Текст книги "Вслед за ветром"

Автор книги: Дженел Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 34 страниц)

– Я рада, что тебе здесь понравилось. Надеюсь, ты пробудешь у нас долго.

– Вы хотите… что-нибудь узнать обо мне?

– Мэтт рассказал мне твою историю, – призналась Джесси. – Я очень сожалею, что тебе пришлось пережить столько трудностей. Наши ребята хорошие, они не будут докучать тебе. Но если что-то случится, приходи ко мне. Большинство наших работников живут у нас много лет, но на новом ранчо есть люди, которых я не знаю достаточно хорошо.

Энни поняла, что хотела сказать Джесси.

– Я не дам им никакого повода приближаться ко мне, миссис Кордель. Иногда хорошие манеры и доброта истолковываются превратно. Но я буду осторожна и постараюсь не наделать ошибок.

– Приходи завтра в дом в семь утра.

Когда Джесс повернулась, чтобы уйти, Энни сказала:

– Спасибо вам еще раз, мэм.

– Не за что, Энни, – ответила Джесси. – Увидимся завтра.

В среду Джесс и бабушка показали Энни дом и обсудили с ней ее обязанности, распорядок дня и другие дела.

Три женщины быстро привыкли друг к другу. За обедом Джесс рассказала Энни историю их семьи. Она упомянула, что недавно вышла замуж, но не стала говорить точную дату. Конечно, девушка могла узнать это от кого-то другого или понять по тому, что ребенок родится всего через семь месяцев. Джесс решила пока не беспокоить себя понапрасну. До весны никто ничего не узнает, а потом все увидят, как они с Мэттом рады новорожденному, и не будут вспоминать о сроке. Даже если кто-то из работников догадается об их секрете, вряд ли они станут осуждать пару, которая так давно знает друг друга. Лишь бы никто не догадался о настоящем отце ребенка.

Бабушка рассказала Энни об Уилборе Флетчере.

– Вы сильная и мужественная женщина, миссис Кордель, – сказала Энни. – Вам повезло, что ваш отец был хороший человек. Мне с этим не повезло. Нам пришлось уехать из Калифорнии, потому что отец проигрался в карты. Но в Эль-Пасо все оказалось не лучше. Не знаю, чтобы стало с нами, если бы отец и мать случайно не отравились чем-то и не умерли. Кредиторы пришли в дом сразу после похорон. Это было ужасно… Я хотела вам сказать, что умею шить и могла бы помочь вам в этом.

Джесс не стала говорить о том, что скоро это умение Энни очень пригодится, потому что через несколько месяцев ее живот начнет расти.

– Пожалуйста, называй меня Джесси, – сказала она. – Я всего на шесть лет старше тебя. Миссис Кордель звучит как-то слишком официально.

– А меня все тут называют ба, детка, – добавила Марта.

– Вы все такие добрые и хорошие. Я так рада, что мистер Кордель оказался в городе и спас меня. Некоторые мужчины такие злые, но я сразу почувствовала, что ему можно доверять. Вам очень повезло, миссис… я хотела сказать, Джесси.

Джесс почувствовала, что в сердце девушки тоже есть какая-то тайна, но не стала выспрашивать, какая именно.

– Да, это так. И тебе тоже однажды повезет, Энни. Ты милая и хорошенькая. Ты поймешь, что не все мужчины такие же, как твой отец или тот хозяин гостиницы.

* * *

Остаток недели пролетел незаметно за хозяйственными хлопотами. Трое женщин успешно переделывали дом Уилбора Флетчера в дом Мэтью и Джессики Кордель. Мэтт купил в городе Тому новые учебники, и мальчик возобновил свои занятия. Похоже, присутствие Энни немного способствовало этому, так как Том изо всех сил старался понравиться девушке.

Каждый вечер Энни накрывала на стол в столовой, а сама ела в кухне и после этого мыла посуду за всеми. Джесс сказала ей, что это обязанности служанки, но, похоже, девушка была рада своим новым обязанностям.

В воскресенье прибыли профессиональные объездчики лошадей. Мэтт представил жене этих двоих мужчин и проводил их отдохнуть в сарай.

Необъезженные лошади, которых работники в течение нескольких дней собирали по всем пастбищам, уже находились в загоне около амбара. После соответствующей подготовки их погонят в штат Канзас, в город Додж.

