Текст книги "Обман и желание"
Автор книги: Дженет Таннер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Глава 17
Эту ночь они провели на узкой кровати, в комнате для гостей. Им было не очень-то удобно, ведь Майк не отличался субтильностью, но спать вместе в кровати Розы они не могли. Теплота и близость еще не совсем знакомых рук сделали эту ночь бессонной, но они не возражали. Они занимались любовью еще дважды: один раз сразу после полуночи, уже почти найдя единственное удобное для сна положение, пригревшись и засыпая, однако успев возбудиться; и еще раз на рассвете, когда запели птицы за окном и ранние лучи солнца проникли сквозь занавески.
Позднее, когда они приняли душ и позавтракали, огонь вновь открытой любви был все еще с ними, окутывая все, даже преследовавшие их проблемы, легкой розовой дымкой.
– Хорошо, если бы мне не надо было идти в школу, – сказал Майк, допивая свежесваренный кофе из большой Розиной керамической чашки во французском стиле.
– Да, было бы здорово.
– Я постараюсь уйти из школы, как только смогу, и надеюсь увидеться с тобой вечером дома. – Они уже решили, что она переедет в квартиру Майка: одна ночь в узкой постели была романтичной, другие станут изнуряющими. – С тобой все будет в порядке.
– Да, все будет хорошо. Я поеду, как только уберу здесь.
Но когда он ушел, она мгновенно почувствовала полное одиночество, и на миг тень вчерашнего кошмара оказалась снова здесь, нависая над ней. Когда звук двигателя его машины затих вдали, утренняя тишина показалась ненатуральной, не было даже привычных для сельской местности звуков: ни пения птиц, ни мычания коров. Только неожиданный шорох у изгороди доказывал, что Мэгги не единственное живое существо в этом необычайно молчаливом мире.
Она вернулась в коттедж. Следы недавнего завтрака на столе, вид двух чашек, блюдец и тарелок согревали, позволяли ей представлять, будто Майк все еще здесь, рядом с ней. Она поднялась наверх, чтобы убрать в спальне. Казалось, что аура любви все еще наполняет маленькую комнату, простыни еще хранили тепло их сплетенных тел, и вмятина, оставленная Майком на подушке, была все еще видна. Она присела на край кровати, вспоминая и наслаждаясь.
Как она может чувствовать себя совершенно счастливой, когда, по совести, она не должна чувствовать ничего, кроме вины? Как она может быть так бесконечно счастлива, зная, что обманула их – Ари и Розу? Но она была счастлива. Они казались ей удивительно нереальными; только Майк сейчас имел значение, заполняя до краев ее мир, и она решила не задавать вопросов сейчас. Еще будет достаточно времени позже для объяснений и раскаяний. Наслаждайся этим, пока можно, запоминай каждое счастливое мгновение несмотря на то, что может принести будущее.
Она собрала постель, отнесла простыни и наволочки вниз и загрузила их в стиральную машину. Потом включила радио и слушала музыку, занимаясь уборкой, но когда начался выпуск новостей, она выключила приемник. Она не хотела услышать о смерти Брендана, а о ней, вероятно, должны были говорить. Она не хотела позволить призраку реальности вторгаться в ее хрупкое счастье.
Пока гудела стиральная машина, она уложила вещи, которые могли понадобиться ей у Майка, в небольшой плоский чемодан – почти все, что она брала с собой, когда путешествовала налегке: кое-что из одежды, туалетные принадлежности, ночную сорочку, хотя трудно было представить, что ей понадобится ночная сорочка, если судить по прошлой ночи. Эта мысль вызвала волну жара, охватившего все ее тело. Она уже с трудом могла ждать, когда же снова окажется в его объятиях.
Мэгги почти закончила сборы, когда зазвонил телефон. Она бросилась вниз, надеясь, что это Майк, хотя разум подсказывал ей, что он, скорее всего, сейчас на уроке.
– Алло?
– Маргарет? Это твоя мама.
Ее сердце упало.
– А, привет, мама.
– Маргарет, ты читала газеты?
