Текст книги "Всем спокойной ночи"

Автор книги: Дженнифер Вайнер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Глава 25

Я привезла Эвана в наименее располагающий к игривым мыслям ресторан неподалеку от Апчерча. Вряд ли мы могли встретить там кого-либо из моих знакомых. Но даже если бы это и случилось, то кто бы мог заподозрить преступный сговор при ярком свете дня в ресторане, куда приводят шестилетних?

– Мило, – кивнул Эван, открывая передо мной дверь, а затем слегка поддерживая меня за локоть, пока мы направлялись к столику. – Местечко с настроением. Может, поиграем в «Трахни крота»?

– Я замужем, – сухо промолвила я. – Единственный, кто имеет право трахнуть моего крота, – это мой муж.

– Тогда, может, в скибол?

Я покосилась на Эвана. В уголках глаз у него собрались морщинки, несколько седых волос появились в темных кудрях на висках. Все это делало его еще более привлекательным, что было несправедливо, по моему мнению. Бог знает почему, но мои морщинки и седые пряди отнюдь не улучшали мой внешний вид.

– Добро пожаловать! – воскликнула сияющая девушка с «хвостиком», стоявшая за желто-оранжевой пластиковой стойкой.

В одной руке у нее были бумажные колпаки, а в другой – пластиковые гирлянды.

– Вы на день рождения Трэвора?

Эван кивнул.

– Да-да, – пробормотала я и надела бумажный колпак на голову.

Эван пожал плечами и тоже надел колпак. Теперь я могла смотреть на него, не испытывая желания зачеркнуть последние семь лет своей жизни или затащить его в туалет, чтобы трахнуться по-быстрому.

Мы сели на два пластиковых пенька за пластиковый стол детского размера и заказали пиццу и кувшин содовой.

– Неплохо, – усмехнулся Эван, окинув меня взглядом.

Я швырнула ему пластиковую гирлянду и подумала, не попросить ли официантку принести мне клоунский нос. Может, хоть это поможет?

– А как же ты оказалась в Коннектикуте? – вдруг спросил Эван.

– Это все мой муж, – ответила я. – Он считал, здесь безопасно.

Брови Эвана взлетели. Его кудри нависали надо лбом почти до бровей, и, как всегда, я больше всего на свете хотела протянуть руку и убрать их со лба.

– Ты просто последовала за ним? Оставила работу? Джейни? – Он покачал головой. – Удивляюсь, почему она не купила весь Коннектикут, чтобы заставить тебя переехать обратно.

– У меня появились дети. Здесь.

Я вытащила маленький кожаный альбом с монограммой, где держала фотографии Сэма, Джека и Софи.

– Вот посмотри, это мои близнецы. Ну конечно, на этой фотографии они новорожденные, сейчас им уже три года, а это Софи…

Я перелистнула все фотографии, а потом положила альбомчик под левую руку, как Библию. Чтобы он придал мне силы.

– Прелестные дети, – улыбнулся Эван. – Тебе здесь нравится?

Официантка принесла содовую и две чашки. Он налил себе и мне.

Я подняла свою пластиковую чашку, выпила и вздохнула:

– Я скучаю…

– По городу?

– По его стремительности. Энергии. По возможности просто выйти утром из своей квартиры и оказаться в другом месте. И для этого не надо садиться в машину или договариваться по телефону, что дети пойдут куда-то поиграть. Я скучаю по кинопремьерам – то есть сейчас у меня на это вообще нет времени. Скучаю по своей работе. Скучаю по Марку и по тому, как он бросал стул каждый четверг. Скучаю по еде с доставкой на дом, по такси, по распродажам образцов, по «Каугерл»[30]30
  Сеть кафе в стиле вестерн.


[Закрыть] и по «Магнолии».[31]31
  Популярная кондитерская на Манхэттене.


[Закрыть] Хочу снова глазеть на витрины на Пятой авеню. И еще по теннису в Риверсайд-парке…

«И по тебе». Я захлопнула рот и закрыла глаза.

– Здесь все чужое, – вздохнула я.

