Текст книги "Вслед за ветром"

Автор книги: Дженел Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

16

Во вторник Мэри Луиза пришла в офис, где ее дожидалась Джесси. Адвокат ознакомил сестер с бумагами, и они подписали их. Всего было сделано три документа: по одному каждой из сестер, и один экземпляр адвокат оставил у себя. Джесс передала сестре сорок тысяч долларов, и Мэри Луиза оставила расписку, что она получила эти деньги. После этого они договорились, что последующие выплаты будут производиться в июне каждого года последующие восемь лет. Адвокат сказал Мэри Луизе и Джессике, что теперь их сделка оформлена официально, и оставил их наедине, чтобы они могли поговорить.

Так как, возможно, это был их последний разговор, Джесс сказала с искренней добротой в голосе:

– Все сделано, Мэри Луиза. Давай расстанемся друзьями. Я люблю тебя, и мне по-настоящему жаль, что жизнь на ранчо не подходит тебе. Надеюсь, на востоке у тебя будет все хорошо. И, пожалуйста, будь осторожнее. Ты богатая женщина, и люди могут этим воспользоваться. Напиши нам, когда устроишься на новом месте.

– Джессика, не надо любезностей, когда уже слишком поздно. Если ты думаешь, что я прощу тебе твой долг теперь, когда я богата, то ты ошибаешься. Я больше никогда не вернусь домой. Я ненавижу это место. Вы с отцом едва не привели нас всех к гибели.

Джесс разозлило такое недружелюбное отношение сестры.

– Папа мог бы быть жив, если бы ты не солгала про Наварро и его не выгнали. Если бы папа не был так озабочен этой войной с Флетчером и неприятностями с тобой, он не пошел бы на кладбище один. У тебя есть свобода и деньги, так что, я надеюсь, ты сумеешь ими вдоволь насладиться. Они достались тебе дорогой ценой.

– Ты дура. Папа не стал бы выгонять этого бродягу из-за меня. Он знал, что я солгала. Он просто хотел разлучить Наварро и тебя. Ты – единственный ребенок, которым он дорожил и не хотел потерять тебя из-за другого мужчины. А ты, если ты думаешь, что сможешь завоевать этого дикого и опасного, как мустанг, мужчину, то ты сошла с ума. Он бесчувственный эгоист. Расскажи мне, что он получил от тебя за эти деньги? – спросила она, указывая на тяжелую сумку. – Я знаю, он украл их у Уилбора. И я уверена, что за них он получил большую награду.

– Это ты бесчувственная эгоистка, Мэри Луиза. Мне жалко тебя. Однажды денег и привлекательной внешности будет тебе недостаточно, чтобы защититься от жизни и стать счастливой.

– Говорит жалкая оборванка богатой и уважаемой вдове. Спорю, ты много раз валялась на траве с этим бродягой. Наверное, в эту самую минуту он ждет тебя в твоей комнате, чтобы отпраздновать вашу победу очередной собачьей свадьбой.

– Наварро уехал. Его работа выполнена, и он уехал вчера утром.

– Это все потому, что в тебе недостаточно женственности, чтобы удержать его. Ты стала совсем как отец.

– Мне жаль, что ты так обижена на меня, сестренка. Я давно это подозревала, но отказывалась верить и молила, чтобы это оказалось неправдой. Если бы мама не умерла, когда ты была еще маленькой, ты могла бы быть другой. Может быть, тогда ты знала бы, что такое сочувствие и сердечность, любила бы дом и семью, как мы все.

– Смерть мамы не имеет ничего общего с тем, какой я стала. Это вина отца. Он отослал меня прочь, как ненужную обузу. Я была там одинока, мне было страшно. Я заставила себя стать хитрой и жестокой в обращении с другими. А потом он заставил меня вернуться в эту глухомань. Отец не любил меня и презирал. Меня и Тома. Только ты ему нравилась, только ты пользовалась его любовью и уважением.