– О… – Ее отбросили в реальность. – Ты имеешь в виду…
– Брендан, Маргарет, это ужасно. Я, конечно, никогда не любила его, но такое… – Ее голос сорвался. – Вся первая страница «Вестерн Дейли Пресс» о нем. Имя Розалии тоже упоминается.
– И что там говорится?
– Что она пропала. Что никто не знает, где она. Ссылаются на тебя, что ты очень обеспокоена. Похоже, они знают, что ты вернулась с Корфу. Как они могли узнать?
– Это длинная история. Мы подумали, Майк и я…
– Да, о Майке там тоже говорится. Его назвали дружком Розалии. Это определенно смущает. Я только надеюсь, что не все наши друзья читают эту газету. Большинство из них предпочитают «Телеграф», но все-таки.
Как всегда, Мэгги чувствовала раздражение от материнской суетности. Роза пропала, Брендан мертв, а ее волнует, что подумают друзья!
– Гарри говорит, что все это позорно, – продолжала Дульсия. – Он чувствует, что Брендан имеет отношение к исчезновению Розы. Это смешно, конечно, если вовсе не клевета.
– Не думаю, что кто-либо может клеветать на мертвого, мама. И если огласка поможет нам найти Розу, то, я думаю, стоит потерпеть кривотолки.
Дульсия выразила негодование:
– Нет нужды говорить со мной в таком тоне, Маргарет. Я по-прежнему думаю, что смешно предполагать, что с Розой случилось что-то ужасное. Я бы хотела, чтобы ты выкинула это из головы.
– Мама…
Послышался звонок в дверь. Мэгги ухватилась за возможность закончить разговор:
– Кто-то звонит в дверь. Мне нужно идти. Я тебе перезвоню.
– Очень хорошо. Хотя днем меня не будет. Мне надо поехать в союз женщин города.
– Я найду тебя, – Она положила трубку и направилась к двери.
– Я хотела узнать, могу ли я поговорить с вами, миссис Веритос?
Это была Шина Росс, корреспондентка «Вестерн Дейли Пресс».
– О да, входите. Хотите кофе?
– Пожалуй, спасибо. Послушайте, мне очень жаль, что я побеспокоила вас, но я думаю, нам надо поговорить.
– Да, конечно. – Мэгги приготовила кофе, и Шина села за кухонный стол, положив перед собой блокнот.
– Вы слышали о Брендане Ньюмане, конечно?
– Да, я знаю, это ваша статья опубликована сегодня на первой странице?
– Вы видели ее?
– Нет, мама видела. Она только что звонила сказать об этом. Она не в восторге.
– Мне очень жаль. Я думала, что вы хотели огласки. В любом случае, новость о Брендане Ньюмане – сенсация, хотя он уже не популярная личность, как раньше. Что вы чувствуете в связи с его смертью?
– Я в шоке.
– Вполне понятно. Что, вы думаете, заставило его сделать такое? Ведь это было самоубийство, безусловно.
– Я на самом деле не знаю.
– Вы не думаете, что его толкнуло чувство вины?
– Я же сказала, что не знаю. Честно говоря, я вряд ли могу сказать что-то еще, кроме того, что сказала в субботу.
– Тогда, может быть, вы дополните свой рассказ некоторыми подробностями жизни вашей сестры? – попросила Шина, переворачивая страницу. Она работала в «Вандине», как я помню?
– Да.
– Расскажите об этом.
Наверное, дискомфорт, который испытывала мать в их сегодняшней ситуации, ощутила теперь и Мэгги, почувствовав себя несколько скованно перед напором Шины. Как может помочь поискам Розы афиширование подробностей ее личной жизни в прессе? Но Мэгги сама была инициатором огласки, так что идти на попятную не приходилось. Она лишь старалась отвечать на репортерские вопросы как можно короче.
– А что ее приятель? – спросила Шина.
– Майк?
– Да. У них были хорошие отношения?
– О… да… – Мэгги слегка покраснела. – Насколько я знаю…
Острым инстинктом репортера Шина сразу почувствовала легкое замешательство.
– А не было никаких проблем у ее друга с бывшим мужем? Я о ревности.
– Брендан всегда был ревнив. Это известно. Она имела полное право на новые отношения. – Мэгги посмотрела на часы. – Если честно, я не понимаю, какое это имеет значение. Вы все узнали, что хотели?
