Текст книги "Никогда не улыбайся незнакомцам (ЛП)"

Автор книги: Дженнифер Джейнс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

«Кто-то едет!»

Он кивнул и двинулся к обочине дороги. Его плечи подались вперед, баюкая раненое животное на руках.

Мать прикрыла глаза рукой и наблюдала.

Фары быстро свернули из-за поворота.

«Мэри! – позвал он. – Посмотри, есть ли полотенце или что-нибудь в...»

Грузовик прижимался к обочине.

Ее рот широко открылся.

«Шевелись, папочка! Двигайся!!! – кричала Хейли во сне. – Убирайся с дороги!» – Но, конечно, он ее не слышал. Это был просто кошмар.

Грузовик выскочил из-за угла, затем раздался тошнотворный визг тормозов. Но было уже слишком поздно. Грузовик врезался в ее отца, а затем в дерево позади него.

Ее мать закричала, стоя всего в паре ярдов. Она подбежала к мужу. Но он был прижат к платану, мертвый.

Тайлер, светловолосый местный житель, которого семья Ландри знала с рождения и в которого Хейли когда-то была влюблена, открыл свою дверь и вывалился из грузовика. Он сделал несколько неуверенных шагов к дереву, согнутый и несчастный.

– Ты в порядке, Хейл? – прошептал кто-то. Мак.

Она медленно открыла глаза. Слой пота образовался на ее коже и скопился в расщелине между грудей. Была ночь, и она в своей постели с Маком.

– Да, я в порядке, – прошептала она, хотя это было не так. – Спи.

Она придвинулась ближе к нему и прижалась всем телом, пока ее сердце не успокоилось. Его кожа всегда была теплой и мягкой, стабильной и надежной. И от него сильно пахло мылом и пивом. Она всегда находила это сочетание сексуальным и успокаивающим.

Хотя Хейли сказала ему, что простила за ложь, сегодня вечером она не чувствовала себя особенно спокойной. Или в безопасности, если уж на то пошло. Как будто эта ложь стала для нее более значимой, чем должна быть. Как будто это каким-то образом изменило динамику их отношений.

Она смотрела на его обнаженную спину, пока он не захрапел.

Пару минут спустя она встала. Она собиралась разбудить свою мать. Им двоим нужно поговорить.

***

Но Хейли не пришлось будить мать. Потому что она не спала. И она не просто валялась в своей старой ночной рубашке, как постоянно делала после аварии.

Когда Хейли вошла, глаза ее матери сияли, и она была очень бодра. Помимо всего прочего она курила сигарету.

На ней были джинсы, мятая футболка, и она сидела на кровати в индийском стиле с пепельницей и фотографиями, разбросанными вокруг нее. Под запахом сигаретного дыма чувствовался аромат духов. Она даже накрасила глаза и губы.

Хейли моргнула, гадая, не снится ли ей это.

– Мама? – спросила она недоверчиво.

Ее мать отвернулась от фотографий и посмотрела на Хейли.

– Привет, детка. – Мышцы на ее лице дрогнули. Затем она похлопала по кровати. – Иди посиди здесь со мной. Твоей маме нужно кое-что тебе сказать.

Глава 33

Хейли сидела на краю кровати и смотрела, как ее мать делает длинные затяжки, куря сигарету. Через мгновение женщина положила ее в пепельницу и выдохнула.

– Никогда раньше не видела, чтобы ты курила.

Мама улыбнулась, и Хейли заметила, что она наконец почистила зубы.

– C'est la vie, детка, – сказала она. Такова жизнь. – Ты не живешь вечно, понимаешь, Хейл?

Ригли спрыгнула с кровати и подошла к миске с водой. Полакала немного, затем, вздохнув, легла на пол рядом с дверью, уставившись на Хейли.

Хейли снова обратила свое внимание на мать.

– Ты одета.

– Да, детка. Думаешь, я хорошо выгляжу?

Хейли кивнула и улыбнулась.

–Теперь ты в порядке?

– Да, детка. С твоей мамой все в порядке, как давно не было, поэтому мне нужно тебе кое-что сказать, дорогая. Что-то прекрасное.

Хейли ждала, с ее плеч свалился огромный груз. Она улыбалась как внутри, так и снаружи. Это был первый раз, когда она могла вспомнить, чтобы чувствовала себя так спокойно после несчастного случая.

