Текст книги "Место во тьме (ЛП)"

Автор книги: Джей Форд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Глава 17

Карли положила свой мобильный телефон на кухонную столешницу и начала расхаживать до окон и обратно. Взяла телефон в руки десятый раз. Сделай это, Карли.

– Эдриан Таусенд.

Прозвучал его рассеянный рабочий голос.

– Это Шарлотт.

На другом конце телефонного провода воцарилось молчание, растянувшееся дольше, чем положено при удивлении.

– Шарлотт? Как поживаешь?

– Прекрасно.

– Ты говорила с Мэрилин? Она продолжает звонить и спрашивать, не знаю ли я что нового о тебе.

Это был их первый разговор со времен продажи дома, а он сразу заговорил о матери Карли. Или, может быть, его просто раздражает отвечать на ее неприятные звонки, Карли не могла сказать наверняка, она просто слегка провернула нож.

– Ты все еще видишься с Даниэль?

Тремя неделями спустя, после того, как они расстались – как она потеряла ребенка – Эдриан уже оказался в постели другой женщины.

– Да, насчет этого, ― последовала пауза. ― Я собирался позвонить, но подумал, что будет лучше подождать, в случае, если это не… ну, нет смысла, в том... ты и так об этом услышала.

Она не знала, о чем он говорит. Не была уверена, что хотела об этом слышать, но это Карли открыла эту дверь.

– Нет, я не слышала. Почему ты не рассказал мне?

– Бл*ть, ― он долгое время ничего не говорил, его дыхание было тяжелым на другом конце линии. ― Она… у нас будет ребенок.

К горлу Карли подкатила тошнота.

– Двенадцать недель. Опасный период уже миновал. Мы вчера были на УЗИ, и ребенок кажется здоровым.

Он сказал это так, будто Карли беспокоилась о Даниэль. Когда она ничего не сказала, он сказал:

– Ты тут?

– Я думала, ты не хотел детей.

– Я никогда такого не говорил.

– Верно. Ты не хотел их со мной.

Слезы обожгли ей глаза.

– Ты не можешь хотя бы попытаться порадоваться за меня? По крайней мере, один из нас собирается стать родителем.

Карли хотела закричать, просто открыть рот и выть от совершенной пустоты в ее животе. Но она позвонила ему не для того, чтобы он причинил ей боль. Карли слышала полный сомнений голос Энн Лонг в своей голове и знала, что нет больше никого, пытающегося во всем разобраться, и она продолжала возвращаться к словам Дина Квентина: Если кто-то вам докучает, может быть, это бывший. Она вытерла влагу с лица.

– Ты был в Нью-Касле?

– Что? Когда?

Она вслушивалась в его интонацию, не уверенная, сказал он это с удивлением или же с увиливанием от ответа.

– У тебя все еще бизнес здесь, верно?

– Да.

– Когда в последний раз ты был здесь?

Пауза.

– Почему ты спрашиваешь?

Бизнес, подозревала она, подразумевал временами женщин.

– Меня больше не волнует, чем ты занимаешься. Я просто хочу знать, был ли ты здесь недавно.

– А я не обязан отчитываться перед тобой.

– Обязан, если ты наведывался в мою квартиру.

– Ты думаешь, я мог прийти? ― в его голосе появилось насмешливое развлечение. – Зачем, принести бурбон и потрахаться с моей бывшей женой, пока я в городе?

Карли сжала зубы.

– Мне кажется, я видела тебя здесь.

– В твоей квартире?

– Да. Я подумала…

– Что?

– Подумала, что ты хотел посмотреть, как я устроилась. Здесь есть домофон, ты мог попытаться пройти внутрь, сказать кому-то, что ты мой муж.

– Ты думаешь, я проник в твой дом?

Она прижала два пальца ко лбу.

– Ты здесь был?

– Я был в Нью-Касле всю ночь две недели назад.

Мужчина сидел на ее кровати две недели назад. Он делал так и раньше. Эдриан был весьма волен в трактовке правды.