– Ты ошибаешься, я и до сих пор не уверена, что понимаешь истинные причины такого отношения отца к тебе. Кроме того, что ты была язвительной и непослушной, внешне ты – копия матери. Неужели ты никогда не замечала этого, глядя в зеркало? Нет, ты смотрелась в него достаточно, чтобы понять правду. Ты была ему постоянным напоминанием о его потере. Это было неправильно, но он ничего не мог с собой поделать. Он так любил ее, так тосковал, оставшись в одиночестве. Он любил и тебя, но не знал, как выразить свою любовь, особенно когда ты стала такой холодной и злобной. То же самое и с Томом. Папа винил себя в проблемах Тома, чувствовал свое бессилие что-либо сделать. Ему было больно смотреть, как Том страдает. А ты сделала все, чтобы мы почувствовали себя несчастными. Возвращайся на восток и живи той жизнью, о которой мечтала. Я надеюсь, что ты будешь счастлива. И еще я надеюсь, что ты поймешь, где правда, а где ложь, до того как будет слишком поздно.

– Я буду более чем счастлива, я буду просто наверху блаженства. Собственность Уилбора теперь принадлежит мне. Я буду купаться в роскоши, в то время как ты будешь разгребать навоз и влачить свое жалкое существование. Я рада, что приняла твое грабительское предложение, оно поможет мне быстрее утрясти все остальные дела. Радуйся тому, что мое замужество оказалось таким выгодным нам обеим.

– Нам нет необходимости продолжать этот разговор, который все равно ни к чему хорошему не приведет. Если хочешь увидеться с бабушкой и Томом, то я не возражаю. Мы уезжаем через час. Прощай, Мэри Луиза.

– Прощай, Джесси. Ты видишь меня в последний раз.

Интуиция подсказывала Джесси, что эти последние слова были неправдой. Она почувствовала, как ее охватывает страх за сестру.

На рассвете следующего дня Джесс пошла в курятник собрать яйца и выпустить цыплят во двор. После этого она подоила коров и вывела их на улицу, привязав возле амбара. Затем взяла вилы и накидала лошадям, находившимся в загоне, сена в кормушки. Некоторые работники предлагали ей свою помощь, но она отказалась. Джесс требовалась физическая нагрузка, чтобы отвлечься от грустных мыслей. В последнее время в ее жизни произошло так много перемен, и она еще не успела свыкнуться с ними.

Мэтт молча наблюдал за душевными мучениями Джесси. Он занялся своими делами, стараясь взять на себя как можно больше забот, чтобы ее бремя стало немного легче. Тут он поймал себя на том, что все время смотрит вдаль, проверяя, не скачет ли к ним Наварро Джонс. Мэтт боялся, что бродяга вернется и уведет у него женщину, которую они оба любили.

Когда в середине дня он увидел приближающегося к ранчо всадника, то вздрогнул. Однако это оказался всего лишь почтальон, который привез почту. Мэтт вышел навстречу, поздоровался с почтальоном, забрал у него несколько писем, после чего тот сел на лошадь и уехал обратно в город. За всеми заботами Мэтт совершенно забыл, что совсем недавно сам же нанял этого почтальона, чтобы тот привозил почту каждый месяц.

Джесс вскрыла конверт с письмом, пришедшим из ассоциации скотоводов, и вслух зачитала его:

– Новости хорошие, хотя они пришли немного поздновато, – заметила она. – Думаю, я первая женщина – владелица ранчо, которую они просят вступить в их ряды.

– Ты собираешься это сделать? – спросил Мэтт, заметив в ее взгляде гордость и радость.

– Да. Я хочу получить как можно больше власти и могущества, пока какой-нибудь очередной Флетчер не появился на горизонте. Кроме того, это хорошее дело. Я много раз пыталась уговорить папу вступить в ассоциацию скотоводов, но он все время отказывался. Меня удивило то, что он не сделал этого после той эпидемии испанки или паники семидесятых. В то время организация только начинала набирать силу. Думаю, если мы объединимся, это поможет нам во многих делах. После продажи скота мы поедем на их собрание в Додж.

В четверг Джесси, Мэтт и еще несколько работников отправились на бывшее ранчо Флетчера. Управляющий ранчо выбрал людей, которых собирался оставить для работы. Одним работникам поручил присматривать за свиньями, другим – за курами, третьим – работать в саду и выполнять другую работу. Мигеля и Карлоса назначили заместителями управляющего на новом месте. Мэтт решил, что будет хорошо, если Мигель и Карлос организуют две группы работников и пастухов, которых в случае необходимости можно будет поделить для работы в двух хозяйствах.