– Помнишь, когда умерла Нана? Каким умиротворенным было ее лицо, когда мы нашли ее на кухонном полу? – спросила ее мать. – Как будто она была готова уйти? Помнишь это Хейли? Ты ведь видела лицо Наны?

Хейли кивнула. Смерть с нетерпением ждала бабушку, но это была правда. Она выглядела умиротворенной, когда ушла.

– Но твой папа, дорогая, да благословит Господь его душу. Нет, он совсем не выглядел умиротворенным. Он был измучен, детка, прижат к тому большому дереву... – Ее слова затихли. Взяв руки Хейли в свои, она изучающе посмотрела на нее. – Можно мне поговорить об этом с тобой? Я не хочу тебя расстраивать.

– Все в порядке, – пробормотала Хейли, улыбка исчезла. С кем еще могла поговорить ее мать?

Женщина зажмурилась и отпустила руки Хейли. Она взяла сигарету и затянулась. Выдохнув дым, она посмотрела на нее.

– Хейл, детка, я не могу выбросить из головы его лицо, каким оно было в ночь смерти. Каждый час, когда я бодрствую, я вижу лицо твоего папы. И всю ту ужасную боль, которую он испытал.

Сердце Хейли забилось так сильно, что ей показалось, что оно может остановиться, когда она снова представила своего отца в этот момент.

Глаза женщины заблестели, она протянула руку и снова взяла ее за руки. Крепко сжала их.

– Но он в порядке, Хейл. Он сейчас с нами, и с ним все в порядке. – В ее карих глазах плясали искорки, как у ребенка. – Я видела твоего папу, детка. Он сидел прямо там, – сказала она, похлопывая по одеялу рядом с тем местом, где сидела Хейли. – Примерно там, где ты сидишь. Он вернулся, чтобы сообщить нам, что у него все хорошо. Ему больше не больно.

Глава 34

В среду вечером он поставил коробку с крекерами и буханку хлеба в шкафчик над плитой, затем открыл холодильник и наполнил его мясными деликатесами, фруктами и приправами. Распаковывая остальные продукты, он попытался вспомнить маленькое личико Тиффани, но расплывчатое воспоминание сейчас мало что ему дало.

Но он сохранил кое-что, что напоминало о ней и успокаивало его, когда злился на Элли и весь остальной мир. Он спрятал его рядом с пакетом для сэндвичей, набитым волосами, которые он взял из комнаты Келси Андерсон в ту ночь, когда чуть не попался, когда прекрасная Рейчел Андерсон открыла дверь слишком быстро.

У него не было времени ни на что, кроме как забраться под кровать, и ему очень повезло в этом. Она стояла в дверях, казалось, целую вечность, прежде чем шагнуть вперед, а затем улеглась в кровать девушки. Она плакала некоторое время, тихие всхлипы разрывали ему сердце. Но затем послышались звуки ее спокойного дыхания. Рейчел заснула, ожидая свою непослушную дочь.

Он подумал обо всех спорах, которые подслушал на следующее утро, когда Келси снова залезла в окно. Все те обидные слова, которые Келси Андерсон выкрикивала. Угрозы, которые прекрасная мать обещала в ответ девочке.

Ему пришлось пролежать под этой кроватью несколько часов, пока не захлопнулась последняя дверь и все не ушли. И даже тогда, он боялся, что его увидят убегающим из дома.

Теперь он положил пакет на стойку для Элли. Немного никотиновой жвачки. Небольшое предложение мира за то, что накричал на нее в прошлые выходные. Он ненавидел кричать на нее. Она тоже ничего не могла поделать с тем, кем была.

Разорвав пакет с кошачьим кормом, насыпал немного в миску, а затем вышел на переднее крыльцо и поставил его на гниющее дерево.

– Вот, киса-киса, – проворковал он. – Кис-кис? – Мгновение спустя на краю крыльца сверкнула желтым пара глаз. Облезлое животное медленно пробралось к ступенькам крыльца, затем остановилось, не зная, доверять ему или нет.

Он посмотрел в глаза бездомному коту, зная, что тот тоже сирота. Почувствовав укол сочувствия к нему, он вернулся внутрь и смотрел, как кот спешит к миске.

