Текст книги "Дурная кровь (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

На лице Лии растянулась ухмылка.

– Вызываю тебя, – сказала она, – взломать компьютер агента Стерлинг и

сменить её заставку на фото, где Майкл показывает зад агенту Стармансу.

ГЛАВА 49

Слоан понадобилось полчаса, чтобы взломать ноутбук агента Стерлинг. Учитывая

то, что мы говорим о Слоан, это означало, что меры безопасности компьютера агента

Стерлинг были очень впечатляющими. Пока наш хакер загружала снимок, сделанный

Лией, компьютер запищал.

– Входящее электронное письмо, – сказала Лия и нажала на иконку письма.

В один миг мы находились в режиме игры в «правду или действие», а в следующий

из комнаты исчез кислород. Письмо прислал агент Бриггс. В нём были файлы. Доклады.

Снимки.

Меньше чем через минуту они заполнили экран. Фотография человеческого тела,

сожжённого до неузнаваемости, выбила землю у меня из-под ног. Я села и обняла свои

колени. Я не могла оторвать взгляд от экрана.

Я знала, что убийства снова начались. Я знала, что где-то наш Н.О. из ученика

превращался во Владыку. Я даже знала почерк убийцы.

Вздернуты, словно пугала. Сожжены заживо.

Но знать что-то и увидеть это собственными глазами – не одно и то же. Я

заставила себя посмотреть на фотографию жертвы – человека, которым она была до того,

как её тело поглотил огонь. До того, как от неё осталось лишь боль, прах и обожжённая

плоть.

У неё были длинные светлые волосы, бледность её кожи подчеркивала пара

хипстерских очков в тёмной оправе. И чем дольше я на неё смотрела, тем сложнее было

отвести взгляд. Она выглядела на просто молодой, беззаботной и живой.

– Она выглядит знакомо, – я не собиралась произносить это вслух, но слова

сорвались с моего языка, словно удар грома.

Слоан покачала головой.

– Я её не узнаю.

К компьютеру подошел Майкл

– А я узнаю, – он обернулся ко мне. – Когда мы расследовали дело Рэддинга, и

мы с тобой и Лией пошли на студенческую вечеринку… Ты ушла с ассистентом учителя, а

я пошел следом. Вместе с ней.

Я попыталась вспомнить то время. Убили студентку. Почерк полностью совпадал с

почерком Дэниела Рэддинга. Мы с Майклом и Лией сбежали из дома в поисках

подозреваемых. Мы пообщались с несколькими людьми, включая эту девушку.

– Брайс, – прочитала Слоан. – Брайс Андерсон.

Я попыталась вспомнить о ней что-то, кроме того, что она училась вместе с первой

жертвой – в классе, изучавшем дело Дэниела Рэддинга – но у меня ничего не вышло.

– Когда ты говорила с моим отцом… – голос Дина звучал спокойно, но я знала, с

каким трудом ему давалась эта беспристрастность. – Он сказал, что знает о

существовании Владык. Каковы шансы на то, что он следил за их работой?

Я понимала, о чём говорит Дин. Если наша жертва был связана с делом Дэниела

Рэддинга, возможно, с ним был связан и Н.О..

Прежде чем я успела произнести это вслух, дверь гостиничного номера открылась.

– Это, – строго сказала агент Стерлинг, заходя в комнату, – лицо человека,

который ни слова не скажет о сомнительном решении показать зад федеральному агенту,

– уголки её губ едва заметно изогнулись. – Когда мы закончим в Гейтере, агент

Старманс собирается взять отпуск, – она уловила царившее в комнате настроение и

взглянула на выражения на наших лицах.

– Есть новости от Селин?

В ответ Слоан развернула ноутбук, позволяя агенту Стерлинг взглянуть на экран.

Судя по каменному лицу нашей наставницы, она видела эти файлы не впервые. Она знала,

кем была первая жертва.

– Вы взломали мой ноутбук, – не вопрос, не обвинение. В этот момент в комнате

появился Джадд, не мешавший нам на протяжении нескольких последних часов. Агент

Стерлинг взглянула на него. – Сейчас ты скажешь, что вычитывать их за этот акт

бунтарства – пустая трата времени?

Дин шагнул к ней.

– Сейчас вы расскажете нам о том, кто вторая жертва.

Брайс убили второго апреля. Следующие даты Фибоначчи 4/4 и 4/5 – и сегодня

было пятое апреля. У нас было как минимум две жертвы. А до полуночи появится третья.

– Та же местность? – спросила я у Стерлинг, надеясь услышать хоть какой-то

ответ. – Та же виктимология?

– Вторая жертва как-то связанна с моим отцом? – надавил Дин. – Или с

другими серийными убийцами?

– Нет.

На его вопрос ответила не агент Стерлинг, а Слоан.

– Нет. Нет. Нет, – Слоан развернула к нам ноутбук. Её руки замерли на

клавиатуре, и я осознала, что она открыла остаток файлов в письме Бриггса.

Когда я взглянула на место второго преступления, у меня защипало в глазах .

Вздернута, словно пугало. Сожжена заживо. Но именно имя, напечатанное в документах,

объясняло то, почему Слоан прижала руки ко рту и издала пронзительный звук.

Тори Ховард.

Тори была фигуранткой в нашем Лас-Вегаском деле. Она была молодой

фокусницей, которая выросла вместе с убийцей. А значит, наших жертв связывало не дело

Рэддинга. Не география. А мы. Дела, над которыми мы работали. Люди, с которыми мы

общались.

В случае Тори – люди, которых мы спасли.

– Она тоже его любила, – Слоан больше не прижимала руки ко рту, но её голос

всё ещё звучал сдавленно. Тори встречалась с братом Слоан – Аароном. Она скорбела о

нём, как и Слоан. Она понимала её скорбь. – Позвоните Бриггсу, – негромко произнесла

Слоан и зажмурилась.

– Слоан… – начал было Джадд, но она перебила его.

– Таннер Элиас Бриггс. Номер социальной страховки 440-872-1656. Скорпион.

Рост семьдесят три целых двадцать пять сотых дюймов, – Слоан заставила себя открыть

свои голубые глаза и плотно сжала губы. – Позвоните ему.

На этот раз агент Бриггс поднял трубку.

– Ронни? – воздух прорезал голос Бриггса. С момента нашего знакомства он

почти всегда отвечал на звонки собственным именем. Я гадала о том, что означала эта

перемена.

– Здесь вся группа, – сказала агент Стерлинг, включая громкую связь. – Дети

взломали мой компьютер. Они видели файлы.

– Вы должны были мне сказать, – яростно произнесла Слоан. – Когда узнали,

что второй жертвой была Тори, – её голос дрожал. – Я должна была знать.

– У тебя хватало забот, – вместо Бриггса ответил Джадд. – У всех вас, – когда

он подошел к Слоан, резковатый образ бывшего морпеха немного смягчился. – Ты

напоминаешь мне о Скарлетт, – Джадд редко произносил имя своей дочери, но когда он

это делал, оно имело большой вес. – Иногда слишком сильно, Слоан. Иногда я даже

верю, что, возможно, я могу тебя защитить.

Я видела, что Слоан пытается понять слова Джадда. Понять, почему он решил не

рассказывать нам о жертвах.

– Сегодня пятое апреля, – в тоне Лии читалась резкость, но я не слышала в нём

злости. – 4/5. Что с третьей жертвой?

Она задала этот вопрос, потому что Слоан не могла этого сделать. И потому что

Бриггс, Стерлинг и Джадд не могли ей солгать.

Бриггс ответил коротко:

– Ни места преступления. Ни жертвы. Пока что, ничего.

Пока что. Эти слова напоминали о всех, кого мы подвели. Пока мы находились в

Гейтере в поисках зацепок, погибло ещё два человека. Скоро их – сотен жертв, убитых

Владыками за многие годы – станет на одного больше.

– Нам нужно пересмотреть все наши прошлые дела, – хрипло произнесла я. Я

старалась не думать о том, что, когда мы ошибались – когда мы были недостаточно

хороши или слишком медлительны – умирали люди. – Найти людей, подходящих под

типаж жертв.

– Девушки младше двадцати пяти, – негромко произнёс Дин. – Даже если

другие Владыки предлагают мне жертв, знакомых ФБР, это моя проверка, мой типаж.

От слов Дина по моей спине пробежал холодок. Они оживили подозрения,

скрывавшиеся под поверхностью моего сознания. Каждый Владыка выбирал девятерых

жертв. Именно виктимология отличала Владык друг от друга.

Но на этот раз жертв выбирал не наш убийца.

