Текст книги "Дикие сердца (ЛП)"

Автор книги: Джей Ти Джессинжер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

–Я заказала для тебя платье. Швея будет здесь, чтобы подогнать его завтра утром.

Это меня удивляет, но не слишком, учитывая мой подарок от Пахана. —Удивительно, как вы, гангстеры, можете просто заказать платья на заказ в любой момент.

–Я не могу допустить, чтобы моя подружка невесты шла к алтарю в камуфляжных охотничьих штанах, не так ли?

Теперь я не просто удивлена, я ошеломлена. – Подружка... подружка невесты? Я?

–Ты и Нат обе.

Мой голос сдавлен эмоциями. – У тебя будут две подружки невесты?

Ее глаза сияют, она мягко говорит: – Ты моя сестра, тупица. Конечно, ты будешь одной из моих подружек невесты.

Когда она видит слезы, наворачивающиеся на мои глаза, она меня жалеет. Она садится прямее и надменно говорит: – Все бы подумали, что я придурошная, если бы я этого не сделала.

Пытаясь скрыть, насколько я ошеломлена, я говорю: – Все уже и так думают, что ты придурошная.

Ее улыбка самодовольна. – Не будь смешной. Все меня любят.

Я падаю ничком на матрас и снова закрываю лицо одеялом. Только на этот раз я смеюсь.

Я все время забываю, что это мир Слоан. Остальные из нас, простых смертных, просто живут в этом.

Я примеряю платье. Оно длинное, шелковое, без рукавов и облегает мое тело, как перчатка.

Оно черное, поэтому может использоваться в качестве похоронного наряда, когда свадьба с участием враждующих ирландских и русских гангстеров неизбежно наткнется на шишки и начнут лететь пули.

Я пытаюсь быть оптимистом, но серьезно. Это кажется большей ошибкой, чем те двенадцать издательств, которые отказали Джоан Роулинг до того, как "Гарри Поттер" был окончательно опубликован.

В день свадьбы в доме появляется около пятисот ирландских гангстеров в смокингах.

Паук тоже там. Он отлично смотрится в смокинге. Он также не смотрит на меня, что причиняет боль, но, возможно, это и к лучшему.

Я помогаю Слоан надеть ее платье, безумно великолепное шифоновое платье в пол с глубоким вырезом, подчеркивающим ее декольте. Спереди у пышной юбки также есть разрез, который подчеркивает ее ноги при ходьбе.

Оно не белое, потому что мы говорим о моей сестре. Каждая невеста носит белое.

Платье Слоан яркое, смелое, кроваво-красное.

Вся в бриллиантах, с волосами, ниспадающими каскадом по спине, и настоящей долбаной тиарой на голове, она похожа на богиню. Я никогда в жизни не видела ничего более прекрасного.

Когда я говорю ей это, она улыбается. – Правда? Деклану так повезло. Он меня не заслуживает.

Я сухо говорю: – Если зомби когда-нибудь захватят землю, ты будешь в безопасности.

–Что ты имеешь в виду?

–Они едят только мозги.

Мы вместе едем в лимузине в церковь. Спереди, сзади и с боков нас окружают черные Escalades, заполненные вооруженными до зубов гангстерами в смокингах, которым Слоан продолжает махать, как будто она королева Англии на рождественском параде.

Когда мы добираемся до красивой старой каменной церкви, я потрясена, увидев, что ступени перед входом кишат людьми.

Глядя в окно лимузина, когда мы въезжаем на парковку, я говорю: – Эм. Слоан?

–Да, детка?

–Почему здесь четыре тысячи человек?

–Потому что это Бостон, и глава ирландской мафии женится. Это важное событие. Люди здесь со всей страны, а также из-за рубежа.

Я поворачиваюсь к ней, вытаращив глаза. – Мне казалось, ты говорила, что планируешь небольшую церемонию?

–Так и было. Она самодовольно указывает на свои бриллианты и платье. – Но тогда деньги на эту красоту были бы потрачены впустую.

–Вы знаете всех этих людей?

–Нет. В основном это друзья Деклана по работе.

–Его друзья по работе? Ты хочешь сказать, что все они гангстеры?

–И партнеры, да. О, не смотри на меня так. Все будет хорошо.

–Волосы в порядке.

Католическая церковь, набитая вооруженными мафиози, – это настоящее преступление, документальные фильмы вот-вот начнутся!

