Текст книги "Обман и желание"

Автор книги: Дженет Таннер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 19

– Мэгги? – В голосе Розы тоже звучало изумление. – Мэгги, что ты здесь делаешь?

Мэгги не отвечала. Радость охватила ее, словно гора свалилась с плеч.

– Мы думали, что ты умерла!

– Умерла? – повторила Роза удивленно. – Почему вы так решили?

– Мы не знали, где ты. Мы думали… и он сказал…

Она остановилась. В двух словах невозможно было описать то, что произошло. На мгновение все случившееся показалось Мэгги кошмарным сном, ведь она видела Розу, живую и невредимую, такую же как всегда.

Майк первый нарушил тишину, и его голос, взволнованный и немного злой, дал ей понять, что все это не сон:

– Где ты была, черт возьми?

– Что это значит: «Где ты была, черт возьми?» – огрызнулась Роза в ответ на его обвиняющий тон. – Я уезжала, разве не ясно?

– Не сказав никому, куда едешь? Мы безумно волновались за тебя.

– Не понимаю почему. Разве я должна отчитываться перед вами обо всех моих поступках? И вообще, когда я уезжала, тебя здесь не было. Ты был в лагере со своими школьниками. И я пыталась тебе дозвониться отовсюду, где был телефон. Но международная связь так плохо работала, что я не могла ни разу соединиться с тобой.

– Международная связь? Откуда?

– Из Южной Америки. – Роза кинула сумку на стул. – Господи, мне надо выпить. Я путешествовала целую вечность. А когда в аэропорту не смогла найти свою машину, дежурный сказал, что ее перегнали на другое место. Представляете! Нельзя даже машину оставить на стоянке, чтобы ее не передвинули!

Майк и Мэгги переглянулись. Скорее всего, полиция отогнала машину для осмотра.

– Ты сообщила в полицию?

– Нет. Завтра утром. Сегодня я хотела только одного: поскорее добраться домой и принять ванну.

С этими словами Роза открыла бар и достала оттуда бутылку и стакан.

– У меня есть водка, – сказала она беззаботно. – Кто-нибудь из вас будет? Тогда Мэгги может рассказать мне, что она делает в Англии. А вы оба расскажете, что делаете у меня дома.

– Я думаю, Роза, – заметил Майк, – тебе нужно взять стакан побольше. Пригодится.

Она посмотрела на него, удивленно подняв брови:

– Да?

– Да. И налей Мэгги тоже. Нет, Мэгги налей виски. Она уже пила его сегодня.

– А тебе?

– Нет, спасибо. Я за рулем. К тому же мне нужно на работу завтра утром. Господи, Роза, ты ведь понятия не имеешь о неприятностях, которые навлекла на всех.

Роза налила виски в бокал, протянула его Мэгги и подняла свой стакан в шутливом приветствии:

– Не имею, но, по-моему, вы собирались мне о них рассказать.

– Роза, это не шутки. Я не знаю, где ты была и для чего, но сегодня твою сестру чуть не убили.

Роза замерла со стаканом в руке:

– Мэгги? Как?

– Стив Ломакс собирался ее убить. Решили, что он и тебя убил.

– Меня?

– Да, Роза, тебя. Слушай, это длинная история, но ясно одно: Стив – самозванец, он вовсе не сын Дины. Ты об этом знала давно, но мы узнали только сегодня.

– И как вы выяснили? – спросила она резко.

Объяснения Мэгги взяла на себя:

– Из твоих бумаг в «Вандине». Когда Стив понял, что я знаю правду и не собираюсь ее скрывать, он был готов на все, чтобы заставить меня замолчать. Я решила, он уже сделал это с тобой, Роза. Я думала, ты ему сказала, что знаешь, и он… – Ее голос дрогнул. – Он знал?

Роза покачала головой:

– Я хотела сохранить это в тайне, пока не буду абсолютно уверена. Я знала, это расстроит Дину, если она, конечно, поверит. Она так обожает Стива, что просто может обвинить меня во лжи и выкинет все из головы. Вот почему я ездила по свету и искала концы, чтобы распутать этот чертов узел. Послушайте, ребята, мне действительно жаль, что я заставила вас волноваться. Поначалу я собиралась только поехать в Лондон, но там открылась новая сторона дела. Я действительно звонила. Однажды даже дозвонилась и услышала твой голос, Майк, но связь оборвалась.

