Текст книги "Серая книга призраков (ЛП)"

Автор книги: Джесси Миддлтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

   Напрасно невеста отговаривала его. Он не верил в призраков и намеревался разгадать загадку. Она с трепетом прислушивалась, глядя на часы. Наконец, раздался слабый звонок. Затем на несколько ужасных минут наступила тишина, после чего колокольчик зазвенел очень громко, так что был слышен повсюду в доме. Все поспешили в комнату с привидением. Они нашли гостя в том же месте, где лежала горничная, в конвульсиях, как и она, а его глаза были устремлены в то же самое место, что и ее. Он никогда не рассказывал о том, что увидел. Это слишком ужасно, сказал он. Семья сразу же покинула дом.

   Буду счастлив, – заключает мистер Михан, – в частном порядке назвать имена, которые выше обозначил только буквами".

   (Это – версия истории, случившейся в Лондоне много лет назад в доме с привидениями на Беркли-сквер. Я хорошо помню, что слышала ее, равно как и другую, о ребенке в клетчатом платье, сама будучи ребенком, и они заставляли меня дрожать от страха.)

   На странице 51 книги «Взглядов в сумерках», преподобного Ф. О. Ли, опубликованной в 1885 году, письмо епископа Фируолла цитируется со ссылкой «написанное рукой покойного епископа некой церкви в Уэльсе».

   Далее я привожу два сообщения, независимые от того, что изложено выше и одно от другого, лицами, заявляющими о знакомстве ими с обстоятельствами происходившего в доме.

   N 1. "В хрониках говорится, что дом все еще находится под действием магического заклятия, наложенного на него покойной обитательницей, годами практиковавшей свои занятия в комнате на первом этаже. Этой обитательницей была женщина из знатной семьи, жившая в одиночестве и безбрачии, всю свою жизнь посвятившая погоне за запретным знанием. Она подробно описана в воспоминаниях одного французского адепта, приезжавшего в Англию для оказания ей помощи в одном из ее занятий, – она хотела узнать тайный мотив, которым руководствовался покойный министр, разрушив политическую карьеру одного из членов ее семьи.

   «Миледи, – сообщает адепт, – была очень маленькой женщиной, близкой к старости, но полной сил и энергии. У нее были черные, сверкавшие огнем, глаза. Во время разговора казалось, что из-под черных бровей вылетают молнии, в то время как поверх них ниспадали волосы, густые и белые, словно снег».

   После многочисленных сеансов, в одном из которых принимал участие сэр Эдвард Бульвер-Литтон*, объект был вызван, но что-то пошло не так, "и, – сообщает адепт, – горькое восклицание, слетевшее с ее губ, свидетельство бессилия, тронуло меня до глубины души.

   «Поздно! Слишком поздно!» – воскликнула она; инструмент, которым она пользовалась при вызове, выпал у нее из рук, а сама она упала на пол возле стены".

   –

   * Впечатления от посещения дома на Беркли-сквер послужили Бульвер-Литтону материалом для его рассказа «Призраки и привидения», опубликованного в журнале Блэквуда в августе 1859 года.

   N 2. "Из всех посещаемых домов, о которых я слышал, самым ужасным является угловой (sic) дом на Б-с.

   Утверждают, исходя из прошлого опыта, что последний владелец испытывал отвращение к нему; некий джентльмен, собиравшийся жениться, убедил его сдать дом в аренду. Он был обставлен для молодоженов, собиравшихся поселиться в нем по возвращении из свадебного путешествия.

   Когда ожидали их прибытия, теща принялась за уборку. В первую ночь, когда она осталась спать в доме, горничная услышала ее крик и, прибежав в спальню своей хозяйки, обнаружила ее мертвой. В результате, семья в доме так и не поселилась.

   Вскоре после этого, некий человек решил переночевать в доме с привидениями вместе со своей собакой. Когда они подошли к зданию, собака отказалась входить, и была введена против своей воли. Мужчина и собака остались спать в доме, и были найдены мертвыми. Животное выглядело так, будто его задушили.