Перегон скота и лошадей был очень трудным и ответственным делом. В дороге каждый человек присматривал за четырьмя лошадьми. Их нужно было кормить, поить, подковывать и следить за их здоровьем. В этом году Мэтт собирался перегонять сто девяносто лошадей, из которых сто пятьдесят еще не были объезжены.

Большинство жеребцов, собранных в загоне, были в возрасте от семи до десяти лет. Они носились по загону, показывая свою силу и независимость. У каждой лошади была своя особенность, которую опытный объездчик мог определить без труда. Одни лошади были приспособлены для верховой езды, другие – для скотоводческих нужд. Особенно ценились лошади с темной окраской, на которых можно было передвигаться в темноте.

На следующее утро было решено начать объезжать лошадей. Это было довольно опасно, но увлекательно, поэтому на ранчо царила атмосфера возбуждения и ожидания удивительного зрелища.

Джесс нашла Мэтта около загона. Они немного поболтали, и Мэтт отправился по своим делам. Джесс помахала рукой Мигелю, Карлосу и Джимми Джо, которые готовились к опасной работе. Работники облепили загон, готовясь подбодрить своих друзей или помочь им в случае опасности.

Территория загона была разделена на пять частей, чтобы все объездчики могли работать одновременно. Профессиональный объездчик мог укротить от шести до восьми лошадей за один день, тогда как работники Корделя справлялись с тремя или четырьмя. У каждого объездчика был помощник, который набрасывал лассо на шею лошади и держал ее, пока на нее надевали седло.

Джесс подошла поближе к ограде и оперлась на нее, не рискуя на этот раз сесть сверху, чтобы не упасть.

– Задай им перцу, Мигель, – сказала она мексиканцу, который готовился зайти в загон.

– Не бойся, amiga. В полдень я уже буду отдыхать, – усмехнулся он.

– Да, конечно, на спине у мустанга, – поддразнил его один из работников, и все рассмеялись.

– Хочешь поспорить, кто кого укротит? – возмутился Мигель.

– Ага! По пять центов за каждое твое падение с лошади.

– По рукам. – Глаза Мигеля сузились от возбуждения перед предстоящей работой.

Помощник Мигеля подвел ему жеребца, который в страхе вращал глазами. Животное привязали к столбу. Оно брыкалось, громко фыркало, прядало ушами и пыталось освободиться от стягивающей его шею петли.

Мигель попытался успокоить жеребца, заговорив с ним тихо и ласково. Когда ему это удалось, он набросил сверху на спину жеребца седло, подложив вниз одеяло. Помощник отвлекал животное разговорами, а Мигель в это время вскочил в седло. Почувствовав груз у себя на спине, жеребец дико заржал и начал брыкать задом. Он уперся передними копытами в землю, а задними отталкивался от земли и старался сбросить седока.

Во все стороны полетели ошметки грязи и опилки, клубы пыли поднимались, казалось, до самого неба. Работники закричали и зацокали языками. Они принялись раскачиваться, сидя на ограде, словно хотели помочь наезднику справиться с диким животным.

Джесс знала, как опасно сидеть на необъезженной лошади. При падении человек мог выбить себе зубы и переломать все кости.

Мигель умело держался в седле, раскачиваясь в такт дикого танца животного. Время от времени он осаживал его небольшой плетью, но старался не переусердствовать, чтобы животное не взбесилось.

Но вот жеребец устал и перестал брыкаться. Мигель сделал на нем несколько кругов. Это процедура будет повторяться каждый день, пока наездник не убедится в том, что животное приручено. После этого его начнут тренировать для определенной работы.

К Джесс подошли бабушка и Энни. Им тоже захотелось посмотреть на это представление. Джесс заметила, как их новая служанка смотрит на Мигеля. На прошлой неделе Джесс видела, что они несколько раз разговаривали, и заподозрила, что у них назревает роман. Сейчас Джесс стала свидетельницей того, что мексиканец постоянно поглядывает в их сторону, останавливая долгий взгляд на Энни.

