Текст книги "Упавшая звезда (ЛП)"

Автор книги: Джессика Соренсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Меня охватило смятение. Я вспотела, кровь шумела в ушах. На глаза навернулись слезы, и мне пришлось напомнить себе, что нужно дышать.

– Мне нужно идти, – прошептала я, пытаясь обойти Алекса.

Он встал передо мной и поднял руку.

– Куда?

– Я... В автобус. – Я предприняла еще одну попытку обойти его.

Он молниеносно повторил мое движение, преградив мне путь и заставив замереть на месте.

– Ты не можешь просто взять и уйти. Мы посреди леса. – Его ярко-зеленые глаза заполняло беспокойство. Странно. Почему его это волновало? На самом деле, разве не он отвез меня в самую чащу леса всего несколько дней назад?

Несмотря на все мои усилия сдержаться, я начала плакать, и слезы покатились по моим ледяным щекам.

Глаза Алекса расширились.

– Ты... ты плачешь?

– Эм... О, просто заткнись. – И затем я пронеслась мимо него, толкнув его плечом.

– Джемма, подожди, – крикнул Алекс мне вслед.

Но я продолжала бежать, не думая о последствиях того, что собиралась сделать, и направилась прямо к автобусу.

Глава 12

Дверь автобуса была немного приоткрыта, слава Богу, ее легко можно было открыть. Водитель куда-то запропастился, но фары были включены. Со слезами на глазах я опустилась на сиденье, которые мы заняли вместе с Алексом. Прижав ноги к груди, я разрыдалась в темноте, в типичном для себя стиле, то есть в полном одиночестве.

Что со мной происходит? Я что на пути к эмоциональному срыву? Может быть, я в конце концов окажусь в обитой войлоком камере, крича во все горло, что всё сказанное мной правда, и я не сумасшедшая?

Хотя, может я и сошла с ума? Всё это происходит на самом деле? Или мой разум перешёл грань здравомыслия, создавая вымышленный мир?

Я рассеянно дотронулась до кармана своих джинсов, где лежал список дат. Я сняла перчатку и сунула руку внутрь, края бумаги задели мою кожу, когда я вынимала ее. Буквы, из которых складывалось мое имя, и даты бросались в глаза.

Они настоящие.

Слезы градом катились из моих глаз и капали на бумагу, размазывая красные чернила. Все было так сложно. Мне отчаянно хотелось разобраться во всём.

Сквозь пелену слез мне показалось, что я увидела желтую вспышку прямо за окном. С бешено колотящимся сердцем я наклонилась, чтобы рассмотреть поближе, и увидела высокую темную фигуру, которая с нечеловеческой скоростью неслась между соснами, направляясь прямо к автобусу. Я почти забыла о монстре. Как можно было так сглупить? Опять. Нужно выйти из автобуса. Сейчас же. Пока не стало слишком поздно.

Я вскочила со своего места, готовясь со всех ног броситься обратно к телескопам, где буду в относительной безопасности. По крайней мере, на данный момент. Но по моему телу пробежал электрический разряд, и я резко остановилась.

Алекс медленно шел по проходу.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Ничего. – Это слово вырвалось само собой. Я бросила взгляд в окно. Высокая темная фигура исчезла.

Он остановился совсем рядом со мной, его глаза округлились, словно два мячика для гольфа.

– Ты плакала.

– Да. – Я засунула список в карман пальто и вытерла слезы со щек. – Люди все время плачут.

– Да, но только когда с ними случается что-то ужасное или печальное. – Он помолчал, глядя в окно, затем снова на меня. – С тобой случилось что-то ужасное или печальное?

Я покачала головой, боясь заговорить. Боялась, что голос выдаст мою ложь.

Он кивнул на окно.

– Что ты там увидела?

– Я смотрела на... звезды. – Это прозвучало скорее как вопрос, чем как ответ.

Он склонил голову набок, и на его лбу появились тревожные морщинки.

– Но разве ты не смотрела на звезды в телескоп? Прямо перед тем, как сбежала в припадке безумия?

Я сердито посмотрела на него. Оскорблять меня сейчас было не самой лучшей идеей.

Выражение его лица немного смягчилось.

– Джемма, тебя явно что-то беспокоит, так скажи мне, пожалуйста, что именно.