Майк кивнул:

– Да, на днях. У меня было предчувствие, что это ты. Но я подумал, что просто обманываю себя. Откуда ты звонила?

– Я же сказала, из Южной Америки, точнее, из Аргентины.

– Какого черта ты делала в Аргентине?

– Кажется, я знаю, – сказала Мэгги. – Там работал настоящий сын Дины до того, как его убили, да?

– Да, кроме того… – Роза не договорила. – Что со Стивом? Где он сейчас?

– Мы не знаем, – ответил Майк. – Мэгги сбежала от него, и он, скорее всего, тоже ударился в бега. Насколько я знаю, никто его не видел. Но могу поспорить на последний доллар, что полиция в эту минуту ищет его.

– Так Дина знает?

– Думаю, что да. Если честно, Дина Маршалл меня меньше всего беспокоит.

Роза поставила стакан:

– Бедная Дина, я должна поехать к ней.

– Ради Бога! – вырвалось у Майка. – Ты вернулась в превосходном настроении, натворив кучу бед, и единственный человек, который тебя волнует, – это Дина!

– Я должна ее увидеть. Мне нужно ей кое-что сказать.

– Я уверен, что это может подождать. Не кажется тебе, что ты должна в первую очередь думать о своей сестре?

Роза посмотрела на него, прищурившись:

– По-моему, у нее есть ты!

– Роза, это не то, что ты думаешь… – начала было Мэгги, но Майк не собирался просто так отпускать Розу.

– После того, что мы пережили, Роза, я думаю, мы заслужили твое внимание.

– За что я люблю тебя, Майк, так это за то, что ты настоящий учитель. Я не успела приехать, как ты уже достаешь меня своими указаниями. Ладно, давайте еще выпьем. Только предупреждаю, это очень длинная история, я даже не знаю, с чего начать.

– Может быть, – все еще напряженно заговорил Майк, – начнешь с того, что заставило тебя подозревать Стива Ломакса? И почему ты мне никогда не говорила о своих подозрениях?

Роза вертела в руках пустой стакан и думала, как ему ответить. Как объяснить, почему она не хотела рассказывать ему о появлении двоих молодых людей, каждый из которых утверждал, что он сын Дины. Поведав об этом, ей пришлось бы упомянуть о том, что она хотела бы оставить при себе: в один из зимних вечеров она была у Вана и видела первого претендента своими глазами.

– Я не хочу причинять боль Дине, – сказал Ван, когда однажды Роза спросила, почему бы им вдвоем не пойти в ресторан или клуб, почему их встречи всегда должны проходить в его квартире.

– Если тебя так волнуют ее чувства, то почему ты встречаешься со мной?

– Потому что, милая, ты молода, красива и очень-очень сексуальна.

– Но не потому, что ты любишь меня?

Ван посмотрел на нее своим гипнотическим взглядом:

– Я никогда в жизни никого не любил. И не собираюсь.

– Кажется, ты любишь Дину.

Блеск ее глаз всколыхнул давнее воспоминание. Но Ван не хотел позволять себе никакой слабости, а любовь для него была слабостью. Когда-то, давно, он позволил своему сердцу руководить разумом, но ненадолго. Он вовремя осознал свою ошибку и, поступив грубо, не жалел об этом. Теперь он представал перед людьми в образе жестокого, резкого человека, и сам почти верил своему имиджу.

– Дина работает лучше, когда счастлива, – сказал он вкрадчиво.

– Ты – скотина! – воскликнула Роза, изумленная его бессердечием, сознавая, однако, что именно оно делает его особенно привлекательным; по крайней мере для нее находиться в обществе такого мужчины было волнующе само по себе – вызов, который он бросал, возбуждал ее. Иногда она презирала Вана, иногда себя, но это не имело значения. Она была одержима этим человеком, как не была одержима никем другим. Хорош он или нет, было неважно.

Но Роза была недовольна собой. Иногда, думая о том, какая страсть влечет ее к Вану, она съеживалась от страха, представляя, как признается кому-нибудь, в особенности Майку, что она, гордая и независимая, позволяет себе быть игрушкой в руках такого человека, как Ван.

Их отношения начались вскоре после того, как Роза появилась в «Вандине». С первой встречи она была одурманена им, и, как пьяница тянется к бутылке, так она стремилась к новой встрече. Сначала она думала, что он ее не замечает, но ошиблась. Он поддразнивал ее: бросал взгляды и улыбки, отпускал замечания, которые она не могла забыть. И когда он был готов, когда знал, что она ему не откажет, он сделал первый шаг, и она кинулась к нему, забыв приличия и осторожность, отдаваясь его странной власти, от которой у нее не было желания бежать.