Джесс встревожило то, что в присутствии девушки мексиканец стал слишком легкомысленным. Он с усмешкой вскочил на лошадь, едва удерживая поводья. Лошадь начала подавать задом, и через пару минут Мигель вылетел из седла. Задние ноги лошади опустились в нескольких дюймах от его головы. Энни вскрикнула от ужаса, когда услышала глухой звук упавшего на землю тела.

– Повышаю ставку! – крикнул спорщик Мигелю.

Тот вскочил на ноги и отряхнул с себя пыль.

– Два к одному, что я больше не буду целовать землю, amigo, – крикнул он.

Спорщик перевел взгляд с Мигеля, уверенно направившегося к лошади, на саму лошадь, в страхе мотающую головой.

– Этот дикарь опять тебя сбросит. Ты проиграешь, amigo.

Джесс заметила, каким гордым взглядом смерил Мигель спорщика, и сказала:

– Ты потеряешь свои деньги, Слим. Второй раз он не промахнется. Вот увидишь. – Она оказалась права. Когда животное покорно делало второй круг, Джесс сказала женщинам: – Пойдемте займемся делами. – Хотя представление еще не закончилось, она решила не рисковать потерять одного из лучших своих работников, который был готов на что угодно, лишь бы произвести впечатление на зеленоглазую красавицу. – Увидимся позже, ребята, – крикнула хозяйка и ушла в компании бабушки и Энн.

Пока готовился обед, Энни принялась расспрашивать Джесс о работниках. Джесс поняла, кто является истинным объектом ее интереса. Джесс рассказала девушке о постоянных и сезонных рабочих, о том, чем каждый из них занимается.

– Ты уже видела Мигеля. Он один из лучших наших работников и мой близкий друг. Он отлично стреляет и ездит верхом. А еще он самый лучший ловчий из всех, кого я знаю.

– А что такое ловчий?

– Это человек, который может поймать бычка в стаде. Думаю, ты уже заметила, что он мексиканец. Он живет у нас уже семь лет.

– А сколько ему лет?

– Двадцать семь.

– А у него есть…

– Что есть? – спросила Джесси.

– У него есть девушка?

– Об этом я ничего не знаю. Но он из тех, на кого женщины заглядываются. Ты, видно, не оставила его равнодушным, раз он начал так красоваться перед тобой, что упал с лошади.

Девушка покраснела и сказала:

– Простите, я не хотела… чтобы что-то случилось. Больше я не пойду к загону.

Джесс рассмеялась и заметила:

– В этом нет нужды, Энни. Просто пусть он знает, что нравится тебе так же, как и ты ему. Тогда ему не придется волноваться, что ты заинтересуешься кем-то другим, и он не потеряет голову. Я не хочу, чтобы он пострадал или убился насмерть.

– Убился? Неужели это так опасно?

– Если наездник будет неосторожен или что-то отвлечет его, он может упасть и сломать себе шею. Мигель умелый всадник, обычно с ним ничего подобного не случается. Но я не могу его винить. Ты такая красавица.

– Спасибо, Джесси. Но я очень мало знаю об ухаживаниях и таких мужчинах, как он.

– Тогда нам с бабушкой придется заняться твоим образованием. Конечно, если он тебе нравится и ты хочешь учиться.

Энни подумала минутку, потом улыбнулась и сказала:

– И то, и другое. – Потом она спросила со страхом: – А если я ему не нравлюсь?

Джесс и бабушка рассмеялись.

– Я знаю его много лет, – сказала Джесси. – Он уже готов. Поверь мне, я в этом уверена.

В субботу все лошади были укрощены. Объездчикам заплатили обещанные деньги, а троих работников ранчо наградили за смелость и умение, а также за дополнительную работу. На следующий день ожидалось прибытие погонщиков скота и их хозяина, которому Мэтт посылал телеграмму. В понедельник должна была начаться подготовка к загону скота.

Джесс и Мэтт пошли прогуляться после ужина. Они держались за руки и болтали, стоя около загона и любуясь закатом.

Мэтт смотрел, как последние лучи солнца играют в волосах его жены. Золотистые блики падали на ее загорелую кожу. Сегодня вечером Джесс показалась ему очень спокойной. Он знал, что ее хорошему настроению способствовало то, что неделя прошла успешно, Энни оказалась хорошей помощницей, а утренняя тошнота прошла несколько дней назад.

