Текст книги "Дурная кровь (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Линн Барнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Я не шумел, – Дин стоял у двери, глядя на меня. Первым делом я решила

забраться в голову Селин. Но Дин всегда профилировал Н.О.. – Ещё будет время на шум

и крики. Но сначала я должен заполучить то, за чем я пришел.

Я слышала в словах Дина логику: Н.О. пришел сюда именно за Селин. Она не была

случайной жертвой. Если бы убийца выбирал своих жертв наугад, он не выбрал бы

девушку, защищенную сверхсовременной системой безопасности. Только если кто-то

следил за ней, он мог знать, что она будет одна.

– Ты думал, что сможешь проскользнуть сюда и забрать меня, – сказала я, глядя

на Дина. – Ты думал, что, если ты будешь достаточно тихим и быстрым, сможешь

схватить меня, прежде чем я начну сопротивляться.

Ты ошибался.

Дин нырнул под ленту и пересек комнату. Он остановился за моей спиной, закрыл

мой рот своей ладонью и прижал меня к себе. Он двигался медленно и осторожно, но я

позволила себе почувствовать то, что чувствовала Селин. Инстинктивно – и также

медленно, как Дин – я подалась вперед, впечатывая локоть в его живот. Кисть, —

подумала я, – в моей руке. Я сделала вид, что вонзаю её в его ногу, и, в тоже время, кусаю

сжимающую меня руку. Легко. Осторожно.

Селин укусила бы нападавшего сильно.

Дин отпрянул, и я выбралась из его захвата.

– К этому моменту я кричу, – произнесла я. – Так громко, как только могу. Я

бегу к двери, но…

Дин снова бросился за мной. Он сделал вид, что хватает меня, а я рванула к

ближайшему столу. Если я крепко за него схвачусь, ты не…

– Не так, – внезапно в мои мысли ворвались слова Слоан. – Судя по обломкам,

которые мы видели на фотографиях с места преступления, содержимое столика сбили со

столешницы с этой стороны, – она подошла к дальней стороне стола и сделала вид, что

сметает всё со стола.

Я нахмурилась. С той стороны стола?

– Возможно, это была не я, – через несколько секунд сказала я Дину. – Я была в

ужасе и пыталась выжить. Первым делом я бы бросилась к двери.

Разве что я искала оружие. Возможно, я считала, что могу победить в этой

драке.

Дин медленно сжал руки в кулаки.

– Это мог сделать я, – он взмахнул руками над столиком. На его загорелой шее

выступила вена. – Чтобы напугать тебя. Наказать тебя.

Я представила летящее во все стороны стекло. Моя студия. Моё пространство.

Мой рай. Слова Дина имели смысл только при условии, что Н.О. знал об этом – только

если каким-то образом он знал, что Селин останется и будет сражаться.

Она не станет бежать.

Я осмотрела остаток комнаты, сопоставляя её с первыми снимками с места

преступления.

Перевернутый столик. Сорванная с карниза занавеска. Сломанный мольберт.

Остатки изломанной картины Селин на полу.

– Что насчёт керосина? – пока мы профилировали, Лия вела себя необычайно

тихо, но, похоже, она больше не могла прикусывать язык.

Её вопрос заставил меня перейти от мыслей Селин к мыслям Н.О.. Если ты

планировал её похитить, ты не стал бы приносить с собой керосин. А если бы ты

собирался сжечь её живьем, ты поджег бы студию.

– Возможно, я не смог этого сделать, – мягко произнёс Дин. – Может, заходя

сюда, я не осознавал, каково это будет, – он сделал паузу. – Как сильно мне это

понравится.

Как сильно тебе понравится драка. Её ярость, её паника. Как сильно тебе не

захочется, чтобы это заканчивалось.

– Хорошая новость в том, – резко произнесла я, – что, если это работа одного из

Владык, он явно была у него первой.

ГЛАВА 10

Слоан всё ещё изучала улики, но я увидела всё, что должна была – всё, что я могла

вынести. Крошечная часть меня не могла прекратить сравнивать это место преступления с

первым, которое я увидела в своей жизни – местом похищения моей матери.

Она сопротивлялась. Она истекала кровью. Они забрали её.

Разница заключалась в том, что Селин похитили в дату Фибоначчи, а значит, если

это сделал один из Владык, мы искали не исчезнувшую девушку – не потенциальную

Пифию.

