Текст книги "Место во тьме (ЛП)"

Автор книги: Джей Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

Глава 34

– Все еще снимает? – Карли села, когда Нейт забрал ее мобильник с комода.

– Две сотни странных фотографий и все еще идет загрузка, – он протянул его ей.

Экран был выключен.

– Откуда ты знаешь?

– Я проверил со своего телефона.

Это казалось логичным, что у Нейта был доступ к облачному хранилищу, но теперь, после того как Карли фотографировали пока она спала, девушка захотела, чтобы он подождал, пока она не посмотрит первой. Карли выключила свой телефон.

– Есть что-то интересное?

– Только ты.

Она нажала на экран.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты много двигаешься. Ворочаешься и поворачиваешься. Один раз даже приподнялась на локте.

– На локте?

Спокойной-то ночью?

– Это ничего не значит. Пока что нет. Посмотри с лэптопа, фотографии трудно рассмотреть с экрана телефона.

Спустившись вниз, она пролистала зернистые иконки фотографий, временные отметки обозначали те часы, которые она проспала. Около трех часов ночи ее хаотичные движения переросли в неугомонность. Нейт лег, свернувшись рядом с ней, и она проворочалась еще примерно полчаса. В три тридцать семь ночи она подняла голову от подушки, упираясь локтем в матрас, ее лицо было направлено на камеру. Целых пять минут. Она так делала и в предыдущие ночи?

Делала ли она больше, чем это, пугала себя до чертиков?

На последних снимках Нейт проснулся и обнаженным прошел к линзам камеры, он смотрел на кровать в течение пятнадцати кадров, а затем выключил камеру.

* * *

– От того, кого ты встретила? – спросила Карли, наблюдая за улыбкой на лице Дакоты, когда та читала смс.

– Да.

Она засунула телефон в карман, выглядя при этом скрытной, что было не характерно для нее.

Карли размотала шарф, тепло во дворике кафе в кампусе, наконец, проникло под ее зимнюю защиту.

– Еще не решила ничего насчет него?

– Пока что только может быть, но склоняюсь к одобрению.

– Проставляешь галочки в нужных клетках?

– Пока да.

– У него есть имя?

Дакота состроила гримасу.

– Бруно. Не смейся.

– Даже и не думала.

– Как там глаз твоего страшного соседа?

– Уже не черный. Остался небольшой розовый шрам. Карли прикоснулась к своей брови.

– Спорим, что тебе пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть это.

Карли заколебалась… и напомнила себе, что с друзьями нужно делиться.

– Да, я смотрела достаточно близко.

– Я знала это.

Она чокнулась своим стаканчиком с кофе со стаканчиком Карли.

– Рада за тебя. Надеюсь, ты тоже отметила ему все правильные клеточки.

– Надеюсь, что ты не собираешься спросить какие.

– Эй, нет. Должно быть, это удобно быть соседями. Никаких сложностей с тем, чтобы вернуться домой в четыре утра. Никаких ох-нет-мне-нужна-чистая-одежда ранним утром.

– Так и есть, – с этим проблем не было. – Вероятно, слишком мало сложностей.

– Ох, так ты ему отметила не все клеточки?

Ее тон все еще был несерьезным.

Карли не могла подобрать нужные слова.

– Все не так.

Она подумала о фотографиях на своем лэптопе, не о тех, где она приподнялась на локте, а о других до и после них. О двух телах, уютно устроившихся рядом друг с другом, о Нейте за ее спиной, о ее руке и ноге, перекинутой через него. Не как новые любовники, но уже устроившиеся в удобной, знакомой позе для сна. Как пара. Как она делала в другой жизни с мужчиной, который начал с того, что хотел спасти ее.

– У меня есть склонность прыгать в омут с головой.

– Предположу, что все зависит от того, куда ты прыгаешь, – сказала Дакота.

Карли задумалась, была ли двадцатилетняя девушка той, с кем можно обсудить это, но с Дакотой было легко общаться.

– Я была замужем дважды. Я не умею строить отношения. Я все испортила.

– Может, ты ничего не портила. Может, ты просто выбрала не того парня.