– Ты красивая, Джесси, – тихо сказал Мэтт. – Я буду скучать по тебе.

Она посмотрела в его глаза, улыбнулась и сказала:

– Я тоже буду скучать по тебе.

Мэтт погладил жену по волосам и щеке:

– У нас все получилось, правда, Джесси?

Она прижалась к нему.

– Да, Мэтт.

Он обнял ее за плечи и прижался подбородком к ее душистым волосам.

– Я счастлив больше, чем мог даже мечтать. Спасибо тебе за это.

– Я тоже. Все будет хорошо. Мы с тобой прекрасные супруги, Мэтт.

– Значит, ты не жалеешь, что поддалась на мои уговоры остаться и выйти за меня?

– Нет, я заключила хорошую сделку.

По тому, как напрягся Мэтт при этой фразе, она поняла, что употребила неверное слово. Ей захотелось исправить свою ошибку.

Внезапно охрипшим голосом Мэтт сказал:

– Мы оба заключили хорошую сделку.

Джесс попыталась исправить свою оплошность, но у нее это плохо получалось:

– После рождения ребенка я буду для тебя еще лучше.

Мэтт ответил ей печально и серьезно:

– Ты мне не должна ничего, сверх того, что уже дала, Джесси.

– Но ты же хочешь большего, Мэтт, правда?

Он замолчал, обдумывая ответ.

Его настроение взволновало ее. Она снова попыталась исправить положение:

– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, Мэтт. Ты самый добрый и бескорыстный человек на свете.

– Эти слова больше относятся к тебе, чем ко мне, Джесси.

– Нет, это не так. – Она заглянула в его глаза. – Я была эгоисткой, когда воспользовалась твоими любовью и добротой, чтобы защитить себя, ребенка и свое ранчо. Ты сделал для меня так много, Мэтт, и я очень тебе благодарна. Разве я могу после этого не подарить тебе любовь, уважение? Не хотеть тебя? Не удивляйся и не сомневайся. Мэтт, в глубине души я всегда была неравнодушна к тебе. Эти чувства стали сильнее… в последние несколько месяцев. Они крепнут с каждым днем. Мне нужно время, чтобы справиться с прошлым. После того как родится ребенок, я буду тебе настоящей женой. Обещаю.

Мэтт выпустил ее из своих рук и подошел к загону. Он отвернулся от нее и сказал:

– Не подгоняй себя, Джесси. Боль пройдет, я знаю это по своему опыту. Не так легко и быстро, как хотелось бы, но пройдет. Я буду рядом, когда настанет нужный момент. Ты сама поймешь, когда это произойдет. – Мэтт повернулся к ней лицом. – Я не хочу занимать место Наварро. Джесси, я хочу получить свое место в твоем сердце и в твоей жизни. Пока ты не освободишь для меня это место, я ничего не стану менять в нашей жизни.

20

В воскресенье вечером на ранчо прибыла группа погонщиков скота со своим предводителем и хозяином Джейком Бассом. Это был сильный и знающий человек. Работники уважали его и выполняли все его приказы без колебаний. Он держал всех в узде, заставляя работать, но никто на него за это не обижался. Басс был отличным стрелком и наездником, хорошо знал местность, по которой предстояло гнать скот: где росла лучшая трава, где была вода, какие места наиболее опасны. Он неплохо разбирался в скоте. Джесс подумала, как им повезло, что они снова его наняли в этом сезоне. Бассу платили сто двадцать пять долларов в месяц, и он стоил этих денег.

Мэтт встретился с погонщиками и отдал им распоряжения. В это время подошли их работники. Все принялись обсуждать предстоящий поход, вспоминать старые шутки и истории. Мужчины смеялись и болтали. Им предстояло провести шесть-восемь нелегких недель вместе, поэтому взаимопонимание и доверие были очень важны. Мэтт почти весь вечер провел со старыми друзьями.

Джесс смотрела на него с крыльца. Она заметила, как Энни и Мигель отправились гулять вдвоем, и довольно улыбнулась. Было очевидно, что эти двое без ума друг от друга. Джесс полюбила свою новую помощницу и не возражала против ее отношений с Мигелем, но все происходило ужасно быстро.

