Текст книги "Ожог за ожог (ЛП)"
Автор книги: Дженни Хан
Соавторы: Вивиан Шиван
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
– Только не вмешивай в это меня! – начиная расхаживать, негодует Кэт. – Это твоя месть, не моя.
– Да ладно. Не делай вид, что ты от этого ничего не выигрываешь. Тебе нравится Алекс, он тусовался с моей сестрой, а теперь снова свободен. Поздравляю.
Кэт пристально смотрит на Лилию.
– Называй вещи своими именами, Лил. Твоя младшая сестренка пользовалась им после меня.
Я встаю между ними.
– Эй, о чем это вы? – Алекс и Кэт? Они встречались? – Почему мне никто ничего не сказал? – Я качаю головой. – Это все неправильно. У нас не должно быть секретов друг от друга!
– Ты права, Мэри. – Лилия так резко разворачивается к Кэт, что ее волосы перелетают с одного плеча на другое. – Кэт, кем вы там с Алексом были? Парнем и девушкой, которые каждый вечер пишут друг другу «Я тебя люблю»? Или просто ошибкой на одну ночь?
У Кэт вспыхивают глаза. Но не успевает она ответить, как дверь в бассейн с глухим стуком закрывается и раздается чей-то громкий голос:
– Эй? Кто здесь?
Я ахаю. Как и Лилия.
Кэт наклоняется и тушит сигарету о пол, а потом кивает нам в сторону двери. Мы втроем бежим и открываем ее. За дверью оказывается маленькая электрощитовая. Мы втискиваемся внутрь, и Кэт закрывает дверцу, оставляя лишь маленькую щель, чтобы видеть происходящее снаружи.
– Кто это? – шепчет Лилия, но Кэт поднимает палец. Мне кажется, мы все задерживаем дыхание.
В полоске света нам виден один из строителей, который осматривается по сторонам. Большой парень в грязных джинсах, рабочих ботинках, желтой каске и со связкой побрякивающих ключей в руке.
– Эй! Кто здесь? – повторяет он, а потом начинает принюхиваться.
Сигаретный дым.
Кэт рядом со мной закрывает глаза.
Мы совершенно неподвижно наблюдаем за тем, как рабочий, подозрительно оглядываясь по сторонам, обходит бассейн. Он подходит к электрощитовой и закрывает дверь, оставляя нас в темноте.
Через секунду мои глаза привыкают к отсутствию света, и я потихоньку начинаю различать Лилию, которая стоит рядом. Кажется, она вот-вот упадет в обморок. У нее закрыты глаза и сильно трясутся руки. Кэт тоже это замечает и успокаивающе сжимает ее ладонь. Но Лилия так и не открывает глаза.
Несколько минут ничего не происходит, а потом мы слышим, как хлопает входная дверь. Мы выжидаем еще пару секунд, после чего покидаем свое укромное местечко.
– Черт, – выдыхает Кэт, – чуть не попались.
Но Лилия не выглядит расслабленной. Она по-прежнему дрожит.
– Тебе не стоило здесь курить, Кэт.
– Да ладно, – отмахивается та, – нас же не поймали. К тому же это не я кричала.
– Вот об этом я и говорила, – ощетинившись, парирует Лилия.
Я понимаю, что они вот-вот снова начнут ругаться. Нельзя допустить, чтобы все расстроилось еще до того, как я доберусь до Рива и смогу ему отомстить. Но если для Лилии это тяжело, то для меня будет еще хуже. Мне просто придется напоминать себе о том, что Рив этого заслуживает. Он заслуживает всего, что его ждет, и даже больше.
– Девочки, прекратите, – твердым, четким голосом говорю я.
Они обе удивленно смотрят на меня.
И тогда я продолжаю:
– Я верю в то, что мы пытаемся сделать. Просто зная, что Рив получит свое сполна, я чувствую умиротворение, которого не испытывала многие годы. – Быстро делаю вдох на случай, если Лилия и Кэт захотят меня прервать, но они этого не делают. На самом деле, они внимательно слушают. – Я знаю, что у вас двоих запутанная история и в прошлом было много всего. Но сейчас это не имеет значения. Мы все здесь потому, что нам кто-то причинил боль. – Я поворачиваюсь к Лилии. – Если бы у меня была сестра и кто-то ею воспользовался, я бы хотела отомстить ему в десятикратном размере. И в этом нет ничего плохого. Думаю, именно это и значит быть хорошей старшей сестрой. И сейчас ты защищаешь свою сестру. Мне… мне бы очень хотелось, чтобы кто-то сделал подобное для меня.