– Ты приходил ко мне?

– Я приехал на встречу и ужин. Оставался у… друга. Мне не требуется помощь, чтобы выпить и заняться сексом. Если ты видела меня, так это не потому, что я искал с тобой встречи.

Она зажмурила глаза, взбешенная, испытывая отвращение, но довольная.

– Хорошо, прекрасно. Хорошей тебе жизни.

Девушка швырнула телефон на диван, скрестила руки и сжала зубы. Снаружи было практически темно, и она сделала неспешный осмотр окрестностей с балкона: склады, улицы, дома. Кто-нибудь смотрит на нее в ответ сегодняшним вечером?

Звонок мобильного заставил девушку отвести взгляд от окна. Ее мать, очень подходящее время. Вероятно, совпадение, что она позвонила после разговора с Эдрианом, хотя, возможно, он повесил трубку и позвонил Мэрилин, чтобы отчитаться. Карли подумала не отвечать на звонок, считая, что знает наперед тему разговора, но телефон не замолкнет.

– Мам.

– Наконец-то ты ответила на звонок. Ты в порядке?

– Я в порядке.

– Я только что говорила с Эдрианом, он сказал, что, кажется, у тебя проблемы.

– Ты звонишь, чтобы узнать мое мнение или послушать самостоятельно?

– Я звоню, чтобы проверить, как ты. Почему ты так быстро раздражаешься?

Карли заняла свое место у окна снова.

– Со мной все хорошо, мам. Квартира чудесная. Курсы увлекательные. Погода превосходная. Все замечательно.

– Эдриан сказал, что ты думаешь, что он вломился к тебе в квартиру.

– Я сказала, думала, что видела его.

– Он сказал, что ты была расстроена из-за Даниэль и ребенка.

– Он написал отчет или просто позвонил рассказать обо мне?

– Шарлотт, пожалуйста, я беспокоюсь о тебе. Как представлю, что ты видела Эдриана и слышала про ребенка… все это меня беспокоит. Ты говорила с кем-нибудь об этом?

Она не имела в виду поболтать за чашечкой кофе с подругой.

– Мне не нужно ни с кем говорить.

– Я знаю, что прошло слишком мало времени для этого шага. Все те твои прогулки, когда ты не желала видеть детей Селины и разговаривать со мной. Ты должна подумать о том, чтобы вернуться домой, пока тебе не стало совсем плохо.

Карли протяжно и глубоко вздохнула.

– Мам, прекрати.

– У тебя был срыв, Шарлотт.

Что-то оборвалось в тот день. Та нить, что связывала ее с Берденом. С воспоминаниями о ее мертвых друзьях. Она никогда не пыталась объяснить это своей матери; они едва разговаривали после того, как Карли попала в больницу. Нет никакого смысла, Мэрилин никогда не прислушается к ее словам, как не слышала дочь и сейчас.

– Я живу здесь, ― сказала Карли.

– Ты не можешь просто говорить людям, что стала другим человеком. В этом нет никакого позора.

Карли повысила голос.

– Я не вернусь. Ты должна с этим смириться.

– Шарлотт…

Она повесила трубку, испытав удовлетворение и облегчение от внезапно наступившей тишины. Девушка наблюдала за улицей еще долгое время после этого, пытаясь сосредоточиться на других вещах. Люди приходили домой, зажигались огни, опускались шторы. Вечернее движение. Она узнала фигуру, направлявшуюся из магазина, в обоих руках несшую по пластиковому пакету с покупками. Нейт – сутулые плечи, легкая хромота.

Через несколько минут она услышала шум в коридоре и отвернулась от окна, пересекла квартиру и встала у входной двери. Она услышала звук мягких шагов, отстегнула цепочку и выглянула в коридор.

Нейт возился с ключами, а пакеты с продуктами стояли у его ног. Он повернул голову, чтобы посмотреть на нее.