– Пока да. – Репортер захлопнула блокнот. – Сейчас я направляюсь в полицейский участок, если мне что-то понадобится, я свяжусь с вами. Надеюсь, вы дадите мне знать, если вспомните что-нибудь важное.
– Хорошо. – Мэгги не знала, сообщить ли журналистке, что найти ее теперь можно будет только у Майка, но так и не решилась ничего сказать. Следовало избегать распространения слухов и пересудов. Любое лишнее слово могло повредить. Иметь дело с прессой очень хорошо, но это похоже на потягивание тигра за хвост. Никогда не знаешь, как преподнесут твои высказывания. Сложно доверять благоразумию газетчиков.
Стиральная машина отключилась. День был теплый, со свежим ветерком, и Мэгги решила высушить белье до своего ухода. В конце концов, спешить некуда. Майк пробудет в школе до четырех часов. Мэгги развешивала простыни на веревке, натянутой у коттеджа, а в мыслях снова возвращалась к важным моментам минувшего дня.
Около полудня зазвонил телефон. Опять мама, подумала Мэгги, идя к телефону. Но это была не мать звонил Майк.
– Ты все еще там?
– Да, я убирала, потом приходила репортер из «Вестерн Дейли Пресс». Кажется, смерть Брендана станет сенсацией.
– Я видел новости. Ты в порядке?
– Да.
– Я позвонил, чтобы убедиться в этом. А еще подумал вот о чем. Со всей этой шумихой было бы неплохо пойти в «Вандину» и собрать личные вещи Розы.
Мэгги стало не по себе.
– Что ты имеешь в виду?
– Роза вела многие свои дела из офиса. Она часто говорила, что может воспользоваться помощью секретаря и компьютером офиса. Она смотрела на это как на одно из преимуществ своей работы. Мне пришло в голову, что теперь, когда ее там нет, было бы мудро забрать кое-что… личное. Сейчас газетчики начеку, и нельзя знать наверняка, что они выкинут.
– В «Вандине» ничего не дадут им без ведома Розы, можешь быть уверен.
– Я так не думаю, ведь репортеры могут быть очень настойчивыми и хитрыми. Мне кажется, стоит контролировать их действия, а если не можем, то надо держаться подальше. Ты могла бы сходить туда и разобраться, а?
– Пожалуй, ладно… Если ты действительно думаешь…
– Да, я думаю.
– Хорошо. Я сейчас пойду. Мне все равно нечего делать.
– Умница. Увидимся около четырех.
– Да, увидимся.
Она положила трубку, которая, казалось, стала теплее от его голоса, однако Мэгги недоумевала, почему он так настаивал на своем. Она не могла поверить, чтобы Роза оставила что-то действительно конфиденциальное в «Вандине». Но если оставила, то, разумеется, будет не очень приятно, если газеты возьмутся вникать в личную жизнь Розы. Но Мэгги не вдохновляла перспектива появиться в «Вандине» и требовать вещи и документы Розы. С одной стороны, она может поставить в неловкое положение сотрудников, с другой – не хотелось бы столкнуться со Стивом. Все это очень неприятно, думала она. Намного лучше было бы позвонить в «Вандину» и предупредить о своем приходе.
Она снова подняла телефонную трубку и набрала номер офиса, не зная, кого спросить: может быть, Дину, все-таки Мэгги была на днях ее гостьей? Но пожалуй, лучше всего поговорить с секретарем Дины. Спустя некоторое время ее соединили с Лизой Кристофер, и Мэгги объяснила, что хотела бы забрать личные вещи Розы, которые могут находиться в офисе, и спросила, когда удобнее зайти.
Секретарь была удивлена и даже показалась расстроенной.
– О дорогая, значит ли это, что, по вашему мнению, Роза не вернется?
– Нет, это ничего не значит, – быстро ответила Мэгги. – Но пока мы не знаем, где она, думаю было бы лучше, чтобы ее вещи находились дома.
– Я понимаю, – сказала Лиза, хотя на самом деле так ничего и не поняла, – назначьте время, и я подготовлю вам все, миссис Веритос.