Джесс и Мэтт пошли осматривать дом. На первом этаже располагалась невероятных размеров гостиная с камином, диваном, несколькими креслами, столиками, на которых стояли масляные светильники ручной работы и хрупкие дорогие вазы. Еще там был зеркальный бар, заполненный хрустальными стаканами и рюмками, и бильярдный стол. Джесс представила себе, как в этом доме живет любящая пара, а затем и большая семья. Ее воображение живо нарисовало ей идиллическую картину: отец, разжигающий огонь в камине, дети, играющие рядом, уют и тепло домашнего очага. Потом детей отправляют спать, поцелуи на ночь и веселая возня с малышами, разговоры о делах. Она мысленно наполнила вазы красивыми цветами, заправила лампы маслом и увидела их нежный свет.

Неожиданно Джесс поняла, что в своих мечтах она видит, как лицо мужчины все время меняется! Воображаемый ею спутник жизни принимал то образ Наварро… то Мэтью Корделя. Спазм сжал ее горло, Джесс испугалась своих фантазий. Вероятно, это происходит от того, что Мэтт считался членом ее семьи, она давно знала его и ей не составляло труда увидеть его рядом с собой. А Наварро Брид был бродягой, живущим под открытым небом. Его невозможно было представить в таком удобном и комфортабельном доме. Джесс постаралась отбросить все эти тяжелые мысли и мучительные сравнения.

Она еще никогда не видела такого большого и роскошного дома. Мэтт проследовал за ней в столовую, которая была меблирована испанской мебелью, что прекрасно соответствовало общему стилю дома, выстроенному наподобие гасиенды. За столовой располагались уютная кухня и ванная. Они заглянули в ванную, и их поразила роскошь, которую они увидели там.

– Да, Мэтт, он действительно любил жить роскошно, по первому классу. Здесь все так красиво.

Мэтту тоже очень понравился дом, но он был в смятении. Он не мог понять, почему так напряженно чувствует себя здесь, почему ему кажется, что он словно зажат чем-то, как если бы в воскресный день на нем был костюм с тугим воротничком. Неожиданно Мэтт осознал, что это происходило от того, что рядом с ним находилась Джесси, что ей тоже очень нравился этот дом, и она великолепно вписывалась в окружающую обстановку. Здесь не осталось ничего, что напоминало бы им о Флетчере и его злобных делах. Это был спокойный и манящий дом. Мэтт понял, что с наслаждением бы поселился в нем вместе с Джесси.

Они поднялись на второй этаж и замерли на месте с широко раскрытыми глазами. На втором этаже располагалась огромная прихожая с камином. Из прихожей несколько дверей вели в комнаты для гостей и хозяйскую спальню. В этой спальне по одной стене находились ванная и гардеробная, а другая стена имела окно, выходящее во двор. Комната была просторной и очень уютной. Ее украшала массивная мебель темного дерева, которая тем не менее смотрелась весьма изящно из-за тонкой работы. Джесс удивило то, с какой любовью и вкусом здесь все было подобрано.

Джесс и Мэтт посмотрели на большую кровать, которая, казалось, манила их к себе. Оба одновременно представили себе, как можно заниматься любовью на этом удобном ложе.

Чувственные мысли возбудили Мэтта. Он зашел в ванную, подошел к окну и принялся смотреть на улицу. Разбуженные интимной обстановкой чувства переполняли его. Он понимал, что не может открыться Джесси, пока Наварро все еще стоял между ними, а после его отъезда прошло еще слишком мало времени. Но фантазии Мэтта были такими живыми и сильными, что он решил во что бы то ни стало сделать их реальностью.