«Быстро?» – пронеслось у нее в сознании, когда она шла в свою комнату. Любовь с первого взгляда и мгновенное влечение – что это такое, Джесс знала очень хорошо. Она отдала свое сердце Наварро, едва увидев его впервые. Каждый час с ним все дальше и дальше загонял ее в ловушку. Она пыталась забыть Наварро. Каждый раз, когда он вспоминался ей, она не пускала его в свое сознание. Но его образ ломал все барьеры. Ее разум говорил ей, что она не должна думать о нем и о той жизни, которая могла бы у них быть, но ее сердце не справлялось с воспоминаниями.

Джесс хотела забыть свою мечту и взглянуть в глаза реальности, но эта задача оказалась труднее, чем она думала. Иногда воспоминания о нем были такими живыми, что ей начинало казаться, что через минуту Наварро возвратится к ней вместе с остальными работниками, которые возвращались на ранчо вечером после объезда. Это походило на то, как иногда она забывала о смерти отца. Но Наварро был жив и действительно мог появиться в любую минуту. Джесс порой признавалась себе, что все еще любит Наварро и с нетерпением ждет его возвращения.

Она знала, что это было несправедливо и жестоко по отношению к мужу. Вот уже три месяца, как Наварро уехал. Джесс мысленно укоряла своего бывшего возлюбленного за то, что он не сообщил о себе, что она ничего не знала, здоров ли он, страдает ли так, как страдала она, любит ли ее, не передумал ли вернуться. Джесс требовалась весточка от него перед тем, как окончательно порвать с прошлым. Неизвестность мучила ее.

Мэтт чувствовал, как она устала. События, последовавшие за свадьбой, отвлекли Джесс от воспоминаний, но теперь образ Наварро опять возник в ее сердце.

Она клялась себе, что в этом нет ее вины. Любовь не поддавалась контролю, она не могла возникать и исчезать, как происходила смена времен года. Джесс не виновата, что не может справиться со своими эмоциями, но имеют ли сейчас значение невиновность и те попытки, которые она делала? Джесс не знала ответа на этот вопрос, но хотела бы знать.

Мэтт – хороший человек, и он заслуживает больше, чем просто формальный брак. Но Мэтт был прав, говоря, что она не должна подгонять себя или позволять ему занять место Наварро в ее сердце. Ее муж должен покорить ее душу прежде, чем завладеть ее телом. Может быть, он правильно делал, что держал ее на расстоянии?

Временами Джесс хотелось отдаться мужу. Она искренне хотела Мэтта, хотела испытать те же наслаждение и страсть, которые разбудил в ней Наварро. Воспоминания о них возникали у нее, когда по ночам Мэтью Кордель иногда ласкал и целовал ее. Он заставлял ее тело трепетать от возбуждения, но никогда не пытался заняться с ней любовью. Казалось, его вполне устраивало нынешнее положение вещей. А может быть, беспокоилась Джесси, он не хотел ее так, как Наварро?

Она винила себя за свое возбуждение от Мэтта, наступившее так скоро после отъезда Наварро. Но разве это было плохо? Не естественно? Особенно теперь, когда Мэтт стал ее мужем? Джесс давно знала его и, вероятно, всегда любила и хотела, но не смогла вовремя распознать в себе эти чувства. Эти два мужчины в ее жизни и ситуации, в которых она с ними сблизилась, были такими разными.

Наварро, словно дикий конь, ворвался в ее жизнь, и она не устояла перед его напором. Он вывел Джесс из образа «сына» Джеда, дал ей почувствовать, что она сильная, свободная, красивая и желанная. С ним она познала приключения и романтику. Наварро пришел как раз тогда, когда был больше всего ей нужен. Может быть, размышляла Джесси, это и было единственное объяснение тому, что он встретился ей на пути.

А Мэтью Кордель, вероятно, был ее истинной судьбой. Любовь Мэтта была совсем иной. Она была спокойной, тихой, безопасной, умиротворяющей, чистой и честной. Джесс знала о Мэтте все. Его не окружала таинственность. Они с Мэттом привыкли друг к другу много лет назад, но, надеялась она, не настолько, чтобы не испытывать возбуждения друг от друга. Они были женаты совсем немного, но уже были похожи на пару со стажем. Их брак был тихим и спокойным. А как же страсть и романтика? Среди почти потухших углей Джесс должна найти искры, которые осветят ее душу и пробудят ее желание.