– В любом случае, результат один.

 Дакота какое-то время помешивала свое кофе.

– Тебе не стоит прыгать в омут с головой, знаешь ли. Ты можешь, ну знаешь, проползти вперед на заднице и съехать вниз медленно.

Карлы улыбнулась. Это звучала разумно, но сможет ли она так? Она никогда не могла. А теперь? Когда она не знала, что происходит, когда была напугана, когда Нейт был единственным, несущим ей ощущение безопасности? Могла ли она осторожно двинуться вперед – когда было вероятно, что мужчина в черном может никогда и не вернуться, если Нейт останется с ней?

* * *

Нейт стоял в ее дверях с коробкой с выпечкой в одной руке и с пакетом с продуктами в другой.

– Стейк и яблочный пирог.

Карли подумала о медленном движении вперед, о том, чтобы сказать ему, что ей нужно заняться учебой, что она готова остаться в квартире одна. Но перед ней был симпатичный мужчина с едой.

– Я снова собираюсь к своей сестре завтра, – сказал он за десертом.

– Хорошо.

– Я не вернусь допоздна. Чуть позже полночи.

– Хорошо.

– С тобой будет все в порядке?

Она заколебалась, задумавшись над этим вопросом. Девушка беспокоилась из-за того, что они спят вместе, из-за того, что она боится оставаться одной, что ее потребность в нем все испортит. Но его вопрос перевернул все с ног на голову. Она не была ребенком, Карли может оставаться одна. Это было частью причины, по которой она была здесь, чтобы доказать это.

– Со мной все будет хорошо, – сообщила ему девушка, неуверенная, что это было правдой.

– Позвони, если передумаешь, – сказал ей Нейт у ее входной двери следующим утром. – Или напиши, – он поцеловал ее. – В любое время.

– Я уловила суть.

Она все еще могла ощущать на себе его прикосновения, когда смотрела, как он спускается по лестнице.

– Тебе не надо бояться, – пробормотал он ей, когда они занимались любовью на диване.

И снова в лофте, когда он поглаживал нежную плоть на ее горле, водил по изгибам ее лица своими губами. Тени воспоминаний проигрывались на задворках ее разума, пока ее тело изнывало и изгибалось дугой под ним. Страх и удовольствие, дрожь и нехватка дыхания.

Она ощущала его присутствие рядом с собой весь день, его запах на ее волосах, его голос в ушах и саднящую чувственную болезненность внутри нее. Под всем этим, как нить, связующая все вместе, находилась тревога из-за того, что может случиться в ее квартире сегодня ночью и о том, что это будет значить для нее.

* * *

Она могла слышать его ровное дыхание. Ее ужас был безжалостным и жгучим. Что-то, чего она не понимала, пульсировало глубоко в ней.

Кровать заходила ходуном. Теперь он был над ней. Она не могла видеть его, но знала. Девушка хотела открыть глаза, но те не хотели открываться, так что ей пришлось ждать. Это не займет много времени. Это она знала тоже.

Теплое, сладкое дыхание повеяло на ее шею, волосы, лицо. В ее груди родился резкий вздох, когда его рука встретилась с ее. Твердая и собственническая на ее горле. Ее дыхание ускорилось. Страх и… желание. Он тихо усмехнулся. Позабавленный, довольный. Стыд волной разлился по ней.

Он опустился, его вес прижался к ее лобку, к холмикам ее грудей. Едва открыв веки, она увидела свет и цвет, мужчину над ней. Мускулистого, с веснушчатыми плечами, порослью волос на его груди, его соски были напряжены и потемнели... Он раскачивался медленно, ритмично. Смотрел на нее.

У него было лицо. Лицо Нейта.

Она ощутила его теплый шепот на своих губах.

– Не бойся.

У нее перехватило дыхание. Страх и желание.

Влажность скользнула змеей от ее щеки до виска. Она распахнула глаза в темноте. Напряженно ища ясность.

– Я могу ощутить твой вкус.

Его язык оказался в ее ухе, скользя, пробуя, прокладывая путь внутрь ее головы. Через ее мозг, тянулся к ее памяти. Она оседлала его, задавая ритм, его синие радужки потемнели, насытились цветом и были на ней. Глаза Нейта. Руки Нейта на ней. Желание управляло толчками ее тела.