Она успокаивающе похлопывает меня по руке. – Послушай. Деклан этим занимается. Охрана первоклассная. Есть даже снайперы. Все, что нам нужно делать, это выглядеть сногсшибательно и наслаждаться вниманием. И если что—нибудь случится – а этого не случится – просто пригнись.

Я уставляюсь на нее. – Пригнуться? Это твой совет по выживанию?

Она пожимает плечами. – У меня всегда работает.

Боже милостивый. Она на самом деле серьезна.

Я прерывисто выдыхаю, задаваясь вопросом, смогу ли я украсть оружие у одного из хороших парней, слоняющихся перед церковью, прежде чем его конфискует охрана.

Нас выталкивают из лимузина в церковь телохранители в три ряда. Я продолжаю ожидать, что вот-вот взорвется бомба, но мы без происшествий заходим внутрь и устраиваемся в задней комнате, отведенной под покои невесты.

Наши букеты ждут вас там, упакованные в белые коробки из папиросной бумаги и хлопка. Мой букет – идеальная сфера из стефанотиса с жемчужными точками. Он пахнет божественно.

Букет Слоан представляет собой эффектный каскад ярко-розовых орхидей, усыпанных кристаллами Swarovski. Он гламурный и чрезмерный, как и она сама.

Через две минуты после нашего прибытия приходит и Нат.

В тот момент, когда она входит в дверь и видит Слоан в платье, ее лицо искажается, и она начинает плакать. – Ты выглядишь как принцесса.

Слоан улыбается. – Сука, я королева. Тащи свою задницу сюда.

Она раскрывает объятия. Нат подбегает к ней. Они так долго стоят, обнявшись, посреди комнаты, что я задаюсь вопросом, не придется ли отложить свадьбу.

Затем Нат поворачивается ко мне. Ее слезящиеся глаза расширяются, когда она оглядывает меня с ног до головы. – Райли? Малышка Райли? Святая корова.

Я улыбаюсь. – Приму это как комплимент.

Она подходит и тоже крепко обнимает меня. Я так давно ее не видела, что почти забыла, как она выглядит. Черные волосы, серо-голубые глаза, алые губы ... Она великолепна.

Она шепчет: – Ты в порядке?

–Уф. И да, и нет. Мы поговорим об этом позже. Сейчас слишком многое нужно обсудить.

–Хорошо, милая. Я рада тебя видеть.

–Я тоже.

Слоан тепло говорит: – Посмотри на моих девочек. В этой церкви будет полно стояков. Даже на той печальной статуе, мимо которой мы проходили по пути, вырастет дерево.

Я говорю через плечо Нат: – Это была статуя Девы Марии.

–Ты хочешь чтоб у нее был стояк, она женщина.

–Ты отправишься в ад.

–Хa! Они  этого желают.

Нат отстраняется и улыбается мне. – Королева гордится своими служанками.

–Тем не менее, мы выглядим довольно неплохо. И ты сияешь.

Слоан говорит: – Это потому, что она регулярно ест сосиски big Bratva.

Щеки Нат слегка розовеют. – Она действительно умеет подбирать слова, не так ли?

–Она упустила свое истинное призвание, сочиняя песни о любви.

Слоан хихикает. – Нат, твой халат висит на двери ванной. У нас есть около десяти минут, прежде чем за нами придет координатор, и мы начнем идти по проходу.

Когда Нат идет в ванную переодеваться, я говорю: – Это напомнило мне. С нами будут друзья жениха?

–Нет. Киран и Паук будут ждать у алтаря вместе с Декланом.

–О. Итак, какой порядок?

–Порядок чего?

–Например, Нат идет впереди меня, потом я иду, потом ты идешь?

Слоан подходит ко мне и кладет руку мне на щеку. – Нет, глупышка, —говорит она, улыбаясь. —Предполагается, что невеста идет к алтарю с самыми важными людьми в ее жизни. Итак, мы втроем спускаемся вниз вместе, рука об руку.

Мой подбородок дрожит. Мои глаза слезятся. Мне приходится сглотнуть комок в горле. – Если ты заставишь меня плакать, я сорву эту диадему прямо с твоей головы.

– Для девушки, которая появилась в моем доме, выглядя как персонаж из Руководства по выживанию в захолустье, ты большая размазня.