У Лилии начинает дрожать подбородок.
– Именно этого я и хочу. Защитить Надю.
Кэт цокает.
– О чем ты говоришь? Ты хорошая старшая сестра, Лил. И всегда такой была.
Лилия достает из сумки гигиеническую помаду и наносит ее на губы.
– Давайте пройдемся по завтрашнему плану на футбольный матч. Нам нужно многое предусмотреть.
И мы быстро снова переходим к делу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
КЭТ
Сегодня пятница, только что пробило семь. Изначально мы планировали приобрести в автомагазине запчасть для мотоцикла Рики, но тот уже был закрыт, поэтому теперь мы просто катаемся по городу. Я, Рики и Джо. Рики и Джо – парни, с которыми я познакомилась через своего брата, Пэта. Они оба учились на год старше меня. И сейчас Джо еще не выпустился, потому что прогуливает уроки, а Рики ходит в общественный колледж. Лилия, вероятно, сочла бы их неудачниками, но они хорошие ребята.
Я сижу впереди, а Рики дремлет на заднем сиденье.
– Куда мы едем? – спрашиваю я у Джо.
– А куда мы обычно ездим? – с полуприкрытыми глазами отвечает он. – Никуда.
– Вот почему этим летом она перестала с нами тусить, – сонно ворчит Рики.
– Заткнись. Это неправда. – Но так оно и было. Большую часть времени я проводила с Алексом. Повернувшись, бью Рики по плечу. – Просыпайся! Ну же. Сегодня вечер пятницы. Давайте чем-нибудь займемся.
– Ты какая-то взвинченная, Кэт, – отзывается Джо. – Тебе стоит расслабиться.
Я взвинченная, потому что скоро начинается футбольный матч. Я наклоняюсь вперед и стучу по приборной доске.
– Эй, у меня идея. Почему бы нам не заехать в школу? Сегодня будет матч. Посмеемся над народом.
Джо смотрит на меня как на сумасшедшую.
А Рики садится прямо и говорит:
– Футбольный матч? Да ни за что.
– Поехали, ребята, – уговариваю я. – Что нам еще делать? Кататься всю ночь по городу? – Я открываю сумочку и достаю пакетик травки, которую стащила у брата. – Вы курите. А я веду машину.
И от этого предложения они, конечно же, не могут отказаться.
* * *
Через полчаса мы стоим под трибунами возле конечной зоны. Игра вот-вот начнется. Лилия разминается на боковой линии, делая махи руками и ногами. Мы встречаемся взглядами, и она успевает кивнуть перед тем, как приступить к растяжке. Это означает, что все готово. Отлично. Признаться, я переживала после нашего вчерашнего разговора в бассейне. Не нужно больше на нее давить. Потому что, если Лилия решит уйти, я никак не смогу ее остановить. Даже если стану рассказывать всем в школе о том, что она сделала с Алексом, никто ее не осудит, тем более после того, как узнают о причинах. Сложно признаться, но она нужна мне больше, чем я ей. Если бы не Мэри, мы бы вчера вконец разругались. И к чему бы это привело?
Забрав у Джо сигарету, я делаю затяжку и в этот миг замечаю на трибунах Мэри. Она возбужденно машет мне рукой. Я отвожу взгляд, но прежде замечаю, как ее лицо искажается от боли.
Мне становится не по себе. Она сидит там одна. Но я ведь не могу ее позвать к нам с Джо и Рики. Они станут задавать вопросы, захотят узнать, кто она такая. А Мэри при виде косяка, скорее всего, упадет в обморок. Пусть лучше все остается так, как есть.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
МЭРИ
Черт!
Я отвожу взгляд и сползаю ниже по сиденью. Глупо было махать Кэт, когда вокруг столько людей. И это называется не привлекать к себе внимание. К тому же помахать кому-то и не получить ответ – ужасно неловко. Надеюсь, никто этого не заметил.