Она замерла от звука его утробного сдавленного смеха. Воспоминание умерло, она вновь оказалась под ним, в прострации, пришпиленная вниз как насекомое. Она теперь не могла видеть его лицо, но она знала. Это Нейт, она сделала это. Она привела его сюда, хотела его.

Ее желудок скрутило от отвращения. Из ее горла вырвался звук. Не слово, лишь отзвук усилия, когда она отвернула лицо прочь. Когда ее руки согнулись в локтях, а ее ногти процарапали по гладкой, толстой материи.

– Бл*ть.

В этом восклицании было удивление и встревоженность. Его тело дернулось, отпрянуло назад. Что-то тяжело упало на ее горло, вдавливая ее шею в подушку, ее челюсть захлопнулась, зубы уперлись друг в друга. Она не могла дышать, молотила руками по покрывалу.

– Бл*ть. Твою мать.

В его голосе была паника. Давление на ее горле усилилось, сокрушая ее трахею.

Она замерла неподвижно. Боялась двигаться, нуждалась в воздухе. Кровь стучала в ее ушах. На задворки разума подползал гудящий, крапчатый туман. Мышцы ослабли, будто воздух, в котором она нуждалась, растягивал их.

Когда удушье уменьшилось, лишь достаточно для нее, чтобы втянуть воздух, чтобы поднялась грудь и плечи.

Она распахнула глаза в темноте, увидела его тень. Он сидел на ней, верхом на ее тазе. Вдоль ее горла лежал прут. Ее руки будут двигаться, если она прикажет им, она ощущала это, только вот она не приказывала. Она прислушивалась к взволнованному, пугающе прерывистому дыханию.

В ее глазах теперь была не только тьма. Она моргнула от намека на свет, желая, чтобы он показал себя. Она ощущала в нем нерешительность – убить ее или изнасиловать, а может нет? Наслаждаться грубостью или поцеловать ее и сказать ей, чтобы она не боялась?

По ее венам гулял гнев. Плач, что сорвался с ее губ, был жалким.

Прут поднялся с ее горла.

– Карли? – шепот.

Она не была уверена, что может говорить, но не ответила. Пошел он нах*й.

Пальцы ощупали впадины под ее челюстью. В ее голове раздался крик: Он проверяет мой пульс! Она отвернула лицо. Резкое движение, толчок ее плеч. Затем ее руки стали бороться, цепляться, бить. Это происходило не в ее уме, она могла ощутить боль от ударов под своими пальцами.

Он хватал ее за руки, локти, запястья. Пытался удержать ее, придавить. Рыча, ругаясь. Ладонь накрыла ее лицо, повернула его набок, прижала к подушке. Она взметнула руками, набросилась на него, боролась с ним без навыков или цели, или силы.

Сражалась за дыхание, за жизнь.

Глава 35

Она достигла верхней ступеньки, когда перешагнула через край, и, цеплялась за перила, кубарем полетела вниз. Внизу она снова встала на ноги, а затем, спотыкаясь, бросилась к стене, прижавшись к ней.

Не гребаный сон. Кто-то прижимал пальцы к ее пульсу. К ее горлу подкатила тошнота. Она испытала позыв к рвоте, подавила его, стала осматривать – кухню, двери, лестницу, темное пространство над лофтом.

Был ли он все еще тут?

На неуклюжих ногах, ощущая, что что-то не так с ногой, девушка поковыляла на кухню, неловко обшарила прохладную нержавеющую сталь, и нашла то, что искала: ручку длинного, острого ножа, торчащую из подставки для ножей на столешнице. Нож ощущался слишком легким и слишком тяжелым. Деревянная ручка скользила в ее ладони. Ей нужны обе руки, чтобы прекратить трясучку.

Что теперь? Что, бл*ть, теперь?

Ответ пришел из коридора. Шум у входной двери, звук ладони, ударяющей по дереву. Голос с той стороны заморозил кровь в ее жилах.

– Впусти меня. Карли, впусти меня!