– Спасибо, – сказала Мэгги. Она надеялась покончить с этим скорее, так как была взволнована своим переездом к Майку. Она обернется за час, если постарается.
Мэгги посмотрела на часы: было время ленча. В последние дни аппетит у нее пропал, а сегодня она внезапно почувствовала себя жутко голодной. Неужели в этом виновата любовь? Если так, то надо быть поосторожней, иначе можно поправиться. Но сейчас это ее не так уж и волновало.
Лиза положила трубку и посмотрела на Джейн Петерс-Браун, присевшую на угол ее рабочего стола.
– Это сестра Розы, Мэгги. Она желает забрать личные вещи Розы. Почему она хочет это сделать?
Джейн лениво пожала плечами:
– Она нам не доверяет, я полагаю.
– Я сказала, что подготовлю ей вещи, но ты думаешь, я должна это сделать? Мне это не по душе. Как будто подсматриваешь за кем-то.
Джейн засмеялась:
– Нашла чего смущаться. Если это тебя задевает, поручи мне. Я сделаю.
– Но ты ведь так занята…
– Не особенно, – сказала Джейн, и резкие нотки прозвучали в ее голосе.
Она соскользнула со стола и, разглаживая юбку на бедрах, вошла в офис Розы. Закрытое окно, аккуратно задвинутый под стол стул, ручки и карандаши Розы, сложенные рядышком на еженедельнике, – во всем было что-то, напоминающее покинутый мир «Марии Селесты».
Несколько документов, которые могли понадобиться, были сложены прямо на столе. Но Джейн, не глядя на них, выдвигала ящики и, поднимая верхние бумаги, просматривала нижние, надеясь найти что-либо из личных вещей Розы.
После нескольких минут поисков Джейн почувствовала разочарование. Договор с электромонтером о каких-то работах в коттедже и прочее в том же роде… Вряд ли это могло ее заинтересовать. В другом ящике лежали иллюстрированный журнал и пачка фотографий. Джейн нетерпеливо просмотрела их, но все они были невинными, большинство запечатлело Майка и Розу, очевидно, днем. Были там два письма от друга, рассказывавшего семейные анекдоты, и праздничная открытка от кого-то. Ничего значительного. Джейн сложила все вместе и, без особых надежд открыв самый маленький ящик в столе Розы, вынула розовый картонный конверт. Стопка писем заполняла его. Джейн вытащила все и заметила, что верхнее письмо, присланное Розе на ее домашний адрес, было с грифом корпорации «Эксел Ойл». Джейн немедленно сосредоточилась: не та ли это компания, где до своего прихода в «Вандину» работал Стив? Она просмотрела бумаги, копии писем, которые Роза, вероятно, сама отпечатала на своей портативной пишущей машинке, не желая отдавать Лизе или одной из машинисток, и пачку записей, сделанных от руки, которые выглядели как дневник. Джейн почувствовала, как мурашки пробежали по спине, и она перечитала все бумаги еще раз, медленнее, усваивая смысл.
Заканчивая читать, Джейн с трудом сдерживала волнение. Предложив разобраться с вещами Розы, она делала это только из любопытства, не более. Но в результате в ее руках оказалась информация, подобная бочке с динамитом.
Джейн уселась на стул Розы, улыбка искривила ее большой рот, она размышляла над тем, какие странные шутки может сыграть судьба. Только вчера Стив угрожал ей, потому что узнал ее секрет, только вчера ее положение казалось ей ужасным, будущее неопределенным и неподвластным ее воле. Но уже вчера она начала собирать по крупицам первые свидетельства о том, что Стиву, возможно, тоже есть что скрывать. И сейчас, как дар Божий, она получила разгадку. Ничего конкретного, конечно, всего лишь подозрения Розы. Но Джейн не сомневалась, что они обоснованы.
– Хорошо, хорошо, Стив, – сказала она вслух, хотя очень мягко и тихо.