Мы искали труп.

– Я хочу увидеть спальню жертвы, – сказала я. Я должна была узнать Селин

Делакруа, а затем вернуться сюда и проделать всё это снова, пока я не найду то, что мы

упускали.

Такова работа профайлеров. Мы снова и снова погружались в темноту.

– Я отведу тебя в комнату Селин, – не спросив разрешения, Майкл зашагал к

дому. Я поймала взгляд агента Стерлинг. Она кивнула мне.

– Я подожду здесь, – сказал мне Дин.

Пока мы профилировали, я не чувствовала разделявшего нас расстояния, но теперь

я вспомнила обо всём, что я от него скрывала, о насмешливых словах его отца.

– Хочу снова прожить произошедшее, – продолжил Дин. – Здесь что-то не так.

Что-то не так, – подумала я. И где-то в глубине меня раздался шепот: и всегда

будет не так. Я отдам этому делу всё, что у меня есть. Буду отдавать снова и снова, пока

от той, кем я была – от девушки, которую любил Дин – не останется и следа, как от

смытого волной замка из песка.

Проигнорировав появившуюся с этими мыслями тупую боль, я последовала за

Майклом к дому. Меня догнала Лия.

– Идешь с нами? – спросила я.

Лия изящно пожала плечами.

– Почему бы и нет? – тот факт, что она не попыталась соврать, застал меня

врасплох. – Не отставай, – сказала мне Лия, обгоняя меня. – Я бы не хотела остаться с

Майклом наедине в комнате его бывшей.

Майкл говорил, что Селин была единственной, кому было на него не плевать. Он

называл её красивой. Называл её прозвищем. А прерывистые отношения Лии с Майклом

плохо заканчивались.

Каждый раз.

Мы догнали Майкла, когда он замер на пороге комнаты Селин. Остановившись

рядом с ним я увидела то, что заставило его помедлить.

Автопортрет. Я знала наверняка, что Селин сама нарисовала эту картину. Она

была просто огромной. Как и на фотографиях нашей жертвы, на картине была изображена

девушка, которая не хотела быть элегантной. Краска лежала на холсте густо, рельефно —

картина была почти трехмерной. Заметные, грубые мазки. Селин нарисовала себя от плеч.

Темная, сияющая кожа, была обнажена. А выражение её лица…

Незащищенное, уязвимое и яростное.

Майкл уставился на картину. Ты читаешь её, – подумала я. – Ты знаешь, что

именно чувствует девушка на картине. Ты знаешь, что чувствовала девушка,

нарисовавшая её. Знаешь, также хорошо, как знаешь самого себя.

– Она рисовала не кистью, – Лия позволила нам усвоить её слова и продолжила.

– Дорогая Си-си нарисовала эту картину ножом.

Мой мозг мгновенно добавил эту крупицу информации к тому, что я знала о Селин.

– Сколько вы готовы поставить на то, что наш вооруженный ножом Пикассо

чистит свои кисти керосином? – спросила Лия. – Обычно для этого используют

скипидар, но, кажется, Селин Делакруа не любит обыденное. Не так ли, Майкл?

– Ты теперь профайлер? – спросил у Лии Майкл.

– Просто большая поклонница искусства, – возразила Лия. – Однажды я шесть

недель жила в уборной музея Метрополитен.

Я взглянула на Лию и подняла бровь, понятия не имея о том, было ли это правдой

или откровенным враньем. В ответ Лия протолкнулась мимо Майкла в комнату Селин.

– Если Селин чистит кисти керосином, – пробормотала я, размышляя вслух, – у

неё должен быть запас. Не очень много, но…

Но достаточно, а значит, ты мог и не приносить его с собой. Я сделала паузу. А

если ты не принёс его с собой, возможно, ты не собирался сжигать её живьем.

Всё это могло оказаться совпадением. Всё – дата, керосин.

– Думаешь, ФБР не понимает, что керосин могут использовать как растворитель?

– прочитав мои эмоции в выражении моего лица, просил у меня Майкл. – Ты правда

считаешь, что Бриггс и Стерлинг не о подумали об этом, прежде чем взяться за это дело?

На месте преступления стоял ужасно сильный запах керосина. Такое количество не

могли пролить случайно – но почему-то Лия не хотела, чтобы я отбрасывала эту

вероятность.

Почему?