Она пощупала свой плоский живот. Было трудно поверить, что она носит ребенка от другого мужчины. Часто Наварро казался ей сном. Мэтт был реальностью. У нее были хорошая жизнь и семья. Было бы глупо разрушить все это. Если бы только она знала, как отреагирует на появление Наварро. Что, если он приедет к ней и скажет: «Я люблю тебя. Я свободен. Я могу остаться навсегда, если ты все еще любишь меня?».

Джесс понимала, что никогда не уедет с ним. Но если он сможет остаться с ней? Сможет ли она нарушить свою клятву Мэтту и во второй раз разбить его сердце?

Джесс заглянула в свою душу и поняла, что ответ – «нет». Да, думала она, это потребует всех ее сил и мужества, но она откажет Наварро, если он вернется. Мэтью Кордель и их жизнь стоили такой огромной жертвы.

Джесс вспомнила разговор с мужем прошлым вечером. Она приняла его слова и согласилась с ними. Молча они вернулись домой. В постели он не стал прикасаться к ней и целовать перед сном, как обычно. Весь день он был молчаливым, серьезным и спокойным, как тот, прежний Мэтт, которого она знала. Она понимала, что он страдает, и страдала сама.

Джесс закрыла повлажневшие глаза и молилась о том, чтобы последующие шесть месяцев прошли как можно быстрее. Пока не родился ребенок Наварро, ее тело было связано с прошлым. Ей оставалось только ждать и надеяться, что из-за своей ошибки она не потеряет свою новую любовь.

На следующее утро мужчины уехали собирать стада. Энни стирала, а Джесси, помыв посуду, пришла поговорить с бабушкой, поделиться с ней своими мыслями.

– Что мне делать, ба? Я чувствую себя такой беспомощной. Я словно в ловушке между ними двумя. Я люблю их обоих, но по-разному. Я не могу быть с Наварро, но у меня есть Мэтт. Он мне нужен, я хочу его, ба, но он не подойдет ко мне, пока думает, что я связана с Наварро.

Марта попыталась утешить свою внучку.

– Мэтт прав, Джесси, – сказала она. – Время лечит.

– Оно может работать и на меня, и против меня. С Наварро я пережила столько нового. До этого я была «сыном» своего отца, а он увидел во мне женщину. Я пытаюсь забыть его, делаю для этого все. Но Мэтт не может забыть моего прошлого. Ему тяжело смириться с тем, что Наварро имел меня так, как он еще нет.

– Он любит тебя, Джесси. Он хочет быть единственным мужчиной в твоем сердце и в твоей жизни.

– Слишком поздно, ба. Я бы так хотела изменить то, что произошло, но не могу.

– Тогда вы с Мэттом должны смириться с этим.

– Надеюсь, у нас это получится. Я действительно люблю его и хочу близости с ним, ба, но я не уверена, что Мэтт мне верит. Я так боюсь потерять его до того, как он поймет, что это правда. Я знаю, какой разрушительной и упрямой может быть гордость.

– Ему тоже нужны время, любовь и терпение, детка.

– Время! – взорвалась Джесси. – Это проклятое слово несет в себе столько же опасности, как и наш враг Флетчер!

– Не надо так волноваться, Джесси. Это может повредить ребенку.

– Ребенок? Все, что я делала в последнее время, было ради ребенка. Ребенок Наварро разрушает мою жизнь с Мэттом. Как бы я хотела, ба, чтобы это был его ребенок.

– Не обвиняй невинного младенца, Джесси, – холодно сказала бабушка.

– Прости, ба. Ты, как всегда, права. Я люблю ребенка и хочу его. Но временами мне кажется, что его и нет вовсе, – сказала Джесси, глядя на свою тонкую талию.

– Это потому, что твое утреннее недомогание прошло, а живот еще не начал расти. Если ты начнешь жить с Мэттом, пока он растет в тебе, это поможет тебе почувствовать, что это его ребенок.

– Мне да, а ему нет. Боюсь, что Мэтт всегда будет видеть, что это ребенок Наварро. Наверное, было ошибкой думать, что он сможет стать нашим.