Нейт. О, черт, это был Нейт.

Карли прижалась спиной к стене на противоположном от входной двери конце коридора.

Дерево задребезжало в своей раме. Она наблюдала и ждала. Вне зависимости от того, что сделал Нейт, неважно как он сделал это, она пустила его в свою постель, отдала ему свое тело… и ключ.

Лязганье запоров в замке достигло ее слуха в тишине. Так же, как и металлический стук, когда поддели цепочку, его голос стал громче из-за образовавшейся щели.

– Карли, это Нейт. Я вхожу.

Она услышала глухой удар и звук царапающего по дереву металла. Болторезов. Затем дверь распахнулась, и его тень шагнула внутрь.

Она видела, как та остановилась на ее пороге и знала кое-что еще. Кое-что важное. Она не была сумасшедшей. Все было реальным, жестоким. А в ее руке был нож.

– Карли?

– Держись от меня подальше.

Во рту пересохло, а язык ворочался медленно.

Он нашел ее в темноте, подошел ближе.

– Ты не пострадала?

– У меня есть нож.

Он замер.

– Здесь кто-то есть?

– Ты, Нейт. Ты здесь. Ты вошел с помощью еб*ного ключа.

Она подняла лезвие – угроза.

Пробираясь мимо нее, идя спиной к более светлому мраку гостиной, он поднял ладони.

– Карли, все в порядке.

– Нет, нет в порядке.

Она двигалась вместе с ним, оставаясь близко, не желая терять его в тенях.

– Я не причиню тебе вред.

– Нет, не причинишь.

– Ты можешь опустить нож.

– Нет.

Он остановился на открытом пространстве внизу лестницы, достигнув стены. Свет зажегся, ослепительно яркий.

– Твои руки кровоточат.

Так это от крови нож скользил? Она хотела посмотреть, но не отрывала своего взгляда от него.

– Ты порезала себя, Карли?

Он не имел в виду случайно.

– Это не я. Я не делала этого.

Победа в ее голосе. Что-то напряженное и неконтролируемое в ее мышцах. Оно заставляло ее двигаться, наступать и отступать, ее ноги ступали, будто они были на танцполе, что-то неправильное было с одной из них.

– Это ты. Я знаю, это был ты.

– Нет, Карли.

Он бросил взгляд через плечо, оставался там, где был.

– Не притворяйся. Просто не надо.

– Расскажи мне, что случилось.

– Ты знаешь.

Она покачивалась, расхаживала, тяжело дышала.

Он двинулся вперед, когда она танцевальным движением скользнула назад. Нож сверкнул под светом, когда она разрезала воздух.

Мужчина показал руки.

– Все хорошо, все хорошо.

– Ты пытался задушить меня.

Она бросилась снова.

Он поймал ее запястье и притянул ее ближе. Сильный, быстрый, толстое лезвие оказалось между их телами, его острый, смертельный конец направлен в потолок.

– Не я, Карли, – его голос был ровным и спокойным. – Меня здесь не было. Я не знаю, что произошло, но это был не я.

Она тяжело дышала, ее глаза были направлены на плотно сжатые вокруг ее запястья пальцы.

– Лжец.

– Ты хочешь причинить мне вред?

Карли касалась грудью его предплечий, когда вдыхала воздух. Ее пульс замедлялся и ускорялся в венах.

– Да.

– Тогда сделай это. Порежь меня. Мне все равно.

Он изменил давление своей хватки, направил конец лезвия на себя, надавил на ее руку, пока кончик ножа не коснулся ямки под его челюстью.

– Если это то, что тебе нужно, если это все исправит, сделай это.

Нож выскользнул из ее рук, ударился об пол, отскакивая прочь. Она убивала прежде, девушка не могла сделать этого снова.

Она отступила назад, прочь из его хватки, девушка увидела кровь, размазанную по ее рукам, яркие капли крови на бледно-голубой материи ее пижамных штанов. Затем началась дрожь. Крупное прокатывающееся содрогание, которое расползалось по ее спине, спиралью расходилось к рукам и ногам. Карли покачнулась и оступилась.