Думаю, когда все закончится, мы с Кэт можем стать подругами. А вот по поводу Лилии не уверена. Нет, я надеюсь, что мы будем иногда болтать. Но она такая популярная. Ей не нужна еще одна подруга. Наверное, самое большее, на что я могу рассчитывать, – это что на людях мы перестанем притворяться незнакомками.
Расположившийся внизу, перед трибунами, оркестр острова Джар начинает исполнять какую-то боевую песню. Я сижу на самом верхнем ряду, поэтому мне его не видно. Лишь края сверкающих медных духовых инструментов, которые движутся в унисон из стороны в сторону, и торчащие из шляп белые перья.
Все вокруг подпевают. Машут руками, словно чайки – крыльями, и громко топают ногами по трибунам.
Но я слов не знаю.
Лилия и Ренни в своей чирлидерской форме стоят на футбольном поле. У Ренни в руках рупор с большой буквой «К» сбоку, наверное, потому что она капитан. Остальные девочки из группы поддержки выстроились в идеальную шеренгу, мыски их кед едва касаются белой боковой линии, выведенной мелом. Лилия, Ренни и Эшлин расхаживают вдоль строя и тщательно осматривают каждую чирлидершу: поправляют белые атласные ленты, которыми повязан хвосты, разглаживают кофты, по необходимости наносят на губы блеск. Дойдя до конца линии, Ренни и Лилия какое-то время совещаются. После чего Лилия бегом приносит Ренни пушистые белые помпоны, и они вместе с остальными девочками начинают ими трясти, пытаясь раскачать людей на трибунах.
Я наблюдаю за тем, как Лилия и Ренни исполняют свой короткий танец, улыбаясь и смеясь друг другу в лицо. Все больше и больше я начинаю понимать, насколько для Лилии это должно быть тяжело – вести себя с Ренни как подруга и при этом помогать Кэт нанести ей удар в спину. Откровенно говоря, все, кому мы собираемся отомстить, являются друзьями Лилии.
На стадион выходит футбольная команда противников и направляется на противоположную сторону поля. У них своя группа поддержки и оркестр, но нет и половины болельщиков, которые есть у нашей команды. Наверное, из-за того, что сюда им пришлось добираться на пароме. Для них это препятствие, а для нас – удача. Видимо, не зря существует такое понятие, как преимущество игры на своем поле.
Наш оркестр начинает исполнять другую мелодию. Чирлидерши выстраиваются в две длинные линии по краям от двери в раздевалку. Затем Лилия и Ренни на всю конечную зону растягивают рулон оберточной бумаги, на которой яркими округлыми буквами выведено: «В бой, «Чайки», в бой!»
Несколько секунд спустя распахиваются двери, и оттуда со шлемами в руках вылетает команда футболистов. Во главе нее широкими шагами скачет Рив, а за ним уже все остальные. И он же первый с треском прорывается через бумагу.
Под глазами у Рива нарисованы черные полосы, а мокрые волосы зачесаны назад. Наши болельщики вскакивают со своих мест и начинают орать. Он ухмыляется и показывает пальцем на трибуны, словно выделяет в толпе знакомого ему человека. Например, маму или папу, которым посвящает игру. Только Рив делает это вдоль всей трибуны, указывая на каждого. А те орут так, будто он выделил именно их.
Обожаемый всеми Рив Табатски.
* * *
В тот день шел сильный дождь. Возвращение на остров Джар выдалось тяжелым, паром качало из стороны в сторону. Когда мы причалили, оказалось, что отец Рива за ним не приехал. На самом деле, он никогда его не забирал, но я подумала, что в этот раз из-за дождя сделает исключение.
Я сразу заметила мамину машину в том месте, где она всегда останавливалась. Я застенчиво поинтересовалась у Рива, не хочет ли он, чтобы мы его подвезли, но тот отказался. Он собирался ждать, пока не прекратится дождь. Направляясь к машине, я то и дело оглядывалась через плечо. Рив пытался укрыться под навесом туристического киоска, но его рюкзак с учебниками все равно намокал. Как и плечи. А после грянул гром, такой сильный, что эхом отозвался у меня в груди. Добравшись до машины, я спросила у мамы, не можем ли мы подвезти домой Рива. И она согласилась.
Когда мы притормозили возле него, он поглядел на нас с благодарностью, а потом забрался на заднее сиденье.
