Текст книги "Чайная роза"
Автор книги: Дженнифер Доннелли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Несколько минут они сидели молча и смотрели на огонь – Фиона в кресле, Джо на полу рядом. В знак примирения девушка погладила его по волосам. Джо прислонился к ее ногам и закрыл глаза.
– Ну что, понравилось тебе в городе? – спросил он.
– Понравилось? Это был лучший день в моей жизни! Настоящий сон. Я еще не все успела переварить. Хочется побыстрее рассказать маме. Это Лондон, мой родной город, и в то же время совсем другой мир. «Харродс», магазины, чай у «Фортнама»… Не успеваешь перевести дух, как происходит что-то еще. Столько сюрпризов!
– Есть еще один, – поднявшись на ноги, сказал Джо.
Фиона следила за тем, как он пересек комнату, подошел к кровати, поднял матрас и достал старую банку из-под какао.
– Наша банка! – воскликнула она, выпрямившись в кресле. – Дай посмотреть! Сколько там сейчас? Вот, держи мой шиллинг!
Джо снова сел на пол, расправил юбку Фионы и высыпал ей на колени содержимое банки. Увидев, что девушка начала торопливо считать монеты, он улыбнулся.
– Ты похожа на жадную белку, перебирающую свои орехи…
– Не мешай, Джо! Двенадцать фунтов двенадцать шиллингов, четыре пенса… двенадцать и пятнадцать… двенадцать и восемнадцать… девятнадцать… – бормотала она. А потом с удивлением подняла глаза.
– Тринадцать фунтов?
– Считай дальше. Это еще не все.
– Тринадцать и шесть… четырнадцать и десять… четырнадцать и пятнадцать… Боже мой! Здесь почти пятнадцать фунтов! – воскликнула она. – Откуда это? Когда ты уехал, у нас было всего двенадцать и шесть!
– Фиона, Питерсон платит мне шестнадцать шиллингов в неделю. Столько же, сколько собственному племяннику, – сказал Джо. – А если мне доверяют доставить что-нибудь в отель или ресторан, я получаю чаевые. Жилье бесплатное. Я немного трачу на еду, бумагу и время от времени на пинту пива. А все остальное идет в банку.
– Джо, это намного больше того, на что мы надеялись… ты скопил так много… может быть, мы сумеем открыть магазин быстрее, чем планировали. – задыхаясь, сказала Фиона. – Ты говорил про год, но с такой скоростью… – затараторила девушка. Мысль о собственном магазине помешала ей заметить, что Джо вынул из внутреннего кармашка брюк кусочек ткани, взял ее левую руку и надел на безымянный палец тонкое золотое колечко.
– Еще один маленький сюрприз. На этот раз последний, – нежно сказал он.
Фиона посмотрела на кольцо и ахнула.
– Это мне? – прошептала она.
– Нет. Твоей маме.
– Ох, Джо! – Она обвила руками его шею и поцеловала. – Боже мой, какое красивое! У меня никогда не было вещи красивее. А что за камень?
– Сапфир. В тон твоим глазам. Помнишь тот синий камень, который мы нашли на реке? Я обещал тебе подарить кое-что получше и сдержал слово. Конечно, оно подержанное, но в один прекрасный день ты получишь новенькое. От лучшего ювелира, с камнем величиной с шиллинг.
– Оно никогда не понравится мне больше, чем это. – Колечко было совсем тоненькое, сапфир крошечный – словом, дешевка. Но при его виде у Фионы захватило дух.
Джо молча взял ее руку и стал изучать кольцо, поворачивая его из стороны в сторону. Спустя минуту он откашлялся.
– Насчет сбережений ты права. Теперь я получаю больше, и они вырастут быстрее. Похоже, мы откроем магазин раньше, чем рассчитывали. Поэтому… – подняв глаза, продолжил он, – я хочу, чтобы мы стали женихом и невестой. Официально.
Фиона широко улыбнулась:
– Официально? Значит, я должна сказать об этом па? Чтобы все было по правилам?
– Да, по правилам, – улыбнувшись ее реакции, ответил Джо. – Конечно, если ты согласна, глупышка.
– И заявить, что у других моих ухажеров нет никаких шансов?
– О да, – подняв глаза к небу, ответил Джо. – Ты разобьешь им сердце.
