Текст книги "Ожог за ожог (ЛП)"

Автор книги: Дженни Хан

Соавторы: Вивиан Шиван
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Она колеблется, но потом все же отвечает:

– У Жанель. Помнишь, я собиралась ночевать у нее после вечеринки? Я просила принести ее сегодня в школу, но она забыла.

Звонит мой телефон. Это Эшлин. Наша компания собирается сегодня в «Бабочке», после того как Ренни закончит работу.

– Кто это? – спрашивает Надя. – Ты идешь гулять?

Я откладываю телефон в сторону, разговор с сестрой еще не закончен.

– Надя, ты пила у Алекса, несмотря на то, что я просила тебя этого не делать?

– Нет! – У нее краснеют щеки.

– Тогда поклянись. Поклянись нашими сестринскими узами.

– Лилия, хватит. Я уже тебе сказала, – даже не глядя на меня, отвечает она.

Мое сердце разбивается пополам. Она не дает клятву, потому что лжет. Лжет мне в лицо, как будто в этом нет ничего особенного. Я никогда не врала Наде. Ни разу в жизни. Я бы никогда так с ней не поступила.

– Даю тебе еще один шанс. Сейчас же говори правду, или я все расскажу маме.

Надя смотрит на меня большими испуганными глазами.

– Хорошо! Подожди! Ну, может, выпила где-то полстакана «Клубничного дайкири». Я не просила, мне его дала одна подруга. Я думала, что он безалкогольный. И просто сделала пару маленьких глоточков, чтобы не переводить коктейль зазря. В этом нет ничего страшного. Ты же пила на тусовках, когда училась в девятом классе!

Да, пила, но это было в конце года. Когда мы с Ренни начали ходить на вечеринки, она пила все подряд. Парни прозвали ее Полпинты, потому что она была такой маленькой, а пила наравне с ними. В отличие от меня. Я же так боялась нарваться на неприятности, что потягивала один напиток всю ночь.

– Хватит оправдываться! Ты соврала мне. Соврала прямо в лицо, Надя. – Я откидываюсь на спинку дивана. Не могу поверить, что она мне солгала. – Теперь ты наказана. Никаких вечеринок и тусовок с моими друзьями, потому что ты, судя по всему, не можешь держать себя в руках. И если я узнаю, что ты выпила больше, чем сказала, то устрою тебе проблемы.

– Мне очень, очень жаль.

Дело даже не в выпивке.

– Не думала, что ты когда-нибудь мне соврешь.

По ее щеке скатывается крупная слеза.

– Я никогда больше не буду пить, Лили! Поверь мне.

– Как я могу теперь тебе верить? – вставая, говорю я. У меня такое чувство, что я и сама сейчас расплачусь. Поэтому выхожу из гостиной и поднимаюсь в свою комнату.

Мне не следовало оставлять ее на той вечеринке. Я виновата в той же степени, что и Надя. А может, и больше. Я ее старшая сестра. И моя обязанность – присматривать за ней и оберегать.

* * *

Когда мы пришли на другую вечеринку, там была куча народу. Из знакомых – никого, в основном это были приезжие студенты колледжей. Никакой тематики, просто компания людей, которая слушает музыку и общается друг с другом.

Парни заметили нас сразу же. Нам льстило, что они ждали нас и уделяли столько внимания. Вначале я постоянно смотрела на часы, потому что не хотела задерживаться больше чем на час, как пообещала мне Ренни.

Они спросили, что мы хотим выпить, и Ренни попросила их смешать водку, клюкву и ложку сахара с горкой. Она знала, что я пью только очень сладкие коктейли. Каждый раз, когда наши стаканы пустели, парни оказывались рядом и наполняли их заново. Нам было весело вчетвером, поэтому я перестала проверять время и думать о той вечеринке, которую мы покинули ради этой. Помню, как смеялась над всем, что говорил «мой» парень – тот, что повыше, – хотя в действительности он не рассказывал ничего смешного. Вот насколько я была пьяна.

Майк. Так его звали.

* * *

Около одиннадцати вечера я стучусь к Наде. Она не отвечает, но я слышу, что в комнате работает телевизор.

– Я стараюсь за тобой присматривать, Надя, – через закрытую дверь говорю я. – Это моя обязанность.