Майкл шагнул в комнату Селин. Мельком взгляну на Лию, я последовала за ним.

– На стенах ещё две картины, – нарушив тишину, отметила я. Селин повесила

картины рядом друг с другом – сочетающиеся части жутковатого, абстрактного

комплекта. На первый взгляд левый холст был абсолютно черным, но, чем дольше я

смотрела на него, тем заметнее становилось уставившееся на меня из темноты лицо.

Лицо мужчины.

На первый взгляд картины были пусты, но искусная игра со светом и тенями

создавала изображения. Второй холст выглядел пустым, затенённым лишь в нескольких

местах. Картина выглядела абсолютно абстрактной, пока ты не понимал, во что

складывались пробелы.

Ещё одно лицо.

– Она не рисует тела, – Майкл подошел к картинам. – Даже в начальной школе

Селин отказывала рисовать что-нибудь кроме лиц. Ни пейзажей. Ни одного натюрморта.

Это сводило её учителей с ума.

Майкл впервые дал мне шанс расспросить его об это девушке. О той части его

прошлого, о существовании которой мы и не догадывались.

– Вы знали друг друга с детства?

Какой-то миг я не была уверенна, что Майкл ответит на вопрос.

– Мы общались время от времени, – наконец, произнёс он. – Когда я не был в

школе-пансионе. Когда она не была в школе-пансионе. Когда мой отец не заставлял меня

дружить с сыновьями более важных людей, чем партнер, который и так беспрекословно

его слушался.

Я знала, что отец Майкла был вспыльчивым. Он избивал сына, и его было почти

невозможно понять. Богатый человек, одержимый именем Таунсендов. А теперь я знала о

Тэтчере Таунсенде кое-что ещё. Не важно, сколько денег ты заработаешь, как высоко

заберешься по социальной лестнице – этого всегда будет мало. Тебя всегда будет

мучить жажда. Ты всегда будешь хотеть большего.

– Хорошая новость, – мои размышления нарушил голос Лии. Мы с Майклом

обернулись к ней, чтобы увидеть, как она снимает фальшивое дно у ящика, стоявшего в

ногах кровати Селин. – Полиция забрала ноутбук нашей жертвы, как улику, но они не

забрали её тайный ноутбук.

– Как ты?.. – начала было я, но Лия отмахнулась от меня.

– Когда меня выперли из Метрополитена, я была элитной воровкой —

обворовывала дома, – Лия поставила ноутбук на стол Селин.

– Слоан придется взломать… – Майкл запнулся, когда Лия вошла в систему.

Ноутбук не был защищен паролем. Ты прячешь компьютер, но не ставишь на него

пароль. Почему?

– Посмотрим, что у нас здесь, – произнесла Лия, принимаясь открывать все

файлы подряд. – Расписание, – прежде чем Лия продолжила, я успела запомнить

расписание уроков Селин. Лия открыла следующий файл – фотография двух детей,

стоящих перед яхтой. Я сразу же узнала девочку. Селин. Через несколько секунд я поняла,

что стоявшим рядом с ней мальчиком был Майкл.

Ему было не больше восьми или девяти.

– Хватит, – резко произнёс Майкл. Он попытался закрыть фото, но Лия

помешала ему. Я заметила, что фото на экране начало меняться.

Не фото, – с опозданием поняла я. – Видео. Анимация.

Снимок детей медленно изменялся, пока не превратился в точно такой же снимок

двух подростков, стоявших перед яхтой.

Девятнадцатилетняя Селин Делакруа и Майкл, выглядящий точь-в-точь так, как он

выглядел сейчас.

ГЛАВА 11

– Хочешь чем-то поделиться с классом, Таунсенд? – слова Лии прозвучали

беззаботно и насмешливо, но всеми фибрами души я чувствовала – для неё это было

совсем не шуткой.

Ты поднялась сюда, потому что думала, что он что-то скрывает. От тебя. От

всех нас.

В то время как мы с Дином профилировали место преступления, Лия наблюдала за

Майклом. Наверняка она что-то заметила. Даже если он не лгал, она могла увидеть что-то,

что заставило её заподозрить…

Что? Что ты подозреваешь, Лия?

– Это не фотография, – Майкл посмотрел на Лию, – а цифровой рисунок. Селин

поработала над старым фото и изменила его. Само с собой. Или ты не заметила, что в её

расписании есть курс цифрового искусства?