–Я бы подумала, что ты сочтешь это улучшением по сравнению со всем серым флисом.

–Милая, ты прошла путь от ленивца в спортивных штанах до солдата Джейн. Это был боковой ход, а не восходящий.

Нат выходит из туалета в своем платье, выглядя сногсшибательно. В последнюю минуту мы вносим несколько изменений в прическу и макияж, забираем букеты и уходим, когда координатор стучит в дверь.

И хотите верьте, хотите нет, церемония проходит без сучка и задоринки.

Деклан великолепен в своем смокинге. Слоан – сказка. Они обмениваются клятвами и целуются под оглушительные аплодисменты.

Они благоразумно опустили ту часть обетов, где священник спрашивает, не возражает ли кто-нибудь.

Во время последующих фотографий возникает небольшой момент неловкости, когда Паук ничего не делает, только смотрит на меня с такой жгучей интенсивностью, что у меня горят уши. Но это кратковременный сбой в идеальном в остальном событии.

Все разваливается только на приеме.

48

Райли

Прием проводится в отеле Four Seasons в великолепном бальном зале. В нем есть окна от пола до потолка, великолепные сверкающие люстры и потрясающий вид на пышные зеленые общественные сады Бостона.

Каждый гость на входе должен пройти через металлоискатель, а также подвергнуться ручному досмотру, проводимому сердитыми ирландцами.

Я удивлена, что нет поиска по полостям, эти ребята настолько усердны.

Слоан решила отказаться от главного стола всей свадебной вечеринки – еще один мудрый ход, – выбрав вместо этого столик для друзей, за которым они с Декланом сидят вдвоем.

Поражаясь тому, что она собрала все это за считанные дни, я сижу за столиком с Натом, Кейджем и пятью смуглыми сицилийцами, от которых пахнет таким количеством одеколона, что я чувствую его вкус.

Киран и Паук сидят за столиком прямо напротив танцпола.

Каждый раз, когда я случайно смотрю в их сторону, Паук смотрит на меня.

После того, как все расселись, Нат представляет меня своему жениху.

Он невероятно красив. Со взъерошенными темными волосами, небритой челюстью и массивными плечами, он излучает энергию большого члена, которую может почувствовать каждая женщина и мужчина в комнате.

Хотя на нем смокинг, кажется, что ему было бы гораздо удобнее в кожаной куртке-бомбере и армейских ботинках, с носовым платком, повязанным вокруг шеи. Большой и средний пальцы его правой руки украшают массивные серебряные кольца. Одно из них в виде черепа.

Я представляю его таким, каким выглядели дерзкие пираты Карибского моря.

–Приятно познакомиться с тобой, Кейдж. Я много слышал о тебе.

У него такой же взгляд, как у Мала, тот же проникающий, с интенсивностью лазерного луча, который может разрезать тебя надвое. Но его глаза темные, а не бледно-зеленые.

–Держу пари, что да, – протягивает он, закидывая руку на спинку стула Нат. —Должно быть, в этом доме ведутся какие-то интересные разговоры.

Я улыбаюсь ему. – Не волнуйся, я не поверила ни единому слову из этого. Если ты нравишься Нат, значит ты хороший.

Он наклоняет голову и рассматривает меня. Через мгновение он спрашивает: – Ты в порядке?

Он вкладывает так много в эти два слова, это потрясающе. Мое сердцебиение учащается.

Я знаю, что именно он дал Малу информацию о Деклане, когда все это началось, но я также помню, как Слоан говорила, что российская Братва и Братва в США не настолько дружелюбны.

Чего я не знаю, так это общаются ли еще Кейдж и Мал.

На всякий случай, я не упускаю возможности отправить сообщение.

–Если ты имеешь в виду физически, то да. Если ты имеешь в виду умственно, духовно, эмоционально…То я умираю.

Он наклоняет голову. – Да. Слышал, ты заразилась чувствами, пока тебя не было.

–Все гораздо хуже.

Он смотрит на меня более пристально.

–Как ты думаешь, мы могли бы поговорить после ужина? Где-нибудь не так... Я бросаю взгляд на сицилийцев. – Где не так громко?

–У тебя есть что-то, что бы ты хотела передать?

Я киваю, начиная дрожать.

–Деклану это не понравится. Он бросает взгляд на Нат. Его тон становится ироничным. – У меня и так достаточно проблем.