– Ты все придумал заранее, верно? – спросила Фиона, не в силах оторваться от кольца. – Весь день знал это, а я ни о чем не догадывалась.
Джо кивнул, довольный собой.
– А я еще ничего не решила, – поддразнила его Фиона. Пусть не думает, что полностью одержал над ней верх. – Зачем тебе нужно, чтобы нас считали женихом и невестой?
– Как это зачем?
– Ну… почему?
– Потому что мне тебя жалко. Таким простушкам, как ты, лучшего мужа все равно не найти.
– Нет, Джо.
– Нет?
– Нет. Это потому что…
– Потому что твой отец заплатил мне.
Фиона волей-неволей хихикнула:
– Потому что ты любишь меня. Так и скажи.
Джо фыркнул:
– Кто тебе это сказал?
– Ты сам, забыл? У реки. Ты сказал, что любишь меня. Я слышала.
– Никогда я этого не говорил.
– Говорил. Я знаю, ты меня любишь. Скажи это еще раз, и тогда я, может быть, отвечу «да»…
Джо, сидевший рядом, встал на колени, прижал ее к себе и поцеловал.
Фиона отстранилась.
– Скажи, Джо! – упрямо заявила она. Он снова поцеловал ее. – Скажи…
Еще один поцелуй заставил ее замолчать. За ним последовали третий, четвертый, и наконец Фиона сдалась. Они находились одни в теплой комнате, и это было чудесно. Ей хотелось прикоснуться к Джо и не выпускать его из объятий весь день. А сейчас их никто не видел – ни родители, ни посторонние. Мешать было некому. Фиона дала себе волю, страстно поцеловала его в ответ и начала водить ладонями по плечам и груди Джо, возбуждая его. Руки Джо коснулись ее груди, а потом двинулись к шее. Он стал одну за другой расстегивать пуговицы. Когда с жакетом было покончено, Фиона пристально посмотрела на Джо и спросила:
– Если я сниму лифчик, ты опять отдашь его мне? Как тогда, на реке?
– Ни за что.
Фиона развязала тесемки, и лифчик повис у нее на талии.
– Теперь ты, – сказала она, прикрыв грудь скрещенными руками.
Джо в мгновение ока сбросил сюртук и рубашку. Глядя на него, Фиона чувствовала, как внутри разгоралось знакомое желание. «Можно ли сказать мужчине, что он прекрасен?» – думала она. Потому что Джо действительно был прекрасен. Не красив, а именно прекрасен. От подбородка до сильных плеч и рельефных мышц живота.
– Куда ты смотришь? – смущенно спросил он.
– На тебя. – Фиона прижала ладонь к его груди, ошеломленная тем, что здесь его волосы были темнее, чем на голове. И под мышками тоже. И ниже, под пупком. Вид его обнаженной кожи возбуждал девушку; в животе становилось все теплее. Она поцеловала сначала впадинку у горла, а затем ложбинку в середине его груди. Потом прижалась к его груди ухом и прислушалась к сердцебиению. Когда Фиона поцеловала Джо прямо в сердце, послышался слабый стон, и мужские пальцы стиснули ее талию.
Он снова поцеловал ее в губы, крепко и настойчиво. Потом пришла очередь шеи. Затем Джо отвел в сторону длинные темные кудри Фионы и уткнулся лицом в ее грудь. Девушка закрыла глаза и быстро попросила Небеса, чтобы на этот раз он не остановился. А потом чуть не фыркнула. Вряд ли в такой момент имело смысл обращаться за помощью к Господу. Она знала, чего хочет, прикосновений и поцелуев Джо. Хотела его любви. Когда Джо поднял голову и прервал поцелуй, она тяжело вздохнула.
– Фи, я хочу тебя… хочу любить тебя…
Она кивнула, не в силах дождаться продолжения.
– Я знаю, как это делается… ничего не случится…
Джо подхватил ее с кресла и понес к кровати. Девушка следила за тем, как он повернулся к ней спиной, расстегнул ремень, снял брюки, а за ними и трусы. Когда Джо внезапно повернулся, от страха у нее похолодело под ложечкой. «Боже милостивый, – подумала Фиона. – Какой огромный!»