Я рефлекторно прокрутила в голове остаток расписания Селин. Образное

мышление. Смерть и апокалипсис в средневековом искусстве. Теория, практика и

политика прав человека. Цвет.

– Когда ты видел её в последний раз? – спросила у Майкла Лия. – Когда ездил

домой на Рождество?

Челюсть Майкла едва заметно напряглась.

– Я не видел Селин почти три года. Но я тронут твоей ревностью. Правда.

– Кто сказал, что я ревную?

– Парень, который умеет читать эмоции, – Майкл мельком взглянул на меня. —

Возможно, профайлер может сказать детектору лжи, что ревновать меня к одной из наших

жертв – ненормально.

Жертвы. Тот Майкл, которого я знала, не мог так думать о ком-то, кто был ему

небезразличен. Для него Селин Делакруа не была безымянной, безликой жертвой. И я всё

не могла выбросить из головы мысли о том, как Селин удалось так точно изобразить

внешность Майкла, если они не виделись три года.

– Скажи мне, что ты ничего не скрываешь, – Лия одарила Майкла абсолютно

приятной улыбкой. – Давай. Рискни.

– Я не стану этого делать, – сквозь сжатые зубы выдавил Майкл. – Это тебя не

касается, Лия. Не твоё чертово дело.

Они были так увлечены своей ссорой, что не заметили, как изображение на экране

снова изменилось. На этот раз на рисунке было изображено одно единственное лицо.

Лицо Тэтчера Таунсенда.

– Майкл, – я подождала, чтобы он посмотрел на меня, и продолжила. – Почему

на компьютере Селин портрет твоего отца? Почему она его нарисовала?

Майкл уставился на экран ноутбука без каких-либо эмоций на лице.

– Таунсенд, скажи мне, что ты думаешь, что это дело как-то связанно с

Владыками, – Лия ударила в самое больное место. – Скажи мне, что ты не знал, что это

не так, с того самого момента, как увидел место преступления.

– Через пять секунд, – пристально посмотрев на Лию, произнёс Майкл, – я

скажу, что люблю тебя. И если к этому моменту ты всё ещё будешь в комнате, ты узнаешь

наверняка.

Любит ли он её или нет.

Если бы Лия была уверенна в последнем, она не пошевелилась бы. Если бы она не

хотела, чтобы он любил её, ей было бы плевать. Вместо этого она посмотрела на Майкла с

чём-то вроде ненависти во взгляде.

А затем она сбежала.

Несколько секунд я не могла говорить.

– Майкл…

– Не надо, – сказал мне он. – Богом клянусь, Колорадо, если сейчас ты

произнесешь хоть слово, я не удержусь и скажу тебе, какие именно эмоции мелькнули на

твоём лице, когда ты подумала о том, что Селин мог похитить не один из твоих

драгоценных Владык.

У меня пересохло во рту. Если Владыки похитили Селин в дату Фибоначчи, она

была уже мертва. Но если дело не было с ними связанно, она могла быть всё ещё жива. А

я…

Я не была рада. Я не чувствовала надежды. Часть меня – нездоровая,

искривленная часть, которую я едва узнавала – хотела, чтобы Селин оказалась жертвой

этой секты. Ведь, если она была их жертвой, они могли оставить улики. Мы отчаянно

нуждались в зацепке. В чем-то для продолжения расследования. Хоть я и знала, что Селин

была важна для Майкла. А он был важен для меня.

Ты

Кое-что ты помнишь. Кое-что – нет. От некоторых воспоминаний тебя бросает в

дрожь – но не от всех.

ГЛАВА 12

С каких пор я была способна чувствовать разочарование от новости о том, что

исчезнувшая девушка могла быть жива?

Такова цена, – думала я, оставляя Майкла одного в комнате Селин и шагая назад к

месту преступления. Я была готова заключить сделку с любым дьяволом, отдать всё, что

угодно.

Дин взглянул на моё лицо один раз и сразу же сжал зубы.

– Что натворил Таунсенд?

– С чего ты взял, что Майкл что-то натворил?

Дин одарил меня скептическим взглядом.

– Во-первых: он Майкл. Во-вторых: по расписанию у него запланирована

катастрофа. В-третьих: по возвращению сюда Лия вела себя, как мисс Солнечная Розочка,

а розы и солнце – это не про Лию. Разве что она над кем-то издевается или очень

расстроена. И в-четвертых… – Дин пожал плечами. – Возможно, я не читаю эмоции, но

я тебя знаю.