– Вы уверены, что вас это не затруднит?
– Ни капельки, Рив. Я рада, что у меня наконец появился возможность с тобой познакомиться.
Я не смела повернуться и посмотреть на Рива – боялась, что он подумает, будто я рассказала маме и папе о своем прозвище и о том, как плохо он ко мне относится. Но я ничего подобного им не говорила. Только хорошее.
– Как насчет того, чтобы заехать в «Скупс» и поесть мороженое? – предложила мама.
Я набралась мужества и, развернувшись, посмотрела на Рива.
– Тебе сразу нужно ехать домой?
Рив покачал головой, но прошептал:
– У меня нет денег.
– Ничего страшного, – улыбнувшись, прошептала я в ответ, потому что мама все равно не позволила бы ему заплатить.
Мама взяла свое любимое шоколадное мороженое с шоколадной крошкой, Рив выбрал «лосиные следы»[10] в вафельном рожке. А я обычно брала шарик шоколадного с мятой и шарик карамельного с арахисом, но в этот раз решила попробовать «радужный шербет», потому что, как гласил информационный стенд, в нем было меньше калорий.
Когда мы высадили Рива, он, несмотря на проливной дождь, не побежал сразу домой. А подошел к моему окну и, поблагодарив маму, сказал:
– Увидимся завтра! – И только после этого помчался по дорожке к дому.
Мы подождали, пока он зайдет внутрь, и поехали к себе.
Всю дорогу домой я не переставала улыбаться. Я нравилась Риву. Он стал моим другом. Теперь все должно было измениться.
После того дня все и правда изменилось. Рив больше не удирал с парома, оставляя меня позади. Наоборот, ждал, и мы вместе шли в школу.
* * *
Передо мной сидят три девушки, одетые в школьные цвета острова Джар. Одна из них наклоняется к подругам и говорит:
– Боже, Рив такой красавчик.
– Он свободен? – спрашивает другая. – Или все еще мутит с Терезой Круз?
Я задерживаю дыхание.
– У них все кончено, – произносит третья девушка. – Теперь Рив вместе с Ренни. Во всяком случае, я так думаю. Слышала, что они встречались пару раз.
В мой первый день именно Рив утешал Ренни после того, как Кэт плюнула ей в лицо. Он даже отдал ей свою футболку, чтобы вытереться.
Могут ли они быть вместе?
Я перевожу взгляд на поле. Ренни забирается на самую вершину чирлидерской пирамиды. Она такая маленькая и весит, наверное, не больше девяноста фунтов. Ее кроссовки скользят по спинам девчонок из команды, она подтягивается все выше и выше. Некоторые из них морщатся.
Такие девушки, как Ренни, всегда получают то, что хотят. Им плевать, через кого придется переступить.
А это неправильно.
Я наконец выдыхаю. И в этот момент нога Ренни соскальзывает. Вся толпа это замечает. Кто-то вскрикивает. В итоге Ренни падает спиной назад и приземляется в руки своим страхующим, которые аккуратно опускают ее на землю – целую и невредимую. Она, похоже, злится из-за того, что не смогла добраться до вершины. Злится и недоумевает. Остальные девочки в пирамиде слезают друг с друга, и Ренни начинает кричать, что они в плохой форме.
Мое сердце бешено колотится, я тяжело дышу. Я в этом не виновата. Я не могла это сделать.
Даже если Ренни и заслужила. Даже если на миг мне и захотелось, чтобы она упала. Просто, чтобы что-то произошло, одного желания недостаточно.
Или нет? В тот день, когда я преследовала Рива в коридоре, мне так хотелось, чтобы он обратил на меня внимание. Шкафчики… неужели именно я заставила их захлопнуться?
Я сильнее вжимаюсь в кресло и засовываю руки под бедра. Нет. Ни в коем случае. Это невозможно.
Пока все внимательно смотрят на поле, я обращаю лицо к комментаторской будке в самом верху трибун. За микрофон усаживается пожилой мужчина. Шнур микрофона воткнут в микшерский пульт, который подсоединен к громкоговорителям, установленным на свесе крыши. Он делает глоток воды, прочищает горло и говорит:
– Дамы и господа, встречайте «Боевых чаек» с острова Джар!