Нейт поймал ее за локоть.

– Позволь мне помочь тебе.

Она хотела сохранять дистанцию, но вся сила к сопротивлению исчезла, и девушка позволила отвести себя в малую ванную комнату, пошатываясь, когда боль простреливала ее ногу. Нейт посадил ее на туалетную крышку, включил воду над ее руками, изучил правую, где кровь выступала на ладони и капала в раковину.

– Услуга за услугу, – сказала она.

Он взглянул на нее.

– Сначала ты, теперь я.

Ее голос звучал странно. Колени отбивали дробь. Она указала на его бровь.

– Теперь моя очередь истекать кровью.

Он быстро пробежался глазами по ее лицу, будто пытался прочитать то, что было написано на нем.

– Я не делала этого, – сообщила она. – То есть я сделала, должно быть это было я, но не с собой. Не специально.

– У тебя был нож.

Она закричала. Ее голос эхом раздался в ее ушах.

– Я не резала себя.

Он поднял ее больную ногу себе на колено и мягко нажал рядом с лодыжкой.

– Я думаю, ты растянула ее.

– Однажды я ее ломала. Ломала их обе. Я упала и разбила себя вдребезги.

Нейт ничего на это не сказал, просто потянул вверх ее рукава, пробежался пальцами по ее предплечьям, приподнял волосы и потрогал горло. Затем, наконец произнес

– Что случилось, Карли? – произнес он, наконец.

– Я видела тебя, – прошептала она.

– Расскажи мне все. Расскажи мне, будто я ничего не знаю.

– Как ты придавил меня вниз? Как я боролась с тобой?

Он поднял ее рукав снова.

– Вот как ты получила это?

Розовая царапина выделялась на внутренней части ее предплечья.

Она выхватила руку.

– Может, это было тогда, когда ты сжал руку вокруг моего горла, пока я не смогла дышать.

Она сжала глаза при воспоминании.

– Карли, ты не можешь подождать здесь? Просто оставайся здесь. Хорошо?

Затем он ушел.

Она слышала, как он пошел по лестнице, а затем ходил по этажу выше. Она не ждала, она встала, вцепилась в раковину, когда ее голова закружилась, и подняла глаза к зеркалу. На ее щеке была кровавая царапина, а на горле красные пятна. Она отпрянула от своего отражения, бросилась в гостиную, врезалась в телевизор и ударилась о кухонный стол.

Позднее Нейт сидел на кофейном столике перед ней. Он держал ее неповрежденную руку, а она качала головой.

– Что ты принимала? – его голос стал тверже, настойчивее. – Что это?

Он потряс перед ней пластиной таблеток.

– Снотворные таблетки.

– Ты приняла их все?

– Я их вообще не принимала.

– Здесь осталось только две.

– Я смывала их в раковине.

– Все?

– Нет, одну из них. По одной каждую ночь. Я выдавила одну, а затем бросила ее вниз.

– Все же, ты приняла несколько.

Когда она покачала головой, он приподнял ей подбородок, изучил взглядом ее глаза.

– Ладно.

Его голос стал серьезным. В его руке был ее мобильный.

– Хорошо.

– Нет.

Она схватила телефон.

– Ты не станешь смотреть первым.

– Тогда ты сделаешь это. На лэптопе.

Ее руки тряслись, она не могла вспомнить пароль, и ему пришлось авторизовать ее в облачном хранилище. Первые фото были сняты чуть позднее часа ночи, когда она включила приложение. Были небольшие группы фотографий, где она ворочается во сне. В три семнадцать ночи более длинная серия снимков. Фотографии Карли, где она поворачивается к камере, поднимает руку к уху, поднимает голову с подушки. А затем ничего. Больше нет фотографий.

– Где остальные? – спросила она.

– Они все тут.

Она выпрямилась, отклонилась от него, ее обуревали гнев и страх.

– Ты удалил их.

– Нет, Карли, послушай. Я нашел твой телефон на полу в лофте только сейчас. Я тотчас же спустился вниз. С мобильного нужно пару минут, чтобы зайти в файлы. Это первый раз, как я увидел фото.

– Мой телефон был на полу?