Временами она чувствовала себя виноватой перед теми, кого предавала: Бренданом, своим мужем, Диной, боссом и другом, но ей было все равно.

Когда Брендан, бывало, жестоко обращался с ней, она даже была этому рада, считала, что так расплачивается с ним за свои удовольствия. Что касается Дины, то Роза старалась поддерживать ее расположение, хорошо работала. Она лучше всех (за исключением самого Вана) знала, как Дина нуждалась в защите и уверенности в себе. И своей работой и участием в бизнесе Роза пыталась компенсировать то, что отнимала у Дины, встречаясь с ее мужем.

Они часто бывали в городской квартире Вана, хотя не так часто, как этого хотелось бы Розе. И тот зимний вечер, когда пришел сын Дины, начался как обычно, если не считать, что Ван попросил ее не приходить раньше восьми.

– У меня назначена встреча, – сказал он, не объясняя ничего больше.

Несмотря на то что Роза и Ван никак не связывали друг друга и не ограничивали свою свободу, Роза все-таки начала ревновать. Подозрение, что у нее есть соперница, заставило ее прийти к Вану пораньше, чтобы застать его посетителя. И когда Роза, открыв дверь, увидела не женщину, а молодого человека, она вздохнула с облегчением.

Однако ей стало любопытно – их беседа заинтересовала ее. Но она решила не спрашивать сразу, что это за мужчина, откуда и что он делал у Вана. Она это выяснила позже, когда после минут любви они лежали на шелковых простынях и Ван курил сигару.

– Что это за парень был здесь, когда я пришла?

– Тебе не надо знать, дорогая, это по делу.

Она накручивала на палец волосы, покрывавшие его грудь.

– По-моему, это не касалось бизнеса. Довольно мило прозвучало: «Передайте моей матери от меня, что последнее, на что я решусь – это причинить ей страдание… я хорошо устроил жизнь без ее помощи». Партнеры по бизнесу таких вещей не говорят.

– Неужели?

– Нет, не говорят. Ну хорошо, если ты мне не скажешь, я сама разузнаю.

Он встрепенулся. Она почувствовала, что он злится.

– Ты никому не скажешь, что он был здесь.

Она притворилась непонимающей:

– Почему?

– Потому что я так сказал.

Она засмеялась:

– О, Ван, мы не в офисе, и я не обязана выполнять твои указания. Я сама докопаюсь и…

– Хорошо, – сказал он вдруг, и по его тону она догадалась, что дело не шуточное. – Я расскажу тебе, Роза, но ты должна понять, что это строго конфиденциально.

– Я умею хранить тайну.

– Я знаю. Ты бы не работала там, где сейчас работаешь, и не была бы здесь со мной, если бы не умела этого. – В его тоне почувствовалась угроза. Казалось, он говорил: «Нарушишь тайну – тебе не поздоровится». – Этот человек, по крайней мере он так утверждает, – сын Дины.

– Что? Я не знала, что у Дины есть сын.

– Никто не знает. Поэтому я хочу, чтобы ты держала язык за зубами. Дина родила, когда была совсем молодой. В то время незаконнорожденный ребенок – это был большой стыд. Его усыновили сразу после рождения, мы с Диной поженились, и прошлое кануло в Лету. А теперь объявился этот молодой человек и утверждает, что он и есть тот самый ребенок.

– Откуда ты знаешь, что он говорит правду? – спросила Роза.

– У него есть копия свидетельства о рождении. Конечно, в наше время можно его купить – Бог знает, почему закон позволяет такое. Во всяком случае, я попросил его не беспокоить Дину. Он уехал обратно в Шотландию. Он водолаз в береговой охране, насколько я понял, он не вернется. Так что, прошу тебя, Роза, ты никому не скажешь?

Роза устроилась поудобнее, опершись на плечо Вана. Она с трудом верила – у хладнокровной, безукоризненной, совершенной Дины был незаконнорожденный сын. Но гораздо более невероятным было то, что он появился здесь и она видела его своими собственными глазами. Она старалась вспомнить, как он выглядел. Ей не бросилось в глаза его сходство с Диной, но с какой стати он должен быть очень похож на нее?

Она вспомнила слова, которые невольно подслушала.

– Так значит, Дина не хочет его видеть? – спросила она.

– Нет.