В ту ночь он спал почти спокойно, свернув шерстяное одеяло в сарае, укрывшись одной из тонких простыней девочки Андерсон, а золотое ожерелье Тиффани лежало у него на ладони.

Глава 35

Доктор Бруссард, семейный врач Ландри, сидел в кресле в гостиной с выцветшей рыбацкой шляпой в пятнистых от солнца руках.

– Она клянется всем и вся, что это твой папа, дорогая. И сейчас она безусловно выглядит лучше, чем за последний год. – Он провел рукой по серой щетине на щеках и подбородке. – Я не думаю, что вам, девочки, есть о чем беспокоиться.

– Но ее снотворное может вызывать галлюцинации, – настаивала Хейли. – Она даже не верит в привидения.

Пожилой мужчина приподнял бровь.

– Может быть, она никогда не видела мертвых до твоего папочки, дорогая. Знаешь, в этих краях не редкость, когда люди видят мертвых.

Хейли подумала о Нане и ее многочисленных рассказах о ранних каджунах, фермерах и охотниках, которые жили за счет земли в Новой Шотландии. Она часто рассказывала об этнических чистках, которым они подверглись со стороны британцев, о том, как у них отняли землю, как их разлучили с семьями.

Нана верила, что каджуны начали видеть много призраков после того, как жили и умерли во время великого помешательства, и что их призраки следовали за ними, когда они нашли свой путь в Луизиану. Нана даже утверждала, что видела мертвых, когда сидела в кресле-качалке на заднем крыльце дома Ландри, лицом к темной протоке. Но мать Хейли никогда в это не верила. Она всегда говорила, что Нана рассказывала эти истории только потому, что старела.

– Как вы думаете, она не захочет покончить с собой?

– Дорогая, твоя мама переживает трудные времена. Неужели, она уйдет и оставит своих детей одних? – Он покачал головой. – Нет. Нет, я так не думаю. На самом деле, мне кажется, ей становится намного лучше.

– Поможет ли антидепрессант? – спросила Хейли, задаваясь вопросом, действительно ли таблетка может погрузить разум в спокойное отрицание и, возможно, помочь ее матери.

Мужчина покачал головой.

– Твоя мама не хочет связываться ни с какими чертовыми антидепрессантами. Она будет горевать о своей утрате, как и должна. Для ума не всегда плохо чувствовать некоторую боль. И в случае с твоей мамой это совершенно нормально. Ты же знаешь, она потеряла любовь всей своей жизни.

Бруссард встал и нахлобучил на голову свою рыбацкую шляпу.

– Я вернусь завтра после рабочего дня, чтобы проведать ее. И знаешь я рекомендую тебе провести некоторое время за пределами этих стен, дорогая. Смерть – печальная часть жизни, но она все еще имеет свое место. Постарайся не позволить смерти твоего папочки так сильно поглотить тебя. Пусть твоя мама поправится сама по себе. Ее траур закончится, когда она будет готова.

Наблюдая за отъездом доктора Бруссарда, Хейли гадала, прав ли он. В конце концов, ее мать, казалось, делала успехи, хотя и медленно. Ну и что с того, что она думала, что видит призрак своего мужа. Если это то, что ей потребовалось, чтобы поправиться, то это не так уж плохо... или нет?

Глава 36

«Одна ложь обязательно порождает другую. Правда?» – Вот о чем спрашивала себя Хейли, садясь в грузовик Мака. Этот вопрос она задавала себе уже несколько дней. Ради всего святого, это был Мак. Мак. Он никогда намеренно не сделал бы ничего, что причинило бы ей боль. Никто не был идеален. Черт возьми, она сама была далека от этого.

Мак всегда хорошо относился к ней, и их отношения были непохожи на большинство других. Это было на самом деле хорошо, бескорыстно и полезно для здоровья. Конечно, не такие страстные, как у ее родителей, но все же они с Маком занимались сексом. Почти сказочные отношения, о которых она мечтала сама, когда была маленькой девочкой. Но кое-что, она теперь понимала, было далеко от реальности.

Ее родители были женаты почти двадцать лет, но никогда не переставали вести себя как молодожены. Вы могли видеть степень их любви в том, как они смотрели друг на друга, как они относились друг к другу, как они прикасались. У них был такой тип связи, который вы могли почувствовать, находясь с ними в одной комнате. И хотя Мак не смотрел на нее так, как ее отец всегда смотрел на ее мать, он был очень добр к ней. И им было комфортно вместе.