Когда я открыла глаза, Эван внимательно смотрел на меня.

– Знаешь, после того, как ты уехала, все изменилось, – произнес он.

Официантка подала горячую пиццу. Я откусила большой кусок и поморщилась, когда расплавленный сыр обжег нёбо.

– Это ты уехал, – заметила я.

– Я хотел сказать, – он поерзал на стуле и протянул мне салфетки, – когда ты жила в том же коридоре и я тусовался с тобой и Джейни. Иногда я думаю, что это было самое счастливое время в моей жизни.

– Наверное. – Я тряхнула волосами, вытянула губы трубочкой и подула на пиццу. – У тебя было все. Нас двое, чтобы тебя кормить и развлекать, да еще Мишель, к которой ты шел домой каждый вечер. Какой мужчина отказался бы от такого?

Эван подцепил кусок пиццы.

– Ты несправедлива.

– К кому? К Мишель?

– Нет, к себе. Откуда ты знаешь, может, я бы предпочел возвращаться домой каждый вечер именно к тебе?

– Да потому, что я бросилась к тебе на шею! Просто потеряла голову… Единственное, чего я не сделала, так это не повесила вывеску на свои интимные места с надписью: «Добро пожаловать».

Эван расхохотался.

– Интимные места?

Лицо у меня вспыхнуло.

– Это Софи так называет. Ее интимные места, – пробормотала я.

– Она – прелесть! Похожа на тебя.

В сотый раз за день глаза у меня наполнились слезами. Я вспомнила Мэдлин и Эмерсон Кавано, стоявших на сцене мэрии Апчерча. Китти была самой лучшей мамой в мире.

– Да, – кивнула я. – Моя маленькая девочка.

Я вытерла руки и глаза. Все, хватит. Эти тропинки остались нехожеными, и нечего травить себе душу.

– Ты знал Китти?

Эван скомкал салфетку и ответил:

– По Нью-Йорку. Она была моей клиенткой. Иногда называла имя человека и просила собрать о нем сведения: где жил, когда женился, есть ли дети.

– Какие имена? Это было нужно для «Контента»? Что она искала?

– Тише. – Он улыбнулся и вытащил из заднего кармана записную книжку. – Начиная с 1998 года я проверил для нее человек шесть.

– Мужчины?

– Да. Часть из них жили в Нью-Йорке, один был офтальмолог, еще один из округа Колумбия.

– Что Китти хотела узнать?

– Я же сказал: сведения об их личной жизни. Сейчас все это можно найти в Интернете. А вот зачем? Я знаю, что она писала об известных людях – политиках, университетских профессорах – но ведь не только о таких. Да и потом, в нашем деле, с нашими клиентами, не всегда спрашиваешь их о подробностях, а они не горят желанием поделиться с тобой. Китти не горела.

– А затем она позвонила тебе снова?

– Две недели назад. Мы поговорили пару минут, и она сообщила, что ее расследование подходит к завершению.

– Какое расследование?

– Китти сказала, что нашла кое-что. Но вопросы остались. Поинтересовалась, занимаюсь ли я все еще расследованиями? Я ответил, что да. Она пообещала связаться со мной. У нее было одно имя, но Китти не хотела упоминать его. Ну, я и ждал.

Он вздохнул и скомкал еще одну салфетку.

– Следующий звонок я получил из полиции, с сообщением, что ее убили.

– Ты знал, что я переехала в Апчерч?

Эван усмехнулся:

– Я стараюсь быть в курсе всех событий.

– Каким образом? Джейни с тобой не общается.

– Уважай меня хоть немного как профессионала. Это моя работа. А объявление о твоей свадьбе было в «Таймс», так что я знал твою новую фамилию.

Я глубоко вздохнула. Значит, я была ему небезразлична, он узнал мою новую фамилию и новое место жительства.

– Что Китти говорила обо мне?

– Она знала тебя только по детской площадке, но что ты казалась ей умницей. Забавной. И ты хорошо общалась со своими детьми.

Я с трудом сглотнула.

– Она так сказала?