Думаю, слово «пожалуйста» я услышала от него впервые. Тем не менее, это не значит, что я сломаюсь и раскрою все свои секреты. Не рискуя показаться полоумной.

– Меня ничего не беспокоит, так что, если не возражаешь, я, пожалуй, вернусь к группе.

Я шагнула вперед, но его руки опустились на спинки сидений, не давая мне продвинуться дальше. Я попятилась, пытаясь увеличить расстояние между нами, но он подстроился под мои шаги, снова сокращая его.

Я старалась не волноваться из-за того, что меня загнали в угол, как кошку.

– Послушай, я не думаю... – Я ударилась спиной о заднюю дверь.

Он остановился в нескольких дюймах от меня и потянулся к моему лицу. Я вздрогнула, когда он вытер слезинку, скатившуюся по моей щеке. Из-за его прикосновения мою кожу покалывало, голова закружилась, и мне пришлось схватиться за ближайшее сиденье, чтобы не упасть.

Он поднял палец к лунному свету, падавшему через окно, и посмотрел на слезу.

– Если все в порядке, – сказал он голосом, похожим на шепот, – тогда что это?

На меня навалилась усталость. Все было слишком... тяжело. Я больше не могла этого выносить. Я вздохнула, тяжко вздохнула.

– Это слезы.

– Да, но почему из твоих лиловых глаз текут слезы?

Обычно комментарий о цвете моих глаз вывел бы меня из себя. Но, как я уже сказала, я устала.

– Потому что мне грустно, – ответила я ему, что было правдой. Мне было грустно. – И мои глаза не лиловые. Они фиолетовые.

Он выдавил из себя улыбку, но она быстро исчезла.

– Из-за чего же ты грустишь?

– Не знаю. – Пожала я плечами.

Стало тихо. Мое тело искрилось электричеством, пока он не сводил с меня глаз, наблюдая за мной с самым напряженным выражением лица. Я снова забыла, как дышать, и мне пришлось сделать большой вдох.

– Я знал, что ты это почувствуешь, – тихо произнес он.

– Что почувствую? – отозвалась я с придыханием.

– Электричество, – прошептал он таким тихим голосом, что у меня по спине пробежала приятная дрожь.

Мне пришлось перевести дыхание, прежде чем заговорить.

– Я понятия не имею, о чем ты.

– Врешь, – Он медленно сделал шаг, носки его кроссовок коснулись моих.

Мне показалось, или здесь действительно стало жарко? Мои мысли таяли, как масло. Мир вокруг меня потемнел. Я слышала, как колотится мое сердце в груди, и задумалась, слышит ли он это.

Мне казалось, я парю.

Но я не могла этого допустить. Мне нужно было вспомнить всю ту ложь, которую он наговорил. Я не должна потерять себя. Но его взгляд был прикован к моим глазам, и я ощутила, как теряю самообладание.

Он положил руку мне на щеку. Каждый дюйм моего тела рассыпался искрами. Здесь было как на чертовом празднике…Четвертого июля, горячо и блестяще. Лампы на потолке вспыхнули, затем снова погасли. Алекс закрыл глаза и наклонился ко мне. Эм... собирался ли он сделать то, что я думаю? Нет. Это было невозможно... И тут его губы коснулись моих. Я замерла, не зная, что делать, но потом инстинкты взяли верх. Я закрыла глаза и отдалась поцелую.

– Алекс! Что ты делаешь?

Мы оба резко распахнули глаза. Алекс отступил, словно олень в свете фар. Я осталась на месте, прижавшись спиной к холодному металлу двери.

Свет был включен, и Эйслин стояла в передней части автобуса с широко раскрытыми глазами.

– Что, черт возьми, происходит?!

Алекс уставился на меня своими прекрасными зелеными глазами и провел пальцем по своим губам. Губам, которые только что касались моих.

Срань Господня.

Он отвел от меня взгляд и повернулся к ней лицом.

– С чего ты взяла, что что-то происходит?

Эйслин уперла руки в бока и, прищурившись, посмотрела на него.

– Алекс, тебе следовало бы быть поумнее, прежде чем делать что-то подобное.

О чем она говорила? Она говорит о нашем поцелуе? Ладно, мне просто необходимо выйти из автобуса прямо сейчас.

– Эм, да, думаю, мне нужно выйти на улицу.

Рука Алекса опустилась прямо передо мной.

– Нет, не нужно.