Проходит несколько секунд, а ответа все нет. Надя всегда долго обижается, и вернуть ее расположение обычно не просто. Ненавижу, когда она на меня обижается. Ненавижу больше всего на свете. Но у меня тоже есть причина на нее злиться.

– Давай завтра поедем в школу вместе? – прислонившись головой к двери, спрашиваю я. – Только мы вдвоем. Я поведу. Если выедем пораньше, то сможем заехать в «Молочное утро» и купить малиновые маффины. Прямо из печи, как ты любишь.

Надя продолжает молчать. Я вздыхаю и возвращаюсь в свою комнату.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

КЭТ

Мы с отцом и Пэтом сидим в гостиной с тарелками чили и смотрим мотокросс. Это уже третий день чили. Потому что, когда папа готовит свой адский чили, мы едим его как минимум неделю. И меня от него уже тошнит.

– Сегодня твоя очередь мыть посуду. Моя была вчера, – говорит Пэт, когда я встаю.

– Но вчера нечего было мыть. Мы ели из пластиковых тарелок.

Он поворачивается обратно к телевизору и гладит голыми ступнями спину Шепа.

– Да, но выбрасывать их пришлось мне. Так что официально теперь твоя очередь.

Я показываю ему средний палец, складываю тарелки в раковину и оставляю их там. Пэт такой лентяй. Он окончил школу два года назад, но до сих пор живет с нами. Посещает лекции по нескольким предметам в муниципальном колледже, но в основном просто мается дурью.

Вернувшись в свою комнату, я проверяю телефон. Никаких пропущенных звонков или сообщений от Алекса. Мне бы очень хотелось поговорить про его бездушную подружку Ренни и про то, что она заслужила тот плевок в лицо. Но я не собираюсь первой ему звонить. Только не тогда, когда он сам пообещал это сделать.

Вместо этого я набираю номер музыкального магазина, где работает Ким. Когда она поднимает трубку, я едва слышу ее из-за шума.

– Что у вас там происходит? – спрашиваю я.

– Да тут независимая студия звукозаписи устроила вечеринку в честь одной бездарной группы.

– Можно мне прийти? У меня был ужасный день. Я всей душой ненавижу свою школу, ненавижу Ренни Хольц, я...

– Хорошо, хорошо, – перебивает она.

Я хватаю сумку и начинаю бросать в нее все необходимое. Плевать, что завтра в школу. Я могу сесть на первый утренний паром. Или вообще прогулять. Я уже собираюсь поблагодарить ее, но тут Ким прикрывает трубку рукой и произносит:

– В подвале есть еще одна бутылка виски. Сходи принеси.

И тогда я понимаю, что она говорит с кем-то еще.

– Ким? Ну пожалуйста! – буквально ною я, но мне все равно. Не хочу сегодня находиться на острове.

– Милая, я буду занята здесь как минимум до двух ночи, – вздыхает она. – Позвони мне завтра, когда вернешься из школы. Ладно?

– Как скажешь, – отвечаю я. Да, Ким занята, я это понимаю. Как и то, что Ким двадцать три и вся эта школьная фигня ей не интересна. Но она правда мне нужна. Мне нужен хоть кто-нибудь.

Когда я вспоминаю о том, что произошло сегодня, мне становится плохо. Я, черт возьми, плюнула в лицо Ренни. Это самое скверное из всего, что я могла сделать. Господи, что об этом подумала моя мама? Папа всегда переживал, что воспитывает меня недостаточно женственной и что мама там, на небесах, разочарована. Она была очень воспитанной и нежной. Должно быть, она подумала, что ее дочь настоящая засранка. А еще я подтвердила всю ту ложь, которую распускала обо мне Ренни, начиная с девятого класса.

Уверена, ведьма именно этого и добивалась. Выкопать мне могилу, а потом загнать прямо в нее. Она знает мои слабые места. Но и я знаю ее. В этом плане мы с ней на равных. Однако, как бы гадски она ко мне ни относилась – а отношение было хуже некуда, – я никогда не опускалась до ее уровня. Почему? Да кто его знает. Только сейчас я понимаю, что мне давно следовало поставить ее на место.

Я решаю прогуляться и покурить, чтобы собраться с мыслями. Надев ботинки, я выхожу через заднюю дверь. Не хочу, чтобы Пэт снова доставал меня с посудой. Я помою ее, когда вернусь. Если будет настроение.