Хотя она часто грезила об Остине, это было всего лишь виноватое удовольствие. Мак был ее мужчиной. Он был единственным, кто любил и хотел ее.

Когда Мак дал задний ход грузовику, ей удалось слабо улыбнуться.

– Ты улыбаешься, – удивленно сказал Мак.

Хейли устроилась на своем месте и протянула руку, чтобы коснуться его шеи.

– Что плохого в том, чтобы улыбаться?

Он посмотрел на нее.

– Я не знаю, – сказал он, медленно выговаривая каждое слово, как будто что-то подозревал. – Думаю, просто давно не видел, как ты улыбаешься. Но это мило. Это действительно мило.

Он включил передачу, и они направились к Главной улице, к киоску с мороженым. Мак взял выходной на работе, чтобы провести с ней время, чего он никогда не делал, и у них был целый день, чтобы побыть вместе. Они так давно этого по-настоящему не делали.

– После мороженого, куда ты хочешь пойти? Выбирай. Мы можем съездить в Лафайет и сходить в кино. Или мы можем отправиться на рыбалку? Все, что захочешь. Сегодня возможно все.

– М-м-м-м. Давай посмотрим фильм. Мы не делали этого целую вечность.

– Тогда в кино, – сказал Мак, глядя на дорогу перед ними.

Хейли потянулась за своей сумочкой. Она расстегнула ее и выудила свои водительские права. Они понадобится, чтобы попасть на фильм с рейтингом 18+. Она случайно повернула сумочку под углом, и из нее вывалилась какая-то мелочь, исчезнув в тесном пространстве между пассажирским сиденьем и переключателем передач.

– Черт, – пробормотала она.

Грузовик замедлил ход, и Мак выключил зажигание.

– Оставайся здесь, – сказал он и выскочил из машины. Хейли просунула руку в пространство, чтобы забрать мелочь, и ее пальцы коснулись чего-то гладкого. Она схватила это как раз в тот момент, когда Мак открыл для нее пассажирскую дверь.

У нее перехватило дыхание. Это была жестянка из-под конфет.

– Позвольте, мисс Ландри? – проговорил Мак. Он пытался помочь ей выбраться из грузовика.

Хейли изучала маленькую розовую коробочку, в которой Тиффани хранила мятные леденцы. Чаще, конечно, марихуану. Она перевернула ее и увидела знакомую монограмму TП. Тиффани Перрон.

Она попыталась вспомнить, бывала ли Тиффани когда-нибудь в грузовике Мака, и не смогла.

– Что у тебя там? – спросил Мак.

Она посмотрела на него снизу-вверх.

– Это принадлежит Тиффани. Я нашла ее между сиденьями.

На мгновение Мак выглядел таким же растерянным, как и чувствовала себя Хейли.

– Ой. Должно быть, она ее уронила.

– Когда она была в твоем грузовике?

Мак потер щетину на подбородке.

– Несколько недель назад. Я подвозил ее. Она шла по Главной улице. Сказала что-то о том, что Чарльз высадил ее у Люка, и у нее нет машины, чтобы добраться домой.

Мысли проносились у Хейли в голове. Некоторые устанавливали связи, которые имели смысл. Некоторые нет. Но они висели в густом тумане, и она не могла разобрать ни одной из них.

Мак прищурился.

– Ты в порядке, детка?

– Да, – солгала она.

Он ухмыльнулся.

– Тогда давай купим нам несколько порции мороженого.

Глава 37

Было одиннадцать часов вечера пятницы, а Том все еще не вернулся домой. Дети лежали в кроватках. По крайней мере, она так думала. «Как можно быть уверенной в эти дни, – подумала Рейчел, – особенно с Келси».

Она отбросила книгу, которую пыталась прочитать, накинула халат и пошла по коридору в комнату дочери. Открыла дверь спальни и подождала, пока глаза привыкнут. Когда они это сделали, Рейчел увидела, что Келси там нет. Гнев закипел в ней, и она вспомнила прошлое воскресенье, когда еноты опрокинули мусорную корзину на заднем дворе, создав тот ужасный шум.