Джо начал раздевать ее. Он быстро и настойчиво снимал с Фионы юбку, ботинки и чулки. Все это время девушка не могла отвести глаз от предмета, вызывавшего у нее неловкость. Она никогда не видела ничего подобного, не представляла себе, что он может быть таким большим и… э-э… торчащим. Когда Джо снимал с нее трусики, Фиона почувствовала себя как пьяница, из которого выветрился хмель. Желание, которое она испытывала несколько минут назад, исчезло. Остался только страх. Они собирались не целоваться и обниматься, а заниматься любовью, но она имела лишь самое смутное представление о том, что и как нужно делать.
Когда девушка осталась обнаженной, Джо уложил ее на кровать, лег рядом и привлек к себе. При этом упругий предмет прижался к ее бедру. Как ни странно, Джо молчал; ей хотелось, чтобы он сказал что-нибудь. Нервничает ли он? Похоже, нет. Минуту назад ей было очень хорошо; может быть, все вернется, если она немного успокоится.
Джо поцеловал ее в шею, погладил спину, живот, а потом перешел к бедрам. Мужская рука очутилась между ее ногами, пальцы бережно растянули влагалище… а потом там появилось что-то еще, начало рваться внутрь, и ее тело напряглось.
– Фи, что-то не так?
Фиона молча смотрела куда-то в сторону.
– В чем дело? Ты не хочешь? Ладно, мы вовсе не обязаны…
– Нет, я… я хочу подумать… просто…
– Что, милая?
– Ну… Джо! – выпалила она, показав пальцем на предмет, вызвавший ее страх. – Он такой огромный! Черт побери, куда его вставлять?
Джо посмотрел на себя и прыснул со смеху. Потом лег на спину и хохотал до тех пор, пока на глазах не проступили слезы.
– Проклятие, что в этом смешного? – сев, спросила Фиона.
Джо отдышался и ответил:
– Я не знаю, куда его вставлять. Надеялся, что ты знаешь.
– Понятия не имею. – Фиона рассмеялась и тут же успокоилась. Когда смех утих, Джо обнял девушку и снова сказал, что она не обязана делать то, чего не хочет; они могут сейчас же остановиться, одеться, и все будет в порядке. Но она ответила, что действительно хочет этого. Тогда Джо поцеловал ее в губы и сказал «слава богу». Он очень хочет ее, а чему быть, того не миновать.
После нескольких неудачных попыток у них наконец получилось. На секунду Фиона почувствовала острую боль, но Джо поцеловал ее и сказал, что все правильно. Девушка успокоилась, а потом боль прошла, и он оказался внутри нее. Обладать им оказалось приятно. Фиона чувствовала, как Джо двигался в ней, шептал ее имя, и вновь ощущала желание. Но не прошло и нескольких секунд, как все кончилось. Джо застонал, отстранился от нее, лег на спину и закрыл глаза; его грудь ходила ходуном. С ним что-то произошло; на ее животе осталась какая-то горячая жидкость. Что-то должно было случиться и с ней самой, но что именно?
– Все было так? – прошептала Фиона.
Джо открыл глаза, повернулся лицом к ней и улыбнулся.
– Еще лучше, чем так. Я едва успел уйти. Плохо соображал.
Фиона улыбнулась, радуясь тому, что он остался доволен. Когда он справится с дыханием, то, может быть, снова поцелует ее. Она была возбуждена и не находила себе места. Через минуту Джо встал с кровати, порылся в кармане брюк, вынул носовой платок, вытер лужицу на ее животе, затем сложил платок и прижал к ее влагалищу.
– Совсем чуть-чуть, – сказал он, осмотрев ткань.
– Чуть-чуть чего?
– Крови.
– Крови? О боже, Джо!
– Фи, в этом нет ничего особенного. Так в первый раз бывает со всеми девушками, – авторитетно заявил он.
– Серьезно? Откуда ты знаешь?
– Слышал от приятелей. Здешние парни в этом собаку съели. – Джо подмигнул ей и снова залез в кровать. – За время работы в Ковент-Гардене меня научили не только капустой торговать.
Он снова обнял Фиону, поцеловал ее губы, уши, шею и соски, напоминавшие розовые бутоны. Когда они стали твердыми и горячими, он спустился ниже.
Фиона порывисто села и прикрыла лоно.
– Джо, не надо… – прошептала она.
Он бережно отодвинул ее руки и поцеловал ладони.
– Не бойся, Фи. Это будет приятно.