– Да. Со всем, что было на твоем комоде. Я думаю, ты порезала руку о стекло из зеркала.

Воспоминание: острые углы, падение, кувыркание.

– Я сшибла телефон вниз?

– Он прекратил съемку еще до этого. Остановился снимать здесь.

Он указал на последнее фото, там ее голова слегка приподнялась с подушки.

Пульс Карли ускорился.

– Я увидела тебя.

– Что-то разбудило тебя.

– Мои глаза были закрыты.

– А затем сенсор движения выключился.

Глава 36

Нейт оставался с ней все часы раннего утра, ни много ни мало лишь наблюдал за тем, как она расхаживает, прихрамывая, волнуясь и будучи напуганной. Ее это не заботило, это было неважно… потому что она знала.

Кто-то был тут. Кто-то почти задушил ее. Кто-то швырнул ее в комод. И это знание было как свободное падение – головокружительное и ужасающее. Это была не она, ей не нужна была психиатрическая больница, она не была чокнутой, кто-то другой был. Мужчина, который знал ее имя, который держал ее, которого развлекал страх. Который мог пробраться в ее квартиру.

Был ли это Нейт? Она так не думала. Не теперь. Его изображение было в ее голове. И все же, когда он попытался обнять ее, она оттолкнула его и отдалилась из зоны досягаемости. Она не знала почему, не пыталась понять этого, просто продолжила расхаживать взад вперед, давая тревожной, напряженной энергии выход, чтобы она не вышла из-под контроля.

Когда солнце раннего утра осветило гостиную, Нейт присоединился к ней у окон.

– Ты выглядишь немного лучше.

– Мое горло болит, и у меня кругом синяки.

– Ты кажешься более здравомыслящей.

– Извини из-за ножа. Я была напугана.

– Это выглядело как нечто большее. Это казалось…

– Безумным?

Он какое-то мгновение удерживал ее взгляд.

– Что ты ела на ужин прошлой ночью?

– Что?

– Ужин. Удиви меня.

– Стер-фрай и бокал красного.

– Здесь?

– Да. А что?

– Ты была взвинченной. Абсолютно взбудораженной. С тех пор как я пришел. Расхаживаешь по полу со скоростью света.

Она отвернула лицо. Так может выглядеть тревога.

– Такого не бывает от снотворных таблеток, – сказал он.

– Я сказала тебе, что их не принимала.

– Я гадаю, приняла ли ты что-нибудь другое.

– Обдолбалась и забыла упомянуть это?

– Нет. Ты сказала, это случалось и прежде, так что, может быть, что-то на твоей кухне, аллергическая реакция или…

– Шок.

Он посмотрел на вид из окна, его глаза были прикованы к морю.

– Ты права. Вероятно, это шок. Ты напугала меня до смерти тем ножом. Как зовут твою подругу с книгами?

Карли нахмурилась.

– Кристина?

– Я хочу позвонить ей, посмотрим, может, ты останешься у нее на сегодня.

– У меня занятия.

Нейт секунду на нее смотрел, прикоснулся к ней в первый раз, с тех пор как она оттолкнула его, нежно провел пальцем по царапине на ее щеке.

– Я не думаю, что сегодня тебе стоит садиться за руль.

Что-то холодное скользнуло вниз по спине Карли. Талия делала дыры в стенах, она написала свое имя в пыли на крышке смотрового люка. Она выехала утром и врезалась в дерево.

– Квартиры на верхнем этаже все трех и четырехкомнатные. В них спальни с ванными комнатами на нижних этажах, – сказал Нейт.

Взгляд Карли скользнул по ее собственному нижнему этажу.

– И?

– Ты можешь спать в одной из них вместо лофта.

* * *

– Я приняла снотворное, – сказала Карли Кристине за ланчем. – Проснулась дезориентированная и споткнулась о комод. Столкнула зеркало и упала на него, – она пожала плечами. – Не так уж умно. Затем я пропутешествовала на лестницу, когда искала бинт.

Затем она проспала в нижней спальне Кристины три полных часа.

Кристина подтолкнула еще один сэндвич по направлению к ней.