Прямо сейчас, Дин, меня не знаю даже я сама.

– Я ездила к твоему отцу, – я не знала, было ли это признанием или исповедью.

– Я рассказывала ему о нас, чтобы он рассказал мне о Владыках.

Несколько секунд Дин молчал.

– Я знаю.

Я уставилась на него.

– Откуда?..

– Я тебя знаю, – повторил Дин, – и знаю Лию. И она могла рассказать мне об их

отношениях с Майклом, только чтобы отвлечь меня от чего-то похуже.

Я рассказала твоему отцу о том, как ты касаешься меня. Рассказала, что он

преследует тебя в кошмарах.

– Я не знаю, что тебе сказал этот монстр, – Дин удерживал мой взгляд. – Но я

знаю, как он реагирует на всё прекрасное, всё настоящее – всё, что принадлежит мне, —

его пальцы легко очертили контур моего подбородка, а затем опустились на мою шею. —

Он больше не может этого делать, Кэсси, – яростно произнёс Дин. – Ты не можешь

позволить ему.

Моя грудная клетка сжалась, но я не отшатнулась от его прикосновений. Я не

сделала шага назад.

– Селин Делакруа похитили не Владыки, – я позволила теплу кожи Дина согреть

мою. Я отмахнулась от эха голоса его отца. – Не знаю, откуда, но Майкл знал. Лия

подозревала, что он что-то скрывал. И очень большая часть меня хочет…

– Ты хочешь найти зацепку, – вмешался Дин. Я давно не слышала в его словах

такого явного южного акцента. – Ты хочешь идти по следу. Но ты не хочешь, чтобы

девушку сожгли живьем, Кэсси. Ты не хочешь, чтобы она умирала с криками. Ты на это не

способна.

Он был так в этом уверен, так уверен во мне – даже после того, что я ему сказала.

Я подумала о том, как моя мать дралась со своей предшественницей насмерть. Мы никогда

не знаем, на что способны.

Я сменила тему.

– Ты не удивился, когда я сказала, что Селин похитили не Владыки.

– Я подозревал, – Дин остался на месте преступления, потому что почувствовал,

что что-то было не так. Я гадала о том, почему он заметил это, а я – нет. Мне полагалось

быть естественной. Мне полагалось быть лучше этого. Я поняла, что это убийство было

первым для нашего Н.О.. Так почему я не копнула глубже и не увидела, что Владыки

никогда бы не позволили настолько бесконтрольному и неаккуратному человеку вступить

в свои ряды?

– Ты забралась в голову девушки, – мягко произнёс Дин. – А я – в голову

нападавшего. Ей было плевать, была ли она первой жертвой из девяти или его

единственной целью. Для неё не было важно, руководствовался ли он ритуалами или

желанием и злостью. Она бы отбивалась, так или иначе.

Я закрыла глаза, снова представляя себя на месте Селин . Ты дралась. Ты не стала

бежать. Ты знала Н.О.. Возможно, ты была напугана, но ещё ты была зла.

– У Селин был тайный ноутбук, – сказала я Дину. – Полиция его не нашла. И,

что бы здесь не происходило, думаю, это как-то связанно с отцом Майкла.

ГЛАВА 13

– Мы знали, что шансы невысоки, – не смотря на то, что новости сообщили мы с

Дином, Бриггс обращался к Стерлинг. – Но даты совпадали, а почерк навскидку подходил

под описание. Мы должны были проверить.

– Как ты и говорил, – отрывисто произнесла Стерлинг. – Как и говорил

директор.

Я мысленно вернулась к тому разговору. Директор Стерлинг говорил только с

Бриггсом – не со своей дочерью и не с Джаддом.

– Не втягивай в это своего отца, – негромко сказал Стерлинг Бриггс.

– Я не втягивала. Ты втянул, – тон Стерлинг напомнил мне о том, что Бриггс был

не только её напарником, но и её бывшим мужем. – Шансов не было, Таннер. Если бы вы

спросили у меня – если бы вы с моим отцом потрудились вспомнить, что в комнате есть

профайлер – я бы сказала вам, что для Владык здесь слишком много гнева и слишком

мало контроля.