Нат сжимает его бедро. – Все в порядке, милый. Это другое.

Он посылает ей взгляд, в котором в равной степени и острый, и недовольный.

–Я не хочу ни для кого неприятностей. Я ничего не скажу Деклану, но сомневаюсь, что он все равно будет возражать, учитывая, что он пытался передать сообщение Малу и от меня.

Кейдж прищуривает глаза. – Он пытался отправить от тебя сообщение человеку, который хочет его убить?

– Мал не собирается убивать Деклана.

–С каких пор?

–С тех пор, как я попросила его не делать этого.

Секунду он изумленно молчит, затем качает головой и хихикает. – Поговорим о самоисполняющемся пророчестве.

–Я тебя не понимаю.

–Не важно. Это просто то, что Малек сказал мне однажды. Конечно, мы поговорим после ужина.

–Спасибо.

Затем, каким-то образом, я разговариваю с сицилийцами. Им так не терпится узнать, не замужем ли я, что я волнуюсь, что они хотят продать меня на черном рынке. Однако через несколько минут становится очевидно, что на самом деле им нужен союз с Декланом.

У одного из мужчин есть сын, которого он бы очень хотел видеть женатым на ком-то из семьи Деклана. У другого есть дочь примерно моего возраста, которая, как он случайно упоминает, все еще девственница и происходит из превосходного рода.

Он говорит это так, как будто он фермер, обсуждающий своих племенных кобыл.

Я думаю, что вся эта история с браками по договоренности все еще жива и процветает в Мафии.

Подан ужин, за которым следуют танцы. Насколько я могу судить, Кейдж – единственная Братва в комнате. Все остальные, кажется, либо ирландцы, либо итальянцы, хотя я слышу несколько акцентов, которые не могу определить.

Когда я чувствую руку на своем плече и оборачиваюсь, чтобы посмотреть, кто это, я замираю.

Паук стоит за моим стулом, глядя на меня сверху вниз.

–Не хочешь потанцевать?

Я колеблюсь, но он расслаблен и улыбается, поэтому я улыбаюсь в ответ и киваю. – Конечно.

Он отодвигает для меня стул, затем ведет меня на танцпол и заключает в свои объятия.

Потому что, конечно, эта гребаная музыка сменилась с поп-музыки на балладу, не так ли?

Как будто судьба ненавидит меня.

Мы раскачиваемся в тишине, слушая музыку и не глядя друг на друга, пока он не говорит: – Ты сегодня прекрасно выглядишь.

–Спасибо. И ты очень красив в этом смокинге.

Он смотрит на меня сверху вниз. Мускул на его челюсти напрягается. – Я помню, ты назвала меня так в день нашей встречи. Красавчик.

–И я помню, как покраснело твое лицо.

–Это был первый раз, когда я покраснел.

Он кружит меня. Я вижу Деклана и Слоан за столиком для сладостей, они наблюдают за нами, но потом Паук снова кружит меня, и они уходят.

–Я должен извиниться перед тобой за то, как я повел себя несколько недель назад. Я был идиотом.

Он звучит искренне. Я испытываю облегчение, но не хочу раздувать из мухи слона, поэтому говорю беззаботно. – Все хорошо. Давай забудем об этом.

–Я не могу. Я пытался. Его рука крепче обнимает меня за талию. Его голос понижается, становясь хриплым. – Я не могу забыть ничего из того, что произошло между нами.

Мое облегчение улетучивается. Бабочки в животе превращаются в панику.

Остаток песни мы танцуем в тишине. Как только она заканчивается, я вырываюсь, бормочу "спасибо" и направляюсь в дамскую комнату, чтобы спрятаться.

Я запираюсь в кабинке, прислоняюсь к двери и закрываю глаза, пытаясь придумать решение ситуации с Пауком. Если не считать удара по яйцам, похоже, его ничто не остановит.

Просто переживи этот вечер. Тогда поговори с Декланом и Слоан, и пусть они позаботятся об этом. Паук их выслушает.

За исключением того, что он мог бы и не послушать их, учитывая, что он последовал за тобой в другую страну против воли Деклана.

Тяжело вздыхая, я пользуюсь туалетом, затем подхожу к раковине, чтобы вымыть руки.

Когда я выключаю воду и тянусь за бумажным полотенцем, случайно бросаю взгляд в зеркало над раковиной.