– Что случилось с твоим лицом?

– Я, должно быть, поцарапалась, неуклюже падая.

Карли осталась на весь день, работала над домашним заданием за обеденным столом Кристины, пока та сидела напротив, читая обзоры. Все было легче, чем ожидала Карли, никакой болтовни и раздражения, но продуктивность и кооперация.

Нейт позвонил во время ланча и затем снова ранним вечером, спрашивая, как она, что она делает, кто с ней. Это напомнило ей его вопросы о снотворных таблетках, и она почувствовала, что за ней следят. Она уже это проходила, не хотела этого с ним. Он послал смс чуть позже четырех часов.

Пока что не иди домой.

Не планировала.

Сорок минут спустя, он прислал еще одно.

Не уходи, пока я не приду.

Кристина подняла взгляд от своей клавиатуры.

– Из-за чего ты хмуришься?

– Нейт меня проверяет. Снова.

– Я думаю, его интерес может быть чуть более чем соседский.

Если бы она только знала. Старая досада заставила Карли напечатать смс.

Не говори мне, что делать.

Но она ничего не отправила: пассивно агрессивное несогласие.

Пять минут спустя.

Карли?

Все еще у Кристины.

Жди меня там. Мне нужно кое-что показать тебе, прежде чем ты вернешься.

Она заколебалась, перед тем как ответить. Имело ли отношение к тому, чтобы идти домой или приглашением остаться? Она хотела спросить, узнать, что у него на уме, но не было никакой причины заострять сейчас на этом внимание.

 Кристина пригласила меня на ужин.

Она встретила Бернарда, мужа Кристины, когда он вернулся домой с работы. Он налил вина, пока Кристина пересказывала историю со снотворным/порезом руки/падением с лестницы, не намека на закатывание глаз в ответ на чистосердечный пересказ Кристины. Карли он этим понравился.

– Зачем спать на диване сегодня ночью, когда ты можешь остаться в уютной кровати здесь? – спросила ее Кристина. – Ты можешь нормально наступать на эту ногу и не беспокоиться о том, что сломаешь шею, просто идя на кухню.

Карли хотела быть независимой, стоиком, такой, какой и хотела быть, приехав сюда, но мысль о еще одной ночи в своей квартире – с вывихнутой ногой и отсутствием быстрого выхода – заставила ее принять приглашение. Было почти десять, когда она предупредила Нейта смс.

Я остаюсь на ночь у Кристины.

Она подумала, что он ответит или позвонит, «Как у тебя дела?» или «Тогда мне не надо торопиться обратно», но ответа не было, и в десять тридцать вечера, в постели, нуждаясь во сне и устав ожидать от него вестей, она набрала номер его мобильного. Оставила голосовое «Хорошего сна, увидимся завтра». Сказала себе, что хотела, чтобы он не вмешивался, что все не может так продолжаться.

Она все еще ничего от него не слышала, когда покидала Кристину следующим утром, но, когда она вышла из лифта, хромая на своей растянутой голени, она увидела, что дверь его квартиры широко открыта. Карли постучала по косяку, услышала приглушенный стук, увидела тень, пробежавшую в свете в конце коридора, и почувствовала внезапное, точное осознание, что она не может убежать или спрятаться.

Появилась женщина.

– Вы к Нейту?

Тридцати лет, в джинсах и сапогах, с короткими светлыми волосами, что-то резкое в ее тоне. Карли почувствовала, как в ней растут вопросы и сомнения.

– Да.

– Его здесь нет, – сказала женщина, пока шла к Карли. – Его не будет пару дней. Возможно, больше.

Ее голос был сдержанным, таким же громким, как будто раздавался с другого конца коридора. Гневный и обиженный, подумала Карли.

– Вы Карли?

Может, это было обвинением.

– Да.

– Нейт упоминал про вас. Я его сестра, Бек. Слушайте, мне, правда, очень жаль. Он в больнице. Кто-то избил его.

Сердце Карли застучало.

– Кто… кт… как он?

– Да, извините, я должна была рассказать вам сразу же.

Бек перевела дух и выдохнула, что-то в том, как она возвращала самоконтроль, напомнило Карли Нейта.