На улице темно, а на подъездной дорожке разбросаны плотницкие инструменты отца, щепки и согнутые гвозди, поэтому до тротуара я несу Шепа на руках. Одна состоятельная пара, прежде чем уехать с острова в конце лета, заказала отцу каноэ ручной работы. Оно будет готово к их возвращению в следующем году.

Я направляюсь прямиком в лес за своим домом. Летом я часто приводила сюда Алекса. С другой стороны есть поляна, на которой можно припарковать машину и смотреть из нее на океан. Место довольно уединенное, и о нем знают лишь немногие. Своего рода секрет Томастауна. Мы приезжали сюда, слушали музыку и любовались луной. Нам просто нравилось проводить время вместе. Мне нравилось, что с ним я могу быть самой собой. Думаю, он чувствовал то же самое.

Я иду по дороге и курю, позволяя Шепу обнюхивать все вокруг. Докурив до фильтра, я тушу окурок каблуком, пока он не смешивается с сухими сосновыми иглами и песком.

А подняв взгляд, вижу его – внедорожник Алекса, припаркованный на поляне. И сидящую с ним в машине девушку.

Попятившись назад, я натыкаюсь спиной на дерево и прячусь за него. Кто эта девушка? Та, что была на его вечеринке? Та, с которой он лежал в кровати?

Прищурившись, я пытаюсь ее разглядеть. Невысокая, темноволосая…

Боже мой! Это же Надя Чо! «Я учила ее завязывать шнурки», – это первая мысль, которая приходит мне в голову.

А вторая: «Алекс Линд играет со мной? И встречается с первогодкой?» Ну ничего. Он явно не понимает, с кем связался.

С гулко бьющимся сердцем я отступаю назад и достаю телефон. Всего одно деление. Какой у нее номер? Я набирала его миллион раз. Три-пять… что там дальше? Я пялюсь на кнопки, изо всех сил пытаясь вспомнить номер. Три-пять... четыре-семь.

Она берет трубку после четвертого гудка.

– Алло?

– Чтобы ты знала, твоя сестра сейчас находится в машине с Алексом Линдом. В лесу! – не сводя глаз с внедорожника, тихо говорю я. Посмотрим, что он скажет, когда Лилия припрет его к стенке, чтобы отпилить ему яйца своей пилочкой для ногтей.

Несколько секунд в трубке не раздается ни звука, а потом Лилия спрашивает:

– Кто это?

– Это Кэт. Ты меня слышала? Я сказала, что стою в десяти метрах от машины, где твоя сестра обжимается с Алексом!

– Кэт, моя сестра дома.

Я прищуриваюсь, пытаясь получше разглядеть девушку в темноте. Это сделать довольно сложно, но, клянусь богом, в его машине сидит Надя.

– Лилия, я не шучу. Они прямо передо мной. Мне было бы плевать на это, если бы мы с Алексом не встречались. Ну, вроде того.

– Моя сестра сидит рядом со мной на диване. Не знаю, чего ты добиваешься, но, пожалуйста, больше не звони мне.

Я уже открываю рот, чтобы рассказать ей о том, что видела ее младшую сестру и Алекса в одной кровати два дня назад, но в трубке раздаются короткие гудки. Я снова смотрю на сидящих в машине. Наверное, все-таки нельзя быть уверенной на сто процентов, что это Надя. Да, я так думала, но дело в том, что Лилия никогда не врет. Несмотря ни на что. За те годы, что мы знакомы, Лилия Чо никогда не лгала. Так что, скорее всего, во внедорожнике Алекса не Надя, а какая-то случайная темноволосая девушка. Другая девушка, а не я.

* * *

Я сижу за рулем папиного старенького «Фольксвагена-Рэббита» с откидным верхом. Стекла опущены, музыка орет так громко, что я не слышу даже собственных мыслей. Чего, в принципе, и добивалась.

Я езжу вокруг острова: мимо маяка на мысе, большого местного кладбища с жуткими старинными семейными склепами, взлетно-посадочной полосы, рассчитанной на один самолет, а потом вдоль гавани до тех пор, пока снова не возвращаюсь к маяку. Больше мне некуда ехать. Последний паром отчалил с пристани несколько часов назад. Иначе бы я заявилась к Ким без приглашения. Но я застряла на этом чертовом острове и теперь катаюсь по нему, круг за кругом.