– Я понимаю, что она расстроена, но, если бы я была на ее месте, я бы не смогла не полюбопытствовать, каким стал мой сын.

Ван сел в постели, погасил сигару в огромной хрустальной пепельнице, которую поставил на столик около кровати.

– Дина не знает, что он был здесь. И я очень буду тебе обязан, если ты будешь держать язык за зубами.

– Она не знает?

– Я перехватил его письмо. И ответил на него сам. Я не хочу расстраивать Дину всем этим. Я не хочу, чтобы она огорчилась. Понятно?

Роза кивнула, не зная, удивляться ли решению Вана или радоваться тому, что она знает то, чего Дина не знала и, очевидно, никогда не узнает.

Однако новизна этого знания быстро утратилась, и вскоре Роза забыла о Динином сыне. Она была целиком занята и поглощена своей работой, к тому же начала встречаться с Майком Томпсоном, хотя связь с Ваном тем не менее продолжалась. Она все еще была слишком увлечена им, чтобы бросить его ради Майка или кого-нибудь другого.

Однажды вечером, когда они с Ваном занимались любовью, случилось нечто ужасное. Всего несколько минут назад он был с ней, доводя ее до изнеможения своей страстью, в которой, казалось, выплескивалось все напряжение последних дней. И вот внезапно он сник и откатился от нее, тяжело дыша, схватившись за сердце.

– Господи, Ван, с тобой все в порядке? – Роза приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо, внезапно посеревшее, со странно отсутствующим взглядом. Он ничего не ответил: просто лежал, стараясь сконцентрироваться на своем дыхании. Роза встала с постели, набросила халат, сперва она хотела вызвать врача, но потом передумала: это было бы слишком смело с ее стороны. Беспокоясь за Вана, она опустилась на колени возле кровати и взяла его руку:

– Ван, ты слышишь меня?

Его веки приоткрылись:

– Да.

– Ван, что с тобой, тебе больно?

Снова слабое трепетание век. Главной проблемой, казалось, стало дыхание. Его грудь тяжело вздымалась, словно боролась за каждый вздох.

– Ван, я позову на помощь.

– Нет! – Ему удалось выговорить это слово, и, несмотря на его состояние, тон Вана был такой же властный, как и всегда.

Она ждала. Наконец его дыхание стало ровным, и лицо порозовело. Он сел и коснулся ее, она обняла его.

– Господи, Ван. Ты до смерти напугал меня. Что это было? Что-то с сердцем?

– Возможно.

– Возможно? Что ты имеешь в виду? С тобой случалось такое раньше?

– Да, несколько раз.

– А что говорит доктор?

– Он ничего не говорит. Я не рассказывал ему.

– Ван, но ты должен проконсультироваться! У тебя действительно что-то не в порядке с сердцем.

– Я не хочу, чтобы врач и вообще кто-либо знал об этом. Если догадаются, что у меня неладно со здоровьем, то отберут пилотскую лицензию, а я не хочу этого.

Ван получил личную лицензию вскоре после того, как организовал свое дело. Сейчас у него был свой самолет, на котором он мог летать куда угодно и когда угодно. Мысль о том, что он может потерять такую возможность, была невыносимой.

– Но ведь все откроется во время медосмотра, – убеждала Роза. – Тебе же надо проходить его каждый год, верно?

– Да. Но к тому времени со мной уже все будет в порядке. Ради Бога, не надо поднимать столько шума, Роза. Я немного простудился, вот и все.

Роза была уверена, что дело не в простуде, но она хорошо знала: когда Ван в таком состоянии, любые аргументы бесполезны.

Вскоре они вместе поехали в командировку, и опасения Розы, что Ван серьезно болен, еще раз подтвердились. Они ехали по шоссе, и Ван вдруг притих. Она взглянула на него и увидела, что у него лоб в испарине.

– У тебя все в порядке? – спросила она резко.

– Да. – Но его голос был слабым, а мгновение спустя он медленно сполз вниз и его голова откинулась на спинку сиденья. Каждый вздох давался ему с величайшим трудом.

– Меняемся местами, – приказала Роза. – Я везу тебя в госпиталь.

Она пересела за руль и сильно надавила на педаль газа. Но к тому времени, когда они выехали на шоссе с одной из проселочных дорог, Вану полегчало и к нему вернулась его самоуверенность.

– Я в порядке, Роза. Поехали домой.