Мужчина открывает лежащую перед ним папку и начинает водить пальцем по списку имен, который мы с Кэт подложили в его будку сегодня рано утром, когда на стадионе еще никого не было.
– Давайте тепло поприветствуем наших выпускников, которые играют последний сезон. – Как только из динамиков доносятся эти слова, Рив, Алекс и остальные старшеклассники отделяются от команды и встают лицом к трибунам. Чирлидерши-выпускницы тоже делают шаг вперед и устраиваются за ними.
– Нападающий и капитан, номер шестьдесят три, РИВ ТАБАТСКИ.
Услышав свое имя, Рив запрыгивает на скамейку для команды и машет толпе. Болельщики встречают его, как рок-звезду. Ренни делает несколько обратных сальто по всей длине скамейки.
– Бьющий, номер двадцать семь, ПИ ДЖЕЙ МУР!
Все приветствуют Пи Джея, который встает на скамейку рядом с Ривом. Потом отводит ногу назад и резко выбрасывает ее вперед, изображая пинок. Лилия подпрыгивает и выполняет той-тач.
Аплодисменты стихают, и я задерживаю дыхание, так как знаю, что будет дальше.
– Принимающий, номер сорок шесть, АЛЕКС ЛИМП[11].
Некоторые болельщики начинают хлопать, но в основном люди хихикают и перешептываются.
– Как его назвали? Лимп?
Алекс наклоняет голову вбок, как будто сомневается, правильно ли расслышал. Его лицо становится красным – краснее, чем характерно для его кожи. Краснее, чем у любого другого человека, которого я когда-либо видела. Светловолосая девушка, чирлидерша Алекса, вскидывает помпоны над головой и уже собирается делать стойку на руках. Но так и замирает.
Поскольку Алекс не забирается на скамейку, комментатор еще раз объявляет его имя:
– АЛЕКС ЛИМП!
В этот раз его слышат все.
Рив сгибается пополам и смеется. Пи Джей вторит ему. Один из игроков, стоящих за Алексом, хлопает его по спине. Когда Алекс поворачивается к нему, все в толпе видят это – на обратной стороне его футболки написано не «Линд», а «Лимп».
Эта великолепная идея принадлежит Лилии. Она подменила его старую футболку на новую, купленную в спортивном интернет-магазине, который шьет футболки в цветах нашей школы. Она отправила им денежный перевод, чтобы ее имя нельзя было отследить, и получила посылку на следующий день.
– Боже мой, – взвизгивает девушка, сидящая передо мной. – Алекс Лимп? Фу-у! Какой ужас!
Я смотрю на Лилию. Та прикрывает лицо руками, делая вид, что потрясена. Когда ведущий первый раз объявил имя Алекса, ее сестра принялась прыгать и хлопать, но теперь ее руки свисают по бокам. Она отступает назад и прячется за спинами других чирлидерш, которые выстроились вокруг скамейки.
Алекс начинает крутиться, как собака, преследующая свой хвост, в попытке увидеть или прикрыть руками надпись на футболке. Я лопаюсь от смеха, потому что это нереально смешно.
В конце концов Рив спрыгивает со скамейки и предпринимает попытку ему помочь, но при этом продолжает хохотать. Может, он действительно хочет помочь. Но Алекс видит лишь насмехающегося над ним друга, поэтому опускает голову и, отбросив свой шлем, кидается на Рива. Обхватывает его руками за талию и с грохотом опрокидывает на землю.
На трибунах больше никто не аплодирует. Все члены команды толпятся вокруг дерущихся парней. Тренер берет свисток и несколько раз подряд свистит. Комментатор продолжает объявлять имена оставшихся выпускников, но на скамейку никто не поднимается. Все пытаются оттащить Алекса, бьющего Рива по лицу. Я вижу, как Алекс хорошенько заряжает Риву прямо в челюсть, и закрываю лицо ладонями.
Кэт и ее друзья с криками подбегают к забору: «Драка! Драка! Драка!» Потом она забирается на забор, чтобы получше разглядеть происходящее.
Наконец Алекса оттаскивают. Рив спиной лежит на траве. Один из членов команды протягивает ему руку, чтобы помочь встать, но он отталкивает ее и поднимается сам. Хотя ему и требуется на это время. Его челюсть красная и опухшая. Футболка в грязи.