Джесс смотрела на широкую спину Мэтта и не могла понять его поведения. Его тело было напряжено, во взгляде читалось несколько виноватое выражение, щеки немного покраснели. Должно быть, атмосфера спальни вызвала у него такие же романтические мечты, какими была охвачена она сама. Джесс обратила внимание, как его каштановые волосы падают на воротник, как ладно сидит на нем его одежда. Мэтт был очень красив и привлекателен. Никогда раньше она не замечала этого. Какой-то женщине повезет, и он станет ей прекрасным мужем, любящим отцом ее детей. Джесс почувствовала зависть к этой воображаемой женщине, которая будет так счастлива и любима, в то время как сама она была так одинока. Джесс оставалось только надеяться, что эта женщина будет заслуживать Мэтью Корделя.

Она снова взглянула на кровать. Она не могла отделаться от мысли, насколько Мэтт будет отличаться от Наварро, окажись он в ней. Ее управляющий обладал всеми качествами хорошего мужа и отца. А сможет ли такой дикий и необузданный бродяга, как Наварро, взвалить на себя подобные обязанности? Сможет ли он измениться и превратиться в оседлого человека? От всех этих размышлений и волнений ее романтическое настроение растаяло как дым.

– Мэтт, ты готов идти? – спросила Джесси. Ей хотелось поскорее выйти на свежий воздух и сменить обстановку.

Он обернулся и улыбнулся ей.

– Да, но хочу тебе сказать, что мне очень понравилось здесь. Отличный дом, Джесси.

– Да, это так, Мэтт, – согласилась она. – Отличный дом для двоих.

Выйдя наружу, Джесс обернулась и посмотрела на фасад, покрытый светло-коричневой штукатуркой. Два аркообразных окна принадлежали гостиной и еще два – столовой. На втором этаже были такие же окна, но меньшего размера. Еще одно окно располагалось над входной дверью. Дом был обнесен оштукатуренной стеной, вдоль которой росли кусты и вьющиеся растения. Во дворе были разбиты клумбы с цветами. Они с Мэттом вышли через арку в заборе и с пониманием улыбнулись друг другу.

– Спорю, Мэри Луиза с сожалением оставила этот дом, – сказала Джесси. – Флетчер вложил в него много денег и труда. Попроси Мигеля и Карлоса запереть его на время. Я позже решу, что с ним делать. Уверена, что многие вещи внутри очень ценны. Скажи им, чтобы приглядывали за домом. – Она еще раз взглянула на это место и уехала.

В пятницу Джесс написала письмо в скотоводческую ассоциацию, в котором поблагодарила за приглашение вступить в нее и сообщила, что с радостью приняла его. Еще она написала о смерти Уилбора Флетчера и о тех обстоятельствах, при которых эта смерть произошла. Джесс также сообщила, что теперь является владелицей его ранчо.

Мэтт послал Большого Джона Вильямса проверить насосы на обоих ранчо. Джефферсон Кларк поехал помогать ему. Управляющий ранчо поручил нескольким работникам начать строительство навеса над новым сеновалом и указал место. Остальные работники были заняты в саду, который начинал оправляться от нанесенного ему урона.

Том все еще большую часть времени проводил в кровати или сидя в кресле, потихоньку выздоравливая после ранения. Бабушка ухаживала за своим внуком.

В воскресенье днем Джесс доила коров. Мэтт, закончив свои дела, подошел к ней. Она посмотрела на него и сказала:

– Я все еще вспоминаю Сьюзи и Бесс. Удивительно, как коровы смогли стать такими родными, словно домашние любимцы. А еще я скучаю по Баку и тем быкам, которые погибли. Думаю, нам надо завести новую собаку. Как ты думаешь, в городе у кого-нибудь можно купить щенка?

– Я узнаю, когда поеду туда за покупками… Джесси, с тобой все в порядке? – спросил Мэтт после некоторых колебаний.

Джесс поняла смысл его вопроса.

– Да, но иногда бывает так тяжело. – Она перестала доить и посмотрела на него. Мэтт был таким заботливым, таким добрым. Она подумала, как хорошо, что он есть у нее. – Когда умерла мама, было очень плохо, но смерть папы оказалась еще хуже. Мы с ним были очень близки. Его смерть была очень жестокой. Мэтт, как ты думаешь, он сильно страдал?

Мэтт положил руки на спину коровы.

– Надеюсь, что нет, Джесси. От таких ран, как правило, умирают очень быстро. Постарайся об этом не думать.

Джесс снова принялась доить.