Девушка пыталась освободить руки, но тщетно. Он сделал именно то, чего боялась Фиона: сначала поцеловал влагалище, а потом лизнул его. Его язык изучал ее, дразнил и учил, для чего создана эта часть ее тела. Постепенно возражения девушки сменились слабыми стонами. Фиона рухнула навзничь, не в силах справиться с собственными ощущениями; ее тело сотрясала сладостная дрожь, исходившая откуда-то изнутри. А потом случилось что-то невероятное: она крепко стискивала руки Джо, шептала его имя, выгибалась дугой, подавалась ему навстречу, пока пылавшее внутри пламя не достигло предела. Затем произошел взрыв, и девушку накрыла теплая волна наслаждения, которого она еще никогда не испытывала.
Она лежала с закрытыми глазами и не могла отдышаться. Губы Джо коснулись ее живота, груди, шеи и устремились к губам. Джо оперся на локоть и целовал возлюбленную до тех пор, пока Фиона не открыла глаза и не улыбнулась ему.
– Я люблю тебя, Фи, – нежно сказал он. – Всегда любил и всегда буду.
– Я тоже люблю тебя, Джо, – пробормотала Фиона. – Всегда…
Девушка закрыла глаза. Так вот в чем дело… Теперь она знает. Ничего странного, что все так к этому стремятся… Как хорошо… Как тепло… Только очень хочется спать.
Джо отвел в сторону волосы, падавшие на ее лицо.
– Милая, поспи пять минут. А потом начнем собираться. Я сказал твоему отцу, что привезу тебя к восьми. Уже пора.
– Угу… – пробормотала Фиона и уткнулась лицом в подушку. Она слышала, как Джо встал, разобрал их одежду, снова сел на кровать и натянул носки. Потом начал наводить порядок, расхаживая взад и вперед, и вдруг застыл на месте. Так продолжалось несколько секунд; затем он метнулся к окну, выглянул на улицу и воскликнул:
– О боже! Фиона, вставай! Быстрее! Это Гарри, мой сосед!
Фиона с трудом села и заморгала. С улицы доносился смех и голоса – мужской и женский.
– Я думала, он ушел на весь день…
– День уже прошел. – Джо помог ей подняться. – Бери свои вещи и иди в уборную, – велел он, сунув ей одежду. – Оденешься там. Он ничего не узнает. Решит, что тебе захотелось по-маленькому.
Голая Фиона шатаясь побрела к ванной, но на пороге остановилась.
– Джо! Мой лифчик… его здесь нет…
Джо, лихорадочно застилавший кровать, перерыл постельное белье, но ничего не нашел. Он поднял матрас; лифчика не было и там. Тогда он побежал к креслу; злополучная деталь женского туалета лежала на полу. Джо поднял ее, сунул Фионе, и тут внизу открылась дверь. Фиона схватила лифчик, а Джо пулей помчался к кровати. Когда Гарри и Милли вошли в комнату, дверь в туалет была закрыта, а Джо сидел перед печью и читал газету.
– Привет, старик! – воскликнул Гарри.
– Здравствуй, Джо, – тепло улыбнувшись, сказала Милли.
– Не ожидал встретить тебя, – продолжил Гарри. – Думал, ты гуляешь по городу с какой-нибудь подружкой.
– С кем? – быстро прервала его Милли.
– С подружкой, – повторил Гарри. Милли молча уставилась на кузена. Гарри, решивший, что его не расслышали или не поняли, добавил: – С сеньоритой. С мадемуазелью. С девушкой.
– Я поняла. – Милли смерила его испепеляющим взглядом. Ее любезность тут же исчезла. – Гарри, ты говорил про друга. Говорил, что Джо пошел гулять с другом.
Наступило неловкое молчание. Гарри переминался с ноги на ногу. Джо притворился поглощенным чтением.
– Ну да, – пожал плечами Гарри. – Так и было.
– Но ты говорил…
– Какая разница? – Гарри улыбался, но его тон и выражение лица были кислыми.
Милли взяла себя в руки. Грозный тон и мрачное выражение лица тут же исчезли, и она снова улыбнулась.
– Ну что ж, – весело сказала она и потерла руки. – Вечер выдался прохладный. Лично я выпила бы чаю. Кто со мной?
– Я, – сказал Гарри. Джо отказался: в выпитой им жидкости можно было бы утопить корабль.
– Серьезно? – спросила Милли, по-хозяйски взявшаяся за чайник. – Это какие же дела требуют такого количества чая?