Её слова врезались в меня с силой внедорожника.

– Вы знали, что это дело не связанно с Владыками? – мой голос сломался. Вы

знали, но позволили мне поверить…

– Я знала, что исчезла девушка, – мягко произнесла агент Стерлинг.

– И ты не подумала поделиться со мной этими мыслями? – голос Бриггса

напрягся.

Стерлинг непоколебимо посмотрела ему в глаза.

– Ты не спрашивал, – после нескольких секунд тишины она повернулась ко мне.

Её тон едва заметно изменился, напоминая мне о том, что она видела во мне себя. —

Никогда нельзя позволять себе зацикливаться на одной возможности – или одном деле —

достаточно сильно, чтобы потерять объективность, Кэсси. Если ты ведешь дело ради чего-

то – мести, одобрения, искупления или контроля… значит, ты уже проиграла. От того,

чтобы следовать своим инстинктам до того, чтобы видеть то, что ты хочешь увидеть —

всего один шаг. И не мне тебя этому учить, – она мельком взглянула на Бриггса. —

Каждый из нас должен усвоить этот урок в одиночку.

Ты думаешь о деле Найтшэйда. Мой инстинкт профилирования резко

активизировался. Много лет назад Бриггс и Стерлинг не знали, что охотятся за одним из

Владык. Они не знали, что пока они преследовали Найтшэйда, он преследовал одну из них

– Скарлетт Хокинс.

Дочь Джадда. Лучшую подругу Стерлинг.

– И какой чертов урок ты пытаешься преподать мне? – огрызнулся агент Бриггс.

– Не принимать решения, не обсудив их с тобой? Никогда не вставать на сторону твоего

отца? Не просить Джадда мне довериться?

– Я не просто так рассказала о «Естественных» более высокопоставленным

людям, чем мой отец, – эмоциональные доспехи Стерлинг не дрогнули. – Он очень

хорош в своей работе. Он умеет хитрить, чтобы добиваться своих целей. И умеет быть

очень убедительным.

– Я принял решение, – возразил Бриггс. – Твой отец здесь не при чём.

– Он всегда хотел сына, – негромко произнесла Стерлинг. – Целеустремленного,

амбициозного сына, созданного по его собственному подобию.

Тело Бриггса напряглось.

– Это из-за Скарлетт? Ты всё ещё винишь…

– Я виню себя, – Стерлинг обронила эти слова, словно бомбу. – Дело не в тебе и

не в моём отце. А в том, чтобы мы не зацикливались на одном деле, на победе достаточно

сильно, чтобы не видеть и не думать о чём-либо другом. Скарлетт умерла ради нашей

победы, Таннер. Владыки или нет, но будь я проклята, если я позволю нам сделать то же

самое с этими детьми.

– А как насчет того, как это дело влияет на Майкла? – парировал Бриггс. – Ты

не против пожертвовать его психологическим состоянием ради уверенности в своей

правоте?

– Ненавижу, когда мамочка с папочкой ругаются, – ко мне подошла Лия. —

Думаешь, они разведутся? – Лия обожала усугублять ситуации.

Бриггс ущипнул себя за переносицу.

– Бриггс и Стерлинг уже разведены, – услужливо сообщила Слоан, стягивая

латексные перчатки и присоединяясь к собравшимся.

Прежде чем ситуация успела обостриться, вмешался Дин:

– Мы всё ещё ищем пропавшего человека.

Поэтому агент Стерлинг не спорила, когда Бриггс решил сюда приехать. Я

подумала о Селин. Подумала о предательских эмоциях, которые я почувствовала, поняв,

чем являлось это дело – и чем оно не являлось.

Ты не хочешь, чтобы девушку сожгли живьем, Кэсси, – слова Дина эхом

отдавались в моих мыслях. – Ты не хочешь, чтобы она умирала с криками. Ты на это не

способна.

Я хотела, чтобы это было правдой.

– Мы должны узнать, кто похитил Селин, – выдавила я, переплетая свои пальцы

с пальцами Дина. Пусть будет проклят Дэниел Рэддинг и его игры разума. – Если она

жива, мы должны её найти. А если она мертва, мы узнаем, кто её убил.

Два с половиной месяца я провела в подвале, глядя на дела рук Владык. Я сидела

напротив дьявола и предложила ему сделку. Но чтобы я не делала, чтобы не делали мы

все, реальность заключалась в том, что я могу никогда не найти свою мать. Даже если мы

поймаем одного из Владык – или двух, или трёх – бесконечный цикл убийств может

продолжаться вечно.