Она проснулась в панике и бросилась в комнату Келси. В животе у нее была тяжесть, Рейчел чувствовала что-то ужасное, ужасно неправильное. Добравшись до спальни, она обнаружила, что Келси выскользнула из окна.

Это была первая ночь, когда она вошла в комнату Келси и не обнаружила ее там, ее кровать оказалась пуста, одеяло едва сдвинуто.

На следующее утро они выясняли отношения, обе орали во всю глотку. Келси сказала, что ненавидит ее.

Ненавидит.

И что она ужасная мать.

Ужасная.

Слова дочери мучили ее.

Как и в ту ночь, Рейчел забралась в постель дочери и стала ждать ее возвращения. Лежа на мягком постельном белье, она вспоминала то время, когда они с Келси были лучшими подругами.

Случилось ли с ними что-нибудь, кроме ее полового созревания? Или она своими действиями как-то оттолкнула ее? Она хотела быть ближе к своей дочери. Она хотела, чтобы Келси доверяла ей, любила ее, нуждалась в ней, но Рейчел понимала, что частично сам виновата в новом отношении Келси. Она должна была быть в первую очередь матерью, а во вторую – женой, но уже несколько месяцев она резко поменяла свои приоритеты.

В комнате потемнело. Рейчел приподнялась на кровати, осознав, что кто-то стоит перед окном, загораживая лунный свет. Это Келси. Она вернулась домой.

Ее мысли метались, пока она пыталась понять, как лучше всего справиться с этим. Должна ли она снова разозлиться? Или она могла бы быть спокойной со своей дочерью и просто еще раз объяснить, как опасно ускользать ночью?

Рейчел села прямо на краю кровати и разгладила ладонями шелковую ночную рубашку. Затем сделала несколько долгих, глубоких вдохов. Было ли сейчас подходящее время сказать ей, что она сожалеет о том, что не была эмоционально доступна? Да, именно это она и сделает. Она будет спокойна. Келси была бы признательна за это, и они двое начали бы возрождать свои отношения.

В комнате снова стало светлее.

Куда направлялась Келси? Неужели она почувствовала, что мать находится в комнате, внутри, и сбежала?

Рейчел поспешила к окну, оказавшись там как раз вовремя, чтобы увидеть фигуру, ускользающую в лес. Фигура слишком большая и высокая, чтобы принадлежать ее дочери.

Глава 38

Вентилятор громко гудел в окне гостиной, но почти не охлаждал маленький дом Ландри. Гостиная была самой прохладной комнатой на сегодняшний день, и в ней собирались все, нравились они друг другу или нет – и, насколько Эрика могла судить, скорее нет.

Было восемь часов вечера, и термометр все еще показывал больше двадцати семи градусов тепла, хотя по ощущениям казалось, что все тридцать семь. Хейли готовила на кухне этоуфф из раков, ее каштановые волосы до плеч были собраны в хвост, а поверх сарафана был надет фартук. Саша, только что проснувшийся после позднего сна, сидел за стойкой, раскрасневшийся, одна из его ноздрей была покрыта коркой соплей.

Бекки и Сикрест расположились по соседству в гостиной. Сикрест лежала на большом диване, а Бекки устроилась на диване поменьше. Они смотрели сериал «Обратный отсчет» по кабельному.

Эрика неподвижно сидела в кресле и писала. Это был третий раз, когда Хейли пригласила ее, и только во второй раз Эрика действительно пришла. С тех пор как приехала час назад, она в основном держалась особняком. Но было что-то довольное хорошее в том, чтобы просто находится у Ландри. Хоть сейчас они и проживали непростые времена, но все равно можно было ощутить, каково это – быть частью семьи. Настоящей семьи.

Она делала пометки, краем глаза наблюдая за двумя младшими девочками. В основном за Сикрест, той, кто была ближе всех. Девушка лежала, накручивая свои длинные темные волосы на палец, ее полные губы были сжаты, как будто она готова что-то сказать. Время от времени она ерзала на диване, двигая плечом взад-вперед, и вздыхала. На другом диване, ссутулившись, сидела Бекки, вздернув подбородок и сжав губы, бесстрастно уставившись в телевизор.