В нескольких шагах от него стоит Алекс с Дереком, который не дает ему снова броситься на Рива. Алекс что-то кричит – мне со своего места слов не разобрать – и поверх плеча Дерека тычет в него пальцем. Но Рив даже не слушает. Он поворачивается к нему спиной и уходит к боковой линии. Ренни бросается за ним, чтобы узнать, все ли в порядке, но Эшлин ловит ее за руку. И она не отпустит. К Риву подбегают два взволнованных тренера и проверяют его бросковую руку. К Алексу же никто не подходит, кроме главного тренера, который, брызгая слюной, начинает на него громко орать. Дерек вынуждает Алекса сесть на скамейку, а после тоже уходит.
– И о чем думал Алекс? – вскрикивает одна из девушек, сидящих передо мной. – Рив же наш нападающий. Он мог загубить весь футбольный сезон!
– Уверена, он до сих пор злится на Рива за «Красную ленту».
– Наш бедненький, слабенький Алекс, – лепечет третья девушка, а две другие смеются.
Вскоре начинается игра. Если Рив и был потрясен поведением Алекса, то не показывает этого. Всего через две-три комбинации он пасует мяч в зачетную зону и зарабатывает тачдаун. К этому времени все снова скандируют имя Рива, как будто никакой драки и не было. Алекс с расстроенным видом сидит на скамье.
В перерыве между периодами я встаю, чтобы купить себе диетическую колу, но очередь оказывается слишком длинной. Кэт уже ушла. Я видела, как она с друзьями покидала стадион вскоре после драки. Интересно, мне следует тоже уйти или остаться?
Я прохожу мимо скамейки для чирлидерш. Девушка, которая должна поддерживать Алекса, стоит в нескольких шагах от команды и умоляет Ренни с Лилией.
– Ну же, девочки! – хнычет она. – Можно я буду поддерживать кого-то другого?
– Ты серьезно? – складывая руки на груди, говорит Лилия.
– Пожалуйста! Каждый раз, когда я выкрикиваю свою кричалку, люди вопят: «Вперед, слаба-а-ак!»
– Не переживай, – отвечает Ренни, – сегодня он, скорее всего, даже не будет играть.
Девушка вздыхает.
– А что, если его выкинут из команды? Мне тогда некого будет поддерживать!
В этот момент подходит Надя и тихо обращается к Ренни:
– Если Венди не хочет поддерживать Алекса, мы можем поменяться. Я не возражаю.
У Лилии отвисает челюсть.
– Никто не меняется игроками, – возмущается она. – Ренни долго думала над их распределением.
– Лилия права, – кивая, соглашается Ренни. – Как я сказала, так и будет. Венди, ты взяла на себя Алекса. И должна выполнять свои обязательства. Если тебе что-то не нравится – уходи. – Она достает из спортивной сумки, лежащей на скамейке, зеркало и поправляет волосы. – Сегодня на трибунах присутствует пять представителей колледжей, которые присматриваются к Риву, и мне нужно, чтобы он отыграл на все сто, а не переживал из-за какой-то ерунды. Разговор окончен.
Ренни разворачивается и уходит, оставляя Надю и других чирлидерш. Лилия следует за ней, а, проходя мимо меня, кивает.
Я киваю в ответ. Миссия выполнена. И как нельзя вовремя, потому что я, если честно, жду не дождусь, когда мы приступим к Ренни.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
КЭТ
Мы с Рики и Джо уходим с матча в перерыве. Футбол – невероятно скучная игра. Покупаем сырные палочки и кофе в «Серф Дайнер», еще немного катаемся по городу, а потом я прошу парней отвезти меня домой.
Несмотря на то, что сегодня вечер пятницы, я сажусь за домашнюю работу – просто чтобы чем-то себя занять. Но Алекс никак не выходит из головы.
Уверена, из-за драки с Ривом у него будут неприятности. Мама, скорее всего, отправит Алекса в его холостяцкую берлогу без ужина, заберет телефон или накажет как-нибудь еще. Судя по тому, как она с ним сюсюкается и покупает ему одежду, ей хотелось девочку. Так что она точно разозлится на него из-за драки. Ведь она вся такая утонченная, а Алекс повел себя как животное.