– Нет, Джесси, это не было ошибкой. Вот увидишь.

– Правда, ба? Как Мэтт перенесет то, что я буду ходить с большим животом, в котором ребенок от другого? Он станет меня ненавидеть. Уж пусть лучше Наварро ненавидит меня, чем Мэтт. Что же мне делать, бабушка? Как мне не потерять любовь и уважение Мэтта, пока я не стала ему женой? Потерять его будет еще тяжелее, чем Наварро. – И Джесс расплакалась.

В это время из гостиной раздался голос Мэтта:

– Джесси! Я вернулся! Я кое-что забыл! Ты где?

Джесс ударилась в панику. Она не могла допустить, чтобы он увидел ее такой. Она вытерла глаза передником и ответила:

– Я здесь, Мэтт!

Он вошел в кухню, посмотрел на Джесси, потом на бабушку, потом снова на Джесси.

– Что случилось? – спросил Мэтт.

– Ей что-то в глаз попало, – ответила бабушка. Это не было совсем неправдой, так как в глазах у Джесс стояли слезы.

Мэтт поднял за подбородок голову жены и заглянул ей в глаза. В них он увидел испуг и муку.

– Вроде ничего нет. Тебе надо будет промыть их. Я пришел за своим дождевиком. По ночам становится довольно холодно. Мы вернемся через несколько дней. Если что-то случится, пришли за мной кого-нибудь из работников. Мы будем на южном пастбище.

– Все будет в порядке, Мэтт. Не волнуйся за меня.

– Это мой долг мужа. Проводишь меня наверх?

– Конечно. – Мэтт обнял жену за талию, и они стали подниматься по лестнице.

В спальне Джесс прислонилась к стене, а Мэтт полез в шкаф за своим дождевиком. Он повернулся к ней, и их взгляды встретились. Мэтт уронил длинный прорезиненный плащ на пол, подошел к ней вплотную, оперся одной рукой о стену позади ее головы, а другой принялся играть ее локоном.

– А еще я забыл сказать, что я люблю тебя, – сказал Мэтт и поцеловал ее. Он выпустил локон и прижал другой рукой ее лицо к своему.

Поцелуй Мэтта был глубоким и страстным. Теперь он прижимал ее лицо обеими руками, а его губы продолжали ласкать ее.

Джесс была потрясена, застигнута врасплох. Едва не лишившись чувств, она оперлась о стену, ища в ней поддержки. Мэтт прижался к ней, она ощутила бедрами его восставшую плоть, его рот с еще большей жадностью припал к ее рту. У Джесс кружилась голова, она чувствовала слабость и еле дышала. Неожиданно горячая волна пробежала по ее дрожащему телу. Ее руки заскользили по спине Мэтта, она прижалась к нему и с необычайной страстью ответила на его поцелуй, что удивило и обрадовало их обоих. Джесс тихо застонала и затрепетала от неистового желания. Ей хотелось, чтобы Мэтт отнес ее на кровать и закончил то, что начал.

Но вместо этого Мэтт отпустил ее голову, поцеловал в макушку и несколько раз глубоко вздохнул. Джесс видела, как он весь напрягся, слышала его тяжелое дыхание и удары его сердца. Она ощутила силу его крепкого тела.

– Я люблю тебя, Джесси, сейчас и всегда. И ничто этого не изменит. Позаботься о себе и о ребенке. Увидимся через несколько дней. – Мэтт поднял с пола дождевик и торопливо ушел.

Джесс сползла вниз по стене. Она была в замешательстве и вся дрожала. Никогда еще Мэтт не целовал ее так и не вел себя подобным образом. Она задумалась о том, как он поведет себя в постели. Испытанные ею только что дикие, неистовые ощущения подталкивали ее к скорейшему раскрытию этой тайны. Слишком сильные ощущения, решила она, чтобы предположить, что чувства Мэтта были тихими и спокойными!

Джесс бросилась за ним. Он уже привязал дождевик к седлу и сел верхом. Джесс бросилась к его лошади и, не отрывая глаз, смотрела на мужа так, словно увидела его впервые.

Мэтт посмотрел сверху вниз на ее порозовевшие щеки. В ее взгляде он прочитал замешательство и желание.

– Я забыл что-то еще? – спросил он.

Его голос вернул ее к действительности.

– Ты удивил меня, Мэтью Кордель.

Широкая улыбка осветила его лицо.

– Я решил, что мне пора перестать быть зависимым и милым другом и показать тебе, женщина, что я действительно чувствую к тебе. Ты спрашивала меня, хочу ли я от тебя чего-то еще, и тогда я не ответил. Так вот, я хочу. Я не бессребреник, Джесси. И это я воспользовался твоими трудностями, а не ты использовала меня. Когда я делал тебе предложение, голова моя была ясной. Я понимал, что ты выполнишь свое обещание мне, но сходил с ума от того, что не мог помочь тебе избавиться от Наварро. Если бы я отошел в сторону и дал тебе возможность бороться одной, это продлилось бы очень долго. Я твое лекарство, Джесси. Я, а не время. С этого момента я буду доказывать тебе, что все, что ты хочешь получить от мужчины и мужа, – это я. С сегодняшнего дня и до следующей весны я буду соблазнять тебя, возбуждать, ухаживать за тобой до тех пор, пока ты не сможешь мне больше сопротивляться. Это предупреждение и обещание, миссис Кордель.

Когда первый шок этих неожиданно услышанных слов прошел, Джесс улыбнулась мужу, и ее глаза просияли.

– Я запомню это, мистер Кордель. Я люблю тебя.

Мэтт наклонился вниз, Джесс встала на цыпочки, и они поцеловались.

– Я люблю тебя, Джесси.

– До свидания, Мэтт. Будь осторожен. Ты мне очень много всего наобещал.

– Не беспокойся. Я всегда отдаю свои долги, но и не забываю о том, что должны мне.

Мэтт уехал. В своем сердце он увозил гордость, любовь и надежду. Он понял, что не сможет завоевать жену, если предоставит ее самой себе и будет вести себя, как ее брат. Неожиданная страстная сцена наверху доказала ему, что Джесс любит и хочет его. Чего бы это ни стоило, он победит призрак Наварро!

Мэтт вернулся в четверг днем. Джесс услышала его голос и поспешила навстречу. Она потрогала его трехдневную щетину и усмехнулась:

– Посмотри, что происходит, стоит тебе на короткое время убежать от меня.

– Ты же знаешь, я жду не дождусь возвращения. Я заехал только предупредить, что теперь мы направляемся на северное пастбище. Соберем бычков там и переберемся на запад. В Додж мы отправляемся в среду.

Джесс дотронулась до рубашки мужа.

– Я уже по тебе соскучилась.

– Хорошо.

– Ты останешься на ночь?

– Не-а, это не самая лучшая идея. Ты уже возбуждаешься, значит, мой план срабатывает.

– Хорошо… я думаю. – Они оба рассмеялись, и Джесс заметила:

– Мы понемногу расширяем наш словарь, мистер Кордель. Вот в нем уже появилось слово «хорошо».

– Но это такое… хорошее слово. – Мэтт улыбнулся и сменил тему: – Насколько я мог прикинуть, у нас в этом году от восьми до одиннадцати тысяч голов на продажу. Если цены будут высокими… тут они оба усмехнулись, – наша сделка окажется весьма удачной.

– Надеюсь. Если это будет так, Мэтт, я бы хотела полностью расплатиться с сестрой. Я не хочу рисковать и иметь с ней дела… Ты же знаешь, какой она может быть. Ты не против?

– Это твой скот и твои деньги, Джесси. Тебе и решать.

– Здесь все твое, Мэтт. Что ты думаешь? Я доверяю твоему мнению.

– Это умное решение. Прости, Джесси, но я тоже не доверяю Мэри Луизе. Чем раньше мы с ней расплатимся, тем будет лучше. Все, мне пора ехать, а то ребят придется догонять.

– Ты скоро уедешь почти на два месяца. Я увижу тебя до отъезда?

– Ага. Я заеду на минутку.

– На минутку?

– Чем меньше времени я буду проводить с тобой сейчас, тем больше ты будешь по мне скучать.

– Это часть твоего плана, как свести меня с ума?

– Чтобы привести тебя в мои объятия.

– Это ты уже имеешь.

– М-да, но, как я уже говорил, я хочу, чтобы ты умирала от желания быть моей.