– Привет, ― сказала Карли, ее голос был ровным, немного грубым, каким был по телефону.

Может он услышал это и принял за недовольство.

– Ты слышишь меня, когда я вхожу?

– Иногда. Хороший день?

Он выпрямился, казалось, раздумывая, что сказать ей.

– Обычный. У тебя?

– Как и в старые времена. Не хочешь выпить?

Он продолжал смотреть на нее, может быть, взвешивая ее голос и приглашение. Даже и близко не флирт.

– Пьешь красное?

– Когда предлагают.

– Я принесу бутылку.

Глава 18

Карли была в коридоре с вином «Шираз», прежде чем поняла, что она делает. На нее напало знакомое настроение. Она нуждалась в компании, в участии, в чем-то, что поможет ей разогнать дурные мысли. Энн Лонг и ее совет, Эдриан, ее мать – за этим последует самоедство, а она этого не хотела.

Нейт оставил свою дверь незапертой. Она постучалась и вошла. Высокие потолки, французские окна, кирпичные стены, нержавеющая сталь. Все то же самое, что и у нее, но они были расположены зеркально и не на тех местах: лестница на лофт была по другую сторону, присутствовали дополнительные двери, и кухня имела другую форму.

– Бокалы для вина внизу.

Он указал на барную стойку.

– Наливай, пока я разберу покупки.

Сегодня вечером его краткость ей нравилась даже больше. Она нашла два больших бокала, налила приличное количество вина в каждый из них и поставила на столешницу. По другую сторону, Нейт повернулся от холодильника и взял один бокал.

– За твое здоровье.

Он изобразил чоканье об ее бокал, будто не хотел приближаться ближе. Мужчина сделал большой глоток и вернулся к разбору покупок.

Карли рассматривала его гостиную, глазами она скользнула по парным кожаным креслам, низкому столу, большому плоскому телевизионному экрану. Одна стена была окрашена в бледно-голубой цвет. В центре нее помещалась единственная черно-белая фотография – яхта под треугольным парусом. Никаких подушек, книг, безделушек, будто только мебель и цвета краски были тщательно подобраны, но интерес или деньги далее иссякли. Карли стояла у его окон и смотрела на улицу. Тот же вид, но слегка с другого ракурса. Если бы кто-то посмотрел вверх, увидел бы ее здесь с мускулистым мужчиной-соседом.

Она перевела взгляд на отражение комнаты в стекле. Покупки были разобраны, а Нейт стоял у столешницы, держа пальцы у края его бокала с вином, и смотрел на нее через комнату. Вероятно, гадая, какого дьявола она здесь делает. Не будь странной соседкой, сказала она себе. Той, что напрашивается на то, чтобы вместе выпить, а затем становится напряженной и молчаливой. Она смогла улыбнуться, повернувшись.

– В твоей квартире другая планировка.

– Она двуспальная. Одна наверху, одна внизу.

Он указал на лофт и на дверь, которой у нее не было.

– Наши ванные комнаты находятся через стенку. Орехи?

– Извини?

– Орехи. У некоторых людей на них аллергия.

– Ох. Нет, у меня нет аллергии. От орехов мне ничего не будет.

– Вот орехи и чашка. Присаживайся.

Она села на край дивана. Нейт включил свет, подходя к ней, положил орехи на низкий столик и сел на кресло рядом с ней.

– Ты моя первая гостья. Вот я везунчик, надел грязные носки.

– Вообще первая?

– С тех пор, как я вернулся, ― он мотнул головой из стороны в сторону. ― За долгое время.

Карли подумала о той мрачности, что замечала в нем, гадая, предпочитает ли мужчина быть один, или же никто не хочет навестить его.

– Как твое колено?

– Не лучше, не хуже.

– Есть новости от врача?

Рукой он скользнул к коленной чашечке и потер ее сбоку.

– Я увижусь с ним в течение месяца.

– Он проведет медосмотр для работы?

– Для операции. Есть шанс, что все заживет само собой. Если же нет, мне придется лечь под нож.

– Как это скажется на твоей работе?

– Длительный период восстановления, в зависимости от того насколько хорошо пройдет операция.

Он коротко и напряженно пожал плечами.

Она не хотела подбадривать его и говорить, что все будет хорошо, и просто сказала:

– Удачи.

Мужчина кивнул, оглядываясь вокруг, будто думал, о чем еще завести разговор.

– Мне нужно положить на колено немного льда. Ты не возражаешь?

– Нет. Пожалуйста.

Карли продолжила хрустеть кешью, пока смотрела, как он подошел деревянной походкой к холодильнику и обратно, сочувствуя его боли и страданиям, вспоминая, каково это отвечать на такие неприятные вопросы.

– Чем ты занимался, прежде чем стал работать на нефтяной скважине? ― спросила она, когда мужчина приложил пакет со льдом к колену.

– Проектировал всякую дрянь. Я инженер.

Она приподняла брови.

– Вот что ты делал на нефтяной скважине? Проектировал ее? Какие-то ее части? Реновация и расширение?

На его губах заиграла улыбка.

– Ванные комнаты и санузлы?

– Без понятия.

– Нет. Я рабочий на буровой установке. Выполняю земляные работы, работаю с техникой, немного занимаюсь ремонтом.

Долгие часы, тяжелый труд и переполненные общежития, сказал он как-то. Она приехала сюда за лучшей жизнью, почему он решил заняться чем-то худшим?

– Тебе не нравится работать инженером?

– Нравится, но я вернусь на нефтяную скважину, если мое колено окрепнет.

Он пожал плечами.

– Там хорошо платят. Этими деньгами я оплачиваю это место.

Она подозревала, что инженерам хорошо платят.

– Это то, чего ты хочешь?

– Я много чего хочу. В основном уехать.

И вот он вновь вернулся – бедный парень.

– Я поняла. Иногда уехать – единственное, что остается.

Нейт встретился с ней глазами.

– Да.

– Ты останешься, если твое колено..?

– Еще об этом не думал. А ты?

– Я никогда не вернусь назад.

– Бывший?

– Отчасти.

Она заколебалась, не уверенная, что хочет, чтобы разговор пошел в этом направлении.

– А у тебя?

– Отчасти.

Девушка отпила вина, а он взял горсть орехов.

– Не умею вести долгие беседы, ― сказал он.

– А мы неплохо справляемся.

Ну, вот теперь он постукивал пальцем по бокалу, напоминая ей, что девушка напросилась на приглашение сама.

– Может, мне стоит уйти.

Он снова на нее посмотрел.

– Или остаться и выпить еще.

Хочет ли она этого? Карли посмотрела на окна, на их отражения в стекле на фоне ночи. Тут было оставаться поприятнее, чем в ее квартире.

– Выпить еще, будет замечательно, спасибо. Держи лед на колене, я налью сама.

Наполняя вновь их бокалы, она пробежалась по списку тем для поддержания беседы. Он еще не задал ей никаких вопросов, но они начали чувствовать себя в обществе друг друга более комфортно, и вскоре они будут заданы, только вот она пришла сюда, чтобы перестать думать о прошлом.

– Что ты проектировал, когда занимался инженерией? ― спросила она, садясь обратно.

– Гражданские проекты. Дороги и мосты, в основном. Несколько складских сооружений и складов.

– Как этот?

Он быстро пробежался глазами вокруг.

– Ничего такого же интересного. Ничего такого, где я захотел бы жить в восемьдесят лет.

Строители этого здания, вероятно, думали также.

Он кивнул и снова начал постукивать пальцем по бокалу.

– Итак, Карли, что происходит?

Его тон был обыденным, но его глаза говорили об ином.

Она пожала плечами.

– Пью с соседом.

– Я не думаю, что ты пришла сюда, чтобы говорить о нефтяных скважинах и складах. Они не так уж и интересны.

– Ты будешь удивлен.

Она поставила свой наполовину пустой бокал на кофейный столик. Может теперь настало время уходить.

– Ты была расстроена, я это увидел. Не хочешь рассказать мне об этом?

Вообще нет. Она хотела, чтобы он думал, что Карли приятная, умная, уравновешенная соседка, чтобы он воспринял ее «Я никогда не вернусь обратно» как конец темы. Но сегодня вечером она засыпала его вопросами и не давала ему спать в прошлые ночи. Он, вероятно, заслуживал какого-то ответа.

– У меня была причина, по которой я позвонила сегодня моему бывшему. Это был неприятный разговор. Мне требовалось перестать об этом думать.

Он кивнул, медленно, будто обдумывал ее ответ. Может быть, решая, сказать ли ей, что он хороший слушатель. Она поерзала на краю дивана, готовая уйти.

– Итак... ты нашла рыбный магазинчик? ― спросил он.

Она на секунду нахмурилась, а затем поняла, что он поменял тему разговора ради нее.

– Да, была уже там несколько раз, ― сказала она, благодарная, впечатленная тем, что он запомнил ее предыдущие вопросы.

– Как насчет индийской еды на вынос?

– Ела цыпленка в сливочном соусе и остереглась пробовать виндалу.

Он улыбнулся. Карли улыбнулась в ответ. Они поговорили обо всем еще немного – ее курсах и прогулке до брекватера, на которую не было способно его колено, о кафе, рынках и погоде. Короткие, проницательные ремарки, которые помогали ей вести беседу, и, казалось, разговорить его. Он даже начал выдавать целые предложения, и один раз громко рассмеялся.

– Еще? – спросил Нейт.

– Нет, с меня хватит. Мне пора идти.

Она была готова теперь.

– Если я задержусь еще, ты больше не захочешь никаких гостей.

А она может оказаться в его постели.

Он проводил ее до двери.

– Спокойной ночи, Карли.

– Теперь она будет спокойнее. Спасибо.

Сегодня воспоминания ее сильно преследовали, но она не дала им взять вверх. И теперь она возвращалась к себе, где и хотела быть.

Что было бы идеально, если бы она не боялась.

* * *

Суббота тянулась перед Карли, как длинная дорога через пустыню – только она и домашнее задание. Одна в квартире с ее тенями, лофтом и волнением. Сидя за небольшим летним гарнитуром в гостиной, она раскладывала ручки и блокноты рядом с ее ноутбуком, будто немного организации рабочего пространства что-либо изменит. Она потерла шею, постучала пальцем по клавиатуре и написала… ничего. Встала и зашагала вокруг. Пространство казалось тесным, слишком мрачным, слишком... о, нах*й все это.

Она была на ярмарке и смотрела на украшения ручной работы, виня свою усталость в потере сережек, которые она, в конце концов, нашла в холодильнике, когда услышала, как кто-то позвал ее по имени.

– Сюда! ― Дэмиан подзывал людей к прилавку общественных садов, офисная одежда канула в лету, а шляпа вернулась. ― Хотел бы я, чтобы у нас была очередь как за роллами из яиц и бекона, ― сказал он.

Она проложила путь к его столу, ей было более комфортно общаться с ним за растениями и среди людей.

– Вы подписали петицию против многоэтажной парковки? ― спросил он.

– Нет.

– Подписание уже вовсю идет. Так что предложение о реновации Реновация ― процесс улучшения, реконструкция, реставрация без разрушения целостности структуры

 для склада уже на горизонте. И оно выглядит зеленым.

– О, ладно.

С точки зрения окружающей среды, а не цвета, предположила она.

– Нет новостей от полиции о том парне?

Карли подумала, как же это объяснить. Он мыслил коллективно, может даже был активистом левого крыла. Простое «Они думают, что я все придумала» может вызвать отклик вроде: нельзя-доверять-ублюдкам. Было бы хорошо услышать, как кто-то говорит это – за исключением того, что он жил на складе и «испорченный телефон» может быстро превратить это в «Она все это придумала».