Чему я вообще удивляюсь? Кем бы ни была та девушка, она уж точно ни в кого не плюется, не горбатится на паршивой работе, после которой от нее воняет рыбой, лишь для того, чтобы накопить на колледж. И никто не называет ни ее, ни ее семью отбросами. Я думала, что Алекс изменился за время нашего общения. Но моя ошибка в том, что я считала его другим. А это не так. Он такой же, как и все остальные. И, как все они, купился на ложь Ренни.

Когда я смотрю на часы в следующий раз, уже за полночь, a у меня осталась всего четверть бака. Отец убьет меня, если я снова верну машину на нуле. На острове всего несколько заправок, и я направляюсь прямиком к самой дешевой. Она находится возле «Бабочки», паршивого и слишком дорогого итальянского ресторана в Каноби-Блаффс, который так любят туристы.

Заправляя бак, я оглядываю парковку и неожиданно вижу их – Рива, Ренни, Пи Джея и эту Эшлин, похожую на китайский болванчик. Лилии с ними нет. Думаю, она говорила правду и сейчас находится дома с Надей. Как бы там ни было, Ренни сидит на капоте пикапа Рива. Они расположились возле мусорных контейнеров и пьют, передавая бутылку вина по кругу.

Алекс мне об этом рассказывал. Ренни работает хостесом в «Бабочке». Она флиртует с барменами, и те дают ей спиртное бесплатно. Ренни выносит его вместе с мусором и после того, как ресторан закрывается и все расходятся по домам, возвращается со своими тупоголовыми друзьями, и они пьют всю ночь.

Мне следует вызвать копов. Следует, но я не стану этого делать. Я не доносчица.

Надеюсь, это сделает кто-то другой, потому что они очень шумят. Со своего места я слышу все, что они говорят.

Неожиданно дорогу освещают фары. Рив быстро стягивает Ренни вниз, и они прячутся за ее машину. Но затем Пи Джей выкрикивает:

– Это Алекс!

Вся компания выбегает на дорогу и останавливает его внедорожник.

– Нади! – визжит Ренни и подлетает к окну с пассажирской стороны. – А тебе разве не пора на боковую?

Я так и знала. Это была Надя!

Они общаются еще пару секунд, а потом Алекс жмет на гудок, чтобы согнать своих друзей с дороги. Наверное, он торопится отвезти Надю домой. Уже за полночь, а завтра в школу. Миссис Чо убьет Надю, если не застанет ее дома. Она классная, но при этом очень строгая женщина. Однажды, когда мы с Ренни плавали в бассейне, она в наказание отправила Лилию на целый час в свою комнату лишь за то, что ей показалось, та ведет себя грубо.

Когда Алекс отъезжает, Ренни замечает, что я на них смотрю, и, тыча в меня пальцем, кричит:

– Прости, Кэт, но не думаю, что на этой заправке принимают талоны на еду!

Я притворяюсь, что не слышу ее. Не хочу снова с ней цапаться.

– Кэт! Ты же не спустишь этого Ренни? Ну давай! Ты же крутая! – вопит Рив, а потом заливается смехом. – Лично я бы не стал с тобой связываться.

Из бака начинает вытекать бензин, и я трясущейся рукой вешаю пистолет обратно на колонку. Ренни думает, что если она ездит отдыхать с семьей Лилии на Сен-Бартелеми – или куда там еще, – то она им ровня. Но это не так. Сама она живет в двухкомнатной квартирке со своей незамужней матерью и вынуждена работать в «Бабочке». А подержанный джип, на котором она ездит, достался ей от женатого любовника матери. Ренни, может, и делает вид, что все совсем не так, но мы обе знаем правду: если я – отброс, то и она тоже.

* * *

Когда я возвращаюсь в свою комнату, у меня жужжит телефон. Это Алекс.

«Еще не спишь? Если хочешь поговорить, я рядом».

Я швыряю телефон через всю комнату. Вот придурок! Как будто я стану с ним разговаривать. Алекс не заслуживает того, чтобы со мной общаться. И определенно не заслуживает того, чтобы со мной целоваться. Он общается с такими ничтожествами, как Рив и Ренни. Считает их достойными людьми, и это делает его таким же, как они. От каждого из них меня тошнит. На этом острове им все сходит с рук. Они творят что хотят, посылая при этом всех и вся.