Я могла ожидать чего угодно от Китти. Слова «умница, забавная и хорошо общалась со своими детьми» никак не могли стоять во главе списка. Скорее, там могли быть высказывания типа «некомпетентная, безмозглая и отчаянно нуждается в услугах психолога».

– Она так и не назвала тебе имени?

Эван покачал головой.

– А кем ты занимался по ее просьбе раньше?

Он вырвал страницу из записной книжки и протянул мне листок с четырьмя именами. Одно из них я знала – Эммет Джеймс, литературный критик и поэт, преподавал в Йеле.

– Я не смог найти все записи. Здесь все, что осталось. Этот – доктор в Мэйне, – сказал Эван, постукивая по странице. – Этот делает инструменты, – пояснил он, указывая на имя Дэвида Линде.

– А тот…

Я наклонилась, чтобы увидеть два последних слова на странице, и ощутила, что мир вокруг меня снова стал сумрачным.

– Бо Бэйд?

– Она просила проверить его десять лет назад, – произнес Эван. – До того, как она начала работать с Лорой. И если вдуматься, еще до того, как Лора стала Лорой Линн Бэйд.

Я уставилась на страницу.

– И какая тут может быть связь?

– Не знаю. Но уверен, что Бо Бэйд этого не совершал…

– А может, это была Лора Линн Бэйд? – предположила я, вытирая потные ладони о юбку. – Или убийство как-то связано с деньгами, потому что Лора Линн Бэйд получила солидный аванс за книгу?

Мы замолчали, чтобы перевести дыхание, и посмотрели друг на друга. Я вытащила свой блокнот из сумочки.

– А с кем ты говорила? – спросил Эван.

– С чего ты взял, что я с кем-то говорила?

Он улыбнулся.

– Потому, что я знаю тебя, Кейти. Ты никак не могла удержаться.

– Да уж, – проворчала я. – Я такая же, как всегда. Просто меньше сплю.

Эван постукал ручкой по пустой странице и посмотрел на меня, весело улыбаясь.

– Выкладывай!

Я открыла самую первую страничку и рассказала ему все.

Как я заподозрила, что Филипп Кавано, вероятно, спал с няней и еще со многими дамочками по соседству. Как выяснилось, что Дельфина Долан была подругой Китти еще до ее переезда в Апчерч и как мне показалось, будто Кевин Долан был безответно влюблен в Китти.

Я рассказала ему, как Лора Линн Бэйд сообщила мне, что Джоэл Эш нашел работу для Китти потому, что, вероятно, они спали вместе, и как мое интервью с Джоэлом заставило меня считать, что так оно и было.

Я сообщила о встрече с Тарой Сингх и о вопросе Филиппа Кавано: «Была ли она счастлива?» А потом, после минутного колебания, рассказала Эвану о записке на моей машине. Его глаза широко распахнулись, что не могло не произвести на меня впечатления.

– Ничего себе! Итак, каков план дальнейших действий?

Я поиграла локоном и постучала своей авторучкой по пустой странице.

– Разоблачить измены. С кем спал Филипп? С кем спала Китти?

– Хорошо, – кивнул он. – Нам нужно будет снова взглянуть на джентльменов из моего списка.

«Нам». Мое сердце воспарило, а потом так же быстро упало. Я замужем. Замужем с тремя детьми и домом в пригороде. Никаких «нам».

– Давай я займусь мужчинами, – произнесла я. – Привлеку Джейни на помощь. Ты займешься соседями. Доланами в особенности, и Филиппом Кавано, и Джоэлом Эшем.

Он кивнул.

– А у тебя какой план?

Пока думала, я рисовала сердечки на полях страницы. Минута ушла у меня на то, чтобы осознать, что у меня уже была великолепная возможность попотчевать соседей выпивкой и задать им вопросы о жизни и времяпрепровождении Китти Кавано.

– В субботу мы с Беном приглашаем людей, с которыми он работает. Я могу позвать и соседей тоже.

– Отлично, – сказал Эван.

В его глазах я видела – или вообразила, что видела, – восхищение. Я приподняла волосы над шеей, встряхнула локонами и позволила им рассыпаться по плечам, отмечая, как Эван наблюдает за моими движениями.