Джо рассказал Милли и Гарри, как провел день. Ни Милли, ни Джо, ни Гарри не слышали, как открылась дверь ванной; никто из них не догадывался, что Фиона стоит на пороге. Она закончила одеваться и, сцепив зубы, следила за тем, как Милли болтала с Джо. Эта наглая сучка Милли Питерсон не знает, когда нужно остановиться. Что ж, придется ее проучить. Но только без сцен, без ссор, безо всего, что сможет причинить вред Джо. Есть другие способы. Девушка отцепила свою брошь от лацкана жакета и опустила ее в карман юбки.
Когда Джо закончил рассказ о своих приключениях, Милли спросила:
– А какая счастливица имела честь сопровождать тебя?
– Я, – сказала Фиона.
Гарри вскочил на ноги.
– Ну я же говорил! – воскликнул он. – Прошу прощения за свои ужасные манеры. Я не знал, что вы здесь. Джо ничего нам не сказал. Но мы сами не дали ему такой возможности, правда? Позвольте представиться: Гарри Итон. Очень рад познакомиться. Пожалуйста, садитесь в кресло. Это моя кузина, Милли Питерсон.
– Я тоже рада знакомству с вами, Гарри Итон. Меня зовут Фиона Финнеган. А с Милли мы уже знакомы.
– Неужели? Это просто замечательно! – воскликнул Гарри. Он повернулся к Милли и застыл на месте. Кузина улыбалась, но в глазах стоял лютый гнев, который мог заставить побледнеть кого угодно.
– Очень приятно, – сказала Милли.
– Садитесь и выпейте с нами чаю.
– Спасибо, но не могу, – отказалась Фиона. – Нам с Джо пора возвращаться в Уайтчепл. Нас уже ждут.
Гарри и Милли продолжили беседу, а Джо взял куртку и кепку. Милли смотрела на Фиону и молчала. Когда Джо собрался, молодые люди попрощались и пошли к двери. На пороге Фиона обернулась и воскликнула:
– Ох, нет! Моя брошка! Я ее потеряла!
– Она была на тебе, когда мы пришли сюда? – спросил Джо.
– Уверена, что да. Она должна быть где-то здесь.
– Где вы сидели? – спросил Гарри. – Наверное, она там.
Но Милли и глазом не моргнула.
– Какая брошка? – выгнув бровь, спросила она. – С рубином? С изумрудом?
– Медная, – ответила Фиона.
Когда Гарри опустился на четвереньки, а Джо отправился искать в ванной, Фиона, видевшая, что Милли следит за ней, подошла к кровати Джо, откинула подушку и сказала:
– Нашла!
Она улыбнулась, прицепила брошь к лацкану и пошла к двери. Когда Фиона шла мимо печки, Милли ядовито промолвила:
– Странно, как она туда попала…
Фиона подмигнула ей:
– Ничего странного.
Гарри, отряхивавший коленки, и вышедший из ванной Джо пропустили этот обмен репликами.
– Где она была? – спросил Джо.
– Просто завалилась за… Черт возьми, который час? – воскликнула Фиона и посмотрела на настольные часы. – Джо, нам пора. Отец убьет нас.
Выйдя наружу, Джо хлопнул Фиону по спине и сказал:
– Фи, я горжусь тобой. Ты была вежлива с Милли и не поссорилась с ней. Вела себя как леди.
«Скорее как портовая шлюха», – подумала Фиона и любезно улыбнулась.
– Надеюсь, ты сама это понимаешь. Теперь Милли будет знать тебе цену.
«Да уж», – подумала про себя Фиона.
Выйдя на главную улицу, они услышали топот копыт. Джо схватил девушку за руку.
– Бежим! Это омнибус! Если мы успеем на него, то приедем в Уайтчепл к восьми и твой отец не спустит с меня шкуру.
– Нет, он спустит шкуру с меня, когда узнает, что я обручилась с каким-то обормотом.
– Неправда. Он будет гордиться тобой, Фи. Ты совершила хорошую сделку. – Увидев, что омнибус подъезжает к остановке, Джо прибавил шагу.
– Какую сделку? – спросила запыхавшаяся Фиона.
Джо улыбнулся ей:
– Хорошую… продала одну вишенку за то, чтобы потом всю жизнь есть яблоки и апельсины.