– Не могу, Мэтт. Я все время думаю о том, наказан ли его убийца. Был ли он среди тех людей Флетчера, которые были убиты тогда на дороге? А вдруг он на свободе, а мой отец мертв.

– Джесси, тебе надо верить в то, что он был убит, иначе ты сойдешь с ума. Если это и не так, его все равно рано или поздно постигнет заслуженная кара.

– Думаю, что ты прав. – Недавние потери, свалившаяся на нее огромная ответственность и опустошенность после долгой борьбы за выживание принесли Джесс много боли. И еще многое предстояло сделать. – Мэтт, ты ведь никогда…

Она заколебалась с вопросом, поэтому управляющий переспросил ее:

– Никогда что, Джесси?

– Никогда не уедешь снова, правда? Не знаю, что я буду делать, если ты тоже покинешь меня. Я так зависима от тебя. Ты придаешь мне силы и мужество, ты – моя правая рука. Я доверяю всем твоим советам, ты никогда не давал мне отступиться или повернуть назад в случае неприятностей. С тобой так легко находиться рядом, так приятно разговаривать. Мы долгое время были хорошими друзьями. Я просто хотела сказать тебе, что очень ценю и уважаю тебя.

– Джесси, я не оставлю тебя, даже если начнется еще одна война. У меня нет никакого желания жить в другом месте. Я счастлив здесь, это мой дом, моя семья.

– А твой брат? Что слышно о нем?

– Он сообщает о себе раз в год. Я сам не могу написать ему, так как он все время в пути, как Наварро… Ты скучаешь по нему, да?

– Да. Он был хорошим другом, много рисковал, чтобы помочь нам. Я бы так хотела, чтобы он остался. Он очень одинок, у него большие неприятности. Мы могли бы ему помочь.

– Джесси, я не могу объяснить, как и почему, но сам дьявол гонится за ним по пятам. Он мог принести нам несчастье, оставшись здесь. А когда человек хочет оградить того, кто ему дорог, от несчастий, он уходит.

– Ты снова прав, и мне становится от этого грустно. Давай прекратим этот разговор, он слишком угнетает меня. Нам надо решить, что делать с клеймом Флетчера. Его никак не переделаешь в наше клеймо, так что оставим пока все как есть. У нас есть право пользоваться им. Ты думаешь, мы сможем завтра уехать? Все будет в порядке?

– Да. Я сделал все необходимые распоряжения, у всех есть работа. Расти я оставил здесь своим заместителем, а Карлоса и Мигеля – на новом ранчо. У них забот по горло, но они вдвоем управятся к нашему возвращению. Работников у нас достаточно, так что с мелкими неприятностями они справятся. А нам просто необходима эта поездка в Сан-Антонио. Надо купить новых племенных быков, пока не начался брачный период. После того как мы выберем тех, кого надо купить, я пошлю ребят, чтобы они перегнали их на ранчо.

– Я соберусь, и мы сможем выехать завтра утром. Почтовая карста отправляется из форта Стоктон в восемь утра в понедельник. Мы прибудем в Сан-Антонио через три дня. Это гораздо удобнее, чем ехать верхом, и, пожалуй, быстрее. Может быть, нам с тобой удастся там повеселиться. Господь свидетель, нам нужен отдых, мы его заслужили. Возьми с собой костюм, а я прихвачу свое самое красивое платье. Ну что, мистер управляющий, может, нам удастся потанцевать?

Едва Джесс легла в кровать, как все тревожные мысли и заботы навалились на нее с новой силой. Она чувствовала страшную тоску и печаль, но не могла понять почему. Встреча с работниками ранчо Флетчера, нет, ее нового ранчо, прошла без сучка без задоринки. Все было замечательно… Кроме того, что в понедельник уехал Наварро.

И еще Джесс испытывала ужасное чувство, что… Она не знала, как это объяснить, но два дня назад она почувствовала приближение страшной опасности, и это ощущение не покидало ее. Джесс хотелось понять, что происходит, уловить смысл этих предчувствий. Возможно, они были всего лишь следствием усталости и напряжения последних недель.

