с Дэб сказывалось на нашем разговоре. – Что происходит? Сначала все шло

слишком быстро, а сейчас недостаточно быстро. Я стараюсь.

– Ты тянешь время? – Она медленно развернулась, по ее щеке скользнула слезинка. -

Тебе не обязательно этого делать. Можешь просто поговорить со мной.

Она прикоснулась к пенни на своей шее, и меня захлестнуло паникой, я ткнул в ее

сторону пальцем.

– Не смей уходить от меня.

Она моргнула.

– Я не… я… собиралась предложить его тебе. За твои мысли. Обычные вопросы

больше не имеют значения.

Я вздохнул.

– Нам определенно стоит поговорить. Я больше не могу теряться в догадках, но и не

хочу разочаровывать тебя.

– О чем? – она переступила с ноги на ногу.

– Я нервничаю.

Она побледнела.

– Из-за женитьбы на мне, – это было утверждение. Она словно ждала подобного.

– Нет. Определенно нет, – я подошел к ней. Взял за руки. – Ты вела себя очень тихо.

Замыкалась в себе, когда я спрашивал о свадьбе. Со мной все в порядке. И я не желаю

терять время, но, если тебе оно необходимо, я подожду.

Она покачала головой.

– Ты не хочешь ждать? – Уточнил я, практически ощутив, как по телу разливается

облегчение.

– На работе прошел слух, – она закусила губу.

– Слух? Какой?

– Майклс обмолвилась, что видела тебя в «Корнер Хоул» как-то вечером, когда мне

ты сказал, что находишься на работе. Но она говорила не лично мне. Дэб услышала ее

разговор с кем-то еще.

Я поморщился.

– Я был.

Она подняла на меня взгляд.

– Я посылала тебе сообщение за 15 минут до того, как ты пришел домой. И ты

сказал, что едешь с работы.

Мои губы вытянулись в сторону. Блять.

– У меня не было помысла обманывать тебя. Честно говоря, я даже не задумывался

об этом.

– Почему ты не предупредил, что собираешься в бар после работы?

Я пожал плечами.

– Раньше тебя это не волновало.

Она какое-то время молчала.

– Ты был с девушкой? Блондинкой?

– Нет, – ответил я, внутренне сжавшись. Идти в «Корнер Хоул» было плохой идеей.

– Эйвери, – начал я, согнув ноги и опустив подбородок, чтобы смотреть ей в глаза. –

Я хочу быть с тобой больше всего на свете. Клянусь Богом, у меня больше никого нет. И

никогда не будет кроме тебя. Тебе нужно мне доверять.

Она задумалась, уткнувшись взглядом в пол. Я задержал дыхание.

– Еще что-то? – Голову начали терзать миллион тревожных мыслей.

– Я слышала, как ночью ты разговаривал по телефону, – ее голос едва превышал

шепот, но я отчетливо расслышал его сквозь громыхавшее сердце.

– Что? – Склонил голову ближе к ней, не в силах поверить в то, что услышал.

– Я не пыталась следить за тобой и тому подобное. Просто проснулась.

Я пожал плечами, изображая непонимание.

– Не понимаю, о чем ты, малыш.

Ее лицо потемнело от разочарования. Она долгое время изучала меня.

– Это твой ответ?

– У меня нет ответа. Ты же знаешь, что я был занят свадебными планами. Я обещал,

что позабочусь, и делаю все возможное. Это правда.

– Я иду спать, – ответила она, проходя мимо меня в сторону спальни.

– Малышка, – я попытался дотянуться до нее, но не смог. – Ты не голодна? –

Спросил следом.

– Нет, – в ответ раздалось из спальни. После чего дверь захлопнулась, и из-под нее

начал литься свет.

Я вошел в уже одинокую темную спальню. Рамки, хранившие наши фотографии за

прошедший год, были расставлены по комнате: на тумбочках, на угловом столике, где я

держал свой неприкосновенный запас. В квартире Эйвери не хватило места для комода, так что мне пришлось его продать. И теперь я хотел приобрести небольшой шкафчик,

закрывающийся на ключ. В нынешний влезть слишком легко.

В душе потекла вода, и я опустился на кровать. Меня разрывало между желанием

во всем ей признаться, чтобы спасти от воображения или разрушить сюрприз.

Не удержавшись, открыл дверь и передо мной предстал ее совершенный

обнаженный силуэт, скрытый за неровной поверхностью душевой кабины. На опущенную

голову лились струи воды, стекая по прижатым к лицу рукам.

Мне необходимо признаться ей.

– Эйвери, – я потянулся к дверце.

– Прошу, не надо, – ответила она.

– Нам нужно поговорить.

– Нет. Я просто хочу постоять под душем и все обдумать.

– Я могу исправить это.