Фиона густо покраснела. Кучер щелкнул поводьями, и в этот момент они добежали до омнибуса. Джо подсадил девушку и сам прыгнул следом. Смеясь и пытаясь отдышаться, они затопали по проходу.
Какая-то чопорная матрона удостоила их неодобрительным взглядом, но они не обратили на это внимания, заняли свои места, и лошади повезли омнибус на восток, к реке и Уайтчеплу.
Милли Питерсон бежала по лестнице, преследуемая своей горничной, неказистой Оливией. Она ворвалась в спальню, схватила стоявший на туалетном столике флакон с духами и швырнула его в стену. Флакон разбился вдребезги, и в комнате запахло сиренью.
– Ох, мисс! – расстроилась Оливия.
– Ну и что? – рявкнула на нее Милли. – Помоги мне снять ботинки! – Она села на кровать. Оливия взяла крючок для расстегивания пуговиц и опустилась на колени. – Я знала это, Оливия. Как только я вошла в квартиру и увидела, что там чисто, то тут же поняла, что она приходила к нему. И оказалась права! Гарри пригласил меня на ленч – как всегда, в Ричмонд. Сказал: «Мы поедем на поезде. Я обожаю природу». Подлый сводник!
– Мисс, это вполне приличное приглашение, – сняв один ботинок, сказала Оливия.
– Неправда! Он просто хотел убрать меня из квартиры, чтобы Джо мог остаться там наедине со своей маленькой потаскушкой!
– Мисс, но если вы ездили в Ричмонд, то как узнали, что она была в квартире?
– Перед уходом Гарри повернулся ко мне спиной, и я оставила на каминной полке свою сумочку. После ленча я сказала ему, что забыла ее, и притворилась расстроенной. Мы вернулись в ресторан. Когда ее там не оказалось, Гарри подумал, что я оставила ее в поезде или на квартире. Мы навели справки на вокзале. Конечно, сумочку никто не вернул, и он предложил поехать к нему. А когда мы туда приехали… – глаза Милли сузились, – там оказалась она. Оливия, они занимались любовью.
– Не может быть! – широко раскрыв глаза, воскликнула горничная.
– Занимались. Я в этом уверена. – Милли чихнула и состроила гримасу. – О господи, какой сильный запах… Уберись здесь, ладно? И открой окно. Задохнуться можно…
Оливия бросила на хозяйку красноречивый взгляд.
Милли рухнула на кровать и застонала от злости. После ухода Джо и Фионы она сидела молча, смотрела на кровать Джо и представляла их в объятиях друг друга. Теперь в ней снова проснулся гнев.
– Оливия, я не понимаю, что он в ней нашел. Честное слово.
– Мисс, наверное, вы посылали ему не те знаки.
– Я посылала ему все знаки, которые приходили мне в голову. Не заметить их мог только слепой.
– Если хотите знать мое мнение, – ответила Оливия, подбирая куски стекла, – то дело вовсе не в его слепоте.
Милли порывисто села:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ну… он же работает у вашего отца, верно?
– И что из этого?
– Это неправильно, мисс, правда? Нехорошо ухаживать за дочерью своего работодателя. Попробуйте посмотреть на это с другой стороны. Наверное, он думает, что ваш отец рассердится. Что на вашу руку может претендовать кто-то получше.
Милли посмотрела на Оливию с удивлением. Горничная была права. Конечно, дело не в том, что она, Милли, безразлична Джо. Просто он думает, что недостаточно хорош для нее! Наследница богатого отца может выбрать себе в мужья кого угодно; зачем ей нужен какой-то нищий разносчик? Теперь все ясно. Джо восхищается ее отцом, смотрит на него снизу вверх и считает, что знаки внимания к его дочери примут за неуважение к хозяину. Боже, какая же она дура!
– Оливия, ты умница! Так оно и есть! – Милли села за туалетный столик. Если так, то ей понадобится время и благоприятная возможность. Джо считает ее недотрогой? Ладно, она покажет ему, что это не так. Еще как покажет! Чувства у мужчин сильные. С ними просто невозможно справиться. Именно это сказала ей тетя, когда у Милли начались месячные. – Оливия, я стану более дерзкой, – сказала девушка, глядя на себя в зеркало. – Покажу, что готова отдаться ему. Стоит только попросить. – Она закусила губу. – Ах, если бы я смогла остаться с ним наедине, без отца и Гарри!