Стив, сидя в своем офисе, пытался проверить выполнение плана в соответствии с зафиксированными датами поставок, но никак не мог сосредоточиться. Вообще он не мог сегодня полностью сосредоточиться на делах. Присущее ему ценное качество – целеустремленность в любой ситуации, особенно связанной с выживанием, как в его работе водолаза, – сегодня подвело его. Он все время отвлекался от работы. И причиной была Джейн Петерс-Браун. Когда он обнаружил, что она шпионила в «Вандине» в интересах «Рубенса», Стив не столько разозлился, сколько удивился. Тот факт, что она оказалась двулична и отважна, только усиливал ее привлекательность, и он наслаждался своей властью над ней. Его интрижка с Джейн всегда была только интрижкой; теперь в нее был внесен новый элемент, и результат оказался странно освежающим.
Что касается интересов компании, факт предательства Джейн почти не беспокоил его. Он хотел обнаружить виновного и остановить шпионаж только потому, что если интересы и имидж «Вандины» пострадали бы, то в результате пострадали бы и его интересы. Чем здоровее компания, чем больше доходов, тем лучше лично ему. Он мог получить большее жалование, больше расходовать, иметь лучшую машину за счет компании и в конце концов мог стать совладельцем и наследником всего. Шпион мог угрожать его благополучию.
Только одно теперь беспокоило его – ему тоже было что скрывать от Джейн. Поразмышляв, он пришел к убеждению, что ее намеки не более чем блеф, попытка защитить себя лучшим способом – нападением. Он не мог действительно поверить, что Джейн или кто-либо другой, если уж на то пошло, мог знать правду о нем. Он скрыл свои следы тщательно, исключив любую случайность, каждое непредсказуемое стечение обстоятельств, опасное для него. Нет, она всего лишь блефует, он был уверен. Однако в тот момент, когда он подумал, то она смогла заподозрить что-то, он лишился покоя.
Дверь офиса открылась, и Стив поднял глаза, ожидая увидеть Дину, единственного человека, имевшего право входить без разрешения. Но это была не Дина.
– Джейн! – То, что он думал о ней, а она как будто подслушала его мысли, придало его тону излишнюю резкость. – Я полагал… Я понятно объяснил тебе, что следует стучаться, прежде чем вторгаться в мой офис?
Джейн только улыбнулась и без смущения вошла, закрыв за собой дверь.
– Не будь таким, дорогой! Я пришла на минуту, чтобы договориться о свидании за ленчем.
Он посмотрел на нее холодно:
– У нас не будет свидания за ленчем – сегодня, во всяком случае. Я договорился провести ленч с мамой.
– А, с мамой, – протянула она вкрадчиво, с сомнением. – Я уверена, она поймет, если ты скажешь ей, что произошло кое-что важное. Она ведь очень понятливая, когда дело касается тебя, не так ли?
Он пропустил мимо ушей ее колкость.
– Не собираюсь говорить ей такие вещи. Почему я должен это делать?
– Потому что я прошу тебя.
Он чуть не рассмеялся, но что-то удержало его. Было нечто неуловимо тревожащее в ее самоуверенности.
– Извини, Джейн, но ты не имеешь права распоряжаться здесь.
– О дорогой, думаю, теперь имею.
Она снова улыбнулась и как бы случайно, странно собственническим жестом положила руку на его плечо. Стив почувствовал легкое приятное покалывание в ладонях.
– О чем ты говоришь?
– Как я заметила вчера, нам всем есть что скрывать, не правда ли? Я промышленный шпион, а ты… Хорошо, мы оба знаем, кто ты. Правда, ведь? Но будет очень печально, если узнает Дина. Ей совсем не понравится, что ты ее обманул. Поэтому, дорогой, я не думаю, что ты можешь позволять себе не делать того, что я захочу. В конце концов, тебе гораздо в большей степени, чем мне, есть что терять.
Стив почувствовал, как будто его обдали ледяной водой. Это был не блеф – она знала. Как она могла узнать, он не представлял себе, но больше не сомневался, что она действительно знает правду. Как обычно в критические моменты, он становился чрезвычайно спокоен, его мозг начинал интенсивно работать, все чувства и инстинкты обострялись от тревоги, как у животного, загнанного и борющегося за свою жизнь.