Она припарковала машину у «Вандины» и посмотрела ему прямо в глаза:

– Ван, надо что-то с этим делать. Нельзя уповать на авось.

– Не надо указывать, что мне делать, детка.

– Ты болен, Ван.

– Просто я слишком много выпил прошлым вечером, вот и все. Если пойму, что у меня что-то серьезное, я найду выход. Поняла?

Она не стала спорить. Вряд ли она могла рассказать кому-нибудь, что случилось. Ей было не по себе, но она ничего никому не сказала.

А несколько недель спустя как же она пожалела об этом: Ван разбился на своем самолете. Еще до того как было проведено расследование, Роза знала, что произошло, и винила себя. Она должна была кому-нибудь рассказать о состоянии здоровья Вана. Но она этого не сделала, и теперь Ван был мертв. Если бы она не молчала, то спасла бы его.

В самых дурных кошмарах Роза спрашивала себя, что бы она чувствовала, окажись в самолете еще люди, кроме Вана. Она плакала в подушку, это были горькие слезы страдания из-за мужчины, который завладел ее сердцем, и слезы вины, которая лежала на ней: она могла спасти его, но не сделала этого. И она попыталась успокоить свою совесть тем, что старалась поддержать и обогреть своим душевным теплом Дину, которая совсем растерялась после смерти Вана.

Роза восхищалась своим деятельным и энергичным боссом. Каждый, кто знал Дину, любил ее, и ему всегда хотелось защитить ее, Роза не была исключением. И несмотря на то что она любила ее мужа и боль от его потери казалась невыносимой, она вдруг обнаружила, что заботится о Дине и поддерживает ее, как это делал когда-то Ван.

«Я делаю это для него», – повторяла себе Роза, и сознание этого помогало ей преодолеть собственную боль.

Она уже давно забыла о молодом человеке, которого однажды встретила у Вана. И вспомнила о нем только тогда, когда однажды утром, войдя в офис, застала Дину, буквально светившуюся и дрожавшую от возбуждения.

Эта перемена в убитой горем женщине была столь неожиданной, что Роза, ничего не понимая, уставилась на нее в изумлении. И тогда Дина рассказала ей о письме, полученном от сына, которого она отдала на усыновление младенцем и которого уже не надеялась когда-нибудь увидеть.

Роза, конечно, притворилась удивленной и даже изумленной. Дина не должна была догадаться, что Роза знает о ее сыне. Ван говорил ей, что он держал появление сына в секрете, не желая огорчать Дину, однако было видно, что письмо, полученное ею теперь, произвело противоположный эффект.

– Я не могу в это поверить! – шептала Дина. Ее лицо светилось. – Я никогда не думала, что увижу его снова, и вот… О, если бы только ты знала, как я по нему тосковала, как я винила себя, что бросила его на произвол судьбы. Он написал мне и спрашивает, можем ли мы встретиться! Я потеряла Вана, но ко мне вернулся мой сын. Это невероятно, но это так!

Когда Стив наконец приехал, Роза была удивлена. Она видела Дининого сына мельком в квартире Вана, и сейчас, когда он стоял перед ней, почтительно держа руку Дины, он был не похож на того человека, которого она помнила.

Сначала Роза решила, что память изменила ей. А скорее всего, по прошествии стольких лет, его лицо изменилось. В конце концов она не могла бы нарисовать точный портрет человека, которого когда-то встретила у Вана. Но она была уверена, что он был не таким. И это касалось не только его лица, но и голоса. Она слышала только одно предложение, произнесенное им, но Роза могла поклясться, что у него было английское произношение, в то время как этот Стив говорил с легким атлантическим акцентом.

Он объяснял Дине, что семья, которая усыновила его, эмигрировала в Канаду и он вырос там. У Дины ничто не вызывало вопросов. Но Роза почувствовала, что здесь все равно что-то не так.

Мобилизовав всю свою осторожность, очень тактично Роза стала задавать Стиву вопросы. Его ответы были точны и правдоподобны, но все-таки какое-то нехорошее ощущение недосказанности и неясности не оставляло Розу.

Однажды она заговорила с ним о квартире Вана.

«Как хорошо, что он жил на первом этаже, – сказала она, сдерживая от волнения дыхание. – Если бы ему пришлось спускаться и подниматься все время, его сердце сдало бы раньше».

И Стив, не моргнув глазом, ответил: «Точно. Хотя если бы он потревожился о себе вовремя, он был бы сейчас с нами».