Сегодня той девушке в туалете я сказала, что Рив получит свое, что карма – еще та стерва. Я и правда так думала, но теперь не уверена. Разве Ренни хоть раз заплатила за причиненное мне зло? Ни разу. Я уже устала ждать эту карму. Да пошла она в задницу!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

МЭРИ

Я сижу на уроке химии и с трудом пытаюсь разобрать записи мистера Харриса на доске. Он выписал ряд чисел и букв, чтобы объяснить нам экспоненциальное представление чисел. Должно быть, это схематичное изображение понятия «бесконечные числа». Вот только я лишь бесконечно запуталась. Казалось, мы изучаем естественные науки, а не математику.

Но у остальных учеников, похоже, нет проблем с понимаем того, что говорит мистер Харрис. Они кивают и записывают за ним в своих тетрадях. И так весь день, на каждом уроке, за исключением физкультуры. Складывается ощущение, что первогодки в старшей школе острова Джар куда умнее меня, а ведь я официально должна быть выпускницей. Раньше я была умной и всегда получала хорошие отметки в старой школе. Потом моя жизнь круто изменилась, и после истории с Ривом я стала отставать. Что, если меня переведут на класс ниже? Второгодка в восемнадцать лет? Ну уж нет. Этого не будет.

Мне хочется лечь головой на парту и никогда не просыпаться. Я смотрю на парня, сидящего рядом со мной. Каждый раз, когда мистер Харрис отворачивается, чтобы сделать запись на доске, тот острым концом ключа что-то царапает на своей парте. Я наклоняюсь ближе, чтобы получше рассмотреть надпись. И она гласит: «СЪЕШЬ МЕНЯ».

* * *

После первого дня Рива в моей школе я пыталась его избегать. Это было нелегко, потому что каждый день мы вместе плыли на пароме на остров Джар и обратно. Рив сидел в салоне вместе с остальными пассажирами, а я выходила на палубу, даже когда начало холодать. Меня это не беспокоило. Честно признаться, мне всегда нравилось сидеть на палубе. Но в один дождливый день он увидел, как я выхожу на улицу, и окликнул:

– Эй, Биг Изи[5], подойди ко мне на секунду.

Биг Изи – это прозвище дал мне Рив после лекции по социологии о жителях Нового Орлеана и Марди-Гра[6]. Одноклассники мгновенно его подхватили. Единственным человеком в Монтессори, который звал меня по имени, был учитель. Для всех остальных я была Биг Изи.

Кто захотел бы обедать с Биг Изи? Или быть ее партнером на лабораторных? Или ночевать у нее дома? Никто. Я бы и сама не захотела с собой дружить. Так что как я могла винить Энн за то, что она от меня отказалась? Никак. Но мне все равно было больно.

Я хорошо помню, как в то утро звучал его голос. Скучающе. Я тогда подумала: неужели он меня заметил? Понял, что я выхожу под дождь, только чтобы быть подальше от него? Поэтому и позвал меня? Потому что ему стало стыдно?

Как бы мне хотелось вернуться назад и вытолкнуть себя из той двери под дождь. Но нет. Я подошла, как будто меня и правда звали Биг Изи. Я даже поздоровалась с ним, как с другом: «Привет, Рив». И улыбнулась. Я была ему признательна, потому что чувствовала себя одиноко.

Рив посмотрел на меня со своего места и через пару секунд тихо произнес:

– Сделай шаг вправо.

Я повиновалась.

Рив сполз с сидушки кресла, и та сложилась, как в кинотеатрах. Потом он встал на колени перед ней и спиной ко мне и что-то вытащил из кармана.

– Что ты делаешь? – прошептала я.

Он не ответил, но я увидела, как начали подниматься и опускаться его плечи, и услышала царапающий звук.

Я оглянулась через плечо. Позади меня пожилая женщина в киоске читала газету в ожидании покупателей. Очевидно, почувствовав мой взгляд, она подняла голову и улыбнулась. Я выдавила из себя ответную улыбку, а потом отвернулась и сделала вид, что наблюдаю из окна за штормом.

И тогда-то я поняла, что Рив использовал меня как прикрытие.

Мне не хотелось попасть в неприятности. Но, с другой стороны, я чувствовала себя такой... полезной.