Я замираю.

Прямо за моей спиной стоит мужчина.

Он огромен.

Пугающе высокий и широкоплечий, он стоит, широко расставив ноги и свесив массивные руки по бокам. Он весь в черном, включая тяжелое шерстяное пальто с поднятым воротником, закрывающим татуированную шею.

Его волосы и борода густые и темные. В мочке уха поблескивает маленькая серебряная серьга-обруч. Под опущенными бровями его глаза поразительного бледно-зеленого оттенка.

Он самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

–Ты здесь. Это выходит сдавленным всхлипом.

Мал мягко говорит: – Ты думала, я позволю тебе присутствовать на свадьбе Мафиози без моей защиты?

Боже, его голос. Этот прекрасный голос, глубокий, насыщенный и гипнотизирующий. Все волосы у меня на руках встают дыбом. Как и все мои нервные окончания. Опасный электрический разряд пробегает по моему телу. У меня такое чувство, будто я наступила на провод под напряжением.

Я шепчу: – Да.

–Тебе виднее.

–А я? Ты даже не хотел быть со мной в одной стране.

Его голос понижается на октаву. – Ты точно знаешь, чего я хочу.

– Я знаю, что ты упрямый дурак, которому следовало бы немного больше доверять мне.

В зеркале наши взгляды встречаются. Я бы повернулась, но не могу пошевелить ногами. Я даже не могу сдвинуться с места.

– Уверен в тебе? – повторяет он. – Я полностью в тебе уверен.

–У Пахана было больше уверенности.

Его глаза сверкают. – Что это значит?

–Помнишь, что он сказал мне за нашим ужином? "Империями управляют не кроткие". Теперь я понимаю, что это значит. Он говорил не о тебе. Он говорил обо мне. Он предполагал, что я буду рядом с тобой, когда ты придешь к власти.

Мой голос срывается. – Но вместо этого ты решил выдать меня.

Искра в глазах Мала перерастает в огонь. Он подходит ближе, принося с собой тот запах, который я так хорошо знаю. Сосны и лунного света, тумана, ласкающего ветви высоких вечнозеленых растений в древнем лесу.

Мой лес, тот, где я научилась быть счастливой.

Он рычит: – Я тебя не выдавал, малютка.

– Ты чертовски уверен, что не удерживал меня?

–Разве я этого не делал?

Эмоция, от которой у меня затуманиваются глаза и подкашиваются колени, внезапно улетучивается, оставляя меня в ярости. Я разворачиваюсь и свирепо смотрю на него.

–Мне неинтересно играть с тобой в словесные игры. Или в игры разума, если уж на то пошло. Ответ нет, ты, блядь, меня не удерживал. Ты посадили меня в самолет и отправили, как груз!

Его взгляд скользит по мне, горячий, как угли. Он окидывает выражение моего лица и платье одним быстрым, голодным взглядом, затем протягивает руку и хватает меня.

Он притягивает меня к своей груди и прижимается своим ртом к моему.

Вся борьба вытекает из меня, как будто кто-то выдернул пробку.

Я прижимаюсь к нему, с отчаянием отвечая на поцелуй. Его запах, его вкус, его жар – как я вообще смогла прожить хотя бы день без всего этого?

–Я никогда не отпущу тебя, – хрипло говорит он, его рот касается моих губ. —Ни на секунду, черт возьми. Ты была со мной все время, преследовала меня своим умным ртом, этими прекрасными глазами и этой душераздирающей улыбкой, которая убивает меня каждый раз, когда я ее вижу. Я не продержался и недели, прежде чем совершил первую поездку сюда.

–Подожди, что? Я растерянно моргаю, глядя на него. – Ты был здесь? Я никогда тебя не видела.

–Это потому, что ты спала.

После секундного изумления я начинаю смеяться. – Ты снова вломился в мою спальню?

–Это произойдет в последний раз.

Голос, низкий и смертоносный, доносится справа от нас.

Мы оглядываемся и видим Паука, стоящего у двери.

У него в руках пистолет.

Я замираю от ужаса. Во рту привкус пепла. Под платьем мой шрам покалывает и становится горячим, как будто он только что загорелся.

На долю секунды я задаюсь вопросом, откуда у него пистолет, когда всех остальных обыскивали, так же быстро понимая, что служба безопасности не только сняла подозрения с личного телохранителя Деклана, но и, вероятно, у него было дополнительное оружие для этого случая.

Все тело Мала совершенно неподвижно.

Паук жестикулирует пистолетом. – Райли, отойди от него.

–Нет.

Его яростный взгляд не отрывается от лица Мала. – Сделай это. Сейчас. Я не хочу повторения прошлого раза.

Дрожа всем телом, я все же умудряюсь говорить ровным голосом. – Ты не собираешься в него стрелять. Положи пистолет и уходи.

Его смех короткий и жесткий. – Может, он и обещал тебе, что не убьет меня, но обратное не работает. Убери от него свою задницу прямо сейчас.

Низким, убийственным рыком Мал говорит: – Еще раз так с ней поговоришь, и я с радостью нарушу свое обещание.

–Пошел ты.

Голос Паука громкий и полный ненависти. Он эхом отражается от кафельных стен.

В бальном зале по-прежнему звучит громкая музыка. Раздаются одобрительные возгласы. Проходящая по коридору женщина смеется. Похоже, она пьяна.

Мал отпускает меня, двигаясь осторожно. Он толкает меня за спину и встает лицом к Пауку, удерживая меня, когда я пытаюсь встать между ними.

Паника подступает к моему горлу. – Паук, пожалуйста! Пожалуйста, не делай этого! Ты не можешь этого сделать! Я…

–Я не хочу слышать, как ты в него влюблена, – огрызается он.

–Нет, послушай меня…

–Отвали от нее нахуй. Иди к двери. Мы собираемся сделать это снаружи, на всеобщеем обозрение. Ты заслуживаешь публичной казни. Палач должен умереть при зрителях.

Отталкивая меня, Мал делает шаг вперед.

По краям моего зрения пульсирует красное. Моя паника настолько тотальна, что я вижу, как кровь течет по моим собственным венам.

Я не понимаю, почему он слушает Паука, почему он следует за ним к двери дамской комнаты. Я, спотыкаясь, иду за ними, крича, чтобы они остановились. Музыка заглушает мои крики.

Затем мы проталкиваемся сквозь толпу на танцполе. Люди испуганно расступаются. Кто-то видит пистолет Паука и кричит.

Группа прекращает играть. Парень на бас-гитаре осознает это последним, перебирает до тех пор, пока, наконец, не замечает, что джемует только он, и поднимает голову, удивленно моргая.

Затем, за исключением грохота моего пульса в ушах, наступает тишина.

Я не знаю, где Слоан или Деклан. Я не знаю, что делают остальные. Я могу сосредоточиться только на Пауке, стоящем в десяти футах от Мала посреди танцпола и целящемся пистолетом ему в голову.

Я беру себя в руки, делаю глубокий вдох и решительно говорю: – Паук, сию же минуту опусти пистолет!

–Назови мне хоть одну вескую причину, по которой я не должен стрелять в эту русскую свинью, Райли!

Хорошо, если ты настаиваешь. – Потому что я ношу его ребенка!

По толпе пробегает волна удивления. Несколько человек ахают. Паук резко поворачивает голову и смотрит на меня, разинув рот.

Я не могу смотреть на Мала. Я направляю всю свою энергию на то, чтобы пристально смотреть на Паука, желая, чтобы он отступил.

–Ты понимаешь, что это значит? Теперь мы семья. Я, Мал, Деклан, Слоан ... и ты тоже. Мы все семья. Этот ребенок связывает нас вместе. Мафия и Братва теперь связаны кровными узами.

Откуда-то из зала доносится тихое приветствие.

Я почти уверена, что это Нат.

С протянутой рукой и учащенным пульсом я медленно подхожу к Пауку. Застыв в шоке, он наблюдает за моим приближением. Он тяжело дышит и сильно краснеет. Любое резкое движение может заставить его нажать на спусковой крючок.

Когда я подхожу достаточно близко, я нежно кладу руку ему на запястье. Выдерживая его дикий взгляд, я тихо говорю: – Просто положи это. Все кончено.

Он сглатывает. После паузы, которая кажется вечностью, он опускает руку и склоняет голову.

Деклан появляется из ни откуда. Он выхватывает оружие из рук Паука и толкает его в группу ирландцев, которые ждут в стороне. Когда по комнате начинает распространяться ропот, они оттесняют его.