– Может быть, вам подойдет день Гая Фокса?
Каждую осень отец Милли устраивал для своих служащих и покупателей грандиозный праздник в честь раскрытия «порохового заговора»[15]. До пятого ноября оставалось всего полтора месяца. Как обычно, в этот вечер будет огромный костер, куча еды и реки пива. Джо просто не сможет не прийти на праздник. А там она сумеет увести его в темноту, подальше от собравшейся у костра беспечной толпы, и остаться с ним наедине. Спросит, не хочет ли он посмотреть дом или что-нибудь в этом роде. К тому времени он как следует выпьет и перестанет сдерживаться. Некоторых мужчин нужно подтолкнуть; вот она его и подтолкнет.
Все, кто работал у Томми Питерсона, с нетерпением ждали пятого ноября. В этот вечер хозяин раздавал им премии. В большинстве компаний это делали на Рождество, но тогда торговля шла слишком бойко, и у Томми не было ни одной свободной минуты. Кроме того, в этот вечер он повышал сотрудников в должности. Джо тоже должны были повысить несмотря на то, что он работал в фирме совсем недавно. Милли знала об этом, потому что как-то во время ужина успела побеседовать с отцом. Он то и дело говорил о таланте и честолюбии Джо. Благодаря этому молодому человеку торговля в Ковент-Гардене процветала. Милли догадывалась, что отец видит в Джо самого себя. Сказать то же самое о Гарри было нельзя; бедняга проработал у дяди уже три месяца, но ничему не научился. Она знала, что у кузена не лежит к этому душа; мало-помалу это становилось ясно и Томми. Он имел на Гарри большие виды, однако теперь все его надежды были связаны с Джо. Милли не обсуждала эту тему с отцом, но знала, что когда в один прекрасный день Джо посватается за нее, Томми будет доволен. Джо предстояло стать тем самым сыном, о котором всегда мечтал ее отец.
– Оливия, мое выходное платье уже прислали?
– Да, мисс, оно у вас в шкафу. Как всегда, очень красивое.
Милли попросила принести его и внимательно осмотрела. Длинное платье с рукавами фонариком, сшитое из голубой тафты, было миленьким, но недостаточно нарядным. Ей требовалось что-то ослепительное. Она не пойдет к портнихе, а купит наряд в Найтсбридже. Конечно, это обойдется недешево, но если повезет, к моменту поступления счета отец узнает, что она обручилась, обрадуется и не будет ее ругать.
– Ты уже убрала осколки? Тогда ступай вниз и скажи Харрису, что завтра утром мне понадобится карета. Я поеду по магазинам.
– По магазинам? Зачем, мисс?
– Ну, во-первых, мне нужен новый флакон духов, – ответила Милли. – А во-вторых, платье. Совершенно особенное.
– Еще одно платье? Для какого случая, мисс?
– Если повезет, Оливия, то для моего обручения.
Глава девятая
Стоя у окна гостиной, Фиона слышала шорох палых листьев, которые гнал по улице сильный ветер. Она быстро задернула шторы, вздрогнув при мысли об одиноком прохожем, который шел в темноте по своим делам.
Теперь у Уайтчеплского Убийцы было новое имя. Этот человек написал письмо в полицию, в котором похвалялся учиненной им резней. Его послание было опубликовано во всех газетах. Убийца объяснил, что собрал для этого кровь одной из жертв, но она засохла во флаконе, поэтому пришлось писать красными чернилами. Письмо заканчивалось словами: «Искренне ваш Джек-потрошитель»[16].
«Проклятый призрак», – думала Фиона. Ей больше не разрешали после наступления темноты сидеть на крыльце с подругами или одной ходить к реке. Теперь все вечера девушка проводила дома, а ей это ни капельки не нравилось. Она встала на колени рядом с диванчиком и достала коробку из-под сигар. В коробке лежали несколько листков бумаги и два конверта, предназначенные для писем Джо и дяде Майклу. Она вернулась на кухню. В камине горел огонь; там собралась вся семья, кроме отца, который был на работе.
Каррен, мастер пристани Оливера, попросил его заменить ночного сторожа, заболевшего гриппом. Фионе хотелось, чтобы отец сидел на своем привычном месте у камина, но она утешала себя мыслью, что увидит его утром. Услышит, как он придет. Фионе нравились его посвистывание и стук каблуков по мостовой. Эти звуки вселяли в нее спокойствие и уверенность в собственной безопасности.