Это – не ритуал. Это что-то личное. Сколько бы раз я не пробиралась в голову

этого Н.О., я приходила к одному и тому же заключению. Кто-то сделал это личным,

потому что мы были близки к разгадке.

Потому что мы были в Гейтере.

– Владыки заставили ученика убить Брайс и Тори из-за нас, – я сглотнула, но не

смогла сдержать слова. – Не знаю, месть это или попытка выманить нас из Гейтера, но

если бы мы здесь не оказались…

На противоположной стороне комнаты Майкл прижимал к уху мобильный телефон.

Не сказав ни слова, он закончил звонок и позвонил ещё раз.

– Майкл… – начала было Лия.

Он ударил кулаком по стене.

– Девушка, – слово прозвучало, словно ругательство. – Младше двадцати пяти.

Связанная с одним из наших прошлых дел.

Впервые с момента нашего знакомства мне удалось распознать выражение лица

Майкла. Ужас. Тошнота.

И тогда я осознала…

– Селин, – произнесла я. Девушка. Молодая. К моему горлу подступила желчь.

– Она была «жертвой» в нашем последнем деле. Если они за нами следили… – я

почувствовала тяжесть в ногах и руках. – Она помогла нам опознать Найтшэйда. И

только что мы снова втянули её в это дело.

Не мы, – в ужасе подумала я. – А я. Это я предложила позвонить Селин. Как до

этого именно я решила увидеться с Лорел.

– Если бы она была там, она бы взяла трубку, – Майкл снова и снова бил кулаком

в стену, пока Дин силой не заставил его отступить. – Столько всего творится. Она бы

ответила, – Майкл попытался вырваться от Дина, а затем резко замер. – На мой звонок

ответил автоответчик. Дважды.

ГЛАВА 50

Сколько бы мы не звонили Селин, каждый раз нам отвечал автоответчик. Бриггс

отправил в её общежитие тамошнего агента, но её там не оказалось.

Никто не видел Селин Делакруа и не говорил с ней с тех пор, как мы отправили ей

снимки часами ранее.

– Сначала они пришли за твоей сестрой, Колорадо, – в глазах Майкла не было

эмоций. – А теперь забрали мою.

Лия пересекла комнату и остановилась рядом с ним. Ни с того ни с сего она дала

ему пощечину, а через миг прижала свои губы к его губам в настойчивом поцелуе.

Сильное отвлечение.

– Селин в порядке, – сказала Лия, отстраняясь от него. – Она будет в порядке,

Майкл, – Лия могла заставить любые слова звучать правдиво. Рвано вздохнув, она

продолжила. – Обещаю.

Лия не давала обещаний.

– Она исчезла всего несколько часов назад, – добавила Слоан. – Учитывая то,

что у неё есть привычка похищать саму себя, по статистике… – наш эксперт по числам

сделала паузу, светлые пряди спадали на её лицо. – Она будет в порядке, – Слоан не

стала озвучивать числа или статистику. О каких бы вычислениях она не думала, она

отложила их и повторила слова Лии. – Обещаю.

Дин опустил руку на плечо Майкла. Майкл посмотрел мне в глаза.

– Она будет в порядке, – мягко произнесла я. После всего, через что мы прошли,

после всего, что мы потеряли, я должна была в это верить. Но я не обещала. Я не могла.

Майклу хватило бы одного взгляда на моё лицо, чтобы понять, почему.

Тишину прервал стук в дверь нашего номера. Джадд шагнул к ней, опережая меня.

Взглянув в глазок, он убрал руку с пистолета и открыл дверь.

– У вас есть вредная привычка исчезать, юная леди.

Я осмыслила слова Джадда, а затем увидела девушку, стоявшую по ту сторону

двери.

– Селин?

Селин Делакруа стояла у двери с дизайнерским чемоданом в руке. Её волосы были

осторожно убраны с лица.

– Двухмерные фотографии черепов не работают, – сказала она вместо

приветствия. – Отведите меня к телам.

ГЛАВА 51

Селин не сочла нужным предупредить кого-нибудь о своей спонтанной поездке в

Оклахому. В самолете она отключила телефон.

– Я же тебе говорила, – Лия с ухмылкой взглянула на Майкла. – Скажи, что я

была права.

– Ты была права, – Майкл закатил глаза. Его голос слегка смягчился. – Ты

пообещала.

– В интересах абсолютной честности скажу, – вмешалась Селин, – думаю, все

присутствующие оценят, если вы уединитесь.

– Я не оценю, – проворчал Дин.

– Меня не смущают проявления физической или эмоциональной близости, —

произнесла Слоан. – Тонкости и статистика, лежащие в основе ухаживания, довольно

интересны.

Селин взглянула на Слоан. Уголки её губ изогнулись в улыбке.

– Да что ты говоришь.

Слоан нахмурилась.

– Я ведь только что сказала.

– Для реконструкции лиц не помешает эксперт по математике, – Селин склонила

голову на бок. – Ты в игре, Блонди?

Вспомнив, как Слоан отреагировала на тела в подвале, я думала, что она откажется.

Но вместо этого она шагнула к Селин.

– В игре.

На следующее утро агент Стерлинг с Селин и Слоан уехали ещё до восхода солнца.

Я решила к ним присоединиться. За всё время, что я провела в программе

«Естественных», я впервые побывала в лаборатории ФБР – в нашем случае, она

оказалась охраняемым объектом в двух часах езды от Гейтера. После того, как

судмедэксперт закончил исследовать оба тела, а команда криминалистов собрала все

трасологические улики с одежды и кожи, с костей убрали остатки плоти. Два скелета

лежали бок о бок.

Прежде чем впустить нас в комнату, агент Стерлинг попросила всех остальных

выйти.

Селин замерла в дверном проёме, рассматривая скелеты издалека. Затем она

подошла ближе и медленно обошла их кругом. Наблюдая за ней, я знала, что её глаза не

упускали ни одной детали. Её взгляд замер на меньшем скелете – женщине.

Ты видишь не просто кости. Ты видишь очертания. Щека, челюсть, глаза…

– Я могу до неё дотронуться? – спросила Селин, оборачиваясь к агенту

Стерлинг.

Стерлинг едва заметно кивнула, и Слоан передала Селин пару перчаток. Селин

натянула их и осторожно провела кончиками пальцев по черепу женщины, ощупывая

изгибы и соединения костей. Селин рисовала всем телом, но это – это занятие было для

неё священным.

– Расстояние между глазницами – два целых тридцать девять десятых дюйма, —

мягко произнесла Слоан. – Расстояние между её зрачками и ртом – примерно два с

половиной дюйма.

Селин кивнула и продолжила изучать череп. Пока Слоан озвучивала больше

измерений, Селин достала альбом для рисования и опустила его на ближайший

лабораторный стол. Через несколько секунд карандаш в её руках замелькал по бумаге.

Продолжая рисовать, Селин отошла от нас. Ты покажешь портрет, когда он будет

готов. Когда ты закончишь.

Через несколько минут тишину прорезал звук рвущейся бумаги. Селин вырвала

лист из своего альбома. Не сказав ни слова, она передала рисунок Слоан, отложила альбом

и принялась изучать второй скелет.

Слоан передала рисунок мне. Я передала его агенту Стерлинг. С портрета на нас

глядела обыкновенная, но симпатичная женщина чуть младше тридцати. Я ощутило

жутковатое чувство, словно она была мне знакома.

– Узнаешь её? – негромко спросила у меня агент Стерлинг, пока Селин

продолжала работать на противоположной стороне комнаты.

Я покачала головой, но в душе я кивала.

– Она похожа… – слова парили совсем близко, но я не могла до них дотянуться.

– Она похожа на Мэлоди, – наконец, произнесла я. – Внучку Ри.

Стоило мне произнести эти слова, я всё поняла. Я знала, кто эта женщина. Знала,

что дочь Ри – мать Мэлоди и Шэйна – не сбежала из города, побывав на Ранчо Покоя.

Она осталась там навсегда.

Я попыталась вспомнить об этой женщине что-нибудь ещё – что-нибудь, что я

слышала или видела. Вместо этого я вспомнила о том, как моя мать заслоняла от меня что-

то у подножья лестницы.

Что-то большое. Что-то тяжелое.

Кровь на руках моей матери…

Я не разглядела лица трупа. Не знала, принадлежал он мужчине или женщине.

Кейн. Там был Кейн. Меня окатило осознание. Ведь так?

Чувствуя себя так, словно мир вышел из строя, я подошла к Селин, которая снова

взялась за альбом. На этот раз я не удержалась и стала наблюдать за тем, как она рисовала.

Она позволила мне.