Меня хватают и заключают в медвежьи объятия.

Мал отрывает меня от пола, так что мои ноги болтаются в воздухе, пока он держит меня. Он хрипло говорит мне на ухо: – Ты беременна?

–Да.

–У тебя будет мой ребенок?

–Да. И если ты переедешь на Меркурий, чтобы попытаться защитить нас, твоя неопрятная бездомная мышь-олень выследит тебя и убьет.

Он стонет, прижимая меня к своей груди. Один из моих каблуков падает.

Мы остаемся вот так, заключенные в крепкие объятия, не обращая внимания на перешептывание толпы, пока кто-то не прочищает горло.

Когда я поднимаю глаза, то вижу Деклана и Слоан, стоящих рука об руку позади Мала.

Слоан сияет. Деклан выглядит так, словно ему нужно выпить чего-нибудь покрепче.

–Опусти меня, милый, – шепчу я. – Жених и невеста хотели бы поговорить.

Он рычит: – Жених и невеста могут подождать своей гребаной очереди. Сначала мне нужно перекинуться парой слов со своей женщиной.

Он подхватывает меня на руки и уходит с танцпола. Через его плечо я наблюдаю, как Нат и Слоан обнимаются, а Кейдж и Деклан выпрямляются и свирепо смотрят друг на друга.

Группа зажигательно исполняет – Мы семья.

Как ни в чем не бывало, гости возвращаются на танцпол и начинают кружиться.

Вау. Так это была свадьба гангстеров.

В целом, я думаю, все прошло довольно хорошо.

49

Райли

Я не знаю, куда он меня ведет. Короткая поездка на машине, за которой следует короткий подъем в лифте, оба этих времени я провожу, уткнувшись лицом в изгиб его шеи и закрыв глаза, вдыхая его запах и прижимаясь к нему.

Затем он опускает меня на кровать.

Не говоря ни слова, он срывает с меня платье, разрывая шелк, как салфетку. Он снимает с меня лифчик, трусики и оставшуюся туфлю. Затем он опускается на колени рядом с кроватью между моих раздвинутых ног и прижимается своей пылающей щекой к моему обнаженному животу.

Мое сердце раздувается, как воздушный шар, я зарываюсь руками в его густые волосы и вздыхаю от счастья.

– У тебя будет мой ребенок, – шепчет он с удивлением в голосе.

–Если родится мальчик, давайте назовем его Мик. На самом деле, это было бы милое имя и для девочки.

Он выдыхает. Обхватив руками мои бедра, он благоговейно целует мой живот. —Должен признать, я в восторге, что твой противозачаточный укол не сравнится с моей суперспермой.

–Не сломай руку, похлопывая себя по спине, парень. Мой запас патронов истек, пока я была в России. Забавно, как летит время, когда тебе весело. Я оглядываю незнакомую темную комнату. – Где мы?

–В отеле. А теперь тише. Мне нужно тебя трахнуть.

Мой смех тихий. – Я тоже по тебе скучала.

Он снимает с себя одежду с рекордной скоростью, нетерпеливо бросая все это на пол, затем опускается на меня сверху. Он целует меня, обхватывая мою голову руками, отдавая мне свой вес и каждую унцию своей страсти.

Когда он отрывается, то тяжело дышит. Он смотрит на меня сверху вниз с обожанием, сияющим в его глазах, бормоча что-то по-русски.

Я качаю головой. – Нет, скажи так, чтобы на этот раз я могла понять.

Он мягко говорит: – Это то же самое, что я говорил тебе с самого начала, малютка. Ты прекрасна. Ты сводишь меня с ума. Я не могу вспомнить свою жизнь до тебя. Я бы все отдал, чтобы иметь возможность любить тебя вечно.

У меня сжимается горло. Слезы наворачиваются на глаза. Я делаю прерывистый вдох, чувствуя, что лечу. – Так я тебе нравлюсь, да?

Прижавшись к моим губам, он шепчет: – Я боготворю тебя, моя сладкая, говорливая маленькая королева.

–Докажи это. Я все еще злюсь на тебя.

Он улыбается, затем снова целует меня, на этот раз сильнее. Его твердый член пульсирует у моего бедра.

Когда он скользит внутрь меня, я ахаю и выгибаюсь. Одинокая слеза скатывается по моему виску.