Она должна смириться с тем, что Наварро уехал. Жизнь с ним была невозможна, и вряд ли что-то могло измениться. Слова, сказанные им при расставании, были мудрыми и правдивыми. Они были разными, как небо и земля, но их отчаянно тянуло друг к другу. И все же если их судьбы были такими разными, если им никогда не суждено было вновь соединиться, то почему их любовь была такой сильной, а расставание таким мучительным?

17

В понедельник утром девятнадцатого июня Джессика Лейн и Мэтью Кордель сели в почтовую карету в форте Стоктон. Своих лошадей они оставили в форте на неделю, чтобы на них добраться домой после возвращения. Перед отъездом они позавтракали вдвоем и отправились в Сан-Антонио.

Карета ехала очень медленно, останавливаясь через каждые пятнадцать миль, чтобы поменять возничих или лошадей, а также чтобы высадить и посадить пассажиров. Они ехали на восток в направлении реки Пекос, потом повернули на юг к брошенному в шестьдесят первом году форту Ланкастер. В полдень пассажиры остановились, чтобы немного перекусить, а в восемь часов вечера, добравшись до правого берега реки Девилс, карета остановилась на ночь. Неподалеку виднелись развалины форта Хадсон, который был разрушен в шестьдесят восьмом году. Хозяйка гостиницы накормила гостей сытным ужином, и все отправились по своим комнатам отдохнуть перед долгой дорогой.

Переночевав и позавтракав, Джесс и Мэтт продолжили свой путь. Они ехали по ухабистой дороге на юго-восток. Местность была сильно пересеченной, из окон кареты открывался вид на горы со скалистыми вершинами. Возничий изо всех сил пытался ехать по ровной дороге, но это ему плохо удавалось. По обе стороны от дороги расстилались низины, покрытые цветущими маргаритками, незабудками, ромашками и другими цветами. Очень часто попадались кактусы самых разных видов. Находящиеся чуть поодаль от дороги холмы скрывали заросли дуба, мескитовые кусты, ивняк и другие не очень высокие деревья. Иногда рано утром или поздно вечером им попадались на пути дикие кошки, койоты, скунсы и суслики. Когда карета выехала на похожее на пустыню плато, им начали попадаться гремучие змеи, мыши и пауки. Возле каждого камня или кустика сидели ящерицы самых разных цветов и оттенков. Они грелись на солнышке, не обращая абсолютно никакого внимания на проезжающий мимо экипаж. Казалось, что вся эта земля наполнена жизнью, несмотря на засушливый климат.

Они проехали форт Кларк, основанный в тысяча восемьсот пятьдесят восьмом году. В нем жили люди. Затем карета повернула на восток, оставив справа Лас Морас Грик и миновав реку Ньючес. Около восьми часов вечера путешественники вновь сделали остановку, на этот раз на берегу реки Леон на станции Ювальд, которая располагалась около развалин форта Индж. Неподалеку располагались граница с Рио Гранде и дорога на Игл Пас. В пятидесятые и шестидесятые годы Ювальд был довольно опасным местом. Возничий сказал, что в настоящее время ситуация мало изменилась, поэтому ему не пришлось упрашивать усталых и изнуренных тряской пассажиров переночевать на станции.

Поздно вечером следующего дня Мэтт сказал Джесси:

– Мы скоро уже приедем. Похоже, нам удалось добраться без особых приключений.

– Хорошо. Я изнываю от желания вкусно поесть, принять теплую ванну и лечь в мягкую постель.

Их путешествие подходило к концу, но местность была очень холмистой и двигались они медленно. Мэтт показал Джесс Сан-Антонио, который уже виднелся вдали.

Джесс смотрела на то, как город приближается с каждой минутой, и заметила:

– Он такой большой. Каждый раз, когда я приезжаю сюда, он нравится мне все больше и больше. Надеюсь, у мистера Терли есть хорошие быки на продажу.

– Они всегда у него есть, не беспокойся.

Во время поездки Мэтт и Джесс разговаривали мало, так как рядом с ними находились другие пассажиры. Они или смотрели в окно, или дремали. Джесс быстро поняла, что читать невозможно из-за тряски. У нее болели все мышцы и кости. Даже восемь часов в седле не так утомляли ее.