Я не могла контролировать так много всего. Но я могла контролировать это дело.

– Где Майкл? – внезапно спросила Слоан. – Девяносто три процента времени,

когда происходят словестные или физические перебранки, Майкл находится не больше

чем в четырех футах от них.

На несколько секунд повисла тишина, а затем агент Бриггс повторил вопрос Слоан:

– Где Майкл?

– Я оставила его в комнате Селин, – ответила я. Но я не озвучила то, что должна

была понять гораздо раньше. Я не сказала, что я готова поставить много денег на то, что

Майкл оставался в той комнате не долго.

ГЛАВА 14

На то, чтобы узнать, куда подевался Майкл, ушло совсем немного времени. Если он

подозревал, что его отец был как-то связан с исчезновением Селин, он почти наверняка

решил встретиться с противником лицом к лицу.

– Отвези детей на базу, – сказал Стерлинг Бриггс. – А я поеду за Майклом.

– Потому что, когда Майкл выходит из под контроля, он всегда слушает старших,

– прощебетала Лия. – Что может пойти не так? Особенно если вы начнете раздавать

приказы? Все знают, что люди, которых всю жизнь избивали, отлично справляются с

ситуациями, которые они не могут контролировать, когда кто-нибудь другой полностью

ими руководит.

Натренированный сарказм Лии действовал особенно хорошо, когда она заставляла

слова звучать абсолютно искренне.

– И что ты предлагаешь? – резко спросил Бриггс.

– Пойдём мы четверо, – ответила Лия. – Естественно. Разве что вы думаете, что

Тэтчер Таунсенд сорвется и попытается напасть на нас всех?

– Не попытается, – вмешался Дин. – Он заботится о своём образе, – он сделал

паузу. – Если бы я был Тэтчером Таунсендом, и я был бы как-то причастен к

исчезновению Селин Делакруа? Я бы устроил ещё лучшее представление, чем обычно.

– А если Майкл постарается вывести своего отца из себя? – парировала агент

Стерлинг. – Если он пойдет в наступление и его отец сорвется?

В глазах Дина мелькнуло что-то мрачное и опасное.

– Тогда Тэтчеру Таунсенду придется разобраться со мной.

– Если его будет допрашивать кто-нибудь из вас, – сказала я агентам, прежде чем

они успели ответить на угрозу в словах Дина, – шансы на то, что отец Майкла сорвется

– очень малы, – Лия одарила меня взглядом, говорящим «Это не помогает», но я

продолжила. – Тэтчер – напыщенный человек, способный на невероятный самообман.

Если он сорвется и рядом не будет взрослых, он может выдать нам какую-то информацию.

Слоан прочистила горло и попыталась поддержать меня:

– Я бы предположила, что рост отца Майкла – семьдесят один дюйм, а вес – сто

шестьдесят один фунт, – когда стало ясно, что никто не понял, как эти числа относятся к

делу, Слоан объяснила: – Думаю, мы с ним справимся.

Лия обернулась и, взмахнув ресницами, взглянула на Джадда, присоединившегося к

нам посреди разговора.

– Ладно, – поразмыслив, ответил Джадд. – Но на этот раз камеры будут на вас.

Я протянула руку, чтобы позвонить в дверь Таунсендов, но Лия покрутила ручку,

увидела, что дверь была не заперта, и зашла в дом. Со временем она заставит Майкла

заплатить за то, что он проделал в комнате Селин, но сначала она придёт ему на помощь.

– Выпьем?

Стоило мне услышать голос Майкла, я переступила порог вслед за Лией. Я

расслышала негромкий звон – стакана о стакан – и предположила, что Майкл налил себе

выпить и предложил выпить кому-то ещё.

Я последовала за Лией. То же сделали Слоан с Дином. Мы нашли Майкла с его

отцом в гостиной – той же самой, где Бриггс и Стерлинг допрашивали родителей Селин.

Тэтчер Таунсенд взял у Майкла стакан, а затем поднял его с дьявольски

обаятельной улыбкой на губах.

– Ты должен был ответить на мои звонки, – он произнёс эти слова, словно тост.

Словно шутку, известную только им с Майклом. Одного взгляда на Тэтчера хватало, чтобы

понять – он был для всех лучшим другом. Идеальный бизнесмен, умеющий продавать

самого себя.

Майкл поднял свой стакан и одарил своего отца очаровательной улыбкой.

– Я не очень-то хорош в том, что я должен.

Когда-то давно Майкл почти наверняка боялся того мига, когда обворожительная

маска соскользнёт с лица его отца. Теперь его власть заключалась в том, чтобы заставить

её соскользнуть.

Но Тэтчер Таусенд продолжил разговор, словно он и не слышал в голосе Майкла

насмешливого тона.

– Как ты, Майкл?

– Привлекателен, склонен к приступам меланхолии и принятию сомнительных

решений. А ты?

– Всегда такой болтливый, – слегка покачав головой, словно от ностальгии,

произнёс Тэтчер Таунсенд. Краем глаза он заметил нас. – Кажется, у нас гости, – сказал

он Майклу. Таунсенд-старший сосредоточился на нас. – Вы, должно быть, друзья

Майкла. Меня зовут Тэтчер. Прошу, проходите. Угощайтесь выпивкой, но только в том

случае, если вы не станете докладывать ФБР о том, что я содействую преступности

несовершеннолетних.

Отец Майкла был притягателен. Очарователен, дружелюбен, сказочен.

Тебе нравится, когда тебя обожают, – подумала я, – и не важно, как часто ты

причиняешь Майклу боль, ты никогда не отключаешь очарование.

– Майкл, дорогой… – Лия пересекла комнату и присоединилась к отцу с сыном,

а затем взяла Майкла под руку. – Познакомь нас.

В один миг Лия натянула ещё невиданное мной амплуа. Оно читалось в том, как

она держала голову, в её плавных движениях и музыкальном ритме её голоса. Майкл

взглянул на неё, прищурившись, но глядя на её лицо он явно понимал, что ему повезло —

ведь она могла появиться куда более эффектно.

– Это Сейди, – сказал он своему отцу, обвивая рукой талию Лии и называя её

любимым вымышленным именем. – А у двери Эсмеральда, Эрма и Барф.

Впервые на лице Таунсенда-старшего мелькнуло раздражение.

– Барф? – он взглянул на Дина.

– Сокращенно от Бартоломью, – без запинки соврала Лия. – В детстве у нашего

Барфа были проблемы с речью.

Видимо, Дин, как и я, подозревал, что в безумии Майкла и Лии существовала

какая-то система, так что он не произнёс ни слова.

– Вопрос, – подняв руку, спросила Слоан. – Я Эрма или Эсмеральда?

Тэтчер Таунсенд выглядел абсолютно довольным.

– Вижу, мой сын нашел для себя подходящее место. Мне жаль, что моя жена не

смогла быть здесь и познакомиться со всеми вами. Уверен, Майкл рассказывал вам, что

она любит приключения. Она руководит независимой клиникой в городе, но, когда у неё

есть шанс, она путешествует с «Врачами без границ».

Мне было сложно представить Тэтчера Таунсенда с кем-то кроме жены из высшего

света. Что-то подсказывало мне, что он упомянул любовь своей жены к приключениям

только для того, чтобы наказать своего сына за то, что он отказался называть наши

настоящие имена. Кулаки – не твоё единственное оружие. Ты – интеллигентный человек

– до тех пор, пока мальчик не заставит тебя стать кем-то другим.

– Мы хотим задать вам несколько вопросов о Селин Делакруа, – Дин перешел к

сути дела.

– Погоди, Барф, – упрекнул его Майкл, – дай мужчине допить.

Тэтчер проигнорировал сына и сосредоточился на Дине.

– Не стесняетесь задавать мне любые вопросы. Хоть мой сын и относится ко

всему, словно это шутка, уверяю вас, мы с родными Селин относимся к этому очень

серьезно.

– Почему? – спросила Слоан.

– Не думаю, что я понял вопрос, – произнёс Тэтчер.

– Почему вы относитесь к этому серьезно? – Слоан склонила голову на бок,

стараясь оценить ситуацию. – Почему именно вы позвонили в ФБР?

– Я знал Селин со дня её рождения, – ответил Тэтчер. – Её отец – один из

моих ближайших друзей. Почему бы не помочь им?

Краем глаза я заметила, как Лия опустила на своё бедро поднятый указательный