Закончив, Рив уселся обратно в кресло. Легким взмахом руки он открыл и закрыл нож.

– Я стащил его у своего брата, Люка, – сказал он.

Я не знала, уходить мне или остаться. К счастью, Рив весело добавил:

– Если хочешь, я покажу тебе, для чего используются разные лезвия.

Именно этим он и занимался до конца поездки.

Когда паром подошел к материку, Рив собрал свои вещи и ушел в туалет. Я ждала его возвращения. Но, так и не дождавшись, подошла к окну. Рив уже сошел с парома и направлялся по дороге в школу.

Я немного выждала, а потом не спеша, чтобы не догнать его, пошла следом.

* * *

Раздается звонок, и в кабинете сразу становится шумно. Как будто целый класс дружно задерживал дыхание сорок пять минут, а теперь наконец все могут друг с другом разговаривать. Ученики разбредаются по группам и направляются в коридор, оставляя меня позади.

Нет, я не ожидала, что, придя в школу острова Джар, мгновенно стану популярной. У меня нет на этот счет иллюзий. В Монтессори у меня не было миллиона друзей. Но очень многие со мной разговаривали. У меня было свое место во время обеда. Жизнь была прекрасна и идеальна, пока не появился Рив.

Зачем я вернулась? Чего хотела этим добиться?

Мне понадобилось много времени, чтобы прийти в себя. Но я это сделала. Мне стало лучше. Хотя сейчас кажется, что последних четырех лет вовсе и не существовало. Я чувствую себя так же паршиво, как и тогда. Я могла бы быть сейчас дома, с папой и мамой. А вместо этого нахожусь здесь, без друзей, в окружении плохих воспоминаний и парня, который превратил мою жизнь в ад.

Все, решено.

Я уезжаю.

Стоит мне принять это решение, как на душе сразу становится легче. Я собираю вещи, выхожу в коридор и вижу на другом конце Рива, такого же дерзкого и уверенного, как и всегда. Он медленно направляется по своим делам.

Идеально.

Теперь я точно знаю, что собираюсь сделать. Вчера он застал меня врасплох, но сегодня я готова. Я встану прямо перед ним и громко произнесу свое имя, свое настоящее имя. Пусть увидит, что не сломал меня. Что я здесь. А потом пошлю ему смачный прощальный поцелуй и переверну эту главу своей жизни раз и навсегда. Больше никаких сожалений. Потому что так жить нельзя.

Меня переполняет адреналин, когда я, расталкивая локтями окружающих, пробираюсь к нему.

– Рив! – кричу я с лестницы.

Он не оборачивается, а я не могу подойти ближе. Слишком много людей стоит у меня на пути. Целая стена.

– Эй, Рив! – снова кричу я, пробивая себе дорогу. Но он по-прежнему не слышит. – Рив! – Вдыхаю поглубже и ору еще громче: – РИВ!

И тут резкий порыв ветра одновременно захлопывает дверцы всех шкафчиков, от чего в коридоре раздается звук, похожий на удар металлического грома.

Рив останавливается и оглядывается по сторонам. Как и все остальные.

– Черт возьми, что это было? – спрашивает кто-то.

– А я знаю?

– Гроза?

– Чувак, мы только что вернулись с кросса. На улице светит солнце.

Целую секунду в воздухе висит тишина, а потом раздается второй звонок, и коридор снова оживает. Все направляются по своим делам.

Я разворачиваюсь и убегаю в противоположном направлении. «Нужно поскорее убраться отсюда», – это единственная мысль, которая крутится у меня в голове.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ЛИЛИЯ

Я оделась для школы и теперь лежу на кровати с широко открытыми глазами.

Ночью я так и не сомкнула глаз. Как я могла уснуть, если не знала, где находится моя родная сестра? Даже после того как Алекс привез Надю домой, после того как я услышала ее тихие шаги на лестнице и как со скрипом открылась и закрылась ее дверь, я не смогла заснуть.

Сомневаюсь, что Ренни заедет за мной. Только не после вчерашнего. Подождав до семи пятидесяти, я говорю Наде садиться в мою машину, потому что сегодня в школу отвезу я.

После этого ни одна из нас не произносит ни слова.