– Ты пытаешься шантажировать меня, Джейн? – спросил он, выигрывая время. Она засмеялась от души:
– Не называй это шантажом! Нет! Мы ведь повязаны, не так ли? Ты не выдашь мой секрет, я не выдам твой. Я думаю, мы можем поговорить об этом за бутылкой шампанского и… – Ее пальцы потянулись к его шее, дразняще пробежали по волосам над воротником рубашки, – еще кое-чем заняться…
– Шампанское, – повторил он, не обращая внимания на эти дразнящие пальцы, которые всего лишь несколько часов назад, в момент страсти, доводили его до исступления. – Ну, это предложение, от которого нельзя отказаться.
– Я знала, дорогой, что ты поймешь меня. Я позабочусь обо всем.
– Нет, – сказал он вкрадчиво. – У меня есть идея получше. Ведь Дрю говорил, что собирается сегодня в Лондон? Значит, у тебя дома никого. А как раз единственное место, где мы не занимались любовью, твоя постель. Это будет забавно. Не волнуйся о шампанском – у меня есть бутылочка со льда, еще холодная.
Она колебалась. Это было не совсем то, на что она рассчитывала, но зато как заманчиво звучала идея!
– Мы поедем вместе?
– Лучше нет. Отпросись до ленча, иди домой… приготовь там все. Я присоединюсь к тебе, как только закончу дела и разберусь с Диной.
– Хорошо. – Ее губы изогнулись в улыбке. – Я так рада, что ты меня понял. Хотя, впрочем, я знала, что поймешь.
Она направилась к двери крадучись, как кошка.
– Увидимся позже, любовничек.
– Ладно. – Он снова улыбнулся, но как только за ней закрылась дверь, улыбка исчезла, как будто с лица упала маска. Он встал и подошел к окну, обдумывая план, который возник в голове почти инстинктивно в тот момент, когда он понял, что она не просто знает, но собирается использовать свои знания против него. Это будет просто, пока никто ничего не знает. Он уже повернул дело так, что она не сомневается в своей безопасности, глупая сука, считает, что он позволит управлять собой. Слишком плохо она его знает.
Через несколько мгновений он звонил в офис Дины.
– Дина, послушай, мне очень жаль, но по некоторым причинам я могу немного опоздать к ленчу. Увидимся прямо на месте, хорошо?
– Хорошо. Ты смотри, мы можем отменить встречу, если тебе неудобно. Это не имеет значения.
– Нет, я приду, – сказал Стив. – Кстати, ты сразу закажи что-нибудь и мне, если хочешь. Бифштекс с гарниром, например.
– Ну, если ты уверен…
– Я приду обязательно.
Положив трубку, он достал бутылку шампанского из своего холодильника и опустил ее в большой коричневый пакет, чтобы она не бросалась в глаза встречным. Потом пошел в маленькую гардеробную, причесался, вымыл руки и прощупал карманы своего пиджака, который висел на вешалке. Потом задумчиво поглядел на то, что вынул из кармана пиджака. Отличный шелковый шарф – прекрасно. Он как будто проверил его качество, накрутив на руку, потом снова положил в карман. Он рисковал, конечно, в таких делах всегда есть риск, но у него не было выбора, да и риск – это то, чего Стив никогда не боялся. Он всегда жил, подвергаясь опасности, и до сих пор награда была высокой.
Дина прошла к офису Дона Кеннеди. Как только она вошла, он поднял глаза, широко улыбаясь:
– Хорошие новости, Дина. Я думаю, что разобрался с доходами от твоего предприятия.
– Отлично. Я знала, что ты сделаешь все, что надо. Ты всегда знаешь, что делать. Но я здесь не из-за этого. Я пришла спросить, не хочешь ли пойти на ленч со мной и Стивом? Впрочем, со мной. Стив предполагал что-то обсудить за ленчем, но он опоздает, а меня не привлекает перспектива показаться в одиночестве. Не поехать ли нам вместе?
Легкий румянец окрасил щеки Дона. «О Боже, – думал он, – я чувствую себя подростком всякий раз, когда она смотрит на меня своими прекрасными глазами».
Вслух он произнес:
– Ты же знаешь, что тебе не нужно спрашивать.
Она улыбнулась ему:
– Я знаю, Дон. И это прекрасно, знать, что в этом испорченном мире есть такой человек, как ты, на которого можно положиться. Ты подвезешь меня?