Когда она только приехала, Эрика подслушала их разговор на крыльце. Сикрест рассказывала Бекки о парне, которому она сделала минет, и восхищение Бекки подругой казалось более чем очевидным.

Хейли намочила салфетку в кухонной раковине, затем протянула руку, чтобы вытереть грязный нос Саши. Маленький мальчик застонал и покачал головой из стороны в сторону, сопротивляясь. Карандаш, которым он рисовал, выпал из его руки, и он закричал, заливаясь слезами.

Эрика сделала большой глоток коктейля «Джек Дэниелс» с колой, который ей приготовила Хейли, затем снова сосредоточилась на своих заметках. Она была рада оказаться подальше от своего дома, подальше от Памелы и ее бессмысленной чепухи. Эта женщина стала постоянным, нежеланным элементом, всегда приставала к ней с вопросами и трогательно пыталась стать ее подругой.

Снаружи на небольшой протоке ухали совы, ожидая своей ночной охоты. Отец Эрики однажды сказал, что многие из старших каджунов верили, что совы – это старые души, и что суеверные люди думали, что, когда вы слышите их ночью, следует встать с постели и перевернуть левый ботинок вверх дном, чтобы предотвратить несчастье. Ее отец был родом из Луизианы. Конечно, он поверил бы в такой невежественный фольклор. Эрика, как и ее мать, никогда в жизни не переворачивала обувь вверх дном. И она никогда этого не сделает.

Дверь спальни миссис Ландри открылась, и она вышла, шаркая ногами, неся серебряную собачью миску. Ее одежда была небрежно подобрана, и на ней была только одна сандалия. С затуманенными глазами женщина рассматривала их всех по очереди. Бекки, Сикрест, Сашу, Хейли, а затем Эрику. Саша в шоке сидел за стойкой, как будто в комнату только что вошел мертвец, с широко открытым ртом.

– Привет, маленькое сокровище, – проговорила она.

Саша молчал, карандаш, из-за которого он плакал, был забыт. Миссис Ландри пересекла гостиную и направилась на кухню, проходя мимо и поглаживая маленького мальчика по голове. Она наполнила миску водой и медленно направилась обратно в гостиную.

Старая, немощная собака вышла из ее спальни, громко постукивая когтями по деревянному полу. Она вытянула свое длинное тело, и несколько ее суставов хрустнули. Она посмотрела на Эрику почти мертвыми глазами.

– Привет, миссис Ландри. Вы все еще болеете? – спросил Саша, наконец обретя дар речи. Его глаза за толстыми стеклами очков походили на жучков.

Миссис Ландри улыбнулась мальчику, но ничего не сказала.

– Мама, это Эрика, – произнесла Хейли, входя в гостиную и указывая туда, где сидела Эрика.

– Привет, – сказала женщина, даже не глядя ей в глаза. Затем она направилась к сетчатой двери и поставила миску с водой на крыльцо.

– Хочешь что-нибудь поесть, мама? Я делаю этоуффи. – сказала Хейли. – Я собиралась отнести немного для тебя, когда все будет готово.

Женщина покачала головой.

– Нет, спасибо, детка.

Миссис Ландри открыла дверь шире и вышла. Старая собака последовала за ней. Затем хлопнула сетчатая дверь, и миссис Ландри ушла.

Эрика встала и подошла к кухонной стойке.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она.

Лицо Хейли было осунувшимся, в глазах стояли слезы.

– Я... не совсем уверена.

***

Позже, тем же вечером после того, как девочки закончили ужин, Хейли позвонили с розыгрышем.

Эрика сидела за кухонной стойкой рядом с ней, разливая напитки. Это был уже третий стакан, для каждой из них в тот вечер. Она стащила бутылку виски из личного тайника своего отца в задней части кухонной кладовки и отдала ее Хейли, когда пришла в гости.

С тех пор как познакомился с Памелой, ее отец превратился в любителя вина, поэтому Эрика знала, что он не заметит, что бутылка исчезла, пока Памела не пропадет надолго, что, к сожалению, вряд ли произойдет в ближайшее время.

– Алло? Вы меня слышите? – спросила Хейли. – Кто это?

– Еще один телефонный розыгрыш? – Бекки спросила со своего места на диване, как только Хейли повесила трубку. – Это уже третий за сегодняшний день!

– На вашем месте я бы наложила в штаны, – проговорила Сикрест.