Всю дорогу я пытаюсь найти во всем этом хоть какой-нибудь смысл. Что они могли делать вдвоем посреди ночи? Может, он хотел вернуть свою рубашку и отвозил Надю к Жанель, чтобы забрать ее? Может, из-за моих слов она чувствовала себя такой виноватой, что захотела извиниться перед ним за то, что разлила «Клубничный дайкири» и, возможно, испачкала ковер или что-то еще? А может, они планировали вечеринку-сюрприз в честь моего дня рождения? Посреди ночи. В лесу.

Алекс Линд и моя младшая сестра. Даже не хочу об этом думать. Иначе меня начнет душить злость.

* * *

За пару минут до звонка к моему шкафчику подходит Ренни. На ней свободный топ с круглой горловиной, свисающий с одного плеча, легинсы и сандалии-гладиаторы, а в руке она, как букет цветов, держит два леденца на палочке.

– Предлагаю помириться, – говорит она. – Один – тебе, другой – мне.

– Нет, спасибо. – Неужели она правда думает, что леденец на палочке сможет все исправить? Если бы она не потащила меня на ту вечеринку, ничего бы этого не произошло.

– Я вчера пыталась позвонить тебе на мобильник. Наверное, ты была в мертвой зоне.

По правде сказать, практически весь остров – это мертвая зона.

– Ну, у меня не было пропущенных звонков. Почему не позвонила на домашний?

Я вижу, что она пытается придумать еще одну ложь. Но, судя по всему, ей ничего не приходит на ум, и она закусывает губу.

– Ладно. Мне очень жаль. Прости, что бросила тебя вчера. Я поступила по-свински. Но хватит уже злиться! Это глупо. Мы с тобой никогда не ссоримся. – Она прислоняется к соседнему шкафчику и взволнованно смотрит на меня. – Знаю, последние несколько дней выдались безумными, но обещаю тебе, что выпускной год все-таки будет потрясающим.

Я беру леденец и медленно его разворачиваю. Теперь мне уже плевать на выпускной год.

– Ну так что, мир?

Подняв взгляд, я замечаю Кэт. Она остановилась на лестнице и наблюдает за мной.

– Да, – быстро отвечаю я Ренни. – Мир.

– Отлично. Не сходишь со мной к миссис Гисмонд? Мне нужно занести лабораторную по естествознанию.

Я смотрю поверх плеча Ренни.

«Нам нужно поговорить», – одними губами произносит Кэт, и от этих слов у меня внутри все переворачивается.

– Вообще-то, мне нужно в администраторскую. Встретимся в классе. Хорошо?

Ренни кивает и целует меня в щеку.

– Скоро увидимся.

Я провожаю ее взглядом. Проходя мимо шкафчика Кэт, Ренни открывает его и, как в мусорную корзину, бросает внутрь наполовину съеденный леденец.

Как только она заворачивает за угол, я поднимаюсь к Кэт и спрашиваю:

– Чего тебе нужно?

– Не здесь. – Кэт осматривается по сторонам. – Я знаю место, где мы можем поговорить наедине, – говорит она, словно какой-то мафиози, пытающийся втянуть меня в свои делишки.

Я вздыхаю.

– Серьезно, Кэт, тебе пора завязывать с наркотой. Ты разрушаешь свой мозг. Мы – не подруги, забыла? И не были ими уже очень давно. Поэтому я не хочу, чтобы ты звонила мне или пыталась поговорить со мной в школе. Мне жаль, что Алекс развел тебя на секс, но...

– Я не спала с Алексом!

– Хорошо, но ты ему явно не интересна, потому что он встречается с другой. И это не моя сестра.

Кэт издает стон.

– Послушай, я не знаю, почему ты строишь из себя дурочку. Но вчера вечером, после обжиманий, Алекс повез Надю потусоваться с вашими друзьями на парковке возле «Бабочки».

Что?!

Кэт продолжает говорить, но уже гораздо медленнее, и при этом очень внимательно смотрит на меня. Это плохо, потому что я едва себя сдерживаю.

– Надя с Алексом подъехали на его внедорожнике, а Ренни подбежала к окну и приветственно поцеловала ее.

Мне хочется что-то сказать, хочется ответить Кэт, что она глубоко ошибается, но я не могу вымолвить ни слова.

Внезапно на лице Кэт появляется самодовольное выражение.

– Ой. Ренни не рассказала тебе, что они вместе тусовались? – Постучав указательным пальцем по губам, Кэт продолжает: – Ого. Это странно.