Роза тогда убедилась окончательно, что была права в своих подозрениях – он никогда не был в квартире Вана. Итак, один из двоих молодых людей, которые утверждали, что они сыновья Дины, был мошенником. Но который? Всем сердцем Роза надеялась, что именно Стив настоящий сын Дины. Если Дина обнаружит обман, это разобьет ей сердце.

Роза обдумывала и сопоставляла факты. Нетрудно было догадаться, что, узнав о такой матери, как Дина, рассчитывая получить империю, подобную «Вандине», любой мошенник будет доказывать свою правоту всеми средствами и способами. Но разоблачить его не так просто. Тот факт, что у Дины был внебрачный ребенок, держался в большом секрете. Официальное расследование было невозможно.

Когда Дина стала относиться к Стиву как к наследнику, Роза забеспокоилась всерьез. Она была убеждена, что происходит что-то странное и неправильное. Следовало немедленно действовать, но на чаше весов лежало счастье Дины. Если Стив мошенник, конечно, нельзя позволить ему использовать с выгодой свое положение. Но его разоблачение потрясет Дину. Шли недели… Роза лихорадочно пыталась что-то предпринять. Она даже раз или два обедала со Стивом – в надежде выяснить правду. Но она не могла уличить этого человека. И как-то само по себе пришло решение.

Теперь, вертя в руке рюмку с водкой, отвечая на расспросы Мэгги и Майка, она опять столкнулась с дилеммой: объяснить им, почему у нее столько подозрений, значит признаться в том, что у нее был роман с Ваном. Она поняла, что пришло время рассказать правду.

– Я не говорила тебе, потому что сама не была уверена.

– Но разве ты не могла довериться мне?

– Думала, что лучше держать подозрения при себе, пока я не найду им подтверждение.

– Я не понимаю, почему ты исчезла, не сказав никому ни слова, неужели ты думала, что мы не будем волноваться?

Роза вздохнула и покачала головой:

– Майк, я думала, что пока ты в школьном лагере, у меня достаточно времени, чтобы все прояснить. И я никогда не собиралась действовать в одиночку. Я связалась с компанией «Эксел Ойл», где работал Стив, мне дали адрес одного человека, который хорошо его знал. Я решила поехать и встретиться с ним. Это Дез Тейлор.

Мэгги и Майк переглянулись. Этот человек звонил Розе.

– Ну и что дальше?

– Его не оказалось дома. Но я смогла поговорить с его родителями. Они показали мне фотографию: их сын, Стив, которого я видела в квартире Вана.

– Что значит… ты видела?

Роза побледнела:

– Я была у него однажды вечером: мы заработались… И тут пришел этот человек. Ван отослал его, сказав, что Дина не хочет, чтобы ей напоминали о прошлом. Во всяком случае, я сразу же его узнала. Родители Деза сказали, что знали Мака, он уехал в Аргентину, работал водолазом и вскоре был убит в какой-то потасовке. Я думаю, что именно тогда Стив решил воспользоваться шансом.

Глаза Мэгги наполнились слезами:

– Бедная Дина!

– Да, бедная, – откликнулась Роза. – Я хочу увидеть Дину, могу ли я взять твою машину, Майк?

– Но…

– Я должна сказать ей очень важную вещь.

Майк полез в карман и достал ключи от машины.

Майк подошел к Мэгги, а она отвернулась и смахнула рукой слезы, стараясь сделать это незаметно.

– Майк, для Розы будет большим ударом, что мы… что я и ты… У нее в жизни было достаточно горьких минут. Я не хочу, чтобы еще и такое свалилось ей на голову. Я должна отправляться на Корфу и постараться наладить жизнь с Ари.

Майк пытался спорить с ней, но безрезультатно.

Он махнул рукой:

– Хорошо, Мэгги, поступай как знаешь. Я не хочу больше с тобой спорить. С меня уже и так достаточно. Я еду домой.

– Но ведь Роза взяла твою машину.

– Ах, черт, я забыл.

Мэгги чувствовала, как слезы катились у нее по щекам. Господи, ведь это так просто, взять и рассказать ему все, что у нее на сердце, что она хочет быть с ним до конца своих дней, что она любит его, беда только, встретились они слишком поздно. Остаться с ним значило бы ранить двоих людей, которых она по-своему любила: Розу и Ари. Она понимала, что счастье, отобранное у других, не принесет радости. Лучше оставить все как есть.

– Спокойной ночи, Майк, – сказала она. Потом повернулась и стала подниматься по лестнице.