Хейли повесила телефон.

– Просто кто-то дышит в трубку, – тихо сказала она, ее глаза остекленели. Эрика еще раньше заметила, что Хейли требовалось выпить совсем немного, чтобы опьянеть. Но, несмотря на это, она всегда продолжала пить дальше. Эрика знала, что именно она познакомила Хейли с алкоголем, и теперь задавалась вопросом, хорошо она поступила или плохо. Размышляя об этом наблюдении, она нацарапала что-то в своем блокноте.

Бекки выпрямилась на диване.

– Это меня пугает. Знаешь, это может быть тот парень, который похитил Тиффани. И он продолжает звонить нам.

– Да, это может быть убийца, – заявила Сикрест, садясь напротив Бекки. – Он может преследовать вас. Святое дерьмо, он может наблюдать за домом прямо сейчас!

– Убийца? – Саша ахнул, и синий карандаш вывалился из его руки на пол.

– Она просто шутит, детка, – пробормотала Хейли и бросила на Сикрест злобный взгляд.

Лицо Хейли слегка позеленело.

Саша слез со стула у стойки, пробежал в гостиную и встал перед Бекки. Он скривил свое круглое лицо.

– На что ты смотришь? – спросила Бекки.

– Угадай! – взвизгнул он.

– Нет, Саша. Я не собираюсь угадывать.

Саша придвинулся немного ближе.

– Отойди подальше от моего лица, черт возьми, – огрызнулась Бекки. – Почему ты так на меня смотришь!

– Почему у тебя такое лицо, в полоску? – потребовал Саша.

Эрика посмотрела через комнату на Бекки. Прищурившись, она смогла разглядеть оранжевые полосы на щеках и шее ссутулившейся девушки, даже на ее руках.

– Иди раскрашивай свою дурацкую книгу, Саша, – выплюнула Бекки.

Сикрест хихикнула со своего места на диване.

– Это лосьон для загара, вышедший из-под контроля. Она нанесла его совсем недавно. И вообще, зачем ты намазала себя этим дешевым лосьоном для загара, идиотка? Я же говорила тебе не делать этого.

Бекки схватила пакет чипсов с кофейного столика. И сунула одну картофелину в рот.

– У тебя красивая кожа, Бекки, – сказала Хейли, запинаясь на словах. – Ты не должна... с этим связываться.

– Мне нравится твое лицо в полоску, – сказал Саша, его лицо было серьезным. Он сделал шаг ближе к Бекки и вытянул указательный палец. – Это чтобы играть в охотников?

Бекки проигнорировала его.

– Как ты можешь говорить, что оно красиво? Оно такое бледное, – захныкала она.

– Бледное лицо может быть красивым, – сказала Эрика. – У моей матери бледная кожа, и она самый красивый человек, которого я когда-либо видела.

Бекки посмотрела на нее, не зная, что сказать.

– Я думаю, ей не помешает больше цвета, – проговорила Сикрест. – Не оранжевого конечно. Но что-нибудь потемнее. Может быть, воспользоваться косметикой. Вроде тонального крема. Чтобы скрыть все ее веснушки.

– Ничего плохого в том... Бекки бледная, – невнятно пробормотала Хейли. – И я не хочу больше никогда слышать, как ты называешь мою сестру идиоткой. Ясно?

Сикрест пожала плечами.

– Сейчас ее кожа не выглядит здоровой. И я только пошутила, когда назвал ее идиоткой. Ты ведь это знаешь, верно, Бекки?

Бекки кивнула, но выглядела неуверенной.

Эрика изучала Сикрест. В глазах девушки было что-то такое, что ее беспокоило. Не только ее грубость, или тот факт, что она казалась хулиганкой, или то, как надменно она себя вела, или даже гнев, который, как Эрика могла сказать, девушка держала внутри. Было что-то еще.

– Я серьезно, Сикрест, – повторила Хейли. – Шутишь ты или нет. Не обзывай ее.

– Не обзывайся! – подхватил Саша, теперь его палец был направлен на Сикрест. Он хихикнул, подумав, что слова Хейли были веселыми.

Сикрест приподняла бровь.

– Как скажешь.