– Что мне надеть? – спросил он.

Я стащила с головы бумажный колпак и посмотрела на него своим самым лучшим взглядом из серии «пошел к черту».

– А вас, мой старый друг, не приглашали.

Глава 26

До неудачи с празднованием дня рождения мальчиков я считала себя вполне сносной хозяйкой дома. Когда мы жили с Джейни, я устраивала вечеринки – незамысловатые события, включающие покупку десятифунтовых коробок мороженого, ящиков пива и вина из тех, что не продавалось ящиками, но которые можно было прикупить на распродаже.

Когда я вышла замуж, это стало редким явлением.

Конечно, мы праздновали нашу свадьбу, но это было скорее шоу мамы Бена, а не мое. Лорна Боровиц была счастлива доверить моему отцу приглашение струнного квартета для церемонии, и мы провели шесть уик-эндов подряд, болтая и шляясь из одного салона для новобрачных в другой.

Но предложение Рейны спеть «Аве Мария» во время моего церемониального прохода, повергло ее в ужас и молчание. «Тогда я могу спеть что-нибудь еврейское», – предложила Рейна, слегка заторможенная после перелета из Сиднея. «Хава Нагила»? «Кол Нидр»? Что-нибудь из «Скрипача на крыше»?

– Спасибо, нет, спасибо, – наконец выдавила Лорна.

Рейне пришлось удовольствоваться тем, что она громко подпевала «Свадебному маршу» в интерпретации струнного квартета, пока я не глянула на нее свирепо из-под хупы,[32]32
  В иудаизме: ткань, накинутая на четыре столба, под которой совершается обряд бракосочетания.


[Закрыть] и тогда она заткнулась.

После свадьбы все вечеринки в нашей квартире происходили спокойно, особенно когда появились дети. Воскресными вечерами мы приглашали партнеров Бена и их подружек на еду из тайского ресторана. Или покупали копченую лососину и багели и приглашали Лорну, Марка – брата Бена – и его подружку на бранч.

Та единственная вечеринка после рождения детей, когда я пригласила своих друзей из «Нью-Йорк найт», не удалась.

Репортеры и редакторы явились после полуночи, ожидая застать веселье в самом разгаре. Вместо этого они услышали Дана Занеса на стерео, меня с двумя двухлетками на руках, причем сна у них не было ни в одном глазу, и Джейни, бешено рыскающую среди бутылок вина и шампанского в поисках молочного рожка. Гостям было не до веселья; детям было не до сна; а проснулась я на следующее утро от диких воплей, которые издавала Софи, обнаружив в своем горшке какашку большого размера.

На сей раз я намеревалась все сделать правильно.

Никаких настольных игр, еда и цветы – все только самое лучшее. Единственное, что меня беспокоило всю неделю – список гостей разрастался со скоростью снежной лавины и выходил из-под контроля.

Бен пригласил пару дюжин своих коллег, чтобы уже начать предварительное планирование работы на период после выборов. Я добавила Доланов и Сазерлендов, Коэ и Гвиннеллов. А потом информация долетела до каждой мамочки на детской площадке, плюс их мужья, плюс кое-кто попросил разрешения привести гостей, которые жили в их доме.

Когда я мимоходом упомянула о грядущем событии в разговоре с отцом, он выразил горячее желание присутствовать вместе с Рейной. Она, по закону подлости, как раз находилась в городе. Я пригласила Джейни, ее отца и его новую жену. Даже протянула оливковую ветвь мира миссис Дитль из детского садика, позвав ее тоже.

Множество деталей – аренда столового белья и дополнительных стульев, заказ цветов, удаление из гостиной трех мешков для строительного мусора, набитых игрушками – все это оставило мне мало времени на размышление об убийстве Китти Кавано и о явлении Эвана Маккейна.

Единственный наш контакт после встречи за пиццей был через e-mail. Эван написал, что занимается Доланами, Джоэлем Эшем и Филиппом Кавано. Я протерла хороший фарфор, взяла электрокофейник на пятьдесят чашек и на пятьсот долларов закупила вина и крепких напитков в оптовом магазине на Олд-Пост-роуд.