Она замолчала на мгновение, после чего не выдержала и закричала.

– Неужели тебе никогда не приходило в голову, что я не хочу, чтобы ты исправлял

все на свете? Может, я хочу, чтобы все с самого начала оказалось в полном порядке!

Может, мне не нужно то, что нужно исправлять!

Я стоял, раскрыв от удивления рот. Прежде она никогда так сильно не повышала на

меня голос.

– Х… хорошо, – промямлил я. – Прости. Я, э-э… оставляю тебя в покое.

– Прекрасно, – резко заметила она.

Я отступил, закрыв за собой дверь, и скинул ботинки. Цифры часов светились в

темноте комнаты. На работу идти к пяти часам, но я не мог представить, как смогу уснуть.

Сняв с себя футболку и джинсы, залез под одеяло в одних только боксерах.

Вода стихла, и Эйвери приступила к вечерним процедурам. После чего дверь

открылась, девушка упала на кровать, потянув на себя одеяло и поворачиваясь ко мне

спиной. Мокрые волосы хлопнули по подушке, и раздался ее протяжный выдох.

Некоторое время мы лежали в тишине, потом я не выдержал и потянулся к ней,

прикасаясь кончиками пальцев к ее бедру.

– Я не смог уйти. Побоялся, что завтра ты сменишь замок и выбросишь за порог все

мои вещи.

Она ничего не ответила.

– Клянусь, я никогда тебе не изменял. Даже желания не возникало. Неужели, ты не

знаешь, как я тебя люблю?

Она шмыгнула носом.

– Что-то не так, Джош. Меня уже давно не покидает какое-то странное ощущение.

Понятия не имею, какое. Понимаешь, о чем я?

– Иногда, – умолк я. Мне вспомнилось время, когда приходилось останавливать

себя, чтобы осознать реальность происходящего. Иногда, сидя рядом с Куинном,

складывалось ощущение, что я общаюсь с незнакомцем. В другие дни представлял себя на

работе, но остальное время без Эйвери проходило словно в тумане. – То, что ты полюбила

меня, всегда казалось, не знаю, чем-то нереальным. Но не неправильным.

Она втянула воздух через нос. Затем заплакала. Я перевернулся к ней.

– Эйвери, – произнес, обернув ее талию руками.

Она притянула колени к груди.

– Не ври мне. Никогда.

– Думаешь, на свете есть хоть что-нибудь стоящее, способное заставить меня

рискнуть самым важным человеком в жизни?

– Волнение странно действует даже на самых хороших людей. Взять, к примеру,

доктора Розенберга.

Я приподнялся на локте, устремив на нее свой взгляд. Ее щеки блестели от слез.

– Раньше я хотел быть на него похож, но только для того, чтобы ты смотрела на

меня, как на него. Теперь же мне противно от одной только мысли иметь с ним какое-либо

сходство, Эйвери. Я собираюсь лелеять каждый миг, проведенный с тобой, нашими детьми

и внуками. Мы будем вместе стареть, и вспоминая прошлое, гордиться нами.

Ее рука все еще неуверенно потянулась к моей щеке.

– Скажи, что я все выдумала. Что Майклс все выдумала.

Я вздохнул.

– Не могу. Я был в баре. Разговаривал с девушкой. Не знаю, какого цвета ее волосы, я не обратил на это внимание. Но мы просто общались. Я сказал тебе, что еду домой с

работы, вместо бара. И разговариваю с людьми поздно ночью по телефону. Но мне нужна

только ты. Пожалуйста, поверь.

Нижняя губа Эйвери задрожала, она притянула меня к себе, сцепив ладони на моей

шее. Скользнув руками между ней и матрасом, я схватился за нее, как за якорь,

удерживающий меня на земле.

Утреннее солнце светило в окна, наполняя комнату светом. Эйвери застонала.

Прошлым вечером она подменяла Дэб на работе и вернулась только в три утра.

Я поднялся, задергивая занавески.

– Это не поможет, – произнесла она. – Я уже проснулась.

Я вернулся и залез к ней под одеяло.

– Постарайся снова уснуть. Ты, должно быть, устала.

– Не могу. До конца мая осталось всего 10 дней.

Я крепко стиснул ее.

– А затем наступит июнь.

Она посмотрела на меня уставшими глазами и сонной улыбкой.

– А затем наступит июнь.

– Все еще переживаешь?

– Просто надеюсь, что все останутся довольны. Обычная крошечная свадьба, без

приема.

– Эй, – возразил я. – Я предлагал пиццу.

Она склонила голову, опустив подбородок.

– Я бы предпочла вообще никого не угощать, нежели заказывать пиццу.

Я пожал плечами и улыбнулся.

– Все будут счастливы просто от присутствия, Эйвери. Они хотят разделить этот

день с нами.