– Эм, да, нужно. – Я попыталась оттолкнуть его руку, но он был слишком силен. – Ты не можешь заставить меня остаться здесь.

– Конечно, могу, – отрезал он.

Даже не глядя на меня, я уверена он почувствовал мой убийственный взгляд, которым я буравила его спину. Это было понятно по тому, как он переминался с ноги на ногу.

– Алекс, я, правда, думаю... – начала Эйслин.

Алекс поднял руку.

– Эйслин, просто помолчи.

Она яростно уставилась на него, но промолчала.

Он повернулся ко мне.

– А теперь скажи мне, что ты увидела снаружи?

Я скрестила руки на груди.

– Ничего.

– Это чушь собачья. – Он начинал злиться. Я поняла это по тому, как порозовела его кожа. Однако, едва он заговорил, его голос звучал абсолютно спокойно. – Просто скажи мне, пожалуйста.

Мне показалось, что по спине у меня пробежал холодок. Но, решив, что это от холода, я отмахнулась и покачала головой.

– Нет.

Он глубоко вздохнул и тихо проговорил.

– Пожалуйста. Клянусь, ты можешь мне доверять.

Я почувствовала, что снова тону – тону в его глаза. Может быть, я могла бы рассказать ему обо всем... о монстрах... о себе... холодок снова пробежал по моей спине, на этот раз он был очень скользким и очень похожим на змею. Я закрыла глаза.

– Что это?

Он нахмурился

– Что ты имеешь в виду?

– У меня такое чувство, будто у меня на спине что-то скользкое и холодное, – ответила я, проводя пальцами по своему пальто.

Его взгляд переместился куда-то за мое плечо, и его глаза расширились от ужаса.

– Что? – Я проследила за его взглядом, и мое сердце замерло. Задняя дверь была покрыта инеем. – Что за... – я перевела взгляд на боковые окна. Их тоже покрывал лед. У меня перехватило дыхание. Воздух вдруг стал очень тяжелым.

В воздухе внезапно повеяло смертью.

– Эйслин, – произнес Алекс, в его голосе слышалось беспокойство.

Я услышал пронзительный крик, и сквозь покрытые льдом окна мне привиделась желтая вспышка. Я слышала, как Алекс и Эйслин разговаривали... что-то о том, как выбраться отсюда и куда-то уехать, что бы это ни значило. Но я не могла оторвать глаз от замерзшего окна, чтобы посмотреть, что они делают. Думаю, я была в шоке или что-то в этом роде; застыла от ужаса – в буквальном смысле.

Нужно выйти из автобуса.

Я оторвала взгляд от заледеневших окон. Эйслин, стоя на коленях на полу автобуса, делала что-то странное с черной свечой и чем-то похожим на осколок аметиста. Что это было? Минутка черной магии?

Нужно выбираться отсюда.

– Мне нужно убираться отсюда, – сказала я, пытаясь протиснуться мимо Алекса, чтобы поскорее убраться из этого мерзкого автобуса.

– Ты никуда не пойдешь, – рявкнул Алекс, отказываясь пропустить меня.

– Пойду, – я толкнула его со всей силой, на которую была способна, но он стоял неподвижно, как статуя. Я снова была на грани слез. – Ты не понимаешь, я должна выйти. СЕЙЧАС же!

– Нет, это ты не понимаешь, – огрызнулся Алекс. – Выйдешь из автобуса – умрешь.

– Если останусь здесь, они убьют меня!

Это привлекло его внимание.

– Кто тебя убьет?

Вот дерьмо. Я не хотела говорить этого вслух. Но учитывая то, что происходило вокруг нас, имело ли это какое-то значение?

– Эти твари. – Я указала на окна, за которыми теперь мелькали светящиеся глаза.

– Ты знаешь, что это такое? – ошеломленно спросил он.

– Конечно, знаю. – Я снова попыталась протиснуться мимо него, но это было бесполезно. – Я вижу их не в первый раз.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

– Эйслин, они знают.

Эйслин, которая подносила аметистовую вещицу к пламени свечи, замерла. Супер. Нас вот-вот заморозят монстры, а Эйслин... ну, я понятия не имею, что она делала, но это казалось действительно неуместным, учитывая все обстоятельства.

Алекс стоял ко мне спиной. Надеясь застать его врасплох, я попыталась проскользнуть мимо, но он схватил меня за капюшон куртки и дернул назад, прижав к своей груди.

– Я уже говорил тебе, если ты пойдешь туда, Жнецы убьют тебя, – произнес он. – Так что сделай себе одолжение и оставайся на месте.

Я бы пнула его в голень, но кое-что из того, что он сказал, остановило меня.

– Жнецы? Кто такие Жнецы?

– Эти существа со светящимися глазами, – он указал подбородком на одно из ближайших окон, – Их называют Жнецами. И не просто так. Они могут заморозить человека до смерти, просто прикоснувшись к ним.

Я уже знала об этом. Даже слишком хорошо.

– Я знаю, на что они способны, – прошептала я, ужас пронзил меня, едва я подумала о ночных кошмарах, которые преследовали меня снова и снова, кошмарах, к которым мне следовало отнестись более серьезно. Но было уже слишком поздно. Лес был совсем рядом, а я оказалась на грани смерти.

Замерзшие руки дрожали. Я решила, что это от нервов, пока не увидела, что они приобрели ужасный фиолетово-синий оттенок.

– Боже мой! – Воскликнула я, тряся своими фиолетово-синими руками. – Что со мной происходит?

Алекс накрыл мою руку своей. Его кожа была такой теплой.

– Постарайся расслабиться, – сказал он мне. – Эйслин выведет нас отсюда через секунду.

Постарайся расслабиться. Он что, шутит? Как я могла расслабиться, когда моя смерть ждала меня прямо за ледяными стенами автобуса? И как, черт возьми, он думает, Эйслин вытащит нас отсюда? С помощью своих колдовских штучек-свечей вуду, что ли? Да, все, что она делала, это создавала облако фиолетово-серого дыма, которое начало заполнять автобус?

Я яростно сжала его руку. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите. Пожалуйста, уходите!

– Просто сохраняй спокойствие, – успокаивал Алекс. – Я обещаю, что через минуту все будет хорошо.

Ага, но я не была столь уверенна.

Автобус резко дернуло в сторону, и из щелей и трещин в дверях и окнах начал пробиваться дым. Температура резко упала. Мое тело горело от такого холода. Внезапно почувствовав себя обессиленной, я позволила своим векам сомкнуться.

– Неее спиии. – Голос Алекса звучал так далеко. Я приоткрыла глаза, и он прижал меня к груди, его голос звучал как в замедленной съемке, когда он произнес:

– Эйслиннн, поторопись.

– Этим камнем я освещаю путь, – прошептал кто-то. По крайней мере, мне показалось, что кто-то прошептал, но я не была полностью уверена. Может у меня уже начались галлюцинации.

Внутреннее освещение погасло, и все, что я видела, это желтые огоньки, летающие по всему автобусу. Затем фиолетовое свечение поглотило все, что меня окружало, и я закрыла глаза, когда стекла разлетелись вдребезги. Я почувствовала, как рука Алекса накрыла мою голову, защищая. Острая боль пронзила мой бок, и я вскрикнула.

А потом я почувствовала, как лечу по воздуху.

Глава 13

Не знаю, сколько я находилась в подвешенном состоянии – и летела ли я по воздуху на самом деле. Я с трудом могла это определить из-за густой черной пелены, в которую погрузилась. Как только я снова увидела свет, мое лицо оказалось в нескольких дюймах от пола, вот-вот должно было со всего маху впечататься в него.

И удар действительно оказался сильным.

Лоб запульсировал от боли. Несмотря на боль в ногах и руках, и головокружение, я поднялась на ноги. Я находилась уже не в автобусе, а в комнате с красными стенами и пепельного цвета паркетом. В дальнем углу стоял Г-образный кожаный диван, а по всей комнате расположились книжные полки. Темные шторы закрывали все окна, так что не знаю, что происходило снаружи.

– Где я, черт подери? – произнесла я.

Чья-то рука опустилась мне на плечо, посылая электрический разряд вниз по руке. Я резко обернулась, убирая руку со своего плеча. Алекс стоял всего в нескольких дюймах от меня. А прямо за ним оказалась Эйслин. На долю секунды меня охватило желание броситься к нему. Но это чувство быстро развеялось, едва воспоминания о том, что только что произошло, ураганом пронеслись в моем сознании. Я отшатнулась от него, выставив руки перед собой.

Резкая боль пронзила мое левое ребро, и я застонала, когда согнулась от боли и схватилась за бок. В ребрах пульсировало.

– В чем дело? – спросил Алекс с беспокойством в голосе.

Я подняла одну руку, держа другую на ноющих ребрах.

– Держись от меня подальше.

– Джемма, я не причиню тебе боль, – сказал он очень убедительно. Но я на это не куплюсь. Только не после того, что произошло. – Тебе нужно успокоиться. Тебе больно.

Что-то теплое и липкое потекло по тыльной стороне моей ладони. Кровь. Я приподняла край пальто. Маленький кусочек стекла вонзился мне в кожу. Я ахнула.

– Просто расслабься. – Тон его голоса был снисходительным, а вовсе не успокаивающим. Он повернулся к Эйслин. – Тебе лучше пойти за Лайленом и узнать, есть ли у него аптечка первой помощи или что-то в этом роде. Хотя я совершенно не понимаю, зачем ты перенесла нас именно сюда.

Эйслин покраснела.

– Я не хотела. Это вышло случайно. Лучше бы поблагодарил за то, что вытащила нас оттуда, прежде чем... – Она взглянула на меня и замолчала. – Я пойду найду Лайлена, – произнесла она и скрылась за дверью.

– Кто такой Лайлен? – спросила я.

Алекс указал на диван.

– Присядь, чтобы я мог осмотреть тебя.

Я покачала головой, все еще держась рукой за раненый бок.

– Нет, пока ты не скажешь мне, где мы находимся? И как, черт возьми, мы сюда попали? И...

Алекс прервал меня.

– Мне кажется сейчас это не имеет значения, учитывая, что у тебя из ребра торчит осколок стекла.

Думаю, в его словах был смысл, но я заслуживала ответов на некоторые вопросы.

– Ладно. Я присяду. Но я не отступлюсь. Ты должен рассказать мне, что происходит.

Он рассматривал меня с любопытством.

– Знаешь, ты совсем не такая, какой я тебя представлял.

– Я совершенно не понимаю, что это значит, – горячо возразила я. – Ты всегда говоришь вещи, которые не имеют никакого смысла.

Он вздохнул.

– Просто сядь, и я постараюсь объяснить все как можно доходчивее.

Я была в шоке. Неужели я действительно выиграла спор?

– Ты серьезно?

Он кивнул.

– Давай, поторопись. Твоя кровь капает на пол.

Устроившись на диване, я позволила своим вопросам вылиться из меня потоком.

– Ладно, как мы сюда попали? И от кого мы сбежали? Кто эти...Жнецы? И откуда ты о них знаешь? И откуда ты знаешь Софию, ведь по тому, как вы двое разговаривали, я поняла, что... – То, как Алекс смотрел на меня, заставило меня замолчать. Он выглядел совершенно сбитым с толку.

– Ты дашь мне сказать хоть слово? – спросил он. – Или продолжишь болтать?

Я прикусила губу.

– Прости. Рассказывай.

Он сжал губы и уставился в пустоту.

– Сними пальто.

Я заморгала.

– Что?

Он встретился со мной взглядом.

– Чтобы я мог вытащить стекло, тебе придется снять пальто.

– О. – По какой-то дурацкой причине я вдруг вспомнила о поцелуе, который случился прямо перед тем, как весь этот ад вырвался на свободу. Хотя едва ли это можно было назвать настоящим поцелуем, он был нежным и коротким, как прикосновение крыла бабочки. И все же я почти физически ощущала, как в том месте, где его губы коснулись моих, вспыхнул электрический разряд.

Я осторожно сняла пальто, поморщившись, задев стекло.

Алекс снял перчатки и куртку и закатал рукава своей черной термофутболки. Затем он потянулся ко мне.

– Что ты хочешь сделать? – Мои мышцы напряглись, когда я отстранилась от него.

Он ткнул пальцем в мою сторону.

– Осмотреть тебя.

– Ох, – глупо отозвалась я. Я сделала глубокий вдох и замерла, насколько могла.

Он приподнял край моей рубашки ровно настолько, чтобы увидеть осколок стекла, торчащий из моей покрытой кровью кожи. Он осмотрел его, осторожно обводя пальцем порез.

Я задержала дыхание, пытаясь сдержать стон, так и норовивший сорваться с моих губ. Стон, заставивший бы его подумать, что я в полном порядке. Но это было совсем не так. Даже близко не так.