Никогда бы не подумала, что он способен на такую ярость. И уж точно не ожидала, что он ударит Рива. Поступок не был изящным и красивым, но Алекс метился точно в цель и попал. Мне хотелось позвонить ему и сказать, чтобы в следующий раз он вкладывал в свои удары больше силы. Держу пари, тогда бы Рив потерял сознание.
Но я не буду ему звонить. И не стану отвечать на его сообщения или электронные письма. До тех пор пока не буду уверена, что он усвоил урок. Что со мной не стоит шутить. Что он был идиотом, когда предпочел Надю мне.
Сегодня мне пришла в голову отличная мысль – попросить Рики подвезти меня в понедельник в школу. Ничто так не вызывает у ребят желание вернуть тебя, как появление на горизонте другого парня. Или, в моем случае, создание иллюзии другого парня.
Именно так мои мама и папа оказались вместе. Они встречались несколько месяцев, а когда он отказался переводить отношения на следующий этап, она появилась в его любимом баре со своим приятелем-геем, Альбертом, и горстью четвертаков для музыкального автомата. Потребовалась всего одна медленная песня, чтобы к ним подошел папа и похлопал ее друга по плечу. Моя мама поступила очень хитро.
Нет, я не пытаюсь так же подловить Алекса. Я просто живу своей счастливой жизнью, а он пусть живет своей – жалкой.
Я без труда представляю его стоящим на парковке в одиночестве. Никто с ним не разговаривает, все друзья избегают его из-за драки с Ривом. Ренни всегда Алексу предпочтет Рива. Я это точно знаю. Он будет как потерявшийся щенок, одинокий маленький мальчик. И тут подкачу я на ревущем мотоцикле Рики. Сниму шлем и медленно тряхну волосами.
И Алекс поймет, что потерял.
Уверена, он сразу подойдет ко мне. Либо там же на парковке, либо когда я буду стоять у своего шкафчика. Он будет умолять меня о прощении и говорить, что Надя ничего для него не значила. Что во всей школе больше нет такой девушки, как Кэт Дебрассио. Что после Кэт нет дороги назад.
* * *
В понедельник утром Рики заезжает за мной на мотоцикле. Я рада, что это японская модель, на которую он установил гоночные амортизаторы, чтобы можно было прыгать по песочным дюнам. Именно на нем я и хотела ехать. А не на его мятно-зеленой «Веспе». Никто не увидит во мне ничего сексуального, если я спущусь с мятно-зеленой «Веспы».
Когда я выхожу из дома, он поднимает щиток на шлеме.
– Черт, Кэт.
Я бегу по дорожке, и мои волосы подпрыгивают, как в рекламе шампуня. Сегодня утром я завила концы. Но не настолько, чтобы можно было подумать, будто я пыталась прихорошиться. Скорее, будто я вчера легла спать с мокрой головой и проснулась с сексуально-растрепанными волосами. Еще я вырядилась в свои самые узкие черные джинсы, черный топ и мамины черные туфли на каблуках. Наверное, каблуки – это слишком, но мне плевать. Сегодня собрание старших классов, на котором появятся кураторы из приемных комиссий нескольких колледжей, поэтому я, если спросят, всегда могу сказать, что приоделась по этому поводу.
– Спасибо, что заехал за мной, – говорю я, забираясь на мотоцикл.
Сначала я обнимаю Рики за талию, но, хорошенько подумав, отстраняюсь и хватаюсь за сиденье. Такая поза смотрится немного круче.
– Да без проблем. Все равно мое первое занятие начинается только в девять тридцать. Вот, – поворачивается Рики и передает мне свой гоночный шлем, глянцевый, с красными полосками и тонированным щитком, – надень. Я забыл взять запасной для тебя.
Я отмахиваюсь.
– Все нормально. – В конце концов, школа находится всего в миле отсюда. И я не хочу, чтобы волосы примялись.
– Надевай, Кэт. – Судя по его тону, Рики никуда не поедет, пока я не сделаю так, как он сказал.
Я надеваю шлем, и Рики срывается с места. Мотоцикл ревет. Слишком громко. Глушитель специально сделан таким образом. Я улыбаюсь, потому что все услышат, как мы подъезжаем.
– Быстрее, – кричу я Рики и обнимаю его за талию.