– Дай мне десять минут, Дина, и я буду целиком в твоем распоряжении.
Выходя из офиса Дона, она увидела Стива, сбегающего по лестнице. Она подняла было руку, чтобы помахать ему, но он не обернулся и не увидел ее.
Джейн была в спальне, когда услышала, как подъехала машина Стива. Она выглянула в окно и, увидев как он поставил машину, чтобы ее не было видно с дороги, а затем двинулся к задней двери, удовлетворенно улыбнулась. Она не ожидала его так скоро. Получалось, что он все бросил и приехал следом за ней. Подгоняло ли его нетерпеливое желание увидеть ее, выпить шампанского и заняться любовью, или беспокоило, насколько она осведомлена о его делах? Это ее сейчас не волновало. Главное, что она узнала о нем нечто слишком важное. И то, что он был сейчас здесь, подтверждало это.
Джейн задержалась на мгновение перед зеркалом, поправив пояс своего черного пеньюара и призывно раскрыв его на груди. Под ним был черный бюстгальтер, китовый ус поддерживал полные груди, создавая соблазнительное углубление между ними.
Стив однажды сказал, что она ему нравится в черном, и она хотела ему нравиться. Довольная своим видом, она слегка подкрасила губы ярко-красной помадой и спустилась вниз встретить его.
– Я вижу, ты принес шампанское, – сказала она, бросив взгляд на бутылку, которую он вытащил из упаковки.
– А ты, я вижу, готова и ждешь меня.
Она улыбнулась ему особенной улыбкой:
– Я думаю, нам надо выпить за наше новое соглашение, не так ли?
– Думаю, нам надо заключить его в постели.
– Мы горим желанием, правда? – дразнила она его.
– Почему бы нет, жизнь коротка, чтобы тратить драгоценное время, особенно когда ты выглядишь так восхитительно.
– Хорошо. Сделаем по-твоему.
Она направилась вверх по винтовой лестнице без перил к себе в спальню. Подойдя к кровати, она поправила подушки перед тем, как расположиться на них в соблазнительной позе.
Стив снял пиджак и повесил его аккуратно на стул у кровати, потом открыл бутылку, налил шампанское в два фужера и один протянул Джейн.
– За нас, дорогой. – Она подняла бокал и, глядя поверх него, улыбнулась.
– За успех всех наших начинаний.
Он слегка пригубил шампанское и отставил бокал на столик, чтобы раздеться.
– Стив! Я не знаю, чем заслужила такое, – прошептала она, когда он, забрав бокал у нее из рук, начал целовать ее.
– Разве не заслужила, дорогая?
Он не торопясь спустил с ее плеч лямки бюстгальтера и цепким взглядом заскользил по ее гладкой груди. Но Джейн не обратила на это внимания. Она была слишком довольна собой и слишком взволнована предстоящей схваткой… Она видела в его пристальном взгляде только восхищение и похоть.
Он взял ее быстро, почти мгновенно, предоставив ей самой достигать вершины наслаждения. Потом оперся на локоть, глядя на нее.
– Как ты обнаружила, Джейн?
Вопрос удивил ее: в неистовстве последних нескольких минут она забыла об их тайне. Она приподнялась и потянулась за бокалом.
– Я думаю, это мой секрет, как ты считаешь? Достаточно сказать, что я сделала это. И очень рада. Я думаю, мы могли бы составить грозную команду, так ведь? На самом деле, ведь ни один из нас не был тем, за кого выдавал себя. Возможно, как раз это и притянуло нас друг к другу. И еще любовь к этому гнездышку – она расхохоталась. Было видно, как она себе нравится. – Поговори со мной, дорогой.
– О чем?
– Ну, я знаю, что ты в действительности не сын Дины. Но скажи, будь добр, кто ты на самом деле?
Он протянул руку и лениво достал шелковый шарф из кармана пиджака.
– Этого, радость моя, ты никогда не узнаешь, – сладко проговорил он.
СТИВ
Стив родился в Вермонте, в Новой Англии, в маленьком городке у юга канадской границы. Он был третьим из шести детей в семье. Его отец работал на мельнице, и они жили в маленьком плохоньком домике, где обычно селили рабочих с мельницы.
Но маленький мальчик Стив совсем не был несчастлив. Лес на краю города был местом его игр, летом он купался в озере, а зимой, в мороз, катался на коньках и на санках с холмов, окружавших городок. Его не угнетало то, что штаны ему великоваты, что до поношенного костюма он еще не дорос, а ноги часто выпадают из ботинок. Он был сыт, его мама была доброй и вкусно готовила. И неважно, что ужинать садились в половине шестого, а не в семь или восемь, как было принято у более состоятельных родственников. В те далекие дни счастьем для него были воскресенья и каникулы, когда забывалась противная душная школа, расфуфыренные дети, которые жили со своими родителями на широких улицах со стрижеными газонами. Он не был самолюбив, если только в этот момент не был капитаном футбольной команды или участником состязаний по плаванию. В этом случае его было очень легко задеть. Стив для своего возраста был высок и хорошо сложен, любой вид спорта легко давался ему.
Когда Стив стал подрастать, он понял, что есть еще много ценностей в жизни. Внешний вид стал приобретать для него значение: модные ботинки, кожаные куртки, автомобили… Стив понял, что его семья не может позволить себе подобные вещи.
«Будь выше этого, мы же не ходим с протянутой рукой, – говорила его мать, когда он жаловался, что у него старые джинсы. – Довольствуйся тем, что у тебя есть». Но он не мог согласиться с ней. Девочки из его класса начали хихикать над его вытянутыми на коленях джинсами. Он старался не замечать этого, достигая все новых и новых успехов в спорте, продвигаясь в учебе. У него был быстрый ум, он схватывал все на лету, ему не требовалось готовиться, чтобы блестяще ответить урок.
В шестнадцать лет Стив впервые испытал унижение. Ее звали Лиза-Мария Форд, и, по признанию всех мальчишек, она была самой хорошенькой девочкой в городе. Блондинка со вздернутым носиком и волосами, завитыми на концах, она была маленького роста, но с развитыми формами. Ее высокая грудь заставляла юношей оборачиваться ей вслед.
Как все мальчики, Стив положил на нее глаз и подумывал о том, как бы оказаться с ней наедине. Но прошло много времени, прежде чем он осмелился что-то предпринять. Несмотря на свою привлекательность, она слыла вредной девчонкой и отказывала всем парням, пытавшимся назначить ей свидание. Стив понял, что будет уязвлен, если получит подобный отказ.
Однажды он поймал на себе ее взгляд, очень красноречивый, мечтательный, полный желания, и это дало ему нужный толчок.
Была середина лета, ребята и девушки большой компанией купались и загорали на озере. Как всегда выиграв заплыв, Стив оглянулся на своего преследователя, отставшего по крайней мере метров на двадцать. Выйдя из воды, с блестящими мокрыми волосами, Стив смеялся, глядя назад, положив ладони на свои узкие бедра. Все девушки смотрели на него с восхищением, кроме Лизы-Марии. Она опустила голову, пересыпая песок из одной руки в другую. Но когда он подошел ближе, она подняла глаза. Опять тот же взгляд. Они смотрели друг на друга целую вечность, пока она не покраснела и не отвела глаза. Теперь он знал: она не откажет ему.
В конце дня она собрала свои вещи и отправилась домой. Он догнал ее и пошел рядом. Она взглянула на него с любопытством и удовлетворением.
– Что ты делаешь завтра?
Ее ротик искривился:
– То же, что и сегодня, я думаю. Купаюсь, загораю.
– Но нам не обязательно держаться со всеми, правда? Может, побудем вдвоем где-нибудь?
– А где? Все будут на пляже, ведь так?
Уже в который раз Стив пожалел, что у него нет машины, но машины у него не было, и он не предполагал в скором будущем купить ее. По выходным он работал в гараже Рея Малалье: мыл машины, иногда делал мелкий ремонт, но на то, что он зарабатывал, машину купить было просто невозможно. Если только когда-нибудь… А пока надо было лишь много и усердно работать…
– Я знаю другую бухту, красивее… – У него сдавило горло. Теперь он не был таким уверенным, как прежде.