Наконец, спустя, казалось вечность, он убрал руку. Его лицо выглядело очень серьезным. Даже встревоженным. Из-за чего я тоже разволновалась.

– Всё плохо? – произнесла я сорвавшимся голосом.

Его губы изогнулись в усмешке.

– Нет, все не так уж и плохо. Осколок стекла маленький, и кровь почти остановилась. Думаю, получится вытащить его и зашить без каких-либо проблем. – Он облокотился на спинку дивана и взглянул на дверь. – Как только Эйслин придет.

Я одернула край рубашки и нахмурилась.

– Это было не смешно. Ты заставил меня думать, что я серьезно ранена.

Он рассмеялся.

– Вообще-то, так оно и было.

Я сердито посмотрела на него.

– Ты вообще умеешь накладывать швы?

– Не доверяешь мне?

Я предпочла не отвечать на это.

– Как насчет ответов на мои вопросы?

Он нахмурился.

– Не хочу отвечать.

– Но ты же пообещал, – запротестовала я. – Неужели все так плохо, что ты не можешь мне сказать.

– Да, – проговорил он.

У меня по спине пробежали мурашки.

– Что ж, я все равно хочу знать.

Он не отрывал от меня глаз.

– Уверена?

Я с трудом сглотнула и кивнула. Хорошее или плохое, я должна знать.

– Ладно. – Он махнул рукой. – Давай. Задавай свои вопросы.

– Ладно... – Из головы разом вылетели все мысли. – Эм... где мы?

– У Лайлена. Он наш с Эйслин друг. – Он отодвинул занавеску, позади нас. – Он живет в пустыне Невада.

Если бы не солнечный свет, озаряющий небо, и золотисто-коричневый песок, усеянный кактусами, растянувшийся, насколько хватало глаз, я бы ему не поверила. Но вот оно, прямо за окном. Этого нельзя было отрицать. Мы находились в пустыне.

– Что... – Пробормотала я. – В смысле... как?

Он опустил занавеску.

– Вот тут-то все и становится непонятным.

– Становится непонятным? Всё, итак, уже непонятней некуда.

– Да? – пробормотал он.

Не уверена, был ли это риторический вопрос или нет, поэтому не стала отвечать.

– Итак... как именно мы добрались до Невады всего за долю секунды?

Он замялся.

– Эйслин перенесла нас сюда.

– Перенесла, – произнесла я очень медленно, как будто это было иностранное слово. Но то, в каком контексте он использовал это слово, казалось, он говорит на другом языке.

– Я помню, как вы, обсуждали это в автобусе, но что именно оно означает?

Он снова медлил.

– Это разновидность магии.

Я ничего не могла с собой поделать. И рассмеялась. – Ты серьезно? Потому что, к твоему сведению, волшебства не существует.

– Правда? – Он обвел рукой комнату. – Тогда как ты это объяснишь?

Я пожала плечами.

– Иллюзия, вызванная травмой из-за этих тварей ... Жнецов, которые пытались убить меня.

Он уставился на меня в изумлении.

– Итак, позволь мне прояснить ситуацию. Ты пытаешься убедить меня, что веришь в Жнецов, которые, кстати, являются демонами, но не веришь в магию.

– Ммм... – Ладно, в чем-то он был прав, но все равно, мне казалось, я просто схожу с ума. Все это было слишком странно – словно в научно-фантастическом романе. – Я не знаю, во что я верю.

– Ну, если ты не можешь поверить в такую простую вещь, как магия, то мне нет смысла даже пытаться объяснить все остальное. Потому что из всего, что есть на свете, магия, вероятно, понятнее всего.

Я на мгновение задумалась над его словами, но все же... он пытался убедить меня, что магия реальна.

– Так ты хочешь сказать, что Эйслин ведьма?

Он кивнул.

– Но, судя по твоему ироничному тону, думаю, ты все еще не веришь в это.

– Я пытаюсь. – Я действительно пыталась. – Но довольно сложно принять то, что звучит настолько... безумно.

Он окинул меня взглядом, отчего по моей коже пробежал холодок.

– Тогда скажи мне вот что. Как ты можешь мириться с чувством, которое, я знаю, ты сейчас испытываешь, но не можешь принять то, что Эйслин ведьма? Потому что на безумном уровне они оба примерно одинаковы.

– Какое чувство? – Спросила я, прекрасно понимая, что он имеет в виду.

Прежде чем я успела остановить его, он положил руку мне на щеку. Электрический разряд пробежал по моим венам, и, не в силах контролировать себя, я ахнула.

– Это чувство, – прошептал он, все еще поглаживая ладонью мою щеку.

Я росла с Марко и Софией – двумя самыми равнодушными людьми на свете – и меня даже ни разу не похлопали по спине. И то, что он вот так прикасался ко мне, было очень странно. Но в то же время это казалось очень знакомым.

Он убрал руку, и мы оба просто сидели, уставившись друг на друга.

– Ладно, – наконец отозвалась я, нарушая молчание. – Я верю тебе, так что можешь продолжать.

Он натянуто улыбнулся

– Можно?

– Да.

Он покачал головой, выглядя так, словно изо всех сил старался не улыбнуться, затем снова посмотрел на меня.

– Послушай, я нарушил здесь много правил.

Я в замешательстве склонила голову набок.

– Каких правил?

– Никаких. Неважно, – быстро ответил он. Проведя пальцами по волосам, он произнес. – Боже, как, черт возьми, я должен объяснить тебе, насколько ты важна?

– Насколько я важна? – Я с сомнением уставилась на него. – Поверь мне, во мне нет ничего важного. Совсем.

– Ты даже не представляешь, как ты ошибаешься. – Напряженность в его глазах заставила меня отшатнуться.

Я сглотнула.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду...

– Вот и все, – объявила Эйслин, входя в комнату с аптечкой первой помощи в руках.

Алекс практически спрыгнул с дивана и столкнулся с Эйслин посреди комнаты. – Что-то ты долго.

Поморщившись, она сунула ему аптечку первой помощи. – Мне потребовалось время, чтобы найти Лайлена.

– Конечно, как же иначе, – сказал Алекс, и в его тоне прозвучала какая-то нотка.

Что-то, о чем бы я предпочла не знать.

– Да ну тебя, Алекс. – Она отбросила свои золотисто-светлые волосы с плеча. – И просто, чтобы ты знал, Лайлен не хочется вмешиваться, пока... – Она взглянула на меня, затем наклонилась и понизила голос.

После этого я смогла разобрать только половину того, что она говорила. Умение читать по губам сейчас бы мне пригодилось. Все, что я сумела понять, о «держаться подальше» и «крови». Возможно, Эйслин не выносила вида крови…Не знаю. Но на самом деле, я разве понимала, что происходит?

Нет.

– Наверное, но кровотечение не такое сильное, – голос Алекса стал достаточно громким, чтобы я его услышала. Он сунул аптечку под мышку. – Почему бы тебе не пойти и не попытаться связаться со Стефаном. Объясни ему, что произошло, и пусть он скажет, что нам дальше делать.

Стефан. Опять всплыло это имя?

– А как насчет другой проблемы? – Она кивнула в мою сторону.

Он пожал плечами.

– Я собираюсь рассказать ей.

– Рассказать ей! – Воскликнула Эйслин. – Ты что, с ума сошел?!

Э-э... Здравствуйте, я здесь. Боже мой, народ.

– У нас действительно нет выбора, – произнес Алекс. – После того, что она только что увидела.

Судя по тому, как они говорили обо мне, я подумала, не забыли ли они, что я нахожусь в комнате. С другой стороны, деликатность никогда не была их коньком.

Эйслин вздохнула. – Отлично. Делай, что хочешь. Я пойду позвоню Стефану. – Она направилась к двери, но, прежде чем выйти, обернулась. – Но, на всякий случай, это всё ты начал.

– Спасибо, что разъяснила, – произнес он саркастичным тоном.

Она бросила на него сердитый взгляд, прежде чем выйти из комнаты.

Алекс подошел к дивану, опустился на колени на пол и открыл аптечку первой помощи.

– Кто такой Стефан? – спросила я.

– Мой отец, – ответил он не поднимая глаз.

– Твой отец. – Не знаю, чего я ожидала услышать, но уж точно не этого.

Он схватил с изножья дивана мягкую подушку и положил ее рядом со мной.

– Ложись, чтобы я мог вытащить из тебя осколок стекла и наложить швы. А пока я постараюсь все объяснить.

Я заметила, что он сделал ударение на слове «постараюсь».