   В другом случае, комнату, где случилась трагедия, занимал джентльмен, а его слуга спал на площадке за дверью. Ночью джентльмен был потревожен шумом, выглянул за дверь и нашел своего слугу мертвым. Из-за этих событий, дом никто не хотел арендовать".

   Вышеупомянутые версии интересны, поскольку предполагают совершенно иное толкование случившегося на Беркли-сквер, N 50. Жуткий арендатор, наложивший заклятие на одну из комнат первого этажа, был, очевидно, тем, кого мы сегодня называем медиумом и ясновидящим, проводившим сеансы, в которых принимали участие люди, интересующиеся спиритизмом.

   История о призраке, опубликованная в журнале Блэквуда сэром Э. Бульвер-Литтоном, по всей видимости, была вдохновлена тайной дома на Беркли-сквер, но она слишком длинная, чтобы излагать ее здесь, а потому я отсылаю читателя к журналу Блэквуда за август 1859 года и обещаю им захватывающие чтение.

   Сэр Э. Бульвер-Литтон, кстати, занимал дом более скромных размеров, располагавшийся в восточном конце Чарльз-стрит, Беркли-сквер.

   Что касается сообщения N 2, у нас имеется вариант в истории епископа Фирволла, а также две совершенно новые истории, одна из которых, о собаке, очевидным образом ben trovato (хорошо придумана).

   Книга доктора Ли была опубликована в 1885 году.

   «Клэрри» добавляет следующее к рассматриваемому вопросу, в «Notes and Queries» от 25 декабря 1880 года.

   "Как мне стало известно, некий мистер Мейерс, намеревавшийся вступить в брак, арендовал дом N 50 на Беркли-сквер, который был меблирован, и полагал, что он станет колыбелью его счастья, но незадолго до назначенной даты свадьбы дама разорвала помолвку. Это, как утверждают, «разбило ему сердце и помутило разум». Он стал мрачным, нелюдимым, и никогда не позволял ни одной женщине приблизиться к нему. Он жил один, со слугой-мужчиной. Иногда, очень редко, его можно было видеть на заднем дворе. Ночами он «позволял давать выход своему горю» и бродил по дому. В это время, несомненно, «соседи слышали странные шумы». Таким образом, меланхоличные блуждания этого бедного сумасшедшего послужили основой для истории о призраке... Врачи могли бы рассказать о сотнях случаев подобных расстройств, когда люди вели себя подобно бедному Мейерсу. Его сестра, – как говорят, его единственная родственница, – была слишком стара или больна, чтобы вмешиваться. Он был состоятельным человеком, и цена аренды дома на Беркли-сквер его не слишком волновала.

   Около двух лет назад я видел мемориальную доску с изображением герба в доме N 50 и надеялся, что история этого несчастного человека, вместе с историей о призраке, будет погребена; но любовь и жажда чудес, к сожалению, оживили прежнюю дискуссию. В доме, нуждающемся ныне в «краске, побелке и шпатлевке», ничего не осталось от одинокого, жалкого, эксцентричного жильца, и не следует беспокоить его в могиле, поскольку для слухов о призраке не имеется никакой основы".

   «J. C. M.» и «C. C. M.» добавляют следующее, в одном и том же номере.

   Первый пишет:

   "Поскольку имеется запрос на дальнейшие подробности об этом доме, я сообщаю следующее, узнанное мною у мистера Лофтса, агента по недвижимости на Маунт-стрит, который является агентом лорда Фитцхардинга.

   Аткинс, обойщик на Аргайл-стрит, взявший на себя заботу о доме с тех пор, как его купил мистер Мейерс – эксцентричный джентльмен из моего предыдущего сообщения – он купил его у мистера Тоденби (Тодетли – ?) после смерти мисс Карзон. Я ходил по дому с ним и адвокатами лорда Фитцхардинга примерно год назад. Он сказал мне, что мисс Мейерс (sic), наследница, почти прикована к постели и живет на Тилни-стрит, и что, пока она жива, с домом ничего нельзя сделать, поскольку у нее есть идея, что она сама, возможно, пожелает когда-нибудь поселиться в нем. Она отказалась продлевать договор аренды, истекающий через четыре года.

   Мистер Лофтс добавляет, в качестве дополнительных примеров эксцентричности мистера Мейерса, что в доме имеются картины, фарфор и ковры, привезенные двадцать лет назад и не распакованные. Надеюсь, эти сведения могут удовлетворить самых недоверчивых.

   Из всего этого можно извлечь поучительную мораль. В течение многих лет кто-нибудь, за ужином, обязательно рассказывал о странных ужасах, связанных с N 50 на Беркли-сквер, однако из тысяч тех, кто в них поверил, не нашлось никого, кто пошевелил бы хоть пальцем, чтобы выяснить правду.

   Hi motus animorum

   Pulveris exigui jactu compressa quiescent*.

   –

   * Но их воинственный пыл... пыли ничтожный бросок подавляет, и снова все тихо. – Вергилий, Георгики, Книга IV, 86-87. Пер. С.В. Шервинского.

   «C. C. M.» пишет:

   «На днях, вечером, я проходил через Беркли-сквер, впервые за несколько месяцев, и обратил внимание, что N 50 недавно окрашен и, по всей видимости, ожидает арендатора. Поэтому мое недавнее заявление в „Notes and Queries“ относительно внешнего вида дома „до настоящего времени“ должно быть исправлено. Будет интересно узнать, положат ли, наконец, „краска, побелка и шпатлевка“ конец либо реальности, либо оккультизму. Предположение „Клэрри“, что за последнее несет ответственность мисс Рода Бройтон, я полагаю неверным, поскольку слухи распространились задолго до того, как она стала известна как писательница».

   Доказательства, представленные мистером Миханом, взяты из сообщения мистера Т. Вествуда, из выпуска «Notes and Queries» от 8 января 1881 года. Рассматривая точки зрения различных авторов по этому вопросу, он просит мистера Михана конфиденциально сообщить ему, в качестве редактора, имена лиц, упомянутых в письме епископа Фирволла. Он также справедливо указывает, что сомнения, высказанные «J. C. M.» и «Клэрри», неубедительны, и предлагает «Клэрри» помочь разгадать тайну, наведя соответствующие справки.

   В том же номере «C. C. M.» пишет: "Я испытываю некоторую «привязанность» к призраку Беркли-сквер, и поэтому с грустной улыбкой прочитал доказательства в пользу его существования, представленные мистером Миханом в выписке из письма епископа Фирволла... Правда, рассказ, как он приведен, во всех деталях идентичен тому, который я слышал от «человека на улице» примерно в то же время. Но он ничего не доказывает, поскольку людская молва легко могла превратить (и, возможно, превратила) пустые слухи в прямые и существенные доказательства.

   Адресату письма епископа было бы легко связаться со свидетелями; для мистера Михана (знающего все имена) все еще возможно сделать это".

   В том же номере имеется следующая заметка:

   "Позволю себе сказать, что я нанялся слугой в дом на Беркли-сквер в Лондоне 20 марта 1851 года к покойной мисс Керзон, умершей в мае 1859 года. Я оставался в нем в течение девяти лет, – зачастую в полном одиночестве, – и ни разу не видел никаких призраков.

   Джордж Винсент.

   Главный привратник.

   Бразенос-колледж, Оксфорд".

   Мистер Дж. Ф. Михан помещает важное объявление в «Notes and Queries» 15 января 1881 года, что поскольку у него нет ни времени, ни возможности заниматься проверкой информации, оказавшейся в его распоряжении, он передает все преподобному К.Ф.С. Уоррену, из Фарнборо, Банбери, который взял на себя обязательство опубликовать ее в «Notes and Queries».

   Мистер Джеймс Бриттен пишет в том же номере, что история призрака мистера Михана была напечатана в «Temple Bar» до 1871 года, но относилась (как ему кажется) к дому на Слоан-стрит. Один из врачей Святого Георгия добавляет, что историю болезни слуги можно найти в больнице, если будет известно его имя и дата поступления.

   В следующем месяце «K. H. B.», пишущий из Франции, сожалеет, что так много времени тратится на разгадку мифического призрака Беркли-сквер, когда есть много настоящих призраков, в том числе на Слоун-стрит, который может обхватить человека, словно железными тисками. "Внося свою лепту в дискуссию относительно Беркли-сквер, добавляет этот корреспондент, – сообщаю, что последняя история такова.

   В сезон 1880 года, в доме N 49 давался бал. Дама и ее спутник сидели возле стены, разделяющей два дома, когда она вдруг поднялась, отошла и оглянулась. Джентльмен собирался узнать причину такого поведения, когда сам почувствовал непреодолимое желание поступить так же. Сравнивая свои впечатления, они узнали, что каждый из них почувствовал холод и ощущение, будто кто-то смотрит на них сквозь стену. Из этого следует, что кирпичные стены не являются препятствием для призраков, которые могут проникать сквозь них, доставляя неприятности жителям соседних домов. Жители N 49, которые, скорее всего, не устраивали балов в том сезоне, могли бы сказать, есть ли основания для этой истории, если бы не жили по другую сторону от N 50 на Чарльз-стрит".

   Преподобный Чарльз Уоррен, которому было поручено расследование тайны, вносит свой вклад, помещая сообщение в «Notes and Queries» от 19 февраля.

   Он начал, по его словам, со строк письма епископу Фирволлу, дошел до «мисс Г.» и остановился. Мисс Г. вступила в сестринство, и мистеру Уоррену было отказано в ее адресе. Ее сестра и муж «миссис П.» указали на рассказ мисс Бройтон, как на вероятный источник истории о призраке.

   История мисс Бройтон, как ему удалось найти, была опубликована в «Temple Bar» в феврале 1868 года*, и, посчитав ее почти идентичной с сюжетом, изложенным в письме к епископу Фирволлу, он написал мисс Бройтон, которая сообщила ему, что события, легшие в основу ее рассказа, случились (по словам ее информатора) не здесь, что она выдумала своих литературных героев и перенесла место действия в Лондон, о чем теперь сожалеет. Ее история, по ее словам, ошибочно отнесена к неправильному дому.

   –

   * Позже она была помещена в «Сумеречные истории».

   Затем мистер Уоррен обратился к Джорджу Винсенту, главному привратнику Бразенос-колледжа, который подтвердил свое заявление о том, что не видел призраков, живя в доме в качестве слуги мисс Карзон. Он добавил, что в то время не ходило никаких слухов, будто в доме обитают привидения, но четыре или пять лет спустя (1863-64) лорд Зуш, племянник мисс Карзон, приехав в Оксфорд к своему сыну, сказал ему (Винсенту), что за домом закрепилась репутация обиталища призраков.

   Мистер Уоррен направил письма по этому вопросу лорду Зушу и сэру Чарльзу Янгу; последний жил в доме после мисс Карзон.

   Первое письмо осталось без ответа, а второе вернулось из офиса невостребованных писем, поэтому мистер Уоррен, решив, что единственная история, передаваемая о Беркли-сквер, относится не к этому дому, посчитал свою задачу выполненной и от дальнейшего расследования отказался, пожелав своему продолжателю «удачи».

   Из-за того, что расследование возникло частично на основании вырезки из «Mayfair», – литературного и критического журнала, выходившего в семидесятые годы, – я предприняла поиски в нем и постаралась найти все статьи по интересующему меня вопросу.

   Большая статья, привлекающая внимание к тайне и требующая ее разрешения, появилась в «Mayfair» 26 апреля 1879 года.

   В мае появилась еще одна статья, – процитированная в «Notes and Queries», – которая частично повлияла на возникновение дискуссии в последнем издании.

   Впоследствии в «Mayfair» появлялись сообщения от различных корреспондентов; ни одно из них не пролило света на тайну, но интересные факты о доме были сообщены неким Артуром, который, высмеивая идею о том, что в нем водятся призраки, говорит, что знает его сорок лет.

   «Дом принадлежал, – сообщает он, – покойной Эстер, леди Бромли, много лет жившей в нем со своей сводной сестрой, покойной мисс Элизабет Карзон. Леди Бромли умерла в 1839 году, после чего дом перешел к ее единственному сыну, который позволил мисс Карзон проживать в нем до ее смерти, с условием, что после его смерти дом перейдет к его незамужним дочерям. Он умер в 1857 году, мисс Карзон – в 1859. Дом отошел его дочерям. Не желая тратиться на ремонт, они продали его (сначала избавившись от мебели) джентльмену, хорошо известному в Лондоне, который, как мне сообщили, в течение небольшого срока продал его другому джентльмену, чье имя я забыл, но который, как я слышал, впоследствии сошел с ума. Он умер около трех лет назад».

   Ухватившись за эту тему с целью проведения расследования, «Mayfair» и «Notes and Queries» отказались от нее, не придя ни к каким определенным выводам.

   Следующая в моем списке – леди Дороти Невилл, которая в своих «Воспоминаниях», опубликованных в 1906 году, пишет:

   "Номер 50 на Беркли-сквер всегда был известен как дом с привидениями, и я хорошо помню много странных историй, ходивших о нем. Одна из них заключалась в том, что молодая служанка сошла с ума из-за чего-то ужасного, увиденного ею в одной из верхних комнат; другая – что молодой человек, решивший разгадать его загадку, был найден в комнате, в которой заперся. Говорили, что соседи постоянно слышат странные звуки по ночам, хотя дом казался необитамым; а еще намекали, что в нем обосновалась банда фальшивомонетчиков, проникая туда тайным способом. Короче говоря, слухов ходило великое множество.

   Как ни странно, мне тоже кое-что известно об этом таинственном здании, ибо его жилец, когда слухи уже достаточно распространились, имел ко мне некоторое отношение. Его звали мистер Майерс, его отец женился на леди Мэри Невилл, дочери Генриха, второго графа Абергавенни... Мистер Майерс... был чрезвычайно эксцентричен, до степени, граничащей с безумием. Много лет назад он купил N 50 на Беркли-сквер, намереваясь жить там со своей женой, поскольку в то время был помолвлен. Он купил дом, я считаю, на очень выгодных условиях, поскольку, повторяю, о его посещаемости уже ходили слухи. Как бы то ни было, он сделал все необходимые приготовления, чтобы жить в нем, – заказал мебель, ковры, картины, фарфор, в общем, все необходимое, – но за несколько дней до свадьбы, дама, с которой он был помолвлен, бросила его и вышла замуж за другого мужчину, что оказало на него очень сильное воздействие, – разум его помутился, а его поведение стало эксцентричным, если не сказать хуже. Он не отказался от дома, а продолжал жить в нем, оставив все в том состоянии, в котором узнал новость, разрушившую его жизнь. Мебель осталась там, куда ее поставили, когда принесли, некоторые ковры так и остались скатанными, и годами пребывали в том виде, в каком покинули магазин.

   Дом приходил в упадок, разрушался, с ним ничего не делали. В течение дня мистер Майерс (соседи не верили, что он продолжает в нем жить) не подавал признаков своего присутствия, зато ночью принимался бродить из комнаты в комнату, производя странные звуки, ставшие причиной множества сплетен. Безлюдный и мрачный днем, покрытый пылью лет, старый дом оказывался освещенным по ночам. Никто никогда не выходил из него, хотя уголь и продукты доставлялись служанке, молчаливость которой сбивала всех с толку. Если я не ошибаюсь, мистер Майерс не покидал дом в течение примерно двадцати лет; однако его иногда навещала его сестра, но делала это так, чтобы не привлекать ничьего внимания.

   Со временем он умер и все оставил ей. Она направила агента по недвижимости для осмотра дома, чтобы выяснить, стоит ли производить в нем ремонт. Впоследствии агент заявил, что никогда не видел ничего в состоянии столь ужасной ветхости, которая ощущалась во всем, – все было заброшено и потихоньку превращалось в пыль; невозможно было представить себе, чтобы кто-нибудь мог жить посреди подобного убожества и разложения. Этот человек, как мне говорили, спросил двух старых служанок, остававшихся в доме: правда ли, что здесь происходят странные вещи и раздаются странные звуки?

   Они отрицали, что слышали что-нибудь, а когда он спросил прямо: «Вы когда-нибудь видели призраков?», рассмеялись и ответили: «Нет, никогда».

   Как я уже говорила, я находилась в хороших отношениях со старой мисс Майерс и часто виделась с ней, и в один прекрасный день не могла не выразить своего любопытства относительно того, связана ли с домом какая-нибудь тайна. Однако получила от нее только краткий ответ, что это вовсе не та тема, на которую она хотела бы говорить. Люди постоянно спрашивали у служанок, нет ли возможности получить разрешение провести ночь в комнате с привидениями, и не видели ли те в последнее время призраков. Через какое-то время дом был капитально отремонтирован, и, кажется, к нему добавили дополнительный этаж. Его содержимое давно утилизировано...

   В последние годы ничего не было слышно о доме с привидениями на Беркли-сквер, теперь, спустя длительное время, принявшего нормальный, даже веселый вид, весьма отличающейся от того мрачного строения, каковым он являлся, когда в нем проживал эксцентричный владелец. Так что глупые слухи должны быть забыты, и если я упомянула о них здесь, то исключительно с целью высказать собственное мнение – все истории были несусветной глупостью, проистекавшей из обстоятельств, которые я описала".

   Рассказ леди Дороти Невилл, хотя и самый интересный из всех, проливающих свет на печальную романтику уединенной жизни мистера Майерса, не вполне доказывает, что истории были всего лишь «несусветной глупостью», и не приводит никаких дополнительных фактов. Некоторые корреспонденты «Notes and Queries», как мы уже видели, знали о печальной истории и таинственном образе жизни мистера Майерса и приписывали «посещаемость» дома его странному поведению.

   Джордж Винсент, главный привратник Бразенос-колледжа, признает, что лорд Зуш, племянник мисс Карзон, сообщил ему в Оксфорде в 1863 или 1864 году, что в то время N 50 на Беркли-сквер имел репутацию дома с привидениями. Это было за четыре года до того, как история мисс Роды Бройтон появилась в «Temple Bar», то есть, к тому времени зловещие слухи о доме уже распространились. Эти слухи, как кажется, существовали до того, как в нем поселился мистер Майерс.

   Расследование мистера Уоррена, таким образом, оказывается довольно поверхностным, и, желая прояснить вопрос, если это окажется возможным, я написала мисс Роде Бройтон, автору упоминавшейся опубликованной истории в «Temple Bar», с просьбой ответить, не может ли она пролить свет на это дело. Она ответила следующее.

   "Боюсь, что ничем не смогу вам помочь. Если мое имя и оказалось связанным с (так называемой) тайной Беркли-сквер, то это из-за ошибки, случившейся по причине того, что много лет назад я опубликовала историю с привидением в доме на улице Мэйфэйр. Очень сожалею, что ничем не могу вам помочь,

   С уважением,

   Рода Бройтон".

   Это подтвердило изложенное в «Notes and Queries», что действие истории о привидении, опубликованной мисс Бройтон в «Temple Bar», было намеренно перенесено ею в Мэйфэйр. Я читала эту историю, в которой говорится «правда, только правда, и ничего, кроме правды», и, должна сказать, что это практически та же самая история, какая изложена в письме епископа Фирволла, так что мы можем сразу же исключить рассказ об испуганной служанке и несчастном женихе из анналов N 50 на Беркли-сквер.

   Интересно, однако, отметить, что рассказ заканчивается словами: «это истинное происшествие» (или что-то в этом роде), и мисс Бройтон в своем письме преподобному Чарльзу Уоррену говорит, будто ей сообщили, что описанные в нем события действительно имели место.

   Затем я написала мистеру Эндрю Лэнгу, умоляя его, как бесспорного авторитета в подобных вопросах, представить мне любую информацию, какую он только сможет. Его ответ был более чем красноречив:

   "Никакой тайны и никакого посещения не существует. Не помню всех деталей, но это и не требуется. Все рассказы, подобные рассказу Глэмис, – чистая выдумка. Я знаю Глэмис достаточно хорошо. Ее рассказ, в качестве доказательства, не стоит ничего, но, возможно, вам доставит удовольствие живописная манера изложения.

   Искренне ваш,

   Э. Лэнг".

   Это был удар! Однако, не теряя надежды, я обратилась к мистеру Джорджу Р. Симсу, который знает Лондон как свои пять пальцев, и привел в своей книге очень много интересных историй о нем.

   Однако либо мистер Симс, подобно лорду Литтлтону, не хотел оказаться «посмешищем», либо он действительно, – чего я не могу себе представить, – ничего не знал о знаменитом призраке Беркли-сквер, но вот что он ответил на мое письмо:

   "К сожалению, никакой дополнительной информации о тайнах Лондона я вам представить не могу. Все, что мне было известно, я изложил в своей книге «Тайны современного Лондона», опубликованной несколько лет назад.

   Искренне ваш,

   Джордж Р. Симс".

   Я сразу же заглянула в «Тайны современного Лондона», очень интересную книгу, переизданную в дешевом варианте в прошлом году мистером К. Артуром Пирсоном. Естественно, я надеялась найти в ней места, посвященные тайне Беркли-сквер, поскольку, из всех лондонских тайн, она, безусловно, самая известная. К моему удивлению, она там совершенно не упоминалась! Вероятно, мистер Симс, подобно мистеру Лэнгу, посчитал ее «совершенной чушью», не заслуживающей того, чтобы считать ее за серьезную тайну. Во всяком случае, в его список загадок она не вошла, и я была вынуждена этим довольствоваться.

   Я смело решила пойти на штурм цитадели сама. Другими словами, я решила написать нынешнему арендатору, графине Селкирк, о том, что потратила много времени, чтобы разгадать тайну ее дома, и спросить, не видела ли она, или кто-либо из членов ее семьи, что-нибудь необычное или сверхъестественное.

   Если коротко, ответ леди Селкирк выглядел так: «Нет никакого призрака и никакой тайны. Если вы хотите услышать историю происхождения этих сказок, приходите, и я вам ее расскажу».

   Ярким майским утром я отправилась на Беркли-сквер, чтобы утратить свои последние надежды. Подобно большинству людей кельтского происхождения, я «люблю призраков» и всегда безоговорочно верила в существование их в доме на Беркли-сквер, но еще прежде, чем я его покинула, любимая история всей моей жизни об обитающих в нем призраках канула в Лету.

   N 50 – один из самых красивых и солидных домов на Сквер, сильно отличающийся от того, каким он был во времена бедного старого мистера Майерса. Окрашенный в теплый красный цвет, он нисколько не похож на дом, в котором обитают привидения. Это типичный кирпичный особняк, высотой в несколько этажей, большой и величественный. По обе стороны парадной двери имеются причудливые железные держатели для факелов, датирующие его постройку временем слуг, носивших пылавшие факелы, чтобы освещать дорогу по ночам, и портшезов.

   Несмотря на обескураживающий тон письма леди Селкирк в отношении призраков, я почувствовала волнение, переступая порог. Наконец-то я оказалась в знаменитом доме с привидениями, опутанном паутиной романтики.

   Леди Селкирк приняла меня очень любезно и сказала, что будет рада мне все рассказать, поскольку слухи, распространяющиеся о доме, ее, естественно, раздражают.

   Она добавила, что ни одна из многочисленных историй о доме не содержала и не содержит ни грана истины. Сообщая факты относительно мистера Майерса, а также леди Дороти Невилл, она сказала, что до переезда в N 50 много лет жила в N 51, по соседству. Она жила в N 51, когда мистер Майерс жил в N 50, когда должны были произойти самые ужасные события, но ни она, ни кто-либо другой из жильцов, не видели и не слышали ничего, что могло бы подтвердить их реальность.

   Когда мистер Майерс умер, N 50, судя по внешнему виду, был запущенным и находился в плохом состоянии. Леди Селкирк пожелала осмотреть его, и мисс Майерс разрешила ей это сделать при условии, что, кроме них, при осмотре не будет присутствовать никто.

   Внутри дома ее ожидал приятный сюрприз. Все было очень чисто и аккуратно. Мисс Майерс, имевшая собственный дом на Тилней-стрит, не собиралась жить в доме сама. Возвратный договор аренды был заключен с мистером Фишем, известным застройщиком.

   Договор у мистера Фиша был выкуплен, и с того момента по сей день, хотя леди Селкирк постоянно жила в доме, она уверила меня, что ни крупицы правды в заявлениях, будто он посещается, нет. В нем нет даже комнаты с привидениями, и никто, кроме слуг, нисколько не нервничает и не боится. Нет никаких проблем со сдачей его в аренду, – это случалось, – и никогда и никто из арендаторов не жаловался на шумы или видения. Леди Селкирк заверила меня: никто не верит, что это дом с привидениями, хотя слухи ей известны; она даже упомянула некоторые литературные произведения, в которых он упоминается именно в таком качестве.

   Итак, никакой загадки Беверли-сквер не существует.

   О ней следует забыть, как о романтической истории, не имеющей под собой никакого основания. Как только возникли слухи о странном чудаке, жившем памятью о своих обманутых надеждах и позволившему своему дому медленно приходить в упадок, как только была опубликована захватывающая история о призраке (строго говоря, относящаяся к другому дому), – эти слухи стали распространяться, обрастая все новыми и новыми подробностями. Если бы в доме действительно появлялись привидения, леди Селкирк, или ее слуги, или кто-то из ее жильцов или гостей, знали бы об этом. Но ничего не было услышано или увидено, и, как ни жаль расставаться с романтической верой, какой бы нелепой она ни была, следует заявить: я убеждена, что призрак Беверли-сквер – чистой воды выдумка.

   Я предоставила рукопись этой книги леди Селкирк, которая любезно передала ее мистеру Ральфу Невиллу с тем, чтобы он, будучи родственником покойного мистера Майерса, мог внести любые исправления, какие сочтет необходимыми.

   В очень интересном письме, которое я получила от мистера Невилла, он пишет, что тоже помнит, как в детстве слышал истории о фальшивомонетчиках, использовавших дом и отпугивавших людей звоном цепей по ночам и пр., – как это обычно присуще призракам. Он добавляет: "Традиция, приписывающая дому наличие привидений, похоже, зародилась до поселения в нем Майерса. Моя мать говорила, что лорд Абергавенни (наш кузен) всегда утверждал, – еще до того, как дом N 50 был арендован мистером Майерсом, у него была репутация посещаемого. Возможно, в восемнадцатом веке в нем что-нибудь произошло.

   Старой мисс Майерс (которую я помню) совсем не нравились ходившие о доме слухи, а вопросы о призраках ее возмущали, – по крайней мере, если их задавали незнакомые люди. Моя мать просит передать вам, что ее очень заинтересовала ваша рукопись, в которой данный вопрос рассмотрен очень тщательно, в отличие от других источников, когда-либо занимавшихся им".

ПРИЗРАК ЭРЛ КОРТА

   Эта история абсолютно правдива, а потому меня попросили дать вымышленные имена ее персонажам. Точный адрес дома также изменен, но он расположен в том населенном пункте, о котором идет речь. Дама, видевшая призрак, еще жива, и может подтвердить все, написанное мною.