Она позволила мне заглянуть ей через плечо. Постепенно на бумаге появилось

мужское лицо. Сначала линия подбородка. Волосы. Глаза. Щеки, рот…

Я отшатнулась от неё. Потому что на этот раз лицо не казалось мне отдаленно

знакомым. Я не стала искать в своей памяти намёк на то, кому принадлежало тело.

Я узнала это лицо. Внезапно, я снова стояла на лестнице, а у её подножья лежало

тело.

Я его вижу. Я вижу лицо. Вижу кровь…

Мужчиной на рисунке – мужчиной, лежавшим у подножья лестницы, скелетом на

лабораторном столе, который был мертв вот уже десять лет – был Кейн Дарби.

Ты

Владыки нашли тебя сидящей на полу. Нож балансировал на твоём колене.

Пятерка лежал рядом с тобой по кусочкам.

Ты поднимаешь взгляд, чувствуя себя куда более живой – куда более собой – чем

когда бы то ни было.

– Он не был достоин, – произносишь ты.

Ты не слаба. Ты не Лорелея. Ты решаешь, кто будет жить, а кто умрет. Ты –

судья и присяжные. Ты – палач. Ты – Пифия.

И они будут играть по твоим правилам.

ГЛАВА 52

Невозможно. Только этим словом можно было описать рисунок Селин. Несколько

часов спустя и сидела напротив Кейна Дарби в ближайшем офисе ФБР. По одну сторону от

меня сидела агент Стерлинг, по другую – Дин. Я поймала себя на том, что таращусь на

лицо Кейна – на знакомые мне черты. У меня пересохло в горле, а в моей голове

вертелись мысли.

Ты жив. Ты здесь. Но твоё лицо было на портрете.

Твоё лицо я видела в своих воспоминаниях.

Его тело лежало у подножья лестницы, его кровь была на руках моей матери. Этому

должно было найтись объяснение, и я знала, что смогу заставить Кейна всё мне

рассказать. Но стоило мне взглянуть на него, я замерла, словно ныряльщик, стоящий на

краю скалы и глядящий на волны, разбивающиеся о скалы.

– Моя мать когда-нибудь упоминала про П.Л.О.? – каким-то образом мне удалось

сформировать слова. – Поведение. Личность. Окружение.

– Лорелея учила тебя своим трюкам, – произнёс Кейн. Даже по прошествии

десяти лет, когда он произносил её имя, в его голосе эхом отдавались эмоции.

– Она была хорошим учителем, – мои слова звучали спокойнее, чем я себя

ощущала. – Достаточно хорошим, чтобы время от времени ФБР считало мои навыки

полезными.

– Ты – ребенок, – предсказуемый протест Кейна успокоил меня и вернул меня к

тому, что происходило здесь и сейчас.

– Я человек, который задаёт вопросы, – ровным тоном поправила я. Инстинкты

подсказывали мне, что агент Стерлинг была права – если бы мы опробовали эту тактику,

прежде чем мы узнали личности наших жертв, я бы не смогла вытянуть из Кейна ни слова.

Но реконструкция лиц, которую провела Селин, всё изменила.

Через несколько секунд ты узнаешь, что это реально. Что секреты твоей семьи

всплывают на поверхность. Что сопротивляться нет смысла.

Что сила кары блекнет перед признанием.

– Мы опознали тела, которые нашли на Ранчо Покоя, – я дала Кейну время,

чтобы гадать о том, блефовала ли я, а затем взглянула на агента Стерлинг. Она передала

мне папку. Я опустила на стол первый портрет.

– Сара Саймон, – сказала я. – Она вступила в секту твоего отца, а потом – как

все считали – сбежала из города, потому что секта оказалась не тем, на что она надеялась.

– Вот только это не так, – подхватил Дин. – Сара так и не уехала с территории

секты, потому что кто-то убил её. Судя по вскрытию, асфиксия. Кто-то – скорее всего,

мужчина – сжал руки на её шее и задушил её.

– Суть удушения – во власти, – я прекрасно знала, как странно было Кейну,

знавшему меня ребенком, слышать от меня подобные слова. – Это – что-то личное.

Интимное. А после, чувство… завершенности.

Впервые выражение лица Кейна дрогнуло, и в его светло-голубых глазах появилось

что-то ещё. Даже без помощи Майкла я знала, что это был не страх и не отвращение.

Это была злость.

Я положила на стол портрет мужчины с лицом Кейна.

– Это шутка? – спросил Кейн.

– Это лицо второй жертвы, – сказала я. Невозможно – но всё же факт. —

Забавно, никто в Гейтере не упоминал о том, что у вас был брат-близнец.

Единственное разумное объяснение – это не Кейн лежал у подножья лестницы. Не

Кейн был покрыт кровью.

– Возможно, – я поймала его взгляд, – никто в Гейтере об этом не знал. Пару

дней назад вы сказали мне, что в детстве вы были любимым сыном, – я опустила взгляд

на фото. – Но ваш брат был другим.

Иногда профайлер не должен был знать ответы на все вопросы. Иногда хватало

знать достаточно, чтобы заставить кого-то ответить.

– Моего брата, – глядя на портрет, произнёс Кейн, – звали Даррен, – злость в

его глазах сменила другая эмоция – что-то темное, полное омерзения и тоски. – Он

шутил, что нас перепутали в роддоме – это он должен был быть Кейном – Каином. В его

версии, я был Авелем.

– Вашему брату нравилось причинять боль, – Дин читал между строк. – Ему

нравилось делать вам больно.

– Он и пальцем меня не тронул, – глухо ответил Кейн.

– Он заставлял вас наблюдать, – сказал Дин. Он прекрасно знал, каково это – и

он никогда не сможет этого забыть.

Кейн оторвал взгляд от рисунка Селин.

– Когда мы жили в Калифорнии, он причинил боль маленькой девочке. Поэтому

мы переехали в Гейтер.

Когда Кейн переехал в Гейтер, ему и его близнецу было всего девять.

– Из-за Даррена твой отец основал Ранчо Покоя, – теперь я видела в поведении

Дарби-старшего что-то большее, чем его жажду власти и восхищения.

В покое я нашел равновесие. В покое я нашел мир.

– Даррену не позволяли выходить за территорию ранчо, – сказал Кейн. – Мы за

ним присматривали.

Несколько дней назад у меня появилась теория о том, что причиной

неестественного спокойствия Кейна было то, что он рос рядом с нестабильным,

непостоянным и непредсказуемым человеком.

– Последователи вашего отца хранили Даррена в секрете.

Кейн закрыл глаза.

– Мы все хранили его в секрете.

Я вспомнила о том, как Малкольм Лоуелл сказал, что его внуку удалось забраться

на территорию общины. О животных…

Не чистые убийства. Эти животные умирали медленно, в мучениях.

– Ваш брат дружил с Мэйсоном Кайлом.

Я подумала о том, каким монстром стал Найтшэйд. Он был таким даже в

детстве? Был садистом?

– Мои родители думали, что Мэйсон хорошо влияет на Даррена. Что это полезно

для всех нас. Почти как будто…

– Как будто вы были нормальными детьми, – закончила агент Стерлинг. – Как

будто вашему брату не нравилось мучить животных – а когда удавалось, и людей.

Кейн так низко склонил голову, что его подбородок уткнулся в грудную клетку.

– Я потерял бдительность. Позволил себе поверить, что мои родители ошибались

насчет Даррена. Что он не был сломан. Что он просто ошибся. Всего одна ошибка, вот и

все.

– А потом убили семью Кайлов, – Дин прекрасно знал, каково было иметь на

своих руках кровь чужих жертв.

– В тот день Даррен пропал, – Кейн закрыл глаза, переживая свои детские

воспоминания. – Я знал, что он пошел к Мэйсону. Я пошел за ним, но когда я добрался

туда…

Анна Кайл была мертва. Как и её муж. Её отец умирал…

– Мэйсон стоял там, – произнёс Кейн. – Просто… стоял. А затем он обернулся,

посмотрел на меня и сказал: «Передай Даррену – я никому не расскажу».

Я почти слышала, как Малкольм Лоуелл говорил, что не его внук пытал тех

животных.

Думаю, он наблюдал.

– Тогда ваш отец построил часовню? – спросила агент Стерлинг. Я перевела

вопрос – построил камеру под часовней. Кандалы на стене. Не для заблудшей овечки из

его стада, а для его собственного чудовищного сына.

Я попыталась представить себя на месте Кейна. Я знала, что отец держит моего

близнеца взаперти. Кейн навещал Даррена? Видел, что с ним сделало заточение? Или

просто бросил своего брата там внизу на многие годы?

Словно услышав мои немые вопросы, Кейн открыл глаза. На его лице застыла боль.

– Даррена можно было застукать перед умирающим щенком, и он бы сказал, что

он этого не делал. Он клялся, что он не связан с нападением на Кайлов, – Кейн сглотнул.

– Мой отец ему не поверил.

Ты тоже ему не поверил. Ты позволил своему отцу держать его в заточении.

Годами.

Теперь я понимала, почему Кейн не мог уехать из города. Какое бы отвращение он

не испытывал к манипуляциям своего отца, какой бы сломанной не было его семья, он не

мог бросить своего брата.

– Он был моим близнецом. Если он был монстром, значит, и я – монстр.

– Через много лет вы встретили мою мать, – продолжила я. – И всё шло так

хорошо… – слова застряли у меня в горле, когда я вспомнила, как Кейн танцевал с моей

мамой на крыльце, как Кейн сажал меня на плечи.

– Как со всем этим связана Сара Саймон? – агент Стерлинг сменила тему. —

Судя по всему, она присоединилась к Ранчо больше чем через двадцать лет после смерти

семьи Кайлов.

– К тому времени я ушел с Ранчо, – судя по хриплому голосу Кейна, не только я

погрузилась в воспоминания о моей матери. – Но, насколько я понимаю, Сара часто

бывала в часовне.

Я слышала в голосе Кейна ужас.

– Сара узнала о Даррене, – сказала я, думая о камере, в которой Холлэнд Дарби

держал своего сына.

– Она обнаружила комнату. Спускалась к нему, скорее всего, не раз. А когда ему

надоело с ней играть, он её убил, – голос Кейна напоминал тупой нож. – Он сжал её

горло руками, как ты и сказала. Власть. Превосходство. Личное. А потом он выбрался и

пришел за мной.

Не за тобой, – мысленно поправила я. – Власть. Превосходство. Личное.

– Он пришел за той, кого ты любил, – я гадала о том, как Даррен узнал о моей

матери. Возможно, он проследил за Кейном к нашему дому? Но все вопросы исчезли за

воспоминанием, врезавшимся в меня с силой цунами.

Ночь. Звук удара на первом этаже.

Я попыталась встать на место своей матери. Сначала ты решила, что это был

Кейн? Он попытался сделать тебе больно? Сжал руки на твоём горле?

Ты отбивалась.

Я подумала о том, как, всего несколько часов спустя, моя мать улыбалась и

танцевала на обочине. Ты убила его.

Кейн закрыл глаза, словно он больше не мог на меня смотреть, не мог помнить об

этом, но не мог и остановиться.

– Когда я добрался до дома Лорелеи, она исчезла. Как и ты, Кэсси. А тело

Даррена лежало у подножья лестницы.

Я взглянула на всё это его глазами: брат, которого он ненавидел, боялся и любил,

был мертв. Его убила женщина, которую он любил. Это ты был виноват в том, что он

пришел за ней. Ты был виноват в том, что он сделал ей больно.

Ты был виноват в его смерти.

– Лорелея убила Даррена защищаясь, – предположила агент Стерлинг. – Если

вы не рассказали ей о нём, она почти наверняка думала, что убила вас.

Я попыталась сопоставить всё это с матерью, которую я помнила и знала.

– Вы привели в порядок место преступления, – продолжила агент Стерлинг, не

давая Кейну времени на передышку. – И привезли тело своего близнеца домой.

– Я никому не рассказал, – голос Кейну звучал по-детски. Словно голос

мальчика, которого заставили хранить секрет его семьи, нести бремя его брата.

– Ваша семья закрыла Даррена под часовней, – мягко произнесла Стерлинг. —

Он был мертв, а они всё равно заковали его в кандалы. А Сара Саймон – вы оставили её

тело внизу. Вы позволили её семье верить, что она сбежала из города.

Кейн не ответил. Внутри него что-то треснуло и сломалось. Когда он наконец

заговорил, он не стал подтверждать слова агента Стерлинг.

– В покое, я нашел равновесие, – он стал тенью прошлого себя. – В покое, я

нашел мир.

Ты

Ты всегда защищала Лорелею. Переживала то, что она не могла пережить.

Делала то, на что она не была способна.

Но на этот раз? Ты убила не ради неё.

Ты убила Пятерку ради себя. Потому что тебе это нравилось. Потому что ты

могла.

Лорелея слаба. Но ты – нет. Владыки рассаживаются за столом. Кто-то хочет

тебя наказать. Кто-то хочет навсегда отнять у тебя нож. Но другие помнят – кто

такая Пифия.

Чем она может стать.

Ты узнаешь мужчину, занявшего опустевшее место Пятерки – его

предшественник – Владыка, который выбрал и тренировал его. Он ставит в разговоре

точку и вручает тебе кроваво-красный бриллиант, в честь твоего убийства.

Этот человек привык руководить. Он привык быть главным.

– Существует угроза, – говорит новичок. – Я могу о ней позаботиться.

Он имеет в виду Гейтер. Дочь Лорелеи и её маленьких друзей, которые так близко

подошли к правде.

Ты ловишь его взгляд.

– Об этом уже позаботились.

Третий труп аколита уже в пути. Скоро появиться тело, и если прошлая жертва

не донесла послание, то донесет эта.

– Что, если проблемы продолжатся? Что, если их расследование приведет их к

нашей двери?

– Что же, тогда… – ты вертишь в руке кроваво-красный бриллиант. – Думаю,

ты можешь снова спросить о моём приговоре.

ГЛАВА 53

Близнец Кейна убил дочь Ри. Даррен попытался убить мою мать, но она убила его,

защищаясь. Всё это должно было меня ошеломить. Затуманить мой взгляд.

Но я ничего не чувствовала.

Мне казалось, что всё это происходило с кем-то другим.

Лия, наблюдавшая за допросом из-за кулис вместе со Слоан и Майклом,

подтвердила, что Кейн Дарби верил в каждое своё слово. Я обернулась к агенту Стерлинг.

– Что с ним будет?

– Кейн даст показания против своего отца, – ответила Стерлинг. – О

наркотиках, о том, что его отец сделал с Дарреном и о том, как он помог скрыть смерть

Сары Саймон. Учитывая смягчающие обстоятельства, думаю, я смогу убедить окружного

прокурора предложить Кейну сделку.

На самом деле, я спрашивала не об этом. Я спрашивала о том, куда может пойти

человек вроде Кейна после чего-то такого, как он может жить дальше.

Наблюдавшая за опросом Селин склонила голову на бок и подняла

наманикюренную руку.

– Просто уточняю: мы правда считаем, что маленький ребенок убил двух людей и

попытался убить третьего, из-за чего его родители сковали его в подвале на двадцать три

года, а потом он убил кого-то ещё, сбежал и его убили?

Повисла долгая пауза. Затем Слоан ответила на её вопрос.

– Звучит, как точное описание рабочей теории.

– Просто проверяю, – легкомысленно ответила Селин. – Кстати, это самая

сумасшедшая ситуация, о которой я когда-либо слышала.

– Оставайся с нами, – сказала ей Лия. – После убийств и хаоса будут щенята и

радуга.

Агент Стерлинг фыркнула. Но шутливое настроение быстро миновало. Я видела,

что агент ФБР уже думает, стоит ли снова открыть рот.

– Я не уверенна в причастности Даррена к убийствам Кайла. Кейн верит, что их

убил его брат – но это не значит, он прав.

Ты пришел туда, Кейн. Кайлы были мертвы. Мэйсон, в прошлом наблюдавший за

тем, как твой брат убивал животных, попросил тебя передать Даррену, что он никому

не расскажет. Одно единственное предложение сделало Даррена убийцей в глазах Кейна

и его семьи. Но ведь это предложение произнёс мальчик, однажды сам ставший жестоким

убийцей.

Мальчиком, которого кто-то растил для великих свершений.

– У нас есть документы об убийствах Кайлов, – Дин не стал погружаться в

собственные темные воспоминания – о том, как его растили и как он наблюдал за

убийствами. Пусть мир сходил с ума, но мы не могли останавливаться. – Должен быть

какой-то способ проверить, сходится ли история.

– Рост среднестатистического десятилетнего мальчика – пятьдесят четыре с

половиной дюйма, – Слоан поднялась на ноги и принялась измерять шагами крохотное

пространство комнаты для наблюдений. – Повзрослев, Даррен Дарби был совсем немного

выше среднего роста. Учитывая разнообразные модели развития, думаю, во время

убийства Кайлов, его рост находился между пятьюдесятью четырьмя и пятьюдесятью