– Итак, под «постараюсь» ты подразумеваешь попытку рассказать правду? Или только ту часть правды, что мне можно услышать?

Он вопросительно уставился на меня.

– С тобой довольно сложно, ты знаешь об этом?

– Ну и ну, спасибо, – ответила я, и мой голос был полон сарказма.

Он покачал головой, но я заметила на его лице слабую улыбку.

– Я расскажу тебе все, как есть.

Я легла на диван так осторожно, как только могла, и положила голову на подушку.

– Итак. – Он потер руки. – Постарайся не дергаться, пока я вытаскиваю стекло.

Я съежилась. Я ничего не могла с собой поделать. Сделала глубокий вдох и уставилась в потолок, пытаясь думать о чем-нибудь еще, кроме того факта, что он собирался выдернуть стекло. Но темно-красный цвет потолка сильно напоминал мне кровь, и я отчетливо почувствовала, как Алекс убирает осколок. Я прикрыла лицо рукой и зажмурилась, делая медленные вдохи.

– Ты в порядке? – заволновался он.

Я кивнула, но мои ребра словно горели.

– Вот эта маленькая штучка – была в тебе, – сказал он.

Я открыла глаза. На ладони у него лежал окровавленный осколок стекла размером с четвертак.

– Вот и все. – Торчащий из моей кожи, он казался намного больше.

– Ага, вот и все. – Он бросил осколок в аптечку, и тот зацепился за пластик. Он достал ватный тампон и смочил его спиртом для растирания. – Джемма, мне, правда, жаль.

Его «извинение» на мгновение озадачило меня. Прежде чем я успела сообразить, что он имел в виду, он уже прижал ватный тампон к моему порезу. Ощущение было такое, будто кто-то плеснул на мою кожу бензином и чиркнул спичкой. Я крепко зажмурилась и прикусила губу, стараясь не закричать как потерпевшая.

Наконец, по прошествии, казалось, нескольких часов, он убрал руку.

– Извини за это. Я просто подумал, будет лучше, если я застану тебя врасплох.

Будет неожиданно, и ты не попытаешься отодвинуться.

Мне было слишком больно, чтобы ответить.

– Теперь мне осталось только зашить рану. – Он бросил пропитанный кровью ватный тампон в аптечку. – Порезы не очень большие, так что это не займет много времени.

– Хорошо, – отозвалась, я тяжело дыша.

Он начал наматывать на руку моток прозрачной нитки.

– Итак, ты собираешься объяснить мне, почему, по-твоему, я такая важная персона? – Спросила я, наблюдая, как он, словно кот, разматывает шнурок.

– Дай мне секунду. – Он отрезал конец нитки ножницами. – Но прежде чем я это сделаю, ты должна пообещать мне две вещи.

– Смотря, что это.

Он взглянул на меня и достал из аптечки блестящую иглу.

– Прости. – Я попробовала еще раз. – Итак, что именно я должна пообещать?

– Во-первых, ты должна пообещать, что постараешься отнестись ко всему непредвзято.

– Хорошо. – Это казалось достаточно простым делом. – А второе обещание?

– Ты дашь мне договорить, прежде чем начнешь психовать.

Это было не так просто. У меня внутри все перевернулось.

– Откуда ты знаешь, что я психану?

Он продел кусочек прозрачной нитки сквозь иглу.

– Потому что именно так ты и сделаешь.

Чёрт побери. Насколько всё плохо? Думаю, учитывая произошедшее, всё скверно, да? Как же иначе?

Я проглотила комок в горле.

– Хорошо, я постараюсь не психовать, пока ты не закончишь говорить.

Он приподнял брови.

– Ты постараешься?

Я вдруг почувствовала, что сейчас услышу нечто плохое. Очень, очень плохое. – Хорошо. Я не буду психовать, пока ты не закончишь. – Но после этого все договоренности аннулируются.

Он держал иглу прямо над моими ребрами. Я вздрогнула. Я абсолютно, на сто процентов, ненавижу иглы. При всей их остроте и заостренности, их единственной целью было сделать больно.

– Даже не знаю с чего начать, – пробормотал он и замолчал. – Ты помнишь ту историю, о которой я тебе рассказывал? Про упавшую звезду.

– Да... Я помню.

– Потерпи, – сказал он, опуская иглу и осторожно проводя ею по моей коже.