Он был бы милым парнем, если бы так не любил травку. Я чувствую, как Рики напрягается, а потом увеличивает скорость. Перестраивается на встречную полосу, чтобы обогнать медленно движущийся к школе автобус. Быстрее. Одно из тех слов, которые так нравится слышать парням.
Рики заезжает на парковку.
– Не могу поверить, что позволил тебе дважды за последние три дня затащить меня сюда.
Я вижу внедорожник Алекса.
– Туда, – указываю я другу.
Слезаю я с мотоцикла именно так, как и планировала. Одним прыжком. Потом снимаю шлем и встряхиваю волосами.
В эту минуту я и замечаю Алекса, который стоит, прислонившись к двери своей машины. Но он не один. Он разговаривает с Ривом и Ренни. На самом деле, похоже, болтает только Ренни. Она много жестикулирует руками и показывает на Рива, а потом нежно гладит его по плечу. Бьюсь об заклад, она пытается убедить Алекса, что Рив не имеет никакого отношения к нашему розыгрышу. Она явно не знает, что значит не лезть в чужие дела.
Не думаю, что Алекс на это купится. Он не смотрит ни на одного из них, но, когда Ренни заканчивает говорить, они с Ривом ударяют по рукам и вместе идут в школу.
У Рива на лице – в том месте, куда ему заехал Алекс – нет синяка, и меня это расстраивает. Но не настолько сильно, как осознание того, что они все еще друзья. Ну и то, что Алекс полностью пропустил мое эффектное появление.
– Ладно, – говорит Рики. – Я поехал.
Я отдаю ему шлем.
– Спасибо, что подвез.
Он смотрит на меня и улыбается.
– Всегда пожалуйста. – А потом уезжает.
– Отличный наряд, Кэт! – сложив ладони рупором, кричит Ренни. – Байкерская шлюха – идеальный для тебя образ!
Мне ничего не стоит снова напасть на Ренни и плюнуть ей в лицо. В этот миг меня даже не волнует, что обо мне подумает Алекс. Но мне не нужно ничего делать. Рано или поздно Ренни свое получит. Мне остается лишь верить, что Лилия и Мэри прикроют мою спину так же, как и я – их.
По дороге к зданию школы я прохожу мимо джипа Ренни, припаркованного на самом лучшем месте. И не могу пересилить свою злость. Ленивой походкой иду к машине, опускаюсь на корточки возле переднего колеса и откручиваю колпачок. Я видела, как однажды подобное делал Пэт, чтобы выпустить из колеса воздух, когда мы застряли в снегу. Но у него для этого был специальный инструмент – что-то, чем можно надавить на небольшой воздушный клапан. Черт.
И тут меня осеняет – туфли на каблуках. Я снимаю одну и вставляю каблук в клапан. После нескольких попыток я наконец слышу шипение. Но колесо спускается не так быстро, как мне бы того хотелось. Это скорее похоже на медленную утечку воздуха. Раздается звонок на урок, но я лишь удобнее устраиваюсь на земле. Ничего страшного, ради такого можно и опоздать.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
ЛИЛИЯ
Мы с Ренни решаем пройтись по магазинам на материке, чтобы выбрать себе платья на бал. Маме я об этом не говорю, потому что она наверняка заставит взять с собой Надю. Вместо этого, пока она в душе, потихоньку вытаскиваю ее платиновую кредитку из кошелька. Нет, это не воровство. Она сама мне говорила, что я могу заказать платье по интернету.
Я еще хотела пригласить Эшлин, но Ренни настояла на том, чтобы мы поехали только вдвоем.
Мы уходим с тренировки пораньше, чтобы успеть на пятичасовой паром, оставляя Эшлин за главную вместе с тренером Кристи. Ренни врет тренеру, что нам нужно кое с чем помочь ее маме в галерее. Эш бросает на нас подозрительный взгляд, но ничего не говорит.
Обычные пассажирские билеты на паром не такие уж и дорогие, но с заездом на машине выходит больше сотни долларов, если туда и обратно. Ренни открывает кошелек. Тот набит деньгами – пачкой старых мятых купюр. Я знаю, что она откладывала свою зарплату хостеса на красивое платье для бала. У нее для этого есть отдельная копилка, в которую уходит каждый цент.
– Я заплачу, – говорю я и вручаю парню наличные.
