Текст книги "Скорпион (ЛП)"

Автор книги: Джерри Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Джерри Хилл
Скорпион

Глава 1

Бейли сидела в автомобиле, пытаясь стряхнуть ту глубокую печаль, которая всегда охватывала ее после встреч с матерью. Она сжала зубы. Нет, не с матерью. А только с оставшейся от нее оболочкой. А мать исчезла несколько месяцев назад – когда ее, в сравнительно молодом возрасте, поразила болезнь Альцгеймера.

Бейли позволила своим мыслям вернуться назад, в более счастливые времена. Окончание средней школы и споры с матерью – она настояла, чтобы на выпускном Бейли все же появилась в платье. Быстро пролетевшие два года в колледже, потом – снова споры по поводу поступления в полицейскую академию. Улыбки и крепкие объятия от мамы и папы, когда она получила высшее образование. День свадьбы брата и снова – требование надеть платье. Она негромко засмеялась, вспомнив, как взяла напрокат смокинг, а мать возмущенно заявила: «Только через мой труп!» Им удалось достичь компромисса. Ужасное облегающее платье, которое выбрала мать, было заменено на черный женский брючный костюм. И даже мать была вынуждена признать, что он выглядел на ней «вполне привлекательно».

Впрочем, все эти волнения оказались излишними. Брак Кевина продлился всего шесть месяцев и вскоре они вчетвером собрались в пляжном домике, чтобы отпраздновать его развод.

Потом счастливые дни стали редки. Болезнь вступила в свои права, и от ее матери оставалось все меньше и меньше. Прошло почти девять месяцев с того момента, как мать в последний раз узнала ее. Шесть месяцев с тех пор, как она еще могла говорить. И теперь, как сказал врач, нельзя было сделать уже ничего. Только ждать.

Она глубоко вздохнула и запустила двигатель. Мать находилась в этом заведении уже почти год, с тех пор как Бейли поняла, что не сможет в достаточной мере заботиться о ней самостоятельно. Каждый раз, когда она уезжала из этого места, на сердце тяжелым грузом ложилась вина. Хотя она и делала все, что только могла. Но все же…

Глава 2

Марти в ожидании разглаживала складки на брюках. Она пришла на встречу с городским прокурором, Джеймсом Гарзой, на десять минут раньше назначенного времени, и теперь, глядя на свое отражение в зеркале, переживала, что могла бы выглядеть более солидно в той деловой юбке, что осталась в багаже, а не в этих бежевых слаксах. Она всегда старалась надевать что-нибудь нейтральное и консервативное, чтобы не привлекать к себе особого внимания. Она давно научилась растворяться в окружающей среде. И здесь, в Браунсвилле, в долине Рио-Гранде на юге Техаса, она подозревала, что работающие женщины все еще составляли меньшинство.

– Мисс Эдвардс? Можете войти, он будет рад вас видеть, – Марти улыбнулась и кивнула, проходя по ковровой дорожке вглубь приемной мимо стойки регистратора.

Она оказалась в просторном офисе с распахнутыми окнами, впускавшими в комнату лучи утреннего солнца. Городской прокурор оказался значительно моложе, чем она его себе представляла. Марти протянула руку для приветствия, сопроводив это, как она надеялась, очаровательной улыбкой.

– Мистер Гарза, спасибо, что согласились встретиться.

– Конечно, миссис Эдвардс. Садитесь, пожалуйста.

– «Мисс Эдвардс», – поправила она его. – Но пожалуйста, лучше называйте меня Марти.

Она устроилась в плисовом кресле для посетителей и села, скрестив ноги, снова пожалев, что не надела юбку, хотя теперь уже по другой причине. Она была не замужем и не упускала возможности пофлиртовать каждый раз, когда это могло помочь добиться того, что ей было нужно.

– Я не отниму у вас много времени. Понимаю, что вы чрезвычайно заняты.

Он вежливо кивнул:

– Если я правильно понял, вы – писатель?

Она покачала головой:

– Журналист. Это разные вещи, – добавила она с усмешкой. – Не ищу легких путей.

– Извините. Не имел удовольствия читать ваши произведения.

– О, пожалуйста, не извиняйтесь. Истории настоящих преступлений обычно бестселлерами не становятся. Во всяком случае, мои не стали, – она слегка наклонилась вперед, удовлетворенно отметив, что взгляд собеседника остановился на вырезе ее блузки. – Некоторые представители полиции бывают слишком осторожными, когда гражданское лицо хочет взглянуть на материалы нераскрытого дела. Особенно если это гражданское лицо – журналист.

Она поправила свои светлые волосы и встретилась взглядом с прокурором:

– Я поняла, что лучше всего получить разрешение у старшего по должности, – она улыбнулась. – Именно поэтому я здесь.

– Вы уже писали книги по нераскрытым делам?

– Вообще-то да. В мою первую книгу вошло пять таких случаев. Пять из примерно двадцати, которые я расследовала.

– Что заставило вас приехать именно в Браунсвилль? Ведь вы из Атланты, правильно?

– Я живу в Атланте, начиная с колледжа, но мое расследование не связано с этим городом, – Марти передала ему лист бумаги. – Я случайно заинтересовалась делом из прошлых лет. Карлос Ромеро. Со мной связалась его сестра. Она прочитала в моей книге, как был расследован один случай десятилетней давности. Успешно. И она подумала, что я могла бы захотеть включить историю ее брата в мою следующую книгу.

Джеймс Гарза молча наблюдал за посетительницей.

– Я не буду препятствовать вашему доступу к материалам по этому старому делу, мисс Эдвардс – Марти, – сказал он. – Тем более десятилетней давности. Я сам прибыл сюда из Финикса всего несколько лет назад, и там бывали случаи повторного обращения к нераскрытым делам. Хотя не думаю, что здесь, в таком маленьком городе как Браунсвилль, можно обнаружить много нераскрытых убийств.

– Финикс? Какое совпадение! Он следующий в моем списке, – солгала она. – Может быть, порекомендуете кого-нибудь, с кем бы я могла наладить контакт?

– Конечно, – он достал свою визитную карточку и записал на ней краткую информацию. – Рэй Коневэй, вот с кем вам следует повидаться, – сказал он, вручая ей карточку. – Он о вас позаботится.

– Ценю вашу заботу, мистер Гарза. Надеюсь, вы не возражаете, если я скажу ему, что обратилась по вашей рекомендации?

– Конечно, так и сделайте. И называйте меня Джеймс.

– Замечательно! – сказала она, чувствуя, что ее лицо скоро треснет от постоянных улыбок. – Думаю, что я отняла у вас уже слишком много времени. Как я могу получить доступ к материалам в полицейском управлении?

– В Финиксе у нас была специальная форма регистрации, – он достал телефон и попросил секретаря присоединиться к разговору. – Но полагаю, здесь такие бланки отсутствуют. Я попрошу Лусилу составить для вас этот документ.

Она встала и снова подала ему руку:

– Вы мне очень помогли. Огромное спасибо.

– Был рад знакомству с вами, Марти, – он сделал паузу. – Если вы пробудете в нашем городе достаточно долго, может быть, поужинаем вместе как-нибудь вечером?

– Несомненно! – она всегда ненавидела эту часть своей игры, но снова улыбнулась так лучезарно, будто едва могла дождаться этого совместного ужина.

– Если вы позволите мне задержаться в этом городе, – сказала она, поглядывая на его визитку, – Мы еще встретимся на этой неделе.

– Жду с нетерпением!

Десять минут спустя, уже с оформленным документом, упакованным в сумку с ноутбуком, она вышла из здания муниципалитета на яркое солнце, в теплое апрельское утро. Как обычно, она собиралась отправиться в отделение полиции немедленно, и решила не изменять рутинному течению своих расследований, несмотря на соблазнительные запахи, долетавшие из местных ресторанов, обрамлявших Рыночную площадь.

Она глубоко вдохнула ароматы мексиканской кухни, понимая, что обед сегодня окажется для нее недостижимой роскошью. Ей не терпелось приступить к делу.

Глава 3

– Нераскрытое дело десятилетней давности? – он покачал головой. – Зря потратите время, мэм.

Марти шла следом за офицером в полицейской форме вниз по коридору, в кабинет с архивными материалами. Он зажег свет, и пыльные флуоресцентные лампы бросили желтоватый свет на ряды аккуратно выстроенных коробок, содержащих вещественные доказательства по тысячам инцидентов.

– У меня достаточно времени, чтобы тратить его впустую, – ответила она, глядя на коробки, мимо которых они проходили. – Давно здесь работаете?

– Давно, – ответил он рассеянно и замедлил шаг, касаясь каждой коробки, будто пересчитывая. – Мы пришли. Давайте посмотрим… Дело номер 389044. Карлос Ромеро, – он быстро обнаружил нужную коробку. – Это одно из дел, которое вел лейтенант Марш. Вы с ним уже виделись?

Она покачала головой и продемонстрировала бумагу от Джеймса Гарза:

– Городской прокурор, мистер Гарза, дал мне разрешение, помните?

– Да, помню. Но думаю, что это нужно согласовать с лейтенантом.

– Ладно, – коротко ответила она, глядя, как он достает сотовый телефон. Ей показалось странным, что офицер не использовал рацию, висящую на поясе, но видимо в каждом полицейском управлении свои правила. Сделав вид, будто ее заинтересовали другие коробки, Марти немного отошла от полицейского, безуспешно пытаясь прислушаться к его приглушенного голосу.

– Он хочет сначала увидеть вас.

Марти тяжело вздохнула:

– И на этом формальности закончатся?

– Нет, мэм. Но вам следует поговорить с ним.

– Но послушайте, офицер, разве это действительно необходимо? Ведь этому делу 10 лет, – сказала она, указывая на коробку. – Посмотрите, с того времени коробку даже не вскрывали, – она присмотрелась к бирке на упаковке. – Спустя два месяца после этого убийства. Что тут может быть важного?

– Не я составляю правила, мисс. Пройдите наверх, третий этаж. Спросите лейтенанта Марша.

– Ладно, – снова ответила она равнодушным голосом. Обычно полицейские были с ней весьма любезны. Но всегда найдется кто-нибудь, вроде такого лейтенанта Марша, кто будет охранять и защищать материалы, даже если им уже десять лет.

Тот факт, что коробку последний раз открывали спустя два месяца после преступления, был достаточным свидетельством того, что в отделе никто об этом случае не вспоминал. И это также заставило ее поверить Кесаре Ромеро, сестре жертвы, которая рассказывала, что полиция едва расспросила кого-то, а потом просто закрыла дело, списав его на бандитские разборки.

Марти вышла из лифта на третьем этаже, самостоятельно нашла узкий коридор, заканчивающийся двойной дверью. Она услышала шелест бумаг и взглянула направо: наверное, там находился секретарь. Пожилая латиноамериканка тепло улыбнулась ей:

– Чем я могу помочь?

– Я ищу лейтенанта Марша, – она подошла ближе и улыбнулась в ответ. – Я Марти Эдвардс. О моем приходе должны были предупредить.

Женщина кивнула и взяла телефонную трубку. Распоряжение поступило быстро.

– Пройдите вперед, сверните налево, его кабинет – второй.

– Спасибо.

В кабинетах было довольно тихо, лишь несколько людей, преимущественно мужчин, приглушенно разговаривали. Сначала это показалось ей странным, но она напомнила себе, что находится не в мегаполисе. Это Браунсвилль, городок, в котором не более 200 тысяч жителей.

Она негромко постучала в закрытую дверь, и увидела, как два человека, находящихся внутри, прервали оживленную беседу и один из них подошел к двери, чтобы впустить ее. У нее сложилось впечатление, что очарование и остроумие не помогут ей справиться с этими двумя столь же просто, как это удалось с прокурором Джеймсом Гарзой. Но так или иначе, она собиралась продолжать свою игру, ослепительно улыбаясь и всем своим видом демонстрируя дружелюбие и отсутствие угрозы.

– Я Марти Эдвардс, – сразу сказала она, протягивая руку человеку, стоящему в комнате.

– Капитан Диас, – слегка поклонившись, ответил он.

– Приятно познакомиться, капитан, – она повернулась к человеку, сидевшему за столом, на лице которого было заметно раздражение. Она проигнорировала его недовольный вид и протянула ему руку для приветствия:

– В таком случае, вы – лейтенант Марш?

Он пренебрежительно не заметил ее руку и вместо приветствия, пододвинул ей стул:

– Довольно странно, что вы интересуетесь этим инцидентом.

Марти решила не обращать внимания на проявленную грубость.

– Рада встрече с вами, лейтенант, – она села, глядя на капитана Диаса, он сделал то же самое. – Я независимый журналист. Из Атланты. Я интересуюсь нераскрытыми делами. И изучаю их, в самых разных концах страны.

– И написали об этом книгу, как я понимаю.

– Сейчас полицейские управления все активнее работают над нераскрытыми делами. Некоторые создают специальные веб-сайты, посвященные таким делам, где привлекают внимание общественности и приглашают оказать помощь в расследовании.

Она поколебалась, задумавшись о том, что именно из той информации, что дала ей сестра убитого, следует рассказать этому полицейскому. И решила, что ничего. Инстинкт подсказал ей, что этот человек не потерпит постороннего вмешательства в его дело.

– Я наткнулась на этот случай, когда исследовала другое дело, связанное с гангстерскими разборками, – солгала она. – Говорят, что дела, связанные с бандами, являются самыми трудными в доведении их до суда.

Он, казалось, немного расслабился, и Марти порадовалась, что не упомянула Кесару Ромеро.

– Значит, ваша следующая книга будет посвящена бандитским перестрелкам? – спросил он.

Да, – быстро ответила она. – Впрочем, не могу обещать, что этот случай будет рассматриваться отдельно. В мою первую книгу вошло всего пять расследований, хотя я изучала материалы более чем по двадцати делам.

И она снова одарила его своей очаровательной улыбкой, надеясь, что он не заметил ее сжатые зубы.

– Даже если это так, капитан и я весьма разочарованы тем, что мистер Гарза дал свое согласие, не проконсультировавшись с полицией. Хотя он здесь новичок, – снисходительно отметил полицейский.

– Да? А мне он сказал, что работает в городе уже несколько лет.

– Мои данные точнее, – он на мгновение улыбнулся, взглянув ей в глаза.

– Все же я не могу понять ваше недовольство по поводу того, чтобы предоставить мне доступ к материалам, лейтенант. Ведь делу десять лет. И оно не было классифицировано как особый случай, не было отмечено судьей. Не думаю, что его сопровождали какие-то противоречивые данные, не так ли? – она слегка засмеялась. – Думаю, вы даже и не помните, что это за дело. Это было так давно.

– Вы правы. Даже не припоминаю, – он посмотрел в сторону капитана Диаса, который молчал все время, пока шли переговоры. – Капитан, вы согласны предоставить разрешение на доступ к материалам?

– Если вы согласны, то не вижу никаких препятствий.

– Конечно, при условии соблюдения режима безопасности.

– Безопасности? – переспросила она.

– Мы поручим кому-нибудь сопровождать вас, – ответил Марш. – Вам не разрешается фотографировать документы и снимать копии. И конечно, запрещено уничтожать документы.

«Прекрасно. Мне дадут няньку», – но Марти была не в том положении, чтобы требовать.

– Прекрасно, лейтенант. Ценю вашу заботу. Мне потребуется всего несколько дней, – она встала, на этот раз не протягивая руки. – Могу я начать работу сегодня?

– Этим утром, – ответил он. – И у вас будет ограниченный доступ. Каждый день вам будет предоставлен один час.

Она кивнула, мысленно прикидывая, почему ему было нужно сделать все максимально неудобным для нее. Но снова проигнорировала его пренебрежительное отношение и с привычной улыбкой ответила:

– Благодарю вас. Я отправлюсь прямо сейчас.

Она вышла из кабинета, чувствуя на себе их взгляды. У нее возникло подозрение, что в этом Браунсвилле происходит что-то странное.

Глава 4

Бейли терпеливо ждала, стоя перед столом лейтенанта Марша, в то время как он делал вид, что не замечает ее. Она ненавидела, когда он так поступал – вызывал ее в кабинет только для того, чтобы заставить ждать, пока сам продолжал заниматься своими делами. Это был его способ напомнить, что она была его подчиненной, как будто она нуждалась в таком напоминании. Бейли сохраняла на лице все то же надоевшее равнодушное выражение, которое, как она знала, бесит его.

– У меня есть для тебя поручение, – сказал он наконец, не глядя на нее.

Да, вот еще что она ненавидела. Ей давали поручения, а не расследования. Но ее лицо было все таким же равнодушным, когда он поднял взгляд.

– У нас появился любопытный репортер, шныряющий вокруг. Нужно, чтобы ты проконтролировала ее, Бейли. Она собирается просмотреть материалы по одному старому делу и, как мне кажется, немного пошпионить. Посиди с ней в комнате для допросов и удостоверься, что она не совершает ничего неподобающего. Я предоставил ей доступ к материалам в течение одного часа ежедневно. Задание понятно?

– Мне кажется, это задание скорее подошло бы для рядового клерка, лейтенант. А не для детектива.

– Детектива? – холодно рассмеялся он. – Нет, детектив Бейли, я хочу, чтобы этим занялась ты. Есть какие-то проблемы?

– Есть – та же самая проблема, что и всегда. Вы даете мне поручения как чернорабочему. Я – детектив, но мне не дают возможности заниматься моей работой. Вот в чем моя проблема.

Он встал, почти вплотную к ней и пристально глядя в глаза, но она смотрела на него, не мигая и не сделав ни шагу назад.

– Ты хочешь знать, почему? Потому что ты – не одна из нас, Бейли. Ты посторонняя, из Хьюстона. И тебе следует сначала заслужить право называться детективом здесь, – сказал он. – Меня не интересует, чем ты занималась в Хьюстоне. Мне все равно, каких медалей и благодарностей ты добилась. И мне все равно, что ваш капитан дружен с кем-то из нашего руководства. Меня не интересует, за какие ниточки они дернули, чтобы добиться твоего назначения сюда детективом. В то время как столько хороших людей осталось за бортом. Меня все это не волнует, Бейли, – он сделал паузу. – А хочешь знать, почему меня это не волнует? Потому что я тебя не знаю. И ты мне не нравишься. И я тебе не доверяю.

Он снова сел.

– Меня сейчас беспокоит этот проклятый репортер, роющийся в нераскрытом деле. И проклятый городской прокурор, давший письменное разрешение, не посоветовавшись со мной – в деле, которое меня касается.

Бейли не могла оспорить значимость его проблем, и честно говоря, ее это не волновало. Но репортеры, исследующие нераскрытые дела… да в Хьюстоне это происходило постоянно! Все что угодно, что могло пролить свет на такое дело, имело полезный результат, могло помочь, в конце концов, раскрыть преступление. Но она держала рот на замке, понимая, что любые ее доводы будут отвергнуты.

– Она придет уже сегодня. Я предупредил, чтобы ее проводили в комнату для допросов. Пожалуйста, удостоверься, что коробка с материалами дела будет должным образом запечатана после того, как она завершит работу.

Бейли кивнула; получив задание, она отправилась к выходу. Лейтенант остановил ее, прежде чем она дошла до двери:

– Да, и еще, Бейли. Если заметишь в ней что-то подозрительное, если она станет задавать слишком много вопросов – сообщи об этом мне. Ок?

– Конечно.

Она вышла, чувствуя себя столь же расстроенной, как и два года назад, когда впервые прибыла в Браунсвилль. «Уж конечно, лейтенант, вы будете первым, кто узнает, какие вопросы она задавала. Можете на меня рассчитывать», – пробормотала она себе.

– Детектив Бейли?

Бейли повернулась, увидев приближающуюся миссис Хименес.

– Доброе утро, Розалин.

– Buenos dias, Кристен, – сказала она. – Лейтенант сказал, что вы знаете, что делать, когда появится репортер.

Бейли кивнула.

– Что насчет коробки с материалами дела?

– Я сообщила вниз, офицеру Райесу. Он принесет.

– Спасибо. Лейтенант Марш приказал доставить документы в комнату для допросов.

– Si. Отправить ее туда, да?

– Да, пожалуйста. Я подойду через минуту.

Бейли подошла к своему столу – исключительно чистому и аккуратному – и взяла кружку для кофе.

– Какие новости, Бейли? Видел тебя в офисе лейтенанта.

Бейли оглянулась на Маркоса, своего так называемого напарника:

– О, меня ждет захватывающее расследование, – ответила она. – В компании с репортером.

Он кивнул.

– Да, я слышал. Какое-то старое нераскрытое дело, правильно?

– Да. Как ты узнал? Он не вдавался в подробности.

– Ну, ты знаешь… слухами земля полнится.

Она наполнила чашку кофе, игнорируя всех остальных присутствовавших в комнате. Они все относились к ней так же. Как к посторонней. Маркос относился к ней немного лучше – видимо, только потому, что официально они были напарниками. Хотя вместе они почти не работали. Только изредка и не в полевых условиях. Обычно ее работа сводилась к сидению на телефоне, в то время как он был настоящим полицейским. Поначалу ей казалось, что все это потому, что она женщина, а здесь не привыкли к работе с женщинами. Но спустя несколько месяцев поняла: это отношение было связано с тем, что она была нездешняя, не была уроженкой этих мест, и не прокладывала себе путь снизу. Она была чужаком с хорошими связями. И они не доверяли ей, и не собирались включать ее в свою команду. Даже спустя два года. Не имело значения, сколько она проработала в полицейском департаменте Хьюстона. Не имело значения, что у нее есть пулевое ранение. Не имело значения, сколько благодарностей она получила. Они не собирались впускать ее в свой круг.

Еще какое-то время ей придется игнорировать их и просто заниматься своими делами, дожидаясь, когда появится возможность уехать отсюда. Может быть, вернуться в Хьюстон. Там к ней не было претензий, там она всегда чувствовала дух товарищества. Они были боевой единицей. Настоящей командой. Хорошей командой. И они бы всегда прикрыли ей спину, она это знала.

– Сколько времени ты здесь работаешь, Маркос?

– Довольно долго, Бейли. А что?

– Я давно размышляю, сколько времени мне нужно провести среди вас, чтобы ко мне стали относиться как к полицейскому.

– Я думаю, они выслуживаются перед Маршем. Все видят, как он относится к тебе, и просто следуют его примеру.

– А что насчет тебя? Тебе ведь за сорок? Почему ты все еще рядовой детектив?

Маркос засмеялся:

– Мне это нравится. Не хочу становиться сержантом или лейтенантом и заниматься всякой ерундой.

– Ты ведь был военным?

– В армии, да. Четыре года. А когда демобилизовался, пришел в полицию. Мне было двадцать три года, и я был уверен в том, что делаю, – Маркос снова засмеялся. – По крайней мере, мне так казалось.

Улыбка сошла с его лица.

– Черт с ним, Бейли. Марш не будет изводить тебя вечно.

Она тяжело вздохнула, кивнула, и отправилась вниз, в комнату для допросов. Райес привез на тележке коробку с материалами дела, и она придержала дверь, давая ему проехать.

– Позовите меня, когда закончите работу, и я верну ящик на место.

Бейли кивнула и вошла внутрь.

Журналистка оказалась моложе, чем она ожидала. Светлые волосы, аккуратно обрамляющие лицо, выразительные карие глаза…

Она улыбнулась в ответ на приветствие и пожала ей руку.

* * *

– Я – Марти Эдвардс, – сказала она, протягивая руку и озаряясь своей проверенной улыбкой.

– Детектив Бейли.

– Вот это да! Похоже, ваш лейтенант действительно обеспокоен моим присутствием, если снарядил детектива мне в няньки! – попыталась пошутить она, надеясь, что у детектива есть чувство юмора. Но от выражения лица Бейли ее улыбка исчезла.

– Мои должностные обязанности не имеют отношения ни к вам, ни к нашей совместной работе, – она указала на коробку. – Приступайте.

Ага. Детектив почему-то хочет забиться в конуру. Не желая спорить, Марти кивнула:

– Да, давайте начнем. Наверное, вы должны вскрыть пломбу?

Марти достала свой стандартный блокнот и механический карандаш, которым почти никогда не пользовалась, и стала наблюдать за тем, как детектив вскрывает пломбу специальным маленьким резаком, входящим в ее снаряжение.

Все заметки, которые она сделала заранее, были на ноутбуке, и теперь она жалела, что не догадалась их распечатать на бумаге. Хотя бы основные вопросы. Потому что была только одна причина, по которой ей предоставили для ознакомления с делом комнату для допросов. За ней наблюдали. Все, что она скажет, будет зафиксировано. И несомненно, их камеры достаточно мощны для того, чтобы увидеть все на экране ее ноутбука, как только она его откроет. Возможно, эти мысли были нелепой паранойей, но ей казалось, что и лейтенант Марш достаточно параноидален, чтобы установить прослушивание в комнате.

– Все готово.

– Спасибо, детектив Бейли. Я сожалею, что вам придется сидеть здесь со мной. Уверена, что вам будет ужасно скучно.

– Постараюсь вам не мешать. – Детектив села на стул у противоположного конца стола. – Вы хотите кофе, или еще что-нибудь?

– Нет, спасибо, – Марти достала бутылку с водой. – Мой опыт говорит, что кофе в полицейских участках всегда ужасный.

– Вы правы, – она указала на один из ящиков. – Если собираетесь работать с вещдоками, воспользуйтесь перчатками.

Марти кивнула. Ей были известны рутинные процедуры. Она пододвинула коробку поближе и заглянула внутрь. Там оказалось несколько предметов. Две папки. Первая – отчет судебно-медицинского эксперта. Вторая – протоколы допросов свидетелей. Она их отложила и надела перчатки, прежде чем извлечь полиэтиленовый пакет. Внутри него была окровавленная одежда, в которой нашли Карлоса.

Почти новая пара джинсов и синяя рубашка на пуговицах. Что-то не очень похоже на одежду гангстера. Во втором пакете были личные вещи убитого: часы, бумажник, медальон-иконка на цепочке. Все покрыто засохшей кровью. Марти осторожно открыла бумажник, увидела фото приличного, улыбающегося молодого человека. Его водительские права. Несколько квитанций – в сумме на 19 долларов. Помятая семейная фотография. На ней Марти узнала Карлоса и младшую девочку – очевидно, это была его сестра, Кесара Ромеро. Остальные люди – видимо его родители и старшие братья. То есть, и в бумажнике нет ничего, кричащего «Я – член банды».

Единственной вещью, помещенной в следующий пакет, было стеклянное пресс-папье с вплавленным в стекло изображением скорпиона. Она повертела его в руках, заметив, что его нижняя часть вся покрыта кровью, давно засохшей.

Марти сложила вещи обратно в коробку и сняла перчатки, желая сделать несколько заметок об увиденном, прежде чем приступить к чтению отчетов. Своеобразной «подушкой безопасности» станут ее навыки стенографии, приобретенные несколько лет назад. Если ее подозрения были верны, и все ее действия записывались на видео, вряд ли камере удалось бы разобрать ее каракули. У нее был ужасный почерк, который даже ей самой иногда было непросто расшифровать.

– Репортер, который использует блокнот вместо ноутбука. Я думала, таких уже не осталось.

Марти посмотрела на детектива.

– Я люблю ретро, – ответила она. И заметила пристальный взгляд детектива на ее сумку, в которой, совершенно очевидно, находился ноутбук. Она встретилась взглядом с женщиной, ожидая, скажет ли она еще что-нибудь. Но больше вопросов не последовало.

Закончив описывать то, что она увидела в пакетах с вещественными доказательствами, Марти открыла папку с отчетом судмедэксперта и быстро пролистала его, цепляясь взглядом за словечки из медицинского жаргона. Полностью она прочитает его завтра. А пока ей хотелось просто получить общее впечатление, да и отведенный ей час подходил к концу. Она выписала некоторые медицинские термины, которые хотела уточнить, и остановилась на том описании, которое искала. Кесара говорила, что ее брат был изувечен. Глаза и язык вырезаны, живот вспорот вдоль, по всей длине туловища. Череп расколот. Неудивительно, что все пропитано кровью. Причина смерти – травмы, несовместимые с жизнью. Проще говоря, забили до смерти, – подумала Марти. Глаза и язык были вырезаны еще у живого. «О боже…» – прошептала она. Марти взглянула на детектива и заметила, что та наблюдает за ней. Она закрыла отчет эксперта и принялась за полицейские протоколы. Они были совершенно типичными, будто сделанными под копирку. Может, так оно и было. Бандитские разборки – когда полиция убеждена, что преступниками являются и убийца, и жертва – редко расследуются в полную силу.

Она записала имена людей, которые были допрошены по делу, уже зная со слов Кесары, кто они. Полиция разговаривала с его матерью, сестрой, школьным учителем и якобы другом. Она кратко просмотрела, что сказали мать, сестра и учитель. Показания были похожими. Хороший мальчик, отличные отметки. Никогда не был связан с бандами. Друг – или якобы друг, поскольку Кесара сказала, что никто из их семьи никогда не слышал об этом парне – только он сказал, что Карлос был членом банды и той ночью должен был прийти на встречу. А враждебная банда его перехватила.

Она уставилась на последний документ в папке с материалами: «Свидетелей нет. Подозреваемых нет. Связан с бандой». И жирная печать: «Нераскрыто».

Марти снова пролистала страницы в папке, удивляясь, что нет ни одной фотографии с места преступления. Снова просмотрела отчет судмедэксперта – фотографий не оказалось и там.

Это было странно.

Она начала дословно копировать протокол допроса Хавьера Торреса, предполагаемого друга убитого. Нигде в представленных документах не оказалось его адреса или любого другого идентификатора – например, номера соцстрахования или информации о водительских правах. Она вновь взглянула на детектива, которая все так же наблюдала за ней. Может быть, спросить у нее, является ли здесь стандартной процедурой сокрытие личных данных осведомителей?

Детектив Бейли выглядела достаточно дружелюбно. Марти не видела в ней ничего угрожающего и скорее всего, она бы охотно ответила на вопросы. Но она вновь подумала о том, что ее скорее всего снимают на камеру, и оставила вопросы при себе.

Впрочем, это уже не имело значения. Раздался негромкий стук, и дверь распахнулась. Внутрь заглянула секретарша.

– Извините, детектив, лейтенант сказал напомнить вам, что время вышло.

– Спасибо, Розалин.

Марти обернулась, на ее лице появилось недовольство. Ее часы говорили, что она пробыла в этой комнате только 52 минуты. И по крайней мере пять из этих минут провела в ожидании, когда будет доставлена коробка с материалами.

– Извините, мисс Эдвардс, я вынуждена прервать вашу работу.

Марти заметила, глядя на детектива, что ее извинение выглядело искренним.

– Нет проблем, – ответила она и начала собирать вещи. – И пожалуйста, называйте меня Марти. Я вернусь завтра утром. Вам это будет удобно?

– Я в вашем распоряжении, – детектив достала из кармана визитную карточку. – Если вам придется опоздать, или пожелаете изменить время прихода – позвоните мне. Коробку с материалами я подготовлю.

– Спасибо, – ответила она почти шепотом.

Детектив Бейли кивнула, и Марти поняла, что ее подозрения были правильными. Комната действительно прослушивалась.

* * *

Как только журналистка покинула комнату для допросов, туда вошел лейтенант Марш. Бейли проигнорировала его появление, занятая запечатыванием коробки с материалами.

– И как все прошло?

Бейли пожала плечами:

– Она не задавала вопросов, – Бейли отлично знала, что он наблюдал за всем происходящим. Не сомневалась она и в том, что он сделал запись. А также подозревала, что все это понимала и журналистка.