– Я просто не хочу облажаться.

– Ты действительно считаешь, что наши друзья станут нас осуждать, если мы не

угостим их коктейльными креветками и не закажем ледяную статую.

– Нет, но кто-то может.

– О каких таких несуществующих мудилах ты говоришь и зачем нам приглашать их

на свадьбу?

Ее хихиканье заполнило комнату, и она, наконец, смогла расслабиться.

– Ты прав. Прости, я никак не могу разобраться в своей голове, так что

навыдумывала всякого.

– О чем ты?

– Знаешь, – начала она, накручивая волосы на палец и глядя в окно. – Та штука.

Мне стало интересно, говорит она о том самом чувстве неуверенности, которое

мучило и меня. Хотя, честно говоря, никто из нас не сомневался в наших отношениях.

Дело было в другом, и она это тоже ощущала.

– Как ты? – спросил я, убирая волосы с ее лица.

Она весело ухмыльнулась.

– Нормально.

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – ответил я, подтолкнув ее. – Как себя

чувствуешь?

– Как самая счастливая девушка на свете, – ухмылка растянулась по ее лицу, и,

скользнув руками к задней части шеи, она притянула меня ближе к себе. Мешавшее нам

одеяло было откинуто в сторону. Я навалился на нее всем телом, все еще желая ее так же

сильно, как в первый раз, когда мы занимались любовью. Вжав свои бедра в ее, ноги

девушки раздвинулись шире, предоставив мне лучший доступ.

Потянувшись между нами, она сжала в руке мой член и вплотную подвела его к

развилке своих бедер. Мой взгляд метнулся в сторону тумбочки, но Эйвери притянула

меня обратно, сильно целуя в губы.

– Хочу чувствовать тебя. – закусила губу. – Только тебя.

Я приподнял голову, заглянув ей в глаза, она безмолвно кивнула и задохнулась от

новых ощущений, когда я толкнулся вперед, неторопливо наполняя ее. Ее веки

опустились, и мои губы прижались к каждому из них; в ответ на синхронность наших

движений ее ногти впились мне в спину.

– Ты словно создана для меня, – просипел я.

Она сделал прерывистый вдох, после чего выдохнула, обдав мое ухо теплым

дыханием, заставившим задрожать все мое тело.

Ее бедра поднимались и опускались навстречу моим движениям, дыхание

становилось громче и чаще, напряжение в теле нарастало. Перевернувшись, я потянул ее

на себя и прижал к своей груди.

Она приподнялась, откинув волосы и выгнув спину, позволяя мне насладиться ее

округлыми формами.

– Боже, какая ты красивая, – выдохнул я, проведя руками по мягкой груди и вниз к

животу.

Ее зубы впились в нежную плоть губы, пока она принимала удобное положение.

Эти манипуляции практически подвели меня к краю, так что я придержал ее бедра, в

надежде немного успокоиться.

Локон золотых волос упал на глаза, когда она опустила свой взгляд на меня.

Впервые за долгое время, она казалась уверенной в себе, эта мысль заставила мой член

еще больше затвердеть внутри нее.

Я потянулся, пробежав большим пальцем по ее губам. Она удерживала мой взгляд,

прижимаясь губами к руке, затем приоткрыла великолепные губки и обхватила ими

указательный палец, немного пососала его, решив отстраниться.

Дыхание прервалось.

– Ради всего святого, женщина.

Она улыбнулась.

– Тебе понравилось? – И вновь прошлась язычком по всей длине моего пальца, с

какой-то новой искоркой в глазах. Я не посмел переспрашивать, на самом деле, все слова

просто испарились.

Она прижалась к моей груди, усаживаясь поверх моих бедрах, ее соски сжались до

жестких бутонов. Я сильнее сдавил ее бедра, пока она медленно поднималась и

опускалась, издеваясь надо мной.

– Я тебя люблю, – в миллионный раз признался я, но мне никогда не надоест

повторять эти слова. Ее движения все меньше поддавались контролю, поскольку вся

сдержанность сходила на нет. Я взял управление в свои руки, подчиняя собственному

ритму, приподнимал ее бедра и опускал обратно, подобно пульсации ее тела вокруг меня.

– Люблю тебя, – прохныкала она, проследив руками мышцы моего живота. – Очень

сильно.

– Покажи мне. – С этими словами ее тело содрогнулось, и она рухнула поверх меня

от избытка чувств.

Глава 17.

Эйвери.

– Мне нечем дышать, – задыхалась я, пытаясь оттянуть шелковистую ткань

открытого белого платья.

– Твоя грудь выглядит, как парочка свежих сисек новоявленной проститутки, -

заверяла Дэб. – Я ревную.

– И это хорошо? – Глядя в зеркало на покрасневшее лицо, решила уточнить я.