– У него сотрясение и сломана челюсть, пара сломанных ребер и его колено… – она яростно вздохнула. – Бедное колено в ужасном состоянии. Было еще тогда, а теперь вообще не подлежит операции.

Она резко повернулась, и пошла по коридору назад.

Карли похромала позади, пытаясь угнаться за ее шагом и информацией.

– На данный момент он на седативных, – Бек взяла чашку с кухонного стола. – Из-за травмы головы. Они сделали компьютерную томографию, не обнаружили повреждение мозга, но он был взволнован, испытывал сильную боль, и, очевидно, им ничего не оставалось. Я думала, что заберу для него пару вещей, выпью кофе, пока я здесь. Я была в больнице большую часть ночи.

Она замолкла и посмотрела на Карли.

– Вы в порядке? Вам не нужно присесть?

– Нет, я в порядке.

– Вам сделать чай? Кофе?

– Нет, спасибо. Что произошло?

Сестра Нейта пожала плечами.

– Несколько детей нашли его и вызвали скорую. Около гавани.

Взгляд Карли переместился на улицу за стеклом, она вспомнила, как он смотрел через дорогу одной ночью с окровавленным лицом.

– Он был в пабе?

Еще одно пожатие плеч.

– Его нашли в семь. Я не знаю, где он был до этого.

Карли пила вино, раздраженная тем, что он проверяет как она – а его кости ломали.

– Что говорит полиция?

– Они думают, кто-то избил его металлическим прутом.

Рука Карли взметнулась ко рту.

– Они считают, это могло случиться в переулке, и ему удалось доползти до берега, прежде чем он отключился, – продолжила женщина.

Она сильно заморгала, пытаясь припомнить что-то полезное.

– Пару недель назад, он ввязался в драку в пабе за углом. Кто-то рассек ему тогда бровь. Может, они снова подрались.

– Полиция знает об этом?

– Он не ходил в полицию.

– Вы были там? Вы знаете, кто это был?

– Нет. Я нашла его после.

– Вам стоит рассказать копам, – сказала сестра Нейта.

Карли заколебалась. Если они проверят ее имя, они ей не поверят.

– Я ничего не знаю.

Может, заминка прозвучала больше оборонительно, чем правдоподобно, потому что Бек еще минуту разглядывала Карли: царапину на ее щеке, повязку на ее руке, единственный носок на ее больной ноге.

– Как вы пострадали?

Это была не озабоченность, она хотела знать, замешан ли в этом Нейт.

Переведя дыхание, готовясь повторить простой ответ, Карли снова заколебалась. Нейт сказал, что хотел помочь разобраться с этим. Может, он так и сделал. Может… что? Кто-то в ее лофте в три тридцать утра пугает женщину, пока та спит, и Нейта избивают металлическим прутом на улице ранним вечером. В пешем расстоянии от неблагополучного паба и бездомных людей и наркоманов на заброшенных складах.

– Я упала с лестницы.

Его сестра наблюдала за Карли еще долгую минуту, еще раз вздохнула, прежде чем спросить:

– Хотите помочь мне подыскать одежду для Нейта?

Она всполоснула кружку.

– Постскриптум, если она у него есть, – сказала она, поднимаясь по лестнице. – Пару чистых рубашек, штанов. При удаче он будет в сознании, чтобы надеть их сегодня.

Карли держалась за поручень, идя следом, опустив голову, пока боролась с лестницей с ее хромотой, лишь взглянула вверх, когда достигла верха.

– Носки и трусы тоже, – сказала Бек из гардероба. – Есть идеи, где искать?

Карли не ответила. Ее глаза были прикованы к потолку. На квадратном отверстии, открывающем черную пустоту вверху.

– Да, я не знаю, что он делал, – сказала Бек с другой стороны комнаты. – Покрытие на постели.

Бек не имела в виду покрывала. Она имела в виду грязный белый квадрат, который утопал в мягком одеяле. Крышка вентиляции. Карли оторвала от нее взгляд и перевела его на черную дыру в потолке Нейта, ее пульс ускорился, пока она всматривалась в темноту позади.