– Они все еще его ищут, ― сказала она ему.

Он рассеянно кивнул, его внимание привлек новый покупатель, Карли махнула ему на прощание и ушла.

Девушка пыталась держаться как можно дольше подальше от квартиры, прогулялась до мола, несмотря на усталость из-за плохого сна и кошмаров, неторопливо попивая кофе и представляя себе релаксацию. Домашнее задание задали только на понедельник, сказала она себе за второй чашечкой кофе. Она сможет закончить его в течение нескольких часов, если плотно за него засядет.

Она была уже на пути домой, когда увидела Брук, сидящую на лавочке, она вытянула вперед ногу в гипсе, а по ее опущенным плечам угадывалась подавленность. Карли замедлилась, вспоминая их разговор, состоявшийся после встречи книжного клуба. Карли симпатизировала Брук. Но сегодня, ей не хотелось, чтобы кто-то напоминал ей друзей и трагедии, и размышляла, сможет ли проскользнуть мимо девушки незамеченной, но Брук посмотрела прямо на нее.

Карли помахала ей. Она не видела слез на щеках Брук, пока не остановилась рядом с лавочкой. Попытка Брук улыбнуться, выглядела так, будто та хотела, чтобы Карли продолжила свой путь, и какое-то мгновение девушка рассматривала такую возможность. Но они были в трех шагах от гавани и от падения в глубокие воды. Быть одной не всегда хорошо.

– Как поживаешь? ― спросила Карли.

Брук повернула взгляд на гавань.

– Выдался плохой денек на самом деле.

Ветер был ледяным, и у Карли заболели лодыжки, но она знала все о плохих днях.

– Не против компании?

Прошла секунда или две, прежде чем Брук ответила.

– Я думала о том, когда смогу гулять здесь снова.

Это было неплохое начало. Карли села рядом с ней.

– Как долго тебе еще осталось носить гипс?

– Пару недель.

– Довольно длинная прогулка от склада на костылях.

Брук указала большим пальцем себе за спину в направлении парковки.

– Я приехала сюда. Машина с автопилотом, так что мне нужна всего одна нога. Я бы спросила тебя, как прошла твоя прогулка, но не хочу завидовать.

Карли мягко усмехнулась.

– У тебя отпуск?

– Я работаю из дома. Уже четыре недели делаю все с помощью телефона.

– Повезло.

– За исключением того, что я провожу дни, застряв в квартире, пялясь в монитор компьютера и сходя с ума.

– Не совсем повезло тогда.

Брук глубоко вздохнула и протяжно выдохнула.

– Я долгое время борюсь с депрессией. С тех пор как Талия попала в аварию.

– Не в состоянии выйти и прогуляться делает все только хуже, да?

Брук затем пристально посмотрела на нее.

Карли пожала плечами.

– Я тоже проходила через это.

– Через депрессию?

– Тревогу.

Карли почти умолкла – она не хотела этим делиться, но Брук казалась одинокой в своей борьбе.

– Я беспокоюсь, что что-то ужасное произойдет без предупреждения, что я потеряю людей, которых люблю. Однажды такое уже случилось, это очень трудно забыть.

Брук еще какое-то время просто смотрела на Карли.

– Ты принимаешь лекарства?

– Временами.

– Поэтому она возвращается?

– Приходит и уходит.

Иногда становится лучше, иногда хуже.

Брук снова протяжно вздохнула.

– У Талии была депрессия. Были хорошие дни, иногда плохие. Дни, в которые она едва могла двигаться. Она думала, что это то, чем страдают творческие люди, ― Брук вздернула и опустила плечи. ― Я графический дизайнер и полагаю, что эта профессия тоже делает меня творческим человеком. Просто, я ощущаю, будто депрессия передалась мне, после того как она уехала, ― она потерянно улыбнулась Карли. ― Это смехотворно на самом деле.