Хриплым голосом он говорит мне на ухо: – Папа дома.

Я смеюсь, но смех быстро переходит в стон, когда он начинает толкаться, наклоняя голову, чтобы поцеловать мое горло, а затем прикусить его. Я обвиваю ногами его талию, а руками – плечи, прижимаясь к нему, пока он заполняет меня, тело и душу.

Я знаю, что он всегда хотел оберегать меня. Защищать меня, чего бы это ему ни стоило. Но чего он не знал, так это того, что мне никогда не нужен был рыцарь на белом коне, чтобы спасти меня.

Мне нужен дракон.

Он нужен мне, навсегда, и это все.

Позже, потная и насытившаяся, я лежу в его объятиях, прижавшись щекой к его груди, и мое сердце пылает.

В темноте гостиничного номера я шепчу: – Что теперь будет?

Он шевелится, приподнимаясь, чтобы поцеловать меня в макушку. – Что ты хочешь, чтобы произошло сейчас?

Мой ответ мгновенный. – Я хочу вернуться в твою хижину в лесу.

Его смешок звучит низким рокотом у меня над ухом. – Ты имеешь в видунашу хижину.

У меня сводит пальцы на ногах от счастья.

– Между прочим, По скучает по тебе.

–Я тоже скучаю по нему, по этой большой тупой самоуверенной птице.

– Не позволяй ему слышать, как ты называешь его тупицей. Он украдет все твои шнурки и сделает из них себе накидку.

–Держу пари, он бы так и сделал. Знаешь, по чему еще я скучаю?

– По чему?

Я улыбаюсь. – Пора мыться.

Я слышу улыбку в его голосе, когда он отвечает. – Мне показалось интересным, что героиня твоей книги тоже часто принимала ванну. Странный поступок для призрака.

Мысль о том, что он в комнате просматривает мои желтые блокноты, пока мы были порознь, заставляет мое сердце петь. – Это было в память о ней. До того, как она умерла.

Он задумчиво произносит: – Это верно, она не знала, что мертва.

–Судя по твоему тону, я чувствую, что мне, возможно, придется внести некоторые изменения.

Он скользит открытой ладонью по моей спине и берет за подбородок, наклоняя мою голову для поцелуя. Он шепчет: – Нет. Это идеально. За исключением того, что мужчина, в которого она была влюблена, когда была жива, выглядит как горилла.

–Он не горилла! Он мачо!

Он многозначительно смотрит на меня. – Пожалуйста, скажи мне, что ты не взяла за основу его персонажа кого-нибудь из своих знакомых.

У меня милая улыбка. – Я бы никогда. В любом случае, это, вероятно, незаконно.

–Что незаконно, так это размер его члена. Держу пари, именно так она и умерла, верно? Проколотые легкие?

–Ладно, знаешь что? Ты больше не читаешь мои незавершенные работы.

Он поджимает губы. Я могу сказать, что он пытается не смеяться надо мной.

Я тыкаю его в ребра и, вздыхая, кладу голову ему под подбородок.

Когда он заговаривает снова, его голос становится серьезным. – Это будет опасно.

Он имеет в виду свою жизнь. Как будто я этого еще не знала.

– Если ты сможешь незамеченным проникнуть на конспиративные квартиры по всему миру в окружении вооруженной охраны и сорвать свадьбу гангстеров, ты сможешь защитить меня. Я тебе доверяю. Кроме того, посмотри на это с другой стороны. Я умею стрелять из оружия!

–Но с ребенком…

– Мал, – говорю я предупреждающим тоном. —Осторожно. Я не хочу больше слышать от тебя всякую чушь о том, что мы не вместе, потому что это слишком опасно. Тема закрыта.

Он хихикает. – И ты говоришь, что я люблю командовать.

–Послушай, я знаю, что – Тринадцать" —это не бойз бэнд, ладно? У этих парней есть жены и подружки, и они умудряются поддерживать в них дыхание. Ты тоже можешь.

После короткого молчания он говорит: – Кто рассказал тебе о Тринадцати?

–Деклан.

Он перекатывает меня на спину и смотрит на меня сверху вниз. Его голос убийственно нежен. – Ты только что произнесла имя другого мужчины в моей постели?

О, черт. Начинаем отступление. – Я… Ты вроде как спросил. И если ты не владелец этого отеля, технически это не твоя кровать.