Карета подъехала к станции на окраине города. Мэтт помог Джесс выйти и нанял извозчика, чтобы тот отвез их в отель. В отеле они зарегистрировались, и им показали их комнаты. Мэтт и Джесс договорились, что, после того как они распакуют вещи, помоются и переоденутся, они встретятся внизу и пойдут ужинать.

Когда Джесс спустилась, Мэтт уже ждал ее. Его каштановые волосы были аккуратно зачесаны на затылок, а карие глаза светились от удовольствия и восторга. Он улыбнулся, и его ослепительно белые зубы сверкнули на загорелом лице. На нем были надеты белая рубашка и черный костюм. Одежда сидела великолепно на его стройной фигуре, подчеркивая узкие бедра и широкие плечи. Джедидия Лейн любил повторять, что Мэтью Кордель «скроен как по заказу».

С все нарастающим возбуждением Мэтт смотрел на приближающуюся к нему женщину. Джесс была красива, даже когда носила мужскую одежду, ее лицо покрывала грязь после тяжелой работы, а волосы были заплетены в косу. Но теперь, одетая в платье и причесанная, она выглядела совершенно по-иному. Джесс заколола свои роскошные волосы, подобрав их наверх и выпустив несколько вьющихся локонов, которые развевались при каждом ее движении. Вечернее платье немного открывало ее плечи, а декольте делало шею еще длиннее и стройнее. Мэтт почувствовал, как все его существо напрягается при виде этой золотистой, шелковистой и нежной плоти. Пышные рукава не скрывали изящных рук, которые благодаря работе были сильными и загорелыми. Обтягивающее платье подчеркивало изящество ее талии, а пышная юбка делала ее еще более женственной. Глядя на нее, Мэтт понял, какой прекрасной и соблазнительной была Джесс в этот вечер. Он просто не мог оторвать от нее глаз.

Джесс обошла своего управляющего кругом и осмотрела с головы до пят. Затем она сказала с улыбкой:

– Ну что, Мэтт, мы с тобой совсем не похожи на фермеров.

– Джесси, ты прекрасна. Я никогда раньше не видел у тебя этого платья и такой прически. Сегодня вечером мне придется отбивать тебя у других мужчин.

Джесс почувствовала, что краснеет под его взглядом. Его комплименты возбуждали ее. Она разгладила юбку и сказала:

– Мне его сшила бабушка по выкройке из журнала. Сегодня я надела его впервые. Мне оно очень нравится, но я чувствую себя в нем несколько… ну, словом, как грешница. – Джесс засмеялась и показала Мэтту, что сзади на платье тоже был очень глубокий вырез. – На картинке у женщины, которая была в этом платье, волосы тоже были забраны вверх. Как я выгляжу? Мне так странно было закалывать себе все эти шпильки.

– Я уже сказал, просто прекрасно. Я никогда не видел женщины красивее тебя.

Джесс поняла, что эти его слова были искренними.

– Спасибо, Мэтт. Мне надо было как-то встряхнуться, выбраться из той черной дыры, в которой я оказалась. Хочу сказать, что ты очень неплохо выглядишь. Не отращивай снова свои усы. Тебе очень хорошо без них.

– Они исчезли навсегда, госпожа хозяйка. Ты готова к ужину?

– Умираю от голода. У меня маковой росинки не было во рту с двух часов дня. Я хочу, чтобы у нас был настоящий ужин, по всей программе. Стейк, картофель, пирог, вино. Мы заслужили право попировать сегодня вечером. Мэтт, мы пережили слишком много.

Он погладил ее по щеке.

– Джесси, не становись опять грустной.

– Ты же хорошо меня знаешь, Мэтью Кордель. Я пытаюсь, я делаю все возможное. Просто мне надо еще немного времени, чтобы привыкнуть ко всем тем изменениям, что произошли в моей жизни из-за войны с Флетчером.

– Ты справишься с этим, Джесси, а я буду рядом каждую минуту, чтобы помогать тебе.

– Это единственная причина, почему я еще не утратила своего мужества. Мэтт, помоги мне не наделать ошибок. Говори все, что считаешь нужным. Ты знаешь, я доверяю тебе, полагаюсь на тебя больше, чем на кого-либо еще.

– Я знаю это, Джесси. Я всегда буду рядом с тобой.

Мэтт проводил ее в зал ресторана. Когда длинноволосая красавица в вечернем платье вошла в зал, все повернули головы в ее сторону и посмотрели на нее полными восхищения глазами. Люди начали перешептываться, спрашивая друг друга, кто это. Проходя к своему столику, Джесс услышала, как один мужчина говорит своему соседу:

– Это мисс Джессика Лейн с ранчо Бокс Эль. Она владелица ранчо и знает не меньше нас, мужчин, а в некоторых вопросах и побольше. Она вступила в ассоциацию скотоводов, а сюда приехала покупать новых племенных быков. Это очень умная женщина. И властная.

– Ты прав, а еще она очень красивая, – ответил сосед. Джесс улыбнулась, услышав эти слова.

Джесс никогда не считала себя красавицей, но, судя по реакции на нее мужчин, похоже, это было правдой. Она была одновременно удивлена и обрадована. Пока они сидели и ждали официанта, мужчины в зале все время бросали на Джессику недвусмысленные взгляды. Когда она отвечала на чей-нибудь взгляд, ей кивали и улыбались. Джесс почувствовала, что испытывает удовольствие от своей власти, ее это забавляло. Но она тут же осадила себя, вспомнив, что ее тщеславная сестра всегда использовала подобные взгляды как оружие. Джесс тихонько рассмеялась. Когда Мэтт спросил ее, над чем она смеется, девушка улыбнулась ему и прошептала:

– Если бы они увидели меня в том виде, в каком я бываю каждый день, вряд ли они стали бы смотреть на меня во второй раз.

– Ты ошибаешься, Джесси. Ты всегда очень красивая.

– Да уж, конечно, особенно в штанах и по уши в грязи.

– Разве я тебе когда-нибудь лгал?

– Нет, но твое мнение предвзято.

– Неужели? – притворно возмутился Мэтт.

Джесс смотрела на его красивое и мужественное лицо, сверкающие глаза.

– Именно так, но все равно спасибо. Но, мистер Кордель, если бы вы оглянулись по сторонам, то заметили бы, что не только Я ловлю на себе восторженные взгляды. Сегодня вечером мне, возможно, придется отбивать тебя у некоторых женщин, которые особенно дерзко на тебя поглядывают.

– Нет, Джесси, я никогда не оставлю тебя ради другой женщины.

Мэтт сказал это так серьезно, что она поспешила сменить тему разговора.

– Хорошо. Но когда же нас обслужат? Я так проголодалась.

Мэтт снова улыбнулся ей и углубился в меню.

Джесс задумалась над тем, как Мэтт смотрит на нее этим вечером, как разговаривает с ней. Она вспомнила, что говорили ей Мэри Луиза и Наварро о тех чувствах, что питает к ней управляющий ранчо. Явное проявление этих чувств напугало и смутило ее. Этот человек никогда не пытался за ней ухаживать, и теперь Джесс недоумевала, как ей поступить, если он вдруг решит попробовать это. Она твердила себе, что ошибается, что Мэтт относится к ней только как к другу, как к девочке, которая выросла у него на глазах. Они впервые встретились, когда ей было семь, а ему восемнадцать лет. Мэтт четыре года работал у ее отца до войны, потом два года воевал и снова вернулся к ним. Тогда ему было двадцать четыре, а ей уже исполнилось тринадцать. Последние десять лет он работал управляющим. Джесс вспомнила все эти годы, прожитые вместе, все тс дни и ночи, что они оставались вдвоем. Они никогда не раскрывали своих чувств друг другу, хотя несколько лет назад она испытывала к нему нечто вроде девичьей влюбленности. Джесс всегда чувствовала себя спокойной и уверенной, когда Мэтт был рядом, не замечала того, что он красивый и очень привлекательный мужчина. У них было одиннадцать лет разницы, но с годами это становилось все менее заметно. Он был спокойным, серьезным и выдержанным человеком… до того, как появился Наварро. Казалось, это появление разбудило и как будто напугало Мэтта. Он боялся… да, соперничества! Но все это не имело никакого значения. Ее сердце принадлежало Наварро Бриду, где бы он ни находился.