Она полезла в сумочку, вытащила пачку сигарет и зажигалку, затем встала и потянулась. Ее серо-розовые шорты с низкой посадкой, на которых жирными красными буквами было написано «Ангел», низко опускались на бедрах, обнажая длинный оливковый торс и серебряное кольцо на животе. Девушка подошла к двери и шагнула в липкий вечерний воздух.

– Ты ненавидишь ее? – спросила Бекки сестру, когда Сикрест ушла.

– Да, – сказала Хейли. – И я не понимаю, почему ты терпишь... – Она громко икнула. – Миришься с ней. Она злая.

– Да, – тихо согласилась Бекки. – Иногда она мне тоже не нравится. Сначала она казалась действительно классной, но я думаю, что она много врет.

– Тогда зачем ты тратишь на нее свое время? – спросила Хейли.

Бекки пожала плечами.

– У меня нет других друзей.

***

Эрика вышла на улицу и обнаружила Сикрест, сидящей, скрестив ноги, в одном из двух кресел-качалок на маленьком крыльце. Она затянулась сигаретой, и огонь на кончике засветился в темноте.

Сел в кресло рядом с ней, Эрика молча закурила. Она медленно раскачивалась взад и вперед, пока затягивалась, теплый ветерок обдувал ее обнаженные плечи. Она подумала о том, как ее мать обычно сидела на их собственном крыльце и качалась лицом к воде. В те ночи, когда она заставала ее безудержно рыдающей.

Эрика посмотрела на протоку и подумала о грязи на дне, о том грязном месиве, которое, как ей иногда снилось, съедало ее.

Цапля взлетела с орехового дерева над домом, ее крылья громко хлопали над протокой. Она быстро исчезла в тени поросших мхом кипарисов.

Что за девушка эта Сикрест?

«Если бы я была настоящей писательницей, – сказала она себе, – я бы выяснила». Эрика решила расспросить Сикрест. Нет места для застенчивости или дискомфорта, когда ваше счастье полностью зависело от вашего успеха как писателя. Ей придется смириться с этим и поговорить с людьми, даже если некоторые из них были паразитами.

Положив сигарету поверх пустой банки из-под пепси, она зажала стакан с виски в руках.

– Ну и, где ты живешь?

Девушка долго молчала.

– Уэстон, – ответила она наконец.

Эрика кивнула.

– Сикрест – не настоящее имя. Какое-то странное.

– Разве? Ну, если бы ты знала меня, наверное, сказала бы, что оно уместно.

Эрика продолжала раскачиваться, размышляя, о чем еще спросить. Саша плакал внутри дома, возмущаясь, что ему не разрешают выходить на улицу. Бекки кричала ему, чтобы он замолчал.

– Твоя мать привезла тебя сюда?

Сикрест покачала головой.

– Я обычно беру свой велосипед. Иногда ловлю попутку.

– Твоя мама не возражает, что ты путешествуешь автостопом?

– Она не знает. Она всегда работает.

– Ну и зачем ты проделала весь этот путь сюда?

– В Уэстоне никого нет, – сказала Сикрест, стряхивая пепел в банку. – Это место – город-призрак.

Эрика много раз проходила через Уэстон, но она никогда не останавливалась. У нее не имелось для этого никаких причин. Это был город, мало чем отличающийся от Гранд-Треспасса. Ты моргаешь на секунду дольше, чем нужно, и все отличия исчезают.

Несколько месяцев назад ее отец встречался с женщиной, которая жила в Уэстоне. Перл. Эрика съежилась при одной мысли о ней. Ее пышные волосы, слишком яркий макияж, вонючие духи из магазина «все по доллару», которыми она пользовалась. Однажды она услышала, как Перл говорила ее отцу, что Уэстон – это просто тупик, никуда не годное болото, и она хотела из него сбежать. Чего Перл не понимала, так это того, что Гранд-Треспасс ничем не отличался. Кого волновало, что он был на милю ближе к цивилизации? Миля – это ничто. Казалось, все хотели выбраться, но вряд ли у кого-то получится. Эрика планировала стать исключением.

– Чем занимается твоя мать? – спросила Эрика.

– Продает косметику Эйвон.

Эйвон. Значит, она была одной из тех женщин. Громких, напористых, всегда пытающихся продать тебе то, в чем ты не нуждался.

– Твой отец?

– Продавец.

– У тебя есть братья или сестры?