– С меня хватит. – Я собираюсь уйти, но она протягивает руку и останавливает меня.

– Мы обе это знаем, Лилия. – В том, как Кэт произносит мое имя, ощущается грусть, злость и немного мольбы. – Мы обе знаем, какая Ренни на самом деле.

Именно мольба в ее голосе вынуждает меня закусить губу и едва заметно кивнуть в знак согласия. После этого она меня отпускает.

* * *

Еще нет пяти, а солнце уже садится. Прищурившись, я поднимаю подбородок так, чтобы последние лучики падали на мои щеки.

– Хочешь, возьми мои очки, – из бассейна предлагает Ренни. – Они лежат на моей одежде.

Эшлин релаксирует между двумя аквапалками, а Ренни вытянулась на надувном матрасе и одной рукой держится за бортик бассейна, чтобы никуда не уплыть.

– Нет, спасибо, – отказываюсь я.

– Лил, лучше надень очки, иначе появятся гусиные лапки.

Я в ответ качаю головой. Я никогда не ношу очки – не хочу, чтобы окружающий мир казался темнее, чем он есть на самом деле. Я хочу как можно дольше наслаждаться дневным светом.

Мы тусуемся в бассейне у меня дома. Я попросила Ренни прийти, чтобы мы могли поговорить, но она взяла с собой Эшлин.

Я лежу на шезлонге и пытаюсь придумать, что же сказать Ренни. Попрошу ее остаться подольше, когда Эш соберется уходить, и дам возможность объясниться, рассказать, что, черт возьми, происходит между Алексом и Надей. И на этом все. С дружбой покончено.

Я прокручиваю свою речь в голове снова и снова, как вдруг до меня доносятся звуки музыки, которые становятся все громче. Басы. Я надеваю поверх бикини свитер и иду к воротам. Глядя в зазор между досками, я вижу, как Алекс вместе с Ривом, Дереком и Пи Джеем паркуются возле моего дома.

Я резко разворачиваюсь. Ренни уже гребет руками, чтобы подплыть к лестнице.

– Зачем ты их пригласила?

Она качает головой так, словно я сморозила какую-то глупость.

– Рив перед тренировкой отправил мне сообщение и поинтересовался, чем я занимаюсь. Ну... я и сказала ему. А что?

Если бы Надя была дома, я бы заперла ворота. Но ее нет. Она ушла к подруге поработать над номером для выступления в группе поддержки.

Во двор заходят ребята. После тренировки от них несет потом, а одежда вся в зеленых пятнах от травы.

Эшлин подбегает и обнимает Дерека, но быстро от него отстраняется.

– Фу! Парни, да от вас воняет.

Рив подмигивает Пи Джею, и через секунду они остаются в одних боксерах и ныряют в бассейн. Дерек бомбочкой прыгает вслед за ними, а потом и Эшлин с Ренни, держась за руки.

Как только они оказываются в воде, Алекс устраивается на одном из шезлонгов. Не совсем рядом со мной, но определенно ближе, чем мне бы хотелось. И в итоге я все же надеваю очки Ренни, чтобы спрятать за ними свою злость.

Должно быть, услышав всплеск, мама выходит на веранду. Рив и Пи Джей хором кричат ей из бассейна:

– Здравствуйте, миссис Чо!

– Здравствуйте, ребята! – А потом она замечает возле меня Алекса. – Алекс! Как дела? – Мама его обожает.

Алекс встает, строя из себя джентльмена.

– Здравствуйте, миссис Чо. У вас новая стрижка? Вам очень идет.

Мама с сияющим видом смотрит на меня, как бы говоря: «Ну разве он не милашка?» Да, он вполне ничего.

– Да, она действительно новая. Спасибо, что заметил, Алекс.

Я все жду, когда Алекс обратит на меня внимание, но этого не происходит. Он смотрит куда угодно, только не на меня. Может, он до сих пор злится? Или чувствует себя виноватым?

Когда мама возвращается в дом, парни выбираются из воды.

– Кто-нибудь, подайте мне полотенце, – словно король заявляет Рив.

– Лил, у тебя же есть для них полотенца? – спрашивает Ренни.

– Вообще-то, нет, – отвечаю я. – Наша домработница сейчас занимается стиркой. Простите, но я могу дать только кухонные или бумажные.