Она достала из буфета ручку, чернила и села за стол. Мать дремала в кресле-качалке. Чарли сидел в отцовском кресле и читал книгу об Америке, взятую у мистера Долана, жившего по соседству. Обычно он проводил вечера с приятелями, но в отсутствие отца и дяди Родди оставался дома, чтобы составить компанию матери и удостовериться, что Джек не пролез в дымоход и не убил их всех. Сими играл со своими солдатиками, а Эйлин лежала в корзине.
Фиона на мгновение задумалась. Что написать Джо? Новостей практически не было. С тех пор как они виделись в последний раз, на Монтегью-стрит ничего не случилось. Самой громкой новостью было их обручение. Она с улыбкой вспомнила тот вечер. Глаза у матери были на мокром месте. Она радовалась тому, что мужем ее дочери станет хороший работящий парень, что желание Фионы сбылось и она выходит за друга своего детства. Кейт сказала, что каждая мать может о таком только мечтать. Если все ее дети найдут себе такую же хорошую пару, она будет счастлива.
Однако отец повел себя по-другому. Когда Фиона влетела в дом, показала кольцо и похвасталась новостью, Падди нахохлился в кресле и промолчал. После ухода Джо он сказал, что выходить замуж в семнадцать лет слишком рано. Он надеется, что Джо и Фиона не станут торопиться со свадьбой, потому что, по его разумению, обзаводиться семьей девушке следует минимум в девятнадцать. Мать прижала палец к губам, показывая Фионе, что спорить не следует. Позже, когда отец пошел в пивную, она убедила дочь, что Падди просто еще не готов расстаться со своей девочкой.
– Дай ему привыкнуть к этой мысли, – сказала она. И Фиона впервые в жизни послушалась материнского совета. Она не стала спорить, зная, что в этом случае минимальный возраст составит лет тридцать. На следующий день отец пригласил Джо выпить по кружке пива. Фиона не знала, что случилось, но домой Падди вернулся в приподнятом настроении. Через день возраст для вступления в брак снизился с девятнадцати до восемнадцати.
«Может, так и надо обращаться с мужчинами? – думала Фиона. – Кивать, соглашаться, поддакивать, говорить только то, что им хочется слышать, а самим делать свое дело?» Именно так ее мать вела себя с отцом. Девушка взяла ручку и стала писать Джо, что отец передумал.
– Фи, кому ты пишешь? – спросил Чарли.
– Сначала Джо, а потом дяде Майклу.
– Когда закончишь письмо в Америку, дашь мне написать несколько строчек, ладно?
– Угу, – ответила она, склонившись над бумагой и стараясь не насажать клякс.
– Ах, если бы твои дядя и тетя жили здесь… – вздохнула Кейт. – Особенно сейчас, когда роды не за горами. Мальчик будет твоим кузеном. А девочка – кузиной. Брат твоего отца – хороший человек. Когда-то он был изрядным повесой, но сейчас наверняка остепенился…
Ее слова прервал громкий стук в дверь.
– Черт побери! – вскочив, воскликнул Чарли.
– Миссис! Миссис! – кричал какой-то мужчина. – Откройте!
– Мама, оставайся на месте, – сказал Чарли и вышел в коридор. Через несколько секунд он вернулся на кухню в сопровождении полицейского.
– Миссис Финнеган? – с трудом переводя дух, спросил тот. – Констебль Коллинз.
– Да? – Кейт поднялась на ноги.
– Мэм, пойдемте скорее… там ваш муж…
– О боже! Что с ним?
– Несчастный случай на пристани. Его отвезли в больницу. Вы можете пойти со мной?
– Что случилось? – крикнула Фиона. Ручка покатилась по столу и забрызгала письмо чернилами. На странице расплылась уродливая клякса.
– Он упал, мисс. В открытый люк… – сказал констебль.
Фиона посмотрела ему в глаза, ожидая продолжения. Пристань Оливера была высоким зданием в шесть этажей. «Господи, пусть это будет первый этаж!» – взмолилась девушка.
Бобби[17] отвернулся.
– С пятого этажа.
– Нет! – вскрикнула Кейт, закрыла лицо руками и потеряла сознание. Фиона успела подбежать к матери и подхватить ее.
Полисмен посмотрел на Чарли:
