Текст книги "Ожог за ожог (ЛП)"
Автор книги: Дженни Хан
Соавторы: Вивиан Шиван
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Я молча оглядываюсь на поле, по которому бегают девочки. Меня всю трясет.
– Не могу поверить, что ты могла так обо мне подумать, Лилия. Мы же с тобой дружим с девятого класса! Наши семьи дружат! Надя мне практически как младшая сестра! Я бы никогда так с ней не поступил! – Алекс убирает лезущие в глаза волосы. Сейчас, когда солнце не столь по-летнему яркое, они уже не такие светлые и более медного оттенка. И длиннее. – Это ненормально.
– Прости. – Я не знаю, что еще сказать.
– Проехали.
Я чувствую острое желание признаться ему во всем. По-настоящему извиниться, как он того заслуживает. Но не могу. Потому что дело касается не только меня, но и Кэт с Мэри. Я заставила их подвергать себя риску напрасно.
Я дрожу, потому что мне холодно и плохо от того, что я натворила.
Алекс подходит ко мне, расстегивает и снимает с себя ветровку, а потом накидывает ее мне на плечи. От нее пахнет стиральным порошком.
– Все в порядке? – спрашивает он. Мы стоим так близко, что практически касаемся друг друга. – Я не переживу, если мы перестанем быть друзьями, – тихо добавляет он. – Ты много для меня значишь, Лилия. Всегда значила. И будешь значить.
Я открываю рот, чтобы ответить, но не успеваю ничего сказать, так как он пятится в сторону поля.
– И даже не думай, что я освобождаю тебя от пробежки, Чо! – выкрикивает на бегу Алекс.
И я бегу. Все до последнего круга. Потому что если остановлюсь, то начну думать о том, что он сказал, и о чувствах, которые вызвали у меня его слова.
* * *
В четверг, в день игры, Пи Джей неожиданно приносит мне контейнер, наполненный печеньем с корицей. Уверена, их испекла его мама, потому что они завернуты в вощеную бумагу, а на вкус идеально рассыпчатые и мягкие. Эшлин же получила от Дерека всего лишь пакетик чипсов, и то даже не целую пачку. Но подруга все равно рада, потому что он ей нравится и она готова принять от него все что угодно. Рив приготовил для Ренни какие-то протеиновые печенья. Твердые, как кирпичи, а на вид как навозная куча, но Ренни во время обеда устраивает целое представление, поедая их.
На игру приходит куча народу. Не так много, как на настоящий футбольный матч, но все же. Парни из команды в чирлидерской форме и париках стоят на краю поля и выкрикивают кричалки. Это выглядит очень смешно. На Пи Джее длинный черный парик, и он пытается делать той-тачи – мое фирменное движение.
Как я и предсказывала, выигрывает команда Ренни и Рива. Ренни забивает единственный гол и не дает Терезе добежать до конечной зоны. Когда игра заканчивается, Рив перебрасывает ее через плечо и с триумфальным криком уносит с поля. Словно они только что выиграли золотую медаль на Олимпийских играх.
Что ж, пусть радуются, пока могут. Потому что скоро их ждет большой проигрыш.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
МЭРИ
По словам Лилии, тренер Кристи всегда запирает дверь своего кабинета. Десять минут и тридцать три секунды назад она зашла туда с ящиком бюллетеней для голосования. Дверь слегка приоткрыта. Последние семь минут и десять секунд она печатает на компьютере. Я это знаю потому, что все время поглядываю на часы в конце коридора. Я стою, прислонившись к чьим-то шкафчикам, а Кэт расположилась возле питьевого фонтанчика и делает вид, будто набирает сообщение на телефоне.
Ровно в четыре часа мимо нас пробегает Лилия, ее хвостик раскачивается из стороны в сторону.
– Тренер Кристи! – отчаянно восклицает она. – Вы должны пойти со мной! В женской раздевалке экстренная ситуация!
– Что случилось, Лилия? – спрашивает тренер Кристи, выходя из кабинета.
– Пожалуйста, поторопитесь! – продолжает Лилия и тянет женщину за руку. – Кажется, у одной из девятиклассниц истерика. Она просто сошла с ума!
Они исчезают в коридоре.
Мы с Кэт улыбаемся друг другу и, быстро осмотревшись, что за нами никто не наблюдает, проскальзываем в кабинет. Я опускаюсь на корточки возле двери, а Кэт идет прямиком к ящику с бюллетенями. Она говорила, что Пэт еще в детстве научил ее вскрывать замки. Для этого нужна лишь алюминиевая открывалка от банки с газировкой. Мне это показалось чистым бредом, но Кэт открывает ящик всего за пять секунд. А потом вываливает ее содержимое на стол тренера Кристи.
– Похоже, Рив выиграл и без нашей помощи, – бормочет Кэт, перебирая бюллетени.
– Ничего удивительного, – отвечаю я. – Он самый привлекательный парень в выпускном классе. – Кэт бросает на меня странный взгляд, но ведь это правда. Она сует несколько листов в сумку. Полагаю, это голоса за Ренни. Теперь ей не придется стоять с ним на одной сцене. Какая жалость. Но, может, это научит ее не издеваться над людьми.
Я перевожу взгляд обратно на коридор. Лилия и тренер могут вернуться в любую минуту.
– Ты уже заканчиваешь? – шепчу я.
– Пересчитываю, чтобы у Эшлин было достаточно голосов, – не поднимая головы, отвечает Кэт.
В эту минуту из коридора доносится громкий и взволнованный голос Лилии:
– О боже. Я думала, она плачет, а оказывается, это был просто смех!
– Кэт!
Кэт резко вскидывает голову.
– Я еще не закончила считать!
Я качаю головой.
– Нам нужно спрятаться!
Кэт засовывает бюллетени обратно в ящик, а потом лихорадочно осматривается и замечает кладовку. Она показывает мне следовать за ней, но, открыв дверь, мы понимаем, что там слишком мало место для нас обеих.
Лилия продолжает нести чушь, и сейчас они уже прямо за дверью.
– Это так странно! По-моему, даже ходили слухи, что она резала себе вены или что-то в этом духе, но, видимо, это неправда. Может, у нее просто раздвоение личности, – нервно хихикает она. – Да мы все немного не в себе из-за бала.
Я бросаюсь к двери в кабинет и выглядываю в коридор сквозь крошечную щель между петлями.
– Что ж, Лилия, я ценю, что ты сообщила мне об этом. Очень важно быть в курсе того, что происходит с твоей командой.
– Совершенно с вами согласна.
– Что-нибудь еще?
Мы с Лилией встречаемся взглядами через щель, и у нее округляются глаза. В эту секунду на столе тренера Кристи звонит телефон.
– Мне нужно ответить на звонок, – говорит она и берется за дверную ручку. Я вижу, как на ней сжимаются ее пальцы. Сейчас она закроет дверь, чтобы в уединении поговорить по телефону. Если тренер Кристи так сделает, мне конец. Я задерживаю дыхание и, поджав пальцы ног, закрываю глаза. Если нас поймают, то в этом буду виновата я.
– Подождите! – кричит Лилия.
– Минутку, Лилия, – отвечает тренер Кристи. – Я сейчас вернусь.
Внезапно она замолкает, и у меня чуть не останавливается сердце. Я открываю глаза, но тренер Кристи, похоже, меня не заметила. Она кричит «Лилия!» и выбегает.
Я снова выглядываю в щель. Лилия упала в обморок и теперь лежит на полу в коридоре. Женщина трясет ее, пытаясь привести в чувства. Лилия приоткрывает глаза.
– Что-то мне нехорошо, – шепчет она. – Не могли бы вы отвести меня медпункт?
Тренер Кристи помогает ей подняться с пола, после чего закидывает ее руку себе на плечи, и они уходят.
– Они ушли! – громко шепчу я Кэт.
Она вылезает из кладовки.
– Чуть не попались.
Я думала, что Кэт вернется к ящику с бюллетенями, но та выбегает в коридор. И я следую за ней.
– Ура! – кричит Кэт, когда мы оказываемся на улице.
– Я была уверена, что тренер меня заметила.
– Очевидно, что нет! – Кэт выбрасывает кулак в воздух. – Жаль, я не видела представления Лилии. – И передразнивает ее: – Что-то мне нехорошо.
Я пытаюсь улыбнуться, но мне почему-то не по себе.
– Ты уверена, что у Эшлин достаточно голосов для победы? – спрашиваю я.
– Уверена, все будет в порядке, – отмахивается Кэт. – За нее была куча голосов, и я вытащила где-то двадцать бюллетеней за Ренни. – Она сует обе руки в сумку и вытаскивает две большие стопки бумаг. – У нас все получилось. Поверь мне.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
ЛИЛИЯ
На табло идет отсчет последних секунд матча. Три, два, один. Судья подбегает к злой чайке, нарисованной в центре поля, и тянется к пристегнутому на поясе рупору. Но я не слышу его из-за ликования толпы.
Мы их уделали.
Остров Джар – 38, Тансетт – 3. Победа в домашнем матче.
Рив уводит команду с футбольного поля, торжествующе подняв над головой шлем. Он весь мокрый от пота, от чего его волосы завиваются и кажутся темнее. На боковых линиях стоят скауты – мужчины в ветровках различных колледжей, которые держат в руках планшеты и видеокамеры. Один из них гордо и по-отечески улыбается Риву.
Все чирлидерши прыгают и обнимают друг друга. Я взглядом ищу Ренни. Она стоит рядом с Надей и взъерошивает ей волосы. Из-за этого у моей сестры растрепывается хвост, но она не обращает на это внимания. А потом Ренни делает несколько обратных сальто. Удивительно, что ее еще не тошнит от прыжков, учитывая то, что она выделывала их всю игру. Такое представление Ренни устроила в поддержку Рива, будто думает, что скауты предложат ей стипендию, чтобы она стала его личной чирлидершей.
Я лениво трясу помпонами. На домашнюю игру всегда приходит куча народу. Вот и сегодня здесь собралась практически вся школа: учителя, родители, а также выпускники. Все они отзываются на наши кричалки и знают каждое слово из боевых песен.
Рив и правда отлично сыграл, выполняя одну идеальную передачу за другой. А один раз даже сам забил тачдаун. Наши фанаты во всю глотку скандировали его имя, но только не я.
Не знаю, присутствовала ли на игре Мэри, но на трибунах я ее не видела. Надеюсь, ради своего же блага она осталась дома.
Я хлопаю по спине проходящего мимо Пи Джея. Он даже не вспотел.
– Отличная работа, Пи Джей, – хвалю я и подпрыгиваю, согнув ноги.
Он улыбается и выбрасывает кулак в воздух.
За ним следует Алекс. Поравнявшись с нашей скамейкой, он разворачивается и бежит задом наперед.
– Спасибо за прекрасную работу, дамы! – с широкой улыбкой на лице выкрикивает он.
Я улыбаюсь и качаю головой.
– Рады были стараться! – восклицает Надя, а ее подруги разражаются хихиканьем.
Несколько недель назад эта ситуация вывела бы меня из себя. Но теперь, после разговора с Алексом, я знаю, что мне не о чем беспокоиться. Я верю, что ему не интересна Надя. Он никогда бы не сделал того, что мне могло бы не понравиться. Так что моя месть оказалась удачной. Мы снова вернулись к тем отношениям, которые были между нами раньше – когда Алекс делал все, о чем я его просила. Только теперь я не собираюсь этим пользоваться. Потому что у него тоже есть чувства.
Парни собирают свою экипировку и направляются в раздевалку. Все, кроме Рива, которого мгновенно окружают скауты. Оркестр заканчивает исполнять боевую песню, и трибуны начинают пустеть. Некоторые девочки убирают помпоны в большие спортивные сумки с эмблемой команды.
При виде этого Ренни впадает в ярость.
– Вы должны работать, пока поле не покинет последний игрок! – налетев, кричит она.
Не помню, чтобы у нас было такое правило. Эшлин, судя по тому, как она смотрит на меня и пожимает плечами, тоже. К этому времени на поле остается один только Рив, но как-то странно и дальше выкрикивать ему кричалки, учитывая, что он разговаривает со скаутами. Наверное, Ренни тоже это понимает, потому что в конце концов вздыхает и просит новых девочек снять баннеры и загрузить оборудование в багажник своего джипа. Ответственной за ключи она делает Надю.
* * *
По пути домой Ренни буквально искрится от переполняющей ее энергии. Она ставит диск с быстрыми клубными версиями чирлидерских танцевальных песен. Звук включен на полную громкость, от чего колонки трещат и гудят. Я убавляю его.
– Лил, ну согласись, игра прошла отлично.
– Согласна, – отзываюсь я. На секунду мне кажется, что мои слова звучат равнодушно, поэтому радостно добавляю: – Завтра на танцах все будут в отличном настроении.
Ренни кивает.
– Нам пора подумать о новых номерах для плей-оффа. Пусть будет что-то новенькое. – Она тянется к заднему сиденью, пытаясь найти сумочку, и мы чуть не съезжаем с дороги.
Я ругаюсь. Ренни – ужасный водитель. Отпихнув ее руку обратно к рулю, я говорю:
– Что тебе нужно? Я достану.
– Можешь позвонить Эшлин?
Я набираю ее номер, включаю громкую связь и поднимаю телефон между нами.
– Привет, Эш, – говорит Ренни. – Не знаю, как ты, но у меня сейчас просто улетное настроение. Давай что-нибудь замутим.
– Приезжайте ко мне! – предлагает Эшлин. – Посмотрите наконец мою новую сауну!
Мне нравится эта идея. Я была в сауне несколько раз, когда мама брала нас с Надей в спа-салон. Было бы неплохо немного расслабиться и отдохнуть, ведь чем ближе завтрашний день, тем больше я нервничаю относительно нашего плана.
Я смотрю на часы на приборной доске. Половина одиннадцатого. Мэри и Кэт должны появиться позже, чтобы еще раз все обговорить и передать экстази. Но до этого еще куча времени. Я сказала им прийти в два, потому что к этому часу мама и Надя точно будут спать.
– Отличная идея, – соглашаюсь я.
– Да! – восклицает Ренни. – Эшлин, позвони Пи Джею, Алексу и Дереку. А с Ривом я свяжусь сама.
– Дерек не придет, – угрюмо произносит Эшлин. – У него какое-то семейное мероприятие.
Я прикрываю телефон рукой.
– Почему бы нам не собраться женской компанией?
– Не переживай, – смеется Ренни. – Больше никаких игр в бутылочку. Обещаю. Пока, Эш! – Я кладу трубку, а Ренни кивает мне: – Теперь набирай Рива.
Я нахожу его имя в списке контактов и звоню.
Он отвечает после нескольких гудков:
– Привет, Чо! – Судя по всему, Рив уже празднует. – Звонишь, чтобы меня поздравить? Сегодня и правда удачный вечер!
Не успеваю я ответить, как Ренни убирает руку с руля и, выхватив у меня телефон, визжит:
– Да здравствует Рив!
* * *
Полчаса спустя мы вшестером пьем пиво в сауне, которую отец Эшлин пристроил к домику у бассейна. Это огромная комната, облицованная широкими кедровыми досками. В стены встроены деревянные лавочки, а большая стеклянная дверь ведет к бассейну на заднем дворе и к джакузи. Внутри горит приглушенный свет, от жара я чувствую себя сонной.
На Эшлин одно из ее бикини. Она предложила нам с Ренни взять у нее купальники, но у Эшлин очень большая грудь, а значит, ни одной из нас не подошел бы верх. Поэтому на мне лишь нижнее белье и длинная футболка, позаимствованная у младшего брата Эшлин. Несмотря на то, что учится он только в седьмом классе, в нем целых шесть футов росту. Ну а Ренни просто в лифчике и трусиках лежит на одной из деревянных скамеек с закрытыми глазами, как модель из мужского журнала.
Я знаю этих ребят уже много лет, но мне все равно кажется странным, что Ренни разгуливает перед ними в нижнем белье. От сухого жара у меня начинает болеть голова. Я делаю глоток пива и прикладываю бутылку ко лбу.
– Нужно сказать тренеру, чтобы он поставил одну из этих штуковин в раздевалке, – говорит Рив. – Она отлично расслабляет мышцы. – На нем только черные боксеры, а по животу стекают капли пота. Алекс и Пи Джей расположились напротив Рива в трусах и полотенцах, накинутых на головы.
– Поддерживаю! – восклицает Ренни. – Уверена, тренер так и сделает, если ты его попросишь. В конце концов, ты у нас звездный игрок, который ведет команду к Чемпионату штата в этом году! У-у-у-у! – выкрикивает она.
– Хм, – прочищает горло Пи Джей. – Не забывай о кикере[12]. На каждые шесть очков, которые забивает Рив, я накидываю сверху седьмое. Верно, Лил?
– Верно, – соглашаюсь я.
– Серьезно, Рив, – продолжает Ренни. – Все скауты хотят тебя. Как ты будешь выбирать, куда пойти?
– Очень просто. – Рив опускает бутылку пива. – В первую очередь, это должно быть приличное учебное заведение с хорошей системой связей. После этого я рассмотрю репутацию их вечеринок. Ну и конечно, местоположение, потому что я хочу учиться там, где тепло и солнечно. – Он срывает полотенце с головы Алекса и кладет его на свою. – Ну а в случае ничьей, я обращусь за помощью к университетскому изданию «Плейбой».
Я вздрагиваю и складываю руки на груди.
– Как хорошо, что всем этим учреждениям плевать на твои оценки, – говорю я Риву просто потому, что ничего не могу с собой поделать. А потом снисходительно добавляю: – Кто знает, где бы ты оказался, если бы не футбол.
Пи Джей и Алекс громко смеются.
– Какая жалость, что мы все не можем быть азиатами, да, Чо? – мгновенно реагирует Рив.
В этот раз смеются все. Я делаю еще один глоток пива. Большой глоток.
Еще какое-то время мы обсуждаем матч, Ренни упрашивает Рива рассказать нам о лучших моментах игры.
Я наблюдаю за бутылкой пива Ренни, надеясь, что как только она ее прикончит, то отвезет меня домой. Если я опоздаю, Кэт будет постоянно напоминать мне об этом. К тому же у меня комендантский час.
Часы Пи Джея пиликают каждый час. В час ночи я начинаю зевать каждую минуту. Иногда по-настоящему, а иногда с притворством. Вот как сейчас.
– Лилия, ты устала? – спрашивает Алекс.
– Да, – отвечаю я и перевожу взгляд на Ренни.
Но в этот момент Эшлин поднимается и выливает ковш воды на горячие камни, от чего комната наполняется обжигающим паром.
Алекс встает и потягивается.
– Больше не могу выносить эту жару.
– Тогда принеси мне еще пива, – просит его Ренни и истерично смеется.
– Тебе пора домой, – говорю я. – Завтра очень важный день. Ты же не хочешь, чтобы у тебя были синяки под глазами.
– Но мне так хорошо, – заплетающимся языком отвечает она, бросая взгляд на Рива.
– Ну же, – умоляю я. – Поехали, Рен. Я поведу.
Ренни корчит Риву лицо.
– У нее что, проблема с ушами? Она меня не слышит? – Ренни смотрит на меня и продолжает: – Проверка связи. Один. Два. Три.
Мне хочется хорошенько ей врезать.
– Лилия, давай я отвезу тебя, – предлагает Алекс.
– Отлично, – соглашаюсь я и, открыв дверь сауны, выхожу наружу. Ренни может делать все, что хочет. Мне какое дело? Я за нее не в ответе. Как и она – за меня.
На заднем дворе Эшлин темно, а ночной воздух приятно холодит кожу.
Сзади подходит Алекс.
– Подожди минуту, – прошу я его. – Мне нужно переодеться. – Я забегаю в дом и натягиваю свою чирлидерскую форму.
Вернувшись, я нахожу Ренни, завернутую в полотенце, возле джипа.
– Я думала, ты хочешь остаться, – замечаю я.
Она открывает рот, чтобы ответить, но в эту минуту из сауны раздается голос Рива:
– Возвращайся, Рен. Пусть Линди отвезет ее домой. А я подброшу тебя позже.
Ренни переступает с ноги на ногу и оглядывается на сауну.
– Наверное, я останусь. Увидимся завтра! – С этими словами она убегает, оставляя на темной поверхности асфальта мокрые следы.
Я разворачиваюсь и вижу, что Алекс сидит в своем внедорожнике с выключенными фарами.
– Спасибо, что согласился меня подвезти, – говорю я, забираясь в салон. – Не хочу еще час смотреть, как Ренни вешается Риву на шею.
Алекс пожимает плечами.
– Тот вроде не жалуется.
Он заводит машину, а я пристегиваю ремень.
– Естественно, он ведь эгоист, – отвечаю я и настраиваю радио. – Ему неважно, что собой представляет девушка, главное, чтобы она была зациклена на нем так же, как и он сам на себе.
Алекс ничего не отвечает, и мне становится неловко. Наверное, я сболтнула лишнее.
* * *
Ровно в два часа ночи я спускаюсь вниз и открываю входную дверь, за которой стоят Кэт и Мэри. Я прикладываю палец к губам и веду их в гостиную.
– Как прошла игра? – шепчет мне Мэри.
– Нормально, – отвечаю я. – Мы выиграли. – А потом обращаюсь к Кэт: – Принесла?
Кэт ходит по гостиной и рассматривает картины и фотографии на стенах: там, где мы с Надей в пасхальных платьях в доме у бабушки, семейный портрет, который мама заказала у одного знаменитого бостонского художника. Она и раньше их видела, но, наверное, не помнит.
– Да, – отвечает Кэт, задержавшись у маминого ба́льного портрета. – Принесла. – С этими словами она отдает мне маленький стеклянный пузырек.
– Что это? – Я думала, нам нужны таблетки.
– Жидкий экстази. Он намного сильнее обычных таблеток.
Я откручиваю крышку. Внутри пузырька прозрачная жидкость. Я подношу ее к носу и нюхаю, но она ничем не пахнет.
– Ты уверена, что этот парень тебя не надул?
Кэт пристально смотрит на меня.
– За кого ты меня принимаешь? Я знаю, как выглядят наркотики, Лилия. Пара капель в напиток Рива, и он словит кайф. На все про все уйдет пятнадцать минут, поэтому дождись, когда вы приедете на танцы, а потом действуй. Если его вставит до того, как вы доберетесь, твои друзья могут закрыть его в лимузине, пока он не придет в себя.
– Сколько длится его действие?
– Рив будет ловить розовых слоников не меньше восьми часов, – фыркает Кэт. – Мэри, как только он поймает волну, найди кого-нибудь из учителей и сообщи им о Риве. Я сделаю то же самое. Тогда они станут свидетелями того, как его кайф достигнет апогея.
– Сегодня дежурит сеньор Тремонт, – говорит Мэри. – Мы весь урок только и делали, что обсуждали испанские танцы.
– Прекрасно. Насколько помню, в прошлом году он чуть не завалил Рива по испанскому, потому что тот написал экзаменационную работу по фильму «Три амигос», а Тремонт его ненавидит, – вертя в руках пузырек, говорю я. – Гм, я должна вам кое-что сказать.
– Что? Ты в порядке, Лилия? – спрашивает Мэри. – Пожалуйста, не переживай. Все будет в порядке.
– Не в этом дело, – отвечаю я и прикусываю губу. Знаю, я не обязана ничего им рассказывать об Алексе. Сейчас это уже не имеет значения. Но мне хочется быть честной с девочками. Как сказала Мэри, между нами не может быть секретов. Они имеют право знать. – Я разговаривала с Алексом. И кажется, вся эта тема с ним и моей сестрой – просто большое недоразумение.
У Мэри округляются глаза.
– Подожди. Ты серьезно?
– Но я видела их в машине, – возражает Кэт.
– Да, но ты видела, как он целовал мою сестру? Видела, чтобы они хоть что-то делали?
Кэт резко втягивает воздух.
– Нет, не думаю.
– Алекс клянется, что они никогда не встречались как парень и девушка. Может быть, это глупо, но я ему верю. – Я опускаю глаза. – Мне очень жаль.
Кэт отмахивается от моего извинения.
– Нельзя зацикливаться на прошлом. Сейчас наша очередь – моя и Мэри.
– К тому же с Алексом не произошло ничего такого ужасного, – добавляет Мэри. – Всего пара глупых шуток. – Она поворачивается ко мне. – Лилия, ты же по-прежнему с нами?
Я крепко сжимаю в руке пузырек с жидким экстази. Это правда. Мы лишь немного пошутили над Алексом. По сравнению с тем, что запланировано для Рива и Ренни. Эти двое уж точно заслуживают того, что их ждет.
– Определенно.
– Ну что ж, стервочки, – произносит Кэт, проводя руками по волосам. – Вот и все. Суперфинал. – Она поворачивается к Мэри. – Ты готова?
Мэри кивает.
– Не могу дождаться.
Она совсем не выглядит испуганной. Лишь взволнованной. Как и Кэт. А я и напугана, и взволнованна одновременно.
Сейчас я ощущаю себя ближе к Кэт и Мэри, чем к кому-либо из своих друзей. Мы втроем – команда. Между нами связь. Я ее чувствую. Так же как и силу. Нас объединили разговоры, упорный труд и розыгрыши, которые мы уже осуществили.
Я открываю входную дверь, и Мэри, радостно спрыгнув со ступенек, выходит и достает из-за кустов велосипед.
Кэт же задерживается.
– Вот еще что, – говорит она мне. – Когда будешь добавлять экстази в напиток Рива… сделай это по-быстрому и ничего не бойся. А потом вручи ему и иди танцевать.
– Хорошо, – киваю я.
Внезапно выражение лица Кэт меняется. Она сжимает губы и смотрит поверх моего плеча. Я разворачиваюсь и вижу Надю, которая стоит в ночной рубашке и со стаканом воды в руках.
– Ты почему не спишь? – Я убираю руки за спину и поворачиваюсь к Кэт, надеясь, что та придумает какое-нибудь оправдание. Но ее уже нет. С гулко бьющимся сердцем я снова разворачиваюсь к Наде.
– Что тут делала Кэт Дебрассио? – недоумевает Надя. Она высовывает голову за дверь и осматривает подъездную дорожку.
– Она… летом она встречалась с Алексом, – отвечаю я, сжимая в ладони пузырек. – И от кого-то услышала сплетню, что вы двое ночевали вместе. Она пришла тебя припугнуть.
Надя бледнеет.
– Но мы никогда…
– Знаю. Не переживай. Я все ей объяснила. Сказала, что ты никогда бы так не поступила. Надеюсь, она мне поверила.
Надя отходит от открытой двери, и я быстро ее захлопываю.
– Лилия! Что мне делать?
– Никому не говори, что она была здесь. Не стоит давать ей повод для встречи. Я могу защитить тебя в школе и дома, но не в состоянии следить за тобой круглосуточно. Так что держись от нее подальше. – Я строго смотрю на нее. – Хорошо?
Она кивает и тихо говорит:
– Спасибо, что вступилась за меня.
– Ты ведь моя сестра, – отвечаю я, отводя взгляд. – Конечно, я вступилась бы за тебя.
Надя порывисто подбегает ко мне и крепко обнимает, а потом убегает наверх, в свою комнату. Я запираю входную дверь и, с облегчением выдохнув, следую за ней.
Мое бальное платье висит на двери спальни. Я выставляю туфли и достаю клатч, который позаимствовала у мамы. Именно в нем я и прячу пузырек с жидким экстази. В маленьком атласном кармашке, предназначенном для помады.
После чего выключаю свет и забираюсь в кровать. Надеюсь, усну я быстро. Завтра будет важный день.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
МЭРИ
На моей кровати лежит ворох платьев. Все, которые я привезла с собой на остров Джар. Я уже примерила шесть, но ни одно из них не подходит для сегодняшнего вечера. Надеваю седьмое, кружевное белое платьице с кринолиновой юбкой, но оно выглядит по-детски, как огромный наряд для крестин. А мне хочется быть красивой. Достаточно красивой, чтобы самой стать королевой бала – если бы я только не была новенькой и никогда не уезжала отсюда.
Пока я перебираю одежду, мне неожиданно приходит в голову мысль: можно одолжить что-то у тети Бетт или, пока не поздно, сходить в тот модный бутик на Третьей улице в Уайт-Хейвен. Там продаются платья по триста долларов, но, уверена, мама согласилась бы, что оно стоит того. Стоит того, чтобы хорошо выглядеть. И не просто хорошо. Сегодня я должна выглядеть идеально. Хоть Эшлин и станет королевой бала, сегодня мой вечер.
А потом я нахожу его, под всем ворохом одежды. Я даже не помню, чтобы покупала этот наряд. Длинное, шифоновое, струящееся розовое платье на одно плечо. Я смотрю на этикетку. Оно из того модного бутика.
И тут меня осеняет – тетя Бетт. Я говорила ей, что собираюсь на танцы. Наверное, она решила удивить меня, поэтому купила платье и спрятала в шкафу, чтобы я его нашла. Я сейчас расплачусь!
Я снимаю с себя крестильный наряд и надеваю сюрприз от тети. Сама бы я никогда не выбрала такое платье. Надеюсь, я в него влезу. Оно такое стильное, необыкновенное и уж точно самое дорогое из всего моего гардероба. А на ощупь как сахарная вата.
Я медленно подхожу к зеркалу и смотрюсь в него, не узнавая себя. Оно такое красивое. И даже больше – идеальное.
Именно так я и хочу выглядеть сегодня, когда Рив получит по заслугам.
Я выбегаю из комнаты, чтобы поблагодарить тетю Бетт и показать, как идеально сидит на мне платье. В спальне ее нет, как и внизу, поэтому я направляюсь в студию. Я не заходила в эту комнату с самого приезда. Это тетино личное рабочее пространство, и она всегда закрывает дверь, когда не хочет, чтобы ее беспокоили. Сегодня же дверь слегка приоткрыта. Возможно, неумышленно. Может, в этом виноват ветер или что-то еще.
Не знаю, оставить волосы распущенными или уложить на одну сторону? Тетя Бетт подскажет. Мне не терпится поблагодарить ее и обнять.
– Тетя Бетт? – кричу я, поднимаясь по лестнице.
Стены чердака увешаны картинами. И множеством набросков. Иногда тетя Бетт перерисовывает одну сцену раз пятьдесят, пока она ей не удается.
Из-за покатой крыши мне приходится идти по центру, чтобы не стукнуться головой. В конце комнаты установлен мольберт. Тетя Бетт любит рисовать спиной к окну. Рядом с мольбертом стоит стол, на котором лежат кисти и выдавленные краски, напоминающие крошечные сверкающие лужицы. Я вижу ее ноги и слышу, как она касается кистью холста.
– Тетя Бетт!
Она выглядывает из-за холста и смотрит, как я кружусь.
– Ты такая красивая, Мэри.
– Спасибо. Мне так нравится это платье.
Тетя Бетт кивает и улыбается.
– Я рада, что теперь ты счастлива.
– Да, – отвечаю я. – Очень счастлива.
Вернувшись в комнату, я расчесываю волосы. А потом открываю шкатулку с украшениями и, достав цепочку с подвеской в виде маргаритки, надеваю ее.
* * *
На двенадцатый день рождения я пригласила к себе домой на остров Джар весь класс. Так было принято в Монтессори. Приглашались все. До этого я устраивала празднование на материке, потому что там жили остальные ребята из класса. Мы ходили в боулинг, в пиццерию или играли в лазерные бои. Но в этом году из-за тематики я решила провести его дома.
Когда мы с мамой ходили в магазин открыток на Главной улице, чтобы купить приглашения, мне пришла в голову идея. Я увидела открытки в виде цирковых шатров с красными и желтыми полосками. Чтобы узнать информацию о вечеринке, нужно было отвернуть пологи шатра.
Я так и представила себе эту картину. Карнавальная вечеринка с метанием колец и забрасыванием мячей в баскетбольную корзину. Сладкой ватой, попкорном и, может быть, даже хворостом. У нас был огромный задний двор, так что места было предостаточно. Сначала я засомневалась, что карнавальная тематика может показаться слишком детской для семиклассницы, но потом убедила себя, что мальчики будут в восторге от игр. Им понравится забивать мяч в корзину, а девочкам – призы. Мы заказали их по интернету: мягкие игрушки и фруктовые бальзамы – для девочек и бейсбольные кепки – для мальчиков.
Папа вырезал отверстия в листе фанеры, чтобы можно было просовывать голову и делать фотографии, а мы с тетей Бетт нарисовали вокруг них слона, жирафа и обезьяну. А еще мы взяли на прокат винтажный аппарат для попкорна и сладкой ваты. Папа собирался приготовить хот-доги, а мама – картофельный салат.
Пусть на тот момент меня все и ненавидели, но вечеринка могла поменять их отношение.
Я сидела на бордюре и, наблюдая за улицей, ждала, когда с причала вернется мамина машина, а вместе с ней прибудут и ребята с материка. Они должны были приехать в три часа. Но на часах было четыре, а значит, к острову Джар подошло уже три парома.
У меня возникло предчувствие, что на вечеринке никто не появится. Даже Энн. Я представила себе маму, которая ждет на причале с табличкой с надписью: «Цирк в этой стороне», которую мы написали вместе. Внезапно я поняла, что больше не могу находиться на заднем дворе с тетей Бетт и папой. Чтобы занять себя, те развлекались с декорациями и играми, которые мы установили, и пару раз предлагали открыть подарки, как будто это могло улучшить мне настроение.
Около половины пятого на улице показалась машина мамы Рива. При виде нее я вскочила. Несколько недель подряд я между делом упоминала при Риве о своем дне рождения и рассказывала об играх, призах и шоколадном торте, который мы заказали в «Молочном утре». Идея с баскетбольной корзиной пришла мне в голову из-за него, потому что я знала, как Риву нравится эта игра. Я попросила отца купить кольцо, и мы прикрутили его к гаражу.