К субботнему вечеру дом просто сверкал (благодаря бригаде уборщиков, которую я наняла), кухня благоухала ароматами деликатесов – от порций грибного супа со сливками, сдобренного шерри, до миниатюрных слоек (все это доставила прямо с Манхэттена компания «Глориос фуд»).

Мои дети разодеты в свежеотглаженные наряды (глажка – любезность Грейси, няни, а наряды из «Барниз» – благодаря личному байеру Джейни).

Моя лучшая подруга прибыла точно в шесть часов и выглядела потрясающе в меховом манто в пол, накинутом на топ синего цвета со стальным отливом и черную юбку с разрезом. И все это, безусловно, было сделано каким-то дизайнером, о котором я никогда не слышала, а уж сколько стоило, я не могла не то что позволить купить, но и попросту натянуть на себя.

– Моя лучшая подруга, – сказала она, обнимая меня, а потом вкатывая в холл чемодан из телячьей кожи на колесиках.

Джейни щеголяла парой черных туфель на чрезвычайно высоких каблуках, черные атласные ленты обвивались вокруг икр, и еще очень много подводки на глазах и духов.

Волосы выглядели недавно выкрашенными, зубы сияли белизной, а в ушах сверкали бриллианты размером с таблетку жевательной резинки, оправленные в платину, на случай, если эффект всех ранее перечисленных признаков холеного блеска оказался бы недостаточно ослепительным.

– Что за багаж?

– Да так, кое-что для деток. Ну и я ведь могу у тебя задержаться на время.

Я подхватила чемодан и повела Джейни вверх по лестнице. Дети с грохотом скатились вниз по ступеням и бросились к ней обниматься.

– Кто любит вас больше всего на свете?

– Тетя Джейни!

– А кто привез вам потрясающие подарки?

– А кто бросил парня с накладкой на лысине, найдя лекарство от мандавошек в его ванной?

– Тетя Джейни! – завизжали Сэм и Джек.

Софи, разнаряженная в красное бархатное платье с ободком в тон, выскальзывающим из ее тонких каштановых волос, наморщила носик.

– А его мандавошки были больные? – поинтересовалась она.

– Да! – бодренько ответила я, бросив убийственный взгляд на Джейни. – Но я уверена, что им уже лучше.

Я передала детей с рук на руки Грейси, провела Джейни в свою спальню и закрыла дверь.

– Извини, извини, извини, – пробормотала она и плюхнулась на мою кровать, раскинув руки на бежевом стеганом одеяле.

Я умирала от желания спросить, действительно ли она купила целый дом с единственной целью выкинуть Эвана и Мишель на улицу. Но, если бы я подняла эту тему, Джейни догадалась бы, что мы с Эваном встречались, и лишь один Господь Бог знает, что бы она сделала. С ним. Или со мной. Или с нами обоими.

– Ничего, если я поживу у тебя какое-то время? – спросила Джейни.

– Как будто я могла бы тебя остановить, даже если бы попыталась.

– Прекрасно. Потому что фактически я на задании.

Извиваясь, я влезла в черную юбку и начала шарить в гуще разнопарных туфель на полке шкафа в поисках черных бархатных балеток, которые я там видела.

– Чего?

Она ухмыльнулась, села и начала выстреливать в меня заголовками: «Страх и ужас в пригородах!», «Убийство и безумие на Земле обетованной!» Она остановилась перевести дух, глаза распахнуты и сверкают. «Мамоубийство!»

– Самый дрянной заголовок, который я когда-либо слышала. Ты пишешь это для «Нью-Йорк найт»? – спросила я, зная, что журнал редко выходил за рамки интереса к знаменитостям и тому, какие наркотики они нюхают.

– Они сейчас тоже собираются заняться жареными новостями.

– Им нужно получить статью о людях, которые переехали в пригород в поисках безопасности и не нашли ее там.

Джейни скрестила ноги, полюбовалась на свои туфли, прежде чем покоситься на мои.

– Ты собираешься надеть вот это?

Я посмотрела на себя: черная юбка до середины икры, серый кашемировый свитер, черные туфли-балетки.

– А что не так?

Она окинула меня изучающим взглядом.

– У тебя есть шарф? Или ожерелье? Или другой прикид?

Я пожала плечами. Джейни начала перебирать вешалки в шкафу.

– Я скучаю без тебя, – пробурчала она. – Ты же знаешь, я не выношу это время года. Слишком много туристов.

Я надела черный шелковый топик, который Джейни мне протянула, надеясь, что она найдет еще что-то, чтобы накинуть на него сверху – и пошла в ванную сушить волосы.

– Твой отец приедет?

Джейни не ответила.

– Ты ведь пригласила его?

Она наклонилась, чтобы завязать ленты своих туфель.

– Возникла небольшая проблема.

Я сдула пыль со своих щипцов для завивки.

– Что на сей раз?

– Ты ведь знаешь, что он снова женился?

Я кивнула. Джейни вздохнула.

– Ну, он и его новая женушка со мной вроде как не разговаривают.

– Что ты натворила?

Она поковыряла пол мыском туфли.

– Когда они летели домой после медового месяца в воскресенье, я позвонила в таможню и сказала, что она везет марихуану в чемодане.

– Джейни Элизабет Сигал!

– Ну, это был мой день рождения, и отец всегда приглашает меня на обед в день рождения, только мы вдвоем, и я подумала, что если полиция станет ее допрашивать, то он будет вроде как свободен!

– Ее арестовали?

Я накрутила прядь щипцами и скривилась от шипящего звука, когда не до конца просушенные волосы попадают на горячие щипцы.

– Не-а, они ее просто задержали, – хмуро произнесла Джейни и закатила глаза. – На восемь часов. Но Си все равно отменил обед. Мол, это нехорошо, если он будет есть, когда его новобрачная томится в камере.

– Итак, рыцарство существует!

Я раскрутила прядь со щипцов и полюбовалась на результат. Недурно.

– Ну да. Но они оба все равно в дикой злобе. На самом деле, у нее в чемодане не было наркотиков, но зато лежало кое-что, купленное, но не задекларированное.

– Ясно.

– Она шопоголик. Это сильная зависимость. – Джейни бросила мне черную шаль, расшитую бисером.

Не помню, чтобы я ее покупала, значит, это ее шаль.

– Вот что я тебе скажу, – небрежно проговорила я, снова беря щипцы для завивки. – Я извинюсь перед Си от твоего имени, если ты проверишь для меня несколько имен в «Лексис-Нексис».

– Договорились. – В голосе ее прозвучало облегчение. – Только не сообщай Си, что я была пьяна.

– А ты была?

– Нет, но если он подумает, что выпила, то постарается засадить меня в этот исправительный лагерь на Ямайке, о котором рассказывали в «60 минутах».

– Вряд ли взрослого человека можно отправить туда против его воли.

Джейни нахмурилась.

– У Си есть свои приемчики. Ладно, а что это за люди, которых я должна проверить?

Протягивая ей листочек, который дал Эван, я старалась избегать ее взгляда.

– Просто люди. Похоже, ими интересовалась Китти Кавано.

– И откуда конкретно у тебя эти имена?

Я уставилась на щипцы.

– У меня тоже есть свои приемчики.

Джейни покачала головой.

– Чудненько. Однако позволь заметить, что от Эвана Маккейна нельзя было ждать ничего хорошего тогда, и от него нечего ждать ничего хорошего сейчас.

Она моргнула, глядя на мое отражение в зеркале.

– Только не паникуй, но, по-моему, твои кудри горят.

Когда дети влетели в комнату и принялись прыгать на кровати, я уже отдала щетку и щипцы Джейни и расчесывала волосы мокрой расческой.

Я накинула шаль и внимательно осмотрела свое отражение в зеркале, размышляя о том, что наступает момент, когда лишний вес, приобретенный после рождения ребенка, превращается просто в лишний вес. И, похоже, я прошла через этот момент, когда близнецам исполнилось три года.

– Софи, что нам делать с твоей мамой? – спросила Джейни.

– Не знаю, – прощебетала та, подпрыгивая как мячик. Ее красный бархатный ободок соскользнул с головы и приземлился на подушку Бена. – Она безнадежна.

– Ну ладно, – произнесла Джейни, указывая на Софи щеткой для волос. – Перестань скакать. Вы двое, – обратилась она к Сэму и Джеку, – марш сюда. Будете моими помощниками. А ты, – Джейни указала на меня, – сядь здесь.

Софи перестала прыгать и попыталась пристроить свой ободок на уши Страшилы. Мальчики встали рядом около кровати. Я уселась перед зеркалом в ванной комнате.

– Твою бы мощь, да в мирных целях. На благо мира, а не для каждодневного употребления, – сказала я Джейни, когда она начала укладывать мне волосы. – Только представь, что бы ты могла сделать на Ближнем Востоке.

– Ты когда-нибудь была на Ближнем Востоке? – усмехнулась подруга, цепко взяв меня за подбородок и поворачивая мое лицо влево и вправо.

– Очень плохой климат. Нехорошо для моего цвета лица. Салфетки! – скомандовала она, указывая щеткой для волос на мальчиков.

Я закрыла глаза, а когда рискнула бросить быстрый взгляд в зеркало, чтобы удостовериться, что я не выгляжу нелепо, то увидела, что волосы обрамляют лицо мягкими завитками.

Это было так красиво, что я даже обеспокоилась, а смогу ли я повторить это самостоятельно. Но быстро сообразила, что мои шансы на двадцать свободных минут каждое утро настолько же ничтожны, как и вероятность того, что пришельцы из космоса приземлятся на мою лужайку перед домом.

Звякнул дверной колокольчик.

– Ого! Почему бы вам, ребятки, не посмотреть, кто пришел?

Подруга сунула детям по пакету в подарочной упаковке и выставила их за дверь. Те с грохотом понеслись вниз по лестнице. Джейни положила щетку для волос и потянулась за своей сумочкой.

– Ну, и каков план игры на сегодня? – поинтересовалась она.

– Собираюсь поговорить с Дельфиной Долан. Она знала Китти. У тебя несколько заданий, – добавила я, убирая косметику в туалетный столик. – Прежде всего, выясни, крутил ли Филипп Кавано шашни с няней. И мог ли он убить жену. Или нанять кого-нибудь.

– Понятно, – отрапортовала Джейни.

– Постарайся нарыть какие-нибудь сплетни о том, спала ли Китти Кавано с типом по имени Джоэл Эш. Он был редактором Китти в «Контенте».

– Джоэл Эш, – повторила Джейни. – Что еще?

Я нанесла блеск на губы, сжала их, проверила результат и стерла большую часть полотенцем для рук.

– Следи за туалетом внизу. Иногда он забивается, – велела я.

– Няня, золотарь и редактор! – воскликнула Джейни. – Кстати, посмотри. Я привезла нам подарок.

– Что?

Заговорщически улыбаясь, она сунула руку в расшитую стеклярусом сумочку.

– Угадай!

– Понятия не имею. Мятную жвачку?

Джейни закатила глаза и ухмыльнулась, разжав кулачок. В центре ладони лежали две маленькие белые таблетки.

– Что это?

– Экстази! – Ее ореховые глаза сияли. Она выглядела гордой, как ребенок, который принес домой первую отличную оценку.

– Джейни, зачем ты принесла экстази на мою вечеринку?

Она скорчила гримаску.

– На случай, если станет скучно.

Я протянула руку.

– Отдай мне.

Подруга спрятала руки за спину.

– Это как сыворотка правды. Я суну одну в питье Филиппа Кавано и…

– Он убьет тебя?

Джейни прикусила губу.

– Скорее начнет ко мне приставать.

– Джейни, именно этим он и занимается, когда его природные склонности не подавлены. Вряд ли нам интересно, что он сделает под влиянием таблетки.

– Ну и ладно.

Джейни надула губы, положила таблетки в сумочку, схватила меня за руку и потащила вниз по лестнице.