Карли размышляла об аварии, было ли это попыткой суицида, но она не хотела расстраивать Брук сильнее, задавая этот вопрос.

– Как она поживает?

– Не очень хорошо, ― сказала она надломившимся голосом.

Как и Брук. Может ей необходимо поговорить о Талии с тем, кто ее не знает.

– Как вы с Талией познакомились?

– Мы обе из Перта. Она была… Я …

Она умолкла.

– Вы приехали сюда вместе? – предположила Карли.

– Нет, я не знала ее, когда жила в Перте. Я переехала со своим парнем. Когда мы расстались, я пыталась найти человека, с которым можно вместе снимать жилье, и кто-то сказал мне, что новая девушка с четвертого этажа приехала с запада. Я знала, что она купила свою квартиру… твою квартиру… но я поднялась и представилась, думая, что она может знать других людей из Перта, которые ищут с кем снимать жилье. После нескольких бокалов вина мы подружились. Внезапно нашли общий язык.

Карли кивнула, она захотела узнать больше подробностей, а не просто слушать рассказ.

– Была ли она такой? Одной из тех людей, которые окружают себя множеством друзей?

Кто запросто дает ключи всем подряд?

– Боже, нет. Она была тихой, незастенчивой, большую часть времени она была счастлива просто наблюдать за тем, как другие веселятся. Мы были странной парочкой вообще-то. Она въехала за день до этого, а я была первым человеком, с которым она здесь познакомилась, так что, может быть, в этом все дело и было, я не знаю. У нее было несколько друзей в консерватории, но в основном они были заняты музыкой, понимаешь?

Карли кивнула.

– Никакого парня?

– Да. По крайней мере, в то время когда мы общались. Я никогда не видела никого в ее квартире. Это было ее местом для занятий, а ее виолончель стоила целое состояние. Она всегда тревожилась, чтобы вещица не повредилась, так что мы обычно встречались у меня.

– Звучит так, будто ей повезло встретить тебя.

Брук пожала плечами.

– Мы бы никогда не пересеклись, будь мы в Перте. Она была из богатой семьи, в ее представлении оторваться означало купить билеты в симфонию. Я же ходила в местную школу, и музыкальный фестиваль был максимумом в моей культурной программе, ― она пригвоздила Карли взглядом. ― Мне повезло. Талия, в конце концов, нашла квартирку поменьше, в которую я въехала.  Она вдохновила меня заняться фрилансом и рассказала мне многое о классической музыке. Я сорвала джекпот. А она впала в депрессию и въехала в дерево.

Карли положила ладонь на руку Брук и понизила голос.

– Специально?

– Нет, ― сказала девушка очень быстро, затем покачала головой, будто задумавшись об этом. ― Нет, я так не думаю. Ее родители тоже спрашивали меня об этом. Анализ крови после аварии показал, что она приняла снотворное. Недостаточно для передозировки, но ей точно не стоило садиться за руль.

Брук неожиданно резко вдохнула, взметнув руки к лицу.

– Мне так плохо из-за этого. Я могла подвезти ее тем утром. Не понимаю, почему она не попросила. Талия ездила только в консерваторию и никогда не принимала никаких наркотиков. Она ненавидела антидепрессанты, а снотворные делали ее слишком слабой, чтобы заниматься на виолончели по утрам. Она принимала их, только когда не было выхода. Да и даже если принимала, то полтаблетки, и каждый раз точно рассчитывала время, чтобы не проспать.

– Талия помнит, как принимала их?

– Она не может вспомнить, что произошло. День до этого и саму аварию. Она только помнит, как проснулась от жуткой боли в больнице и как ей сказали, что она больше никогда не будет играть, ― по щеке Брук покатилась слеза. ― Я не видела ее предыдущей ночью. Хотела бы я, чтобы мы как обычно выпили, поели индийской еды на вынос, и я узнала, что у нее на уме. Чтобы она постучала в мою дверь и попросила ее подвезти.

Карли знала все о желание все изменить.